Генеральный штаб в предвоенные годы

Нарком сообщил Я. Т. Черевиченко, что командиром 48-го корпуса он рекомендовал меня, а начальником штаба округа - генерала Р. Я. Малиновского. Командующий войсками просил оставить меня начальником штаба округа, а Малиновского поставить на корпус. Я тут же обратился к Черевиченко с просьбой освободить меня с занимаемого поста и поддержать мою кандидатуру на должность командира корпуса, пояснив, что нарком хочет выполнить свое обещание (при первой же возможности назначить меня командиром корпуса), которое он дал перед моим уходом из Генерального штаба. Однако Черевиченко отказался удовлетворить мою просьбу, мотивируя это тем, что Малиновского он не знает, а со мною уже сработался.

Через несколько дней на должность командира вновь сформированного корпуса (штаб его находился в Кировограде) прибыл Р. Я. Малиновский. Он быстро вошел в роль комкора и проявил незаурядные организаторские способности.

Родиона Яковлевича Малиновского я узнал еще в 30-х годах. Хорошо помню, как горячо взялся за работу новый начальник 2-го сектора оперативного отдела штаба БВО Р. Я. Малиновский. В январе 1935 года не был назначен начальником штаба 3-го кавалерийского корпуса, которым в то время командовал С. К. Тимошенко. Наша совместная работа продолжалась и позднее. С весны 1944 года Р. Я. Малиновский возглавлял войска 2-го Украинского фронта; я был тогда начальником штаба этого объединения. С ним мне пришлось принимать участие в руководстве войсками Забайкальского фронта при разгроме Квантунской армии в августе 1945 года. Наблюдая за его деятельностью, я видел в нем такие замечательные полководческие качества, как целеустремленность, ясность и четкость в определении войскам задач, умение всегда и во всем видеть главное. После войны паши судьбы вновь соприкоснулись: с 1960 года мне в должности начальника Генерального штаба довелось работать вместе с Р. Я. Малиновским.

Командиром вновь сформированного 18-го мехкорпуса (со штабом в Аккермане) был назначен генерал-майор танковых войск П. В. Волох, а начальником штаба полковник А. Г. Кравченко. В годы войны мне не раз приходилось встречаться с А. Г. Кравченко - этим смелым и решительным генералом, командовавшим впоследствии 6-й танковой армией, входившей в состав 2-го Украинского фронта.

В связи с нарастанием угрозы военного нападения фашистской Германии на СССР приграничные военные округа в мае 1941 года получили соответствующие директивы наркома на разработку плана обороны государственной границы.

В директиве НКО, подписанной 6 мая 1941 года, от Одесского военного округа требовалось: для прикрытия мобилизации, сосредоточения и развертывания войск разработать детальный план обороны государственной границы от Корженицы до устья рукава Дуная - Килии и далее по Черноморскому побережью до Керченского пролива, а также детальный план противовоздушной обороны. Особо ответственными направлениями считались: Яссы, Бельцы, Ваппярка; Хуши, Кишинев, Котовск; Галац, Белград, Тирасполь.

Далее в директиве говорилось, что правее ОдВО будет действовать Киевский Особый военный округ (его штаб с третьего дня мобилизации расположится в Тернополе). Левофланговая армия округа (12-я) организует оборону на фронте Мотовиско, Ворота, Волчинец. Левее - Северо-Кавказский военный округ (штаб в Ростове-на-Дону) организует оборону Черноморского побережья от Керченского пролива до Адлера.

Черноморский флот подчинялся Главному Командованию, имея задачу не допустить высадки морских десантов на побережье в районе Одессы, в Крыму и на Кавказе.

В непосредственном распоряжении командования ОдВО иметь: управление 48-го стрелкового корпуса и 74-ю стрелковую дивизию в районе Флорешты, Оргеев, Рыбпица; 18-й механизированный корпус (44-я и 47-я танковые, 218-я моторизованная), управление 2-го кавалерийского корпуса, 5-ю кавалерийскую и 150-ю стрелковую дивизии 70-80 километров западнее Белгород-Днестровского; 20, 21 и 45-ю смешанные и 61-ю истребительную авиадивизии.

Кроме перечисленных соединений в его подчинении находились 14-й стрелковый корпус (25-я, 51-я стрелковые дивизии), 35-й стрелковый корпус (95-я, 176-я стрелковые дивизии), 80, 81, 82, 84, 86-й укрепрайоны, а также артиллерийские полки (322 пап, 430 гам БМ, 256, 266, 374, 648 кап) и другие части.

