Генерал армии Черняховский

На Харьков и Курск

Не завершив еще полного разгрома окруженной к юго-востоку от Касторное вражеской группировки, командование Воронежского фронта приступило к проведению Харьковской наступательной операции.

60-я армия получила директиву на передислокацию на новое направление. Войска выступили из занимаемых районов в ночь на 31 января. Марш совершался форсированным порядком, круглосуточно. Для питания и отдыха частям предоставлялись большие привалы с обязательным соблюдением мер охранения и маскировки. Это был труднейший марш.

Дороги в полосе движения войск армии после прошедших обильных снегопадов стали почти непроезжими. Противник при отходе разрушал железнодорожное полотно, взрывал все мосты. Плохие дороги и значительный некомплект автотранспорта и конского состава требовали огромного напряжения в обеспечении войск боеприпасами, горючим, продовольствием, фуражом.

С целью ускорения продвижения частей командарм выбросил на расчистку дорог и прокладку колонных путей все саперные и дорожно-восстановительные части.

Помощь войскам оказывало население освобождаемых районов. Местные жители выходили на борьбу со снежными заносами целыми селами, помогали подвозить продовольствие и боеприпасы, эвакуировать больных и раненых.

Проводные средства связи не успевали за войсками, да их и не хватало. Управление шло по радио и через делегатов связи.

Начальнику штаба Сергею Николаевичу Крылову сильно нездоровилось. Часть его обязанностей командарму пришлось взять на себя. Самое сложное и ответственное Черняховский поручал начальнику оперативного отдела Петру Николаевичу Лащенко.

К исходу 2 февраля 1943 года соединения армии, совершив за трое суток 120-километровый переход, вышли на рубеж р. Тим.

Общий замысел Харьковской операции был такой: главный удар наносился из района Новый Оскол — Валуйки на Харьков в обход города с северо-запада и юга силами 40, 69 и 3-й танковой армий, вспомогательный — из района западнее Касторное на Курск войсками 60-й армии. 38-я армия должна была развивать наступление на Обоянь. Для обеспечения операции с юга 6-я армия Юго-Западного фронта, проводившего Донбасскую операцию 1943 года, наносила удар на Балаклею, Краснодар.

Операция началась 2 февраля ударами 3-й танковой и 69-й армий Воронежского и 6-й армии Юго-Западного фронтов. 3 февраля начали наступление 60-я и 40-я армии. 60-я армия, взаимодействуя с 13-й армией Брянского фронта, сломила сопротивление противника на р. Тим.

Далее приведу подробные действия 60-й армии.

Черняховский решил прорвать полосу прикрытия с ходу, овладеть на своих флангах городами Щигры и Тим и продолжать энергичное продвижение в сторону Курска.

В соответствии с решением были поставлены задачи командирам дивизий и бригад.

3 февраля перешли в наступление передовые батальоны, а после разведки боем начали действовать главные силы. Преодолевая сопротивление и уничтожая части прикрытия, соединения армии за сутки продвинулись до 20 километров.

4 февраля 322-я стрелковая дивизия Терентьева, наступавшая севернее железной дороги Касторное — Курск, овладела населенными пунктами Крюково, Красная Поляна, частью Верхней Ольховатки и перерезала дорогу из Щигры на Косоржа.

Южнее железной дороги действовала 121-я стрелковая дивизия Бушина, она обошла Щигры с юга и развернула бои за южную окраину города. С наступлением темноты части Бушина овладели Щиграми.

141-я стрелковая дивизия Рассадникова вела бой в районе города Тим, обходя его с севера. 104-я стрелковая бригада Гаранина овладела восточной частью города и, не ввязываясь в затяжные бои, начала продвижение на Рождественское.

8-я истребительная бригада Ментюкова, обеспечивавшая стык с 38-й армией, втянулась в бои с прорвавшимися на запад вражескими колоннами. Рядом с ней, восточнее и юго-восточнее Тима, вела бои 240-я стрелковая дивизия 38-й армии.

Поздно вечером 4 февраля позвонил по ВЧ командующий фронтом Голиков. Черняховский подробно доложил об успешном продвижении армии на своем правом фланге и создавшихся затруднениях на левом. К городу Тим прорывались из окружения недобитые немецкие части. На дорогах, по которым вражеские войска отходили на запад, а советские продвигались вперед, разгорались яростные бои.

— Какие у вас намерения? — спросил Голиков.

— Перед правым флангом и центром армии противник продолжает отходить. Видимо, немцы не сумели своевременно подвести достаточных сил для обороны Курска. Нужно немедленно захватывать город.

— Такое же мнение и у нас, — сказал Голиков. — В директиве мы укажем захватить Курск не позднее седьмого февраля. Выполняйте ваше намерение.

