Газета Завтра 472 (50 2002)

ПОДЗЕМНЫЙ ВЕТЕР

10 декабря 2002 0

50(473)

Date: 10-12-2002

ПОДЗЕМНЫЙ ВЕТЕР (Возможные последствия одностороннего разоружения России. Окончание. Начало в №49)

В задачи неправительственных центров в Москве входило обеспечение принятия, а проще говоря, "продавливания" договоренностей к исполнению российскими правительственными структурами. Необходимо обратить внимание, что именно на заключении договоренности настаивала американская сторона, перед тем, как неохотно подписала Договор по Ограничению Наступательных Потенциалов.

На разных этапах к разоруженческому процессу в России с иностранной стороны подключались:

— Центр по изучению вопросов национальной безопасности при Массачусетском технологическом институте (США);

— Центр по изучению энергетики и окружающей среды при Принстонском университете (США);

— Международный институт по изучению стратегических проблем при Стэндфордском университете (США);

— Центр по изучению проблем нераспространения Монтерейского института международных исследований (США);

— Центр научных исследований комитета ученых за глобальную безопасность (США, Россия);

— Центр Генри Джексона по исследованию международных проблем при Университете штата Вашингтон (США);

— Центр русских исследований (г.Монтерей, США);

— Центр бюджетных и политических приоритетов (Мэриленд, США);

— Центр международной торговли и безопасности университета Джорджия (США);

— Международный центр конверсии (Бонн, Германия);

— Институт мира (г.Франкфурт).

Со стороны России и стран СНГ:

— Центр политических исследований в России (ПИР-Центр);

— Московский центр Карнеги;

— Российский институт стратегических исследований;

— Центр по изучению Проблем разоружения, экологии и охраны окружающей среды при МФТИ;

— Центр проблем экспортного контроля;

— Социально-экологический союз;

— Международный институт политических исследований (г.Минск);

— Институт стратегических исследований Узбекистана (г.Ташкент).

Деятельность перечисленных выше российских структур обеспечивалась за счет финансирования международных фондов: "Алтон Джонс", "Джон Мерк", "МакАртуров", "Фонда Форда", "Фонда Карнеги" и др.

В организационном плане неофициальное военное научно-техническое сотрудничество представляет собой совокупность трех уровней: конференции, семинары и научно-исследовательские работы. Первые два уровня предусматривают проведение "информационно-насыщенных дискуссий" на территории США и России по декларируемой американцами схеме — "ученый с ученым, конструктор с конструктором". Однако на деле такие диалоги происходят по иной схеме — "российские разработчики с американскими заказчиками и пользователями". Третий уровень сотрудничества оформляется договорными соглашениями по заданному проекту, разрабатываются технические задания с определением объема финансирования. Организуемые американцами интерактивные проекты, направленные на "реализацию интересов взаимной безопасности США и России", в каждом случае предусматривают конкретный подход, зависящий от того, какие организации вовлечены, какие подходы жизнеспособны и какая работа должна быть сделана. Шкала рассматриваемых проектов варьируется в диапазоне от единиц, занятых на несколько месяцев, до десятка специалистов, работающих несколько лет.

К одному из локальных центров, координирующему усилия американской стороны по сбору закрытой информации о военно-промышленном комплексе РФ, можно отнести аккредитованную в Москве компанию США "Defense Group Incorporated" (ДГИ) — 111 South Bedford St., Suite 101, Burlington MA 01803. Президент ДГИ — Гарольд Розенбаум, имеющий тридцатилетний опыт работы в области бизнеса высоких оборонных технологий, являлся членом различных специальных правительственных комитетов и консультативных советов. Состоял членом Внутреннего комитета Вооруженных сил США (House Committee on Armed Services). В рамках подкомитета по научным исследованиям и разработкам принимал непосредственное участие в реализации Программы стратегической модернизации и других программ в области технологий. В 1984-1988 гг. был членом Научного совета по обороне при министре обороны США и военно-морского научно-консультативного комитета. В этих должностях принимал участие и возглавлял многие задания и военные учения. В 1997 году являлся консультантом Научного совета по обороне и консультантом заместителя замминистра обороны США по стратегическим и космическим системам.