В резерв Главного Командования должны поступить дислоцированные на территории округа 2-й механизированный и 3-й воздушно-десантный корпуса. Первый - в район Кишинев, Тирасполь, Котовск, а второй - в район Первомайск, Вознесенск.

Директива требовала подготовить противотанковые районы и тыловые оборонительные рубежи силами: 48-го корпуса - на линии Бельцы, Оргеев; 18-го мехкорпуса, 5-й кавдивизии и 150-й стрелковой дивизии - по реке Когильник на фронте Чимишлия, Татарбунары.

4-й авиакорпус составит резерв Главного Командования и будет базироваться на территории округа.

По состоянию на 1 июня 1941 года ВВС округа имели 774 самолета, из них истребителей МиГ-3-172 и И-16-232, штурмовиков И-153 и И-15-116, бомбардировщиков: СБ - 155, Пе-2-40, Ар-2-24, Су-2-35. Условия базирования вполне обеспечивали боевую работу этой авиации.

В соответствии с директивой Генштаба штаб ОдВО разработал план прикрытия государственной границы, в котором предусматривался следующий замысел: активной обороной, опираясь на систему полевых позиций, построенных вдоль государственной границы, и ряд оборонительных рубежей в глубине, прикрыть наиболее важные направления и не допустить прорыва фронта обороны и распространения противника в глубину, особенно с фронта Сэвени, Яссы, Фэлчиу, Галац; в случае вклинения врага в нашу оборону задержать его продвижение, опираясь на промежуточные тыловые и отсечные позиции, а затем резервами командования округа и всей авиацией ликвидировать прорыв.

В соответствии с этим замыслом создавалась и группировка войск прикрытия. В правофланговый район - от Липкан до Унген - включались пограничные части и войска 35-го стрелкового корпуса; в первом эшелоне - две и во втором - одна стрелковые дивизии. Оборона района от Унген до Репи и далее по Дунаю до Черного моря и по его побережью до Одессы возлагалась на соединения 14-го стрелкового корпуса (две стрелковые дивизии) и 9-ю кавдивизию, развернутые в одном эшелоне. Далее от Одессы вдоль побережья на восток оборонялись части береговой обороны и пограничный отряд. Войска, дислоцировавшиеся в Крыму, составляли отдельный район прикрытия (две стрелковые и кавалерийская дивизии).

7-й стрелковый корпус в плане прикрытия не учитывался. Он с началом войны уходил из округа, о чем было получено указание от Генштаба. Остальные войска (два мехкорпуса, стрелковые дивизии окружного подчинения, дивизия 2-го кавкорпуса) предназначались для нанесения ударов во взаимодействии с войсками первых двух районов прикрытия. В резерве командующего войсками округа оставались управление 48-го стрелкового корпуса и 74-я стрелковая дивизия.

Соответствующие командиры и штабы изучили полосы обороны своих соединений и участки полков в пределах районов прикрытия.

Многие войсковые части провели боевые тревоги и выводили подразделения в намеченные для них районы, что дало возможность установить срок готовности первых эшелонов прикрытия по боевой тревоге (2-3 часа).

Вдоль Днестра находилось два укрепленных района - Рыбницкий и Тираспольский, созданные еще в 30-х годах на старой государственной границе с Румынией. За несколько дней до начала войны в этих укрепрайонах по указанию округа и в соответствии с директивой Генерального штаба проводились работы по оборудованию предполья в глубину до 35 километров от Днестра. В трех остальных укрепленных районах, управления которых формировались в конце 1940 - начале 1941 года, не имелось еще пулеметно-артиллерийских батальонов и работ по созданию долговременных огневых точек вдоль государственной границы не велось. Проводились лишь рекогносцировки мест для последующей установки долговременных сооружений.

Разработанный штабом округа план прикрытия и некоторые соображения по вопросам начального периода войны на румынском направлении 20 июня были представлены в Генеральный штаб. С докладом по представляемому плану прикрытия в Генеральный штаб выехал заместитель по оперативным вопросам начальника штаба ОдВО полковник Л. В. Ветошников. Не ожидая утверждения этого плана Наркомом обороны, штаб округа дал соответствующие указания командирам корпусов по отработке частных планов соединений.

