Где ночуют призраки

Глава 10 В ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Когда они вернулись во двор, уже смеркалось.

— Как ты думаешь, — спросил Дронов Сергея, — твой отец поверит всему тому, что мы собираемся ему рассказать?

— Мой отец поверит только собственным глазам, — ответил Горностаев. — Но помочь ему в этом сможем только мы.

— Значит, ночное дежурство не отменяется? — спросил Никитка.

Он один из всех чувствовал себя обманутым. Вся его теория о готовящейся катастрофе, после которой более совершенная цивилизация оставила бы в живых лишь избранных да представителей флоры и фауны, рухнула в тот момент, когда он собственными глазами увидел в Машиных руках записку от исчезнувших таксидермистов. Круг замкнулся. Животные, которых он видел ночью в своем дворе, были, скорее всего, изделиями, уже готовыми для отправки заказчикам. Их осторожно вынесли из подземелья и поставили в безопасное место, чтобы впоследствии поместить в какой-нибудь фургон и доставить на место. Сначала чучело крокодила, потом — зебры, а вчера — фламинго. Это были факт, с которыми пришлось смириться.

— Дежурство не отменяется, безусловно. Но до ночи еще далеко, а у меня из головы не выходят эти бедные женщины, которые сейчас находятся где-то у нас под ногами, — сказал Сергей.

— Но что же мы одни сможем сделать? — спросила Маша. — Пробраться тайно в овощехранилище, найти подземный ход, ведущий непосредственно к тому помещению, где они находятся, и спасти их? Кто же нас туда пустит?

— Но ведь мы даже и не пытались, — заметил Дронов.

— Если поднимем шум, то привлечем внимание к себе, нас схватят и…

— … тоже бросят в подземелье.

Сергей, я думаю, что все-таки необходимо все рассказать твоему отцу, — сказала Маша. — Ты иди домой, а встретимся все здесь без четверти двенадцать, как и договаривались. Если твой отец придумает, как разоблачить Атаева, то ты позвонишь нам и дашь отбой. А вот если его не будет дома или ты его не сможешь найти даже по телефону, тогда мы сами каким-то образом попробуем проникнуть в подземелье и освободить этих женщин.

— Может, ты и права.

— Только учти, что приблизительно то же самое происходит и у Атаевых на даче. Я уверена, что под теплицами у него живут люди, которых он держит взаперти, если на даче находятся посторонние. Они работают там, выращивая цветы, и ухаживая за ними, и следя за порядком в доме и саду. Подождите… А что, если нам взять в качестве заложника Кирилла?

— И что это даст?

— Как это — что? Мы заманим его куда-нибудь, откуда невозможно будет сбежать, после чего позвоним его отцу и скажем, что нам все известно о том, чем он занимается. О том, что он держит рабов, о таксидермистах. И предложим… Но вот что ему предложить, я понятия не имею…

И она замолчала. Ей даже сначала показалось, что у нее началась галлюцинация. Прямо на нее, будто призрак, шел Кирилл Атаев. Сам, собственной персоной. Но, к удивлению всех присутствующих, не один, а в сопровождении рослого милиционера.

— Это ты Маша Пузырева? — спросил милиционер, останавливаясь как раз напротив Маши и глядя ей прямо в глаза. И такой нехороший это был взгляд, что Маша побледнела от страха:

— Я, а что?

Она перевела взгляд на Кирилла и прочла на его лице такую ненависть, что сразу все поняла. Но было уже поздно.

— Да, это она, она, — захлебываясь, затараторил Кирилл, сверля ее взглядом. — Это она проникла к нам на дачу и украла велосипед, новенький велосипед. Видите, она вся перебинтована? Это она падала с велосипеда, когда улепетывала от меня… Я ее преследовал, но в лесу уже ждали ее сообщники, которые погрузили велосипед на багажник и увезли его в неизвестном направлении.

— Атаев, ты что, сошел с ума? — Маша вдруг словно очнулась и даже привстала со скамейки, на которой сидела в окружении своих друзей и брата. — Я проникла к тебе на дачу? Да ты сам, сам привез меня туда…

— Интересно, и на чем же я тебя привез?

— Нас привез на машине ваш шофер, ты же его потом отправил назад…

— Так, гражданка Пузырева, я вынужден взять вас под стражу.

