Газета Завтра 778 (42 2008)

Виталий Аверьянов, Пётр Мультатули ДРУГОЙ ЦАРЬ И ДРУГОЙ СТАЛИН Окончание. Начало — в N 41.

АЛЬТЕРНАТИВНАЯ РОССИЯ

Тем, кто вслед за советскими историками продолжает безапелляционно осуждать отречение царя, было бы вполне достаточно ознакомиться с творчеством Михаила Кольцова, чтобы понять всю легковесность собственных утверждений. Кольцов, рассуждая об обстоятельствах так называемого "отречения", писал: "Где тряпка? Где сосулька? Где слабовольное ничтожество? В перепуганной толпе защитников трона мы видим только одного верного себе человека — самого Николая. Нет сомнения, единственным человеком, пытавшимся упорствовать в сохранении монархического режима, был сам монарх. Спасал, отстаивал Царя один Царь. Не он погубил, его погубили". Эти строки стали широко известны в наши дни благодаря неоднократному переизданию исторического сборника 20-х годов под общим названием "Отречение Николая II". Кстати, последние исследования обстоятельств "отречения", убедительно доказывают, что Государь не только не отрекался добровольно, но и что сам факт подлинности так называемого "манифеста" об отречении вызывает самые серьёзные сомнения.

Падение нашей монархии было выгодно не только Германии, но, как это ни парадоксально, и союзникам по Антанте. До недавнего времени оставалось тайной то, что Николай II добился от них признания за Россией права на черноморские проливы, Константинополь, Средиземноморское побережье и даже Палестину. Так называемым "союзникам" нужно было, использовав Россию, вывести ее из победоносной войны, поскольку в противном случае она становилась глобальным лидером. Когда монархия в России пала, британским премьером Ллойд-Джорджем был дан этому весьма красноречивый комментарий: "Одна из целей войны для Англии, наконец, достигнута".

Глупо и антиисторично отрицать, что в советский период страна достигла огромных успехов в области науки, культуры, образования, здравоохранения, социальной политики. Так же, как и отрицать, что Советский Союз был величайший мировой державой, без которой не могло быть принято ни одно значимое решение в международной политике. Другое дело, что эти успехи могли быть достигнуты гораздо раньше, в начале ХХ века.

Рассуждая о большевистской модернизации, Сергей Ервандович констатирует: "Если бы это сделал царь — было бы в чём-то лучше. По крайней мере, крови было бы очевидным образом меньше". Но царь не только "мог бы" это осуществить, он эту модернизацию осуществлял! Для чего и понадобились кадеты и большевики — первые, чтобы убрать царя, вторые — чтобы ввергнуть страну в гражданскую войну и тем затормозить, если не уничтожить, естественный рост могущества Русской цивилизации.

Критикуя оппонентов, Сергей Кургинян верно замечает: "Что же касается красно-белых полемик, то они себя во многом исчерпали. Прошло время, когда можно было проклинать или восславлять. Нужно научиться понимать. Нужно отказаться от расхожих клише и категоричностей".

Но сегодняшнюю борьбу между красными и белыми, эту продолжающуюся гражданскую войну в умах нужно изживать вовсе не потому, что страна слишком долго была терзаема данным противостоянием и устала от него. Это не недуг и не род социальной шизофрении. Последствия этой борьбы должны быть преодолены потому, что теперь становится все более и более ясно — дистанция между красными и белыми, между Лениным и "февралистами" не так уж и велика. Они делали одно дело — разрушали Россию. "Белые республиканцы" начинали — "красные радикалы" заканчивали.

В своей статье в "Завтра" Сергей Кургинян затрагивает тему "ритуального убийства": "На месте власти (такой, которая есть) я бы отер холодный пот. Чьи ритуалы, какие ритуальные убийства? Зачем это всё сооружали агитпроп Белой армии в ходе гражданской войны, эмиграция в ходе борьбы с СССР и так далее — понятно. Естественно, говорилось — чьи убийства и что за ритуалы".

