Где-то, когда-то…

Глава 9

Шарлотта с надеждой смотрела на беспрерывно гудящую возле кровати машину. Ее глаза следили за прыгающей точкой на экране. “Не смей останавливаться” — обращалась она к этой точке, регистрирующей биение сердца Морта, когда начинала проверять остальное оборудование. Затем заменила почти опустевшую банку с глюкозой.

Когда окончательно убеждалась, что его состояние не вызывает тревоги, начинала обтирать Морта губкой: сначала лицо, затем тело, вкладывая в это занятие всю свою преданность и любовь к человеку, за которым почти бессменно ухаживала уже двое суток, урывая для сна несколько часов между сменами. Несмотря на это, усталости она не чувствовала. Наполненная неиссякаемой энергией, Шарлотта могла выполнять эту работу до тех пор, пока не минует опасность и она сможет отойти от Морта в полной уверенности, что с ним ничего уже не случится.

А пока это время не пришло, она будет возле его кровати, будет следить за тем, чтобы все оборудование работало без перебоев и желая, чтобы Морт не упускал тонкую нить жизни.

Они провели вместе несколько часов, но пережили за это время слишком много. Слишком много пришлось им разделить, чтобы теперь потерять друг друга. Шарлотта мысленно убеждала в этом Морта, когда он находился в коме. Она не отказалась от него, когда он не сдержал своего слова и не приехал к ней, когда он оказался первоклассным лжецом.

Морт был не наемником, а офицером Британской Армии. Причем, в чине полковника!

Она убеждала его, что не отказалась от него, и что ему также не следует отказываться от нее. Потому что и вдали от Шарлотты Кук полковник Адам Мортимер беззаветно любил ее. У нее было также беззаветно вопросов, на которые хотелось бы получить ответы.

Подобные мысли постоянно занимали Шарлотту, но она не высказывала их вслух. Вместо этого она без устали говорила о их совместном пребывании в джунглях. Она снова и снова брала его большую безжизненную руку в свою, изучала длинные красивые пальцы или спокойные черты спящего лица. Она проделывала это со смешанным чувством беспокойства и любви, нежно гладила его открытую ладонь или поглаживала пальцами темные волоски на тыльной стороне руки, вновь переживая каждый миг, проведенный с ним в джунглях. Она не упустила ни одной секунды, ни одного взгляда, ни одной улыбки, ни одного сердитого слова, не вычеркнула из памяти даже страх, переполнявший ее душу. Все вспоминалось легко, ничего не забывалось, хотя с тех пор прошло уже шесть долгих месяцев. Держа его за руку, она страстно желала влить в его тело всю свою любовь и дать ему силу, которая бы вернула его к жизни.

Шарлотта не говорила о днях и неделях, проведенных в одиночестве и волнении. Пока не услышит из его собственных уст объяснений своих действий… она не будет расценивать это, как обман, пока… ей не хотелось думать о Морте как о полковнике Адаме Мортимере, человеке со званием, человеке, достойным уважения, человеке, который ей близок. Который даже может стать ее мужем! Последняя мысль была не единственной, доставлявшей ей удовольствие. Шарлотта допускала, что она может воплотиться в жизнь. Перед ней был незнакомец, и каждое его слово могло оказаться лживым.

Почему? Она этого не знала. Но по каким-то причинам этот жесткий и готовый к действиям наемник оказался офицером и джентльменом. Хотя сейчас знание этого не приносило ей утешения. Не уверенная в том, что полковник десантных войск Мортимер свободен, чтобы любить только ее, она любила Морта и когда говорила, то адресовала свои слова только Морту, наемнику, который вытащил ее из джунглей, спас ей жизнь, превратил ужас в волшебную сказку.

Открылась дверь, прервав воспоминания и тайные думы Шарлотты. Она обернулась и увидела Майкла, входящего в комнату.

— Как чувствует себя наш особый пациент? — спросил он.

Шарлотта улыбнулась. Когда они были одни, Майкл всегда так называл Морта.

— Никаких изменений, — ответила она.

Это было и хорошо, и плохо. Плохо, что сознание до сих пор к нему не вернулось, хорошо, что тело не подает признаков ухудшения.