И милиционер, взяв Машу под руку, повел за собой.

— Подождите! — крикнул Горностаев. — Вы не имеете права отводить ее в милицию без родителей. Она — несовершеннолетняя!

— А мы сейчас и с родителями разберемся. .. — Милиционер достал сотовый телефон из кармана и сказал: — Все. Отбой.

Из арки тут же выехала большая черная машина, куда милиционер, как куклу, сунул Машу. Дверца захлопнулась. Затем другая — это сел в машину Кирилл Атаев. И машина выехала со двора.

— Ты что-нибудь понял? — спросил Дронов у Сергея. — За что они ее взяли? Разобрались бы с велосипедом и разошлись по-хорошему…

— Да он же мстит… И вообще, мне не верится, что это настоящий милиционер. Машина — черная, а вместо рации — «мобильник». Нас облапошили, как детей. Никита, беги к родителям и все расскажи. Ты, Дрон, беги к Монастырскому, я сейчас дам его адрес, и тоже подключай… Покажи, если надо, записку, где указана фамилия и его жены. А я буду искать отца. Если не разыщу, с Машкой может случиться беда.

— Но куда они ее увезли? — чуть не плакал Пузырек. Губы его дрожали, а нос покраснел.

— Я так думаю, что на Николину гору…

В машине Маше дали понюхать ватку, смоченную какой-то едкой жидкостью, и она потеряла сознание. А когда очнулась, то ничего не могла понять. Во-первых, она не могла открыть глаза. Кроме этого, у нее сильно болела голова. И ко всему прочему, у нее ныла щиколотка и саднило колено.

На ощупь, непослушными и сделавшимися ватными руками она обнаружила на лице плотную повязку и стянула ее с глаз. Так вот почему она не могла открыть глаза! Но даже после этого, разлепив веки, она не сразу смогла понять, что ее окружает.

Полумрак, холод, запах земли и грибов. Она пошевелилась, и тут же в углу кто-то рыкнул. «Собака».

Маша снова пошевелилась, потому что тело от долгого нахождения в одной позе затекло, одна нога совсем онемела. И снова послышалось рычание.

— Слушай, хватит рычать… — возмутилась она.

Теперь на ее голос зверь, находящийся где-то совсем близко, громко залаял.

Сноп света, появившийся откуда-то сверху, ударил в глаза. На фоне решетки, закрывающей квадрат сине-зеленого стекла или неба (Маша не разобрала), появилась чья-то голова. По голосу она узнала Кирилла Атаева:

— Ну что, попалась, птичка? Ее, понимаете ли, встретили, за ней ухаживали, усадили за стол, а она взяла и сбежала, прихватив дорогой велик.

— Атаев, тебе лучше выпустить меня. Все мои друзья знают, чем занимается твой отец.

Если со мной что-нибудь случится, вам придется туго. И сроки будут большие, ты уж мне как дочке адвокатов поверь.

— Да плевать я хотел на твоих адвокатов! — вдруг заорал он. — Ты — моя рабыня теперь, поняла? Раньше надо было соображать, когда бежать надумала. Я ей, как идиот, розы подарил, слова красивые говорил, а она меня унизила в глазах этого плебея… Я ждал тебя, несколько раз заходил в дом, думал, что у тебя живот разболелся, а ты… Ну и как тебе мой велосипед? Правда, блеск?

— Атаев, как это твоему отцу в голову пришла такая дикая идея выкрасть таксидермистов и превратить их в своих рабов?

— А у моего отца вообще полно идей. Это бездельники и дураки не умеют деньги делать, а мой отец делает их из воздуха, понятно? И я, когда вырасту, стану таким же, как и он. Это только в учебниках пишут про то, что все люди равны. Я так не считаю. Есть люди, которые родились для того, чтобы служить таким людям, как мы с отцом. А то — безработица, видите ли, в стране! Да вранье все это! Работы кругом — прорва! Главное — занять людей. Вот мы и открываем им рабочие места, занимаем их. Ты хотя бы знаешь, сколько стоит чучело настоящей зебры?

— Откуда же мне знать, — усмехнулась Маша. — Я знаю только, сколько стоит обессмертить труп любимой кошечки. Пять тысяч баксов!

— Умница! А зебра — в десять раз дороже. А розовый фламинго? А крокодил?

