Газета Завтра 894 (1 2011)

В ГОСТЯХ У ЛАРУША

7 ноября 2010 в доме известного мыслителя и политика Линдона Ларуша (штат Виргиния, США) состоялся совместный семинар, организованный активистами созданного Ларушем Комитета политических действий (LPAC) и газетой "Завтра". Перевод выдержек из стенограммы этой встречи мы предлагаем вниманию наших читателей. Полный текст был опубликован на английском языке в журнале EIR Online от 17.12.2010 (www.larouchepub.com).

АЛЕКСАНДР НАГОРНЫЙ. Мы вступаем в непредсказуемую и опасную фазу истории. Может быть, наша встреча выпала на дату 7 ноября не совсем случайно. Для большинства современников большевистская революция совершилась, как известно, нежданно-негаданно. И кто знает, что ждет нас впереди?

На мой взгляд, последние шестьдесят лет, вплоть до нынешнего дня, центральную роль в мировой истории играет ваша страна, Соединенные Штаты Америки. То, что происходит здесь, немедленно отзывается во всём мире.

Разразившийся два года назад финансово-экономический кризис был лишь преддверием грозы. Настоящий кризис, продуцируемый политикой Федеральной резервной системы, еще не грянул. Вливание 5 триллионов долларов в финансово-банковскую систему пока не привело к гиперинфляции на потребительском рынке. Но раньше или позже эти дутые деньги до реальной экономики дойдут, и тогда мы увидим последствия.

Между тем, положение Обамы становится все менее устойчивым, и промежуточные выборы в Конгресс показали это со всей отчетливостью. Давление, толкающее администрацию 44-го президента США на авантюрные действия во внешнем мире, будет становиться всё сильнее.

С одной стороны, это вторжение в Иран. Нетрудно вообразить, что для сохранения Обамы у власти снова может быть устроена какая-то масштабная провокация типа "событий 9/11", ответственность за которую будет возложена на Иран, после чего Америка нанесет "ответный удар".

С другой стороны, это борьба против КНР. Не знаю, пользовались ли пекинские товарищи консультациями Линдона Ларуша, но то сочетание планового руководства с рыночными механизмами экономики, которое они создали, во многом соответствует его идеям. В результате Китай развивается так стремительно и мощно, что Уолл-Стрит и Вашингтон видят в нем своего главного стратегического соперника на весь XXI век.

Причём всё это происходит не только в смежных с Китаем регионах: Афганистане, Пакистане, Средней Азии, на Корейском полуострове, но и внутри самого Китая, где "американский след" четко прослеживается в Тибете и Синьцзяне. Конечно, мечтой геостратегов типа Бжезинского является конфликт между Китаем и Россией или между Китаем и Индией, или между Китаем и мусульманским миром. Сегодня ощутимая работа ведётся американской дипломатией, американскими спецслужбами и американскими масс-медиа по всем трём этим направлениям.

Что касается России, то одни говорят о нарастающем конфликте между Медведевым и Путиным. Другие считают, что никакого конфликта на самом деле нет, а Медведев всего лишь спарринг-партнер или марионетка Путина. В действительности, похоже, налицо и то, и другое.

Степень реальной зависимости Медведева от Путина неизвестна, но в любом случае она чересчур велика, чтобы действующий президент России самостоятельно пошёл против своего предшественника. Другое дело, что контакты Медведева с Обамой привели к тому, что администрация США, её союзники и агентура внутри России стали "разыгрывать" Медведева как реальную альтернативу Путину. И самое важное, что Медведеву такая ситуация явно пришлась по душе, он в ней просто купается и, видимо, совсем не прочь, если Путина "уйдут" без него. На Западе такую ситуацию, видимо, очень хорошо понимают и решили убрать Путина с политической сцены, освободив место для Медведева.

