Газета Завтра 453 (31 2002)

ВОРУЮТ...

Олег Щукин

29 июля 2002 0

31(454)

Date: 30-07-2002

Author: Олег Щукин

ВОРУЮТ...

Именно так больше двух веков назад ответил Н.М.Карамзин своему иностранному собеседнику на вопрос: "Что происходит у вас в России?" Эта чеканная формулировка вовсе не утратила своей актуальности. Что и подтвердила пресс-конференция президента социологического фонда "Информатика для демократии" (ИНДЕМ) Георгия Сатарова, прошедшая в агентстве "Интерфакс" 21 мая с.г. Бывший помощник президента Ельцина, "демократ первой волны", активный деятель Совета по внешней и оборонной политике (СВОП), этого "мозгового центра реформ", вновь озаботил "общественное мнение" проблемой коррупции. Острую реакцию вызвало не столько признание всеобщей коррумпированности властных структур российского государства, сколько оглашенные Сатаровым масштабы этого явления. Ежегодный оборот "бытовой коррупции" на пресс-конференции был определен в 2,8 млрд. долл., а взятки в сфере бизнеса — 33,5 млрд. долл. Согласитесь, что более чем 36 млрд. долл. в год на взятки различным должностным лицам при размерах всего государственного бюджета около 40 млрд. долл. — это запредельная цифра, даже без учета того обстоятельства, что она, по словам Сатарова, "в реальности может быть в три раза больше".

По большому счету, все это ставит под сомнение легитимность самого государства под привычным названием "Российская Федерация", ибо оно "по факту" выступает не более чем "международно признанной декорацией" для какой-то совершенно иной, "неизвестной России". В данном отношении весьма показательна статья столичного мэра Ю.Лужкова "Открытая перспектива", опубликованная 19 мая с.г., то есть буквально за два дня до пресс-конференции Г.Сатарова: "Существует как бы два параллельных мира... В первом есть государства, границы, международные обязательства, во втором ничего этого нет. В одном действуют конституции, законы, принцип разделения властей. В другом — только правила свободной игры капиталов, которая больше похожа на игру без правил..." Случайное совпадение двух информационных залпов? Это, как говаривал товарищ Сухов из "Белого солнца пустыни", вряд ли...

Конечно, можно было бы проследить, когда и почему тема российской коррупции выходила из разряда запретных и табуированных, становясь предметом широкого обсуждения, а затем снова отступала в тень. Можно было бы указать на "недоделанные" разоблачения ельцинской "семьи" образца 1999 года по делам фирм "Мабетекс", "Аэрофлот" и т.д., или полузамятого Клинтоном скандала с "Бэнк оф Нью-Йорк", прозванного в Америке ни много ни мало — "рашенгейтом". Можно было бы вспомнить о дискуссии по коррупции, организованной накануне последних президентских выборов, в марте 2000 года, в Александер-хаузе председателем антикоррупционного комитета, а ныне — главой Счетной палаты С.Степашиным. Можно было бы сопоставить данные Г.Сатарова с данными экс-министра внутренних дел РФ А.Куликова, заявившего 24 апреля с.г. о том, что на подкуп чиновников в России ежегодно тратится 15 млрд. долл. Цифра, кстати, тоже запредельная, но, видимо, никак не превышавшая реальный "болевой порог", или, вернее, "планку ожиданий" российского общества относительно коррупции.

Однако весь этот "пиар" на злобу дня лучше оставить демократическим масс-медиа, которые с немалым удовольствием и ощутимой пользой для себя, любимых, занимаются "информационным виндсерфингом", скользя по поверхности явлений то туда, то сюда. Постараемся прорваться за меланхолический подтекст карамзинского "воруют...", который приравнивает это самое "воровство" к стихийным явлениям типа ветра или дождя. Зададимся вопросом, кто, у кого, что и зачем, собственно, "ворует".

ВОРУЮТ ВСЕ!..

Вдохновители и организаторы "демократических реформ" на территории нашей страны словно бы задались целью на практике доказать давний тезис Прудона "собственность есть кража". Иностранное словечко "приватизация" в народе давно окрестили "прихватизацией", а осуществивших ее "демократов" — "демокрадами". На пути этой самой "прихватизации" осенью 93-го был сметен с дороги Верховный Совет, после чего структуры исполнительной власти, подмявшие под себя — отнюдь не демократическим путем — остальные властные "ветви" , приступили к дележу так называемой "общенародной собственности СССР" по принципу, описанному еще В.Маяковским:

"Одному — бублик. Другому — дырка от бублика.

Это и есть демократическая республика".

