Где зима тебя настигнет

Глава 6

«тЕнИ» был похож на любой другой клуб в штатах. Куча темных углов, бьющие во все стороны лазерные лучи, грохот музыки и реки бухла. Секс и наркотики — забота клиентов, и, как правило, на этих фронтах Трэз старался не трогать посетителей. По двум причинам: во-первых, чем меньше ты прессуешь свою целевую аудиторию, тем больше вероятность, что они вернутся назад с баблом, и, во-вторых, на самом деле ему было плевать… и так было задолго до того, как он полюбил и потерял свою королеву.

Он наблюдал за извивающейся толпой из своего офиса на втором этаже, сквозь одностороннее стекло-зеркало, за таким психологи наблюдают за допросами сумасшедших. Мужчины и женщины под воздействием стимуляторов и стимулирующих веществ находились за пределами диапазона нормальности, поэтому все логично. И поэтому они пришли в его заведение. Преимущественно молодежь, но уже закончившая колледж — если они вообще где-нибудь учились — ограничение на продажу алкоголя до 21, действующее в штате Нью-Йорк, отсеивало студентов первых курсов. Многие работали за копейки, получая чуть больше МРОТа[13], многие снимали квартиры в складчину, большинство либо уже страдало от ЗППП[14], либо подхватят заразу после первой случайной связи.

Все они отчаянно стремились вырваться из стресса своих будней.

Ведь что, как не новые ошибки, поможет убежать от старых?

Уж Трэз это знает. За два десятка лет его работы в Колдвелле в качестве сутенера и головореза ничего не изменилось, только лица с этими юными телами да некоторые политики. И он очень долгое время был с ними, внизу, и не в роли охранника или поставщика секс-услуг и наркотиков. Он также пользовался женщинами и вампиршами. Это помогало отвлечься, шла ли речь о секс-работницах, которым он предоставлял безопасные условия труда, или же женщинах, пришедших на танцпол в поисках приключений. Ему никогда не отказывали, и не только в клубе. Всегда и все. Он занимался сексом с риелторами, юристками, налоговыми агентами, персональными инструкторами, ландшафтными дизайнерами, прачками, механиками, парикмахерами…

Несмотря на такой послужной список, он смотрел на толпу внизу, но его никто не интересовал. Там было достаточно привлекательных женщин, полуголых и феноменально гибких и желающих — это написано на их лицах. Но они для него — представительницы другого вида, и не потому, что преимущественно там были люди. Он бы выбрал их для секса с той же долей вероятности, что и волчицу или, скажем, почтовый ящик.

Он легко отпустил сексзависимость. Отпустить ту, что заняла место этой плохой привычки — Селену — было невозможно.

Беспорядочно извивающаяся толпа внизу внезапно отличилась редкой сплоченностью, и тела разбили плотный строй, образуя коридор. Кто-то вошел в клуб и сейчас продирался через танцпол… и кто бы это ни был, народ спешил убраться с его дороги, расступаясь как красное море[15] из придурков и женщин с низкой социальной ответственностью.

Трэз сразу узнал эту фигуру. С другой стороны, кто еще на восточном побережье станет носить внутри помещения соболиную шубу длиной до пола и трость, которая также являлась оружием? Ривендж был в своей стихии, шел по клубу словно царь и Бог, никто из тусовщиков прежде не сталкивался с его ирокезом и фиолетовым взглядом, и аура не-шути-со-мной будила инстинкт самосохранения и твердила «тикай с городу».

Трэз отступил от стеклянной стены и направился к выходу из своего офиса. Спускаясь по лестнице, он не мог не гадать, зачем его бывший шеф вышел в свет, тем более пришел в его клуб. Рив инсценировал свою смерть пару лет назад при взрыве, стирая с лица земли образ наркоторговца и владельца клуба, который он культивировал годами. К чему эту воскрешение?

На первом этаже Трэз обошел основание лестницы в тот момент, когда Рив вышел из толпы.

— Какая встреча, — пробормотал Трэз, когда они встали лицом к лицу.

Ривендж был не простым среднестатистическим вампиром. Он был симпатом, и не абы каким, а Королем на своей территории, правил подвидом, на фоне которого социопаты казались дружелюбными семьянинами. Поэтому да, он был настолько опасным, насколько выглядел.

— Дружище, — сказал Рив, когда они обнялись, и он похлопал друг друга по спине.

— Что привело тебя в эту дыру?

Ривендж оглянулся по сторонам.

— Смотрю что-как.

— Брехня.

На зловещем лице появилась детская улыбка.

— Мне здесь не рады?

— Ты же знаешь, не в этом дело. — Трэз кивнул на толпу, большая часть которой пялилась на симпата, что пренебрег всякой маскировкой… и одному Богу известно, сколько из них достали телефоны, чтобы сделать исподтишка видео или фото. — Ты привлекаешь внимание, вот и все. Соотношение затрат и выгоды не в твою пользу.