Майкл обошел кровать, взял медицинские карты и начал внимательно их изучать. Затем придирчиво осмотрел Морта.

— Хорошо, — провозгласил он, выпрямляясь. — Знаешь, Шарлотта, я думаю, что, возможно… — Он не закончил предложения и долю всматривался в лицо Шарлотты. — Все, что ты делаешь срабатывает. Ты даешь волю к жизни.

— Как ты можешь знать, что это я? — спросила Шарлотта в замешательстве, пытаясь парировать предположения Майкла. Если окажется, что Морт женатый человек, все для нее может обернуться довольно плачевно.

Майкл рассмеялся.

— Судя по всему, ты никому не позволяешь быть рядом с ним, — слегка поддразнил он ее.

— Может, у него есть собственная воля к жизни, — ответила она быстро и более спокойно добавила: — Ты сам говорил, что он сильный человек.

— Никто не обладает достаточной силой, чтобы противостоять такому ранению без посторонней стимуляции, — ответил Майкл. Затем повернулся к Морту и слегка похлопал его по руке, словно разговаривал с человеком в полном сознании. — Знаешь, Адам, у тебя здесь особый друг. Если бы я был на твоем месте, то сделал бы все, чтобы она не сбежала.

В замешательстве Шарлотта опустила глаза и начала возиться с простыней, пока Майкл не скрылся за дверью, сказав на прощание:

— Увидимся позже.

Майкл не понял. Да и как он мог? Он знал, что Шарлотта любит Морта, она много ему об этом говорила. Он видел также, что она ухаживает за Мортом, как нежная мать за новорожденным. Но Майкл исходил из того, что чувства Шарлотты и Морта взаимны. Но если бы она сказала Майклу, что провела с Мортом всего лишь три дня и не знает его настоящего имени, он бы посчитал ее сумасшедшей. Шарлотта ощутила беспокойство, подумав о том, что, черт возьми, может случиться, когда Морт придет в себя.

Это будет последняя ее тревога, подумала она, беря над собой контроль. Самое важное сейчас — это вернуть Морта к жизни. Об остальном она побеспокоится потом. А сейчас ничего не должно помешать его выздоровлению, и она проследит за этим.

Морт нуждается в ней и это было не только ее воображение. В этом был уверен и Майкл. Внутри Шарлотты вспыхнула и начала разгораться теплая искорка. Морт должен поправиться. В Африке он спас Шарлотте жизнь, сейчас ее очередь платить и спасать его. Она все сделает для этого.

Шарлотта села на стул возле Морта, снова взяв его руку в свою. С губ сорвалось его имя. Адам. Произнесенное вслух впервые, оно прозвучало странно. Так же странно, как и тогда, когда Майкл в разговоре назвал Морта настоящим именем.

— Адам, — повторила она.

Впечатление не изменилось, хотя значимость этого имени вызвала на ее лице улыбку.

Адам в Эдемском саду! — рассмеялась она про себя, вспомнив, как они были в джунглях вдвоем и как обезьяны бросали в нее ветки деревьев. Она тогда шутила об Адаме и Еве в Эдемском саду, не осознавая, сколь близка была к истине.

Наклонившись, она погладила его щеку и убрала волосы со лба.

— Ты ведь знаешь, что Адам не проявил большой настойчивости, чтобы надкусить яблоко. — Она опустила глаза и посмотрела на его руку, нежно поглаживая при этом пальцы. — Что только доказывает, что я была не совсем подходящей Евой. Согласна, что у меня есть недостатки, у кого их нет, но если бы ты любил меня так, как я люблю тебя…

— Что ты здесь делаешь?

Голова Шарлотты резко вскинулась вверх, глаза расширились, не веря в услышанное. Сердце подпрыгнуло к горлу, чуть не выскочив из груди. Она смотрела в открытые всепонимающие глаза Морта. Мгновение не могла произнести ни слова. Морт был в порядке. В этот миг все страхи Шарлотты ушли. Морт вырвался из ада, где метался между жизнью и смертью и, наконец, вышел на верную дорогу. Сейчас его ничто не остановит. Его первые слова вряд ли можно было расценивать, как выражение нежности. Но неважно, что он говорил, главное, что это случилось, что он, наконец-то, открыл глаза и пришел в сознание.