С 1993 года, компания "ДГИ", в персонале которой главным образом бывшие и действующие кадровые военные разведчики, а также бывшие высокопоставленные военные чиновники Минобороны США, прилагала настойчивые усилия к получению доступа к закрытым и представляющим интерес для спецслужб США корпоративным группам секретоносителей, ориентируясь на привлечение к прямому сотрудничеству работников режимных НИИ и КБ, в том числе и из бывших кадровых военнослужащих, имеющих операционный опыт работы с различными системами вооружений, либо знакомых с их тактическим применением. "ДГИ" осуществляла целенаправленные шаги по обеспечению доступа к защищаемым объектам РФ, сконцентрированной в них научно-технической информации и интеллектуальной собственности путем заключения прямых договоров с российскими субъектами хозяйствования, минуя существующие контрольно-надзорные органы.

При этом, для достижения своих целей эта компания использовала широкий спектр методов — от риторических рассуждений о гуманности, взаимовыгодных интересах, призывов к единению ученых в борьбе с общей угрозой безопасности, исходящей от расширяющегося международного терроризма и т.д. до использования личной заинтересованности чиновников, принимающих те или иные решения. В попытках внедриться в оборонный комплекс РФ в ход, как правило, шли заезженные предлоги оказания помощи российским предприятиям в проведении экономических реформ, конверсии, привлечения зарубежных инвестиций, установления партнерских отношений и т.п.

Отдельно, для не в меру доверчивых россиян, следует сказать, что в качестве прикрытия выстроенной спецслужбами США в целом концепции неофициального военно-технического сотрудничества с Россией, а правильнее сказать военно-промышленного шпионажа, в повседневную риторику общения сторон были специально введены так называемые информационно-шумовые тезисы (лжетезисы):

— о сотрудничестве в интересах взаимной и международной безопасности, организации российско-американского взаимодействия для решения реальных и потенциальных проблем поддержания мира, локализации региональных конфликтов и противодействия террористическим действиям;

— об озабоченности нерегламентированным распространением передовых военных технологий, которые могут попасть в распоряжение террористических организаций и государств, чьи намерения противостоят взаимным, якобы, интересам США и России;

— о переходе вопроса об использовании современных высокоточных и интеллектуальных систем вооружений на современном этапе из абстрактной плоскости, в плоскость принятия решений, для чего назрела необходимость конструктивного диалога ведущих специалистов в этой области из США и России;

— о необходимости, якобы, обсуждения и сотрудничества в решении многоплановых проблем, связанных с современными видами вооружений — от проблем разработки до их боевого применения, от тактико-технических характеристик до политических аспектов коалиционного взаимодействия;

— о долгосрочности взаимодействия на соответствующих уровнях — ученый с ученым, инженер с инженером и т.д., которые, будучи, якобы, экспертами, в своей области, должны сами определять наиболее подходящие способы продолжения научно-технических разработок, придавая им результативность, и т.д.

Деятельность "частной" компании ДГИ всецело подотчетна "Агентству передовых технологий (ARPA) Министерства обороны США, обеспечивающего общую координацию, постановку главных задач и направленность неофициального российско-американского сотрудничества. Вот как звучат, к примеру, отдельные выдержки из ее отчетов в ARPA:

"…ДГИ провела оценки, чтобы определить, какие из организаций и кто из специалистов бывшего СССР имеет наиболее совершенные достижения в интересуемых областях…

ДГИ установила широкий диапазон контактов, чтобы исследовать статус российских проектов в этой области. На основе этой широкой оценки различных российских групп, работающих над подобными проблемами, ДГИ идентифицировала наиболее многообещающие группы, чтобы работать в диалоговых проектах, открывающих более полный доступ США к российским технологиям…

…В течение двух лет персонал ДГИ посетил более чем 100 оборонных НИИ и промышленных предприятий России в поисках установления прямых связей с ведущими российскими учеными. ДГИ успешно начала диалоговые российско-американские проекты в двух широких областях: совместной безопасности и двойного применения…