"Дыркой от бублика" можно считать такие "подарки народу" от демвластей образца 1991-1992 годов, как чубайсовские "ваучеры", ельцинский "указ о свободе торговли", выведший на улицы многотысячные толпы "атомов рынка" — мелких и мельчайших спекулянтов. Этот рыночный "зоопланктон" послужил своего рода начальным звеном "трофических цепей", в конце и на вершине которых очень скоро вольготно обосновались хищные "олигархи", получившие буквально "на вес" бесценные "бублики": нефть, газ, алмазы, цветные металлы и прочее "достояние республики". Вот мнение профессора Луиз И.Шелли, работающей в Центре по изучению организованной преступности и коррупции Американского университета: "Пока Ельцин был президентом, государство было и приватизировано, и разворовано одновременно. Семья Бориса Ельцина и его окружение оказались замешанными в уклонении от налогов, приватизации и лицензировании с использованием служебной информации, а также в массированном вывозе финансовых активов, природных ресурсов и промышленной продукции государственных предприятий". Объективная и подробная история российской "приватизации" будет написана, видимо, не скоро и уж конечно, не Чубайсом с Кохом, хотя последние и получали немалый гонорар, подрядившись осветить эту тему.

Опять же, очень хорошо известны суммы, поступившие в доход российского государства от приватизации десятков тысяч объектов собственности — они, по оценкам различных экспертов, колебались в пределах не более чем 5-8% реальной рыночной стоимости этих объектов, а во многих случаях доставались счастливым избранникам "демократической" власти вообще даром — за счет государственных же кредитов, которые те даже не собирались возвращать. Абсолютно "прудоновский" класс собственников-воров, созданный в результате "демократическими" властями России, вряд ли имеет аналоги в истории. Разумеется, чтобы подать подобное казнокрадство в качестве "курса реформ", было необходимо на некоторое время как бы "упразднить" государство, предоставив "свободу воровать" всему населению страны. Такой же ход сделал в свое время Ельцин, пообещав автономиям и областям "столько суверенитета, сколько сможете проглотить" — прикрывая и защищая тем самым собственный "большой" сепаратизм по отношению к СССР. Отсюда и региональный "парад суверенитетов", высшим проявлением которого стало создание так называемой "независимой Ичкерии". Однако теперь "упраздненное" было государство спешно укрепляет "властную вертикаль", а его глава во всеуслышание заявляет, что "пересмотра итогов приватизации не будет". Дескать, мы все ваше съели, а теперь каждый будет есть свое. Упомянутая выше Луиз И.Шелли в своей работе "Коррупция в России", опубликованной в 2000 году, пишет: "Небольшая элита стала собственником почти всего богатства страны, а обеспеченный средний класс так и не появился. Чтобы повернуть вспять эту эндемию коррупции, необходимы коренные перемены в области политики, приватизации и взаимоотношений между бизнесом и государством. Тактический союз Путина с коммунистами в Думе может сделать такое изменение возможным..." Здесь необходимо уточнить, что такое изменение было, напротив, абсолютно невозможным: Путин просто не мог позволить себе получить вторую Чечню, на этот раз "олигархическую". Он и так ее почти получил.

ВОРУЮТ У СЕБЯ

"Сколько ни воруй, своего не вернешь",— гласит "блатная" пословица. В этом отношении разница между бомжом, срезавшим десяток метров алюминиевого или медного провода на пропой души, и "олигархом", приватизировавшим изрядный кусок отечественной цветной металлургии, не слишком велика. В конце концов, и тот, и другой оказываются "субъектами рыночных отношений", законы которых устанавливаются вовсе не "здесь и сейчас".

А поскольку эти реальные законы ни в коей мере не соответствуют законам писаным, из "правового поля" выпадает огромное количество жизненно необходимых обществу и каждому человеку действий, на вопиющую нелегитимность которых представители государственной власти вынуждены закрывать глаза. В пределах досягаемости своей компетенции они, разумеется, предпочитают делать это небескорыстно, поскольку как люди живут в условиях того же самого "рынка". Отсюда, по давнему замечанию Пушкина, строгость российских законов вполне искупается (выделено мной,— О.Щ. ) необязательностью их исполнения, а коррупция действительно становится "образом жизни", пронизывая общество снизу доверху. Огромные денежные потоки постоянно изымаются из производственных циклов, обеспечивая "смазку" проржавевших шестеренок государственной машины. Спросите у Лившица, какой отсюда следует вывод. "Надо делиться!" Утверждая, что "коррупция нужна всем, поэтому она непобедима", Сатаров преувеличил ненамного. У нас не осталось практически ни одной сферы жизни, где бы не исповедовался принцип "не подмажешь — не поедешь".

