Газета Завтра 580 (1 2005)

ИХ ОСТАВАЛОСЬ ТОЛЬКО ДВОЕ...

ИХ ОСТАВАЛОСЬ ТОЛЬКО ДВОЕ...

Владислав Шурыгин-старший

0

Владислав Шурыгин-старший

ИХ ОСТАВАЛОСЬ ТОЛЬКО ДВОЕ...

В пригородных электричках Белорусского направления, едва отъедешь от Можайска, звучит в динамиках: "Граждане, соблюдайте чистоту и порядок. Поезд сопровождают милиция, а также бригада особого назначения". Ну, насчет бригады "особого назначения" — грустный юмор. Что же касается милиционеров в электропоездах, то подтекст таких объявлений вроде бы предельно прост — не сорите, не хулиганьте, а то появятся бдительные милиционеры, и призовут к порядку.

Но те, кто постоянно ездит в этих электричках на работу или на дачу, знает, что на самом-то деле объявления о милиционерах, сопровождающих электричку, не более чем "успокоилки" для законопослушных пассажиров. Езжайте себе, граждане, спокойно. Ваша милиция вас бережет. Но граждане — пассажиры, и в их числе поездные хулиганы, прекрасно знают: крайне редко бывают милиционеры в электропоездах. Никто не охраняет пассажиров ни днем, ни ночью на отрезке пути немалом — около ста километров. И давно. Может, это направление пути спокойное и криминал почему-то обходит его стороной?

Ничего подобного. Именно здесь, на участке Вязьма—Гагарин—Можайск, происходили такие события, которые вполне могли лечь в основу современных детективов или в основу киносериала "Менты" (если бы те киномилиционеры работали не в городе Питере, а на железнодорожных колесах, то есть в линейном отделе милиции).

Не легенда, а история…

Здесь мужеством и мастерством как раз местной линейной милиции были нейтрализованы поездные бандиты-убийцы и бандиты, именовавшие себя "поездными рэкетирами." Последние собирали с пассажиров поезда "Москва — Минск" мзду долларами, галантно представляясь при этом: "Мы — железнодорожный рэкет. Просим соблюдать спокойствие! Приготовьте по сто баксов, если не хотите иметь крупные неприятности!"

На этом плече железной дороги ловили "Македонца" — бандита, убившего троих граждан, в том числе женщину-милиционера... Вооруженный двумя стволами, этот волчара рвался в Москву с планами перекочевать в Прибалтику… Но не выдержал. Хищность взяла верх над благоразумием. Решил по-тихому ограбить пассажирку из Польши, но та, на свою беду, подняла тревогу. Бандит выстрелил в женщину и, сорвав стоп-кран, выпрыгнул с поезда. Произошло это в районе станции Туманово, что недалеко от Вязьмы... По горячим следам начался поиск бандита. Сельские участковые инспекторы работали с населением — не исключалось, что бандит какое-то время может скрываться в лесу или в малонаселенном пункте. Группы вооруженных милиционеров в штатской одежде работали в поездах и в электричках, инспекторы ГАИ на автотрассе и дорогах бдительно тралили свои участки… Но засекли "Македонца" железнодорожники, и как раз на станции Гагарин. Преступник в спецробе — оранжевой безрукавке, "под железнодорожника", ехал чуть ли не возле вагонной сцепки на товарном поезде... Сигнал тревоги прошел по всей линии. Брали бандита в Можайске. С перестрелкой. И поныне одна из бетонных опор для контактных электропроводов хранит на себе две пулевые выбоины... Так стрелял "Македонец", а за контактной опорой укрывался один из милиционеров группы задержания. Но и в стрельбе милиционеры не подкачали — тот редкий, ну прямо киношный случай — пули попали куда надо. В одну руку... В другую... Преступник, удерживая пистолет двумя ранеными руками, продолжал отстреливаться ... (Как говорится, такое бы геройство да во славу Отечества!) И только, получив ранение в ногу, преступник на несколько секунд отключился и был взят. Отличились многие. И бывший тогда начальник Можайского линейного отделения милиции Борис Гулин. Он тактически грамотно выбрал место остановки поезда и взятия преступника — между старыми складами и краем пустого еще рынка, расставил подчиненных, предупредив их быть расчетливо смелыми и не соваться под пули… За эту операцию Гулин получил звание "подполковника милиции" (на ступень выше, чем позволяла занимаемая должность.) Отличился и капитан милиции Вячеслав Осипов. (По иронии судьбы его тогда ничем не отметили, и лишь два года спустя учли его заслуги и выдвинули на майорскую должность. Правда, майор милиции Осипов "успел" к тому времени дважды побывать в спецкомандировках в Чечне. Судьба была к нему благосклонна — мины и пули чеченских бандитов миновали его...). Участвовал при взятии бандита тогда еще стажер Владлен Гудицкий ... Стажировка у него выдалась боевая: в двух операциях по задержанию бандитов успешно участвовал. Получил "зеленый свет" на службу в железнодорожной милиции, стал офицером. Вскоре сменил ушедшего на пенсию майора, принял под начало гагаринский пункт линейной милиции...