В докладной записке по вопросам плана прикрытия и начального периода войны излагались следующие соображения. На румынском направлении, имевшем самостоятельное стратегическое значение, необходимо развернуть фронт и лишь в крайнем случае отдельную армию. Включать румынское направление в оперативный план военных действий Юго-Западного фронта, который создавался на базе КОВО, нецелесообразно. Указанный фронт не мог осуществлять успешное руководство войсками, действующими на этом направлении. Сил 9-й армии для прикрытия советско-румынской границы явно недостаточно. В связи с этим 7-й стрелковый корпус, дислоцировавшийся в районе Днепропетровска, следует оставить в ОдВО, а не передавать в другой фронт с началом войны, как это предусматривал Генеральный штаб.

Таким образом, целесообразно на время войны на территории Одесского военного округа развернуть две армии, а управление округа уже в мирное время содержать таким, чтобы из него можно было развернуть не армейское, а фронтовое управление.

Командование Одесского военного округа предлагало иметь на румынском стратегическом направлении (не считая войск в Крыму): 4 стрелковых корпуса (11 дивизий, из них 2 вновь формируемые), кавалерийский корпус (2 кавалерийские дивизии), 2 механизированных корпуса (4 танковые и 2 механизированные дивизии), 2 укрепленных района по реке Прут и в районе Одессы, 4 авиационные дивизии. Кроме того, на 10-15-й день войны намечалось дополнительное усиление этого направления одним стрелковым корпусом.

Считалось, что этими силами можно вести успешные активные действия на фокшанско-бухарестском направлении. Кстати сказать, эти расчетные данные частично проверялись на проведенной в округе в начале 1941 года оперативной игре на картах.

Ответа на наши предложения мы не получили: полковник Л. В. Ветошников приехал в Москву, когда война уже началась, и вернулся в свою 9-ю армию только через 15 дней.

Так обстояло дело с разработанным штабом округа планом прикрытия государственной границы и некоторыми вопросами развертывания войск для ведения боевых: действий в начальный период войны на румынском направлении.

Ход последующих событий показал, что некоторые предложения Военного совета округа, направленные в докладной записке Генштабу, были, вероятно, приняты во внимание. 21 июня 1941 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение создать Южный фронт в составе 9-й и 18-й армий. Управление последней выделялось из Харьковского военного округа. Этим же решением Г. К. Жукову поручалось руководство Южным и Юго-Западным фронтами, а К. А. Мерецкову Северо-Западным фронтом. Формирование полевого управления Южного фронта возлагалось не на Одесский округ, как мы предлагали, а на штаб Московского военного округа (МВО). Такое решение не отвечало обстановке и было явно неудачным. Личный состав штаба МВО не знал данного театра военных действий и его особенностей, состояния войск, их возможностей и задач. Времени для изучения всего этого не было. Более того, руководству вновь созданного фронта надо было в условиях войны перебазироваться на новое место, заново организовывать и налаживать управление войсками, принимать прибывшие из внутренних округов соединения и части, обеспечивать их материально-техническими средствами и т. и. Поэтому успешно решать перечисленные задачи управление Южного фронта не могло, что отрицательно сказывалось на действиях подчиненных ему войск в первые же дни войны. Очевидно, наиболее целесообразным было бы сформировать предусмотренное мобпланом округа управление Южного фронта на базе аппарата Одесского военного округа, усилив его основные звенья наиболее подготовленными офицерами МВО.

С апреля 1941 года в приграничных районах появились вполне определенные признаки осложнения обстановки. Из сводок Разведывательного управления Генерального штаба командованию округа было известно о непрерывном увеличении количества немецких войск в Польше за счет переброски их из Франции и о появлении соединений немецко-фашистских войск на территории Румынии. Поступали также данные от пограничных частей о том, что на реке Прут появились группы офицеров в форме румынской и немецкой армий. По всем признакам, они проводили рекогносцировку участков вдоль этой реки. Наша разведка сообщала, что военные в форме немецко-фашистской армии встречаются и в Бухаресте.

Участились случаи нарушения советской границы румынскими самолетами с разведывательными целями; к сожалению, ни одного из них сбить не удалось. Это объяснялось тем, что нашим самолетам запрещалось перелетать государственную границу. Самолеты-нарушители, убедившись в том, что советские истребители не преследуют их далее границы, при первой же угрозе перехвата немедленно уходили в пределы Румынии. Использовать зенитно-артиллерийские средства мы тоже не могли, так как их не хватало для прикрытия всех приграничных районов, а противник, зная пункты, в которых располагалась зенитная артиллерия, обходил их. Кроме того, в то время мы не имели радиолокационных установок, а система воздушного наблюдения с земли постами ВНОС{140} была малоэффективной: самолет противника обнаруживался, как правило, только при его подходе к государственной границе. Поэтому наши истребители поднимались в воздух с запозданием и, следовательно, не могли своевременно перехватить врага.