— Да куда тебе столько денег?

— Теплицу еще одну построим. Начнем зимой землянику выращивать. Да мало ли что можно сделать, если деньги есть.

— Там, в нашем дворе, постоянно какой-то гадостью пахло. Это таксидермисты черепа вываривали?

— Соображаешь.

— А потом делали каркас из проволоки, лепили из глины форму, натягивали кожу, а пустоты заполняли опилками? Так, что ли, чучела делаются?

— Сама скоро увидишь. Им как раз человек на подхвате нужен.

— Атаев, а вы с отцом нормальные люди?

— Пузырева, ты у меня договоришься…

— Я предлагаю тебе выпустить меня и отвезти домой. Поверь, тогда я еще успею что-то для тебя сделать, но если ты меня сейчас же не выпустишь отсюда, тебя упекут в колонию для несовершеннолетних.. .

— Нам с отцом ничего не будет. Твоих теток, которых ты называешь таксидермистами, мы уже перевезли в другое место. Здесь тебя и подавно никто не найдет.

— А где же те люди, которые работают в теплицах? Что стало с ними?

— Им сделали уколы и отпустили. Теперь они ничего не будут помнить. Все очень просто.

— Главное, чтобы ты ничего не забыл…

Маша поняла, что больше не в силах разговаривать. В голове ее стоял шум, во рту пересохло, а тело словно наливалось тяжестью и болью. «Они отравили меня…» — подумала она, погружаясь в глубокий обморок.

Когда Олег Васильевич Горностаев выслушал сына по телефону, удивлению его не было предела.

— Сынок, ты не перегрелся? — спросил он, гася в пепельнице окурок и поглядывая на часы. Он находился у себя в кабинете, в одном из отделов службы безопасности, занимающихся борьбой с терроризмом. — Я понимаю, что после бессонной ночи и всего того, что произошло с твоей подружкой, вам повсюду мерещатся преступники, но во всем же должна быть мера. Даже по теории вероятности вы не можете быть причастными к раскрытию преступления уже на второй день после раскрытия первого… Ты понимаешь меня, Сережа?

— Папа, мы теряем драгоценное время. У нас есть фотографии. Машин брат Пузырек… вернее, Никита, сфотографировал животных, то есть их чучела… Мы с тобой сейчас разговариваем, а эти несчастные женщины сидят где-то в подземелье, питаются китайской лапшой и сдирают шкуры с экзотических животных, наверняка украденных из зоопарка…

— Сережа, я тебе перезвоню через пару минут.

Олег Васильевич немного подумал, после чего набрал номер телефона прокурора:

— Виктор Львович, вы что-нибудь слышали про исчезновение таксидермистов? Или что из зоопарка выкрали зебру и фламинго?

Спросил и замер, боясь услышать вопрос, связанный с его психическим здоровьем. И был просто ошарашен, когда услышал:

— Олег! Таксидермисты — это моя головная боль! Если ты поможешь мне разыскать этих бедных женщин, я поставлю тебе ящик коньяка. А что касается кражи из зоопарка, то украли молодую и очень дорогую зебру, и фламинго, и крокодила… В Москве действует преступная банда, занимающаяся убийством экзотических животных с целью превращения их в чучела. Не молчи, скажи, ради Бога, что тебе обо всем этом известно? Ведь иначе бы ты мне не позвонил…

Спустя полчаса — столько времени потребовалось Олегу Васильевичу, чтобы связаться с уголовным розыском, начальником милиции, направить группу «омоновцев» на предполагаемое место преступления, — сам Горностаев-старший уже мчался домой, чтобы принять участие в сомнительной операции. Да, несмотря ни на что, он еще не мог до конца поверить в то, что Сергей нашел таксидермистов. Уж слишком все это было неправдоподобным. В обыкновенном московском дворе, в подземелье, которое прежде было овощехранилищем, какой-то ненормальный, потерявший всякую осторожность и рисковавший быть разоблаченным в любую минуту, вздумал держать рабов! Рабовладение постепенно стало частью криминального бизнеса. Люди, отправлявшиеся из разных стран бывшего СССР на заработки в Москву, таинственным образом исчезали. Зато в больницах появилось много пациентов, больных амнезией — потерей памяти. Они не помнили, кто они и откуда, даже имени своего назвать не могли. Это были рабы, долгое время проработавшие на каких-то нелегальных заводах по производству сомнительной водки или других напитков. А то и вовсе каменщики, отдавшие всю свою силу и здоровье неизвестным и очень жестоким хозяевам, в конечном итоге выбросившим их, больных, на улицу с полной потерей памяти. Об этом снимали целые репортажи, писали в газетах, бывших рабов показывали по телевизору в программе «Жди меня».