Черняховский попросил:

— В моих боевых порядках в районе Щигры действует 132-я стрелковая дивизия Брянского фронта, ее целесообразно подчинить мне.

Голиков обещал оформить передачу 132-й дивизии.

Черняховский вместе с Крыловым и Лащенко спланировали наступательную операцию по захвату Курска. По замыслу командира 132-я и 121-я стрелковые дивизии должны были обойти город с севера и юга, а 322-я стрелковая дивизия и 248-я курсантская стрелковая бригада — нанести удары по северной окраине и центру города и совместными действиями окружить и уничтожить врага.

Одновременно, чтобы обеспечить действия ударной группировки с флангов и не допустить отхода противника из района Курска на север и юг, 280-я стрелковая дивизия Брянского фронта под командованием полковника Д. Н. Голосова должна была выдвинуться на уровень правого фланга армии, а 141-я стрелковая дивизия — перерезать шоссе Курск — Обоянь.

Во второй половине дня 5 февраля соединениям армии были поставлены задачи. Командарм требовал решительных действий и быстрого продвижения вперед, с тем чтобы к исходу 6 февраля овладеть Курском.

Однако надежды на легкий успех не оправдались. Сопротивление врага на ближних подступах к Курску резко возросло. В районе города и его окрестностей были установлены части прежних 57, 68, 340 и 377-й и вновь прибывших 82-й пехотной и 4-й танковой немецких дивизий. Противник дрался отчаянно, стремился выиграть время и отстоять город. Атаки войск армии нередко доходили до рукопашных схваток.

Напряженные бои разгорелись и на далеко отставшем левом фланге армии, в районе города Тим. Выходившие из окружения немецкие части с небывалой настойчивостью пытались очистить от наших войск дорогу Тим — Курск и прорваться к своей курской группировке.

Только к исходу 7 февраля соединения 60-й армии приблизились к своей цели.

С утра 8 февраля развернулось сражение за Курск. И, несмотря на яростное сопротивление врага, части 322-й стрелковой дивизии подполковника Перекальского и 248-й курсантской стрелковой бригады полковника Гусева ворвались в город и завязали уличные бои. К полудню войска армии овладели северо-восточной и восточной частью города, а к исходу дня Курск был освобожден полностью.

Это была вторая значительная победа войск 60-й армии под командованием И. Д. Черняховского зимой 1943 года. За пять дней непрерывных боев войска армии прошли от рубежа р. Тим до Курска 90 километров и освободили за это время от немецко-фашистской неволи 350 советских сел и деревень.

Иван Данилович Черняховский за умелое руководство этой операцией был награжден орденом Суворова 1 степени, и ему было присвоено звание генерал-лейтенанта.

Успешно шло зимнее наступление и левофланговых армий Воронежского фронта на харьковском направлении. 40-я армия 7 февраля освободила город Короча, а 9 февраля овладела Белгородом. 69-я и 3-я танковая армии к исходу 10 февраля подошли к внутреннему оборонительному обводу Харькова. Сломив сопротивление врага, советские войска пробились к городу и завязали уличные бои, а 16 февраля Харьков был полностью очищен от противника.

Завершив Курскую операцию, войска 60-й армии в течение двух суток приводили себя в порядок, подтягивали артиллерию, тылы, пополнялись боеприпасами, горючим, продовольствием и готовились к дальнейшему наступлению.

Командный пункт командарма переместился в Курск. Вместо заболевшего генерала Крылова прибыл новый начальник штаба армии полковник Георг Андреевич Тер-Гаспарян.

В дни короткой передышки особую заботу командарма вызывала низкая укомплектованность частей. Численность наиболее полнокровных дивизий не превышала трех с половиной тысяч. Полки были сведены в два батальона, а батальоны — в две роты. Активно действующих стрелков, автоматчиков и пулеметчиков, то есть тех, кто непосредственно ведет бой и атакует противника, насчитывалось в полках не свыше сотни человек.

Вопрос о восполнении потерь разбирался на расширенном заседании Военного совета, на который были приглашены командиры дивизий и бригад, их заместители по политической части и начальники штабов.

Все вы просите у нас пополнения людьми, — сказал Черняховский, обращаясь к командирам соединений, — а просьбы ваши мы, к сожалению, удовлетворить пока не можем. Ни в январе, ни в феврале в армию не поступило ни одной маршевой роты. Не поступит, вероятно, и в марте. Фронтовое командование предложило изыскивать людские резервы на месте.

Член Военного совета Запорожец рассказал о проводимых в армии мероприятиях по мобилизации призывных возрастов в освобожденных районах Курской области.

