Ген человечности - 2

Десятое шоссе, район Гросс Тете 27 июня 2010 года

На сборы ушло намного больше времени, чем мы думали — в конце концов это нас двое — сели да поехали. Чтобы собрать роту морской пехоты, боевую технику, подготовить город к обороне оставшимися силами — все это требовало и времени и нервов…

Идти решили ночью — чтобы не ввязываться в бессмысленные перестрелки и не терять время. Два Хаммера с крупнокалиберными пулеметами, два БТР, несколько грузовиков — и наш грузовик, превращенный в мобильную огневую точку. Нам выпала миссия идти первым, изображая, что больше сил у нас нет, что мы самоубийцы, ринувшиеся вдевятером в уничтоженный катастрофой город. Пусть и хорошо вооруженные — автоматы, снайперские винтовки, пулемет — но все же самоубийцы. Ибо чем больше был город — тем больше там было одержимых — такое вот правило новой жизни.

От колонны мы оторвались в районе Гросс-Тете, когда до Батон Руж оставалось примерно пятнадцать миль. Стоявший у железнодорожной ветки небольшой поселок Гросс-Тете был пуст, щерился на мир выжженными провалами окон, в нем оставалось только пара десятков одержимых, которых морпехи общими усилиями быстро утихомирили. Часть техники укрыли под путепроводом, на железнодорожной колее — все равно сейчас поезда не ходят. Часть рассредоточилась в поселке, развернула рацию. Теперь был наш ход…

Девять человек — для такой машины это было уже много, кузов был рассчитан на четверых — но и ехать нам было недалеко, всего лишь пятнадцать миль. Мик сел в кабину рядом с водителем, которого подобрал нам Купер — совсем пацан еще. Шестеро сидели в бронированном кузове, прикрытые от возможных неприятностей сантиметрами стаи. Я же, по своей обычной привычке, полез на рожон — то есть встал за пулемет…

Вариантов действий было два. Первый — на скорости прорваться к мосту не зная — цел он, или уже взорван или может быть — заминирован. Рискнуть, предположив, что бронированный автомобиль остановить не смогут — нечем. Второй — выслать вперед разведку и двигаться медленно, но осторожно…

— Сворачивай!

По левую сторону я увидел какой-то склад, небольшой. Перед складом была небольшая площадка для погрузочно-разгрузочных работ, двери распахнуты настежь.

Интер осторожно вполз на площадку — воняло здесь так, что запах проникал даже через облитый дешевым одеколоном носовой платок. В распахнутых настежь дверях склада гудели мухи…

— Твою мать, Алекс, какого хрена!

Какого хрена… Ты, Микки, еще в кабине сидишь, там вонь не так чувствуется. А мне — хоть не дыши…

— Зачищаем площадку! Закрыть двери!

Тим и Джим — двое морпехов (их так и называли всегда — Тим и Джим и друг без друга они не работали) пошли закрывать ворота — не стоит, чтобы нас видели с дороги. Остальные, ругаясь и зажимая носы, вылезли из бронированного кузова…

Похоже, одержимых нет. В углу стоит изрешеченный пулями грузовик, кажется Исудзу с изотермическим кузовом, стекла кабины забрызганы красным. Видимо, на этом складе хранились мясные продукты, электричество отключилось и они, конечно же протухли…

— Значит, схема работы — начал я, когда двери был закрыты — лезть на рожон я не хочу. Поэтому прежде чем идти дальше, нужно по-тихому разведать местность…

Краем глаза заметил какое-то шевеление в дверях одной из холодильных камер, обернулся — одержимый! Зараза…

Первым на опасность среагировал как ни странно Пит Конрой — вот что значит постоянная практика в роли полицейского. Одержимый еще только показался в дверях — а он уже держал в руках револьвер. На долю секунды позже среагировал я — когда одержимый уже спрыгнул на асфальт и бросился на нас. Третьим среагировал Мик.

Карабины ни один из нас перехватить не успевал, поэтому работали пистолетами. Первым раскатисто грохнул револьвер, одержимый — раньше бывший пожилым, толстым, усатым мексиканцем — дернулся от попадания пули в грудь, но не остановился, даже не замедлился. Вторая пуля попала чуть выше, чуть не оторвав руку вместе с ключицей, нормальный человек был бы уже мертв, но это был одержимый. Мы с Миком выстрелили одновременно, когда до одержимого было метра три — и обе пули попали в голову. Тварь без звука рухнула нам под ноги, дернулась в последний раз и застыла…

— На будущее — одержимые умирают сразу, только если выстрелить им в голову. Если попасть в грудь, то он тоже подохнет рано или поздно, но перед этим успеет убить вас. Так же одержимые не понимают, что происходит, если в них стрелять с глушителем. Краткий курс молодого бойца — все усвоили? Не усвоить было сложно — наглядное пособие лежало у самых ног.

— Так вот, насчет разведки местности. Мы — это я и Конрой — продвинемся вперед максимум на полмили, себя не обнаруживая. Найдем примерно такое же место, чтобы спрятать машину — и отсигналим вам по рации. Вы перегоняете машину, мы идем дальше. И так — до моста. Если услышите звуки стрельбы или три тоновых сигнала — значит, нам нужна помощь. Вопросы? Вопросов не было…

— Тогда последнее — без нужды из машины не выходить. Во-первых, там воняет не так сильно, во-вторых — сюда на звуки стрельбы могут припереться еще одержимые. С бронемашиной они ничего не сделают…

Бесшумных штурмовых винтовок у нас было только две — BHI SOPMOD у меня и М4 у Мика. Поэтому Мику с Питером пришлось поменяться оружием — в разведке нужно именно бесшумное, иначе одержимые на звуки стрельбы сбегутся со всего города. На всякий случай за спину я повесил СВДС, набил патронами четыре магазина к ней — больше не было. Снайперская винтовка в городе вполне может сгодиться, тем более такая удобная, которую в критической ситуации можно использовать и как штурмовую.

— Служил? — спросил я, глядя, как Питер проверяет чужое, незнакомое оружие.

— Сто первая…

— «Все американцы».[27] Тогда тебя и учить ничему не надо. Только … может, все-таки возьмешь вместо своего пятизарядника что-нибудь другое? У меня Глок есть и Кольт.

— Нет, не стоит. Я уже к револьверу привык, а сорок четвертый с одного выстрела кладет…

— Как знаешь…

По приставной лестнице поднялись на крышу склада, благо склад был одноэтажный, и высотой метра четыре, а крыша плоской. Перебежками перебрались к другому краю крыши…

Одержимые там были — причем сразу несколько. Чуть дальше по дороге, метров двести, у кромки лесополосы стоял RV,[28] двери были открыты настежь и около него подкреплялись сразу трое одержимых. На нас они внимание не обратили, полностью поглощенные едой.

— Работаем, ты слева, я справа. По команде. Питер кивнул, прицелился…

— Давай!

Первый одержимый — женщина лет сорока, от платья которой почти ничего не осталось, рухнула сразу, прямо на еду, второй одержимый дернулся и закрутил головой, пытаясь понять, что произошло. Питер выстрелил еще раз — точно! Пробежав пару шагов, одержимый взвыл и рухнул на землю…

Третий уже въехал в происходящее, оставив еду, бросился в нашу сторону. По нему выстрелили мы оба — и оба точно. Одна пуля попала в горло, другая снесла полголовы. Кувыркнувшись, словно налетев на невидимую преграду, последний одержимый затих на земле…

Кстати… Говорят, что 5,56 — идеальный патрон. Но свалить одержимого с первого раза не получилось, а это не есть хорошо. А 7,62 русский — валит без вопросов, с первого же выстрела. Вот тебе и смещенный центр тяжести…

— Обожди… — я притормозил Пита, уже готового спрыгнуть вниз — подождем минут десять. Если другие одержимые что-то услышали, они подвалят сюда. Если же нет…

Одержимые так и не появились, видимо ничего не услышали. Первым с крыши прыгнул я, вторым Питер. Я огляделся по сторонам…

— Давай в лесополосу! Чтобы с дороги не было видно…

Перебежками добрались до лесополосы. Редкий лес, голые стволы, совсем без подроста и без кустарника. С дороги заметить можно, но только если специально вглядываться. Но и идти было легко — легче, чем продираться через кустарник…

— Проверим?