А теперь вот в Москве, если верить прокурору, какой-то очень хитроумный «бизнесмен», а проще говоря преступник, решил собрать группу специалистов редчайшей профессии — таксидермистов, чтобы с их помощью организовать производство и продажу чучел экзотических животных. Прокурор говорил также о вероятности того, что эти таксидермисты делали на заказ чучела не только редких животных, но и самых обыкновенных — собак и кошек, хозяева которых, желая сохранить своих любимцев, платили за их чучела огромные деньги. Но все это являлось лишь слухами, догадками. Факты же были следующие: ушли из дома и не вернулись шесть женщин-таксидермистов. Именно женщин. И все они, перед тем как с ними это случилось, разговаривали по телефону с человеком, желающим заказать им чучело какого-нибудь животного. Но почему именно женщин? В сущности, это было понятно. С ними мороки меньше. Они физически слабее мужчин и вряд ли решатся на побег или бунт… К тому же почти все они в возрасте.

«Если окажется, что все это — детская игра и что никаких таксидермистов в овощехранилище нет, у меня будут большие неприятности…» — заключил Олег Васильевич, подъезжая к дому.

— Я не уверен, что отец предпримет что-то, чтобы спасти их, — говорил Сергей Никите, когда тот пришел к нему домой. На Пузырьке не было лица. Он сильно переживал за Машу. Рассказав своим родителям о том, кто и при каких обстоятельствах похитил сестру (а то, что ее похитили, он даже не сомневался!), он понял, насколько серьезно все, что произошло. Естественно, родители сразу же кинулись в милицию. А Никита, не в силах оставаться один дома, пошел к Горностаеву. Он так надеялся на помощь его отца…

— Я принес ключи с бляшкой, помнишь, она рассказывала, что таким образом у Атаевых открываются все двери и ворота. И «Антидог». Нам нельзя медлить. Сейчас мы не поможем Машке, потому что она далеко отсюда. Давай хотя бы попытаемся пролезть в это самое овощехранилище. Думаю, нам пригодится фонарь и веревка.

— И скотч возьми, на всякий случай, — посоветовал Никита.

И они побежали в супермаркет, который прежде был овощным магазином. Понятное дело, в ярко освещенном зале, забитом прилавками с товаром, стояла охрана, и попытка проникнуть во внутреннее помещение супермаркета была нереальной. Таким образом они лишь привлекут к себе внимание. Оставалось одно: найти ход в подземелье через гараж, тот самый гараж, из которого некто выходил для того, чтобы забрать или, наоборот, оставить наверху сумки.

Оказавшись снова во дворе, Никита осмотрелся и был удивлен тому обстоятельству, что двор жил как ни в чем не бывало своей нормальной, повседневной жизнью. На футбольном поле мальчишки гоняли мяч, в песочнице копалось двое малышей, а их мамы о чем-то беседовали, сидя на скамейке неподалеку. И кругом была мирная тишина. Конечно, разве кому может прийти в голову, что где-то совсем рядом страдают ни в чем не повинные люди, вынужденные работать на изверга, почувствовавшего сладость власти. Атаев — царь. Смешно. Рабовладелец — еще смешнее.

И вдруг они увидели мужчину в комбинезоне, направляющегося в сторону гаража. Того самого гаража, куда шли сейчас и Сергей с Пузырьком.

— Так, тихо… Мне кажется, что он идет именно туда… — прошептал Сергей, и они с Никитой спрятались в кусты, чтобы оттуда посмотреть, не ошиблись ли они.

И они не ошиблись. Человек в комбинезоне действительно подошел к гаражу, достал ключи, и когда Сергей своими глазами увидел, что тот вставил один ключ в новенький большой замок, все сомнения вмиг рассеялись.