Но какие белые и когда говорили про ритуальное убийство? Существуют книги следователя Соколова и генерала Дитерихса. Где же там тема ритуального убийства? И уж тем более, нет там разъяснений "ритуалов" и их исполнителей! Впервые о ритуальном убийстве Царской семьи написал человек под псевдонимом Энель, исследователь кабалистики, никакого отношения к белым не имевший. Белые же убийство Царской семьи вообще замалчивали, так как им было совершенно невыгодно пропагандировать это событие, поскольку они боялись, что их причислят к монархистам. То же касается и использования "ритуальной" темы для борьбы с СССР. Вообще же безапелляционное обращение с данной темой подозрительно напоминает мнение правительственной комиссии времен Ельцина и Немцова

Кстати, среди так называемых белых образца 1918 года главным советником антантовского генерала Жанена числился родной брат Якова Свердлова — Зиновий Свердлов, прикрывавшийся фамилией Пешков. Именно он курировал с "белой" стороны все обстоятельства Екатеринбургского злодеяния, а затем организовал вывоз вещественных доказательств по делу следователя Соколова.

Но мы говорим о другом. Нас пытаются уверить, что Император Николай II и все та же мифическая "белая элита", погубили страну. Мысль эта не нова и повторена сотни раз разного рода недоброжелателями Николая II. В последний раз ее воспроизвел телеведущий Владимир Соловьев и большой эстонский писатель Михаил Веллер. Здесь нет возможности снова, в который раз опровергать это голословное и антиисторическое утверждение. Достаточно вспомнить констатацию Уинстона Черчилля, что сила государства определяется не теми поражениями, которые оно претерпело, а теми ударами, которые оно вынесло и той мощью, которую оно развило. Именно империя Николая II в нечеловеческих условиях всеобщего противостояния, когда Россия вела борьбу с самыми могущественными силами Запада, вплотную подошла к исторической победе в Первой мировой войне, победе, оплаченной кровью ее солдат и огромным напряжением ее народа. Но участвовать в этом триумфе ей не дали!

Хотя, как говорят, история не терпит сослагательного наклонения; все же порой представляется полезным видеть и альтернативные сценарии развития событий. Какой была бы Россия-победительница в войне под руководством Императора, сумевшего во второй раз обуздать внутреннюю Смуту и переиграть международный заговор? Несомненно, это была бы держава с собственной передовой индустрией, авиацией, подводным флотом, рекордными темпами роста экономики, культуры, образования, с лучшим кинематографом и искусством, завораживающей архитектурой, и при этом с мощной армией, сдерживающей нестабильность не только на Востоке, но и на Западе. Возникла бы иная мировая система, другая Лига наций, другое международное право, основанное на православной морали и русском понимании справедливости. Мир, скорее всего, развивался бы без доминирующих коммунизма и нацизма, без Дрездена, Хиросимы, Багдада, Белграда и Беслана.

В действительности, история могла бы пойти совсем по другому руслу. Кровавых событий 30-х годов и Второй мировой войны можно было избежать, если бы в 1917 году русские войска вошли в Берлин, а российское общество нашло бы в себе силы объединиться вокруг царя и отложить государственные преобразования на послевоенный период. Но властная элита дала вовлечь себя в безответственные политические игры, правила которых были разработаны вне пределов России. Расплачиваться за эту безответственность пришлось царю, который был убит со всей семьёй в Ипатьевском доме, и народу, понёсшему миллионные жертвы.

Император Николай II, несомненно являет, собой пример нравственного политика. Он не видел власти вне категорий долга, и от своих подчиненных также ждал ответственности за судьбы Родины. Своим примером Император Николай II полностью опровергает расхожее представление о том, что "политика — грязное дело". Она становится таковой, когда ее вершат грязными руками. Николай II считал, что цель никогда не оправдывает средства, а решение великих задач не списывает огромные человеческие потери. Не вина Николая II в том, что ограниченное и близорукое российское общество не осознало драматизм переживаемого момента и не разобралось в планах своего Государя.