— Мы уже пополнили армейский запасной полк, — сообщил Александр Иванович. — После необходимой проверки пополнение поступит в дивизии и бригады. Учтите особенность: эти люди пятнадцать месяцев проживали на оккупированной территории и каждый день подвергались разлагающему яду фашистской пропаганды. Среди них могут найтись и такие, которые пали духом. Надо тщательно изучить каждого. Всего мы рассчитываем в ближайшие две-три недели направить к вам тысяч десять — пятнадцать. Кроме мобилизации призывных возрастов есть еще один источник пополнения — бывшие советские военнопленные, освобожденные нашими войсками из немецко-фашистских концлагерей. Их будет немного, но они уже есть…

Гитлеровское командование понимало опасность создания еще одного, более крупного, чем сталинградский, котла, если советские войска выйдут к побережью Азовского моря и на Днепр. Срочно были собраны все возможные резервы и переданы группе «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала Манштейна. Теперь уже сама обстановка избавила его от действий по деблокировке сталинградской группировки, и он, собрав воедино мощный танковый кулак, 19 февраля нанес здесь, во фланг нашим наступающим фронтам, сильный контрудар.

Этот контрудар был абсолютной неожиданностью.

Как это было не раз, увлеклись наступлением и просмотрели сосредоточение войск противника. Этим контрнаступлением Манштейн, можно сказать, перечеркнул все успехи Воронежского и Юго-Западного фронтов, отбросил их назад, на исходные позиции, и продвинулся даже дальше, захватив Белгород и Харьков!

Иначе развивались события на левом фланге Воронежского фронта, на второстепенном направлении, в полосе наступления армии Черняховского. Ее соединения, освободив Курск и сотни других населенных пунктов, продолжали успешно продвигаться на запад.

Рано началась весна. Но распутица не остановила наступления черняховцев. На полях Курской области ревели танковые моторы, тяжелые машины шли, оседая в рыхлую, мокрую землю, оставляя глубокие следы. На броне танков находился десант автоматчиков. При встрече с заслонами отступающего противника десантники мгновенно рассыпались в цепь и с ходу вступали в бой.

За передовыми отрядами танковых бригад по вязким полям двигались главные силы стрелковых дивизий 60-й армии. Ноги солдат вязли в густой грязи, в сапогах хлюпала вода, лямки вещевых мешков натирали плечи. Некогда было зайти в теплую хату, чтобы хоть немного просушить одежду и обогреться. Отступающего врага преследовали днем и ночью. По утрам от заморозков земля затвердевала, лужи покрывались ледком. Ноги мерзли в отсыревших сапогах. В грязи застревали автомобили, повозки, падали обессиленные люди. Только бойцы, перенося все испытания, шли вперед.

Пронизывающий мартовский ветер и сырость давали о себе знать. Командующий весь продрог, а машина, на которой он ехал, застряла в грязи. Колеса буксовали на месте. Это заметили солдаты, проходившие мимо колонны. Они быстро пришли на помощь и на руках вытащили автомобиль.

Черняховский, пропустив машину вперед, сам зашагал в колонне батальона, заговорил с солдатами. Его интересовало, как их кормят.

— А письма регулярно получаете? — спросил Иван Данилович одного из молодых солдат.

— Мы, товарищу генерал, щодо листив не скривджени, — с мягким украинским выговором ответил тот. — Сьогодни я в походи дистав три листи.

Черняховский довольно заулыбался — земляка встретил! Много и правильно говорят о чуткости и внимании Ивана Даниловича к подчиненным. Приведу здесь пример (из книги Шарипова), показывающий это наглядно. Продолжая беседу, командарм спросил:

— Что же вам пишут?

— Про одне й те саме: «Коли звильните ридни миця». А моя наречена написала: «Якщо мене кохаеш, убий ще одного фашиста, помстися за моих матир и брата, яких розстриляли недолюдки». Товарищу генерал, я ость у мого товарищу Грицуна справи погани. Вин сам соромиться, то я зе нього скажу. Йому ни вид кого чекати листив. Вин у нас зовсим самотний.

— А где Грицун?

— То ось вин.

Черняховский спросил Грицуна:

— Что, у вас нет родных? И девушки нет?

— Були, товарищу генерал. Але на моей батькивщине, под Киевом, хозяйничуют фашисты, я не знаю, що з ридними, в вони не знають, де я…

— Это, брат, я тебе помогу их разыскать. — И командующий тут же поручил адъютанту, чтобы через московское радио было объявлено, на адрес какой полевой почты можно посылать письма Грицуну.