С нарастанием напряженности командование и штаб Одесского военного округа приняли необходимые меры по повышению бдительности, усилению охраны границы, усилению разведки. Проводилась проверка боевой готовности войск. Многие авиационные части и соединения поднимались по боевой тревоге с наступлением темноты. В течение ночи летный состав тренировался в перебазировании самолетов с постоянных аэродромов на оперативные. Взлет самолетов намечался с таким расчетом, чтобы летчики, совершив перелет, успели с наступлением рассвета сесть на оперативные аэродромы, где создавались запасы горючего и боеприпасов.

В апреле (или мае), рассматривая план мобилизационных перевозок округа, я обратил внимание на то, что в плане нет расчетов на вывоз семей начсостава из приграничной зоны. На мой вопрос, чем это вызвано, начальник ВОСО округа полковник П. И. Румянцев сослался на то, что в изданном в 1941 году Наставлении по мобилизационной работе раздел по эвакуации семей из приграничной зоны отсутствовал (в ранее имевшемся наставлении такой раздел был). Этот пробел в плане был срочно ликвидирован. Начальникам приграничных гарнизонов немедленно были даны распоряжения о порядке вывоза семей в случае объявления мобилизации или начале боевых действий. В них указывались железнодорожные станции, к которым приписывались гарнизоны, порядок прибытия семей военнослужащих к месту посадки в эшелоны, какие гарнизоны куда эвакуировать. Главные пункты эвакуации намечались в районах Кировограда, Днепропетровска, Запорожья. Принятые меры, как показали дальнейшие события, себя оправдали. Большинство семей военнослужащих приграничных гарнизонов было после начала боевых действий эвакуировано.

6 июня 1941 года из Румынии были получены данные, в которых приводилась запись телефонного разговора: примар города Хуши спрашивал своего коллегу в Яссах, закончил ли он эвакуацию ценностей, так как 9-12 июня "нужно ожидать событий". О каких событиях шла речь, установлено не было. В это время командующий войсками округа генерал-полковник Я. Т. Черевиченко находился в Крыму, где принимал прибывавшие туда управления 9-го отдельного стрелкового корпуса, стрелковую и кавалерийскую дивизии.

Получив указанное донесение, штаб округа немедленно информировал об этом штаб Киевского Особого военного округа и Генеральный штаб. В этот же день около 14 часов по ВЧ о полученном донесении было доложено лично начальнику Генерального штаба генералу армии Г. К. Жукову и одновременно высказана просьба: управление 48-го стрелкового корпуса из Кировограда и его 74-ю стрелковую дивизию из Первомайска перебросить в район Бельцы, так как на этом направлении на участке Липкаиы, Фалешты находилась лишь одна 176-я стрелковая дивизия, сил которой было явно недостаточно для прикрытия фронта в 120 километров; кроме этого, выдвинуть из района Рыбницы на бельцкое направление и 30-ю горнострелковую дивизию. Проведя выдвижение указанных соединений, на бельцком направлении можно было создать группировку в составе трех дивизий - 176, 74 и 30-й, объединенных управлением 48-го стрелкового корпуса.

Г. К. Жуков прервал мой доклад словами: "Что вы паникуете!" Услышав в ответ: "Ожидаю положительного решения этого вопроса", Г, К, Жуков после небольшой паузы сказал, что он доложит наркому и позвонит мне не ранее 16 часов. Действительно, около 16 часов начальник Генштаба передал по ВЧ, что Народный комиссар обороны согласен с предложением, но обращает внимание на то, что передвижение войск производилось скрытно, в ночное время.

Указания были приняты к исполнению. Через час в Кировоград был послан самолет за командиром корпуса генерал-майором Р. Я. Малиновским, который проводил в этом районе учение. К концу дня он прибыл в Одессу. К этому времени штаб подготовил карту маршрутов и районов учений, в том числе для учения по форсированию реки Днестр. Изучив необходимые документы, командир корпуса на рассвете 7 июня вылетел в Кировоград.

В ночь на 8 июня штаб, корпусные части и 74-я стрелковая дивизия по боевой тревоге выступили в район Бельцы. 147-я стрелковая дивизия 48-го стрелкового корпуса оставалась на месте, так как предназначалась для передачи в состав 7-го стрелкового корпуса.