…Учитывая своеобразный характер прямых научных взаимодействий между американскими и российскими исследователями, вовлеченными в военно-технические исследования, разработаны обязательные руководящие принципы, призванные избежать возможных проблем со стороны российской контрразведки при передаче информации на Запад:

— все американские участники получают соответствующие согласования контрразведки США до любых взаимодействий с Русскими, все взаимодействия должны быть проведены на несекретном уровне, а материалы или информация, предоставленная Русским, очищены через соответствующие процедуры;

— ДГИ всегда подчеркивает российским участникам, что ДГИ действует "неофициально", как частная компания, и никоим образом не представляет интересы американских правительственных кругов;

— диалоговые программы структурированы таким образом, чтобы минимизировать информационные потоки или передачу технологий из США, поскольку американская сторона обеспечивает финансирование, а российская сторона обеспечивает информацию и возможности. (подчеркнуто Намакон) ДГИ объясняет российским коллегам, что тем самым им предоставляется возможность заявить о себе на западном рынке и заработать деньги, если они продемонстрируют свой творческий потенциал;

— платежи российской стороне поэтапны и направлены только на те группы, которые обеспечивают информацию, демонстрируя существенные способности, получают полное финансирование. ДГИ структурируют соглашение с русскими таким образом, чтобы обозначить ясные стимулы для максимального приближения и полного выполнения всех их обязательств по диалоговым проектам…

…ДГИ имеет почти два года опыта работы с российскими учеными как субподрядчиками и опытными консультантами. Мы имеем полностью в эксплуатации Московский офис, который функционирует как on-site монитор для контрактов ДГИ с российскими исследователями, включая контроль за продвижением исследований. ДГИ имеет множество соглашений с отработанными механизмами оплаты для работы с российскими участниками этой программы и развило успешный метод для управления платежами, чтобы гарантировать своевременную подачу deliverables от российских партнеров…"

Если это не отчет по организации военно-промышленного шпионажа, то что же тогда под ним должно подразумеваться вообще? По имеющимся данным, отдельные проекты имели объем финансирования от 30, 60, 100 и более тысяч долларов. Российские специалисты получали деньги наличными, кредитными карточками различных банков, перечислением на открытые счета зарубежных банков. Единым, как правило, было то, что доходы неофициально сотрудничающих юридических и физических лиц не декларировались и налоги на территории России не уплачивались. Данное обстоятельство уверенно подкрепляло обоюдное стремление к обеспечению конфиденциальности отношений российских специалистов и американской фирмы ДГИ.

Диалоговые проекты, упоминавшиеся в отчете ДГИ, предполагали собой сбор интересующей информации с использованием интернет-возможностей. В этой связи следует отметить, что с ноября 1997 года упоминавшийся ранее Интернет информационный узел Start, созданный на базе локальных сетей Московского физико-технологического института (МФТИ), приступил к созданию системы конструктивного диалога в России по всему спектру проблем военно-промышленного комплекса. Его основу составила собранная с 1991 года уникальная и обширная база данных по оборонному потенциалу России с непрерывным процессом ее пополнения и обновления. До недавнего времени содержимое еженедельных новостей сайта распространялось по электронной почте в адрес почти 200 абонентов из России, США, Германии и Англии, др. европейских государств и стран СНГ. Большей частью этими абонентами являлись специалисты и эксперты в области обычных и ядерных вооружений, журналисты и студенты.

Указанное обстоятельство не должно обескураживать читателя, так как ценность любой, пусть даже супер-секретной информации заключается не столько в ее содержании, сколько в возможности заинтересованной в ней стороны ее реализовывать. Так что опасаться расшифровки ядерных сверхсекретов перед студентом или домашней хозяйкой можно не более, чем с учетом их удивления на лицах, реальную же опасность представляют лишь структуры, способные адекватно реагировать на получаемую информацию.

