Газета Завтра 899 (6 2011)

Исраэль Шамир «Мы — не рабы! Мы — арабы!»

Революция в Египте — противоречивый, незавершенный процесс. Ошеломивший своей внезапностью, породивший восторг идеалистов, разочарование скептиков, дающий бесконечные поводы аналитикам, —этот процесс еще продолжается. Многие в России примеряют на нашу измученную, истерзанную Родину одеяния египетского восстания. Мы предлагаем две статьи, не претендующие на целостную картину событий в Египте, с намерением продолжить анализ "египетского взрыва".

Февраль. Достать чернил и плакать?.. А можно взять оружие и выйти на площадь. Так запомнится февраль 2011 — революциями в Тунисе и Египте.

"Мальчишка, люби революцию", — советовал старый капитан герою Бориса Лавренева. Этот совет, который мог бы дать герой и Катаева, и Николая Островского, и Маяковского, приходит на ум, когда думаешь о февральской революции, наконец пришедшей в арабский мир. Трудно вспомнить такую волну энтузиазма, как та, что идет сейчас с площади Тахрир. Прорвалась стихия, восстал народ, и старый режим рушится на наших глазах.

Огромный восторг вести из Каира вызывают в Палестине. Ведь Мубарак был верным союзником Израиля, он караулил входы и выходы из сектора Газа. С ним договаривался Нетаньяху перед нападением на Газу на Рождество 2008 года. Без помощи Мубарака блокада Газы была бы невозможна. В Газе и на Западном берегу — радостные демонстрации поддержки, а режим Махмуда Аббаса разгоняет их вполсилы.

Не меньше радовались палестинцы и падению диктатуры в Тунисе. Тунисский диктатор принял палестинцев после падения Бейрута в 1982 году, и он же позволил израильским коммандос высадиться и перебить палестинское руководство вместе с их женами и детьми.

В Израиле — напряжение. Предстоящее падение Мубарака пугает многих израильских политиков. Они стараются выражаться сдержанно, ведь Египет останется соседом при любой власти, и только политики второго эшелона открыто призывают "спасти Мубарака". Конечно, Израиль хотел бы, чтобы Мубарак правил вечно. Открыто поддерживают Мубарака и члены израильского лобби в Соединенных Штатах. Они давно ненавидели Барака Обаму, сейчас они демонизируют его и говорят, что он "потерял Египет". Удар по Мубараку — это удар по израильскому лобби, удар по сионизму и его союзникам.

Ведь нынешний Ближний Восток сложился вследствие Кемп-Дэвида, исторического соглашения между Египтом и Израилем, заключенного 33 года назад. Этот договор не просто обезопасил южную границу Израиля, не просто нейтрализовал самого опасного врага еврейского государства, но и развязал руки Тель-Авиву для военных авантюр. Без Кемп-Дэвида не было бы войн в Ливане, не было бы нападения на Ирак, не было бы угрозы Сирии. Если Кемп-Дэвид рухнет, Израилю придется всерьез мириться с палестинцами, а не просто делать вид, что идет мирный процесс.

В эти часы все еще неизвестно, чем обернется противостояние в Египте: сдастся ли Мубарак, передаст ли бразды правления своим подручным, зальет ли кровью Каир, победят ли демонстранты. И в любом случае революция — не дело нескольких дней. Но какие-то вещи уже ясны.

Тунис был первым и самым легким звеном для прорыва по ряду причин. Не самая важная страна региона, переход власти не связывался с изменением парадигмы. Огромный аппарат госбезопасности, все потенциальные оппоненты либо в пыточных застенках, либо в изгнании. Бен Али был вполне светским правителем, боролся с религией, разгонял молитвенные собрания, арестовывал религиозных диссидентов, развел семейственность, безоглядно любил Соединенные Штаты. Таких правителей легко менять — так сменили Шеварднадзе на Саакашвили.

Не заметившие этой традиции русские конспирологи задумываются: почему американская администрация не защищает своего верного Мубарака? Не только не защищает, но даже просит, чтобы он ушел поскорее. Конспирологи готовы осудить революцию — раз ее одобряет Обама. В Израиле над этим посмеиваются: "Чтобы сорвать революцию в Каире — пишет в "Гаарец" Даниэла Пелед — нам достаточно выйти на площадь Рабина в Тель-Авиве с лозунгами поддержки".

