Газета Завтра 866 (25 2010)

Анастасия Белокурова ОГОНЬ, ВОДА И СВЕЖИЕ ТРУПЫ

"Чужая" (Россия, 2010, режиссёр - Антон Борматов, в ролях - Наталья Романычева, Анатолий Отраднов, Александр Голубков, Кирилл Полухин, Евгений Ткачук).

Украина, 1993 год. В ходе бандитских разборок арестован молодой киллер Бабай из группировки криминального авторитета Рашпиля. Чтобы парень не раскололся, Рашпиль решает использовать в качестве заложницы его сестру по кличке Чужая. За девицей, обретающей в одном из борделей в Чехии, отправляется бригада из четырёх человек. Роуд-муви в бумеровском стиле постепенно превращается в фильм нуар: братки постепенно понимают, что опасаться им следует не столько заграничных отморозков, сколько самой Чужой, которая крутит интриги и плетёт козни похлеще героинь какой-нибудь Барбары Стэнвик.

Очередной продюсерский проект тандема Константин Эрнст — Игорь Толстунов (телесериал "Школа" Валерии Гай Германики) на первый взгляд кажется забавой двух взрослых дядей, решивших переквалифицироваться в "независимых". Еще в 2006 году, с лёгкой руки московского журналиста Георгия Мхеидзе, издательство "Аd Marginem" опубликовало одноимённый роман-сценарий киевского культового деятеля Владимира "Адольфыча" Нестеренко. "Чужая" произвела фурор. Нестеренко — персонаж загадочный, приходил на пресс-конференции в маске, скрывал настоящие имя и фамилию, утверждал, что "о Нестеренко можно говорить что угодно, его нет в природе, я не Нестеренко". В 90-е занимался рэкетом, получил срок. В 2000-х стал журналистом и писателем. При этом ничего конкретного о нём неизвестно. Существует мнение, что он принадлежит к киевской рок-тусовке, что он — фашист, кумир ультраправых, человек-миф. В любом случае в современную российскую литературу он вошёл, как нож в масло. Волна криминального российского кино ("Брат", "Бригада", "Бумер", "Антикиллер"), по мнению Нестеренко, — пена дней, вымысел, "литературщина". В "Чужой" же была выполнена сверхзадача донести аутентичную правду жизни до уже позабывших об урле пытливых читателей.

В результате возникли герои, лишённые романтического ореола, — из тех, которых не жалко. Фактически документальные портреты эпохи. На экране их воплотили неизвестные актёры украинских театров. Воплотили мощно, хлёстко, правдоподобно до дрожи. В этом безудержном вихре самосожжения с невыразимой грустью вязнет метафизика насилия, отступает на второй план жёсткий ритм и кристаллизуется миф. Недаром следующая книжка-сценарий "Адольфыча" называется "Огненное погребение". Особняком в этой когорте "викингов удачи" стоит образ Чужой. Недаром кличка героини напрямую связана с легендарным фильмом Ридли Скотта "Чужой": "Смотрел фильм про космос? Там дракон был с кислотой вместо крови. Яйца в людей откладывал". Чужая не просто фам фаталь, нуаровское клише и мурка в кожаной тужурке. Она — абсолютное зло, образно говоря неземного происхождения, "голимая устрица", если следовать строго по тексту. По слухам, Нестеренко создал образ Чужой "по мотивам" своего недруга и в отместку заменил ему пол.

Так или иначе, но в фильме актриса Наталья Романычева скорее похожа на современную Кармен в исполнении Ольги Филипповой в одноимённом фильме Александра Хвана, чем на целиком и полностью лишённого человеческих чувств космического монстра. Но эти нюансы имеют значение только для тех, кто знаком с литературным оригиналом.

То, что за подобный сценарий ухватился Константин Эрнст, поначалу казалось дивом. Для усиления контраста вокруг ещё не вышедшего фильма был затеян нешуточный скандал. "Ваше кино — сплошное кровь и насилие", — говаривал в "Бригаде" герой по имени Космос, но был не совсем прав. Так и с "Чужой", слухи о том, что мы увидим на экране реальную "жесть", бороздили просторы интернета задолго до премьеры. Сам Эрнст перед показом сетовал на то, что кинотеатры отказываются прокатывать фильм: "Тётки с халами не понимают наше кино". Но на деле всё оказалось намного проще. В сравнении с любым фильмом о братве (за исключением разве что балабановских "Жмурок", у которых, правда, были иные задачи) "Чужая" выглядит не в пример реалистичнее. Разумеется, стилистические особенности речи героев сведены к минимуму. Такого радикализма Первый канал себе позволить не мог. Но правдоподобие сюжетных коллизий и отсутствие на экране привычных "бандитских" лиц своё дело делают. Но говорить о какой-либо невероятной по накалу жестокости в "Чужой" не приходится. Времена беспредела — какими видятся из нашего времени благословенные 90-е — так и не породили в России никакого вменяемого жанра. Неонуар, который мог бы расцвести на родной почве диковинными цветами зла, так и не стал тенденцией. Сегодня же молодому поколению нет дела до этого времени, и "Чужая" для них — не более чем фантазия на криминальную тему, этакая бандитская пастораль. В свою очередь Эрнст превратил "Чужую" в притчу о том, как хаос эпохи Ельцина сменился стабильностью Путина, при котором бандитский разгул уже кажется жутким анахронизмом. И что удивительно, именно эта позиция и крепкая "гонконговская" режиссура дебютанта Антона Борматова избавила кино от так называемой "чернухи", свойственной большей части перестроечного кино.

Наверное, правильнее было бы снимать "Чужую" в античном духе или как-нибудь извратиться в ореоле шекспировских страстей. Но если и был в экранизации романа намёк на подлинную трагедию, то лишь в финале, где все действующие лица и исполнители проиллюстрированы трупами на морговских столах. Они мертвы, потому что навсегда остались в прошлом. И в нашей реальности, где высшим проявлением гражданской позиции служат марши несогласных, динозавры эпохи бандитских войн давно вымерли или до сих пор пребывают в заключении. 90-е кончились. И от этого факта не отмахнуться.

1