RV, кажется, «Дискавери», переделанный из небольшого автобуса стоял, наклонившись на один бок так, что чуть не переворачивался. Двери и со стороны водителя, и пассажирская — нараспашку, рядом с машиной на земле лежит… Не знаю, как это и назвать. Тело, наполовину съеденное и наполовину сгнившее, весь низ был объеден одержимыми, лежащими рядом. Жуткая, выворачивающая наизнанку вонь — и вездесущие, здоровенные черные мухи… К горлу подступала тошнота…

— Шикарная машинка… — пробормотал я, стараясь не смотреть на лежащие на земле тела…

— Опасность!

В этом случае инстинкты опережают сознание — я мгновенно укрылся за автобусом, встал на колено.

Через пару минут появились и машины. Какие именно, я не видел — боялся высунуться из-за автобуса, там был как минимум один мощный шоссейный тягач — бас Катерпиллера не спутаешь ни с чем. На какое то мгновение мелькнула мысль, что сейчас какому-нибудь придурку придет в голову мысль остановиться и угнать бесхозный «Дискавери» — но колонна прошла мимо, и нас никто не заметил…

— Видел?

— Немного…

— Что там?

— Два пикапа. Большие. И трак с полуприцепом, что везли, не знаю.

— Цистерна?

— Нет, обычный полуприцеп… Все интереснее и интереснее…

— Сваливаем!

Природа тут интересная — почва уже не болотистая, несмотря на то, что до залива — миль тридцать не больше. Лесополосы, скорее всего, искусственно высаженные, прерываемые промзонами и заправками. И так — до самого порта, раскинувшегося на берегу извилистой реки…

Следующую точку, где можно было скрыть автомобиль, мы нашли как по заказу — примерно через милю. Большая заправка, предназначенная не для легковых машин, а для траков. Несколько траков, с десяток застыли на стоянке — интересно, почему их не разграбили? Там же — гостиница для дальнобойщиков и ремонтная мастерская. Отойдешь метров на десять от гостиницы — и уже лес… Ждем. Заправка как заправка, что-то мне не нравилось, сам не пойму что.

— Видишь что?

— Нет…

Но что-то здесь было… За время, пока я служил в Ираке у меня выработалась привычка чувствовать неприятности — не видеть, а именно чувствовать, что здесь что-то не то… Катастрофа эту способность развила еще больше. И сейчас я чувствовал — что то не то… Как то … слишком спокойно, что ли…

— Тебе не кажется, что здесь засада? Питер огляделся…

— Да нет, тихо все… Паранойя безжалостно косила наши ряды…

— Тогда сигналь по рации, пусть двигают сюда…

Сам не знаю почему — закинул автомат за спину, достал снайперскую винтовку, разложил приклад, приложился. Прицел непривычный — вместо перекрестья и привычных делений mil-dot — галочки и дальномерная шкала. Но если есть привычка — штука удобная и неубиваемая…

Второй этаж. Окно за окном — ничего. Сплошная чернота, окна почему то распахнуты, но не выбиты. Вообще непонятно — что здесь было после катастрофы — был здесь бой или нет. Время тянется, как резиновое…

— Контакт с тыла!

И тут — как прорвало. Иначе и не скажешь — прорвало. Сразу несколько тварей выскочили из гостиницы, из дверей, из окон…

— Держи тыл!!!

Времени хвататься за автомат не было — твари бежали через асфальтированную стоянку прямо на нас, выкладываясь, как бегун на олимпийской стометровке. На площадке их было уже семь, а из дома лезли новые…

Начал стрелять навскидку, без прицеливания, на такой дистанции оптика только вредит. Выстрел — непривычная, словно растянутая во времени отдача толкнула в плечо — бежавший первым одержимый споткнулся и упал под ноги остальным, двое тоже покатились по земле, споткнувшись о тело. Еще выстрел — падает еще один одержимый, его голова мгновенно превращается в месиво… Остальные бегут, не обращая внимание на выстрелы, до них уже метров пятнадцать, не больше… Не успеваю…

Выпустил из рук винтовку, правая рука идет вниз, ложится на рукоятку пистолета. Одержимые уже так близко, что можно видеть их лица — белые, пустые, искаженные ненавистью. Рука отработанным движением поднимается на уровень плеча, большой палец скидывает предохранитель пистолета…

Промахнуться на такой дистанции невозможно — четыре выстрела один за другим, в максимально быстром темпе — и бросаюсь в сторону с перекатом. Двое одержимых еще живы — женщина, молодая, похожая на придорожную жрицу любви, и мужчина — видимо раньше был водителем трака. Сейчас же это одержимые, чья единственная цель — добежать, вцепиться, рвать зубами, убивать!

Как я и предполагал — сила инерции проносит одержимых мимо меня, один пытается меня схватить левой рукой — но я уворачиваюсь. Женщина падает, обо что-то споткнувшись, мужчина остается на ногах, получает пулю сорок пятого калибра в затылок и рушится на землю… Женщина воет, пытается подняться — но я успеваю вскочить на ноги первым, высаживаю по ней весь оставшийся магазин — три пули…

Знакомый рев двигателя трака и грохот пулемета — бронированный Интер вваливается на стоянку, пули косят одержимых и летят в нашу сторону. Падаю на землю, матерясь последними словами. Вот так вот под дружеский огонь и попадают…

Перекатываюсь за дерево — укрытие конечно хреновое, но хоть какое-то. Пулемет по-прежнему лупит в нашу сторону, ветки и какая-то древесная труха летят сверху, пули выбивают земляные фонтанчики, раскалывают тонкие стволы деревьев, выбивают щепки от толстых… Полная ж…

Поворачиваюсь на бок, судорожно меняю магазин в пистолете, стараясь не высовывать руки, вжимаясь в землю и вообще стараясь стать как можно меньше и незаметнее. С первого раза не получается, проклятый магазин не желает лезть в горловину, голову не поднять… Наконец удается, снимаю пистолет с затворной задержки, высаживаю весь магазин в воздух. Только бы дошло, а то подумают, что здесь бандиты и гранату кинут…

Дошло — пулемет внезапно перестает работать — то ли лента кончилась, то ли въехали в ситуацию…

— Не стрелять! Не стрелять, свои!

Не дожидаясь ответа, поднимаюсь, оглядываю поле брани. Несколько одержимых лежат на асфальтированной площадке, перерезанные пулеметным огнем — бежали к нам и не успели среагировать на новую угрозу. Еще парочка — у входа в гостиницу, стена в этом месте забрызгана багровым и исклевана пулями. Броневик стоит прямо посредине стоянки…

— Пит! Ты цел?

Питер поднимается с земли — оказывается, у него позиция была намного лучше, чем у меня. В нескольких метрах лежало упавшее дерево, за него он и увалился, как только началось все это. Перед самым деревом лежит одержимый, дергается — но встать не может, видимо позвоночник перебило. Питер прицеливается в него….

— Не стреляй!

А то сейчас с психа засадят из пулемета на звук выстрела — поминай, как звали …

— Не стрелять, свои! Не стрелять! Свои, б…!

