«ДВЕРЬ В ЕВРОПУ» И КЛЮЧИ СВЯТОГО ПЕТРА

Владимир Винников

24 июня 2003 0

26(501)

Date: 25-06-2003

Author: Владимир Винников

«ДВЕРЬ В ЕВРОПУ» И КЛЮЧИ СВЯТОГО ПЕТРА

300-летие Санкт-Петербурга, на празднование которого собрались лидеры практически всех крупнейших стран планеты, все-таки имело в подтексте не одно лишь уточнение и закрепление новой расстановки сил на международной арене после агрессии США в Ираке. Этот момент, несомненно, присутствовал, но он был всего лишь частностью — в конце концов, ничто не мешало Бушу и Шираку со Шредером отложить "выяснение отношений" до саммита "большой восьмерки в Эвиане, как это, собственно, на деле и произошло. Нет, гораздо более важным представляется символический аспект юбилея: "сильные мира сего" почтили своим присутствием Питер прежде всего как "окно в Европу" для России. И Путин, будто Петр I "в его развитии, каким он явился через 300 лет", должен был понять это и сделать соответствующие выводы. Впрочем, не один только Путин.

Хотим мы того или нет, но в мире не существует обособленного и замкнутого на себя экономического или политического пространства, в котором можно оперировать с такой же уверенностью, как на шахматной доске. Даже незыблемые и, казалось бы, универсальные законы экономики совершенно по-разному действуют в условиях, скажем, США, Швеции, Аргентины и России. Не признался ли открыто в этом "гуру" наших либерально-монетаристских экономических реформ Дима (Джеффри) Сакс, когда в 1999 году заявил: "Мы положили больного (т.е. Россию) на операционный стол, вскрыли ему грудную клетку, но у него оказалась другая анатомия". Ведь в понятие "другой анатомии" входят не только холодный климат и огромные расстояния, но и культурно-исторические особенности нашей страны.

Рассматривая культуру как совокупный способ деятельности любого человека и любых сообществ людей, мы придем к выводу, что уникальная культура России переживает период разрушения и катастрофы не столько в эмоциональном понимании данного слова ("Это ужасно! Это катастрофа!"), сколько в математическом (точка перегиба сложной функции и соответственно смена вектора ее производной). Русская культура, по сути, лишилась значительных пространств Средней Азии, Закавказья, Прибалтики и, самое главное, Украины и Белоруссии. Триединый русский народ (велико-мало— и белороссы) утратил свое государственное единство, которое существовало с середины XVII века и, собственно, превратило Московское государство в единую Россию, а московитов — в русских. Поиски новой культурной идентичности (пресловутые "дорогие россияне") только ведутся и вряд ли могут увенчаться успехом в обозримой исторической перспективе.

Повторю здесь слова апостола Иоанна:

"Дух животворит, плоть не пользует нимало". Плоть — это ведь не только тело, но и вся материальная сторона нашей жизни. А дух проявляется через идеи. Не случайно ведь В.Кожинов говорил и писал про "идеократичность" России и русского народа. Стоило "верхам" отказаться от объединяющей государство коммунистической идеи — и Советский Союз рассыпался, словно дом, выстроенный на песке, а за ним стала рассыпаться и его мощная экономика. Казалось бы, в западных сообществах, где смены господствующих идеологий проходят без подобных социально-политических потрясений, всё обстоит иначе. Но нет, столь же "идеократичны" и страны Запада — с той лишь разницей, что господствующие там идеи не задают жесткие формы социально-политического устройства. "Дайте мне контроль над деньгами государства — и мне нет дела до того, кто сидит на троне", — эти слова Ротшильда наряду с известным принципом Аугсбургского мира 1555 года: "Чья власть — того и вера" задают совершенно иной тип соотношения плоти и духа, чем заповеданный через апостола Иоанна: экономика, деньги (плоть) определяют политику, власть (душу), а политика, власть определяет веру, идеологию (дух).

В Советском Союзе, в отличие от Запада, власть пыталась определять и экономику, и идеологию. И в этом отношении советское общество было наполовину западным, как наполовину западным был и советский марксизм. То обстоятельство, что "социалистическая революция" не смогла состояться по "марксистским" правилам ни в одной западной стране — общепризнанный факт. Западные марксисты — точно так же, как русские меньшевики, — всегда ставили телегу впереди лошади, то есть признавали примат экономики над политикой. А большевики под руководством Ленина сделали всё наоборот, "не по правилам" — и добились победы, создав на обломках аристократической Российской империи свою империю и свою аристократию (или бюрократию — кому как удобнее называть). На пике влияния (в 1953-1964 гг.) эта империя превосходила (не по территории, а по совокупной сфере политического влияния) царскую Россию. Ее аристократия объединялась "сверху" как организационно (через партийные структуры), так и идейно (через своеобразный "символ веры", в который входили как труды "классиков", так и решения съездов партии плюс властные комментарии к ним).

