Где ночуют призраки

Глава 9 СИЛЬВА — ЛЮБОВЬ МОЯ

Объявление, содержащее информацию о чучельниках, Маша обнаружила в одной из рекламных бесплатных газет, которые москвичи обычно находят у себя в почтовых ящиках. И хотя слово «чучело» в нем не присутствовало, Маша прочитала его между строк. «У вас несчастье? Погибла любимая кошка или собачка? Мы вернем вам вашего любимца. Тел. …»

Маша, не раздумывая, позвонила по телефону, еще смутно представляя себе, о чем будет говорить.

— Я по объявлению… У меня умерла кошка, это к вам?

Добрый день, — отозвался нежный женский голос, который проник Маше прямо в сердце. «А вдруг речь идет не о чучеле, а о воскрешении животных, и я сейчас разговариваю с какой-нибудь ведьмой? » — пришла ей в голову совершенно шальная мысль. Она не могла себе представить, что хозяйка такого чудесного голоса может быть замешана в преступлении. — Да, вы правильно набрали наш номер.

— Дело в том, что вам уже звонила моя мама… — ей до смерти хотелось поговорить с человеком, который уже успел воспользоваться услугами этих пока еще непонятных людей, предлагающих «вернуть любимца».

— И что же? — голос слегка насторожился. — Вам уже «сделали» вашу кошечку?

— Да… — замялась Маша. — Но мне показалось, что цвет глаз не совпал…

— Такого не может быть… Когда вы получили вашу кошку?

— Недавно.

— Ваш заказ двести сорок два? Кошка Сильва, окрас рыжий, телефон 264-74-98?

— Да. Видите ли, у нашей кошки были зеленые глаза, а вы сделали ей желтые…

— Да нет, у нее желтые глаза, так нам, во всяком случае, сказала хозяйка. Но мы можем изменить цвет глаз. Желание клиента — для нас закон.

— Хорошо, я вам перезвоню.

Маша не верила своим ушам. Ведь ей только что назвали номер телефона женщины, которой уже «сделали» ее кошку.

Она позвонила, еще не веря в свою удачу.

— Здравствуйте. Извините за беспокойство. У вас была кошка по имени Сильва? — она нарочно сказала «по имени», а не «по кличке», чтобы не нанести психологической травмы хозяйке и тем самым расположить ее к себе.

— Да, а в чем дело? — услышала она высокий женский голос, принадлежавший явно молодой особе.

— Я бы тоже хотела обессмертить свою кошку, но перед тем как обратиться в эту… фирму, мне хотелось бы увидеть их работу. Можно, я хоть одним глазком взгляну на… — и она все-таки произнесла это слово. Потому что перед тем, как затевать расследование, надо удостовериться, что она попала в точку и что речь действительно идет о чучеле, а не о рисунке или мумифицировании животных: — …взгляну на чучело…

— Конечно, — отозвался голос грустной ноткой. — Я очень хорошо понимаю вас. Ведь для меня Сильва была больше, чем кошка… Запишите мой адрес.

И Маша записала. Когда она положила трубку, все в ней ликовало. Она тотчас позвонила Горностаеву, который зачем-то отправился в овощной магазин «что-то проверять». На ее счастье, он был уже в «штабе». Она рассказала ему о своем удачном звонке.

— Меня надо проводить, посадить в такси, потому что сама я не дойду со своей ногой…

— А ты оставь ее дома, — довольно мрачно пошутил Сергей. — Шучу. Знаешь, у меня тоже есть кое-какие новости. Не могу решить даже, с чего и начать. Подползай сюда, сейчас только звонил Дрон, у него тоже есть информация…

— Ладно, я постараюсь.

Маша встала, доковыляла до зеркала и, показав язык своему отражению — бледной физиономии со свежими пятнами йода на ссадинах в области носа, лба и щек, — запрыгала в прихожую.

— Значит, так, — рассказывал Сергей, когда они все собрались за столом в «штабе». Пришел даже Пузырек, успевший дать объявление в газету о желании приобрести или заказать чучело. — Маша, как вам известно, попросила меня узнать, откуда в нашем дворе берутся эти запахи. И я узнал. Из-под земли. В смородиновых кустах есть небольшая асбестовая труба, выходящая из-под земли. Вот из нее и несет этой тухлятиной. Но в то же время из нее доносится и запах нормальной пищи. В частности, пахнет лавровым листом и еще чем-то вполне съедобным.