Обретя голос, Шарлотта смогла только произнести:

— О, Морт!

— Что ты здесь делаешь, Шатти? — повторил он вопрос.

Голос был слабым, пальцы делали робкую попытку сжать ее руку.

Шарлотта улыбнулась. Он назвал ее по имени, он узнал ее. Она не страдала от унижения, слыша, как он называл другие имена, которые значили для него больше, чем ее.

— Тихо… Не пытайся говорить. Просто отдыхай.

Ей хотелось крепко обнять его. Ты сиделка, напомнила сама себе, пока естественные инстинкты не овладели ее сознанием. Инстинкты, которые при существующих между ними отношениях должны держаться в тайне и которые должны все это время быть только профессиональными.

Шарлотта поднялась и положила его руку на кровать.

— Не покидай меня, — сказал Морт.

Шарлотта заметила, как в его глазах вспыхнули страх и боль. Эти чувства, столь несвойственные уверенному в себе человеку, потрясли сердце Шарлотты.

— Мне нужно только к телефону, — заверила она его, показывая на угол небольшой палаты. — Надо известить доктора, что к тебе вернулось сознание.

Инстинкты взяли верх и, не сдержавшись, она приложила руку к его щеке. — “Я не оставлю тебя”, — хотелось добавить ей. Но, возможно, он не захочет, чтобы она оставалась с ним здесь все время. У нее накопилось слишком много вопросов. И потому Шарлотта не могла чувствовать себя уверенной в том, что Морту понадобится не только ее профессиональное мастерство. Пройдет еще немало времени, прежде чем он сможет выдержать ее допрос. А пока она получает удовольствие от того, что ухаживает за ним. Это было проявлением любви, и Шарлотта была готова смаковать каждый ее миг… возможно, это все, что ей осталось!

Майкл появился сразу и бегло осмотрел Морта. Шарлотта затаила дыхание на случай, если доктор сделает какие-то замечания личного характера. К счастью, этого не случилось. Когда Майкл вышел, Морт закрыл глаза и погрузился в сон. Но не в коматозный, как до этого, а в спокойный расслабляющий сон под неусыпным оком Шарлотты. Она больше с ним не разговаривала, позволив ему отдохнуть и набраться сил. Она лишь надеялась, что ее мечты не обратятся в прах.

В последующие два дня происходило то же самое. Морт просыпался на какой-то период, который с каждым разом становился длительнее. Шарлотта ухаживала за ним так же, как это делала после операции.

Они мало говорили, делили молчание, глядя друг на друга. Улыбались чаще. Шарлотта думала, хотела так думать, что больше за них говорят их глаза.

Когда Морт пытался говорить, Шарлотта велела ему молчать, заверяя, что ему следует набираться сил. Она отказывалась отвечать на его вопросы. В действительности она боялась, что в ходе разговора получит ответы на свои вопросы, ответы, которых, может быть, ей лучше и не знать. Она полагала, что чем дольше продлится такое положение, тем дольше Морт останется при ней. А Морт был еще слишком слаб, чтобы возражать.

На третий день после возвращения Морта к реальной жизни Шарлотта поняла, что все готово измениться. Точно так же, как и раньше, он, проснувшись, посмотрел на нее. Но вместо того, чтобы как обычно поприветствовать ее “Здравствуй, Шатти”, Морт сказал:

— Подойди и присядь на минуту.

Сильный и полный жизни голос прозвучал, как команда.

Доброе утро, полковник! — воинственно подумала Шарлотта, а вслух сказала:

— Доброе утро, Морт. С большим удовольствием я бы присела и поболтала с тобой. Но ты еще больной, а я работаю.

— Ну, перестань, Шатти, и присядь, — повторил Морт в своей обычной манере.

Она чуть не ответила “Да, сэр!” Прикусила губу, чтобы не возразить. Она лично от него хотела услышать, кто же он на самом деле, прежде чем дать ему понять, что знает его подлинный статус. Хорошо, сказала она себе, если это то, что хочешь знать, то садись и послушай.