Нервы на взводе, хотя прекрасно понимаю, что иначе было нельзя — все одержимые бежали в нашу сторону, и если бы их не срезали из пулемета — твари добрались бы до нас. А ведь тот же Питер, да и все остальные — не провакцинированы и сами могут стать одержимыми…

— Вы какого хрена не отсигналили?

— А вы какого хрена палите куда попало!? Ладно, проехали…

Меняю магазин в пистолете, в снайперской винтовке — пустые прячу в свободные карманы разгрузки — дозаряжу потом, сейчас руки трясутся. Вроде бы уже и попадал под обстрелы и не раз. В Ираке, когда армия Махди устроила «наступление» — по нашей базе целый день минометы лупили, а это похуже, чем пулемет. И все равно — привыкнуть к этому невозможно…

— Зачистить территорию, проверить, что в грузовиках!

Делимся на четыре группы по два человека. Начинаем шмонать грузовики. Тоже опасное дело — в полуприцепе или в кабине может быть одержимый, запросто. Если он обратился, скажем, в кабине, во сне — то так и останется в кабине, воспользоваться дверной ручкой у него ума не хватит…

В первом грузовике ничего интересного, тюки какой-то строительной ваты. Во втором и вовсе — хотите верьте, хотите нет — раковины. Обычные керамические раковины в коробках…

— Третий — все сюда! Выскакиваем — что могло случиться?

Обычный грузовик, стоящий в углу стоянки — красный Кенворт 900, к нему подцеплен полуприцеп со стоящим на нем огромным морским сорокафутовым контейнером. Контейнер вскрыт…

— Гляньте-ка…

Мельком посмотрел на контейнер — похоже, из Италии. Что там такое может быть…

Контейнер полностью забит пластиковыми кейсами, которые для верности обернуты в специальную пленку, с наполненными воздухом пузырьками — обычно так запаковывают компьютеры. Достал один — и глазам своим не поверил. Такого просто не бывает — на черном пластиковом кейсе была отпечатана скромная такая надпись. Benelli…

Если честно я — офигел. Нет, вот просто стоит так на стоянке скромненько, в уголочке грузовик, на прицепе сорокафутовый морской контейнер опечатанный. А в нем — оружия — море. Это импортируют его так — по морю. Я не большой знаток федерального законодательства по вопросам транспортировки оружия, хоть и лицензия у меня третьего класса, но все-таки — по-моему, это незаконно. Да и неправильно морем тащить, вода попадет… Хотя вряд ли, вон как упаковали, да смазка консервационная…

— Пит — со мной. Вызывай сюда группу — заночуем. Пусть пошлют пару отделений. Остальные — чистят помещения. Пошли!

Такую добычу вообще оставлять грешно и глупо. Целый контейнер оружия, пусть и гладкоствола, по нынешним временам — неслыханное богатство. И хотя мне этот контейнер девать некуда, до Техаса его не дотащить, да и смысла нет, но не воспользоваться — глупо.

— Вызвал?

— Дали добро, через час подойдут…

— Тогда давай отберем — каждому по одному. Девять штук. Кто первый нашел, как говорится…

Хорошо, что машина стояла в углу стоянки, с дороги не особо видно, что мы тут творим. Да и броневик с пулеметом нас прикрывает, остается надеяться — смельчаков не найдется. Если кто пронюхает про такой груз — со всего штата бандиты сбегутся. Тем более, что патронов 12 калибра везде море, переснаряжать их гораздо проще, чем нарезные. Гладкостволка более универсальна, чем нарезное, можно и охотиться и для самообороны использовать…

Первыми, как назло лежали охотничьи модели — дорогие, с ореховым ложем и длинным стволом. Конечно, по деньгам они дороже, да и выглядят покрасивей, посолидней — но сейчас не те времена. Пришлось снимать ряд за рядом, добираясь до тактических моделей. Коробки сгружали сбоку, чтобы с дороги не было видно, чем это мы тут разжились.

Тактические модели пошли только с шестого ряда. Самые разные — M1, М2, Nova, армейская М4. Питер выбрал для себя «тактическую» Nova в пустынной раскраске и с длинным магазином — как он объяснил, у копов руки к помповому ружью более привычны, чем к самозарядке. Остальным, поскольку они были заняты на зачистке окрестностей, я не мудрствуя лукаво отобрал восемь стандартных М4, с пистолетной рукояткой. Принято на вооружение в корпусе морской пехоты США — лучшая рекомендация, какая только может быть. Отобранное оружие закинули в свой броневик, остальное сложили обратно в контейнер и закрыли…

Место, координаты которого неизвестны Один из центральных штатов США 27 июня 2010 года

— Итак, господа, приступим! — Томас Дьюи занял место по главе обшарпанного, заваленного бумагами и заставленного бумажными стаканчиками с кофе длинного как удав стола, взглянул на собравшихся мужчин — своих подчиненных. Командиров той частной армии, которой он на сегодняшний день мог доверять — армии он отныне доверять не мог.

Собрать их оказалось делом непростым, но без этого совещания он не мог дальше действовать. Последние три для он ложился спать, считая часы до того момента, как он и его люди придут за жирным педрилой Денмонтом. И если убивать он его не имел права — это и правильно, может эта мразь еще на что сгодится — то обеспечить камеру-одиночку он ему вполне мог и твердо намеревался это сделать…

На сборы ушло три дня, это оказалось дольше, чем планировалось. Подразделения личной армии Гордона Блэнчарда, раньше замаскированные под различные негосударственные организации, частные охранные компании, детективные агентства, находились во многих точках страны. Часть уже действовала, выполняя чрезвычайный план перехвата власти — для того, чтобы придать своим действиям вид законности, они представлялись сотрудниками FEMA — Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям США. Часть располагалась в ключевых точках, создавала базы — их время действовать еще не пришло. Основную роль в дальнейшем развитии событий должна была сыграть армия и национальная гвардия — контроль над ними планировалось перехватить с помощью подавляющего волю препарата, водимого под видом вакцины от одержимости. Однако теперь стало ясно, что этот план провалился и сейчас Дьюи был намерен разработать новый чрезвычайный план действий, пока не поздно.

— Прежде всего, я хочу послушать о ситуации на юге. Мистер Трумэн!

Трумэн, который по совести был таким же Трумэном, как и Томас Дьюи — Томасом Дьюи поднялся к карте…

— Итак. Джентльмены. На юге у нас существует один фактор влияния, действие которого мы предвидели и один, действие которого предвидеть было невозможно. Плотность заражения рассчитывалась исходя из действия первого фактора, и совершено не учитывала второй.

Первый фактор — мексиканский бандитизм — сработал на все сто, даже более серьезно, чем мы предполагали. Местные мексиканские бандформирования «чиканос» — их численность оказалась даже выше, чем мы предполагали, более ста тысяч человек — отступили в пригороды Лос-Анджелеса, полностью заняли Санта-Ану и Корону. Вооруженные отряды наркомафиозных картелей Тихуана и Синалоа прорвали границу со стороны северной Мексики, на сегодняшний день под их контроль перешел Сан-Диего. Во главе бандформирований, как мы предполагаем, сам Чапо Гусман, вышедший из подполья.

— Как насчет федеральной полиции? — поинтересовался Дьюи.

— Федеральная полиция в девяти случаев из десяти ничем себя не проявила. Как только власть в Мехико сильно зашаталась — меньшую часть федералов в одну ночь уничтожили отряды исполнителей наркомафии, большая часть с оружием и техникой теперь на стороне повстанцев. На стороне наркомафии теперь и некоторая часть мексиканской армии. Оставшиеся — меньшая часть безрезультатно борются с одержимыми в Мехико, а он ими кишит, большая — дезертировала с оружием, сбилась в банды, занимается убийствами и грабежами.