В созданном, так называемом Исключительном разделе сайта, поставщиками материалов зачастую являлись в том числе и многочисленные эксперты российских исполнительных и законодательных органов. Полученная от них информация подвергалась систематизации и анализу. В результате, "в порядке информирования общественности" осуществлялся массированный сброс закрытой информации в открытое обращение по сетям интернет и через средства массовой информации в виде статей, публикаций, отдельных печатных изданий и т.д., после чего секретная информация становилась как бы очищенной, превращаясь в "открытую" тематику, что обеспечивало прикрытие незаконной деятельности откровенных предателей интересов России.

В частности, в изданной не без участия так называемого "Центра по изучению проблем разоружения, развития энергетики и охраны окружающей среды" МФТИ в 1998 году книге "Стратегическое ядерное вооружение России", раскрыты полностью специализация предприятий, работающих на российскую армию, разработчики систем и комплексов, их дислокация, а также дислокация пунктов базирования ракетных установок, подводных лодок, наземных комплексов и авиации, и где описывается порядок применения стратегической авиации и систем ПВО и ПРО. В книге реально разглашены сведения, содержащие Государственную тайну, однако общественность не слышит по этому поводу ни одного судебного приговора.

В опубликованной Центром-МФТИ тематической работе "Сокращение ядерного оружия. Процесс и проблемы" раскрыты состояние, местоположение и контролируемые направления функционирования радиолокационных станций системы предупреждения о ракетном нападении и системы ПРО г. Москвы, а также состояние военно-промышленного комплекса и перспективы развития отечественных стратегических ядерных сил, сведения о которых составляют государственную тайну и имеют гриф "совершенно секретно".

По существу, упомянутый Центр-МФТИ, был превращен в филиал и представительство в России "Центра по проблемам национальной безопасности при Массачусетском технологическом институте" (Центр МИТ), расположенном в г. Бостоне, США. Возглавляемый Теодором Постолом (с 1995 года — специалист по ВМФ Тихоокеанского регионального центра по изучению проблем международной безопасности и контролю над вооружением Центра Стратегических исследований при Стендфордском университете и одновременно кадровый сотрудник морской секции военной разведки США) Центр-МИТ координировал и определял задачи и направленность деятельности Центра МФТИ, прежде всего в ядерной области, оказывая ему информационную и финансовую поддержку.

Стоит ли удивляться вообще, что в результате "хоровода" России с вчера (?) еще Главным противником сегодня в сопредельных к нашему Северу районах американцами успешно реализуется программа создания универсальной комплексной мониторинговой системы наземного и космического базирования, нацеленной прежде всего на сбор детальной информации о российских межконтинентальных баллистических ракетах (МБР) во время их испытаний, и обеспечивающая все параметры слежения за полетом ракет, стартующих в районах Северного моря, Плесецка, Татищево, и способная производить сбор данных со всей траектории полета, включая участки маневрирования платформы разведения разделяющихся головных частей (РГЧ) индивидуального наведения и средств преодоления ПРО, а также вход головных частей и средств преодоления в атмосферу в районе российского испытательного полигона на Камчатке.

Указанный комплекс американской ПРО одновременно способен решать задачи по наведению систем высокоточного оружия для нанесения ударов по стратегическим объектам России как с применением ядерных боеголовок, так и в обычном снаряжении. Данная система, по существу, является результатом совместной разработки элементов стратегической ПРО США в рамках американо-российского сотрудничества в военно-космической области по программе РАМОС, организованной при непосредственном участии неправительственных научно-общественных структур. В качестве политического обоснования сотрудничества в этой области положены аргументы о наступившей, якобы, "неспособности" российской системы предупреждения о ракетном нападении безошибочно определять атакующего противника, что может привести к неадекватному ответному удару.

Одним из центральных звеньев Национальной ПРО США в этой связи является размещенная в 60 км от границы с Россией близ населенного пункта Варде (Норвегия) наиболее совершенная американская РЛС, известная под названием HAVE STAR. Последняя была построена и введена в эксплуатацию в 1995 году на авиабазе Вандерберг (штат Калифорния), где использовалась для наблюдений за испытаниями системы национальной ПРО на начальной стадии ее разработки. В конце 1998 года РЛС разобрали и отправили в Норвегию, где вновь смонтировали на территории подразделения норвежской военной разведки в рамках норвежского проекта под названием Globus II. Официально объявленная предназначенность РЛС — составление каталога "космического мусора" на высоких околоземных орбитах при всей очевидности того, что север Норвегии самая неблагоприятная по сравнению с экватором точка для решения подобной задачи.

