Газета Завтра 923 (30 2011)

-- Сделали всё возможное...

70-тилетие начала Великой Отечественной Войны оголтелые десталинизаторы "отметили" новыми нападками на роль Сталина в истории России, обвинив его в поражениях лета-осени 1941 года.

О реальной роли Сталина и его решений в предвоенный период, мы беседуем с историками-антиревизионистами Алексеем Байковым и Александром Дюковым.

"Завтра". Итак, начнём с главного вопроса: виновен ли Сталин в принятии роковых решений, которые привели к разгрому РККА в приграничных сражения лета 1941-го года?

Алексей Байков. Начнём с того, что разгром Красной Армии в сражениях у границ был результатом решений Сталина. Это совершенно ясно — поскольку он был руководителем советского государства. К нему сводилась вся, как ныне модно говорить, вертикаль власти.

Вопрос же вины Сталина в поражении Красной Армии летом 1941-го года — это отдельный вопрос.

Что мы видим? Начнём с главного — Сталин это единственный человек в СССР, который мог принять ключевое решение — начать мобилизацию.

О чём идёт речь? Объявить мобилизацию — это значит дать приказ призвать резервистов в войска, дать приказ перевести промышленность на военные рельсы, дать приказ забрать из народного хозяйства трактора и автомобили в армию и так далее, и тому подобное.

Сталин был единственным человеком, кто мог сказать: всё, с этого момента мы становимся воюющим государством.

Но, понятно, что даже при самом авторитарном режиме один человек всем управлять не может. Даже самый талантливый и незаурядный "диктатор и узурпатор" будет принимать решения на основании неких подсказочек, некоего обобщённого коллективного мнения его советников из разных областей знания.

В частности, по вопросам мобилизации, кроме мнения военного руководства, такой руководитель должен опираться на данные разведки. При этом речь идёт об очень тонких материях — потому что по ряду причин, о которых мы поговорим чуть позже, мобилизацию необходимо объявлять в тот момент, когда промедление смерти подобно — ни раньше, ни позже.

Сталин действовал на основании тех сведений, которые ему поставляла наша внешняя разведка. А наша внешняя разведка, как сейчас это стало известно после опубликования некоторых сводок и документов, вопреки мифам, некоторым образом ошиблась с определением масштабов концентрации и темпов развёртывания немецких войск в непосредственной близости от нашей границы. Сетования на то, что Сталину много раз соообщали, что война начнётся именно 22-го, а он не послушал, смехотворны хотя бы потому, что о "точной" дате начала войны был просто вал сообщений и, например, о том, что война "обязательно начнётся 15 мая", сообщений было больше.

Но по обобщённым данным внешней разведки, немцы к середине июня не имели достаточно сил для полномасштабного нападения на СССР.

А что такое мобилизация? Это прежде всего удар по народному хозяйству. Применительно к весенне-летнему периоду это обозначает срыв сезона сельхозработ. На Сталине лежала тяжесть принятия ключевого для жизни страны решения, при этом выбирать ему приходилось из двух "хуже". Ошибёшься — голод, не ошибёшься — всё равно плохо, война.

При этом необходимо отметить, что всё что можно было сделать по-тихому, мы сделали. И даже начали собирать группировку на границе для отражения возможного германского нападения — примерно с начала мая 1941-го года, но уже было поздно.

"Завтра". Возможна ли была альтернатива? То есть какая-то такая последовательность решений, при которой Красная Армия окажется в состоянии разгромить немцев в приграничном сражении и перенести войну на территории, контролируемые рейхом?

А.Б. Да, разумеется — теоретически при максимально благоприятном развитии событий, если бы мы начали создавать группировку в начале марта, а немцы бы этого не заметили и ничего не предприняли бы, то Красная Армия могла бы разбить вермахт в приграничном сражении и продвинуться на Запад. Но и в этом случае быстрой и бескровной войны не получилось бы. Поскольку, например, наши мехкорпуса не являлись эффективными механизмами современной маневренной войны. Немецкий опыт разгрома Франции был, к сожалению, воспринят в СССР неправильно. Это привело к созданию механизированных корпусов, громоздких и плохо управляемых, где было очень много танков, мало пехоты и ещё меньше — частей снабжения.

Понадобилось два года боёв, чтобы появились наши танковые корпуса и армии с практически идеальной на тот момент организационно-штатной формой. Именно после того, как у Ставки появились в достаточном количестве эти инструменты войны, немцы стали терпеть раз за разом всё более катастрофичные поражения, которые привели к крушению рейха. Достаточно вспомнить операцию "Багратион", где во многом именно в результате маневренных действий наших танковых армий и корпусов была практически уничтожена немецкая группа армий "Центр", а группа армий "Север" была до конца войны изолирована в Курляндии. Эта катастрофа вермахта вполне сопоставима с киевской катастрофой Красной Армии 1941-го года.