— Расовая война?

— Идет и не на шутку — здесь все по плану. Мексиканцы уже объявили о создании Северной республики со столицей в Лос-Анджелесе. В нее включили всю северную Мексику, Техас, Калифорнию и все южные штаты США. Также объявлена война на истребление негров — их на данный момент около пятидесяти тысяч, разбиты на две группировки. Меньшая — по численности их тысяч десять — заблокирована в Инглвуде, пытается прорваться из кольца, но у них ничего не получается. Большая по численности — тысяч сорок, состоящая в основном из членов банды Bloods отошла в район Палмдейла и там закрепилась. По нашим предположениям, если банде в Инглвуде не удастся прорваться к берегу и эвакуироваться морем в течение двух дней — им конец.

— Тюремные учреждения?

— По всему югу не осталось ни одного целого. Где-то мы помогли, где-то сами справились. В самой Калифорнии ни одной целой тюрьмы — Фолсом, Мул Крик, Сан-Квентин, Пеликан Бэй, Чино, Фронтеро, Норко — все разгромлены, уголовники на свободе. То же самое — Луизиана — там разгромлена даже Ангола, Флорида — в общем, если брать по всему Югу, на свободе может быть до трехсот тысяч уголовников. Везде кроме Техаса. Сейчас они сбиваются в банды, занимают территории, уничтожают одержимых, грабят уцелевших. Мы, как это и предусмотрено первым этапом плана — не вмешиваемся. Пусть зачищают.

— Сопротивление?

— Единственный серьезный очаг — это Форт-Орд, там квартирует семнадцатая легкая дивизия. Они держат периметр, но готовятся к эвакуации, понимают, что с ситуацией им не справится. Ведем с ними переговоры.

— Благодарю. Теперь вы, мистер Блэйд.

Псевдонимы командиры групп выбирали сами — некоторые брали пример с любимых киногероев, некоторые не мудрствуя лукаво, обзывали себя именами президентов или политических деятелей. Под своим настоящим именем не действовал никто.

Блэйд, который, как и его киношный прототип был темнокожим — но не истребителем вампиров, а офицером войск спецназначения, прошедшим Ирак и уволенный из армии с позором за пытки, сменил Трумэна на месте докладчика.

— Техас, господа. На сегодняшний день мы, согласно вашим указаниям, не вмешиваемся в то, что происходит в Техасе, наблюдаем за их действиями по зачистке территории и создаем плацдармы для последующих активных действий. Последняя информация такова. В Техасе удалось удержать границу, отмобилизовать национальную гвардию, наладить единое командование частями и соединениями. На сегодняшний день командует генерал ВВС Алистер Бриггс, штаб у них находится в Форт Худ. Идет формирование сводных батальонов гражданской милиции, командуют люди из службы шерифа и местной полиции. Часть этих батальонов занимается территориальной обороной, часть — поступает в распоряжение центрального командования, части центрального подчинения периодически сменяются. На сегодняшний день им удается обеспечивать порядок как в штате, так и на границах — но мобилизационного резерва у них практически нет, все мужчины в штате — под ружьем.

— Неплохо …

Томас Дьюи, слушая информацию о состоянии дел в Техасе, не мог поверить. Нет, не в то, что там смогли самоорганизоваться и навести порядок, несмотря на отсутствие приказов из центра. А в то, что это не смогли сделать другие. Ведь он сам когда-то служил в армии, знал систему от и до. И что смогла сделать армия? Да, хорошо, из центра поступают дезориентирующие приказы — но как быть с теми планами мероприятий, которые готовили еще во времена холодной войны, на случай захвата власти красными либо уничтожения центрального командования? Все впустую?

И без докладов он знал ситуацию хорошо, будучи на данный момент одним из самых информированных людей в бывших Соединенных штатах Америки. Только в Техасе удалось поддержать порядок. В остальных штатах — национальную гвардию мобилизовать не удалось, военные частично тоже разбежались, частично — сидели в окружении на базах, осаждаемые толпами мародеров, бежавших из тюрем бандитов, одержимых. По приказу Блэнчарда никаких мер по заражению тюрем не принималось, более того — на первом этапе операции гангстеры должны были произвести первичную зачистку территории от одержимых — чтобы потом быть уничтоженными — кто останется в живых после схваток с одержимыми, выживальщиками, и между собой — частями новой армии. Теперь же этот план летел к черту — препарата, обеспечивающего беспрекословное подчинение, не было, нормальной вакцины тоже — и приходилось импровизировать на ходу.

— Настораживает два момента. Первый — отмечены факты сбития самолетов, полностью закрыты полеты. И второй — на рейде ошвартовался Рональд Рейган. Теперь у них есть авианосец…

— Вы хотите сказать, мистер Блэйд, что они знают схему заражения второго этапа?

— Похоже на то, сэр.

Томас Дьюи прикинул — по всему выходило, что Питер Маршал работает у техасцев. Иначе бы они не смогли так быстро расколоть схему заражения и принять меры. И сделать с Техасом ничего нельзя, по крайней мере, сейчас. Но об этом — о том, что сделать ничего нельзя — знает сейчас только он. Придется выбирать из двух зол — нельзя ввязываться в войну, не обеспечив тылы.

— Как у них обстоят дела с одержимыми? С зонами?

— Одержимых им удается ликвидировать силами армии и национальной гвардии, в первую очередь они зачищают портовые города. В некоторых графствах силы гражданской милиции по своей инициативе проводят регулярное прочесывание местности, уничтожают одержимых и бандитов, в некоторых — реагируют по факту, организовывают преследование выявленных групп, ведут патрулирование. Но в любом случае — действуют грамотно, процент зараженного населения у них уже сейчас идет на спад.

Тюрьмы — те, что на границе с Луизианой мы успели разгромить, но это все. Бандиты ушли за пределы штата, в той же Луизиане им жить гораздо проще. В оставшихся исправительных учреждениях проведены массовые казни — всех членов тюремных группировок, смертников, дожидавшихся приведения приговора в исполнение, особо злостных — расстреляли в несколько дней. Остальные — на каторжных работах, некоторых включают в батальоны гражданской милиции — с испытательным сроком.

— Каковы силы противника в Техасе?

— Считая гражданскую милицию?

— Считая всех! Всех, у кого в руках ствол, и который подчиняется властям!

— Свыше миллиона человек, сэр…

— Однако… Как они сумели?

— Они начали вербовку беженцев. А оружия в этом штате всегда было вдоволь — в отличие от той же самой Калифорнии…

Вот именно. В Калифорнии оружие на момент катастрофы было у всех — у мексиканских бандитов, у негритянских бандитов, у белых бандитов, у копов, у военных — у всех, кроме обычных, законопослушных мужчин. И сейчас Калифорния — если и не ад, то нечто весьма на него похожее…

— Луизиана? Миссисипи? Алабама?

На трибуну поднялся третий докладчик, который, будучи родом из Флориды, и вовсе откликался на кличку «Джеб»,[29] при этом жизнерадостно улыбаясь. Что в этом смешного — ассоциировать себя с полным придурком — Томас Дьюи так и не мог понять…

— На сегодняшний день в этих штатах ни одной целой тюрьмы. Уголовники концентрируются на юге, ближе к заливу. Там к ним подходят небольшие суда из Мексики с подкреплениями, с оружием, с партиями наркотиков. В Луизиане — Новый Орлеан от одержимых не зачищен, свободны только некоторые районы. Банды уголовников, разбившись по национальному признаку, отстреливают одержимых и ведут бои друг с другом. Побеждают пока мексиканцы, хотя в системе байю черт знает, что творится. Батон Руж полностью под мексиканскими бандами. В Алабаме — практически весь штат под одержимыми, ни Монтгомери, ни Бирмингем не зачищены. Очаги сопротивления — как мы и ожидали, военные базы, плюс в Лафайете держатся морские пехотинцы, что для нас стало неожиданностью.