В ходе ночного марша войска проводили учения по отражению танкового удара. Для этого привлекалась 16-я танковая дивизия, дислоцировавшаяся в районе Котовска. Проводилось также учение по форсированию Днестра. При этом за противника действовала 30-я горнострелковая дивизия. К 15 июня управление 48-го стрелкового корпуса и его 74-я и 30-я дивизии сосредоточились в лесах восточнее Бельцы.

В этот же день штаб округа отдал распоряжение: вторую очередь артиллерийских полков не отправлять на окружной артиллерийский полигон, где они должны были проводить боевые стрельбы; задержать также отправку и зенитной артиллерии на полигон.

Поступавшие позднее разведывательные данные из Румынии были малоконкретными, но и они давали возможность сделать вывод, что идут приготовления к войне.

В конце июня в округе намечалась армейская полевая поездка со средствами связи, на которую привлекались все корпуса, авиация и армейский аппарат, выделяемый по мобилизации из окружного управления. 18 июня утром командующему войсками округа, возвратившемуся в Одессу, были доложены соображения о том, что полевую поездку со средствами связи следует отменить, так как обстановка требует постоянной боевой готовности войск. Проведение же этого учения вызовет необходимость сосредоточить штабы корпусов и штабы авиационных дивизий с их средствами связи в районе Тирасполя, приведет к тому, что войска всего округа в случае военных действий могут остаться без управления. В такое тревожное время целесообразнее провести рекогносцировку с решением задач-летучек на местности без средств связи, чтобы командиры частей и соединений могли при необходимости быстро возвратиться к своим войскам. Армейское управление, выделяемое из окружного, нужно поднять по боевой тревоге согласно мобилизационному плану и отправить в Тирасполь, где предусматривалось размещение штаба армии как по игре, так и по плану прикрытия (тем более что в Тирасполе на военное время заранее был подготовлен узел связи).

С этим предложением командующий войсками вначале не согласился, ссылаясь на то, что Генеральный штаб обвинит в срыве запланированной армейской полевой поездки. В результате моих настойчивых предложений генерал Я. Т. Черевиченко позвонил в Москву и попросил разрешения на проведение учений. Народный комиссар обороны ответил, что надо согласиться с предложением начальника штаба округа.

После этого разговора было решено в порядке проверки мобилизационного плана поднять по боевой тревоге личный состав развертываемого армейского управления и на автомашинах направить его в Тирасполь. Там, в зависимости от обстановки, в ближайшие дни провести с командирами корпусов рекогносцировки и проигрыш летучек на местности.

Утром 20 июня управление 9-й армии тронулось в путь. На следующий день с разрешения командующего войсками округа я также выехал из Одессы поездом в Тирасполь и вечером прибыл в штаб армии, занимавший здание педагогического института. Около 22 часов меня вызвали к аппарату Бодо на переговоры с командующим войсками округа. Он спрашивал, смогу ли я расшифровать телеграмму, если получу ее из Москвы. Командующему был дан ответ: что любая шифровка из Москвы будет прочитана. Вновь последовал вопрос: "Вторично спрашивают, подтвердите свой ответ, можете ли расшифровать шифровку из Москвы?" Меня это крайне удивило. Я ответил: "Вторично докладываю, что любую шифровку из Москвы могу расшифровать". Последовало указание: "Ожидайте поступления из Москвы шифровки особой важности. Военный совет уполномочивает вас немедленно расшифровать ее и отдать соответствующие распоряжения. Я и член Военного совета будем в Тирасполе поездом 9.00 22 июня. Черевиченко".

Немедленно после этого начальнику отдела было дано указание выделить опытного работника, способного быстро расшифровать телеграмму. Затем я вызвал к аппарату Бодо оперативного дежурного по Генеральному штабу и спросил, когда можно ожидать передачу шифровки особой важности. Дежурный ответил, что пока не знает. Оценив создавшееся положение, я около 23 часов решил вызвать командиров 14, 35 и 48-го стрелковых корпусов и начальника штаба 2-го кавалерийского корпуса{141}.

Первым к аппарату СТ-35 подошел командир 14-го корпуса генерал-майор Д. Г. Егоров, вторым - командир 35-го корпуса тогда комбриг И. Ф. Дашичев, а затем - начальник штаба 2-го кавкорпуса полковник М. Д. Грецов. Командиру 48-го корпуса Р. Я. Малиновскому распоряжение передавалось по аппарату Морзе. Всем им были даны следующие указания: 1) штабы и войска поднять по боевой тревоге и вывести из населенных пунктов; 2) частям прикрытия занять свои районы; 3) установить связь с пограничными частями.

