Газета Завтра 906 (13 2011)

Анастасия Белокурова -- Служебный планктон

КАДР ИЗ ФИЛЬМА

"Служебный роман. Наше время" (Россия, 2010, режиссёр — Сарик Андреасян, в ролях — Светлана Ходченкова, Владимир Зеленский, Марат Башаров, Анастасия Заворотнюк, Павел Воля, Иван Охлобыстин, Алика Смехова, Тимур Родригез, Дмитрий Хрусталёв).

Сопровождаемое шумными рекламными роликами и лаконичными киноафишами с женскими туфлями на каблуках, под бессмертную музыку композитора Андрея Петрова на экраны страны выползло новое выдающееся творение нашего века — вариация бездарного армянского режиссёра (отметившегося ранее кинопродуктом "Лопухи") на тему любимого народом рязановского "Служебного романа". Обязанная пополнить отечественный прокат очередной байкой в стиле комедий "Ёлки", "Питер FM", "Жара", et cetera, эта псевдоромантическая вампука лишила нас даже возможности рассуждать о художественных особенностях новоиспечённого шедевра. Их нет там даже в зачатке. Зато в наличии удивительные метаморфозы. И дело не только в пьесе "Сослуживцы", над которой авторы основательно поработали. Чтобы понять, что к чему достаточно ещё раз взглянуть на актёрский состав — на чудеса рассчитывать не приходится.

Анатолий Ефремович Новосельцев наших дней (в его роли — Владимир Зеленский) неинтересный человек, отец двух дочерей, еврей-неудачник — что уже само по себе дико, и откровенный лох, которого в реальности вряд ли взяли бы на работу в "крутое" рейтинго- вое агентство. Финансовый аналитик из такого, увы, никакой — скорее можно больше поверить во врача-стоматолога, которого примерно так же изобразил актёр в комедийном цикле "Любовь в большом городе" и "Любовь в большом городе-2". Людмила Прокофьевна Калугина (в ее роли Светлана Ходченкова, играющая ещё хуже, чем в тех же "Любовь в большом городе" и "Любовь в большом городе-2") — офисная мымра с подорванными нервами, неудачами на любовном фронте, в строгих очках и мужском костюме на каблуках.

Дальше — больше. Секретарша Верочка превратилась в секретаря Вадика (как ни странно, довольно адекватный Павел Воля) — модника с замашками гомосексуалиста, мечтающего о карьере модельера. А Оленька Рыжова (вечная няня Анастасия Заворотнюк) щеголяет по офису "в жутких серёжках" и сладострастно провозглашает, что она — одинокая. И на каждом углу практически насилует длинноволосого байкера Юрия Самохвалова (Марат Башаров, забывший об актёрской игре раз и, похоже, навсегда).

Одно из важных увлечений калугиных 2000-х годов — психологические тренинги на злободневную тему — как женщине выжить в мире мужчин и домостроя. "Я — акула, я — акула", — твердят посетительницы клуба деловых женщин с упорством, которому в своё время позавидовала бы певица Линда. "А у акулы нет друзей", — вторит хору офисных одиночеств голосом доктора Быкова лектор Григорий Трусов (Иван Охлобыстин, который, по собственному признанию, сценария не читал, видимо из-за занятости в сериале "Интерны"). Людмила Прокофьевна послушно записывает всё в блокнотик. Рядом сидит Алика Смехова, чья роль сводится к тому, чтобы в определённый момент послать тренинги к чёрту и направить мымру на путь любви и женственности.

Обстоятельства, при которых происходит искомая служебная любовная связь, приводят героев на турецкие берега. В этот "рай на земле" на вечеринку в честь своей новой должности, вывозит офисный планктон Юрий Самохвалов. Там, испив дешёвого Киновского коньяку на корпоративной гулянке, Новосельцев вяло пристаёт к Калугиной, затем оба неуклюже падают в бассейн. Случайная утренняя встреча на фуникулёре, где Калугина с интонациями Алисы Фрейндлих плачет на плече растерянного Новосельцева, убеждает аналитика, что перед ним — отнюдь не мымра. Ночью, расчувствовавшийся Новосельцев лезет в окно к Калугиной и за букет цветов получает стандартный набор, подстерегаемый одиноких людей в отпуске — камера покажет страстный поцелуй и суетливо трепещущие ножки упавших на постель героев.

По приезду в родные офисные пенаты Новосельцев и Калугина понимают, что на смену сексу пришло большое светлое чувство. Но тут в дело вмешивается производственный шпионаж, не снившийся Рязанову и в страшном сне. К слову, Рязанов от современной версии открестился. Автор "Старых кляч" и "Андерсена" сохранил некоторое здравомыслие и премьеру игнорировал. Впрочем, его мнения никто не спрашивал.

Обновлённый "Служебный роман" продолжает зомбировать население идеальной жизнью мегаполиса. Так сказать, поднимать дух россиян в социальной сфере. Живописать мир Москвы как одно сплошное глянцевое шоу. И что характерно, как никакой другой фильм новой России, показывает насколько бездонно глубока пропасть, бытовая и моральная, между прошлым и настоящим нашей страны. Фильм не только получил одобрение у офисных девушек, чья жизнь состоит из корпоративного флирта, топовых брендов, и прочих рекламных проспектов, заменяющих современным яппи здравый смысл, но и вывел тенденции развития отечественного кино на другие орбиты. Пять сценаристов и шесть продюсеров поработали не зря — пусть и не создали полноценное кино, но зато отразили современность на все сто.

И при этом еще прекрасно провели время на тёплом море, вывезли съёмочную группу в Турцию — на эту "роскошь", видимо, и ушёл основной бюджет. То, что вместо живых людей на экране выхаживают манекены, опознать в которых героев прошлого можно только благодаря некоторым, чудом сохранившимся диалогам и чуждым видеоряду музыкальным темам Петрова, не столь уж и важно. Фильм рассчитан на аудиторию, которая плевать хотела на кинонаследие прошлого — антураж турецких отелей для них более выигрышный, узнаваемый фон. Обёртка мнимого финансового благополучия для бедных.

И Калугина, прячущая сомнительную красоту за очками из мысли, что более женственную начальницу в наши дни просто никто не будет слушать, им куда более близка, чем образ подавленной жизнью номенклатурщицы, расцветающей под воздействием любви, созданный Алисой Фрейндлих. Потому и введён в фильм классический перевёртыш — секретарь Вадик учит правильно ходить и одеваться не Калугину, а неумеху Новосельцева. Ведь в Советском Союзе 70-х отсутствовало само понятие "метросексуал", и фразу "Главное — чтобы костюмчик сидел!" — могли позволить себе только "продвинутые" братья-фантасты.

Искусственный позитив, заставляющий неразумных зрителей поверить в любовь биороботов, занимающих разное социальное положение: одна ездит на "бентли", другой — на мотоцикле с коляской, вновь рисует нам вариации на тему "Красотки" и обещает свершение любых, даже самых безумных с точки зрения логики желаний. Как пела группа "Виагра": "Даже если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца, солнце всем на планете одинаково светит — и принцессе, и простой проводнице". Принц, в данном случае, и физически, и умственно подкачал, но любовь зла, полюбишь и финансового аналитика с интеллектом растения. Финал фильма, представляющий собой беззастенчивый плагиат из "Реальной любви" Ричарда Кёртиса только усиливает сложившиеся противоречия. Любовная идиллия москвичей и гостей столицы на залитых солнцем улицах — ещё один рекламный проспект города, которого никогда не было. И жизни, которая никогда не случится.