НА ТОЙ ЕДИНСТВЕННОЙ ГРАЖДАНСКОЙ…

Примером такого непонимания служат работы Юрия Мухина. При этом Мухин — автор весьма достойной книги, где вскрываются ложь и фальсификации "Катынского дела". Почему же Мухин, когда пишет о Николае II, опускается до такого же антироссийского подлога, в каком он справедливо обвиняет своих оппонентов по Катынскому делу?

Так, в одной из своих книг "Россия. Еще не вечер" Мухин пишет о царе буквально следующее: "Чтобы как-то сгладить то впечатление, которое производила отстраненность семьи Романовых от войны, Николай II в конце лета 1915г. возглавил армию, но совершенно ею не руководил и даже доклады слушал с явно читаемым выражением на лице: "Как мне все надоели!". Между тем при наличии царя в Верховных главнокомандующих начальник штаба Ставки генерал Алексеев по-настоящему командовать не мог… В разгар войны Николай II, главный дворянин России, изменяет присяге, не забыв оговорить разрешение выехать за границу, пока не наступил мир. Октябрьская революция 1917 г. была справедливой — это была удачная попытка стряхнуть с шеи России жидов, на тот момент — дворянских и капиталистических. А Николай II, зашив в подкладки платьев дочерей бриллианты, размечтался где-нибудь скоротать деньки в приятном ничегонеделании и в занятиях любимой фотографией".

Если бы мы не знали, что приведенные выше строчки принадлежат перу Мухина, то решили бы, что их написала какая-нибудь троцкистская дрянь или современный бесноватый "демократ". Рукоплескали бы Мухину и откровенные западные русофобы, ненавидящие Николая II. Ведь здесь каждое слово о Государе является ложью — причем такой примитивной и легко опровергаемой, что удивляешься: неужели "Катынский детектив" и "Антироссийскую подлость" написал тот же человек, что и автор подобного вздора?

Мухин, конечно же, не русофоб. В народе таких называют: "без царя в голове" — в прямом и переносном смысле. Открыто называя себя противником православия, не веруя в Бога, выдумав какую-то свою теорию о жизни "душ после смерти", он просто обязан быть врагом Николая II, и он им является. Он продолжает воевать на "той единственной гражданской", которую не выбьешь из голов как новоявленных "красных", так и "белых".

Нельзя не согласиться, что порой аргументы антикоммунистов не выдерживают никакой критики по той же причине — они опрощают историю, только делают это с другим знаком. Так, Сергей Кургинян весьма уместно обличает подобный подход, приводя следующие слова протоиерея Георгия Митрофанова из интервью Интерфаксу: "Мы и так уже чрезвычайно опоздали с процессом декоммунизации нашей страны. Мы оказались в двусмысленном положении: русский народ, главная жертва коммунизма в мировой истории, ведет себя по существу как народ, ощущающий свою духовно-историческую преемственность по отношению к этому режиму. Как будто всех по-прежнему пытаются убедить, что русский — это коммунист, а самый последовательный коммунист — это именно русский. Это кощунство, когда жертва отождествляется с палачом".

Вообще у о. Георгия есть много высказываний, с которыми, мягко говоря, нам согласиться не позволяют ни убеждения, ни исторические факты. К ним, прежде всего, относятся: героизация предателя Власова и власовщины, очернение всего советского периода нашей истории. Так же, как не может не вызывать недоумение и заявление о. Георгия о недопустимости служения панихид по Сталину. Как известно, по Сталину панихиды служил сам Святейший Патриарх Алексий I, который хорошо знал Генералиссимуса, причем эти панихиды были частными, и никто Патриарха их служить не заставлял. И, наверное, Святейший Патриарх лучше разбирался в этом вопросе, чем о. Георгий. Нельзя согласиться с о. Георгием и в том, что русский народ ощущает себя духовно-историческим преемником коммунистической власти и "жалеет" о гибели советского режима.