Придвинула стул к кровати, села и озабоченно посмотрела на него.

— Руку!

Произнеся это, он тут же протянул Шарлотте свою руку. Услышав парадный приказ, Шарлотта постаралась сдержать улыбку, вложила свою руку в его, удивившись ее сильному пожатию.

— Что ты здесь делаешь, Шатти? — задал он неоднократно повторяемый за последние два дня вопрос, на который до сих пор не получил ответа.

Шарлотта поняла, что сегодня от него просто так не отмахнуться.

— Я могла бы спросить то же самое у тебя, — ответила она, оттягивая время.

— Не виляй, я спросил первым.

Мгновение Морт ждал ответа. Шарлотта молчала.

— Я вытащил тебя из одного месива, — продолжал Морт, тяжело вздохнув. — Считал, что ты в безопасности на родной земле. В безопасности, Шатти. Разве ты не знаешь, как это для меня важно? Будучи в Африке, я постоянно хотел одного: увидеть тебя в самолете в целости и сохранности. Ты никогда не узнаешь, что я чувствовал, когда самолет поднимался ввысь и увозил тебя из этого отвратительного места.

А ты никогда не узнаешь, что чувствовала я, видя, как ты превращаешься в муравья, думала Шарлотта, сдерживая себя, чтобы не произнести слишком резких слов.

— Я никогда, ни на одну минуту не мог вообразить, что ты проявишь такое легкомыслие и ввяжешься в эту свалку. И что происходит? Как раз тогда, когда я больше всего нуждаюсь в тебе, ты оказываешься рядом! — Он закрыл глаза и тяжело вздохнул от пережитых ужасов. — Я говорил им, что ты здесь, но они не хотели слышать. Они продолжали свое дело, вонзили в меня эту проклятую иглу, и я подумал, что это конец, что мы оба умираем. Потому что я был уже на полпути к этому, а у тебя не было иного выхода.

— Морт, — прошептала Шарлотта хриплым от волнения голосом. Он ее видел! В ту долю секунды, когда встретились их глаза. Он узнал ее сквозь боль от этого ужасного ранения и его единственной мыслью была ее безопасность.

— Почему ты оказалась здесь, Шатти?

— Мне ничего другого не оставалось, — ответила она, что было правдой. Она могла бы ему сказать, что хотела поехать в Африку и искать его там, но решила не делать этого.

Наступило долгое молчание. Шарлотте хотелось поведать всю печальную историю, но что-то в Морте сдерживало ее. У нее было неприятное ощущение, что в его взгляде проскальзывает осуждение. И скоро она в этом убедилась.

— Что случилось с женихом? — спросил Морт. — Ну, знаешь, с тем, который в инвалидной коляске, — неодобрительно добавил он. — Ты снова от него сбежала?

Лицо Шарлотты застыло в изумлении.

— Откуда ты узнал об этом? Я никогда ничего не говорила тебе о Брайене!

— Об этом обмолвилась Кейт, когда мы наблюдали за отлетающим самолетом.

— Кейт! — повторила она в оцепенении.

— Она сказала, что за свою самоотверженность ты заслуживаешь медали либо проверки у психиатра. Так что же? — настаивал Морт. — Ты снова от него сбежала?

Шарлотта покачала головой. Чувство вины вновь захватило ее. Это чувство усилилось, когда ей пришло в голову, что Морт считает, что она поступила неправильно, впервые бросив Брайена, на что он ясно намекал.

— Брайен встретил другую. Сейчас они наверняка уже поженились, — сказала она, не почувствовав облегчения.

— Почему ты мне не рассказывала о нем? — с упреком спросил Морт.

— Не знаю. За те дни, что мы были вместе, я наделала немало глупостей. Не уверена, что делала их я. Уверена в одном: тогда я любила тебя так же сильно, как и сейчас.

Она опустила голову, не в силах прочитать в его глазах отказ. Но в сложившихся обстоятельствах ей ничего не оставалось, как говорить полную правду. Хватит скрываться, он должен знать правду. Может не принять ее, но решать это должен он сам.

Морт замолчал, и Шарлотта почувствовала, как улетучиваются ее мечты.

