Газета Завтра 788 (52 2008)

Олег Кильдюшов АПОСТРОФ

Славой Жижек. Устройство разрыва. Параллаксное видение. — М.: "Европа", 2008. — 516 с.

Выход по-русски очередной книги Жижека, этого — как он представлен на обложке — "культового автора восточноевропейского интеллектуального круга", есть очередной результат плодотворного сотрудничества "одного из наиболее смелых и глубоких исследователей современных идеологий" с издательством "великого и ужасного" Глеба Павловского. Это, парадоксальное на первый взгляд, сотрудничество неизбежно вызывает вопрос: каким образом сей опус принципиального оппортуниста Жижека оказался в одном ряду с такими шедеврами "Европы", как далеко идущие "Планы Президента Медведева. Ценности и цели первого Послания", духоподъемный "Кризис Запада — восход России" или же сборник статей знаменитого кремлевского мыслителя Владислава Суркова "Тексты 97-07"? На этот явно напрашивающийся вопрос в своем предисловии к книге пытается ответить директор издательства Вячеслав Глазычев: "В данном случае легко занять позицию сколько-то образованного читателя, который довольно давно не интересовался новыми когортами философствующих, особенно тех, что родом от французской школы. Именно в этой позиции пребывает большинство читателей нашего издательства, и моя цель побудить к книге незаинтересованную любознательность".

Заметим на это лишь, что подобным образом могли аргументировать и исторические предшественники новоявленных просветителей-охранителей a la "Европа": запрещавшая издание трудов Маркса царская цензура, не поняв значения "Капитала", дала русской общественности возможность ознакомиться с этим выдающимся произведением. Рецензируемая здесь книга — несмотря на то, что в ней есть все, что ожидается от интеллектуального провокатора Жижека, — также политически не столь безобидна, как это может показаться на первый взгляд. При желании в ней можно обнаружить проект новой политики, радикальной настолько, что она отказывается интерпретировать себя в качестве банальной реакции на мерзость существующей Системы: "Так мы переходим от политики "сопротивления" или "протеста", которая паразитирует на том, что она отрицает, к политике, которая открывает новое пространство за пределами гегемонистской позиции и её отрицания".

Посредством оптической метафоры параллакса философ показывает всю тупиковость логики простого "сопротивления" Матрице: "всё, что нужно — это слегка изменить нашу точку зрения, и вся деятельность "сопротивления", забрасывания властей невозможными "подрывными" (экологическими, феминистическими, антирасистскими, антиглобалистскими…) требованиями, предстанет в виде внутреннего процесса подпитки машины власти, поставки материала для продолжения её движения".

В этом пункте Жижек расходится с авторами знаменитой "Империи" М.Хардтом и А.Негри: его радикальный отказ, метафизическое самоустранение "нельзя сводить к позиции "скажи "нет!" Империи", оно относится прежде всего ко всему богатству и многообразию форм сопротивления, которые помогают системе воспроизводить себя, гарантируя наше участие в ней". Используя формулу героя рассказа Мелвилла Бартлби "я бы предпочел отказаться", Жижек настаивает, что сегодня — это не столько "я бы предпочел отказаться от участия в рыночной экономике, капиталистической конкуренции и спекуляциях, сколько куда более проблематичное для некоторых "я бы предпочел отказаться от участия в благотворительных акциях по поддержке чернокожих детей-сирот в Африке, в борьбе против бурения нефтяных скважин в диких болотах, в отправке книг для воспитания женщин Афганистана в нашем либерально-феминистском духе".

В этом смысле В.Глазычев сильно упрощает, будто чтение Жижека "это необходимая гимнастика способности к мышлению, пребывающей в большом дефиците, судя по той неспособности различить управление развитием от управления функционированием, каковую демонстрируют эконом-математически обученные новые наши управленцы". Возвращаясь к нашей исторической аналогии, напомним, что в 1872 году на книжных прилавках появился "Капитал" Карла Маркса, вышедший в Петербурге в издательстве Н.П. Полякова тиражом 3000 экземпляров. Причем важнейшая книга марксизма продавалась легально, поскольку цензор с исторической фамилией Скуратов разрешил ее издание, потому как "книгу все равно никто читать не будет, а кто и будет читать — ничего не поймет". Однако, как известно, классика и прочли, и поняли. Книгу Жижека тоже многие прочли и некоторые даже поняли — хотя бы, если судить по борьбе рецензентов, обличающих "неверное прочтение". Хотя внесистемное движение в России еще слаборазвито и не представляет реальной угрозы режиму. Впрочем, как и тогда, когда "Капитала" вышел легально, поскольку цензура надеялась, что из-за трудности изложения эту книгу Маркса никто не прочтёт. Благодаря тому, что цензоры не поняли революционного смысла учения Маркса, русские люди смогли ознакомиться с интеллектуальной бомбой. По свидетельству одного из друзей Маркса — Ф. Лесснера, когда экземпляр "Капитала" на русском языке был получен Марксом, это событие стало настоящим праздником для него. Ну, а в том, что выход русского "Параллакса" обрадовал Жижека, можно не сомневаться…