Жалеть надо страну, а не режим. И народ жалеет именно страну. Народ чувствует, что Сталина кроют в основном те, кто разрушал государство в конце 80-х. Кроме того, Сталин был Верховным Главнокомандующим в самой страшной войне. В нашем народе жива еще память об этой великой трагедии и народ чтит память того, кто привел его к Победе. Всё это вовсе не означает, что наш народ хочет повторения всего, что творилось при Сталине. Нет, он не хочет ни концлагерей, ни "чёрных воронков", ни колхозного строя. Во все времена люди жаждут справедливости и исторической правды. И мы должны об этой правде говорить, а вместо правды нам снова навязывают разделение на "проекты" — красные и белые!

КАКОЙ "КРАСНЫЙ" ПРОЕКТ?

Некоторые из апологетов "красного проекта", утверждая на каждой странице, что Сталин явился "продолжателем Великого Октября", оказывают ему медвежью услугу, ибо как раз Сталин этим "продолжателем" не являлся.

Мы не чужды "красному проекту" в его пафосе социальной справедливости. Мы исходим из того, что страна и народ через страдания и огромные жертвы изжили зло и разрушения Смутного времени. Но не верим в пропагандистский блеф о "преемственности" развитого социализма резонам пламенных революционеров. Россия 70-х годов XX века уже давно переварила этих, по выражению Салтыкова-Щедрина, "нивеляторов", и всю их патологию, — потому и понадобилась бесноватым разрушителям перестройка, что их предыдущая революция задохнулась. В "Русской доктрине", мы и наши единомышленники писали о событиях прошлого столетия: "Революционные перевороты и преобразования не вытекали из естественного хода русской истории, не были вызваны глубинными запросами нации, а являлись формами глубочайшего кризиса русской элиты, неспособности сформировать национальную доктрину и выстроить вокруг нее здоровый и сплоченный правящий слой".

Сомнителен, мягко говоря, тезис о том, что СССР победил в Великой Отечественной войне за счет коммунистической идеологии, а не вопреки ей. (Известны слова Сталина: "Русский народ воюет не за нас, коммунистов, а за Матушку-Россию".)

И когда разрушение СССР именуют "обменом с потерей качества", "метафизическим падением", тем паче таким обменом и падением следовало бы назвать 1917 год и тем большим безумием явились убийство членов Дома Романовых, государственный террор и гражданская война.

Революция была не "избавлением", а извращенным кровавым и порочным исходом из кризиса. Далеко не оптимальным. Миллионы русских людей — под словом "русский" мы понимаем всех подданных России — легли костьми, чтобы этот чудовищный исход не состоялся. Это те, кто был замучен в подвалах ВЧК, расстрелян как заложник, закопан заживо во время расказачивания, утоплен на Неве в баржах палачом Зиновьевым, это те, с кого сдирали заживо кожу в Одесской чрезвычайке, кто был задушен газами в тамбовских лесах, спущен под Кронштадтский лёд; те, кому прибивали гвоздями погоны к плечам, выкалывали глаза, распинали на Царских вратах в церквях и соборах. И это были не только офицеры и дворяне, но и крестьяне, казаки, рабочие, православные священники, а также мусульманские имамы, иудейские раввины, буддистские ламы.

Такова ли цена модерна, такова ли изнанка развития? О сути и смысле развития поговорить стоит отдельно — слишком бережного и серьезного отношения требует эта тема.

Известно, что дворян и генералов в рядах Красной армии было больше, чем в Белой. Поэтому, обвинять врагов "красного проекта" в том, что они ненавидят свой народ только на основании их социального происхождения, вряд ли возможно. Разве не известно, что под командованием Колчака воевало 150 тысяч солдат-рабочих, добровольно вступивших в Белую армию? 7 тысяч из них попали в плен к большевикам и были ими хладнокровно расстреляны. 7.000 русских рабочих методично — выстрелами в затылок — были убиты! Как можно говорить о какой-то безоговорочной поддержке народом "красного проекта"?

Никогда и никто не наносил народу России такого вреда, как большевизм Ленина, Свердлова и Троцкого. Никто и никогда не сумел организовать такой широкомасштабный геноцид нашего народа, как большевизм 1918-1929 годов. Это был преступный, людоедский режим, в значительной мере навязанный нам извне. Поэтому утверждать, что русский народ выбрал такой "красный проект" — это клеветать на русский народ.

