Геббельс. Портрет на фоне дневника

Дневник на фоне истории

Татьяна Тимофеева, доцент исторического факультета МГУ

Начало ХХ века было для Германской империи временем процветания и надежд. Экономическая мощь и подъем национального духа вели рейх к большой войне. Только так великий народ, каким считали себя немцы, мог наконец-то занять подобающее ему место в мире. Ведь другие страны не спешили признавать германское превосходство. Но сильные армия и флот в блицкриге, молниеносной войне, должны были доказать право немцев на мировое первенство.

Однако Первая мировая война завершилась для Германии катастрофой. Мир, который страна вынуждена была подписать в Версале в 1919 году, обрушился на нее невиданным унижением. Германия была признана единственной виновницей войны. У нее отобрали все колонии и значительную часть территорий, и миллионы немцев оказались теперь в чужих государствах. Ей запрещалось иметь большую армию, самолеты, танки, флот. Франция, вековой враг, настаивала на миллиардных репарациях.

Военное поражение стало для Германии национальной трагедией и привело к революции. Кайзер Вильгельм отрекся и бежал из страны. В провинциальном городе Веймаре была провозглашена республика. Озлобленные невзгодами бюргеры сочли, что это коммунисты и евреи нанесли «удар кинжалом в спину». Люди искали врагов, предателей, виновных в разбитых надеждах. Возникали многочисленные партии, и каждая выдавала свой рецепт спасения. Вдобавок в каждой из 24 земель существовал собственный парламент (ландтаг), своя армия и свои законы. Поэтому подлинного единства в стране не было, а региональный сепаратизм нарастал.

В условиях такой политической неразберихи и экономической нестабильности в январе 1919 года в столице Баварии Мюнхене журналист Карл Харер и слесарь Антон Дрекслер создали Германскую рабочую партию (ДАП) под лозунгами крайнего национализма и антисемитизма. В пивных, где легко можно было запустить в несогласного кружкой, ее немногочисленные члены клялись в любви Великой Германии и обвиняли во всех бедах марксистов и евреев. Осенью 1919 года их собрание посетил некто Адольф Гитлер – невзрачный сотрудник отдела пропаганды и информации баварской армии. Уже через год он разработал для ДАП новую программу под названием «25 пунктов»: единство и согласие – только для немцев, счастье и достаток – для «расово полноценных», еврей не может быть гражданином Германии и т. п. А еще через год, в 1921-м, Гитлер встал во главе этой партии и переименовал ее в Национал-социалистическую (НСДАП).

Вот тогда все и началось.

Положение в стране обострялось. Веймарская республика, связанная по рукам и ногам Версальским договором и огромными репарациями, не могла дать гражданам надежду на лучшее будущее. В марте 1920 года консервативный политик В. Капп при поддержке добровольческих корпусов во главе с генералом В. Лютвицем попытались силой свергнуть правительство, которое покорно сокращало армию. Угроза военной диктатуры вызвала восстание рабочих Рура, пролетарско-революционного сердца Германии.

В 1923 году республика пережила самый острый кризис. Правительство отказалось от репарационных выплат. А ведь по Версальскому договору в таком случае Франция имела право оккупировать Рурскую область. Что и произошло: в Рур немедленно вошли франко-бельгийские войска. В Германии разразился финансовый и политический коллапс. Коммунистический интернационал вместе с немецкими коммунистами готовил в стране пролетарскую революцию. Одновременно усилились сепаратистские настроения на Рейне и в Баварии. В Мюнхене было даже объявлено чрезвычайное положение.

В обстановке грозной сумятицы в стране Гитлер решил, что пора взять инициативу в свои руки. В ноябре 1923 года он вместе со штурмовиками из своей партии предпринял попытку государственного переворота. После провала Пивного путча НСДАП была запрещена, а Гитлер провел несколько месяцев в тюрьме, так и не признав за собой никакой вины. Но в тот момент он стал известной фигурой, о нем писали газеты.

Ввиду отчаянного положения Германии державы-победители на конференции в Лондоне летом 1924 года после нелегких дебатов признали: чтобы Германия платила репарации, надо восстановить ее экономику и помочь с инвестициями. Был принят американский план Дауэса, по которому Германия могла платить соответственно своим возможностям и получала международный заем. Но конфликт, вызванный франко-бельгийской оккупацией, был урегулирован только на аналогичной конференции в Локарно в 1925 году. После этого Германия стала членом Лиги Наций и должна была окончательно признать послевоенные границы, что вызвало бурю возмущения в рядах националистов.

Тем временем Адольф Гитлер продолжал строить амбициозные планы. Еще в тюрьме он изложил свои идеи в книге «Моя борьба» («Майн кампф»). Впрочем, в НСДАП была тогда еще одна крупная фигура – Грегор Штрассер, фактически второй по влиянию человек, который пытался сохранить партию, запрещенную после провала путча. Однако он во многом серьезно расходился с Гитлером: допускал компромисс с другими политическими силами, в том числе с левыми, выступал против строгой партийной иерархии, даже организовал собственную фракцию с программой, отличной от гитлеровских «25 пунктов». Штрассеру активно помогал секретарь его группы, молодой человек по имени Йозеф Геббельс. Угнетенный безденежьем и жизненными неудачами, он жаждал признания и стремился сделать карьеру. Геббельс разделял националистические идеи и 22 февраля 1925 года вступил во вновь разрешенную НСДАП в партийном округе (гау) Рейнланд-Норд.

«Левые оппозиционеры» категорически расходились с Гитлером в вопросах расы и национального единства. Краеугольным камнем бредовых идей Гитлера было расовое единство всех немцев по принципу «чистоты крови». А для Штрассера и Геббельса национальный вопрос был второстепенным – куда сильнее их влекло заманчивое слово «социализм». Поэтому они считали неизбежной как классовую борьбу внутри немецкой нации, так и революцию. Гитлер же считал социальные конфликты главной причиной слабости Германии, а его целью было восстановление сильной власти и порядка. Во внешней политике Штрассер с Геббельсом и вовсе ориентировались на союз с большевистской Россией против «капитализма и империализма Запада». Фракция Штрассера стала прямой угрозой авторитету фюрера и целостности НСДАП.

Решающую победу над «левой оппозицией» Гитлер довольно легко одержал на собрании руководства партии в феврале 1926 года в Бамберге. Вот тут-то, оценив силу харизмы фюрера, Геббельс и переметнулся на его сторону. Вскоре Йозеф получил пост партийного руководителя (гауляйтера) Берлина. Перед ним открылись серьезные карьерные перспективы. Мечты сбывались, жизнь налаживалась.

Правда, положение самой НСДАП было пока более чем плачевно. Стабилизация Веймарской республики, улучшение экономической ситуации и климата в обществе оставили нацистам жалкие 2,6 % голосов и всего лишь 12 мест на выборах в рейхстаг в мае 1928 года. Однако, как только Германия вступила в Великую депрессию 1929–1933 годов, все изменилось. Несмотря на смягчение репарационных платежей по новому американскому плану Юнга, надежды на стабильность рухнули, вновь обострилась безработица, немцев с новой силой охватили неуверенность, отчаяние и обида. НСДАП, будучи по своей сути партией кризиса, сумела извлечь все выгоды из этих обстоятельств. Нацисты смогли и дать Германии «образ врага», виноватого сразу во всем, и обещать возрождение страны, которое наступит сразу же после их прихода к власти на волне народного единства. Геббельс, который к тому времени исполнял одну из ведущих ролей в партийном руководстве, приложил немало усилий для того, чтобы немцы пошли за фюрером прямо в коричневую тьму величайшей национальной катастрофы.