Газета Завтра 49 (1201 2016)

Тяга к цельности

Тяга к цельности

Людмила Садовая

о культурной идентичности русской философской мысли

Основные характеристики русской философии сформировались в полемике с западноевропейской мыслью. Западноевропейская философия свой источник видит в рациональности, а русская в логосе. Эти базовые философские идеи обосновывают различные ценностные ориентиры современной культуры: индивидуализм, гуманизм, эгалитаризм, материализм с одной стороны, а с другой стороны — духовность, религиозность, моральность, соборность, персонализм. Культура постмодернизма, которая определяет жизненное пространство современного человека, в ценностном отношении носит мозаичный характер. Мировоззренческие ориентиры множатся и распространяются соответственно возможностям информационного общества. Поликультурность, анонимность, безличность — характерные черты глобализационных процессов. Данная тенденция обостряет проблему культурной идентичности: этической, национальной, религиозной, политической, социальной, исторической, профессиональной.

Роль философии в поиске ответов на вызовы времени незаменима. Обращение к потенциалу отечественной философской мысли помогает понять смысл и назначение русского народа, его систему ценностей и таким образом прояснить место личности в современном российском обществе, мире в целом и указать пути дальнейшего развития. Оценка своеобразия русской философии, которую дают отечественные философы, формировалась в ходе полемики со сторонниками западноевропейской традиции. В.Ф. Эрн, Н.О. Лосский, Н.А. Бердяев, В.В. Зеньковский, П. Флоренский, А.Ф. Лосев и другие отмечают, что русскую философию отличают такие фундаментальные черты, как онтологизм, религиозность, панморализм, персонализм, интуитивизм. Эти характеристики, выявленные в сравнении с западной философской мыслью, не только выражают особенность русской философии, но и предельно чётко передают сущностное отношение русского человека к миру. Принципиальность различий отечественные мыслители видели прежде всего в исходных посылках философского анализа, которые и приводят к разным ценностным ориентирам. Русскую философию отличает онтологизм самого способа философствования, который, по замечанию Лосева, проявляется как в форме, так и в содержании. Он отмечал, что вся "русская философия являет собой до-логическую, до-систематическую, или сверх-логическую, сверх-систематическую картину философских течений и направлений". "Причина этого не только во внешних условиях, но скорее во внутреннем строении русского философского мышления. Славянофильская философия — это философия цельной жизни духа, а не отсечённого интеллекта, не отвлечённого рассудка, есть идея цельного знания, основанного на органической полноте жизни".

Лосев считал, что идея соборности, развитая А.С. Хомяковым, составляет суть русского бытия, которая не теряет своей актуальности ни в XX, ни в XXI веке. Эта идея проста и означает сочетание единства и свободы многих лиц на основе их общей любви к Богу и ко всем абсолютным ценностям. Эта философская установка определила всё дальнейшее развитие русской духовной жизни. Цель отечественной философии состоит в том, чтобы раскрыть не отвлечённую, интеллектуальную истину, а выявить истину как путь жизни. "Это своеобразие русского философствования сказалось и в лагере противоположном, даже в нашем позитивизме, всегда жаждавшем соединить правду-истину с правдой-справедливостью. Русские не допускают, что истина может быть открыта чисто интеллектуальным, рассудочным путём, что истина есть лишь суждение. И никакая гносеология, никакая методология не в силах, по-видимому, поколебать того дорационального убеждения русских, что постижение сущего дается лишь цельной жизни духа, лишь полноте жизни. Даже наша quаsi-западническая и quаsi-позитивная философия стремилась к этой синтетической религиозной целостности, хотя беспомощна и бессильна была выразить эту русскую жажду".

Русская философская мысль всегда сознательно ставила себе задачу утвердить целостную философию. И если сторонники западной ориентации в своих выводах опираются на рационализм европейского философствования, который приводит к ценности индивидуализма, то русские мыслители исходят из учения о логосе и приходят к ценности идеи религиозной соборности. Эта существенная разница в выводах вытекает из содержания тех субстанциальных оснований, которые выступают базовыми для философских концепций.

