Газета Завтра 435 (13 2002)

ВОЙНА, БРАТ!

Владислав Шурыгин

25 марта 2002 5 0

13(436)

Date: 26-03-2002

Author: Владислав Шурыгин

ВОЙНА, БРАТ! (Неполиткорректные мысли о новом фильме Алексея Балабанова)

Редкий случай — почти за месяц до выхода нового фильма Балабанова "Война" его начали ругать. Ругали с чувством, с толком, с расстановкой. Он и не "политкорректный", и "потакающий низменным инстинктам", и "фашистский" и проч. Злобным рецензиям и отзывам несть числа.

Поэтому, собираясь на него, я готовился увидеть нечто среднее между "Триумфом воли" Риффеншталь и "Механическим апельсином" Кубрика. И не хотел этого увидеть.

…Я выходил из кинотеатра с знакомой горькой болью за грудиной.

Нет, фильм не потряс меня! Как не может потрясти правда того, кто ее давно уже знает.

Нет, он не стал для меня откровением. Как не может стать откровением твоя собственная жизнь.

Он просто безжалостно и жестко рассказал мне обо всем том, что я и так уже давно знал.

Как старый фронтовой друг, который, махнув рукой на дела, на расшалившуюся к весне старую рану, вдруг приехал к тебе, и ты уже, в который раз, с трогательной наивностью, вспоминаешь общих друзей, веселые и трагические ситуации, в который раз слушаешь и пересказываешь фронтовые байки. И в этом общении на пару вечеров забываешь об окружающей гнуси и мерзости. До сладкой сердечной боли погружаешься в такое близкое и уже такое далекое фронтовое прошлое.

…После "Брата-2" зритель с нетерпением и робостью ждал следующую работу Балабанова. Будет ли "Брат 3"? И куда дальше уведет режиссера его талант? К каким выводам, к каким истинам?

Уже в "Брате" он безжалостно и честно вычертил облик умирающего города. И грязный, убогий в своей роскошной нищете, Питер стал символом нашего русского безвременья. Он был зрителем узнан и принят с его нищими немцами, спившимися ветеранами, бессмысленными бандюками и отставным солдатом, который живет по своим непонятным, но справедливым законам.

Данила Багров стал символом.

В "Брате-2" Балабанов впервые в современном кинематографе сорвал табу с темы того, кто же виноват в том, что происходит сегодня с Россией. Его интеллектуальная мразь Белкин, проданный с потрохами американцу, готовый в угоду тому убивать и душить кого угодно — он был до портретности похож на тех, кого мы каждый день видели на экранах — министров, банкиров, чиновников.

И Балабанов отправил своего героя за океан — бороться за справедливость. И возникла сказка, лубок. Ласкающая сердце и душу история про солдата, победившего чудище.

Но Балабанов был бы не Балабановым, если бы он так на лубке и остановился. Он должен был пойти дальше. И он пошел.

О чем фильм "Война"?

Он о нас. О России.

Точнее, о том, что ее у нас больше нет. И это самый страшный шок этого фильма. Балабанов страшно и беспощадно отбирает последние иллюзии.

У нас больше нет страны! Нет России!

Разве можно назвать "страной" образование, где в генеральских кабинетах торгуют заложниками, где фээсбэшники успешно совмещают службу с рэкетом.

Где в провинциальных бандитских разборках в год гибнет молодых парней больше, чем за все годы чеченской войны. И эта никчемная, убогая смерть становится чуть ли не верхом геройства, за которую пьют стоя, как за смерть на поле боя.

У нас отобрали, угнали, увели страну.

Все ее богатства теперь принадлежат "цунарефам" с двойным и тройным гражданством, а нам, местному быдлу, оставили настоящий колониальный товар — водку, зеркала и возможность мочить друг друга в бесконечных бандитских разборках.

…Вечером, после фильма, проверяя уроки, я спросил свою дочь: "В каком году была Куликовская битва?" — и она посмотрела на меня своими такими родными, близкими, но удивленно-растерянными глазами.

Она не знала этого.

"В каком году погиб твой прадед Иван? И кем он был?"

И вновь — знакомый, родной и растерянный взгляд.