Опять же на "гагаринском плече"…

В 1999 году смоленская милиция блокировала в лесах банду убийц, В операции участвовали около трехсот человек, в их числе десять милиционеров-кинологов. Бандиты были надежно блокированы и отрезаны от автодорог и железной дороги. В итоге были взяты при попытке выхода из леса. Напряженно поработали в те дни Гудицкий и десять подчиненных ему милиционеров пункта линейной милиции станции Гагарин. И в милицейской форме, и в штатской одежде держали они свой участок, не зная ни сна, ни отдыха, ни... заработной платы. Той самой, что называют денежным содержанием. Так вот, денежное содержание тогда задерживали аж два месяца, и милиционеры выживали кто как мог. Кто за счет родителей— пенсионеров, их огородов, кто вообще непонятно как... Им не выдавали милицейскую форму, и они одевались сами во все что мало-мальски напоминало форменную одежду. Кому-то знакомый-вохровец дал куртку, кто-то носил светло-коричневые, абсолютно не форменные ботинки... Были случаи, когда по проверке документов у граждан на вокзале или в электричке, те откровенно сомневались: а милиционеры ли их проверяют, и, в свою очередь, требовали у проверявших показать милицейские документы! А потом начался этот самый "милицейский исход"... Ушли двое, затем еще ... Кое — как временно пополнялись людьми. Отчасти такому пополнению способствовала безработица в городе. В милицию удавалось брать в основном ребят, уволившихся из армии. Только те могли, опять же с помощью родителей, прожить, выдержать стажировку и учебу — несколько месяцев подготовки будущего милиционера, и чтобы потом их поставили на должность и на денежное довольствие, которое традиционно такое, что на него только себя с трудом и можно прокормить...

Затем, как везде, начала давить служба. Бесконечные переработки, усиления, почти нескончаемые операции "Антитеррор" и другие... Ни выходных, ни проходных. Ни доплат, ни подработок. Гудицкий — всегда подтянутый, аккуратный (в то время уже старший лейтенант милиции), как я заметил и ему как-то об этом сказал, стал сверхчасто употреблять слово " блин". Традиционное "культурное" ругательство... Гудицкий соглашался, но продолжал нервничать и крыть к месту и не к месту этим самым "блином"...

Допоздна засиживался на своем линейном пункте, гонялся с кем-то из своих милиционеров и в одиночку за "резунами" — мужиками, вырезавшими медь и другой цветной металл на железной дороге... Разбирался с дорожными дебоширами и пьяницами, через свою "агентуру"— станционных бомжей — по-быстрому находил залетных воров и цыганок-мошенниц, инструктировал и отправлял милицейские пары на сопровождение электричек и на этапирование в Можайск, а то и в Смоленск криминальных типов. Инструктировал, учил своих сержантов, как при малых деньгах с командировочными деньгами, известное дело, вечное жмотство и волынка, выжить в областном городе — как пропитаться и где переночевать…

Признался как-то, что держится из последних сил, что семья почти бедствует... (Я писал об этом в "Щите и мече". Только, что мои статьи — "маленький колокольчик"… Разоренную страну набатами будить надо!). И однажды Гудицкий все же решился круто поменять жизнь. Уволился. Ушел в охранную структуру к какому-то знакомому ранее отставному фээсбэшнику...

А ныне на том вокзале…

После Гудицкого было еще три недолгих начальника. Как говорится, ребята неплохие и не случайные в милиции, но уходили, переводились... Тем более, что случилось так — в связи с реорганизацией службы линейной милиции этого направления гагаринский пункт передали в подчинение Вязьме. Там, в сравнении с тем же Можайском, работать хуже. Подработок не дают. Их просто в Вязьме нет. И стали милиционеры из гагаринского пункта уходить в можайский линейный отдел... Сначала все, назначавшиеся временно исполнявшими обязанности начпункта — офицеры, затем и сержанты. Всего ушли к своему прежнему и тогдашнему начальнику подполковнику милиции Владимиру Закарлюкину девять человек. На гагаринском пункте осталось всего два милиционера, два старших сержанта милиции Алексей Харапонов (начальник пункта) и Валентин Гурченко. Валентин — ветеран милицейской службы, готовился уходить на пенсию. (Его пенсия, милицейский оклад при сложении с пенсией еще позволял как-то выживать.)