Американцы хотят сохранить Египет, спору нет. Но они считают, что режим Мубарака слишком непопулярен. Они хотят сменить правителя, создать видимость демократии, но ничего не менять по большому счету. Так машинист выпускает пар из котла, чтобы тот не взорвался; так сбивают сосульки с крыш, чтобы они не свалились на голову в ответственный момент. Не надо судить по восторгу Европы — восторг не показатель.

Ведь и февральская революция в России 1917 года была встречена с восторгом во Франции, Англии и Америке — они думали, что организованная под их управлением революция сделает Россию еще более зависимой. Но пришел октябрь, и их восторги резко поубавились.

Революция Фиделя Кастро была поначалу встречена с энтузиазмом, в частности и потому, что диктатор Батиста был "цветной", а Кастро — "белый". Только потом, когда "белый" Кастро национализировал американскую собственность, отношение к нему изменилось.

Иранская революция 1978 года — сверстница Кемп-Дэвида — тоже вызывала восторг и поддержку в Европе. Поначалу казалось, что с уходом шаха и приходом умеренного либерального лидера Шапура Бахтияра окончилась и революция, но оказалось, что она только начинается. Бахтияр бежал в Европу и там был убит, а власть в Тегеране перешла в руки радикального духовенства. Тут восторги Европы окончились.

В Египте тоже есть свои Бахтияры — Амр Муса, бывший глава Арабской Лиги, или аль-Барадеи, бывший глава МАГАТЭ. Эти кандидатуры устроили бы Америку и Европу, но не очевидно, устроят ли они египтян. Пока Мубарак рассчитывает поставить на свое место начгенштаба или главу разведки — человека, особо близкого к израильской разведке "Моссад". Но трудно поверить, что это удастся.

Вот вам и весь ответ про "цветные революции": революцию надо судить по конечному результату. Революции происходят, когда широкие слои населения хотят сменить власть. Они заключают временный союз и побеждают. А затем начинаются разборки между победителями. Самые богатые хотят меньше всего. Самые бедные хотят больше всего. "Цветная революция" — это революция, остановившаяся на фазе, выгодной американцам.

Пока российские политтехнологи стараются их задержать или срывать, но есть и другой путь — пойти дальше, углубить революцию, не останавливаться на этапе, выгодном американцам. Так поступили Ленин и Мао, Хомейни и Кастро. Это не посмели сделать русские коммунисты в 1996 году и не сумели украинские коммунисты в 2005-м. Посмотрим, удастся ли это египетским исламистам — видимо, только они способны радикализировать революцию.

Действительно, победа исламистов в Египте, Алжире и даже Тунисе весьма вероятна. Когда-то левые партии тоже несли революционный мессидж, но сейчас левые партии стали слишком элитистскими, и народ перешел к поддержке исламских партий. Нас с вами это не должно пугать. Ислам для Востока — как православие для России. Если нас не пугают религиозные православные люди, нам можно не бояться и верующих мусульман. Сколько им захочется набожности — пусть столько и берут.

Но не намазы беспокоят Запад или, скажем, не только намазы. Враждебное отношение Америки ко всем религиям (кроме иудаизма) известно — религия отвлекает от наживы. Америка предпочитает подкупных и подкупленных лидеров. А народы предпочитают лидеров солидаристских, обещающих заботиться о народе, а не о богачах. Дружба с Израилем и Америкой воспринимается народом как признак продажности режима. И тут исламские партии выигрывают. Американцы и их союзники считают, что с исламистами труднее договориться — они не отдадут народные ресурсы, они не полюбят Израиль, они не будут покупать кока-колу и смотреть голливудские фильмы. Поэтому они активно борются с побеждающими исламскими течениями. Их любовь к демократии не заходит так далеко — если на выборах побеждают исламские партии, то лучше диктатура.