Возвращаясь к ситуации 1941-го года, можно уверенно сказать, что, если бы группировку начали собирать в начале марта, и мы опережали бы немцев в темпах развёртывания, то в конце июня Красная Армия выиграла бы приграничное сражение.

Но есть одно "но" — всё это время немцы должны тупо следовать утверждённым заранее планам и не реагировать на изменение ситуации. Вот это "но", и является тем, чего упорно не хотят понимать Солонин и прочие ревизионисты всех мастей.

Военно-политическая ситуация в Европе начала 40-х годов — это не компьютерная игра. С той стороны решения принимали не роботы, а вполне себе живые и небесталанные люди, у которых имелась одна из мощнейших разведок в мире, которая явно не зря ела свой хлеб.

Допустим, мы начали скрытое выдвижение войск к границе не в начале мая, а в начале марта. Или ещё пуще — начали в начале марта мобилизацию. Как на это немцы отреагируют? Как это отразится на их военном планировании? Как отреагируют на это Англия и США? Сплошная неопределённость.

Не забываем о том, что у нас с Германией подписан и действует договор 1939 года. Не забываем о том, что никаких дипломатических манёвров в отношении СССР, никаких требований Германия не предьявляет. Не забываем о письме Гитлера Сталину, где фюрер сообщает, что где-то 15-20 июня он собирается начать отвод на Запад дивизий из Польши, расквартированных там якобы для того, чтобы их не тревожила английская авиация.

Не стоит считать Сталина и советское правительство наивными доверчивыми дурачками — они сделали всё, что бы выяснить истинные намерения Гитлера.

Заявление ТАСС от 14-го июня взялось не на пустом месте. И это очень грамотно составленный и своевременный документ, который предлагал Германии лишь два варианта действий — либо Гитлер или другой высший руководитель рейха должен официально во всеуслышание разделить изложенную в Сообщении ТАСС позицию, то есть, от имени германского государства подтвердить высказанную в нем беспочвенность слухов о готовящемся нападении. Либо немцы могли никак не реагировать на Сообщение ТАСС.

Первое означало бы, что немцы отказались от планов войны с СССР или же, минимум, перенесли дату нападения на более поздний срок. Молчание означало бы, что решение о войне в Берлине принято, и Гитлер от него не отступится.

Как известно, немцы никак не прореагировали на Сообщение ТАСС. Поэтому последнюю предвоенную неделю переброска войск на запад велась в СССР практически открыто — неизбежность войны стала очевидной для всех.

Тем не менее, немцам удалось реализовать совершенно уникальный на тот момент времени приём — они действительно напали внезапно.

Как до этого начинались войны? Сперва идёт обмен дипломатическими нотами, некий период напряжённости, в течение которого обе стороны стягивают войска к границе. Немцы, как мы уже говорили, соблюдали на дипломатическом фронте гробовое молчание. Вообще-то, тогда все знали о склонности Гитлера к авантюрам, но никто из мировых лидеров, включая, безусловно, и Сталина, не мог предположить, что Гитлер решится на политическое самоубийство путём внезапного, подлого и вероломного военного нападения на СССР, без какой-либо дипломатической подготовки и мотивировки агрессии.

Александр Дюков. Когда мы сечас говорим о событиях 1939-го года, о событиях 1941-го года — то есть через семьдесят лет, мы находимся в ситуации, когда мы знаем, что произойдёт. Мы знаем, что будет такая вот последовательность событий: в 1939 году завершатся ничем англо-франко-советский переговоры, после чего будет заключён советско-германский договор, после чего Германия нападёт на Польшу и так далее. Нам всё это известно.

Если же мы становимся на точку зрения человека, который принимает решения в то время, в 1941 году, мы видим не единую линию движения, а веер возможностей.

Какая из этих возможностей сбудется — мы не знаем, в отличие от нас сегодняшних. Мы можем только предполагать, что, возможно, так пойдут события или этак, — как мы, сегодняшние, например, совершенно не знаем что нас ждёт в 2012 году.

Какие варианты были в 1941 году?

По отдельным сообщениям разведки, исходя из опыта который был, ясно, что одним из рассматривавшихся в Кремле вариантов был и шантаж со стороны Берлина. Например всё могло восприниматься как попытка отторгнуть часть Украины или часть Прибалтики — как это, например, было сделано с Судетами. То есть, аннексия территории без введения боевых действий. Или, может, полувоенным путём — с инициацией каких-то там восстаний. То есть варианты того, в чём Гитлер был мастером своего дела.

Несомненно, рассматривались и варианты войны. И наверняка почти все эти варианты предусматривали некий предвоенный период, подготовку к ведению боевых действий, дипломатические ноты, выдвижение каких-то претензий.

