Газета Завтра 915 (22 2011)

Игорь Шафаревич -- Гадания о будущем

Окончание. Начало — в №№ 19-21

КОНЦЕПЦИЯ

Мне кажется, что теперь я могу изложить историческую концепцию. Ту, которая, на мой взгляд, согласуется с известными фактами истории. Я её сформулирую в виде пяти положений.

Первое. В основе лежит точка зрения Данилевского об истории как об истории культурно-исторических типов, сменяющих друг друга.

Второе. Новый культурно-исторический тип может сформироваться только вокруг определенной нации или группы родственных наций. Нация есть общность людей, имеющих сходный стереотип поведения. Пассионарии среди них готовы проливать кровь и рисковать жизнью за его сохранение и распространение.

Третье. Чтобы определенная нация послужила центром, вокруг которого складывается новый культурно-исторический тип, необходимо, чтобы в ее характере содержался определенный взгляд на взаимоотношения человека и Космоса, притягательный на данный момент для других наций. Крайними примерами таких взглядов является Дух всевластия, преклонение перед победителем в соревновании, характерное для западного капитализма. И тот, который Ксения Касьянова связывает с русским национальным характером. Но между этими крайними взглядами, конечно, существует множество промежуточных точек зрения.

Четвертым свойством народа или нации, которое необходимо для того, чтобы он стал ядром нового культурно-исторического типа, является высокий уровень его пассионарности. Например, выше неоднократно высказывалась и аргументировалась мысль, что культурно-исторический тип "западного капитализма" находится сейчас в состоянии упадка. Этому соответствует быстрое понижение уровня пассионарности тех народов, которые некогда его создали и теперь поддерживают. В частности, понижается уровень их творческого импульса в культуре. Но особенно это видно в военной области. Например, в XVI в. около 200 испанских искателей приключений покорили громадную империю инков в Южной Америке, взяли в плен и казнили вождя империи Атахуальпу, а теперь объединенные силы Запада не могут справиться с двумя, с их точки зрения слабыми и некультурными, государствами — Ираком и Афганистаном.

Оба рассмотренных выше признака (проявление пассионарности в культуре и в военных делах) указывают на то, что в период создания культурно-исторического типа, названным нами "западным капитализмом", создававшие его западноевропейские народы обладали исключительно высокой пассионарностью.

Пятый пункт — народ, вокруг которого складывается новый культурно-исторический тип, несет при этом большие жертвы, но он же создает новые идеи, отражающие дух этого нового культурно-исторического типа. И тем самым формирует и сам этот дух.

Сейчас происходит критический момент истории, хотя таких критических моментов, видимо, было много (о ближайшем к нам падении Рима мы говорили выше). Господствовавший в мире культурно-исторический тип, названный нами "западный капитализм", теряет запас пассионарности, которым он некогда обладал. Если ход истории сохранится прежним, то его место займет другая цивилизация.

Таким образом, возникает проблема наследника, решение которой, вероятно, определит ход истории на ближайшие столетия. В этом, возможно, следует видеть причину многократно отмечавшейся, в том числе в книге Данилевского, антипатии в отношении западных людей к России. Запад видит в России возможного кандидата на место такого наследника, а наследник, согласно многим возникшим на Западе теориям, является и могильщиком.

ЧТО ЖЕ НАМ ДЕЛАТЬ?

Для ответа на этот вопрос, надо сначала решить более легкий вопрос — чего мы хотим? Надо отдавать себе отчет, однако, — чего бы пишущая братия ни хотела сделать, — делать нечто может только народ, то есть пассионарии из народа. Поэтому сейчас политическое значение имеет вопрос, чего же хочет в том или ином смысле народ? Конечно, нам, пишущим, хотелось бы загнать эту банду ворюг, правящую сейчас в России, посадить в тюрьму, а то и расстрелять разных олигархов, покупающих себе за границей поместья и футбольные команды на не ими заработанные средства. Но ведь они живо уберутся в разные другие страны, и, что хуже всего — вместе со "своими" капиталами. С какого частного вопроса ни начать — с подорожания ли продуктов или с низкого уровня медицинского обслуживания — видно, что выход есть, но, развивая этот путь, мы придём к тому, что необходимо отгородиться от остального мира. И это возможно, но лишь при полном единстве народа и власти.

Непременным условием является поддержка этой позиции народом. Но народ не хочет поддерживать никаких оппозиций. Ведь это не может быть случайностью, что не имеют успеха никакие из так широко известных путей проявления народного недовольства — забастовки, демонстрации и т.д. А появляется чувство недовольства и протеста невиданными до сих пор путями — голодовками, самоубийствами. Я совершенно согласен с мыслью, высказанной в журнале "Вопросы национализма", № 1 за 2010 год, напечатанной без подписи автора. Эта мысль такая: "Неужто мы революции не видели? Забыли, что они собой представляют? Много крови (русской, между прочим), много бестолковщины, нагрянет тот самый хаос. Социально дефективные (по определению) массы востребуют себе соответствующих вожаков — убогих, невежественных и твердолобых, недоучек, но вместе с тем и легковерных, самовлюбленных демагогов национал-социалистического толка. Революционная стихия, которую в итоге возглавит какой-нибудь полковник без царя в голове, набитой завиральными идеями, рожденными казармой. Благодарим покорно!" .