— Меня никто не вспомнит.

— С твоей помощью уж точно.

— Я разберусь с последствиями. — Рив кивнул на лестницу. — Есть время на разговор?

— Зависит от того, о чем пойдет речь.

— Хорошо, я ценю, что ты нашел для меня время.

Рив прошел мимо него так, словно разговор, который Трэз хотел избежать, давно был забит в его социальный календарь.

Отлично. Просто блеск.

Следуя за лидером, Трэз вспомнил былые времена, когда Рив заправлял всем, а они с айЭмом отвечали за то, чтобы придурок остался жив после взаимодействия с гребаной Принцессой. К слову о потрахушках. Боже, то были ужасные ночи, когда Рив отправлялся в хижину в лесу с мешком рубинов, купленных на деньги от наркоторговли и с клубов, он передавал сперва драгоценные камни, а потом и свое тело в пользование больной суке. Трэз всегда переносился вслед за ним, держась в укрытии, чтобы, когда все закончится, он смог соскрести Рива с грязного пола и помочь ему вернуться домой. Мужчине всегда было плохо, контакт с Принцессой отравлял его, и не потому, что он презирал женщину и ненавидел себя еще больше. Она в прямом смысле отравляла его. Ядом.

Трэз сразу вспомнил, как айЭм солгал ему сквозь зубы, что все нормально.

Может, это хорошо, что Рив пришел. Может, симпат знал, что творится с его братом. айЭм всегда был тихоней, и после того, как он нашел любовь в майкен, не стал общительней. Но Рив знал, как развязать ему язык… нравилось это айЭму или нет. В этом проблема с симпатами. От них ничего не утаишь.

Уже в своем офисе, Трэз ощущал себя неловко за своим столом. Рив долгое время был ведущим. И, тем не менее, сейчас он вполне комфортно чувствовал себя на подчиненных ролях.

— Итак, — начал его бывший шеф. — Как жизнь?

Трэз прищурился.

— Речь не об айЭме?

— айЭм? А что с ним?

— Значит, ты пришел не из-за него. — Когда Рив медленно покачал головой и больше ничего не сказал, Трэзу захотелось выругаться. — Ладно, давай пристегнем хвост к доносчику. Кто отправил тебя сюда, мой брат?

Наверное, поэтому айЭм был не в себе при их встрече в ресторане.

Когда Трэз вспомнил, как подумывал о самоубийстве в своей новой тачке, которая нисколько его не радовала, он отказывался думать о том, что у брата были все основания для беспокойства. В конце концов, это его жизнь, что хочет, то и творит с ней. Чужие советы ему ни к чему.

Когда Рив снова просто покачал головой, Трэз подумал, кто еще мог быть его осведомителем.

— А, значит, это Мэри. Она же местный психолог, хотя я давно к ней не заходил… стой, Хекс, что ли? Да ладно?

Он считал, что его безопасник не могла додуматься о привлечении серьезной артиллерии. Она скорее поговорит с ним напрямую, без обиняков. Но видимо у него настолько протекла крыша, что даже Хекс отвергла идею обратиться к нему напрямую…

— Нет, это Бэт. — Трэз хлопнул по ноге. — Из-за ночи кино, которую они устроили на прошлой неделе. Она дважды приглашала меня. Я не пришел, и она беспокоилась. Точнее расстроилась.

— Бэт расстроилась из-за тебя?

— Так это была она.

— Королева тут не при чем. Я даже не знал, что она переживает за тебя.

Трэз отвел взгляд, мысленно перебирая список домочадцев. Ну, что ж. Вычеркнуть можно только додженов. Фритц и его персонал были не настолько самоуверенными, никогда бы не полезли с советом относительно внешнего вида, не то чтобы поставить под сомнение чей-то рассудок. Или его отсутствие.

— Слушай, — выдавил он. — Выкладывай уже, как есть. Без обид, но у меня полно дел.

Не особо, учитывая, что клуб на самоуправлении. Но других отговорок у него не было.

Когда молчание затянулось, Трэз окинул взглядом своего бывшего шефа. Фиолетовый взгляд Рива был абсолютно беспристрастным, цветом напоминая ему «ГТО» Рейджа. А благодаря его огромному телу, упакованному в меха, кресло, достаточно большое в обычное время, превращалось в предмет интерьера из кукольного домика. Когда король симпатов продолжил просто сидеть на месте, покачивая трость между своих колен, в своем белом костюме с белой рубашкой, он словно носил бурю на себе.

И собирался переждать непогоду здесь. Скажем, до августа.

— Что. — Трэз подался вперед и принялся перебирать банковские выписки. — Давай уже покончим с этим.