Однако, в материалах ВВС США и ВМДО, предоставленных прессе 1 декабря 1999 года, на одном из слайдов космического командования США станция HAVE STAR была показана связанной с центральным командным пунктом ВВС США в Чейни Маунтайн (штат Колорадо). Работая также в комплексе с другой аналогичной станцией, размещенной в Эриксоне на острове Шемия (Алеутские острова), HAVE STAR имеет техническую возможность получать высокоточную информацию о наиболее ответственном участке траектории российских МБР — этапе разведения боеголовок и ложных целей. Без данных, получаемых этой станцией, американская система ПРО не могла бы достаточно надежно и быстро выделять боеголовки из всей совокупности летящих к ее территории объектов, что делало бы ее развертывание практически бессмысленным. Ранее решать такого рода задачи США не имели возможности.

Другое направление прорыва США в военно-космическую область с использованием российских технологий обеспечивается, по мнению экспертов, глубоко интегрированным сотрудничеством между Министерством обороны США и России в рамках создаваемого Международного Центра по негативному и позитивному контролю за использованием ракетно-ядерного оружия, что позволит американцам практически взять под контроль российские системы управления военного назначения, осуществлять их дублирование или блокирование.

Анализ ситуации подсказывает, что "взаимовыгодное" военно-техническое сотрудничество России и США в реальной плоскости оборачивается для нашей страны "романом" Красной Шапочки и Звездно-полосатого Волка, кульминация сюжета которого и развязка еще впереди. Похоже, что французский политолог Э.Тодд, чье высказывание вынесено в один из эпиграфов к работе, прав, называя США "хищником, вызывающим тревогу". Этот же вывод следует и из знакомства с основными политикообразующими документами этой страны. Они в буквальном смысле отражают волчий аппетит "сфер интересов национальной безопасности" США.

Вот как, к примеру, определило, для начала, "национальную безопасность" (National Security) Министерство Обороны США в своем словаре военных терминов. Оно включило в это понятие, как национальную оборону, так и внешние отношения США, которые "должны обеспечиваться:

— военным или оборонным преимуществом над любым иностранным государством или группой государств;

— благоприятными позициями на международной арене;

— военным потенциалом, способным успешно противостоять враждебным или разрушительным действиям извне или изнутри, открыто или тайно".

Достигнуть преимуществ, как известно, можно не только увеличив реально свою мощь, но и тайно разрушив чужую, что значительно дешевле и что читатель в России ощущает уже больше десятка лет на собственном опыте. Обратившись к высказыванию Дж.Коллинза, вынесенному также в качестве эпиграфа к нашей работе, можно убедиться, что понимание национальной безопасности военными США заведомо агрессивно и предполагает отнюдь не пассивное преимущество. Как раз наоборот. Главным ключевым словом в сформулированном военным ученым Коллинзом понятии национальной безопасности США является — контроль (над противной стороной), а уж только потом речь идет об интересах и целях. Это само по себе должно уже настораживать переговорщиков с российской стороны, втягивающихся в проекты "сотрудничества".

Попытаемся теперь с помощью работы сотрудника Академии военных наук РФ Н.А. Молчанова — "Термины и определения, используемые специалистами зарубежных стран при разработке проблем национальной безопасности" — более полно осмыслить применяемые США термины. Начнем с наиболее ходового, а потому и наименее понятного — интересы. Упоминание о них с политических трибун в настоящее время модно и здесь и там. Что же понимают под ними в действительности за океаном? В соответствие с принятой "Стратегией национальной безопасности США в следующем столетии" (1999 г.), к примеру, под обобщающим термином интересов США определено их глобальное лидерство и сохранение себя в качестве желанного партнера для государств, разделяющих американские ценности. В более узком смысле слова американские интересы классифицированы по трем категориям:

А — жизненно важные (vital) интересы, т.е. связанные с выживанием и безопасностью нации. К ним, в частности, отнесены:

— защита территории США, обеспечение безопасности граждан и их экономического благополучия, важнейших элементов инфраструктуры, включая энергетические, банковские, телекоммуникационные и транспортные системы, службы водоснабжения и спасения;

— поддержание устойчивого баланса сил в Европе и в АТР, недопущение доминирования там державы или коалиции, враждебной США;

— обеспечение собственного доминирования в Западном полушарии;

— недопущение развала систем международной торговли;

— обеспечение доступа на рынки финансов, источников энергии;

— защита территории союзников.