Для достижения этой цели сегодня используются все средства: от публикаций компромата на российского премьер-министра и его ближайшее окружение наподобие Тимченко и Сечина до инспирирования так называемых межэтнических и межрелигиозных конфликтов на территории России. Я полагаю, это связано прежде всего с тем, что Путин играет относительно независимую роль и не намерен сдавать определенные позиции — прежде всего, в вопросе о территориальной целостности РФ — и ведет самостоятельную геостратегическую игру, маневрируя между Китаем, США и Европой. Наиболее выразительный пример этой политики — проекты Таможенного союза Беларуси, Казахстана и России, и Единого экономического пространства, которыми занимается академик Сергей Глазьев. Этому начинанию противодействуют могущественные недруги внутри и за пределами РФ. Вот что сообщил мне информированный источник: "Таможенный союз — всецело идея Путина. Начинание оказалось неожиданным для таких деятелей, как Кудрин, Чубайс и прочие, но они вынуждены были молча принять его, чтобы потом, уже "под ковром", саботировать это начинание". Для этих людей такой курс Путина неприемлем, отсюда и кампания, нацеленная на его вытеснение.

Ясно, как этот процесс может раскручиваться. Медведев, к примеру, может помиловать Ходорковского, и последний, выйдя из тюрьмы, станет влиятельной политической фигурой, что неблагоприятно отразится на положении Сечина и других связанных с Путиным людей.

Кроме того, Медведев со своим окружением затеяли опасную игру по "перегрузке" отношений с США и НАТО, что может повлечь за собой рост конфликтного потенциала между Россией и Китаем.

Так выглядит сегодня глобальная ситуация с моей точки зрения. Что же касается положения дел в самой Америке, то здесь вы знаете гораздо больше меня, и мне чрезвычайно интересны и важны ваши мнения.

ЛИНДОН ЛАРУШ. В США мы сейчас столкнулись с нарождающимся фашистским движением, действующим под флагом фракции республиканцев. Если это движение возобладает, наступит цивилизационный коллапс, с которым никакие правительственные структуры в мире не совладают. То, что предлагает делать фракция республиканцев, — а они предлагают урезать социальные расходы — приведёт к возникновению взрывоопасной ситуации внутри США.

Вот почему я вчера ( речь идёт о 6 ноября 2010 года ) обратился к Биллу Клинтону с такими резкими словами. Его идея уговаривания республиканцев, каких-то компромиссов с ними — не сработает! И эти фашисты в Конгрессе, ведомые Рэндом Полом, просто не знают, с каким огнем они играют! Дело может вылиться, в конце концов, в настоящие уличные бои.

Но проблема в том, что у власти ныне находится поколение бэби-бумеров, родившихся после 1945 года. Эти люди могут быть неплохими профессионалами, но в духовно-моральном смысле они не воины, не бойцы.

А жизненный опыт молодежи иной. У них нет устойчивой ориентации на миссию в жизни. Связное мировоззрение, отличающее здоровую нацию, — мировоззрение стратегическое, это осмысленное отношение к национальным целям. Но этого-то у нас уже нет!

Нынешнее общество хрупко, оно растеряло моральные ценности, которыми дышало мое поколение, вышедшее из II Мировой войны. Мы-то знали, что такое война. И мы знали, что более поздние войны, в которых мы воевали, режиссировались британскими манипуляторами, которые задались целью превратить США в марионетку британской системы, что им, в конце концов, и удалось.

Мир, в котором мы живем, — мир слабости. Те же последствия вы наблюдаете в России. Со сцены практически ушло целое поколение, обладавшее в известном смысле моральной силой.

Ключевая проблема США — как, впрочем, и Европы, и России — это коллапс реального производства. В мире всё хуже обстоит дело с производством продовольствия, развитием других отраслей реального сектора.

Человеческая цивилизация уже со времен Первой мировой войны, то есть почти сто лет, переживает глубочайший моральный упадок. Сегодня этот процесс дошёл до предела, простейшие и необходимые жизненные инстинкты, свойственные еще моему поколению, в современных США практически утеряны. В моем поколении было это чувство миссии в жизни — наподобие боевого задания в армии: "Ты должен и обязан сделать это". У нынешнего поколения этого чувства нет. Они рассуждают так: "Это мне нравится, а это — не нравится". Нет моральной убежденности и целеустремленности.

Тут задействован уже не только Голливуд, но и "Фейсбук", и прочее такое. Всё это — социальная инженерия, нацеленная на превращение людей в животных. Их популярность объясняется тем, что люди не имеют осмысленных целей в жизни. Раньше были цели, связанные с профессией, созданием семьи, работой на общее благо. У нынешних молодых людей нет ощущения миссии в жизни. Они вместо этого ищут развлечений.