Еще раз обращу внимание читателей на то, что, по словам главы фонда ИНДЕМ, "инвестиции в коррупцию" оказываются приблизительно равны государственному бюджету Российской Федерации, а, возможно, и значительно превышают эту сумму. О каком "инвестиционном голоде" тогда можно говорить, о каком новом привлечении западных кредитов? Причем "бытовая коррупция": на взятки ГАИ, жилищно-коммунальным чиновникам и тому подобное,— в общероссийской коррупции составляет меньше 10%, или приблизительно 20 долларов на человека в год. Девять десятых приходится на коррупцию корпоративно-институциональную — рыба гниет с головы. Но вряд ли эти "накладные расходы" могут превышать 20% от теневого оборота "большого бизнеса" — в противном случае они становятся просто "нерентабельны". Отсюда приблизительный объем российской "теневой экономики" можно определить в 160 млрд. долл. (напомню, это "нижняя планка", а "верхняя" может оказаться даже не втрое, а вчетверо выше). По данным Госкомстата, официальный ВВП России в 2001 году составил порядка 9,3 трлн. рублей, или, по курсу, чуть больше 300 млрд. долл. Следовательно, его реальную величину следует оценить в 460-940 млрд. долл. (с модой в районе 600 млрд.), что делает все споры насчет 4% или 5% "темпов экономического роста" не более чем возней в "кремлевской песочнице". Пусть хотя бы десятая доля теневой России, подобно Абдулле—Гульчатай, "покажет личико" — и видимые "темпы роста российской экономики" могут зашкалить за показатели первых сталинских пятилеток.

Характерно и то, что основным платежным средством в "теневой" сфере является вовсе не российский рубль, а американский доллар. Именно в нем, как следует из вышеизложенного, не только номинируются все трансакции, но и осуществляется их львиная доля (до 85%). Подобное положение дел еще сильнее подчеркивает суть коррупции как "воровства у самих себя", поскольку доллар представляет собой не более чем долговую расписку Федеральной резервной системы США — консорциума частных банков, лишь по букве закона находящегося под наблюдением представителей президента и конгресса как институтов государственной власти. Обращение доллара за пределами американской территории является прямым кредитованием ФРС под отрицательный процент .

ВОРУЮТ ВРЕМЯ

Последний факт давно и хорошо известен, однако "свободные атомы рынка" предпочитают закрывать на него глаза, "пока жареный петух не клюнет" их в предназначенное для того место, до поры до времени успешно заменяющее голову,— видимо, ту самую голову, с которой гниет пословичная "рыба". Высший аппарат исполнительной власти в федеральном Центре и на местах, разумеется, не полностью погряз в коррупции, однако именно сюда ежегодно стекается львиная доля "теневых инвестиций". По данным газеты "Ведомости", за "десятилетие реформ" из бюджетов всех уровней чиновники увели порядка 100-150 млрд. долл. Поэтому, если попытаться дополнительно расшифровать приведенную Сатаровым цифру в 33,5 млрд. долл., ежегодно приходящуюся на "взятки в сфере бизнеса", то соотношение окажется приблизительно таким: 3 млрд. долл. достается муниципальным и местным органам власти, около 9 млрд. долл. — региональным структурам и порядка 21 млрд. уходит в Центр, под которым, начиная с дефолта 1998 года следует понимать не только Москву, но и (отчасти) Санкт-Петербург. И только потом через "партию власти" и другие механизмы парламентского лоббирования "проплачиваются" нужным людям нужные редакции нужных законов. За правовым Liebenraum для себя теневая Россия следит тщательно.

Вдобавок, объективный, хотя и затухающий, интерес вызывает ежегодная "распиловка" госбюджета РФ в Думе. Но все-таки парламент — это "семечки", главные блюда "варятся" и "пекутся" в правительстве, в его министерствах и госкомитетах. Квоты и лицензии, нормы отчислений и налоговые льготы, кредиты и тендеры, аукционы и гарантии — там, где решаются эти и другие подобные вопросы собственности, сосредоточена реальная, весомая, грубая и зримая власть . Именно в этих властных коридорах теневая Россия пересекается с официальной Российской Федерацией, "там на неведомых дорожках следы невиданных зверей..."