— Майами? Джорджия?

— Держатся МакДилл в Майами, Форт Беннинг в Джорджии, еще пара баз. Все зоны разгромлены, в Майами берут верх мародеры и боевики, морем прибывают отряды кубинцев. В Майами вообще сильная латиноамериканская община, мексиканцы и кубинцы объединились и начали расовую войну на истребление белых и негров. Попутно все стороны отстреливают одержимых. В Джорджии ситуация неустойчивая, рейнджеры из Форт Беннинг сумели взять окружающую территорию под контроль, но сил предпринимать полномасштабные операции у них нет. В Атланте почти одни одержимые, бороться с ними некому, есть только отдельные группы.

— Дальше. Арканзас, Тенесси…

Таким образом, выступили представители организации практически из всех штатов. Выходило, что в более северных штатах, контролировать ситуацию было можно, в некоторых местах армейские части добровольно перешли на сторону организации, понимая, что нужен хоть какой-то порядок. Юг же представлял собой самый настоящий адский котел, в который нужно было лезть с настоящей армией. А ее то у Дьюи и не было…

— Хорошо, господа! — подытожил Томас Дьюи после последнего выступающего — теперь послушайте меня…

Несмотря на то, что Томас Дьюи уступал многим из присутствовавших и ростом и комплекцией — выглядел он не впечатляюще — как только он вышел на место докладчика, разговоры и перешептывания сразу стихли.

— Прежде всего, я должен сказать вам, что первоначальный план оказался по ряду причин невыполним!

В зале словно пронеслась волна перешептываний и шума, Дьюи погасил ее, подняв руку. Сказанное особо не понравилось никому — оказаться в разодранном на части мире, в разодранной на части стране еще не так плохо, если есть заранее выверенный план. А вот если плана нет…

— Да, невыполним! Не это не значит, что мы должны сдаваться. Просто некоторые задачи мы не сможем решить. Пока. Но это не значит, что мы не сможем решить их в будущем!

Томас Дьюи оглядел зал — похоже, начали въезжать. Но настороженность в глазах осталась.

— Отныне мы не можем полагаться стопроцентно на армию. Мы должны выступать исключительно от лица законной власти — все равно, проверить, кем и какие полномочия нам даны сейчас невозможно. Мы не должны отныне совершать никаких открытых незаконных действий, за исключением ликвидации одержимых — в этом случае наши действия всецело оправдываются обстановкой! Отныне вы все — специальные отряды FEMA, пытающиеся навести порядок. Все мероприятия по расширению заражения в стране свернуть, мы должны справиться с тем, что есть. Вы должны привлекать на свою сторону все армейские части, отряды национальной гвардии и группы гражданского действия, какие образовались на территории, за которую вы несете ответственность! Похоже, еще не въехали.

— Итак: с этой минуты вступает в действие альтернативный план. В течение двух дней все наши силы должны быть отведены на рубежи штатов Орегон-Айдахо-Юта-Колорадо-Канзас-Миссури-Кентукки-Виргиния. Этот рубеж мы должны удержать — любой ценой! Вопросы? Руку поднял Блэйд…

— Значит ли это, что мы эвакуируемся с занятых позиций и прекращаем всю деятельность в южных штатах?

— Это именно и значит! Все наличные силы должны быть брошены на зачистку северных и центральных штатов. Прежде чем что-то предпринять — мы должны обеспечить надежный тыл, без одержимых. Все свободные силы необходимо направить на ликвидацию популяции одержимых. На этом — все, господа. Через два часа собираемся вновь. Каждый из вас должен будет доложить мне свои соображения по блокированию крупных городов, наведению порядка на территориях, зачистки от одержимых, привлечению на свою сторону армейских подразделений. Подразделения перебрасываемые из южных штатов начинают зачистку крупных городов. Все, разойтись!

Десятое шоссе, район Гросс Тете 27 июня 2010 года

Шум моторов послышался минут через двадцать, мы с Питером переглянулись — подкрепление так быстро до нас добраться не могло. Я щелкнул по закрепленному на горле микрофону, привлекая внимание остальных…

— Первый всем! Противник на подходе, занимаем оборону! Особо беспокоиться нечего — броневик то рядом…

— Пит, иди за руль сядь. Будь готов.

— А ты?

— Нормально. Иди. Разверни машину, чтобы случись чего — не ж…й вперед сваливать. И загони за трейлеры, чтоб с дороги не светилась.

— Есть.

Перебежал вперед, занял позицию у крайней машины, прицелился в сторону дороги, ведущей из города. За спиной, тяжело фыркая двигателем, прокатился Интер, закатываясь за крайний на стоянке трейлер — тот самый тягач с набитым оружием контейнерами…

— Первый всем! Без команды не стрелять!

В наушниках — привычное подтверждение. По крайней мере, радует то, что народ опытный, все армию прошли, девять человек — не двое. Да и броневик с пулеметом — серьезная подмога на случай чего. Пусть хоть сто человек заваливаются. Сам сместился ближе к тягачу, к моторному отсеку — все надежнее защита от пуль, чем полуприцеп…

И накаркал! Сто не сто — но пятьдесят рыл к нам точно приперлось. Да каких…

Первым шел здоровенный старый грузовик Вольво с длинной бортовой платформой — с кузове торчало не меньше десяти рыл с оружием — и это были явно не мародеры. Бандиты. По меньшей мере, у четверых — штурмовые винтовки. Следом шел пикап, дорогой Кадиллак Эскэлейд, явно угнанный. Что дальше — я уже не смотрел, я уже занимал позицию. Грузовик свернул на площадку…

— Первый всем! Огонь на поражение!

В следующую секунду вселенная вокруг будто разорвалась — и с той и с другой стороны открыли шквальный огонь. Щелчки выстрелов снайперских винтовок потерялись в грохоте автоматов и дробовиков…

Меня пока не заметили — я на мгновение высунулся из-за капота, прицельными выстрелами снял двоих, показавшихся мне наиболее опасными — один, стоя во весь рост в кузове пикапа поливал из старого, с барабанным магазином, автомата Томпсона, второй, укрывшись за машиной, шпарил с АК. И все — едва успел убраться за укрытие, за капот машины. Просекли с ходу несмотря на глушитель. Такое ощущение, что по машине застучал град, с такой интенсивностью и силой, что отдельных ударов пуль о металл различить было нельзя… Теряем инициативу…

Отпустил автомат — тот повис на ремне на груди — взял в обе руки по гранате, зубами выдернул чеки, одну за другой бросил себе за спину, перебросил через капот грузовика, за которым укрывался, не вылезая из-за своего укрытия. Два взрыва, один за другим, крики на испанском, вой, мат, беспорядочная стрельба. Фрейтлайнер, за которым я укрылся, медленно оседал — все колеса уже были изрешечены в хлам, в ошметки… Только бы рикошетом не зацепило…

Растянулся на земле, глянул — вовремя! Опомнились, оправились от подрывов — на удивление быстро — трое уже огибали грузовик, чтобы зайти ко мне со стороны прицепа… Прицелился — почти бесшумная очередь патронов на десять — и бандиты валятся на асфальт, оглашая истошными криками всю округу — уже без ступней ног. Остаток магазина я высадил веером — кажется задел еще парочку неосторожных. И — снова убрался под прикрытие мотора, сменил магазин…

Басовитый рев мотора — я даже не понял сразу в чем дело. Только когда увидел выползающий на площадку — под шквальный огонь оставшихся к этому времени в живых бандитов — броневик, понял, в чем дело.