На значительное внешнее сходство организации в компартии и в православной церкви не раз обращали внимание серьезные западные исследователи, к числу которых, по сути, можно отнести и Н.Бердяева, всерьез пытавшегося доказать, что ленинский Третий Интернационал является реинкарнацией Третьего Рима инока Филофея. То есть за внешними скрепами советского коммунизма Запад всегда усматривал внутренние скрепы русского православия. И справедливо полагал, что усиление первых в нашем обществе будет вести к ослаблению вторых. Не случайно ярый русофоб, антисоветчик и католик Зб.Бжезинский заявил, что теперь, после уничтожения СССР, главным врагом Запада является русская православная церковь, а еще точнее — русское православие.

И это понятно. Укрепляющийся глобализм в мировой экономике требует политической интеграции и потому — в сфере религиозной — полного торжества экуменизма. Православный Символ Веры каждым словом своим противоречит принципам экуменизма. Поэтому сегодня именно против православия в первую очередь направлены удары западной антисистемы. Причем под "ударами" следует понимать любые действия, направленные на разрушение русского православного триединства как национального, о котором уже говорилось выше (собственно русские, украинцы и белорусы), так и народного (духовенство, власти, трудящиеся). А это означает не столько даже прямое нападение на него извне, сколько стимуляцию разрушительных для единства импульсов изнутри. Понятно, что такой процесс разрушения должен пройти несколько ступенек-этапов. И здесь особую роль призвана сыграть католическая церковь как наименее чуждая православному сознанию из всех западных религиозных или, вернее, псевдорелигиозных структур, плюс к тому же имеющая гигантский культурно-исторический опыт "растворения" православия (в том числе через механизм "уний"). В результате "растворенные" католицизмом части православных народов (как, например, хорваты на Балканах и униаты-"западенцы" на Украине) в своей ненависти и вражде к православию при первом удобном случае стремятся быть "святее папы римского".

Надо сказать, что католическая (в переводе с греческого — "вселенская") церковь всегда претендовала на вселенский статус, прежде всего в организационно-политическом смысле. Именно эти претензии папского престола привели к расколу христианства на западную (католическую) и восточную (православную) ветвь, окончательно оформленному Никейским собором 1054 года. Духовное первенство римского первосвященника среди других православных патриархов — первенство, никем не оспариваемое, должно было превратиться в беспрекословное подчинение ему. Разумеется, такая гордыня, погубившая не только первого среди патриархов, но и первого среди ангелов, не могла быть принята и не была принята ортодоксальным, православным христианством. И тогда ради достижения этой цели Рим обратился к соответствующим его новой природе, сугубо политическим средствам. Это проявлялось не только в отношениях с православным миром — папа претендовал на роль "короля королей", отступив от заповеди Иисуса Христа воздавать Богу Богово, а кесарю — кесарево.

Менялись только — в зависимости от политической, силовой обстановки — попытки достижения этой "вселенской" интеграции — от военно-монашеских орденов до иезуитов, от организации крестовых походов до поощрения колониальных захватов, от папоцезаризма до "католической империи" Габсбургов. После Второй мировой войны главным "интеграционным" проектом Ватикана стал проект "объединенной Европы". В создании этой политической структуры наряду с Социнтерном самую серьезную роль — и финансовую, и, что еще важнее, организационную — сыграла именно католическая церковь. Основными локомотивами европейской интеграции не случайно выступают Франция (полностью католическая страна) и Германия (где чрезвычайно сильны позиции католической Баварии, а у власти "христианский" блок ХДС-ХСС сменяют социалисты). Сильно укрепились внутри ЕС позиции католических Испании, Ирландии и Италии. И напротив протестантская Великобритания часто оказывается "пятым колесом" в телеге объединенной Европы.

