Газета Завтра 46 (1095 2014)

Освободите вагон!

Алексей Анпилогов

13 ноября 2014 1

Политика Война Общество

Украина прошла "точку невозврата"

В давней, начала прошлого века, но ничуть не утратившей актуальности работе Владимира Ильича Ленина "Государство и революция" чётко изложен классический подход профессионального (и успешного!) революционера по отношению к структурам государства. В момент революционного порыва восставший народ сметает структуры государственного устройства прошлой власти, которая к моменту революции воспринимается этим восставшим народом уже исключительно как аппарат насильственного принуждения.

На месте разрушенных структур старой власти, согласно Ленину, восставший народ и идущая в его авангарде революционная партия выстраивают сначала диктатуру пролетариата, а затем - истинное бесклассовое общество, коммунизм.

Однако, как мы знаем, диктатура революционного пролетариата и впоследствии диктатура революционной партии - в истории революций дело обычное и известное, а вот коммунизм пока - лишь недостижимая, но не невозможная в принципе мечта.

Идеи Ленина о государстве и революции в ХХ веке развил итальянский коммунист Антонио Грамши. Он ввёл в "уравнение принуждения" Ленина, которое рассматривало государство исключительно, как аппарат насилия, вторую переменную - согласие.

Невозможно управлять людскими массами исключительно путём насилия - любое государство держится, кроме насилия, ещё и на неуловимом консенсусе всех своих участников. Это неформальное единодушие участников государства касательно его внутреннего устройства Грамши и называл "согласием", а состояние иерархии данных представлений внутри государства именовал "гегемонией".

Согласие общества в этом случае поддерживает гегемонию (первенство, превосходство в силе, влиянии) какого-либо класса внутри определённого общества. А процесс революции в этом случае состоит не только в сломе аппарата насилия государства, но и в подрыве согласия внутри общества и, как следствие, в сломе гегемонии какого-либо правящего класса.

Если гегемония данного класса после революции оказалась несломленной, то революция, даже если она носит громкие названия вроде "Революции чести" или "Восстания достоинства" и продуцирует "Небесные сотни" десятками и сотнями - такая революция не более чем пустышка.

Ну и последний, парадоксальный вывод Грамши из его работы, озаглавленной "Тюремные тетради" и посвящённой анализу механизмов гегемонии и согласия: в попытке удержать согласие перед революцией правящие классы поднимают и поднимают уровень насилия в государстве и в обществе - и именно это насилие своим действием на общество и разрушает поддерживающее гегемонию неизмеримое и неуловимое согласие.

Государство саморазрушается от производимого им негативного сверхнасилия, неподкреплённого достаточным уровнем позитивного согласия.

Посмотрим на "Революцію гідності" ("Революцию достоинства"), в просторечии именуемую "Евромайданом", через год после её официального начала. 13 ноября 2013 года Юрий Луценко призвал к переговорам всех лидеров оппозиционных парламентских фракций о проведении массовых акций на случай срыва украинским руководством подготовки к подписанию Соглашения об ассоциации с ЕС. Именно в этот день был запущен публичный процесс подготовки государственного переворота на Украине, приведшего в итоге к массовым акциям гражданского неповиновения, гражданской войне и распаду страны.

Что же произошло за прошедший год?

Во-первых, ожидаемо для всех здравомыслящих людей "Евромайдан" не сломал ни одного из механизмов существовавшей и существующей доныне гегемонии правящих украинских классов. Продажное коррумпированное чиновничество и окончательно сросшийся с ним олигархат использовали слом общественного согласия в украинском обществе к своей исключительной выгоде. За счёт низвержения одиозного "Панды Януковича", который сегодня тихо коротает свои дни на подмосковной даче, были решены лишь вопросы передела собственности между правящими олигархическими кланами Украины. Поэтому-то "Евромайдан" и нельзя называть революцией в классическом понимании этого слова - это не более чем верхушечный переворот, который привёл к власти самые реакционные слои общества, желающие не сломать существующее мироустройство, а скорее - навсегда закрепить существующую гегемонию.

Восставшие массы народа, изначально подпитываемые теми же олигархами и плотно взятые под непосредственное руководство через подготовленных на Западе управляемых и подконтрольных заморским кураторам лидерами, оказались лишь массовкой для телевизионной картинки. Никаких реальных задач они не решали - требование "кружевных трусиков" и "сладкой жизни в ЕС" можно изучать только в курсе клинической психиатрии.

Настоящие дела уже в декабре творились специально подготовленными боевиками - сначала с битами, затем с коктейлями Молотова, а потом - уже и с огнестрельным оружием. Ну а позорный разгон Майдана в августе месяце лишь подчеркнул всю убогость "народного бунта", окончательно превратившегося в скопление бомжей в центре миллионного города.

