Газета Завтра 919 (26 2011)

Елена Антонова -- Найти музыканта

Игра судьбы. Игра добра и зла.

Игра ума. Игра воображенья.

Друг друга отражают зеркала,

Взаимно искажая отраженья…

Георгий Иванов (Париж, 1951 г.)

В конце зимы, когда уже вовсю шла подготовка к XIV Конкурсу имени П.И. Чайковского, ведущий музыкальный критик очень влиятельной в западном мире газеты "Нью-Йорк таймс" опубликовал список десяти самых великих композиторов всех времен и народов, который он составил после "продолжительной дискуссии" с читателями. Вот этот список: Бах, Бетховен, Моцарт, Шуберт, Дебюсси, Стравинский, Брамс, Верди, Вагнер, Барток. Только один русский композитор попал в него — Игорь Стравинский, который с двадцати восьми лет жил за рубежом, последние годы жизни в США. И это — притом, что русская музыка XIX — XX в.в. не только чрезвычайно популярна, но и любима во всем мире. В списке не оказалось ни самого исполняемого композитора мира Петра Чайковского, ни русского из русских, умнейшего новатора и музыкального драматурга Модеста Мусоргского, чьи две оперы не сходят со сцен всего мира, а камерная музыка потрясает, ни яркого ниспровергателя всяческих канонов и тонкого мелодиста Сергея Прокофьева, музыкальные открытия которого еще долго будут изучаться и удивлять всех. Понятно, трудно составить десятку композиторов всех времен и народов, да и нужное ли это дело? Список показателен другим: преподнесен наглядный пример отношения образованной части американцев к русской культуре. Тут есть над чем подумать, особенно применительно к составам Жюри XIV Конкурса имени Чайковского, множество мест в которых отдано не слишком дружелюбно настроенным к нам людям.

Несколько слов об организации Конкурса. Конкурс впервые проводится в двух городах — Москве и Санкт-Петербурге. В Москве — по специальностям фортепиано и виолончели, в Петербурге — по скрипке и вокалу. Скорее всего, это — плата за то, что Валерий Гергиев согласился взять на себя непростые функции главного организатора Конкурса, которые трудно было потянуть кому-либо еще. Но это — не резон. Конкурс имени П.И. Чайковского должен оставаться московским конкурсом, где он был основан, приобрел вес и авторитет. Оправдывать перенос тем, что налажена прямая Интернет-трансляция в формате высокой четкости, нельзя. Иначе может случиться, что в следующий раз Конкурс будет проводиться в Лондоне или Нью-Йорке, что для веб-трансляции — без разницы. Вторая причина переноса, которую называют, — в Москве мало концертных залов с хорошей акустикой — вовсе смехотворна. Постройте! Ведь Москва — одна из музыкальных столиц мира. Сумел же Гергиев выстроить первоклассный Концертный зал при Мариинском театре, у нас же — наоборот, даже прекрасные, с точки зрения акустики, залы гробят, как это (не дай Бог!) грозит залу Большого театра. Об остальных нововведениях Конкурса, вроде новой формулы подсчета очков конкурсантов или премиальных суммах победителям, умолчу: не это, в конце концов, определит, состоялся музыкальный праздник или нет.

Следует с удовлетворением отметить, что хорошо поработало отборочное Жюри. Такого сильного состава участников, по крайней мере, по специальности фортепиано, мы давно не имели. Тут же добавлю, что, к сожалению, другая тенденция предыдущих Конкурсов по фортепиано, сохранилась. После каждого отбора, а их к III туру набралось три (II тур имел 2 этапа — к сольной игре в этот раз добавили исполнение конкурсантом одного из нескольких выбранным им концертов Моцарта с камерным оркестром), интерес к игре оставленных Жюри участников неуклонно падал: неординарные музыканты отсеивались, успешные — правильно играющие, но скучные неяркие середнячки — оставались. Неужели это сегодня — печальный удел всех конкурсов?! Тогда зачем они? Ведь главная их задача — найти Музыканта, способного повести за собой слушателя, раскрыть его уши и сердце на нечто до этого ему неведомое, наконец, подарить радость. Техничный же середнячок середнячком и останется, неважно, будет ли он при этом лауреатом престижного конкурса или нет. Раньше такие открытия у Конкурса имени Чайковского были (яркие тому примеры — Виктор Третьяков и Михаил Плетнёв), теперь — давно уже нет.

Но начнем по порядку с великолепного I тура. Первым запомнился 22-летний Александр Синчук, особенно его яркое прочувствованное исполнение Сонаты №7 Прокофьева. Хорошо он сыграл и на 1-м этапе II тура, а дальше, к сожалению, допущен не был. Родом из Находки Приморского края, он до 14-ти лет учился в детской школе искусств далекого города Большой Камень, потом — в ЦМШ и теперь продолжает учебу в Московской консерватории у В. Пясецкого. Три года назад он победил на IV Международном конкурсе имени Рахманинова в Москве, а тут был срезан. Доброго тебе пути, Александр! У тебя все еще впереди.