— Почему ты не приехал и не нашел меня? — спросила она упавшим голосом.

— Как я мог это сделать? — скептически спросил он. — Ведь я думал, что ты связана с инвалидом. Каким бы человеком я предстал в твоих глазах? Я не мог появиться неожиданно и забрать тебя у него.

Голова Шарлотты откинулась назад, она простонала, осознав действительность. Кейт, которая сделала бы все, чтобы соединить Шарлотту и Морта, не желая того, стала причиной их разлуки. Она печально смотрела в глаза Морта, но от горя ничего не видела.

— Ну, успокойся, — мягко произнес Морг, улыбнувшись. — Все позади. Мы снова нашли друг друга. Разумеется, если бы ты рассказала мне все в самом начале, события развивались бы по-иному, и ты бы не приехала сюда в поисках меня. Возможно, все это к лучшему.

Шарлотта улыбнулась, слезы показались на ее глазах.

— Я, конечно, не возражаю, чтобы ты называла меня Мортом, но теперь тебе известно мое настоящее имя. Не кажется ли тебе, что ты должна им воспользоваться?

— Разве я могу себе это позволить? — шутливо спросила она. Все ее страхи и сомнения развеивались под теплым взглядом Морта.

— Он рассмеялся.

— Из тебя получится прекрасная Ева. Просто вытащи Адама из этого положения и увидишь, что его не надо заставлять надкусывать яблоко.

В замешательстве Шарлотта отвернулась и не могла сдержаться, чтобы не улыбнуться. Морт все слышал! Слышал каждое ее слово, когда впервые пришел в себя.

— Это подло, — заметила она насмешливо. — Впрочем, чего ждать от человека, который бродит в джунглях под маской наемника. Это непорядочно с твоей стороны, — продолжала она осуждающе. — Конечно, звучало бы более впечатляюще, если бы я рассказывала своим друзьям, что была спасена полковником, а не головорезом в обносках.

— Головорез в обносках! — удивленно воскликнул Морт, затем начал смеяться. — Ты не представляешь, как тебе повезло.

Шарлотта радостно улыбнулась от воспоминаний.

— Нет, представляю, — заявила она, крепко пожав его руку и ощущая ответное пожатие его пальцев.

Самый удачный день в ее жизни был тот, в который кто-то неизвестный решил пострелять в джунглях, поставив ее в положение жертвы, а затем направил в джунгли Морта, чтобы защитить ее.

— Но чем же ты занимался в Африке? — спросила она.

Мгновение Морт колебался.

— Ты знаешь, что мы были там и поэтому можешь также знать, что мы спасали английского посла. Но это для общего сведения. Что касается остального, то английских солдат там нет. Надеюсь, ты понимаешь? — серьезно спросил он.

Шарлотта кивнула, понимая значимость того, что услышала. Напоминание об опасности, в которой он жил постоянно, бременем легло на ее плечи.

Неожиданно ее осенило.

— Ты вернулся домой вместе с послом? — выдохнула она. Все это время, когда она жила в тревожном ожидании, боясь самого худшего, Морт был в безопасности, в Англии. — Я видела газетные сообщения, но не видела тебя.

— Тебе не полагалось видеть ни меня, ни Гая.

Переполненная любовью, она в удивлении покачала головой.

— Я думала…

Она замолчала, не в силах высказать предположение о возможной гибели Морта в Африке.

Морт весело улыбнулся.

— Не будь такой угрюмой. Я вернулся, и я на твоей стороне.

Глядя на него, Шарлотта прикоснулась пальцами к эмблеме Красного Креста на рукаве.

— Я ни на чьей стороне, — заявила подчеркнуто. — Мы просто убираем за вами грязь.

— Не добивай меня нравственностью. Я этого не вынесу. Мы нуждаемся в вас, а вы в нас. И несмотря ни на что, подойди сюда.

Он потянул ее за руку, принуждая подняться.

— Что случилось? — обеспокоено спросила Шарлотта. За разговором она забыла о его состоянии, о чем вспомнила только сейчас.

— Ничего плохого. Иди сюда. Я хочу тебя поцеловать.

