ЧУМА ОТ ДЬЯВОЛА

1 июля 2002 0

27(450)

Date: 02-07-2002

Author: Михаил Супотницкий

ЧУМА ОТ ДЬЯВОЛА (Малоизвестная составляющая нашей победы над Японией. Окончание. Начало в № 26)

Бактериологические диверсии против СССР начались с операций специальных отрядов смертников еще во время первых столкновений японских и советских войск в конце 30-х гг. Ниже приведена выдержка из материалов допроса подсудимого Ниси Тосихидэ, начальника учебно-просветительного отдела отряда №731 (отдел занимался подготовкой диверсантов):

"Вопрос. Что ещё вам известно о применении бактериологического оружия?

Ответ. Мне известно о применении отрядом Исии бактериологического оружия во время инцидента у Халкин-Гола.

В июле 1944 года я из филиала Суньу был переведен на должность начальника учебного отдела 731-го отряда на ст.Пинфань. Работу я принимал от своего предшественника полковника Санода. В тот же день полковник Санода выехал в Японию. Я вскрыл его сейф и нашел документы, говорившие о применении бактериологического оружия во время Номанганского инцидента, т.е. у реки Халкин-Гол.

Тут имелись негативы фотографий того времени, список смертников, принимавших участие в этой операции, и приказ майора Икари. Я помню сейчас, что в отряд смертников входили два офицера, около 20 унтер-офицеров и рядовых. Под этим списком шли подписи, сделанные кровью.

Вопрос. Чья подпись была первой?

Ответ. Начальника отряда Икари. Далее следовал целый ряд детализирующих приказов Икари, а именно: как рассаживаться на автомашины, как использовать банки из-под керосина, затем несколько указаний о том, как возвращаться.

Из этих двух документов мне стало понятным, что отряд смертников из 20-30 человек заразил бактериями реку Халха".

В соответствии с планом "Кан-Току-Эн", т.е. планом развертывания Квантунской армии для нападения на СССР (принят летом 1941 г.), отрядами №№731 и 100 была развернута специальная подготовка офицеров и унтер-офицеров по освоению и применению БО. К этому времени уже были испытаны первые модели бактериологических бомб системы Удзи, разработана и освоена технология получения микроорганизмов в количествах, достаточных для осуществления, как бактериологических диверсий, так и массированных ударов с применением авиации. Наиболее эффективным агентом БО считался возбудитель чумы.

В 1942 г. японцами проведена тщательная разведка пограничных районов СССР именно в целях подготовки к масштабным бактериологическим диверсиям. Обвиняемый Хиразакура Дзенсаку показал на допросе от 6.12.1949 г. следующее:

"В июле-августе 1942 года я принял участие в экспедиции в район Трёхречья, называвшейся "летними манёврами". Эта экспедиция имела своей целью исследовать возможности применения бактерий сибирской язвы и сапа в естественных условиях, приближённых к району вероятных военных действий — у границ Советского Союза. Во время этой экспедиции проводились опыты по заражению сапом реки Дербул и водоёмов, а также опыты по заражению сибирской язвой почвы и травяного покрова. Микробы для этой цели вырабатывались в походной лаборатории и испытывались на лошадях, овцах и морских свинках.

С июня 1944 года я в группе научных сотрудников отряда №100 находился в Северо-Хинганской провинции и по приказанию командования Квантунской армии занимался сбором сведений разведывательного характера, а именно: выявлял наличие и количество скота у населения в пограничных с Советским Союзом и Монгольской народной республикой районах, устанавливал состояние этого скота, наличие летних и зимних пастбищ, участков сенокошения, состояние дорог и водоёмов. Эти сведения необходимы были японскому командованию для того, чтобы в случае войны с Советским Союзом произвести массовое заражение скота с целью бактериологических диверсий.

Как мне было известно от начальника отряда №100 генерал-майора Вакамацу, авиация на основании собранных мною сведений будет производить распыление бактерий сапа, сибирской язвы и вируса чумы крупного рогатого скота для заражения скота в пограничных с Советским Союзом и Монголией районах в случае возникновения войны".

Отрядом №100 по указанию штаба Квантунской армии систематически направлялись на границы СССР бактериологические отряды, производившие на протяжении ряда лет в диверсионных целях заражение пограничных водоемов, в частности рек в районе Трехречья.