— Первый — огневое прикрытие на счет три! Один-два-три — огонь!

Из пулемета работать было невозможно, только высунься пулеметчик из люка — сразили бы в первую же секунду — но и сама по себе бронемашина представляла собой грозное оружие — подобие средневекового тарана. Разогнаться было негде — но и так сошло.

За рулем сидел морпех по имени Джо — он немало покувыркался в Афганистане и прекрасно знал, что в случае массированного нападения самое главное — разблокировать колонну. Спихнуть горящие машины в пропасть и уйти с места обстрела — иначе сожгут всех до единого. Здесь был, конечно не Афганистан — но ситуация в чем то схожая…

Пригнувшись — все-таки бронированный кузов, да еще и двигатель более надежная защита от огня, чем бронестекло — он вывел машину из укрытия и пошел на таран, отвлекая весь огонь на себя. Когда же машина проползла мимо трейлера за которым я укрывался — последнего в ряду — открыл огонь и я и все, кто был в здании. Несколько секунд огненной круговерти, мелькания цветных пятен перед прицелом — и все. Только нескольким — они сидели в последнем пикапе, оставшемся на дороге — удалось уйти. Поняв, что дело дрянь они развернули пикап и рванули обратно, возможно за подкреплением. Остаток магазина выпустил в них — но ни в кого не попал, и машину остановить тоже не смог… Черт…

Знаете, что такое настоящая тишина? Нет, не знаете. Настоящая тишина — это когда несколько минут — не в тире, в реальном бою — слушаешь грохот нескольких десятков стволов. А потом бой заканчивается — и наступает тишина. Там самая, тишина, когда аж звенит в ушах и хочет сплюнуть кислую, пахнущую порохом слюну изо рта. Контуженная тишина…

Сменил магазин — в любой момент эти п…ры мог с подмогой вернуться. По уму надо уходить, но нельзя — сюда подкрепление идет да и стволов здесь куча. Неужели, кто-то про стволы пронюхал…

— Первый всем — перекличка!

Один трехсотый, тяжелый — из копов, который был должен прикрывать Мика, его второй номер. Оно и понятно — морпехи знают, как действовать в таких вот условиях, под шквальным огнем, а копам это в новинку. А поцарапало — всех кроме тех, кто в бронемашине сидел. Даже у меня — нога, по касательной, причем опять та же самая и осколком металла по роже чиркнуло — хоть не в глаз и то радует… Броня, б… — форевер.

— Пит! Пит, мать твою — связь! Где эта долбанная подмога, мать их всех так! Мик — давай за пулемет, держи дорогу под контролем…

Поставили бронемашину так, чтобы она служила подвижной баррикадой, открыли боковую дверь, положили рядом два гранатомета — пусть сунутся, сожжем нах..!

Обошел тягач, за которым прятался — поразился. Даже на стрельбищах такого не видел — часть капота просто снесена пулями в хлам, кабина, спальник, полуприцеп — решето. Чудо что ничего не загорелось и не взорвалось, из бака на землю топливо хлещет, хорошо что уклон от нас и оно туда стекает, ближе к лесу. Как не загорелось…

Сама бронемашина выглядела… Ну, в общем, вместо стеклом — сплошное белое месиво, но ни одно не пробито. Броня — исклевана пулями сплошняком, живого места нет…

— Алекс! Давай сюда! — уже не по связи, голосом…

— Где долбанная подмога?!!!

Придурочные луизианцы… Ничего нормально сделать не могут. Впрочем, чего ждать от людей, которые хоронят покойников под звуки джаз-бэнда. Не стоило мне с местными связываться — ехал бы себе и ехал…

Питер стоял над одним из убитых — а их тут валялось столько, что преодолеть несколько метров и не наступить на кого-нибудь, было невозможно — и пристально в него вглядывался…

— Подмога будет, они стрельбу слышали, поднажали. Ты глянь сюда.

Вгляделся — мексиканец, молодой, крепкий, волосы сзади собраны резинкой в длинный хвост…

— Ну и?

— Это Мигелито. Я его сам пару лет назад в Анголу упек. И упек надолго — двадцать пять лет. Похоже — Анголу[30] грохнули…

— П… ц!

Это действительно был полный… Слов даже не подберу. Там несколько тысяч зэков, все за особо тяжкие. Если Анголу грохнули — а ее, судя по всему, грохнули — значит, впереди ад. А ведь Ангола — не единственная зона строгого режима в дельте реки Миссисипи, их там несколько. И никогда не поверю, что, выбравшись из зоны, часть бандитов не направилась помочь освободиться своим собратьям.

— Давай всех сплошняком проверим, соберем оружие. Только осторожно — любой может живым быть…

Своего «крестника»[31] я нашел, осматривая пятого по счету заключенного — причем предыдущие четверо были как один — мексиканцами. Гектор Салазар. Последнее, что я о нем знал — так это то, что эта мразота в Истхэме[32] двенадцать лет мотала. Доказали ему убийство 2, хотя по совести там было убийство 1, но доказательств не хватило на вышак, прокурор пошел на сделку. Лучше гарантированное убийство 2, чем непонятно что.[33] Состоял в банде Syndicato tejano, Техасский синдикат, вон и татуировка сердца. Убийца. И выйти из Истхэма он должен был нескоро. А это значило — разгромили и Истхэм…

— А вот и мой! Это как же он из Техаса-то сюда добрался…

— Это что… Иди сюда!

Я подошел. Питер уже сноровисто разрезал рубашки на двоих героически павших бандитах.

— Ну и что?

— Видишь тату? «Т» и кинжал.

— Мексиканская мафия?

— Точно. Она самая…

Похоже, началось то, о чем шериф Соммерс и некоторые другие люди предупреждали уже давно. Но от них — отмахивались. Возможность начала в США новой гражданской войны никем даже не рассматривалась, хотя ее армии — были готовы еще до катастрофы…

Юг США — особенная местность, а Техас — и подавно. Раньше, когда то давно территория Техаса и Калифорнии вообще принадлежала Мексике. Потом мы ее отвоевали — но мексиканцы об этом не забыли….

У Техаса — огромная, протяженная граница с Мексикой. Контролировать ее очень сложно, все ограничивается патрулированием — ни минных полей, ни нормальных заграждений там нет. Одного спика[34] взяли на границе — остальные девять проходят…

Но если раньше все ограничивалось контрабандой наркотиков — к нам, и контрабандой оружия — в Мексику — то в последнее время все стало намного серьезнее.

Прежде всего — еще до катастрофы правительство Мексики почти не контролировало территорию северной Мексики. Да, там вроде как подчинялись закону, вроде как была полиция — но все это — вроде как. На деле — всю власть там захватил громадный мафиозный наркокартель Синалоа. В нем состояло на тех или иных правах несколько сот тысяч человек, а работали на него — миллионы. В девяностые, когда поднимался этот картель, ходили слухи что тогдашний президент Мексики Карлос Салинас де Гортари является членом картеля. Наркотики тогда в США возили самолетами — не мелкими Сесснами, а большими лайнерами типа ДС-9 или Б737. Что же касается полиции — да, в том районе были и полицейские и армейские подразделения, но большая их часть работала на картель, а меньшая — просто ничего не могла сделать. Тех, кто активно мешал картелю, просто убивали.