Инструментальное обеспечение жизненно важных интересов предполагает сохранение безусловного американского лидерства и готовность решительно использовать в этих целях все имеющиеся возможности, включая военную мощь, а также др. действия, направленные на поддержание необходимых институтов безопасности как внутри страны, так и за рубежом. Перечень жизненно важных интересов наиболее устойчив по сравнению с остальными интересами США.

B — важные (important) интересы, не связанные с выживанием страны, но оказывающие существенное влияние на благосостояние США и характер международной обстановки. Учитывая навязчивое стремление к лидерству, важными интересами для США являются:

— сдерживание агрессии и разрешение конфликтов;

— открытие иностранных рынков;

— укрепление демократии;

— участие в решении транснациональных проблем;

— предотвращение серьезного ущерба окружающей среде в глобальном масштабе и кризисов, способных вызвать массовые потоки беженцев.

В отличие от жизненно важных интересов (т.е. тех, ради которых американская нация не желает идти на компромиссы и использует всю совокупность имеющихся инструментов национальной мощи) обеспечение защиты важных интересов предполагает использование имеющихся инструментов в более осторожных и разумных формах, соизмеряющих цену и риск с ценностью самих интересов. Т.е. при отстаивании важных интересов администрация США предполагают опираться, прежде всего, на соображения национальной выгоды.

С — гуманитарные (humanitarian) интересы. Как правило, они связаны с широким спектром международных проблем, не затрагивающих триаду "свобода — выживание — процветание", но определяющих кратковременные, тактически выгодные для США позиции как на международной арене, так и внутри страны. По существу они являются периферийными для обеспечения национальной безопасности. Их защита предполагает лишь определенные действия в защиту ценностей, которые разделяются Соединенными Штатами. Они касаются комплекса вопросов, связанных с преодолением последствий стихийных бедствий, крупных производственных и экологических катастроф, поддержки процесса демократизации, недопущения нарушения прав человека, установление главенства закона и гражданского контроля над военными, оказание помощи в гуманитарном разминировании, стимулирование последовательного развития и усилий по защите окружающей среды.

Инструментально защита гуманитарных интересов предполагает главным образом дипломатические усилия с опорой на сотрудничество с другими государствами в рамках различных международных организаций.

Здесь же необходимо отметить, что все перечисленное выше подвергнуто в США вновь переосмыслению и доработке комиссией Харта-Рудмана или "Комиссией по национальной безопасности США в 21 веке". Ее основными задачами в этой связи являлись:

— снятие "неопределенности" в выявлении перечня и характера перспективных угроз интересам страны;

— выработка в соответствии с этим новой стратегии национальной безопасности США на период до 2025 года, равно как и рекомендаций по изменению структуры всей системы обеспечения национальной безопасности США в 21 веке.

По мнению комиссии, "содержание жизненно-важных интересов потеряло былую значимость, став более размытым и не отражающим свое первоначальное значение, связанное исключительно с интересами выживания нации". Предполагается провести четкое разграничение между интересами, связанными с выживанием нации и интересами, имеющими меньшую приоритетность. Таким образом, национальные интересы предлагается разделить на три категории:

А — интересы выживания (survival interests);

К интересам выживания предполагается отнести все национальные интересы, без защиты которых США в их сегодняшнем виде прекратят свое существование. Данные интересы ни под каким видом не могут быть предлогом торга и для их защиты должны привлекаться все имеющиеся инструменты национальной мощи, в том числе и ВС. Они включают:

— обеспечение территориальной целостности и суверенитета;

— безопасность и процветание США и их граждан;

— независимость и сохранение существующих институтов власти;

Кроме того, в новой военно-политической обстановке в мире к данным интересам предполагается отнести предотвращение нанесения ударов по США, в том числе с применением ОМП как отдельными странами, так и террористами. При этом никакие превентивные меры по предотвращению таких атак не могут исключаться. Кроме того, считается недопустимым контроль доступа в космос и в "киберпространство" со стороны противников США. Такую же важность представляет обеспечение преимущества в сфере образования, промышленности и технологий, определяющих основу экономического и военного положения США в мире.