Диверсии планировалось осуществлять и в зимнее время. Тот же Хиразакура Дзенсаку 6.12.1949 г. на допросе показал следующее:

"Признаю себя виновным также и в том, что во время нахождения в Северо-Хинганской провинции я по приказанию генерал-майора Вакамацу закупил скот (10 телят) для использования его в опытах, проводимых ранней весной 1945 года в районе реки Южный Хангол. От участника этих опытов майора Ямагучи мне известно, что во время опытов, именуемых "зимними маневрами", проверялось действие вируса чумы рогатого скота и овечьей оспы в зимних условиях путем их распыления по снегу и по разбросанному по нему корму. Опыты проводились в условиях, в которых должны были осуществляться бактериологические диверсии против Монгольской народной республики, ибо известно, что скот в Монголии в зимнее время питается подножным кормом".

Фактически это была необъявленная бактериологическая война против СССР, которая велась под видом эксперимента.

Не исключено, что японская разведка, как и германская ("Дело Тухачевского"), осуществляла подрывные акции внутри СССР, направленные на ликвидацию наиболее значимых для обороноспособности страны лиц.

Загадка гибели профессора Великанова. Гибель И.М.Великанова, бывшего начальника Биотехнического института РККА, каким-то образом связана с развертыванием в Японии программы создания БО. В.И. Великанов, затративший много усилий для восстановления обстоятельств гибели отца, приводит в своей книге ряд фактов, которые приобретают совершенно другой смысл, если их рассматривать в контексте вышеизложенных событий.

Когда в 1934 г. И.М.Великанов в составе делегации Красного Креста прибыл в Японию (он был там с 15 октября по 5 ноября), то в Маньчжурии японцами уже проводились эксперименты по разработке средств биологического нападения и даже осуществлялись опыты над людьми. Военное руководство Японии в те годы рассматривало СССР как потенциального врага, а создаваемое БО предназначалось для ведения войны на его территории. Естественно японцы знали, какую организацию представляет профессор Великанов, хотя бы по его публикациям в русских, французских и немецких научных журналах. Экстраполируя свои собственные действия на действия потенциального противника, японское военное руководство, видимо, посчитало необходимым оказать Великанову "повышенное внимание", тем самым если не выведать у него какую-то информацию, то хотя бы этим его скомпрометировать и затем устранить как опасного противника. Заметим, что в начале 1930-х гг. Япония не считалась страной, способной создать БО. Такие опасения в Европе тогда вызывала только Германия, особенно в связи с появившимися сообщениями о секретных экспериментах немцев, проводившихся в 1932 г. (т.е. еще до прихода к власти в стране нацистов) по изучению распространения бактериальных аэрозолей в Парижском метро.

Дело И.М.Великанова было только небольшой частью масштабных репрессий, осуществленных Сталиным в рамках ликвидации так называемого "антисоветского военного заговора, подготовлявшего антисоветский вооруженный переворот с целью свержения советской власти". В 1993 г. В.И.Великанов выяснил некоторые подробности, почему третий пункт приговора военной коллегии его отцу гласил: "...Великанов в бытность свою в Японии в 1934 г. был завербован для шпионской и террористической деятельности японской разведкой и эту деятельность проводил вплоть до ареста..."

В показаниях члена исполкома Красного Креста Найды содержатся важные подробности повышенного внимания японского командования к И.М.Великанову. В Токио Найда и Великанов жили в одной комнате. Найда сообщил Раковскому (тогда известный советский дипломат), что "...как Великанов не конспирирует, он все же не может скрыть, что он ведет какие-то самостоятельные переговоры с представителями японского правительства, с военными сферами. Военный министр Японии генерал Араки выказывал Великанову особые знаки внимания. Он предложил Великанову сесть рядом с ним во время фотографирования". Араки не стал бы выказывать знаки внимания гражданскому члену делегации Красного Креста.

Раковский был арестован 27 января 1936 г. 8 сентября 1937 г. он показал: "Я ехал в одном купе в Москву из Владивостока с Великановым. Я его спросил, чего касались переговоры с Араки? Великанов уклончиво ответил, что он принял задание японского военного министра, связанное с его специальностью, о характере которого он воздержался говорить, в виду его особой секретности" (Х.Г.Раковский осужден на 20 лет).