И через месяц Грицун получил больше сотни писем. Ему писали девушки, пионеры, старики. Он никогда не знал их, и они не знали его. В письмах одни называли его братом, другие лучшим другом, третьи — сыном. От родных все еще не было вестей. Однако те письма от незнакомых людей, которые получал солдат, согревали ему душу.

60-я армия, успешно завершив операцию по освобождению Курска, выполняла новую, Льговскую операцию. Но к исходу второго дня наступления войска были остановлены упорным сопротивлением противника на рубеже Ольшанка — Любимовка. Нелегко давалась победа. Перед фронтом войск Черняховского снова складывалась сложная обстановка, снова требовалось противопоставить врагу внезапный маневр. Иван Данилович провел для этого сложное перемещение сил. Сковывая льговскую группировку врага в центре и нанося сокрушительные удары с флангов, войска 60-й 3 марта освободили город Льгов.

Когда машина командарма подъезжала к центру Льгова, Иван Данилович, беспредельно уставший от боевого напряжения, задремал. Увидев, что из труб некоторых домов идет дым, Комаров, желая, чтобы командир немножко отдохнул, тихо сказал водителю:

— Заверни-ка к какому-нибудь жилому дому. Пусть генерал хоть часок в тепле поспит.

Но Иван Данилович и сквозь дремоту это услышал.

— Э, милый человек! — сказал он Комарову. — Отсыпаться рановато. Перед штурмом не поспали с тобой, и смотри, на сколько хватило заряда: пять городов освободили да деревень, поселков больше сотни. Нет, теперь не до сна. Впереди еще много городов и сел ждут нас!

Здесь я хочу сделать необычное отступление от повествования. Оно не имеет прямого отношения к событиям, о которых я пишу. Но мне показалось, что стечение обстоятельств весьма любопытно. Дело в том, что я пишу эти строки в Льгове (август 2005). Не в самом городе, а в санатории Марьино.

Я это пишу, пораженный вышеописанными передрягами, распутицей, в которой наступали тогда наши воины. И вот я в этих же местах, в летнем блаженстве, в необыкновенной прелестной симфонии природы, наслаждаюсь всеми этими прелестями благодаря мужеству, мукам и победам тех бойцов. Господи, спасибо, что ты помог им выстоять и одержать победу! Господи, не дай угаснуть светлой памяти о них, наставь на путь праведный иванов, не помнящих родства, предающих забвению их подвиг, покарай возводящих хулу на святых наших воинов-победителей!

Извините меня, читатели, за это отступление. Вырвалось из души! Будьте великодушны, простите — все же мне девятый десяток идет!

Взятие Льгова имело важное значение. Оно помогло войскам 60-й армии в какой-то степени удерживать в своих руках инициативу и оттягивать на себя часть сил и резервов противника с решающего, харьковского направления, обеспечивать стык между Воронежским и Брянским фронтами.

В марте линия фронта западнее Курска стабилизировалась. Образовалась Курская дуга. К этому времени войска Черняховского вышли на передний выступ дуги и перешли к обороне. 60-я армия была передана Центральному фронту.

…Командующий Центральным фронтом генерал-полковник Рокоссовский, как и полагается, познакомился с ее командованием, войсками, состоянием оборонительных сооружений.

Вот что пишет об этом Рокоссовский в своих воспоминаниях:

«Знакомясь с войсками 60-й армии, переданной нам из Воронежского фронта, я внимательно приглядывался к генералу И. Д. Черняховскому. Это был замечательный командующий. Молодой, культурный, жизнерадостный. Изумительный человек! Было видно, что в армии его очень любят. Это сразу бросается в глаза. Если к командарму подходят докладывать не с дрожью в голосе, а с улыбкой, то понимаешь, что он достиг многого. Командиры всех рангов остро чувствуют отношение старшего начальника, и, наверное, мечта каждого из нас — поставить себя так, чтобы люди о радостью выполняли все твои распоряжения. Вот этого Черняховский и достиг (пожалуй, так же, как и командарм 65-й П. И. Батов).

Хочу еще раз коснуться понятия “сработанность”. Мне казалось, что с Черняховским каждому легко работать. Но вот член Военного совета армий А. И. Запорожец никак не мог найти с ним общий язык. Человек это был видный — старый большевик, герой Гражданской войны. В свое время он хорошо воевал. Но переменились времена, армия стала другой, а он жил и работал по старинке. И начались у него стычки с молодым, растущим командармом. Как мы с К. Ф. Телегиным ни старались сгладить их отношения, ничего не вышло. Было видно, что это разные люди и дружной работы не получится. Пришлось доложить Верховному Главнокомандующему. Сталин выслушал, подумал немного и согласился:

— Да, их надо развести.

Через два дня Запорожец был отозван в Москву».