B — критически важные интересы (critical interests);

Они не связаны напрямую с выживанием нации, но невозможность их защиты может поставить под угрозу более важные интересы. В целях обеспечения защиты критически важных интересов от угроз может применяться также самый широкий спектр инструментов национальной мощи, включая ВС. В сферу данных интересов комиссия включает:

— обеспечение безопасности важнейших глобальных систем: энергетической, коммуникационной, транспортной и здравоохранения;

— недопущение появления враждебных сил, способных контролировать важнейшие воздушные и морские линии коммуникаций;

— предотвращение появления страны или группы стран, способных противостоять США в глобальном масштабе, а также противников, способных доминировать в ключевых регионах мира;

— обеспечение безопасности союзников;

— предотвращение распространения ОМП и недопущение попадания его в руки реальных или потенциальных противников, а также приобретение его другими странами.

C — существенные интересы (significant interests);

По взглядам членов комиссии существенные интересы оказывают влияние на благосостояние США и формирование международной обстановки в целях продвижения своих национальных интересов и ценностей. Для отстаивания таких интересов США могут, в зависимости от степени угрозы и обстановки применять ограниченно свои ВС. Данные интересы связаны с необходимостью:

— углубления и институцианализации международных норм, благоприятствующих развитию рыночной экономики, демократии и способствующих соблюдению прав человек;

— борьбы с международным терроризмом, незаконным оборотом наркотиков и преступностью;

— предотвращения незаконной миграции, геноцида и массовых убийств;

— обеспечения безопасного и свободного передвижения американских граждан за рубежом.

Перечисленные интересы национальной безопасности США определяют желательное для США состояние международной и внутренней обстановки. Вытекающие же из этих интересов цели определяют то, что страна намерена сделать для обеспечения такого рода состояния в экономической, военной и политической областях. Отдельные из целей остаются незыблемыми со времен создания Соединенных Штатов:

— защищать и обеспечивать личную безопасность американских граждан внутри страны и за рубежом;

— защищать суверенитет, политические свободы и независимость;

— обеспечивать благополучие и процветание страны и ее народа.

В отличие от существующей главные цели новой стратегии национальной безопасности, разрабатываемой комиссией Харта-Рудмана будут носить более конкретный характер и включать:

— обеспечение обороны страны и безопасности национальных интересов США от различных видов угроз;

— обеспечение социальной стабильности в стране, конкурентоспособности экономики, технологического и военного превосходства;

— интеграцию Китая, России и Индии в международные глобальные системы;

— способствование динамизму развития новой глобальной экономики и повышение эффективности действия международных институтов и норм международного права;

— адаптацию союзников США к принятию на себя большей ответственности по решению задач обеспечения региональной стабильности;

— создание новых механизмов, инструментов и средств обеспечивающих противодействие дезинтеграционным тенденциям современного мира.

Даже беглый анализ используемой в США терминологии, выражающей ее интересы, показывает, что ожидания партнерских отношений с этой страной неоправданно завышены. Иначе, как понимать тезисы:

— обеспечения военного превосходства и контроля над противной стороной;

— решительного использования всех имеющихся возможностей, включая военную мощь, для обеспечения безусловного американского лидерства;

— обеспечения собственного доминирования в Западном полушарии и недопущения доминирования других держав и коалиций;

— обеспечения доступа на рынки финансов, источников энергии, открытия иностранных рынков;

— обеспечения преимуществ в сфере образования, промышленности и технологий;

— недопущения появления сил, способных контролировать важнейшие воздушные и морские коммуникации;

— предотвращения появления страны или группы стран, способных противостоять США в глобальном масштабе, а также противников, способных доминировать в ключевых районах мира?