Она не знает…

И я почувствовал едкий стыд. Стыд перед самим собой, перед погибшим под Великими Луками в августе 43-го полковым комиссаром Иваном Шурыгиным, перед павшим на "не знаменитой" Финской сержантом Михаилом Беличенковым — вторым моим дедом.

Я почувствовал унизительный стыд, словно получил пощечину и не смог на нее ответить.

Чеченский боевик в балабановской "Войне" действительно ЗНАЕТ свою родню до шестого колена и историю своего рода. А моя дочь не знала…

И в этом моя вина.

Все очень просто! Проигранная война — это не американский флаг над Кремлем. И правда: зачем злить глупых русских? Проигранная война — это не английские танки на московских перекрестках. К чему? Преданные и верные холуи с полицейскими повязками на костюмах от Кардена и Версаче в Кремле без всяких иноземных танков вполне уверенно держат быдло в узде.

Проигранная война — это то, что на барахолках немецкий Железный крест идет по цене двух "Орденов Славы".

Проигранная война это то, что родной сын знает наизусть биографию Леннона, и тексты всех альбомов "Зе Битлс", но тупо и недовольно хлопает глазами, когда ты спрашиваешь его о Курской битве или о том, кем был его прадед.

Какое ему дело до какой-то там войны и до мужика, семьдесят лет клавшего печи в Тульской губернии…

Проигранная война — это молодой матерый бандит пытающийся вогнать пачку денег в узкую прорезь банки для церковных пожертвований. Но "легче верблюду пройти в игольное ушко…"

Проигранная война это убогая солдатня, уныло волокущая за собой автомат по земле, побирающаяся и вечно голодная на фоне культа оружия у боевиков. Оборванная, босая, забитая.

В фильме есть кровавая сцена. Молодому солдату боевики отрезают голову.

"За что салагу?" — спрашивает полевого командира" главный герой, сидящий у него в плену.

"А кому он такой нужен?" — отвечает чеченец. — "Война идет. А он пост бросил. За водкой побежал…"

И неожиданно я поймал себя на ощущении, что мне после этих слов стало действительно НЕ ЖАЛКО этого контрактника. И мне стало страшно от того, что я вдруг понял правоту боевика. Кому нужен ТАКОЙ солдат?..

Фильм "Война" не о чеченской войне. Не о Чечне, которая показана в нем с куда большим уважением и силою, чем она этого на самом деле достойна. Это фильм о русской драме, о потерянной стране, о разгроме и одиночестве.

Он должен был снять этот фильм. Иначе это был бы не Балабанов. Балабанов сегодня, наверное, единственный режиссер, который снимает не просто "русское кино", но он творец, который через свои работы постигает Мир. Ступенька за ступенькой поднимается по лестнице Миросознания к открытию тех великих и простых истин, которые собственно и строят этот мир.

Я знаю, почему этот фильм назвали "фашистским" и "не политкорректным". Потому что кинокритики, которые привыкли общаться с "русским быдлом" только зажав нос пальцами, брезгливо и высокомерно "потреблять услуги" ЭТОГО народа и каждый день "по-жванецки" свински и сочно юродствовать над ним, алчно предрекать ему бесславную гибель, эти критики больше всего в жизни боятся одного: чтобы этот народ не очнулся из морока, не пришел в себя и не вспомнил о том, что он свободный народ, живущий на свободной земле.

Они боятся этого по одной простой причине. Потому что сами принадлежат к племени тех упырей, которые вот уже почти десять лет как припали к русской яремной вене и, сладостно причмокивая, сосут ее кровь. Им НУЖНО русское быдло. Потому, что тогда в этой стране будет много дешевых рабов, доступных и дешевых женщин, и огромных "колониальных" схем для легкого и быстрого обогащения за счет местного быдла.

Фильм Балабанова — это не сладкий пряник к праздничному десерту, не слезливая песня, "чтоб до нутра" и "до слезы". Нет.

Это ведро ледяной воды, которым с утра брезгливо окатывают загулявшего и уснувшего под забором мужика. Приди в себя! Протрезвись! Вставай!

Вот только проснется ли мужик, придет ли в себя?

Честно говорю — не знаю…