— Элена передавала привет.

— И ты проделал весь путь, чтобы сообщить мне об этом?

— Ну не все же отправлять по смс. Не слышал о неприкосновенности частной жизни? Смартфоны — это зло.

— Да пошел ты, — выдохнул Трэз устало. — Без обид.

Рив поднялся на ноги и подошел к стеклянной стене, соболиная шуба взметнулась позади него, трость отражала тусклый потолочные свет. Наблюдая за своим старым другом, Трэз осознал, что он давно не пересекался с мужчиной. Их жизни изменились кардинальным образом, жизнь Рива — в лучшую сторону.

— Ты же знаешь, я все еще сижу на дофамине? — спросил Рив, устремив свой взгляд на танцпол.

Трэз прокатился на своем кресле к стеклу, чтобы видеть его лицо.

— Я не особо думал об этом.

Был слишком занят, размышляя каково это — утопиться в реке, добавил он мысленно. В человеческое рождество дел невпроворот, ты же знаешь.

Но смотря на бывшего шефа, Трэз допускал, что парень все еще сидел на игле, образно выражаясь. Симпаты славились способностью залезать в чужие чувства, и никогда — во благо, в терапевтических, поддерживающих целях, скорее для того, чтобы пошатнуть твой фундамент. Некоторым подвидам не захочешь показать свою подноготную, хотя они и не всегда заслуживают предубеждение, с которым к ним относились.

Когда Рив проводил больше времени во внешнем мире, то принимал дофамин для самоконтроля, чтобы держать в узде симпатскую сторону и скрывать свою истинную сущность. Это единственный способ слиться с толпой. А после того, как он обрел шеллан? Очевидно, он продолжил использовать лекарства.

Трэз пожал плечами.

— Кажется, я удивлен, что ты все еще на препаратах. Ну, все же знают, кто ты. Все, кто должен знать.

И к тому же был еще политический альянс с Рофом. Рив в безопасности, более чем.

— Речь не только о подавлении моей сущности, — пробормотал Рив. — Сейчас я лучше контролирую свои инстинкты, это так. Все благодаря моей любви к Элене. И отношениям с Рофом и Братством. Но я — симпат, и если я хочу жить полной жизнью со своей шеллан и друзьями, то нужно концентрировать внимание не только на сдерживании своей плохой стороны.

— Ладно.

Тоже стиснул зубы. Он не понимал, куда Рив клонит, и тот факт, что ему было плевать, можно было добавить в длинный перечень его потерь. Они с Ривом пережили слишком много дерьма, чтобы он сейчас просто послал его, особенно потому что Трэз не мог вспомнить, когда они с Ривом в последний раз так сидели. Но горе меняет приоритеты.

Он вспомнил, как сидел в своем БМВ, который медленно заносило снегом.

— Поэтому я поговорил со своей Эленой, — продолжил Рив. — относительно медикаментозного метода для тебя.

Трэз подался вперед.

— Прошу прощения?!

— Я хотел узнать, чем могу помочь тебе. — Рив обратил на него свой аметистовый взгляд. — Узнать, есть ли некое облегчение для тебя, наподобие моего.

Внутри него вспыхнул иррациональный гнев.

— Я не симпат.

— Ты страдаешь.

— Твою мать, моя шеллан мертва. Считаешь, мне следует закатить вечеринку?

— Я знаю, где ты, — спокойно сказал Рив.

— Здесь, на работе. Каждую ночь. Так что…

— В своих мыслях. — Рив проснулся к центру своей груди. — Я же симпат, не забыл? Я вижу твою эмоциональную сетку. Тебе становится только хуже, никаких улучшений…

Трэз вскочил на ноги и, подойдя к выходу, распахнул дверь.

— Я должен вернуться к работе. Спасибо, что зашел. Передавай привет Элене…

Дверь закрылась перед его носом, ручку выбили из его рук, а над головой замигали лампы.

Рив осадил его низким, злым голосом:

— Усади свой зад на место. Это не диалог.

Трэз развернулся. Его бывший шеф, один из его лучших друзей нависал над столом, его фиолетовый взгляд сверкал, огромное тело, казалось, стало еще больше. Напоминание о том, что, хотя здоровяк и остепенился в счастливом браке, Рив все еще являлся силой, с которой придется считаться.

— Я знаю, куда ты ехал, — сказал Рив голосом симпата. — К реке. Я знаю, о чем ты думал, сидя за рулем своей тачки. Я видел, как рушится твоя эмоциональная сетка, я в курсе о твоей внезапной тяге к холодной воде.

М-да уж, подумал Трэз. Если ставить вопрос таким образом, то что он мог ответить? Что ехал в Диснейленд?

Рив направил трость в его сторону.