Выхватив из рук ошеломленного Пузырька баллон «Антидог», Сергей, бросив ему через плечо: «Сиди здесь и жди меня», кинулся через кусты прямо к мужчине. Он действовал как во сне. Главное сейчас было — открыть колпачок, нажать и направить струю отравляющего газа или жидкости прямо в лицо мужчине. Он не мог допустить мысли, что ошибается, принимая незнакомца в комбинезоне за ни в чем не повинного хозяина «затрапезного» гаража. Есть Макс Гришин; есть пакеты с продуктами; есть сумки с останками зебры; есть гараж, за которым рычит собака; есть овощехранилище, находящееся под землей; есть вентиляционная отдушина — асбестовая труба, через которую наверх выходят запахи готовящейся нехитрой пищи и крепкое зловоние от вывариваемых где-то внизу, в жутких котлах черепов несчастных животных — обитателей не только Африки или Австралии, но и Красной книги… А теперь вот есть и некий связной, который собирается сейчас проникнуть в подземелье через гараж.

Подскочив к мужчине, Сергей брызнул ему струей «Антидога» прямо в лицо и, когда тот, захлебнувшись собственным криком, рухнул на землю, быстро схватил его за ноги и потащил в кусты.

Он оглянулся. Малыши все также безмятежно играли в песочнице. Мальчишки неподалеку, за живой изгородью дикой смородины, гоняли в футбол. Все было спокойно. Как всегда. Вот только в траве, закрыв глаза, лежал человек. Кто он? И какую роль играет во всей этой истории? Ведь если они ошиблись, то их ждет наказание…

И все же Сергей связал мужчине ноги и руки прихваченной из дома веревкой. Потом заклеил рот скотчем. Все, дело было сделано. Отступать поздно.

Никитка, видевший всю сцену нападения, подбежал к нему:

— Давай, не медли… Сейчас надо усыпить собаку, думаю, что у нее есть лаз в гараж.

Они кинулись к бетонным балкам. Никита, выхватив баллон из рук Сергея, спрыгнул прямо на вскочившую и зарычавшую собаку овчарку и брызнул ей прямо в оскаленную морду. Минута — и страшный зверь уже лежал возле темной норы, ведущей, как Никита и предполагал, внутрь гаража.

Сергей тем временем открыл все три замка на воротах гаража теми ключами, которые оставил мужчина в комбинезоне, распахнул их и вошел туда. Следом заскочил Никитка.

— Фу ты, напугал… — отпрянул Сергей. — Все в порядке?

— Да, она уснула… Я подтянул цепь прямо к будке, чтобы она, если вдруг проснется, не смогла дотянуться до норы…

— Темнотища… — Сергей достал спички и зажег фонарь.

В гараже, как ни странно, стояла машина. Старенькие «Жигули». А вот за ними как раз и находился люк. Похожий на вход в погреб.

— Представь, Пузырек, мы спускаемся сейчас с тобой вниз, а там — картошка-моркошка, банки с маринованными огурцами. Ну, как тебе такая картина?

— Горностаев, открывай крышку. Я и так весь дрожу… — признался Никита.

Сергей открыл крышку, но под ней увидел не картошку, а железную решетку. Вместо замка она запиралась на непонятный рычаг, который не поддавался никакому физическому воздействию.

— Попробуй вот этой бляшкой… — протянул ему Никита связку ключей, которые Маша вынесла из Атаевского хозяйства.

— Смотри-ка, получилось… — Сергей, прижал бляшку к круглому предмету, увидел, как рычаг, щелкнув, автоматически поднялся и решетка слегка провалилась на несколько сантиметров вниз. И остановилась. — Все, теперь я рукой…

Он открыл решетку и, посветив вниз фонарем, увидел круто уходящие вниз ступени.

— Пошли… Только осторожно…

И они начали спускаться. Впереди их ждал небольшой тоннель. Запахло землей и грибами.

— Смотри, еще одна дверь.

И следующую дверь им удалось открыть при помощи все той же бляшки.

— Как хитро у них здесь все продумано. А ты чуешь запах?

Они открыли дверь и увидели пробивающийся впереди желтый свет. Постепенно глаза привыкли к такому странному освещению. Но этот запах! Никитку даже затошнило. Да и вообще, в подземелье было сыро, влажно и тепло. Где-то в глубине виднелся еще один дверной проем, который плохо просматривался из-за густого пара.