Так было в Палестине, где исламская партия ХАМАС победила на выборах, но израильтяне и американцы попросту не признали ее победы. Еще хуже было в Алжире, где исламские партии победили на выборах, но американцы и французы привели к власти военную хунту и залили Алжир кровью. Сто тысяч человек погибло тогда от рук армии и охранки.

Мубарак держался десятки лет потому, что он запугивал Америку призраком победы исламистов. Но, похоже, что эта страшилка перестала срабатывать. В частности потому, что победившая в Турции исламская партия оказалась на редкость вменяемой; не очень дружественной по отношению к Америке и Израилю, но вполне нормальной, практичной, без эксцессов.

Не надо бояться углубления и демократизации революции, расширения ее базы. Настоящие демократы — не те, кто так себя называют, а те, кто не боится народа. В России укоренился страх оранжевых "цветных" революций, но не следует доводить этот страх до паранойи. Народ обычно прав, и его инстинкты верны. Так, в случае самых свободных выборов в России — не придут к власти Касьянов и Каспаров, Новодворская и Немцов. Скорее усилят свое влияние круги, близкие к газете "Завтра". То есть демократии, правления народа нам в России бояться не приходится.

Это верно и для Ближнего Востока. Мы видели несколько лет назад свободные выборы в Палестине — там победил ХАМАС, довольно либеральная исламская партия, противостоящая израильско-американскому диктату. Мы видели свободные выборы в Турции — несмотря на многие годы террора и волны запугивания, к власти пришла умеренная исламская партия, порвавшая с Тель-Авивом. Так и в Египте, как и во всем пост-оттоманском пространстве — побеждают исламские партии, причем побеждают демократическим путем.

В Египте многое зависит от армии. В телеграммах "Викиликс" говорится, что армия должна обеспечить переходный период. Судя по всему, армия колеблется. Руководство страны боится не смены режима, но смены парадигмы, а это весьма вероятная и долгожданная развязка.

Для России это будет еще одним шагом по пути создания многополярного мира, мира, возникшего после крушения Pax Americana.

Комментарий военного обозревателя «Завтра» Владислава Шурыгина:

Я думаю, что в сложившихся обстоятельствах главная ставка США делается на египетскую армию. Точнее, на её высшее руководство.

Нынешний начальник Генерального штаба Египта генерал-лейтенант Сами Энан является одновременно и командующим сухопутными войсками. То есть в одном лице сосредотачивает все рычаги управления армией. При этом Энана характеризуют как убеждённого "янкофила". Энан многократно посещал США, проходил там обучение и стажировки.

Мубарак тяжело болен. По данным сирийских источников, у него рак, и он только в 2010 году трижды негласно посещал США, где проходил курсы лечения. В ходе этих визитов он встречался с различными чинами администрации Обамы и видными конгрессменами, зондируя главную для себя тему — наследование власти в Египте в пользу старшего сына Гамаля. Но американцы уклонились от каких-либо гарантий поддержки. Вместо этого они поставили на Сами Энана. По странному совпадению начало массовых выступлений совпало с очередным визитом Энана в США. По информации из США, смотрины Энана прошли удачно, и в принципе Обама готов принять его как нового лидера Египта. Но…

"Но" заключается в требовании Обамы обеспечить "легитимность" передачи такой власти. Обама против какого-либо "упреждающего" варианта прихода к власти военных. Армия, по мнению Вашингтона, в нынешней мировой политической ситуации может быть только "спасительницей нации от хаоса", но никак не хунтой, захватившей власть.

Здесь и кроется та странная ситуация "пата", которую мы наблюдаем сегодня в Египте. Неделю идут демонстрации и выступления, неделю Мубарак ведёт себя так, словно на улицах не происходит практически ничего страшного; армия, выйдя из казарм, вот уже почти неделю занимается исключительно патрулированием улиц и охраной ключевых объектов, но не спешит напрямую вмешиваться в ситуацию. Ощущение такое, что все стороны-участники просто выжидают чего-то. А точнее — не чего-то, а стратегической ошибки своих противников.