Правду ли говорил Раковский, или его показания были "привязаны" к какой-то другой информации, сегодня уже не установить. В следственном деле Великанова есть пробел продолжительностью почти три месяца. Однако следствие по каким-то причинам постоянно отрабатывало "японскую версию". Вот выдержка из самого последнего протокола допроса от 10 марта 1938 г.:

Вопрос. Вы пытаетесь скрыть свою шпионскую деятельность. Сейчас, когда эта сторона ваших преступлений установлена, ваше отрицание следствие может расценивать не иначе как продолжение вашей провокационной шпионской работы.

Ответ. Я продолжаю отрицать обвинение меня в шпионаже.

Вопрос. Помимо тех показаний, ранее вам предъявленных, изобличающих вас в шпионаже, вам предъявляются показания Халепского (бывший министр связи СССР) в части, где он излагает ваш разговор с ним о вашей связи с японскими военными кругами. Имел место такой разговор?

Ответ. Нет. Подобного разговора у меня с Халепским не было. Это я отрицаю.

Вопрос. Вы хотите сказать, что Холепский вас оговаривает?

Ответ. Да, очевидно.

Вопрос. Чем же это объяснить? Разве Халепский с вами имеет личные счеты, в силу которых ему понадобилось вас оговаривать?

Ответ. Не знаю, чем это объяснять. Личных счетов у меня с ним не было никогда.

Вопрос. Разве Халепский не ваш сообщник по предательской деятельности?

Ответ. Нет, о его предательской деятельности мне ничего не известно.

Вопрос. Вам предъявляются показания Халепского, из которых устанавливается, что он является Вашим сообщником по антисоветской деятельности.

Ответ. Я отрицаю показания Халепского, так как они не отвечают действительности. Он моим сообщником никогда не был.

Собственноручная подпись — Великанов.

В.И.Великанов обращает внимание и на то, что его мать, З.И.Михайлова, обвинялась во "вредительской и диверсионной деятельности", однако она не была обвинена в связях с французской разведкой, хотя и была в Париже в длительной командировке. И Зоя Ивановна и Иван Михайлович погибли, не признав себя виновными в предъявленных им обвинениях; они не дали показаний ни на других людей, ни друг на друга.

Конец отряда №731. Бывший служащий отряда рассказал исследователю истории отряда №731, Моримуре, следующее: "Приказ значительно увеличить в течение ближайших двух месяцев производство, прежде всего бактерий чумы и тифа для заражения колодцев и водоемов, холеры и сибирской язвы для заражения рек и пастбищ, был отдан 10 мая 1945 г. В результате увеличения числа сотрудников, работавших на "фабрике по производству бактерий", и перехода на 24-часовой производственный цикл, одних только бактерий чумы было произведено не менее 20 килограммов, а если учесть и ранее произведенные, и сухие бактерии, то, я думаю, общая масса составляла 100 килограммов".

Хиразакура Дзенсаку 6.12.1949 г. на допросе показал следующее:

"Одновременно с указанной работой я по приказанию генерал-майора Вакамацу летом 1945 года закупил у населения Северо-Хинганской провинции 500 овец, 100 голов рогатого скота и 90 лошадей на отпущенные для этой цели 80 тыс. иен.

От генерал-майора Вакамацу мне было известно, что в случае войны с Советским Союзом этот скот будет заражен сибирской язвой, сапом, чумой рогатого скота и овечьей оспой и с диверсионной целью оставлен в тылу Советских войск, чтобы вызвать вспышку остроинфекционных заболеваний. Мне было известно, что для этой цели в места нахождения закупленного мною скота будет на самолётах доставлено необходимое количество вышеперечисленных бактерий, и скот будет заражен созданными диверсионными группами".

В самом отряде, во всех его помещениях, даже в жилых, были установлены ограждения высотой около метра, внутри которых круглосуточно велось размножение грызунов.

В результате напряженной работы к лету 1945 г. в отряде №731 имелся значительный запас бактерий, включавший, помимо 100 килограммов бактерий чумы, большое количество бактерий тифа, холеры, дизентерии, сибирской язвы. Однако бактериологическая война не состоялась. Все, что смогло сделать тогда руководство отряда, так это имитировать усиленную подготовку к такой войне. В русском квартале Харбина, практически на глазах советской разведки, отряды японцев демонстративно ловили мышей и крыс, подтверждая тем самым и без того уже давно ходившие здесь слухи, что на станции Пинфань у них есть завод по производству БО.