К этому времени в штабе по срочному вызову собрались начальники отделов и родов войск, командующий ВВС округа. Тут же присутствовал командир 2-го механизированного корпуса генерал-лейтенант ТО. В. Новосельский, прибывший из Тирасполя. Я информировал их о том, что ожидается телеграмма особой важности и что мною отданы соответствующие приказания командирам соединений. Командиру 2-го мехкорпуса также было дано указание привести части корпуса в боевую готовность и вывести их в намеченные выжидательные районы.

Таким образом, непосредственно в приграничной полосе (Одесского военного округа по боевой тревоге были подняты 7 стрелковых, 2 кавалерийские, 2 танковые и механизированная дивизии и 2' укрепленных района. Во втором эшелоне округа оставались 150-я стрелковая дивизия и дивизии 7-го стрелкового корпуса (на третий день войны этот корпус был передан в состав Юго-Западного фронта).

Когда командующему ВВС округа было предложено к рассвету рассредоточить авиацию по оперативным аэродромам, он высказал возражения, мотивируя их тем, что при посадке на оперативные аэродромы будет повреждено много самолетов. Только после отдачи письменного приказания командующий ВВС приступил к его исполнению.

Примерно во втором часу ночи 22 июня дежурный по узлу связи штаба доложил, что меня вызывает оперативный дежурный Генерального штаба. Произошел следующий разговор: "У аппарата ответственный дежурный Генштаба. Примите телеграмму особой важности и немедленно доложите ее Военному совету". Я ответил: "У аппарата генерал Захаров. Предупреждение понял. Прошу передавать". В телеграмме за подписью Наркома обороны С. К. Тимошенко и начальника Генерального штаба Г. К. Жукова военным советам приграничных округов и Наркому ВМФ сообщалось, что в течение 22-23.6.41 г. возможно нападение немцев в полосах Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов.

В телеграмме подчеркивалось, что нападение немцев может начаться с провокационных действий. Поэтому войскам ставилась задача не поддаваться ни на какие провокации, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно приказывалось: все войска привести в боевую готовность; в ночь на 22 июня скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе; перед рассветом 22 июня рассредоточить по полевым аэродромам и тщательно замаскировать всю авиацию; привести в полную боевую готовность противовоздушную оборону; подготовить к затемнению города и объекты. Округа предупреждались, чтобы никаких других мер без особого распоряжения не предпринимать.

В настоящее время известно, что эти указания военным советам приграничных округов были переданы по распоряжению Председателя Совета Народных Комиссаров СССР И. В. Сталина. Сделал он это не без основания. Учитывая незавершенность мероприятий по срочному усилению Вооруженных Сил, И. В. Сталин делал все для того, чтобы избежать преждевременного столкновения с немецко-фашистской армией, развернувшейся в полной боевой готовности у границ Советского Союза.

Получив директиву Народного комиссара обороны, я был очень взволнован, так как отданное мною приказание о выводе войск округа в районы прикрытия на государственную границу находилось в противоречии с полученными указаниями из Москвы. Тогда я решил передать от имени командующего войсками округа содержание приказа Народного комиссара обороны командирам корпусов для неуклонного исполнения и руководства, что и было немедленно сделано. Однако прежнее распоряжение не только о приведении войск округа в боевую готовность, но и о выводе их в выжидательные районы не отменялось. Более того, объявлялась боевая тревога во всех гарнизонах округа.

Беспокойство о том, как бы выходящие в районы прикрытия войска не поддались на возможную провокацию, не покидало меня. В 3 часа 45 минут 22 июня в комнату, где мы находились, вбежал дежурный по телеграфу и передал принятое из Одессы от заместителя начальника штаба округа по организационно-мобилизационной работе полковника А. М. Кашкина сообщение, в котором говорилось, что, по данным командира Одесской военно-морской базы контр-адмирала А. А. Жукова, неизвестная авиация в 3 часа 15 минут бомбила Очаков и Севастополь. Стало ясно - это война.

Не успели мы обсудить обстановку с начальниками отделов штаба и начальниками родов войск, как в 4 часа дежурный по узлу связи доложил, что к аппарату СТ-35 меня вызывает командир 14-го корпуса генерал Д. Г. Егоров. Передаю примерное содержание разговора: "У аппарата Егоров. Товарищ Захаров! В 3 часа 30 минут в районе Рени противник открыл артиллерийско-минометный и ружейный огонь и пытается форсировать реку. Части 25-й стрелковой дивизии{142} и заняли район прикрытия и ведут огонь. Нас..." (перерыв связи). Минут через пять-десять, когда аппарат начал работать, Егоров добавил, что авиация бомбит Болград и он, генерал Егоров, уезжает из города в штаб корпуса.