Тогда же появилась идея «Републики дель Норте». Первый раз мексиканского гопника с этой картой выловили… году в двухтысячном, если правильно помню. Я тогда еще служил, все это шериф мне рассказал — как начиналось. Сильно он тогда удивился — тем более, что мексиканская часть «Републики дель Норте» один в один совпадала с территорией, контролируемой картелем Синалоа. Сразу понятно, откуда росли ноги у этой идеи. Американская часть «Републики» представляла собой территорию Техаса и Калифорнии. Собственная нефть, собственные порты и нефтепереработка, военно-промышленный комплекс, Силиконовая Долина — в общем, на неслабый кусок нацелились.

И ведь не сказать, что идея явно провальная. С той стороны границы у картеля — несколько дивизий личного состава с оружием, оружие — да хоть танки. Тяжелое вооружение можно в мексиканской армии взять, она коррумпирована, да и многие военные не прочь будут жить в «Републике дель Норте».

А с нашей стороны — проникновение, инфильтрация шла по-тихому. Куча нелегальных мигрантов — у многих стволы. По приграничью — с нашей стороны больше мексиканцев, чем американцев. «Койоты» — вооруженные банды контрабандистов в обе стороны границы шастают, вооружены часто лучше, чем пограничники. В крупных городах банды, причем уже не банды, а небольшие армии. В девяностых годах министерство юстиции вынуждено было ввести термин «мегабанда» — для обозначения банды, в которой больше десяти тысяч человек. А ведь это — считай немногим меньше штатного состава дивизии! В Лос-Анджелесе и вовсе — этих мегабанд было несколько, большинство мексиканские, на втором месте шли — негритянские. Да что далеко за примером ходить — банда «восемнадцатая улица», со всеми ее отделениями в зонах и городах насчитывает свыше ста двадцати тысяч человек! У всех стволы, у всех — какой-никакой опыт уличных боев…

К чему готовились — неизвестно, да и кто сейчас скажет, после катастрофы. К гражданской войне, скорее всего. Сейчас же и вовсе — их время. Заразилось меньше половины — они все в пригородах концентрировались, а основное количество одержимых — в крупных городах. Уже готовые отряды боевиков, со структурой, с какой-никакой иерархией, со стволами, с транспортом. А власти — нет и вся страна в их распоряжении — что можешь — то и бери…

— Короче — ждем подмогу, цепляем тягач и сваливаем отсюда. На ночь оставаться здесь нельзя и контейнер оставлять тоже нельзя. Переночуем в пригороде — потом думать будем, что дальше делать…

— А где?

— Да хоть на вонючем складе — зато не полезет никто в здравом уме.

— Твою мать, да там вонь — с дороги чувствуется…

— То-то и оно…

Начали грузиться — смысла держать позиции в доме уже не было. Прежде всего — столкнули в хлам изрешеченный Вольво в сторону, чтобы не мешал проезду. Там, где в баках что-то оставалось — слили топливо, тоже лишним не будет. С раздолбанной гостиницы взяли, сколько смогли спиртного — остальная провизия там вся испортилась, кроме орешков, какими закусывают — взяли и их. Как смогли, собрали трофейное оружие. Только автоматическое — оказалось семь винтовок, в основном из серии AR-15. Видимо — трофеи с разграбленных домов и убитых хозяев. Взяли также три СКС — тоже почти штурмовая винтовка. Все остальное смысла брать не было — у самих полный контейнер дробовиков, причем новых, в упаковке. Кто хотел — тот собрал себе более-менее пристойно выглядящие пистолеты. Когда я осматривал трупы в поисках крестников, тоже взял себе на память об этой свалке трофей — редкий автоматический Кольт с шестидюймовым стволом. Память будет, в такую свалку — не каждый день попадаешь…

Бронемашина, хоть и изрешечена, с водительского места дорогу почти не видно, но — на ходу. Затащили в кузов раненого — ранены были вообще то мы все, но так, мельком, можно даже не считать — мелкие царапины. Уложили как могли, забрались сами. Подогнали к трейлеру с ружьями, протянули трос…

— Едут… Я прислушался — и вправду, едут…

— Всем — в машину! Сваливаем!

На этом то и нарвались…

Приложило и меня и всех остальных в этот день изрядно, от меня невдалеке две гранаты грохнули. После боя расслабились — никто и не услышал, что шум — с обеих сторон дороги. И справа — подмога…

Просекли только тогда, когда с дороги раскатисто грохнул Браунинг — пулеметчик на Хаммере заметил идущие навстречу машины и, особо не раздумывая — вмочил. Жестко так и хлестко вмочил — я как раз забирался по откидной лестнице в бронированный кузов — и от неожиданности чуть не полетел на землю… Да что же это за день то такой — свалим мы сегодня отсюда или нет…

Крупнокалиберный пулемет оглушительно взрыкивал короткими, хлесткими очередями, трассеры летели вдоль дороги. Ни кто стреляет, ни в кого — видно не было — и с той и с другой стороны место действия закрывала лесополоса. С противоположной стороны тоже стреляли…

— Сваливаем! Сваливаем!!!

Оставаться здесь нельзя — не хватало ввязаться еще в один бой. Поднапрягшись, закрыл тяжеленную, подвешенную на гидроупорах дверь кузова — та с сытым клацаньем встала на место, отрезая нас от окружающего мира сантиметром закаленной броневой стали…

— Подвиньтесь…

Протолкнулся — всемером, да еще со всем скарбом, в кузове было уже не так просторно — к лестнице, ведущей к люку. Изогнувшись, вылез в люк, сел в кресло, огляделся… Стрельба на дороге продолжалась. Поправил рацию…

— За рулем кто?

— Я… — голос Мика. Ничего, выберемся…

— Видишь что-нибудь?

— Ни хрена, даже дороги толком не вижу….

— Давай, вперед, на пониженной — я подскажу… Проверил пулемет, перекинул направо — противник, скорее всего там…

Тронулись — с рычанием, с фырчанием, с шипением — но бедный наш броневик все-таки тронулся и стронул с места зацепленную тросом машину автопоезда. Теперь — только бы движок не заглох, и только бы трос ни оборвался…

Когда, малой скоростью, выползли к самому выезду на трассу — стрельба уже стихла. Справа что-то горело — запашок дыма уже чувствовался. Может и сцепление горело, — а ну ка, такую махину на сцепке вытащить… Хаммер, на котором приехали нас встречать, стоял метрах в ста слева, на обочине. Следы от пуль на нем были, но попасть в салон они не смогли. Иракская версия — частичное бронирование, пулеметчик закрыт бронещитками со всех сторон. Ствол пулемета смотрел прямо на нас…

— Свои — я помахал рукой, хотя и смысла особого в этом не было, такая машина как у нас — наверняка одна на всю Луизиану…

— Давай влево и осторожнее… — сам приподнялся на сидении, начал смотреть, как выходит на дорогу прицепленный тросом трейлер. Зацепится за что-нибудь или хуже — съедет в придорожную канаву — бросать придется. Нет, кажется, выехали…

А справа от меня, на дороге было настоящее месиво, иного и слова не подберешь. Развернувшись посреди дороги чуть ли не боком, чадно пылал легкий фермерский грузовик. Видимо, те кто ехали на подмогу, на появление армейского джипа с крупнокалиберным пулеметом на турели никак не рассчитывали — за это и поплатились. Еще один грузовик, большой белый "stopago»[35] съехал в придорожную канаву, тоже разбитый пулями. Сзади еще что-то горело — видимо еще и третью машину зацепили. В общем — накосили изрядно и дорога эта перекрыта напрочь, не объехать. Пока растащат — мы уже далеко будем. Хоть в чем-то повезло…

Медленно — больше десяти миль в час тащить не удавалось — подъехали к Хаммеру, я махнул рукой. Из уродливой, сваренной из листов стали с вставками из толстого поликарбоната, кабинки пулеметчика высунулась голова в раскрашенной «цифровой пустыней»[36] каске…

— Что вы там тащите?!