Что в апреле-мае 1941 года точно знают в Кремле?

Во-первых: какие-то немецкие войска вроде как где-то сосредотачиваются. Сколько их, для чего они сосредотачиваются — разведка не выявила. Вернее, она выявила некий объём войск, но не скорость, с которой эта группировка развёртывается и пополняется свежими частями, техникой и так далее

Во-вторых: хорошо видно, что и на Западной Украине, и в Прибалтике зашевелились всякие бандеровцы и лесные братья. Дело доходит то того, что агентурными способами перехватываются планы восстаний — например, в Литве был перехвачен план восстания, назначенного на май 1941 года.

На Украине такой детальный план восстания был перехвачен НКВД в начале июня.

То есть существовал фактор самой что ни на есть "пятой колонны", и именно поэтому в апреле-мае было принято решение о масштабной депортации по всей приграничной территории — от Балтийского до Чёрного моря.

А.Б. Кстати, это ещё одно свидетельство того, что Сталин и советское правительство знали и понимали, что война будет и уже начинали к ней готовиться.

А.Д. Знали. Но не знали ещё, какую форму примет эта война, к чему готовиться. То, что какие-то предварительные подготовительные мероприятия делались, — это безусловно. И странно было бы, если бы этих подготовительных мероприятий не было.

А.Б. Необходимо прямо сейчас подвести некую черту и снять со Сталина основное обвинение ревизионистов: Сталин слепо верил в пакт 1939 года, безоговорочно доверял Гитлеру, и нападение Германии на СССР 22 июня 1941 года оказалось для него полнейшей неожиданностью. Всё это ложь. Сталин и правительство СССР знали о надвигающейся опасности войны с гитлеровской Германией и сделали всё возможное для отражения этой угрозы.

А.Д. Да, всё так, но по состоянию на середину июня 1941 года Сталин не знал характера надвигающейся конфронтации с Германией, что это будет: военный шантаж, поддержка рейхом мятеж-войны сепаратистов, или же прямое военное столкновение. Поэтому он находился в ситуации, когда веер возможностей был крайне велик и сделать единственно верный выбор просто не представлялось возможным.

"Завтра". Ещё совсем недавно казалось, что государственные мужи осознали катастрофический вред, который приносят манипуляции с историей.

Нынешняя попытка массовой десталинизации сознания вызывающе неумела и безграмотна, но, тем не менее, государство вот-вот может объявить этот балаган своей официальной позицией.

Что вы думаете об этом?

А.Б. Вообще-то, если подразумевать под десталинизаций реальное движение от тоталитаризма к демократии, то я только за. Иосиф Виссарионович жил и работал в такое время, когда невозможно было обойтись без подобных методов управления, однако сейчас у нас совершенно другое общество

Но нам нужна в первую очередь десталинизация тоталитарного мышления некоторой категории граждан, которые считают, что с историей нашей родины можно делать что угодно, сообразуясь с текущими политическими веяниями.

Нельзя проводить десталинизацию сталинскими методами — например, просто взять и директивно назначить Сталина плохим.

Против такой десталинизации, проводимой псевдосталинскими методами, я, как историк и сталинист, решительно возражаю.

А.Д. Что представляет собой нынешняя кампания по десталинизации?

На самом деле было бы достаточно большим упрощением считать, что тот проект, который предоставили широкой публике Караганов и Федотов — это то, что им заказали в Кремле или на Старой площади.

Что имело место быть? Имело место быть стечение нескольких вполне объективных факторов.

Во-первых. У нас есть Совет по правам человека при президенте РФ. Я понимаю так, что поскольку у нас в парламенте нет либеральных партий, они были в парламент не допущены, в качестве определённой моральной компенсации представителям праволиберального крыла был выдан в пользование этот Совет при президенте, государственная организация.

Далее происходит трагедия в Смоленске — и, как ни странно, разрядка в отношениях между Россией и Польшей.

У кого-то в Кремле возникает мысль — а может, если мы что-то ещё признаем или осудим, то, может, ещё с кем отношения улучшатся? Мысль сама по себе не опасная, дипломатическая, допускающая простор для толкований.

Резюмируем: власть хотела сделать несколько внешнеполитических шагов, чтобы немножко улучшить свой имидж, но поручила разработку этих шагов Совету по правам человека при президенте, где, как мы уже знаем, засели сами знаете кто. В результате из семи экспертов со стороны, пятеро экспертов приглашены из "Мемориала".

Другими словами, перед нами классический случай "хотели как лучше, а получилось как всегда". Хотелось дипломатии — а получилась вакханалия.

Подготовил Сергей Загатин

Если Вам необходима персонализация пластиковых карт в Москве , то компания «RealCard» - это то, что Вам нужно.