По замыслу японского командования для Советского Союза эти сведения должны стать предостережением, что Квантунская армия усиленно готовится к бактериологической войне. Это, как они полагали, должно вызвать настороженность у командования советских войск, концентрирующихся на границе с Маньчжурией, и тем самым отсрочить начало военных действий. Но они ошиблись.

После воздушных налетов на железнодорожные узлы, военные объекты и аэродромы в ночь с 9 на 10 августа советские войска совершенно неожиданно для японцев перешли в наступление силами трех фронтов. В некоторых местах за первый день наступления они продвинулись на 50 километров. Видимо Ямада потерял контроль над обстановкой на фронтах, и ни о каком массированном применении бактериологического оружия он даже не помышлял. Отряду №731 было предложено действовать "по собственному усмотрению", а проще говоря, "замести следы" и бежать.

Работы по эвакуации отряда начались в ночь с 10 на 11 августа. К 10 августа заключенных в отряде было около 40 человек. Моримуре удалось выяснить обстоятельства их гибели. Ликвидацию "бревен" поручили сотрудникам отряда №516. Орудием убийства стал цианистый водород, т.е. синильная кислота. Сотрудники отряда №516 переходили от одной камеры к другой и бросали через смотровые окошки колбы с синильной кислотой. Практически одновременно с тем, как сосуды разбивались о пол, бурно испарявшийся цианистый водород наполнял камеры.

"Забрасывание колб в камеры продолжалось минут пятнадцать. Мы знали, что уничтожение подопытных — первый шаг на пути подготовки отряда №731 к эвакуации. Всего мы, помнится, забросили 9 колб, потому что были ведь и пустые камеры, а кое-где одной колбой уничтожались сразу 3-4 человека. Некоторые не умирали сразу, они кричали и стучали в двери камер. Похоже было, что перед нами обезумевшие гориллы в клетке", — рассказал Моримуре бывший служащий отряда, который своими глазами видел истребление подопытных. Некоторые из них умерли не сразу. Они стучали в стальные двери камер, издавали страшное рычание, раздирали себе грудь. Сотрудники спецгруппы подходили и хладнокровно расстреливали в упор из маузеров агонизирующих людей.

Бактериологические диверсии осуществлялись на маршрутах следования советских войск, везде, где это было возможным в сложившейся обстановке. Вот что показал на процессе в Хабаровске вольнонаемный отряда № 100, свидетель Кувабара:

Государственный обвинитель. Где вы служили?

Кувабара. В филиале №2630 отряда №100.

Вопрос. Расскажите суду, что вам известно о факте заражения лошадей сапом.

Ответ. Это было 20 августа 1945 года. Я направился тогда в конюшню нашего филиала и там увидел шесть работников нашего филиала. Это были сотрудники отряда Кубота, Икеда, Яда, Кимура, Исии и Хасегава. В этих конюшнях имелось 60 лошадей, которые содержались при отряде. Я не успел подойти к этой группе, как меня предупредили, что они производят заражение этих лошадей сапом путем введения бактерий сапа в овес. Тогда я ушел обратно в лабораторию филиала. Вернувшись в лабораторию, я увидел там пустые пробирки из-под культур сапа; затем я спросил у научного сотрудника Кимура, производили ли они заражение лошадей именно этими бактериями. Он подтвердил это и сказал, что лошадей заразили сапом.

Вопрос. Как потом поступили с лошадьми?

Ответ. Группа, производившая заражение, сломала изгороди и распустила лошадей в разные стороны. Все лошади разбежались по ближайшим селениям и по разным дорогам.

Вопрос. Не должны ли были зараженные сапом лошади служить источником возникновения эпидемии сапа?

Ответ. Да.

Вопрос. Этот факт имел место 20 августа 1945 года?

Ответ. Да.

Вопрос. То есть после приказа о капитуляции японской армии?

Ответ. Да.

Вопрос. Где были выращены бактерии сапа, которыми были заражены животные?

Ответ. Для этого использовались бактерии сапа, выращенные в бактериологическом отделении отряда 2630.

После отправления эшелона с личным составом, вольнонаемными и членами их семей в направлении Харбина, Исии проследил за его движением с самолета и на этом же самолете несколько раньше эшелона прибыл в Пусан.