Античный логос и латинская рациональность. Логос космологичен, целостен, жизнеспособен и является предтечей пантеистичности философии, что и нашло своё воплощение в традициях русской религиозной философии. Русская философия отрицает всеобщую ценность рационализма как неполноты человеческого существования, его односторонность, усугубляющую атомарность и индивидуализацию человеческого существования. Западноевропейская рационалистическая философия, по мнению Лосева, оперирует, в сущности, вещественными категориями. Именно эта "вещественность" со всем присущим ей механицизмом и формализмом занимает господствующее положение во всех учениях новой философии, даже в учении о личности, которая превращается в простой пучок перцепций. Опора на рационализм абсолютизирует отвлечённость, абстрактность, материальность и имперсонализм, в то время как русская философская мысль всегда существенно конкретна, антропоцентрична и тяготеет к цельности. Она, с точки зрения В.В. Зеньковского включает разные формы чувственного опыта: внешнего, психического, социального и нечувственного: морального, эстетического, религиозного. А это, в свою очередь, даёт возможность совершенно по-другому оценивать предназначение человека, его место и роль в мире. Человек не может выступать неким простым или сложным элементом системы, он являет собой универсальную целостность. И.В. Киреевский и А.С. Хомяков говорили, что цельная истина раскрывается только цельному человеку. Только собрав в единое целое все свои духовные силы — чувственный опыт, рациональное мышление, эстетический вкус, нравственный опыт и религиозное созерцание, человек начинает понимать истинное бытие мира и постигает сверхрациональные истины о Боге. Именно этот цельный опыт лежит в основе творческой деятельности многих русских мыслителей — В. Соловьёва, С. Трубецкого, Е. Трубецкого, П. Флоренского, С. Булгакова, Н. Бердяева, Н. Лосского, С. Франка, Л. Карсавина, А. Лосева, И. Ильина…

Русская философия ориентирует на то, что познание признается лишь частью и функцией нашего действования в мире, оно есть некое событие в процессе жизни, а потому его смысл, задачи и возможности определяются из нашего общего отношения к миру. Русский онтологизм выражает не примат реальности над познанием, а включённость познания в наше отношение к миру, в наше "действование" в нём. Таким образом, русская философия органично сочетает в себе единство двух способов познания мира: абстрактное мышление в его высшей форме и конкретность созерцания реальности на его высшей ступени. Познаваемость внешнего мира опирается на учение об интуитивном непосредственном созерцании объектов как таковых в себе.

Русской философии свойственно острое чувство реальности и чуждо стремление рассматривать содержание внешних перцепций как нечто психическое или субъективное.

Главная задача отечественной философии заключается в том, чтобы разработать теорию о мире как едином целом, которая бы опиралась на всё многообразие опыта. Религиозный опыт даёт нам наиболее важные данные для решения этой задачи. Только благодаря ему мы можем придать нашему миросозерцанию окончательную завершённость и раскрыть сокровеннейший смысл вселенского существования. Философия, принимающая во внимание этот опыт, неизбежно становится религиозной. Только христианство отличается высочайшими и наиболее завершёнными достижениями в области религиозного опыта. Всё это даёт основание полагать, что любая философская система, поставившая перед собой великие задачи познания сокровенной сущности бытия, должна руководствоваться принципами христианства. Всё вышесказанное ярко характеризует персонализм русской философии, что находит своё высшее осуществление в прагматике христианского подвига.

Ценность человека как глубоко духовной личности предполагает необходимым условием своего существования сверхобычную напряжённость личной жизни. Непрерывный поиск абсолютного добра и совести в русской мысли имеет существенный, а не случайный характер. Он не предполагает достижение индивидуального успеха и самодостаточности, он преодолевает крайнюю абсолютность гуманизма, примиряя его с универсализмом бытия (органическое сочетание этих двух крайностей невозможно в рационализме), требует существенного внимания не только к мысли, звучащей в словах, но и к молчаливой мысли поступков, движений сердца. Направленность этого движения, по П.А. Флоренскому, лежит в плоскости учения о христианской любви как связи между всеми людьми в их стремлении к действительному преображению. Персоналистская направленность русских философских исканий выражает смысл и содержание деятельности человека, что в современных условиях приобретает огромную значимость. Нацеленность русской философии на смысл исторического бытия человека, общества, космоса, придаёт моральную окраску всему её содержанию: от ориентиров до способов и механизмов их социального и культурного воплощения. По мнению В.В. Зеньковского, русская философия не теоцентрична и не космоцентрична, она больше всего занята темой человека и его судьбы. В ней всюду доминирует моральная установка: как источник самых действенных и очевидных не только жизненных ориентиров, но и одновременно механизмов и способов их утверждения.

Этика играет особенно важную роль в развитии русской философии, она лишена морализаторства, которое наряду с цинизмом широко представлено в общественной мысли европейца. Идея абсолютного добра предполагает активную внутреннюю напряжённость мысли, чувств и воли человека.

Русская философия в своей внешней и внутренней сущности представляет собой непрекращающуюся борьбу между западноевропейской абстрактной рациональностью, культом индивидуализма, материализма и эгалитаризма с христианской, конкретной, богочеловеческой духовностью, постоянно поднимающей на новую ступень постижения иррациональных и тайных глубин космоса конкретным и живым разумом.