Работая над проектом NAWAPA ( Североамериканский энергетический и водный союз, грандиозный инвестиционный проект, разработанный в 1960-х годах и ныне возрожденный под эгидой Линдона Ларуша ), мы нашли множество квалифицированных профессионалов, инженеров, положительно реагирующих на наши предложения и способных воплотить их в жизнь. NAWAPA мог бы стать крупнейшим проектом в истории человечества — кардинально меняющим климат на планете. Он предусматривает, в том числе, и строительство железной дороги через Берингов пролив. Это был бы планетарный проект в духе идей Владимира Вернадского. Россия на два поколения вперед могла быть обеспечена грандиозным делом, меняющим лицо не только Сибири, но всей Азии, всей нашей планеты.

Финансируя данный проект с помощью государственной кредитной системы, мы можем создать 4 миллиона рабочих мест. Проект может быть реализован в течение трех-пяти десятилетий.

Но, пока мы действуем в условиях глобального монетаризма, мы остаемся его пленниками. Если же вместо этого будут созданы государственные кредитные системы, основанные на национальных валютах и международных соглашениях о фиксированных курсах валют, тогда мы можем стабилизировать ситуацию и смотреть на три-четыре десятилетия вперед. Тогда можно производить инвестиции под небольшой процент — 1-1,5% для долгосрочных государственных капиталовложений. К частным инвестициям это не относится. Главное — развитие государственной инфраструктуры.

Определяя эти вещи, я пользуюсь понятием "экономической платформы". У Европы она изначально была трансокеанической, морской. Начиная с Карла Великого, мы перешли к системе, которая, оставаясь морской, основывалась на системе каналов, связывающих реки. Так созданы были условия для развития шоссейных, а затем железных дорог. Появление последних имело революционные последствия.

Сегодня требуется построить новую "платформу", которая будет состоять в основном из общественных сооружений: железных дорог, электростанций, систем связи, водоснабжения, канализации. Это должна быть подконтрольная государству система с возможным выходом на межгосударственный уровень.

Даже просто работая в рамках большого экономического проекта "кто-то" может "набрести" на идею новой платформы, цивилизации на новом "платформенном" уровне — так, как это произошло при появлении трансконтинентальных железных дорог. Вспомним и опыт времен Второй мировой войны — разработка новых технологий, полученных как побочные эффекты при проведении ядерных и иных разработок. За два-три года работы могут возникнуть новые отрасли прикладной науки.

А.Н. Об идее туннеля между Аляской и Чукоткой я слышал еще в 1979 г. Меня послали на БАМ в рамках программы лекционной деятельности АН СССР в отдаленных районах. Я прилетел в Иркутск, потом в другой город, потом на автобусе добрался до БАМа. На одной из остановок, после лекции, я услышал от рабочих, строивших самый длинный на линии туннель, слова: "Скоро мы его закончим. А как насчет строительства туннеля до США?"

Л.Л. У нас есть пока квалифицированные кадры в автостроении, станкостроении, самолетостроении. Если их соединить в рамках большого проекта, получится грандиозная "думающая машина". Соединив разные исследовательские и инженерные умы в русле одной большой цели, вы стимулируете идейное творчество.

Если мы, пользуясь национальной системой кредита, дадим работу 4 миллионам человек, я думаю, это трансформирует национальное сознание. Подумайте о том же в России, где происходили настоящие революции в рамках проектов, генерировавших продуктивное сотрудничество умов и умений.

МАЙКЛ КИРШ, представитель LPAC. Я говорил о проекте NAWAPA и туннеле под Беринговым проливом со знакомым из России, и он мне сказал: "Идея замечательная. Но у нас в России перво-наперво спросят: "А где взять деньги?" На этот вопрос стоит ответить вопросом: "А что такое деньги?". В 1964 г. стоимость реализации проекта NAWAPA была оценена в $100 миллиардов. Во что нам обошелся отказ от реализации? Во много раз больше, чем $100 миллиардов. В долгосрочном плане проект будет вообще бесплатен. Если в стране есть суверенное правительство, объем денег в ней может быть неограниченным. Два года назад, когда правительства занимались "спасением банков", Путин сказал: "Разница между Россией и США в том, что мы не можем печатать деньги. Объем денег для нас ограничен. Чтобы его увеличить, нам надо продавать ресурсы".