Карл Маркс, долго живший и умерший в Англии, хорошо усвоил изречение "Time is money" (в вольном переводе "время — деньги"), создав на его основе знаменитый "Капитал" с трудовой теорией стоимости. Так вот, если на высших уровнях власти и бизнеса (на нижних — тоже) коррупция вроде бы экономит участникам и время, и деньги, то для общества в целом она выступает ничем иным, как воровством исторического времени. Вернуться к уровню экономического развития РСФСР 1989 года нынешней РФ удастся в лучшем случае лет через 10-15. Стоит, наверное, напомнить, что за 28 лет сталинского правления страна дважды(!) была поднята из руин: после гражданской и Великой Отечественной войны. Иосиф Виссарионович слишком четко понимал: время — не только и не столько деньги, это гораздо более ценная субстанция: "Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать эту дистанцию за 10-15 лет, иначе нас сомнут". "Демократическая" и коррумпированная Россия готова 30 лет фактически протоптаться на месте. В надежде, что ее никто не тронет?

ВОРЫ ОТ УМА

Гораздо сложнее ответить на последний вопрос: зачем воруют? Самый распространенный ответ: "чтобы жить",— применительно к власть предержащим, на чью долю, как показано выше, приходится большинство коррупционных трансакций, не проходит. Перед этими гражданами РФ проблема физического выживания не стоит. Они не голодают, не нуждаются в крыше над головой, предпочитают получать образовательные и медицинские услуги за границей. Иными словами, у них есть не только власть, но и богатство. И тем не менее, маховик коррупции раскручивают в основном именно они: принимая те законы и правительственные решения, создавая такой социально-экономический климат в стране, который вроде бы естественно, "сам собой" проецирует властную коррупцию на более низкие уровни общества.

Небезызвестный директор Института экономического анализа Игорь Клямкин однажды заявил, что "антикоррупционную карту могут разыгрывать только лидеры левого толка, чей электорат не вовлечен в теневые отношения. Центристы и правые вместе со своим электоратом уже давно адаптировались к теневым отношениям и боятся административного вмешательства в сложившийся уклад". Эти слова лишь подтверждают сложившийся баланс сил между официальной и "теневой" Россией, когда первая служит не более чем государственной "крышей" для второй. Сколько дел по коррупции в высших эшелонах власти дошло до суда? На моей памяти всего два: "дело статистиков" и "дело Олейника",— причем и в том, и в другом случае осуждены оказались хотя и достаточно высокопоставленные, но "стрелочники", а вовсе не те лица, которые реально организовывали и курировали "теневые схемы" и должны были, по всем законам логики, получать основную "сумму прописью".

Антикоррупционная борьба в "демократической России" совершенно очевидно выступает в качестве одной из разновидностей борьбы нанайских мальчиков. Иное дело — борьба с "недобросовестной коррупцией", когда кто-то "деньги взял, а дела не сделал". Тут уже звучит веское слово "товарища маузера" (калашникова, денисова и т.д.). Выстрелы "из тени" — еще одна безотказная и постоянно действующая "линия обратной связи" между теневой и официальной Россиями. Именно ее существование мешает полной идиллии в кругах "центристов и правых". "Одно дело — коррупция как социальное, криминальное явление, другое — коррупция как способ жизни",— утверждает, например, И.Хакамада, "в негативе" отражая еще одну криминальную мудрость: "блатную жизнь люблю, а воровать боюсь". Коррупции здесь не боятся — это хорошо, это "способ жизни", а вот криминальные "разборки" как неизбежная составная часть подобной "блатной жизни" — это очень плохо, от этого слишком часто гибнут приятные, интеллигентные и во всех отношениях достойные люди.

Похоже, что "воры от ума" искренне считают, что чем больше у них будет денег, особенно в иностранной валюте, тем прочнее они смогут осуществить свою "интеграцию в мировое сообщество", воспользовавшись всеми благами "западной цивилизации". Но подобным стремлением к "сладкой жизни" достаточно легко манипулировать, что еще раз продемонстрировала, например, недавняя катастрофа Ту-154 с башкирскими подростками. Чтобы в практически пустом ночном небе над Европой столкнуть в воздухе два самолета, недостаточно никакого "стечения обстоятельств". Не исключено, что это было своего рода "штормовое предупреждение" российским властям, истинный смысл которого можно будет лишь попытаться расшифровать через логику дальнейших шагов Кремля, сделанных или, наоборот, несделанных. Вопрос заключается лишь в том, не слишком ли большую цену готовы платить наши власть предержащие за свою "свободу воровать" на одной седьмой части планеты? Ведь в случае с башкирской "элитой" речь перешла из абстрактной вроде бы категории "будущего страны" в жгуче-конкретную категорию их собственного будущего. В праве распоряжаться которым им, скорее всего, уже отказано. Категорически и бесповоротно.