— И что же, ты полагаешь, под землей кто-то варит суп? — спросил Дронов.

— Вполне возможно.

— Мальчики, но кто под землей может варить суп, если не какой-нибудь бомж? Ведь по территории нашего двора наверняка проходит канализация, под землей… И там действительно может жить бомж, вспомните Соломона! У бомжей нет денег, а потому им и приходится варить себе суп из отходов, может быть, даже из тех, что они находят в мусорном баке.

— Суп из зебры? — вставил Никита.

— А что им еще остается делать? — Маша была решительно настроена на проживание бомжей под землей. — Саша, а ты чего молчишь? Ты узнал, кто забирает сумки с продуктами, которые приносит Макс?

— В том-то и дело, что узнал. Но только ничего так и не понял. Я проторчал там довольно долго, но Макс так и не пришел. Да и не мог он прийти так рано, ведь, по-моему, чуть ли не вчера он относил туда продукты. А те, кому он носит, не троглодиты же какие, чтобы им каждый день что-то носить. Но я обнаружил это место и осмотрел все вокруг. И знаете, к какому выводу пришел?

— Не тяни кота за хвост! — хмыкнула Маша.

— Что тропинка от того места, где Макс оставляет свои сумки, протоптана к гаражу. Гараж кажется заброшенным, но замки на нем первоклассные, дорогие. Я подошел к одному из них и вдруг услышал рычание.

— Собака Баскервилей? — это уже был Пузырек.

— Да, примерно. В гараже точно собака. Или же за гаражом, в кустах, отгороженных бетонными балками, где начинается пустырь. Там раньше хотели что-то строить, помните?

— Хочешь сказать, гараж охраняется, и посмотреть, что за ним — опасно?

— Если бы я точно знал, где находится собака, то перелез бы через балки и заглянул туда, атак…

— И правильно, — поддержала его Маша. — Нечего рисковать собственной жизнью неизвестно за что. Надо все делать с умом и осторожно.

— Но я не договорил. Дело в том, что мне повезло, и я снова встретил Гришина. И тогда я решил пойти на хитрость. Рассуждал я примерно так. Вот, Гришин, человек почти нищий, мать пьет. Он всегда хочет есть. Хозяин поручает ему отнести в определенное место еду, какие-то продукты. Как вы думаете, ему не любопытно, что именно он носит?

— Думаю, что очень даже любопытно, — ответил за всех Пузырек, вспоминая, с каким аппетитом Макс уминал голубцы у него дома.

— Вот и я подумал об этом же. Короче… — Дронов почесал затылок и нехотя признался: — Я подкупил его. Дал червонец за то, чтобы тот рассказал, что он носит в своих сумках.

— И что же? — спросил Сергей.

— Я даже записал все, что он мне продиктовал, — Сашка протянул Сергею аккуратно сложенный тетрадный листок.

— «Вермишель быстрого приготовления, — читал Сергей вслух. — Суповые сухие концентраты, хлеб, лавровый лист, соль, сахар, чай». Не густо.

— Вот и я подумал об этом же. Ни лука тебе, ни моркови.

— Зато если из всей этой гадости приготовить суп и бросить туда лавровый лист, — заметила Маша, — то запах его будет в точности соответствовать тому, который испортил мне настроение на даче Атаевых.

— Лавровый лист — он и в Африке лавровый лист, — ответил ей Сергей.

— А мне кажется, что Машка не зря уже в который раз вспоминает свою поездку к Атаевым, — вмешался Никита. — Вы вот заметили, что в этом списке не хватает простых овощей, вроде лука или чеснока, как раз того, что необходимо человеку, чтобы у него, скажем, не было цинги.

— Пузырек, какая еще цинга! — воскликнул Дронов. — Вечно ты что-нибудь выдумаешь!

— А ведь он прав, — встал на его защиту Сергей. — Не собак же кормят всем тем, что указано в твоем списке. Собаки чай не пьют, тем более с сахаром.