24 октября 2002 года в "Академии изучения геополитических проблем" на Большой Полянке, 50, состоялся российско-американский семинар по вопросам современной обстановки в мире. В работе семинара приняли участие вице-президент Академии генерал-полковник Ивашов Л.Г. и Генеральный директор Аналитического Центра "Намакон" генерал-майор Дроздов Ю.И.

Американскую сторону представляли молодые генералы и адмиралы Пентагона, приходящие к управлению вооруженными силами США. Перед вероятным нападением на Ирак под лозунгом борьбы с международным терроризмом американцы хотели еще раз прозондировать точку зрения российской стороны на предстоящую акцию. Обмен мнениями был достаточно откровенен. Считая священным боевое сотрудничество между нашими странами в годы 2-й мировой войны, американские генералы и адмиралы заявили о своем полном несогласии с позицией российской стороны в этом вопросе. Что ж, это более чем откровенное заявление косвенно подтверждает все сказанное в нашей работе: ограбив доверчивого партнера, можно с ним дальше не считаться.

Политика, дипломатия и война всегда были искусством обмана. Известный российский дипломат Я.А.Малик, знаток Японии и США, который был хорошо знаком с отцом нынешнего американского президента, отмечал, что "средствами пропаганды можно оправдать и приукрасить любое безобразие". Сегодня мозговые центры и фабрики мысли США, выполняющие заказы для Администрации президента и министерств США пренебрегают и этим. Они просто "очищают" для общественного использования свои исследования, пытаясь скрыть реальные намерения. Но, если обман разгадан, то пора принимать меры.

Пора, несмотря на заверения Генерального секретаря НАТО Робертсона о том, что приближение военной машины Североатлантического блока вплотную к границам России не угрожает ее безопасности. В 1941 году тогдашние партнеры нас заверяли в том же. Тогда это был план "Барбаросса", сегодня — операция "Большой взрыв", осуществление которой должно создать "замкнутую зону защиты демократии и безопасности" от Балтийского до Черного моря. Таким образом, новый трансатлантический проект, раскрывающий содержание "Большого взрыва" и разработанный Гуверовским институтом по заданию американских властей, стал уже политической директивой, рассчитанной на десятилетия и преследующей цель обеспечить доминирование США в мире. Согласно правилам Пентагона, истинное наименование операции вооруженных сил США ("Большой взрывр") для НАТО может быть другое: "Сокрушительный удар", "Решающий удар" или "Большой уверенный удар".

2 февраля 2002 года американский сенатор Джон МакКейн после многомесячной "совместной с Россией антитеррористической борьбы" на 38-й Мюнхенской конференции по вопросам политики в сфере безопасности заявил: "Для создания в XXI веке нового порядка, основанного на принципах свободы и демократии, необходимо решить два основных вопроса — уничтожить или силовыми методами изменить режимы, потворствующие терроризму и создающие оружие массового уничтожения (ОМУ), и превратить Европу в континент безопасности и мира, который послужит своего рода маяком для всех народов, живущих в отсутствии свободы, как, например, в Чечне".

Да, господин МакКейн, мы поняли ваш намек и алгоритм нехитрой мысли. Если вам угодно, Россия — "потворщик терроризма", поскольку намерена и будет защищать свои собственные, а не ваши "национальные" интересы. Она сохраняет и будет сохранять самые различные связи со своими традиционными партнерами — Ираком, Ираном, Сирией, Ливией, Китаем, Индией, Северной Кореей и др. и будет приобретать новых из числа тех, кого изберет себе в партнеры сама. У нас нет сомнения в том, что мы, как и многие другие на этой планете, согласно вашим доктринам техасских "парней из Лабока" подлежим уничтожению в принципе, поскольку для обеспечения своей безопасности, в том числе и от ваших навязчивых "свобод и ценностей", разрабатываем и будем разрабатывать все необходимое нашей стране вооружение с одной лишь целью — чтобы наш российский народ случайно не продуло в метро "Норд-остом" из Баренцева моря.