Из Пусана Исии отплыл в Японию на специально зарезервированном для этого эсминце японских ВМС. В Японии он руководил операцией по уничтожению препаратов, находившихся в Лаборатории профилактики эпидемических заболеваний японской армии, в квартале Вакамацу в Токио, в Императорском университете в Киото и в медицинском институте города Канадзавы. Одновременно Исии организовал временную базу отряда № 731 на территории медицинского института в Канадзаве.

Попав в плен к американцам, Сиро Исии и Масадзи Китано не стали запираться и отрицать свою причастность к разработке бактериологического оружия. Наоборот, они поделились с новыми хозяевами всем тем опытом, который накопили результате своих экспериментов на людях и тем самым сохранили свою жизнь.

Дело шло к схватке между сверхдержавами, и на фоне надвигающихся событий двумя повешенными японцами больше или двумя меньше, уже не имело значения. Победил циничный прагматизм. Советской стороне было передано заключение, что "местопребывание руководства отряда № 731, в том числе и Исии, неизвестно и обвинять отряд в военных преступлениях, нет оснований". Американцы "надавили" и на своих китайских союзников. Когда осенью 1945 г. американский судья прибыл в город Чунцин (столица гоминдановского Китая) для сбора материалов о преступлениях японцев на территории Китая, ему бактериологом Чэнь Вэнь-гуем был передан доклад о причинах чумы в городе Чандэ в 1941 г. (Центральный Китай). Однако гоминдановское правительство не выдвинуло своих обвинений, поэтому Междуна- родный трибунал в Токио не рассматривал вопросов применения БО Японией.

Среднее и низшее звенья личного состава отряда, т.е. те люди, которых Исии хотел в конце войны убить, в течение долгого времени добросовестно выполняли три его последних приказа: 1) по возвращению на родину скрывать свою службу в отряде №731; 2) не занимать никаких официальных постов; 3) сотрудникам отряда связей между собой не поддерживать всю свою жизнь. После смерти Исии в 1952 г. его могила стала для них объектом поклонения.

После разгрома Квантунской армии, в плен попало почти 600 тыс. японских военнослужащих. Советскими органами госбезопасности была проведена огромная работа по "фильтрации" всей этой массы пленных и выявлению среди них лиц, имевших отношение к японским исследованиям в области БО. Как следует из материалов судебных заседаний, были выявлены даже жандармы, занимавшиеся "спецотправками" и расстрелами подопытных людей. С 25 по 30 декабря в Хабаровске произошел судебный процесс по делу 12 военнослужащих, обвиняемых в подготовке и применении БО. Дело рассматривалось в открытых судебных заседаниях Военным трибуналом Приморского военного округа, почти все обвиняемые были приговорены к длительным срокам заключения.

А могли ли они победить? Перед нами прошла история отряда №731, созданного далеко не слаборазвитой страной и имевшего практически неограниченное финансирование. Каков же военно-стратегический результат от творимых в нем однообразных зверств? Никакого! Официальные коммунистические китайские историки, заинтересованные в "сгущении красок", указывали на то, что бактериологическому нападению со стороны японцев было подвергнуто 11 уездных городов: 4 в провинции Чжэцзян, по 2 в провинциях Хэбэй и Хэнань и по одному в провинциях Шаньси, Хунань и Шаньдун. В 1952 г. китайцы исчисляли количество жертв от искусственно вызванной чумы с 1940 по 1944 гг., приблизительно, в 700 человек (Доклад международной научной комиссии по расследованию фактов бактериологической войны в Корее и Китае. Пекин, 1952). Оно оказалось даже меньше количества загубленных "бревен"! (с 1940 г. по август 1945 г. 3000 человек; сколько погибло до этого в лаборатории в Харбине, неизвестно). В советских же войсках вообще не было ни одного заболевшего чумой, хотя они вели боевые действия в ее природных очагах, и сходу врывались в города, охваченные чумными эпидемиями. Для понимания причин краха японской военно-биологической программы надо принять во внимание следующее. Неудача Исии кроется не в отсутствии смертоносного потенциала у бактерий и вирусов, а в том, что он слишком глубоко запрятан природой. У него даже отдаленно не получилась ничего напоминающего хотя бы отдельный эпизод из эпидемии легочной чумы в Маньчжурии в 1910-11 гг. Все попытки Исии применить "бактериальный дождь" для заражения людей провалились на полигоне, а возникшие при переводе в аэрозоль возбудителя чумы десятки технических противоречий японцы не смогли разрешить в течение почти 14 лет. Как следствие захода этих исследований в тупик, они выбрали самый тупиковый путь в развитии своего БО: керамические бомбы начиненные чумными блохами.