— Думаешь, мне хочется прожить всю жизнь с сожалением о том, что я знал об этом и ничего не сделал? Да? Считаешь, я заслужил таскать эту ношу до конца своих дней?

Выругавшись, Трэз прошелся по кабинету. На второй ходке до ванной он понял, что жалеет, что его офис не размером с футбольное поле.

— Наподобие того как я использую дофамин, — продолжил Рив, — Я пошел к Элене и спросил, может ли тебе что-то помочь. Антидепрессант. Дофамин, на котором я сижу. Не знаю. Не знаю, как это работает. Она сказала, что тебе стоит прийти к ней и Джейн…

— Нет! — Трэз накрыл руками голову, молясь, чтобы его не шарахнула жуткая мигрень. Сдерживая желание закричать. — Я не сяду на лекарства…

— …чтобы рассмотреть возможные варианты. — Рив повысил голос, заглушая протесты. — На осмотр. Они в состоянии помочь тебе.

Трэз припарковал свой зад на диване, ведь в ином случае он мог вмазать Рива в стекло за его столом. С другой стороны, у него не было шанса на удар исподтишка. Гребаный симпат без сомнений понял, что Трэз переключился с суицидального режима на убийственный, а в этой комнате была всего лишь одна возможная жертва.

— Послушай, — сказал Рив мягче. — Все ночи, когда я должен был ездить в ту хижину, ты был рядом. Ты был со мной, защищал меня. Столько раз спас мне жизнь, что не счесть.

— Я был твоим должником, — парировал Трэз горько. — Я выплачивал долг.

— Дело было не только в этом. И не ври мне просто потому, что ты бесишься на меня, раз я лезу в твое дерьмо. Я вижу твою сетку.

— Прошу, перестань.

— Это правда.

— Я знаю, поэтому не хочу это слышать. — Трэз перевел взгляд. — Я понимаю, ты решил, что помогаешь, и спасибо за это. Но я хочу, чтобы меня оставили в покое.

— Чтобы спокойно убить себя?

— Моя жизнь, что хочу, то и делаю, — сказал он хрипло. — У тебя своя жизнь, весьма хорошая. Ты переживешь.

Рив нахмурился.

— Как ты пережил смерть Селены? Вечеринку закатил, выражаясь твоими словами?

— Она была моей шеллан. Я же тебе был просто другом.

— Чушь. Ты моя семья. Ты родной брат айЭма. Ты родной для целой кучи людей, которые будут сильно страдать, если с тобой что-то случится. И завязывай с прошедшим временем, придурок. Ты все еще дышишь… пока я тебя не придушил, пытаясь вправить мозги.

Трэз выдержал фиолетовый взгляд, который был таким же злым, каким Трэз себя чувствовал, и, учитывая градус их разговора, он радовался тому, что они еще не достали оружие. Пока не достали.

Но потом он рассмеялся… или, Господи, точнее захихикал.

Чувство легкости пришло неизвестно откуда. Из более глубокого места, чем то, откуда происходило его горе. Но когда из напряженной глотки вырвался неподобающий звук, он не смог сдержать его.

— Умеешь ты построить разговор, — сказал Трэз, прокашлявшись и приняв серьезную мину. — В смысле, можно действовать жестко из лучших побуждений, а можно как ты по-симпатски. Ты назвал меня придурком, пытаясь отговорить от самоубийства?

Рив медленно улыбнулся.

— Я никогда не говорил, что я спец по межличностным отношениям.

— Позволь сказать — это совсем не твое. Ты только что угрожал мне тяжкими телесными.

— Я бы отправил Мэри, она профессионал, но ты бы просто обнял ее и выставил взашей.

— И то верно.

— Поэтому придется иметь дело со мной. Как жаль, что мне не жаль.

Трэз опустил взгляд на свои руки, легкое настроение унесло ветром. Но хотя бы он не вернулся к ослепляющей ярости.

— Значит, у меня хрень с эмоциональной сеткой. Зачем я вообще спрашиваю. Я живу с этим.

— Я не хочу, чтобы ты сотворил что-нибудь глупое. Вот и все.

— Знаешь, что безумное… во всем этом? Учитывая все, что со мной произошло после смерти Селены? Я не жалею о том, что был с ней. Даже несмотря на то, что она умерла и мне чертовски больно… и я не вижу света в конце туннеля? Я ни о чем не жалею.

Рив подошел к нему и сел на диван.

— Слушай, я не знаю, как тебе еще помочь. Поэтому я пришел. И не хочу, чтобы ты считал, что это постыдно — обратиться к медикаментам. Посмотри на меня. Я — ходячая реклама лучшей жизни, достигнутой благодаря химии.

Трэз покачал головой.

— Мне просто все равно. В принципе, на все.

Протянув руку, Рив положил тяжелую ладонь на его плечо.

— Мне не все равно. Поэтому я здесь.