Поскольку одним из важнейших приоритетов российских политических властей "по наследству" от властей советских была и остается "интеграция в мировую цивилизацию" (собственно, российская "элита" и представляет собой сторонников этого приоритета, в "малой" гражданской войне победивших сторонников "сохранения системы" и "сохранения Союза"), то эта интеграция "естественнее" всего — в силу географической и культурно-исторической близости — выглядит через шлюзы "объединенной Европы". Именно поэтому М.Горбачев ездил на поклон к папе Римскому Иоанну Павлу II, именно поэтому были Мальта и Рейкъявик, было объединение Германии по западному сценарию — ради того, чтобы "Европа от Бреста до Бреста" сменилась "Европой от Бреста до Владивостока", необходимо было еще "примирить" католичество с православием. Именно поэтому 300-летие "северной столицы", нашего "окна в Европу" стало поводом для всемирных торжеств. Наши элиты убеждают: "окно в Европу" может стать "дверью в Европу", но эта дверь открывается лишь ключами Святого Петра, и никак не иначе. А значит, русские, чтобы стать европейцами, должны отказаться от своего православия: это условие sine qua non (без чего не будет) никакой нашей интеграции в Европу.

В то же время объективно Европа нуждается в России гораздо больше, чем Россия — в Европе. Это касается и экспорта сырья, особенно энергоносителей, и военно-технического сотрудничества, и создания транспортного коридора на Дальний Восток, и социальных проблем (миграция, наркотики). Однако европейские лидеры всеми силами стремятся доказать обратное, что проявляется и сверхжесткой позицией ЕС по "чеченской проблеме", и расширением НАТО, и принятием в Евросоюз ряда бывших социалистических стран. Отношение к современной России как к своего рода "белой Африке", потерпевшей историческое поражение в ходе "холодной войны" и долженствующей сдаться на милость победителя, весьма характерно для европейского сознания. "Жак Ширак надеется включить Владимира (Путина.— В.В.) в свою независимую Европу. Брюссель мечтает о еврозоне от Порто до Владивостока. Немцы приходят к согласию о строительстве на Урале самой большой свалки ядерных отходов во Вселенной. Западная Европа намеревается колонизировать, вернее "модернизировать" Россию, используя политически корректный эвфемизм" — писала по этому поводу французская газета Le Mond от 31 мая 2003 года.

А такая модернизация-колонизация нашей страны действительно невозможна без колонизации духовной. Поэтому Ватикан буквально подталкивается к религиозной экспансии на Восток. Католической церкви за последнее время был нанесен ряд сильнейших ударов по обе стороны Атлантики. Достаточно указать на громкий "гомосексуально-финансовый" скандал в Америке с участием католических священников или на принятый 20 июня 2003 года саммитом ЕС проект Конституции Евросоюза, в тексте которого нет ни слова о Боге и христианстве — несмотря на мнение Иоанна Павла II и требования Испании, Нидерландов и Польши. Ситуация по этим вопросам остается "подвешенной", что вынуждает папу Римского проявлять повышенную активность на этом направлении. Тем более, что Иоанн Павел II искренне считает себя и католическую церковь соучастниками победы над Советским Союзом. Британская Guardian сообщает: "Будучи первым папой-славянином, он посвятил всю первую половину своего понтификата нанесению поражения коммунизму в странах Восточной Европы, которые в основном населены славянами".

Папа уже совершил "вояжи победы" в Украину и Белоруссию. Теперь престарелый понтифик мечтает посетить Россию, тем самым символически закрепив ее вхождение в сферу Pax Catholica. Против этого визита по той же причине резко возражает Московская Патриархия. Алексий II в данном вопросе даже пошел на конфликт с президентом Путиным, и этим обстоятельством многие аналитики объясняли охлаждение отношений между Патриархом и Кремлем в конце 2001 — начале 2002 года.

Но в духовно-символической сфере действуют иные законы, чем в сфере политической. Для Патриархии согласие на визит папы Римского будет косвенным признанием своего подчиненного положения по отношению к курии, ибо финансово-политические возможности Ватикана неизмеримо превосходят возможности РПЦ, и при условии "равенства статуса" религий получат решающее значение. Принятое 11 февраля 2002 года решение Иоанна Павла II повысить статус четырех своих Апостольских администратур России (в Москве, Саратове, Новосибирске и Иркутске) до епархий с объединением их в единую "церковную провинцию", возглавляемую митрополитом, осталось в силе. И если бы не использование японских наименований при обозначении российских территорий, вероятно, никакой реакции Кремля на очевидную провокацию Ватикана не последовало бы.

Но это "мелкое недоразумение" уже заглажено. В марте 2003 года спикер Совета Федерации и заодно доверенное лицо президента С.Миронов посетил Ватикан, и на аудиенции Иоанн Павел II выразил желание передать России икону Казанской Божьей Матери, до 1992 года хранившуюся в униатском храме в португальском городе Фатима (известном чудесным явлением Богородицы в 1917 году и Ее пророчествами о нашей стране), а теперь находящейся в личных покоях папы. Вопрос о том, подлинник ли это, похищенный и якобы разрубленный на куски тремя злоумышленниками в 1904 году, или же один из ранних списков, пока остается открытым.