— Овощи тем, кто находится под землей, — вдруг осенило Машу, — приносят через овощной магазин. Ведь у нас под домом овощехранилище!

— Но оно довольно далеко от того гаража, к которому Макс носит сумки.

— А откуда ты можешь знать, какого размера и куда ведет овощехранилище? — возразила Маша. — А вот отец Кирилла, Атаев-старший, наверняка знает. И пользуется этим…

Ребята переглянулись. Страшная догадка повисла в воздухе. Затем посыпались отрывистые, звучащие хаотично и рождающиеся по законам логики фразы:

— В магазин нас никто не пустит. Это исключено.

— Надо постараться пробраться в гараж, усыпив собаку «Антидогом».

— А что, если кинуть в эту самую вентиляционную трубу дымовую шашку и всех выкурить оттуда?

— Там могут прятаться террористы, это точно…

— А что, если там склад с гексогеном? Сергей, ты должен рассказать обо всем своему отцу.

— Да нет, там работают мясники, которые готовят фарш из чего попало…

— Да? Но тогда зачем им опилки? Глина? Проволока?

— Не знаю, при чем здесь вообще опилки, но зачем им так много еды? Ведь варят каждый день, словно под землей целый взвод солдат.

Так, ни до чего и не договорившись, друзья решили дождаться вечера, чтобы всем вместе, включая главную фигуру этого расследования — Никиту, первым обратившего внимание на мистический зоопарк, — проследить, что происходит во дворе глубокой ночью и каким образом может быть связано появление возле песочницы экзотических животных с останками той же зебры, которые Макс выбросил в мусорные баки.

Договорились встретиться без четверти двенадцать во дворе за старым дубом, в шалаше, построенном дворовыми детьми еще в начале июня. Потому что лучшего места для подобной ночной операции и выдумать невозможно.

— Хорошо, а теперь пусть кто-нибудь проводит меня к той даме, хозяйке Сильвы, — попросила Маша. — Сдается мне, что с ее помощью удастся узнать о пропавших чучельниках куда больше, чем если мы сами попытаемся выйти на них путем объявлений…

Да мы все можем поехать с тобой. Возьмем такси и вперед, — предложил Сергей. — Пока ты будешь с ней разговаривать, мы подождем возле дома. Одну мы тебя больше никуда не отпустим.

— Тогда поехали.

Хозяйку погибшей кошки по кличке Сильва звали Светлана. Это была совсем юная девушка с длинными белыми волосами. «Как у Мерилин Монро», — подумала Маша, мысленно перекрасив и свои волосы в совершенно белый цвет.

— Ведь это вы звонили мне? — спросила Светлана и в ответ на утвердительный кивок Маши заметила: — Вы же еще совсем девочка… Вряд ли у вас будет столько денег. Они очень дорого дерут. И если бы не мой муж, бизнесмен, я бы не смогла оплатить такую сложную и почти ювелирную работу. Но взгляните сами!

Маша, чувствуя себя не совсем уверенно в чужой квартире, несмело шагнула за хозяйкой в комнату, где в кресле увидела свернувшуюся клубочком пушистую рыжую кошку с ярко-желтыми светящимися глазами.

И она тотчас вспомнила то, что не давало ей покоя весь сегодняшний день. Ну конечно: ведь она уже видела нечто подобное вчера, на даче Атаевых! Белая пушистая кошечка. Мертвая. Твердая. И холодная на ощупь.

— Ну как? Правда, как живая? — Светлана, подхватив чучело кошки, прижала его к себе и даже поцеловала в маленький розовый носик.

У Маши от отвращения закружилась голова. До того все было странно, дико, что она даже не находила слов, чтобы выразить это. Однако не для того она сюда пришла, чтобы выражать свои эмоции.

— Скажите, а где находится эта мастерская?

— Понятия не имею. Я не видела самого мастера и даже не знаю, как его зовут.

— А как же вы передали вашу кошку мастеру?

— Дело в том, что Сильва моя болела. Я знала, что она скоро погибнет, а потому они взяли у меня ее еще живую. Усыпили и сделали… дали вторую жизнь.

— Но где-то же вы с этими людьми встретились?