В это же время командир 35-го корпуса комбриг И. Ф. Дашичев доложил, что в районах Унгены и Скуляны противник ведет сильный артиллерийско-минометный огонь и пытается форсировать реку Прут. Части прикрытия заняли свои районы. Идет бой. Авиация врага бомбит Кишинев и кишиневский аэродром.

Вскоре последовал доклад начальника штаба 2-го кавалерийского корпуса полковника М. Д. Грецова о том, что в районе Леово противник, пытаясь форсировать Прут, ведет сильный огонь, по части прикрытия, занявшие свои районы, отражают атаки врага. От 48-го стрелкового корпуса поступило сообщение, что авиация противника бомбила Бельцы.

Около 5 часов утра авиация противника бомбила тираспольский аэродром. От бомбовых ударов взорвался склад боеприпасов. В здании штаба, где мы размещались, были выбиты стекла. Пришлось принимать меры к укрытию личного состава штаба.

На рассвете командующий ВВС округа генерал-майор авиации Ф. Г. Мичугин доложил, что основная часть подчиненной ему авиации перебазирована на оперативные аэродромы и выведена из-под ударов авиации противника, которые наносились по стационарным аэродромам с 3 часов 30 минут до 4 часов 30 минут 22 июня. На кишиневском аэродроме попали под удар семь самолетов СБ, три Р-зет и два У-2, потому что командир авиационной бригады А. С. Осипенко не успел выполнить указание о перебазировании самолетов на оперативный аэродром.

Так начались боевые действия на границе с Румынией. Авиация противника систематически бомбила стационарные аэродромы, так как продолжительное время не могла вскрыть оперативные. В первый день войны в воздушных боях авиация округа сбила более 20 вражеских самолетов. Наши потери были незначительными. Боевая подготовка советских летчиков оказалась более высокой, чем румынских.

22 июня в 9 часов в Тирасполь по железной дороге прибыли командующий войсками округа генерал-полковник Я. Т. Черевиченко и член Военного совета А. Ф. Колобяков.

Учитывая, что с развертыванием военных действий штаб 9-й армии, находясь в Тирасполе, не сможет обеспечить надежного управления войсками, было решено переместить его в Красную Горку (примерно 15-18 км северо-западное Тирасполя, на берегу Днестра, на одном из участков Тираспольского укрепленного района). В новый пункт, где заранее, на случай войны, был подготовлен узел связи, штаб армии переехал в ночь на 23 июня и находился там сравнительно долго. Лишь в июле в связи с тяжелой обстановкой, сложившейся на правом фланге 18-й армии, начала отводить свои войска и 9-я армия. Переместился в Березовку (100 км севернее Одессы) и ее штаб.

23 июня на территории округа объявлялась мобилизация. Однако из-за разрушения авиацией противника железнодорожной станции Раздельная перевозка личного состава, призванного по мобилизации, срывалась. Поэтому было дано указание перевозку пополнения для частей, действующих на фронте, произвести автотранспортом согласно разработанному штабом округа варианту, предусматривавшему совмещение поставок по мобилизации личного состава автотранспортом на призывные и приемосдаточные пункты. Так, в частности, получили свое пополнение на четвертый-пятый день мобилизации части 48-го стрелкового корпуса, 74-й и 30-й стрелковых дивизий.

Для частей, которые в мирное время дислоцировались в приграничной полосе, отмобилизование прошло более спокойно, так как в свое время Генеральный штаб правильно решил вопрос об укомплектовании их за счет призыва населения близлежащих районов. Значительное количество призывников было приписано непосредственно к частям. В целом отмобилизование войск округа прошло удовлетворительно, хотя и с опозданием на два-три дня из-за нарушений железнодорожных сообщений.