Что же касается инородцев, то, безусловно, они сыграли огромную роль в большевистском успехе в 1918-1919 годах, тогда, когда у красных не было регулярной армии. Общеизвестно, что большевики широко использовали китайцев, прибалтов, венгров, немецких и австрийских военнопленных для расправы с народными восстаниями. Также ясно, что в большевистском руководстве было значительное число людей, которые являлись агентами влияний западных спецслужб и тайных организаций. Отрицать это можно только находясь по ту сторону исторической правды.

ДВА ЛИКА РОССИИ

Сразу оговоримся, что нам претит модное, но нелепое по нашему мнению, понятие "православный сталинизм". Нельзя быть "православным сталинистом", "православным коммунистом", или "православным националистом". Понятие "православный" может сочетаться только с одним понятием — христианин. Мы также далеки от того, чтобы видеть в Сталине единственный "свет в окошке", единственно великую личность в русской истории. У Сталина были фундаментальные просчеты, были и тяжкие грехи перед русским народом. Говоря о роли, которую сыграл Сталин в 30-е годы, нужно помнить, что Сталин был частью той жестокой эпохи и, следовательно, как и его эпоха, был жесток, неразборчив в средствах, и, не жалея людей, рассматривал их преимущественно как ресурс в политике.

Но, будучи жестоким и даже порой беспощадным, Сталин, тем не менее, не был ненавистником России. Более того, в отличие от Троцкого и Ленина, Сталин видел будущее советской власти воплощенным в сильном государстве, в том государстве, которое принято называть "советской империей". А "советская империя" могла базироваться только на русском патриотизме. Сталин это понимал и последовательно, хотя и осторожно, придавал СССР облик исторической России, сделав существенные шаги в сторону восстановления национального самосознания.

Именно Сталин, начиная с середины 20-х годов, в невероятно тяжелых условиях исподволь сумел уничтожить всю головку большевизма с его человеконенавистнической и антирусской идеологией. Уничтожив Коминтерн и восстановив Патриаршество, он нанес большевизму в России такой удар, от которого тот уже не смог оправиться. При этом Сталин сумел оснастить державу современной промышленностью и вооружением и добиться победы в великой битве 1941-1945 годов.

Не вызывает никаких сомнений, что Сталин в период своего единоличного правления явно был сторонником скорее национального великорусского государства, чем интернационального образования. Об этом свидетельствует вся сталинская идеология военных и послевоенных лет. Нам, естественно, будут возражать, что все это он делал из-за политической конъюнктуры и "патологической" любви к власти. Не желая вдаваться в споры, заметим лишь одно: по каким бы причинам Сталин не принимал те или иные решения, направленные на защиту и усиление России, важно то, что он их делал.

Народ, который не захотел иметь над собой Божьего Помазанника, получил сурового и беспощадного Диктатора, в котором отразилась вся противоречивая послереволюционная эпоха. Сталин, в силу своих субъективных и объективных качеств, был далеко не худшим вариантом возможного развития событий в послереволюционной России. В отличие от пришедшей к власти радикальной секты, ненавидевшей и презиравшей Россию, Сталин себя от страны не отделял. Он был плоть от плоти послереволюционной России, хотя и впавшей в грех богоотступничества, но в душе не утратившей веры в Высший Промысл. Сталин не предал Россию, не отдал на съедение троцкистам, не проиграл ее нацистам и не продал либеральному Западу.

При попытке объективного взгляда на Сталина, из лагеря сторонников "белого проекта" раздаются обвинения в "сталинизме", точно так же, когда заявляешь, что Николай II был великим государственным деятелем, из пресловутого "красного проекта" слышатся обвинения в "монархизме". Что тут сказать? Только одно: наше общество по-прежнему живёт разными "-измами", не желает осмысливать собственную историю, остается, по пушкинскому выражению, "ленивым и нелюбопытным".