Великое надувательство, совершенное Адамом Смитом и Карлом Марксом, касается частной собственности. Без суверенной республики, суверенного государства не было бы у вас никакой собственности на что-либо. Были правящие титулованные семейства, были кланы банкиров. Но вне государства ничья частная собственность ничем не гарантирована. В США есть частные компании, частная предприимчивость поощряется, но гарантом любой валюты или собственности остается правительство и государство.

А.Н. Всё-таки при нынешней власти — что в Америке, что в России — осуществление проектов, подобных NAWAPA, вряд ли возможно.

Л.Л. Ваш Хрущев практически публично признался в связях с британской разведкой, когда в 1955 году послал четырех своих представителей на встречу "Международной ассоциации парламентариев за мировое правительство". Эта компания того же толка, что и Международный институт прикладного системного анализа (МИПСА), чьи выкормыши сегодня плотно обсели Медведева. Серпентарий тот же самый. Денежные махинаторы, ни во что реальное не инвестирующие. Россия сегодня во многом под их властью — властью, так сказать, "пиратов из британских оффшоров Карибского моря".

До Хрущева был прецедент другого порядка. Сталин был настроен на сотрудничество с Рузвельтом. Он был за то, чтобы избегать военных столкновений после победы над нацистами, и за соглашение с Рузвельтом. Ключевые моменты послевоенного курса Рузвельта сводились к следующему: строить мировую систему, в которой будет покончено с империями, особенно Британской, отодвинув на второй план заботы о внутреннем устройстве тех или иных государств.

Приверженцами того же курса были Эйзенхауэр, Дуглас Макартур, а также меньшинство в руководстве УСС (Управления стратегических служб), включая Донована. "Не надо войны с СССР или Китаем" — таков был этот курс. Рузвельт был за развитие мирного сотрудничества, за содействие технологическому прогрессу в экономике.

Но британцы выступили за нанесение упреждающих ядерных ударов по Советскому Союзу. Это была идея Бертрана Рассела. Они настаивали именно на этом, пока СССР не создал собственный ядерный арсенал.

Затем пришел Эйзенхауэр. В роли президента он был склонен пойти с СССР на переговоры — как в Корее. В Британии тут же забили тревогу: "Ах, при этом президенте Сталин может пойти на примирение с США". И тут — внезапно — Сталин умирает! А Хрущев, как я уже сказал, посылает своих представителей на переговоры с Расселом.

Затем была Парижская конференция (1960) с участием де Голля и Эйзенхауэра — и тут Хрущев взрывает ситуацию. Пришедший на смену Эйзенхауэру Кеннеди был близок к Эйзенхауэру и особенно к Дугласу Маккартуру. США и СССР еще раз могли придти к мирному соглашению. И что же тут происходит? "Карибский кризис".

Так что есть в истории процессы, которые сегодняшнему поколению трудно понять, потому что люди склонны толковать мир сквозь призму индивидуального опыта жизни. Между тем как мое знание об обществе носит историко-культурный характер. Дело идет о передаче от поколения к поколению идей, которые могут принести плоды в каком-то будущем поколении.

Мы живем в обществе, зараженном идеологией редукционизма. Теряется из виду тот факт, что принципы культурной традиции "врезаны" в память общества. Эти принципы не умирают в том смысле, в каком смертен индивидуальный человек. Налаживая сотрудничество разных стран, надо обозреть культурные традиции и тенденции на глубину многих поколений и налаживать сотрудничество на этой основе. Возьмём, к примеру, отношения с Россией. В XVIII веке отношения США с Россией складывались вокруг идеи Вооруженного нейтралитета. В XIX веке, во время Гражданской войны, российские эскадры охраняли Нью-Йорк и Сан-Франциско от возможных операций британцев.

А.Н. То есть демонтаж системы глобального монетаризма требует уничтожения таких монстров, как "Goldman Sachs"? И такое уничтожение, по-вашему, должны осуществить национальные правительства, правительства крупных суверенных государств — таких, как США и Россия?

Л.Л. Что ж, чем крупнее монстры, тем больнее им придётся падать...