Самое незавидное положение у действующего президента. При любом раскладе ему придётся уйти. Вопрос лишь в обстоятельствах ухода. Если победит оппозиция, то форма ухода будет простой — "чемодан — аэропорт — Нью-Йорк". Если власть возьмут военные — то это согласие на внеочередные выборы и уход под гарантии вчерашних подчинённых на почётную пенсию куда-нибудь за границы Египта. Второй вариант, конечно, предпочтительнее, и поэтому Мубарак сидит в своём дворце, внимательно наблюдая за развитием ситуации. Для подстраховки Мубарак назначил начальника разведки Египта Омара Сулеймана вице-президентом страны, фактически передав ему управление полицией и спецслужбами, которых в Египте целых четыре: "Мухабарат аль-Амма" (Служба общей разведки), "Мухабарат аль-Харбия" (Военная разведка), "Мухабарат ад-Дауля" (Главное управление расследований госбезопасности), "Джигаз Амн ад-Дауля" (Служба госбезопасности). Такая концентрация власти и информации должна, по замыслу Мубарака, "компенсировать" реальную военную силу, которая находится в руках Энана, и вынудить того дать политические гарантии Мубараку и его семье.

Для выхода на политическую сцену военных всё готово, но не хватает главного — повода. Таковым, с большой долей вероятности, станут беспорядки, охватившие страну. "Революция" постепенно из "финиковой" становится кровавой.

По данным сирийцев, за эту неделю в Египет под разными прикрытиями прибыло уже более двухсот американских советников и аналитиков. В генштабе египетской армии развёрнуто несколько групп американских советников, и там же развёрнуто одно из подразделений командования специальных операций, которое специализируется по Северной Африке.

И американцы, и Мубарак, и Энан одинаково боятся прорыва к власти исламистов из оппозиционных и запрещенных ранее партий и движений. Потеря Египта будет стратегической катастрофой для США на Ближнем Востоке. При этом надо учитывать, что сам Мубарак давно уже заочно приговорён исламистами к смерти за беспощадное подавление исламистов в середине 80-х.

Сулейман занимает более гибкую позицию. Его постоянные контакты в качестве спецпредставителя Мубарака в Иране, Сирии и Палестине помогли ему выстроить отношения с исламскими радикальными течениями и партиями. Его можно назвать сторонником умеренной линии и он, при желании, так же мог бы выступить в качестве национального лидера. При этом Сулейман считается одним из самых близких и преданных друзей Мубарака. Что в этом случае перевесит: верность дружбе или прагматичные интересы, — судить трудно. Но выдвижение на роль лидера Энана не сулит Сулейману ничего хорошего. Энан, безусловно, попытается избавиться от такого мощного соперника.

В среде оппозиции также нет явного лидера и устойчивого единства.

Радикальные исламистские группы все эти годы находились в глубоком подполье и не имеют широкой базы поддержки, с которой бы они могли уверенно контролировать улицы. Приехавший в Египет бывший председатель МАГАТЭ аль-Барадеи хотя и известен в Египте, но не имеет никакой реальной политической структуры, на которую мог бы опереться. Эта взаимная слабость и толкает оппозиционеров друг к другу. Но такое единство не долговечно и обречено на раскол. Барадеи — светский человек и сторонник демократии западного типа, а египетские исламисты свой идеал видят в прообразе политической организации "Хизбалла" или турецкой Партии справедливости и развития.

В итоге, на сегодняшний день ни одна из сторон не имеет достаточно сил для удержания власти или же, наоборот, — для её захвата. Отсюда и ситуация неопределённости. На улицах продолжаются беспорядки, но коренного перелома ситуации не происходит.

Чего же ждать?

На мой взгляд, американцы сейчас пытаются повторить сценарий "заморозки" ситуации, аналогичный тому, который был осуществлён в Алжире в 1991 году и в Турции в середине 80-х, когда армия выступила как "стабилизатор" политической ситуации, остановившей прорыв к власти исламистов. В какой-то момент армия может выступить как гарант порядка и законности, взяв на себя роль третьей силы: с одной стороны, не позволяя "исламистам" взять власть, с другой стороны, принуждая Мубарака к уходу без попыток "наследования" власти и зачистке наиболее коррумпированной части египетской элиты.