Наша цель не апология Сталина, а попытка разобраться в том, что произошло с нашей страной в 30-е-50-е годы. Надо помнить и учитывать, что для сотен тысяч людей имя Сталина связано с гибелью и мучениями их родных и близких, связано с усеянным костями Беломорканалом, ГУЛагом, с взорванными храмами, с голодом и бесправием. Ряд решений Сталина по геополитическим вопросам (например, о включении Южной Осетии в состав Грузии) отзывается кровавым эхом по сей день. Но точно так же надо помнить и учитывать, что для не меньшего числа людей имя Сталина связано с успехами и выдающимися достижениями, с развитием промышленности и прорывами в науке, наконец, с Великой Победой. Сталин, как бы к нему ни относились, был и остается Верховным Главнокомандующим нашей армии-победительницы в самой кровавой и тяжёлой за всю историю человечества войне. Профиль Сталина отчеканен на медали "За победу над Германией". И только Сталин — единственный из советских, да и постсоветских, деятелей — поднял тост "за здоровье русского народа".

Поэтому оскорбление памяти Сталина, а тем более глумление над ним, оскорбляют и Россию. В пьесе Э. Ростана "Орлёнок" французский офицер королевской армии вызывает на дуэль человека, непочтительно отозвавшегося о Наполеоне. И когда этого офицера с недоумением спрашивают: "Как, вы, посланец короля, вы заступаетесь за Бонапарта?", — офицер отвечает:

Нет, дело здесь о Франции идёт

И Франции наносят оскорбленье.

Кто смеет оскорблять того,

Кого она любила?

Так и со Сталиным. Когда всю эпоху 30-х — 50-х годов, все что в ней было хорошего и ужасного, сводят только к его имени, это не только несправедливо, но и не исторично, а потому вредно для нашего будущего. А именно о будущем России, о её процветании и благополучии мы должны думать в первую очередь.

Сталин в эпоху своего правления был вынужден выполнять те же задачи развития, которые враги России руками "февралистов" не дали выполнить Николаю II, сорвав наш триумф в первой мировой войне. Однако эти же задачи Сталин решал на гораздо более непрочном фундаменте, в стране, отброшенной революцией назад на многие десятилетия, в стране с надорванным духом, с разрушенной ментальностью. Отсюда та жестокость, кровь и сверхусилия, с которыми был сопряжен прорыв 30-х годов, отсюда и невиданные жертвы Великой Отечественной войны.

Поэтому мы категорически не принимаем конспирологические теории связывающие отмечание в этом году 90-летием убийства Царственных Мучеников с желанием подыграть США с их "неделей порабощенных народов". Сегодня мы каемся не за "мнимый грех", не за то, что наши предки убили Царскую Семью, а за то, что они позволили состояться этому лютому злодеянию, положившему начало трагедии всего народа, каемся потому, что и нам сегодня нужна метанойя — "перемена ума" — и пытливое переосмысление своего прошлого, а не повторение придуманных "старшими товарищами" агитационных клише.

Россия — не Запад, и не альтернативный. Россия — это Россия, и только Россия. Запада может и не быть, а Россия будет, — вот что нужно помнить всем и всегда.

Несмотря на попытки "февралистов" и свердловых-троцких, совместные усилия международных финансовых олигархов и международных революционных мафий (Бродвей-120) вогнать ее в свои проекты как Альтер-эго Запада, самобытность нашей цивилизации не исчезла, не иссякла.

Нам нужен не самоповтор "красного проекта", а новое открытие собственной цивилизации как исторического синтеза, выстраивания преемственности с тысячелетней Россией. Не только со сталинской, но и с николаевской, с Россией Бородина 1812 года, с Россией Полтавы 1709 года, и с Московской Русью.

В такой оптике Николай II и Сталин не только совместимы, они представляют собой два лика России, восстановление, несмотря на революционный разрыв, социальной ткани Отечества. Их союз в надысторическом измерении есть не смешение ценностей, а утверждение, что России — быть. Быть, несмотря ни на что!