Во-вторых, значительная часть страны восприняла "Евромайдан" как свой уникальный шанс на слом опостылевшей гегемонии и реализовала его независимо от подконтрольной и манипулируемой олигархами и Западом киевской тусовки. Именно этот процесс и привёл нас к Русской весне, к Крым-наш и к Новороссии, пока реализовавшейся в виде небольшого, но важного плацдарма Луганской и Донецкой народных республик.

Сейчас битва за Новороссию, битва за всю Украину - отнюдь не закончена. Пусть линии фронтов уже стоят застывшими вот уже который месяц, пусть войска замерли в напряжённом "перемирии", во время которого продолжают гибнуть люди, но за линией фронта - причём с обеих сторон этого фронта, идёт незримая борьба за гегемонию.

В похожей ситуации к концу 1980-х годов оказались практически все диктаторские режимы в Латинской Америке. Сегодняшний "левый поворот" Венесуэлы, Боливии, Бразилии и Аргентины был заложен именно тогда - во времена самых страшных и самых одиозных репрессивных режимов-деспотий. Режимы Пиночета и Стресснера, во всё большей мере опираясь именно на аппарат насилия, в итоге окончательно сломали тот хрупкий уровень согласия в обществе, который и поддерживал их гегемонию.

А окончательно "проеденная" диктатурами экономика Чили, Парагвая и других латиноамериканских стран сделала неизбежным приход к власти центристских, а то - и откровенно левых партий.

Подобная ситуация, конечно же, сложится и на Украине. Вопрос состоит лишь в скорости разворачивания кризисного процесса.

В Чили, например, к моменту прихода к власти Пиночета была развитая экономика и существовал мощный средний класс. Страна обладала громадным экспортным потенциалом, а о зиме там знали исключительно на крайнем юге страны.

Итог двух десятилетий правления Пиночета - уничтоженный средний класс, тотальная люмпенизация населения, экономическая разруха в стране.

Для Украины итоговые позиции Чили в момент свержения Пиночета - не более чем скромный стартовый "капитал". Уничтоженный средний класс, тотальная люмпенизация населения, экономическая разруха в стране. Уже сегодня, уже повсеместно.

Олигархи Украины столь ударными темпами разрушают хрупкое согласие в собственной стране, что приход "людей с ружьями" во все сферы политической, экономической и культурной жизни Украины уже никак не скрыть. Полевые командиры вовсю осваивают кресла в Верховной раде, уличная преступность бьёт рекорд за рекордом, а непривычные и подзабытые слова "теракт", "саботаж", "рэкет" и "боевик" становятся частью общественного ландшафта.

Согласие внутри Украины исчезает. Бывшие "хозяева жизни", сидя на всё сжимающемся островке ресурсного благополучия, с ужасом смотрят в будущее. Многие из тех кто поддержал год назад "Евромайдан" уже понимают, что сегодня речь идёт уже не о том, что им позволят лишь лишиться "подкожного экономического жира" путём принудительной липосакции. Для большинства - хилого среднего класса, мелкой буржуазии и среднего чиновничества - будущее их существование на Украине - это выгрызание кусков мяса из тел своих сотоварищей. А для украинской бедноты и большинства народа - это и вообще или медленная голодная смерть, или же выезд из страны из-за тотальной невозможности организовать в ней свою жизнь.

Украина становится территорией смерти.

И вот тут, в этой поворотной точке, и возникает вопрос: хватит ли сил у страны совершить тот самый "левый поворот", который вынужденно был совершён всей Латинской Америкой? Ведь, что скрывать - уровень поддержки диктаторов со стороны Запада и, особенно США, там, на континенте, где "в джунглях много диких обезьян", был столь же запределен, сколь он запределен сейчас на Украине.

Столь же запределен был в Латинской Америке и уровень насилия - Пиночет расстреливал людей стадионами, а аргентинская хунта устраивала "полёты смерти" тысячам политических активистов.

Насилие порождало насилие, шаг за шагом разрушая согласие в обществе.

Украинское государство сегодня в своём существовании не опирается на народ. То хрупкое согласие, что кирпичик за кирпичиком собирается в стройное здание гегемонии народными республиками на своей крошечной территории, - на Украине лишь разрушается.

И в тот момент, когда фундамент согласия окончательно рухнет, - здание государства Украина, весь аппарат насилия, вся гегемония "украинской идеи превыше всего" - бесславно обрушится.

И тут уже ситуацию не спасут ни флаги, ни речёвки, ни бесплатные печеньки. Это будет конечная точка государства Украина. Так что - настоящая революция у Украины ещё впереди. Такова логика истории, вопрос лишь в моменте времени, когда общество чувствует: поворотная точка, конечная, поезд дальше не идёт. Освободите вагон!

На фото: похороны на Украине: цена "Евромайдана"