Взяв ее за руку, он потянул вниз, пока она не поняла, что происходит.

— Никоим образом, — неожиданно воскликнула она, быстро отпрянув назад. Она была поражена тем, что он пытается сделать, удивлена тем, что у него есть для того силы. — А сейчас послушай. Ты можешь быть полковником и кем угодно у себя в подразделении, но здесь ты Адам Мортимер. Здесь я отдаю приказы и прошу не забывать об этом.

Кого она пыталась обмануть? Морт все еще держал ее руки, и она сомневалась, что сможет освободиться, если он не позволит.

— Хорошо, — улыбнулся он, проказливо приподняв брови. — Тогда прикажи себе поцеловать меня.

— Я твоя сиделка. Ты мой пациент, — подчеркнула Шарлотта, тщательно выбирая слова, словно собиралась объяснить нечто трудное ребенку. Понимала, что столкнется с трудностями, если и дальше будет ухаживать за ним. — Это было бы не этично, — добавила она, слишком поздно осознав, что попала в ловушку, снова упомянув о нравственности и надеясь, что он не обратит внимания на это слово. Но он обратил!

— Я уже говорил тебе, что думаю о нравственности, — ответил он, широко улыбаясь, и снова потянул ее за руку к себе.

Шарлотта видела озорной блеск в его карих глазах, слишком яркий для человека в подобном положении.

— Если сюда кто-то войдет, я потеряю работу! — сердито воскликнула она, сознавая, что ее защита быстро слабеет. Он смотрел на ее губы, она не могла отвести взгляда от его рта.

— Потеряешь работу? — вопросительно повторил он.

— Да.

Зубы Шарлотты больно впились в нижнюю губу. Она надеялась, что эта боль заставит ее думать о том, что она должна сделать, а не о том, к чему ее принуждает Морт.

— Ну, если тебя беспокоит только это… — Он снова притянул ее к себе. Их лица почти сблизились. Она чувствовала его дыхание на своем лице. — Тебе не понадобится работа, когда выйдешь за меня замуж, — закончил он начатое предложение.

И прежде чем Шарлотта смогла выговорить его имя, застрявшее в горле, он уже обнял ее за шею и начал целовать.

Она быстро раскинула руки и оперлась ими о кровать, боясь, что причинит Морту боль, упав на него своим телом. А затем все помехи исчезли. Шарлотта вернула поцелуй, не в силах устоять перед своим желанием: желанием, которое она тщательно контролировала в течение всех дней ухода за Мортом. Сейчас все взорвалось в одной мощной вспышке. Шарлотту уже ничуть не беспокоило, что в любой момент в комнату кто-то может зайти и увидеть, что она поступает с больным не так, как должна, особенно с пациентом в таком состоянии, как Морт. И когда тело ее начало ослабевать, в руках появилась боль, а в сердце страх, что может навалиться на Морта и сделать ему больно, Шарлотта нехотя отстранилась, отказываясь от сладости поцелуя, которого так долго ждала.

— Полковник Мортимер, — сказала он, накрывая ладонью его горящие страстью глаза. — Что это было, предложение?

— Нет, мисс Кук, это был приказ.

Он слегка улыбнулся той самой улыбкой, которая заставляла кровь Шарлотты сильнее пульсировать в жилах, а сердце рваться из груди.

— В таком случае, полковник, я вынуждена принять его.

Морт улыбнулся. Это была улыбка нежности и глубокой страсти, хотя в ней можно было уловить намек сожаления о своей нынешней несостоятельности.

— Не чувствуй себя вынужденной, — сказал он, поднимая руку и лаская ладонью ее щеку. — Просто пожелай.

Шарлотта знала, что никогда не сможет полюбить кого-либо так, как любит этого человека. Ее сердце разрывалось от такой любви, и она уткнула свои губы в его ладонь.

— Да, я хочу стать твоей женой, — шептала она, переполненная страстью.

Про себя благодарила судьбу за то, что та даровала ей случай вернуть Морту долг и спасти его. Судьба распорядилась так, что в критический момент его жизни она на мгновение оказалась перед его глазами. Миг, который влил в него могучую волю к жизни.