Кроме биологических аспектов надо принять во внимание и военно-технические, обычно даже не рассматриваемые современными апологетами биологического вооружения стран Третьего мира. Чтобы сбросить бактериологическую бомбу на военную базу или на город противника, необходимо иметь господство в воздухе. А это не под силу таким странам.

На полигоне, на ровной местности с какого-то раза у японцев получалось подорвать керамическую бомбу на заданной высоте над привязанными к столбам пленниками. Те, в свою очередь, "ждали", когда на них заползут чумные блохи. Но в условиях противодействия противника и на пересеченной местности такой прием уже не проходил. Чтобы эта бомба взорвалась на строго определенной высоте, нужны технологии, которыми страны типа Ирака не обладают даже сегодня.

То же касается и биологических ударов с помощью баллистических ракет. В последнем случае страну, применившую БО, неминуемо ждет массированное ядерное возмездие.

Теперь посмотрим, могло ли японское БО нанести ущерб советским войскам. Предположим, японский самолет прорвался через систему ПВО и нанес удар бактериологическими бомбами по тыловым районам советских войск. Допустим и то, что наши солдаты не видели расползающихся чумных блох и подверглись их укусам. Все равно результат бактериологической атаки для японских военных был бы не тем, которого они ожидали. Секрета в том, что Япония ведет бактериологическую войну, в 1945 г. ни для кого не было. О применении японцами БО в Китае уже в 1942 г. упоминали в докладе американскому Конгрессу ученые Т.Розбери и Э.Кабат. В том же году, во время Чжеганской операции, сами японцы захватили отпечатанный на гектографе приказ начальника штаба китайской армии командиру дивизии, в котором говорилось, что противник производит заражение местности в районе Цзюйсяня чумой, и что следует обратить на это особое внимание, принять меры предосторожности. Там же подчеркивался зверский характер японских действий. Поэтому нет ничего удивительного в том, что к бактериологическим атакам советская армия заблаговременно и тщательно готовилась. Весь личный состав Дальневосточного округа был проиммунизирован высокоэффективной "сухой живой чумной вакциной НИИЭГ". Не дало бы "положительного" результата и применение японцами возбудителя сибирской язвы. Кроме живой сибиреязвенной вакцины, в СССР уже с 1944 г. было начато производство пенициллина, используемого для лечения сибирской язвы и сегодня. Централизованный подвоз воды исключал инфицирование возбудителем холеры из зараженных источников. Не представляли никакой опасности русским танкам больные сапом лошади. Кроме того, наша ветеринарная служба располагала маллеином, разработанным в начале ХХ века еще в форте "Александр I" под Кронштадтом; с его помощью такие лошади выбраковывались. Но главным в обрушении всей программы создания японского БО оказалось даже не готовность СССР к бактериологическому нападению, а его совокупная военная, экономическая и научная мощь.

Война, к которой японские военные бактериологи готовились 14 лет, началась. Казалась, пришло время применить "наиболее мощное оружие в руках Квантунской армии". Однако ее быстрый разгром показал претендентам на всякого рода "атомные бомбы бедных", что "дешевого, но мощного оружия" не бывает. БО самостоятельно не делает победы в войне, в которой участвует противник с высокоразвитой экономикой и современной армией. Массированные налеты советских ВВС, стремительные сходящиеся удары трех фронтов, направленные на расчленение группировки Квантунской армии, ее окружение и отсечение от метрополии, обратили многолетнюю японскую программу создания БО в жестокую и бесполезную игрушку в руках фанатиков с бионегативным мироощущением. Весь трагический опыт японского обладания БО показывает, что его можно рассматривать только в качестве десерта к богатому и хорошо сервированному столу. Когда у страны есть первое блюдо (стратегические ядерные силы), второе (мощная армия) и третье (развитая экономика), то она может позволить себе еще и ложку джема к чаю (т.е. БО), а может обойтись и без него.


Загрузка...