Неизгладимое впечатление произвела в I туре на слушателей игра зрелого 30-летнего музыканта Эдуарда Кунца, родившегося в Сибири, окончившего Школу-десятилетку им. Гнесиных у М. Хохлова, потом Московскую консерваторию у А. Диева и отшлифовавшего свое мастерство в Королевском Северном колледже музыки у Н. Фишера. Точность фразировки, потрясающее пианиссимо, и, главное, умение привлечь к своей игре слушателей, увлекли всех. Сонаты Скарлатти, бетховенская "Аврора", пьесы Чайковского — все было сыграно не просто безукоризненно, но вдохновенно. Многим казалось, вот он — тот победитель, которого так долго ждали! Но нет. Сыграв во II туре с незначительными помарками (случившимися в силу внешних обстоятельств, как утверждают в кулуарах), он был тут же с каким-то непонятным удовлетворением не допущен даже во 2-й этап этого тура и сразу же покинул Конкурс. Запомнилось обсуждение его выступлений на интернетовском музыкальном форуме "Классика", где ничего не было сказано по существу дела, зато не раз была оговорена его "неприличная" для музыканта красота (у Кунца при темных волосах — ярко-синие глаза, что действительно смотрится очень эффектно). Но откуда такое недоброжелательство? Что сумело так изменить нашу молодежь всего-то за 20 лет, прошедших после развала Союза?!

Отмечу еще двух неординарных музыкантов, не пропущенных даже во II тур. Это — 24-летний москвич Андрей Дубов, окончивший Среднюю специальную музыкальную школу им. Гнсиных, и теперь продолжающий обучение в Российской академии музыки им. Гнесиных. Дело не в том, что он — лауреат многих международных конкурсов, что вписан в энциклопедию "Одаренные дети — будущее России". Важно другое: как он думает и играет, как ощущает и передает музыку. Любой истинный музыкант не позволил бы себе снять его с I тура Конкурса хотя бы только за его транскрипцию "Ночи на лысой горе" Мусоргского, которую он не только продумал, но и блестяще сыграл. Тем не менее, это произошло, и во II туре он не участвовал. Также не прошел барьер I тура 30-летний Георгий Громов, умный зрелый пианист, ученик З. Игнатьевой и Э. Вирсаладзе, аспирант Московской консерватории и Берлинского университета искусств, лауреат многих престижных международных конкурсов. К его игре трудно было придраться, разве что к некоторой отстраненности манеры исполнения.

Я рассказала лишь о четырех российских участниках конкурса, а их, молодых, талантливых, жаждущих не победы даже, а выступления перед благожелательной, понимающей публикой, было гораздо больше. 21-летний Филипп Копачевский, ученик К. Шашкиной и П. Нерсесьян по ЦМШ и С. Доренского по Московской консерватории, сыграл на одном дыхании программу I тура, но, видимо, уловив негативное отношение к себе Жюри, дальше шел по нисходящей. Пожалуй, только Концерт №24 Моцарта для фортепиано с оркестром прозвучал у него по-моцартовски тонко и проникновенно. Это, как он и предчувствовал, стало его последним выступлением на Конкурсе. Для 22-летнего Павла Колесникова, двойного коллеги Копачевского — по учителю и консерватории, наоборот, лучшим стало его сольное выступление во II туре. Понимая, что дальше его не пустят, он играл вдохновенно, любя музыку, публику и Артиста в себе, после чего сразу же ушел, не дожидаясь решения жюри. И это получилось высоко и прекрасно. У этих мальчишек (не побоюсь так их назвать), как и у Синчука, все — впереди. И то, как они достойно держались в той непростой ситуации, в которой волею судьбы оказались, внушает надежду, что они будут высоко нести по жизни звание человека и музыканта.

Последним из русской когорты участников Конкурса, который сыграл во II туре, но не был допущен на III, в нашем списке стоит Александр Лубянцев. На Конкурсе имени Чайковского он — самый именитый: лауреат III премии предыдущего, XIII Конкурса. Сравнивая его игру тогда и сейчас, могу сказать: он утратил непосредственность и новизну чувств, что так ему шли, а взамен приобрел лишь лоск концертирующего солиста. А с этим ему, на мой взгляд, не следовало вторично приезжать на Конкурс.

И, наконец, о самом неожиданном члене конкурсной команды России — 28-летнем Алексее Чернове. Именно он стал волею судеб нашей единственной надеждой достойно представить русскую пианистическую школу на Конкурсе и ответить на все вызовы в ее адрес. Он очень сдержан во внешнем проявлении чувств, но ум и глубина его интерпретаций потрясают. Не буду больше ничего добавлять, просто зажмем за него кулаки. В конце концов, дело не в месте, а в сути. Закончу словами того же Георгия Иванова:

Я верю не в непобедимость зла,

А только в неизбежность пораженья.

Не в музыку, что жизнь мою сожгла,

А в пепел, что остался от сожженья.