Предполагается, что икона будет передана, если папа совершит остановку в Казани в ходе назначенного на август визита в Монголию. Такая информация появилась в той же Guardian и во французской Figaro. По сообщению последней, официальный представитель Ватикана Хоакин Наварро-Вальс не подтвердил, но и не опроверг эти планы, заявив, что "этот вопрос будет рассмотрен в надлежащий момент". До "надлежащего момента" сегодня остается около двух месяцев, и надо сказать, что на стороне папы уже успело выступить немало российских масс-медиа, особенно электронных, увязывающих проблему передачи иконы с дискредитацией лично Патриарха. Не исключено, что эта информационная атака наряду с другими негативными факторами сильно повлияла на состояние здоровья Алексия II.

Так, Compromat.ru выложила публикацию, в которой утверждалось что Алексий в годы оккупации сотрудничал с фашистами и был причастен к вербовке советских военнопленных во власовскую РОА. "Именно этим внутренним нежеланием добра нашей Земле можно объяснить один почти мистический факт. Ридигер всячески уклоняется от получения иконы Казанской Божьей Матери, ныне находящейся у Папы Римского. Согласно известным пророчествам, возрождение России наступит после того, как вернётся эта икона. Об этом пророчестве знает и Папа, который пытается исполнить его. Однако под разными, порой самыми надуманными предлогами, в которых нет и тени веры, Ридигер отказывается от получения этой иконы" — пишут авторы сайта, которые предпочли остаться безымянными.

Вторит им и сайт "русских неоязычников" ari.ru, которые вдруг озаботились, по их выражению, "странной историей с иконой Казанской Богоматери, которую римский папа Иоанн Павел II на протяжении долгих лет безуспешно пытается передать России". "Однако все переговоры по этому поводу долгое время срывались, причем под какими-то надуманными предлогами… Главным аргументом представителей РПЦ было то, что якобы римский папа использует икону в качестве предлога для посещения России, а тем временем для Патриархии этот визит почему-то является крайне нежелательным. Возможно, для Алексия II и иных иерархов церкви средневековые разногласия между православной и католической ветвями христианства до сих пор имеют принципиальное значение. Однако неужели это должно служить поводом для отказа уважаемому человеку в посещении России? Религиозные разногласия могут действительно носить принципиальный характер, однако в современном мире проявление враждебности на этой почве считается безусловным злом", — такие вот у нас "политкорректные", оказывается, язычники-экуменисты.

А какую бурю в российских СМИ вызвало "дело Кирилла и Мефодия", когда реорганизация по решению Священного Синода от 7 мая с.г. Воронежской епархии и назначение митрополита Мефодия на казахстанскую кафедру подавалось исключительно в свете "борьбы за место" Патриарха, в ту пору занемогшего, и дискредитации РПЦ, особенно митрополита Кирилла, председателя Отдела внешних церковных связей, по всем направлениям?! Столь согласованная и мощная "артподготовка", разумеется, не могла быть просто делом случая. Особый интерес в свете данной темы представляет то, что митрополит Мефодий, в 1988-1990 гг. бывший представителем Московского Патриархата в совместной православно-католической комиссии по нормализации религиозной ситуации в западной Украине (когда в рамках горбачевских соглашений с Иоанном Павлом II началось восстановление униатской церкви), был одновременно освобожден от обязанностей представителя РПЦ в Евросоюзе, и это место до сих пор остается вакантным. Не исключено, что отношения с объединенной Европой и католической церковью в Священном Синоде сочли нуждающимися в определенной коррекции. Об этом же свидетельствуют и планы объединения зарубежных епархий Московского Патриархата в единый митрополичий округ — структуру, которой до сих пор в рамках нашей Церкви не существовало. Кстати, впервые аналогичный округ будет создан в Казахстане для новоназначенного митрополита Астанайского Мефодия. Надо полагать, что статус данной структуры будет выше митрополии, однако ниже экзархии. Разумеется, подобные административные маневры — полностью в компетенции церковного священноначалия, а столь масштабная "перестройка" также каким-то образом связана с длящимся изменением отношений Патриархии и российского государства. Несомненно, что уже к сентябрю тенденции этих изменений станут абсолютно очевидными. А пока "переговоры между Ватиканом и Кремлем продолжаются"…


Загрузка...