Верна, как мне кажется, и следующая мысль: "Верно и то, что после очередного приступа хаоса (революции сиречь), мы вообще не можем быть уверены, что Россия останется на свете" .

Итак, в принципе есть путь, на котором можно было бы разнести к чертовой, как говорят, матери, весь этот бордель, но это возможно только руками народа, а народ пока браться за это не хочет. У нас остается одна возможность: играть на противоречиях наших возможных противников. Это не столь уж презренный путь. Так строилась внешняя политика Англии весь XIX в. — так называемая "политика равновесия в Европе".

Сейчас я вижу одно такое противоречие именно в положении власти. На нем и может строить свою политику русская национальная оппозиция. Это противоречие связано с критическим моментом истории, нами переживаемым. Оно заключается в том, что, с одной стороны, нынешняя власть создана уходящей цивилизацией "западного капитализма", а с другой, именно эта создавшая современную структуру власти цивилизация находится в состоянии упадка и не может служить опорой ни материальной, ни духовной для созданной ею власти. Власть же должна на кого-то опираться. И возможной ее опорой оказывается лишь народ, в подавляющей части русский. Власть вынуждена обращаться к русским национальным чувствам, к пассионарности, заложенной в генах русского народа. Власть заинтересована в том, чтобы выглядеть русской, но чтобы это достигалось ценой минимального числа реальных действий и максимального числа красивых слов. Это изменение позиции власти уже произошло на наших глазах, собственно говоря.

Ситуация аналогична той, которая возникла во время Великой Отечественной войны и в предшествовавшие ей годы. Тогда власти удалось добиться своих целей. Большинство уступок касалось внешности, а часть из них была взята назад после окончания войны. Сейчас дело русской оппозиции — следить, чтобы тот же прием не удалось повторить. Для этого необходимо объединять все силы национально мыслящих людей, чтобы в обмен на ограниченную поддержку власти добиться от неё реальных уступок русскому национальному движению. Речь идет, в конце концов, о глобальных и весомых уступках типа закона о государствообразующей нации или принятии новой Конституции. Но реально в настоящем положении, как мне кажется, добиться этого малыми шагами, например, добиваться аннулирования закона, лишающего национальность юридического статуса, в частности, указания ее в паспортах, и, отложив на более поздний срок обсуждение того, как определять национальность того или иного человека.

Надо иметь в виду, что возможные изменения строя нашей страны будут происходить на фоне, так сказать, Великого переселения народов, начавшегося уже на наших глазах. Если верны цифры, приведенные в книге Бьюкенена, то речь идет об общемировом движении, которое должно в той или иной степени задеть и нашу страну. Этническая карта мира будет в будущем определяться новыми народами, образовавшимися в результате смешения европеоидов с новыми иммигрантами.

Поэтому вопрос иммиграции в Россию должен быть в русских руках. Нужно способствовать иммиграции в Россию представителей наций комплементарных к русским, прежде всего, конечно, славян. Тогда увеличится вероятность того, что народ, образовавшийся в результате смешения русского народа и новых иммигрантов, унаследует те черты русского национального характера, о которых говорит Касьянова и которые способствуют образованию нового культурно-исторического типа.

Однако до сих пор не только регулирование эмиграции в Россию, но даже и её учет, конечно, по национальному признаку, находится у нас под строжайшим запретом. Но этот подход к проблемам, выдвигаемым жизнью, путем запрета их обсуждения, как показал еще период коммунистического режима, ведет в тупик. Сломать это молчаливо принятое табу — тоже дело рук пишущей братии. Мне кажется, все это — в пределах реальности. Оно, тем более, имеет шанс на успех, что, как показывают последние события, именно в такой форме наши проблемы яснее всего широким слоям народа, в особенности молодежи.

Таким образом, кажется несомненным, что мы уже переживаем, а все человечество еще будет переживать, закат этого культурно-исторического типа, который мы назвали "западным капитализмом". Такие слова в названиях процитированных книг, как "конец", "смерть", "гибель" — отражают чувства грядущего изменения, испытываемого авторами. То же явление можно было наблюдать (и оно описано в курсах истории) тогда, когда этот "тип" складывался — над Западом нависли Реформация и угроза религиозных войн. Историк Ранке даже описывает случай, когда возникла паника в одном немецком городке в результате того, что жители приняли звук трубы пастуха за звук трубы архангела, возвещающей Второе Пришествие и конец этого мира.

Что же касается будущего именно русского народа, то оно, как было сказано в начале работы, будет зависеть от решений, которые примет сам этот народ. Он может формировать на основе заложенного в его генах представления о "правильном" взаимодействии человека и космоса, новый тип общества, или участвовать в создании такого нового типа общества, или, как указывают некоторые авторы, стать материалом для исторического творчества других народов.