— Да у памятника Пушкину. Я пришла туда, как мы и договорились по телефону, уже с корзинкой, в которой была Сильва. Меня встретила приветливая, приятной наружности женщина, она взяла корзинку и сказала, что через полтора месяца я смогу забрать ее назад… И что если мне работа не понравится, то я могу ее и не брать. Что ее купят другие люди.

— И они позвонили вам через полтора месяца?

— Нет, гораздо раньше. Работа мне понравилась, я наревелась, увидев мою бедняжечку, но потом успокоилась… Все мы когда-нибудь тоже умрем. Я заплатила за работу пять тысяч долларов, и вот теперь мы с Сильвой никогда не расстаемся.

Маша отвернулась, чтобы не видеть очередной поцелуй, которым Светлана одарила безмолвную Сильву.

Что-то ей стало грустно. Она надеялась, что Светлана назовет адрес, по которому она смогла бы найти «фирму», а вместо этого она лишь потеряла время.

— Можно, я еще раз взгляну на вашу Сильву?

Подавляя в себе отвращение, Маша взяла в руки непривычно жесткую рыжую кошку и принялась внимательно осматривать ее.

— Красивая, жалко, конечно… Извините, а вы не могли бы принести мне попить?

— Конечно! Вы извините, что я спрашиваю… Но что это с вами? У вас все ноги перебинтованы… Вы попали в автокатастрофу, и ваша кошка находится при смерти?

— Да, почти… Но мне не хотелось бы об этом говорить.

О, как я понимаю вас! — воскликнула весьма эмоциональная Светлана и выпорхнула из комнаты. «Она явно не в себе», — поду-, мала Маша и, пользуясь тем, что хозяйка отсутствует, попыталась еще более тщательно осмотреть чучело. Она искала знак мастера, какой-нибудь характерный вензель или едва заметную бирку с указанием его фамилии, но все было безрезультатно.

Тогда она задала себе вопрос, а что сделала бы она, если бы ее насильно заставили работать и так, чтобы никто не узнал руку мастера? Ведь чучельников собрали где-то в одном месте, это наверняка. Но они же не могут сидеть сложа руки, точнее, работать не покладая рук и не думать о своих близких и о возможности своего спасения. Хотя способов заявить о себе у них не так уж и много. И один из них — с помощью уже готовых изделий сообщить о своем местонахождении. Маша дотронулась до желтого глаза кошки, и ей показалось, что он сейчас провалится. И все же она нажала на него… Он провалился, а у Маши оборвалось сердце… Светлана уже возвращалась. Она слышала ее шаги.

Просунув палец в отверстие, она поняла, что глаз держится на пружинке, что он, если она вынет палец, тотчас встанет на место. А потому, рискуя быть застигнутой врасплох, продавила и второй глаз, засунула два пальца в глазницы и, почувствовав, что пальцы уперлись во что-то твердое, зацепила этот предмет и с большим трудом вытащила наружу. Зажала в ладони. Глаза «вернулись» на свои места. Они смотрели на мир равнодушно, как смотрят только куклы…

Светлана протянула ей стакан с минеральной водой. Сделав несколько глотков, Маша поблагодарила ее, распрощалась и, как если бы она куда-то очень спешила, быстро покинула квартиру.

В подъезде она разжала ладонь. Кусок пластиковой трубки для коктейля, какими пользуются в ресторанах «Макдоналдс», был заполнен. Маша извлекла оттуда свернутую записку, развернула ее и прочла: «Мы — таксидермисты.

Нас держат под землей в подвале. Спасите нас. Монастырская. Полушкина. Родионова. Боброва. Смолкина. Сторожевая.

Маша тут же вспомнила, с каким легкомыслием они отнеслись к точно такой же записке, которую Сергей выудил из мусорного бака. И сколько же таких записочек самыми разными способами узницы-таксидермисты (а ведь именно так называют специалистов, делающих чучела) пытались переправить на волю. И с мусором, и в самих чучелах…

Когда она вышла из подъезда на свежий воздух, у нее снова закружилась голова. Уж слишком много впечатлений за последние пару дней.

— Медлить нельзя, — сказала она, обращаясь к окружившим ее ребятам. — Таксидермисты, скорее всего, находятся в овощехранилище, под нашим двором…

И она протянула друзьям записку.