Так что у этих двоих оставшихся милиционеров — работы у каждого за пятерых. И тут уж почти не до патрулирования составов. Удержать бы службу при вокзале. Пассажиры о милицейских сложностях не знают. Жизнь есть жизнь, обращаются к привокзальным милиционерам со своими вопросами и сложностями. Они не поймут, если найдут дверь в милицейский линейный пункт на замке! Но так как 24 часа в сутки, да без смены, и далее эти два добросовестных милиционера работать не смогут — из Вязьмы каждой вечерней электричкой приезжают несколько милиционеров для поддержки. И такая ситуация вот уже четыре года.

За это время Алексей Харапонов заочно окончил Смоленский филиал юридического института, стал младшим лейтенантом милиции. Сегодня — лейтенант, ожидает третью звездочку. Ушел на пенсию его верный товарищ Валентин Гурченко, его заменил прапорщик милиции Алексей Семенов. Он тоже в милиции 12 лет… Где найти еще девятерых? Подружились с прапорщиком из горвоенкомата, тот периодически "вербует" солдат-дембелей. Но дембеля ушлые пошли. Дорого свободу и независимость ценят. Как узнают, сколько платят за службу и риск в милиции — смеются, отказываются

Я недавно снова говорил с Алексеем Харапоновым. Благо, тому способствовала наша совместная поездка в полупустой электричке и никто и ничто не отвлекало). Настроен он спокойно и серьезно. (Но я-то помню, так же был настроен и Владлен Гудицкий!). Пытается всеми силами доукомплектовать свое подразделение новыми людьми… Однажды героическими усилиями вроде бы даже удалось зацепить, заинтересовать четверых, но не удержались ребята, ушли. Пока что надежда одна — на повышение денежного содержания милиционеров, разговоры о котором ведутся, как говорится, и в верхах, и в массах, но пока реально до этого дойдет, жизнь, инфляция сожрут все то, что наши временщики и скупердяи думают добавить.

И надо же такому случиться — во время того разговора с Харапоновым в наш полупустой вагон собственной персоной зашел, кто бы вы думали? Владлен Гудицкий! Бывший милиционер, бывший начальник того самого доблестного Гагаринского линейного пункта милиции. Приветливо поздоровался, присел к нам. И разговор продолжили уже втроем. То был не просто разговор, а мечта журналиста! Думаю, не надо пояснять почему. Припомнили и боевые заслуги милиционеров-гагаринцев, и можайцев, те самые, о которых я в свое в прессе не раз писал, а ныне только напомнил, и о том, как живется-работается бывшему милиционеру (кстати, милиционеру талантливому и перспективному, и очень жаль, потому что ...бывшему !). Оказалось, очень даже неплохо. Гудицкий работает в охране, в солидном предприятии. Получает в четыре раза больше, чем в милиции. Говорил о себе спокойно, без бахвальства, как мне показалось, явно щадя коллегу-милиционера. Расставаясь, пожелал тому удачи, сказал, что хотел бы верить, что в милиции в ближайшем будущем что-то в главном изменится к лучшему. Лукаво улыбнулся в аккуратные усы:

— Ну а если что не склеится — приходи ко мне. У нас ведь все бывшие менты или фээсбэшники. Устроится трудновато, но поможем!

Харапонов натянуто улыбнулся, и улыбка эта означала — нет, не хотелось бы повторять путь старшего коллеги, менять жизнь и работу при всей ее достойной оплате... И мне вспомнилось высказанное Владленом Гудицким как-то вскользь в нашем разговоре, что ни он, ни некоторые из его нынешних коллег никогда бы не оставили милицейскую службу, будь на ней достойная оплата труда. "Вспомните, как в десятках кинофильмов ведут и чувствуют себя те же американские или английские полицейские? Какое спокойствие, какой желание работать и какой всегда кураж! Потому, что им хорошо платят, и они не думают, как прокормить семью и дотянуть до получки...".

Гудицкий ушел, а мы остались. И было в этом что-то символическое… Мы продолжили наш разговор. Нет, я не слышал от Алексея Харапонова бодрых патриотических слов вроде десантных, крылатых: "Если не мы, то кто?" Но чувствовалось в этом человеке нечто неспешное и обстоятельное, чувствовалось, что он еще будет стоять, держаться и верить в то, во что все мы, русские люди, верим.