— Стволы! — проорал я в ответ…

— Что?!

— Стволы, твою мать!!! Разворачивайся…

— А это что за орлы?!

— А хрен его знает! Остальные где?

— На складе, сэр! Занимают позиции.

— Разворачивайтесь и занимайте место в голове колонны. Поехали отсюда!

— Есть!

Хаммер обогнул нашу неуклюжую колонну, развернулся, занял местом в голове. Я же наоборот повернулся с пулеметом назад — чтобы прикрывать нас с тыла, и чтобы смотреть за трейлером. Не дай бог зацепится за что-нибудь или трос оборвется…

— Э! Э, мы куда?!

Твою мать — ведь и связи с Хаммером нет. Проехали мимо знакомого нам вонючего склада и едем дальше и не отсигналить никак…

— Мик, посигналь…

— Кажись, сломался… — раздалось в наушнике через несколько секунд.

— Великолепно, б…

Оказалось, что ругался я зря, морпехи просто выбрали другой склад — не доезжая полмили до первого, с гнилым мясом. Побольше примерно раза в два, и не воняет так — в самый раз на ночь. Оставалось только загнать технику во двор и закрыть ворота…

Как мы заколебались загонять трейлер… Слов просто нет. Заводиться он не заводился, притом что бензин в банке оставался — несколько шальных пуль таки повредили двигатель. Затащить на тросе возможности не было, слишком короток двор. Пришлось ставить машину в исходную позицию, заезжать броневиком сзади и заталкивать трейлер во двор, подталкивая его сзади. Мик сел за руль броневика, я — за руль тягача трейлера. Чуть не свалили машину в канаву, но общими усилиями сумели-таки затолкать нашу добычу во двор. Хорошо еще, что нас не преследовали — если бы во время наших упражнений на вождение сзади начали бы стрелять — кончилось бы хреново…

— Короче… — я уже падал с ног, но дела до конца доделаны не были — где медик? Что с нашим раненым? Подошел парнишка — щуплый, самый молодой из всех…

— Я осмотрел — состояние стабильное, кость кажется сломана пулей. Кровотечение прекратилось, больше пока ничего не сделать…

— Может, стоит его отправить в Лафайет…

— На ночь не стоит, до утра все это терпит. С утра основная группа подойдет, тогда можно будет и отправить.

— Опасность для жизни есть?

— Нет, сэр…

— Хорошо…

И в самом деле — уже темнело, а ночью на дорогах делать нечего, даже с охраной — заколбасят, имени не спросив.

Огляделся — обычный склад, несколько погрузчиков. Не воняет и слава Богу…

— Что там? — спросил, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Вы не поверите…. …

— Продукты! На первом этаже — весь склад сухим молоком в мешках забит. На втором — рис в мешках. Похоже — это склад какой-то гуманитарной организации — готовились отправлять все это добро в Африку…

— Сейчас кругом Африка…

Опять таки — удачно зашли. Целый склад продуктов — солидный кусок, надо здесь держаться и вывозить. Нам держаться ночь, но обязательно надо оставить группу. Видимо — не все еще успели разграбить в округе, не все…

— Там стволы, можете себе выбрать… Мик, пошли…

Держа в руках пистолеты — одержимые могут быть везде, кто параноик тот и выживает — зашли на склад. Действительно — потолки четыре метра, на полу ровными рядами стоят европоддоны, на них увязанные мешки. Наклонился, посветил фонариком — надписи по-французски, но вроде и в самом деле молоко…

— А что не взяли, хоть мешок?

— Морпехи же… Ждут, пока их носом ткнут.

— Чтоб их…

Тратить сухпай, когда под боком целый склад риса и сухого молока — по моему непростительная глупость. Но морские пехотинцы — не спецназовцы. Если нас готовили действовать в глубоком тылу — и искать при этом пропитание себе самим — то морпехи привыкли питаться в столовке. Даже кашу сварить толком не могут…

— Давай, найди какой-нибудь таз чистый, что ли. И посмотри — вода есть? Вышел на улицу, осмотрел — воинство.

— Значит так. Вон там — пара сломанных европоддонов. Чтобы через минуту здесь был костер. Двое — за мной…

Общими усилиями нашли здоровенный таз, набрали туда воды — как ни странно, вода еще была. Нашли и своего рода подставку под таз, чтобы варить кашу. Стащили вниз два мешка. Те из морпехов, что не участвовали в процессе, смотрели с удивлением…

— Сэр, зачем это… Я выпрямился…

— Столовки больше нет! Рядом с вами целый склад жратвы, а вы сухпай жрете! Соль есть у кого?

Соли не было. Тут же нашлась инициативная группа, вызвались сгонять за ней — вспомнили небольшой поселок дальше по дороге. По идее соль там можно было найти, равно как и кое-какие кухонные принадлежности — у всех были только ложки. Отправились шестеро, на грузовике…

Дальнейшее было делом техники. Повар, честно говоря, из меня был всегда поганый — но сейчас не до жиру. А рис на молоке — пища не хуже любой другой. Не дожидаясь соли, на глаз определил пропорции, поставил воду в тазу кипятиться. Даже крышку нашли — в ее роли нам будет служить обрезок толстой доски. Ножом отскоблил — в самый раз…

Да… Интересная жизнь началась. Раньше — купил бифштекс или еще что-нибудь в этом роде, пришел домой, бросил в микроволновку, разогрел. Жрешь. Если лень — пошел в МакДональдс, или в кафе какое-нибудь и там поел. Даже просто готовили — не разогревали полуфабрикаты, а просто готовили — очень и очень немногие. А сейчас. Мяса взять негде, все протухло. Вообще, сколько всего испортилось когда электричество от холодильников отключили — мама не горюй… Тот же склад дальше по дороге — близко не подойти. Тысяча тонн мяса накрылась, не меньше…

Как начал засыпать крупу в воду — вернулись и гонцы за солью. За соль пришлось воевать с одержимыми — двоих пристрелили, но соль добыли. Заодно привезли на кой то черт мангал для шашлыка и разную кухонную утварь, нужную и ненужную. Два баллона с водой нашли, девятнадцатилитровых — вот это очень даже зер гут…

Каша вышла… Ну, в общем все равно не поверите — но вкусно. Или это я проголодался за день — времени даже не было на зуб ничего бросить. Дернули по пятьдесят граммов — больше нельзя, еще ночью дежурить — и навались на кашу…

— Сэр…

— Да?

— Что завтра делаем? — ковыряясь в зубах, спросил Ли, единственный из ополченцев, поехавший с нами. И не зря поехал, кстати. Выезжал он со старым, еще времен Второй Мировой помповым Винчестером и относительно новым Рюгер Мини-14. Дня не прошло — а свой старый Винчестер он уже сменил на Бенелли М-1, вместо Рюгера за спиной висела гражданская AR-15, кажется от Bushmaster из трофеев…

— Завтра… — хотел бы я тоже знать, что нам делать завтра — завтра основные силы подойдут, планируем штурм города. Там, похоже, бандитов — до чертовой матери, без бронетранспортера даже бессмысленно прорываться…

— А потом?

— Потом? Потом Сити-Холл захватишь, провозгласишь себя губернатором — я в принципе не против — и наводи порядок в родном штате. А что — нормальная идея, губернатор сейчас во как нужен! Старого то съели… Нервные смешки…

А на самом деле — вот смех смехом — а кто мешал вам, луизианцам, сделать так, как в Техасе? Ведь спасители ваши — они и то пришлые, не родился бы в вашем городе человек, который потом стал полковником морской пехоты — и сейчас бы вы грабежами занимались, как все остальные…