— Эй, есть кто-нибудь?

В дверном проеме, к которому они медленно шли, наступая на куски засохшей глины, обломки кирпичей и пожелтевшие кости, разбросанные повсюду, возникла тоненькая фигурка.

— Юрий Иванович, это вы? — услышали они женский голос.

Сергей с Никиткой прибавили шагу и, остановившись почти рядом с женщиной в синем халате, ужаснулись открывшемуся перед ними.

За дверным проемом находилась длинная комната, в центре которой стоял стол, заваленный шкурами животных, кусками проволоки и мисками с опилками. Зловонный пар, поднимавшийся от кипящего в углу котла, выходил через отдушину куда-то наверх. Рядом с ним, на лавке, сушился череп, судя по всему, лошади. А под ногами кружились розовые и оранжевые пух и перья фламинго…

За столом сидели пять женщин. Волосы их были скрыты черными косынками. Лица — бледные. «От недостатка воздуха и плохой пищи», — подумал Сергей.

— Здравствуйте. Мы получили вашу записку… Кто из вас Монастырская?

— Это я, — взволнованно ответила женщина, та самая, которая встретила их в дверях. — Но вы-то кто, мальчики?

— Мы нашли вашу записку в чучеле кошки. А сейчас мы должны быстро выйти отсюда, пока нас не… накрыли… — он не нашел более подходящего слова. — Вы вообще-то знаете, где находитесь?

— Где-то за городом… — сказала одна из женщин.

— А в самом центре города — не хотите?! Вы живете под нашим футбольным полем, и мы дышим запахами ваших супов… Ладно, потом поговорим, а сейчас нужно срочно уходить…

Женщин не надо было уговаривать. Они и сами уже все поняли и быстро, насколько могли, вышли из комнаты. Одна из них даже выдернула шнур из розетки — выключила плитку с котлом. По ступеням шли тяжело, постоянно останавливаясь и с трудом дыша. У многих кружилась голова.

А в гараже их встретил мужчина. За ним вдруг появился еще один, поменьше ростом. В темном гараже невозможно было различить лица.

Когда Сергей Горностаев увидел их, то понял, что это конец. Надышавшись ядовитыми парами и перенервничав, он с ужасом подумал, что вывел женщин прямо в лапы к Атаеву. И был удивлен, когда одна из пленниц, увидев мужчину, с возгласом «Лешенька!» кинулась к нему.

— Серый, не дрейфь, это Монастырский… — тут же услышал он голос Дронова и почувствовал, как в горле образовался комок. Но он довольно быстро пришел в себя.

— Сонечка… Ты не представляешь, но это ребята нашли вас… Они вычислили вас по запаху и зебре… Пойдем быстрее отсюда. Пойдем, сейчас возьмем такси и… домой… Мальчики, — он смотрел в темноту, в которой то и дело появлялись новые тени пленниц, — вы где?

Сергей поднял фонарь, и Монастырский увидел жуткую картину: пять изможденных женщин, жавшихся друг к другу, и двух мальчишек с испуганными лицами.

— Это ты Горностаев? — спросил Алексей Константинович.

— Я. А что?

— Спасибо тебе. И тебе… Ты, наверно, Никита? Машин брат?

— Да. Машу забрали, слышали?

— Да, мне Саша рассказал…

Все по очереди вышли из гаража. Одной женщине стало плохо. Сергей подхватил ее и, когда она смогла идти сама, подал ей руку.

— Вы сейчас побудете немного у нас, а потом мы решим, кого вызывать в первую очередь, «скорую» или милицию.

Сергей понимал, что все пять женщин (Монастырские сразу же уехали домой) хотят как можно скорее оказаться дома. Но тогда нужно нанимать много машин и развозить их по домам. Он предпочитал, чтобы за ними приехали близкие.

Постепенно, чтобы не привлекать к себе внимание окружающих (а двор к тому времени уже почти опустел, да и вообще стало темно), женщины входили в подъезд дома, где находился «штаб».

И когда все собрались, Сергей кинулся к холодильнику, достал пакет молока и отправил Пузырька в магазин за фруктами. Женщины звонили домой и, называя адрес, просили родных за ними приехать. Все плакали.

Плакал и Никита, оставшись один на кухне и страдая из-за того, что ничего не может сделать для своей пропавшей сестры.