Хуже обстояло дело с боевой техникой. Войска округа перед началом войны были укомплектованы ею, в частности танками и средствами радиосвязи, не полностью. Имевшиеся на вооружении войск устаревшие образцы боевой техники не отвечали требованиям современной войны. Так, 2-й механизированный корпус располагал танками преимущественно Т-26 (11-я танковая дивизия), БТ-5 и БТ-7 (16-я танковая дивизия). Новых типов танков, то есть Т-34, было всего лишь 50, a KB - 10 машин. Последние попали в округ случайно при следующих обстоятельствах. В мае 1941 года начальник ВОСО доложил, что на станции Одесса-Товарная уже пятые сутки стоит эшелон с танками KB и никто их не выгружает. Ему приказали направить эшелон в Тирасполь в распоряжение командира 2-го мехкорпуса, что и было сделано. Через несколько дней из Москвы поступило распоряжение вернуть эти танки в Киевский Особый военный округ, для которого они предназначались. Поскольку машины находились уже в частях, а Одесскому военному округу в июне - июле тоже планировалась передача нескольких KB для обучения водительского состава, то было решено эти танки не возвращать, а зачислить их в счет будущего плана.

Но вернемся к событиям на южном крыле советско-германского фронта. Через несколько дней после начала войны в район Винницы прибыло управление Южного фронта, сформированное из работников штаба Московского военного округа. Согласно приказу наркома оно должно было объединить действия 18-й и 9-й армий, а также 9-го особого стрелкового корпуса, расположенного в Крыму. Командующим войсками Южного фронта назначался генерал армии И. В. Тюленев, членом Военного совета - армейский комиссар 1 ранга А. И. Запорожец, начальником штаба - генерал-майор Г. Д. Шишенин. Фронту ставились следующие задачи: оборонять государственную границу с Румынией, а в случае перехода и перелета противника на нашу территорию - уничтожать его и быть готовым к решительным наступательным действиям.

О создании Южного фронта на базе управления МВО штаб Одесского военного округа в то время не знал. Как отмечалось выше, из сообщения Оперативного управления Генерального штаба округу было лишь известно о том, что выделяемая им по плану развертывания 9-я армия войдет в состав Юго-Западного фронта.

О прибытии штаба Южного фронта в Винницу мне сообщил по телефону генерал армии И. В. Тюленев. Прежде всего он просил меня прислать ему карту с обстановкой и несколько телеграфных аппаратов, так как эшелон с полком связи фронта где-то в пути подвергся нападению авиации противника и к месту назначения еще не прибыл. Пришлось срочно направить самолетом в Винницу офицера оперативного отдела штаба 9-й армии с картой обстановки и несколькими телеграфными аппаратами. На следующий день - снова звонок. И. В. Тюленев потребовал выделить для прикрытия штаба фронта истребительную авиацию, так как, по некоторым данным, противник якобы намечает выбросить в районе Винницы воздушный десант. В 9-й армии было всего лишь четыре полка истребителей. Поэтому командующему фронтом было доложено, что мы можем выделить не более двух, максимум три истребительные эскадрильи. Если память мне не изменяет, была послана одна эскадрилья и то напрасно: никаких воздушных десантов в район Винницы противник не выбрасывал.

В первые дни войны много говорили о немецких воздушных десантах. Об этом не раз сообщалось из Одессы, Кишинева, Николаева и других городов, расположенных на территории Одесского военного округа. Так, 22 июня из Кишинева по телефону органы НКВД передали, что в районе города Бендеры высадился десант. Срочно выезжаю туда. Справляюсь у жителей, в воинских частях. Никто не подтверждает этого. Возвращаясь из Бендер, я обратил внимание на следующее: зенитные орудия, стоявшие на окраине города, открыли огонь по пролетавшей группе самолетов противника; белые облачка, образовавшиеся от разрывов снарядов, были похожи на раскрывшиеся парашюты.

В Тирасполе чуть ли не на пороге штаба меня встретил оперативный дежурный. Он доложил: "Только что звонили из Кишинева. Сообщили, что в районе Бендер высадились парашютисты".

Я связался с Кишиневом и разъяснил представителю НКВД, что, очевидно, они принимают за десантников разрывы снарядов нашей зенитной артиллерии. Нечто подобное произошло и 23 июня в Одессе. Личный состав артиллерийского училища прочесал район предполагавшейся выброски вражеского десанта, но ничего не обнаружил. Но звонки и доклады о воздушных десантах не прекращались. Война есть война, и мы должны быть готовы ко всяким неожиданностям. Поэтому штаб армии принял соответствующие меры. Для истребления десантников были созданы два временных батальона, по 250 человек каждый. Использовать же их по назначению не пришлось. За первые десять дней войны никаких воздушных десантов на территорию Одесского военного округа противник не выбрасывал.

Боевые действия на государственной границе по реке Прут развивались следующим образом. Все попытки противника форсировать реку 22 июня окончились неудачей. В полосе боевых действий частей 9-й кавалерийской дивизии./пограничники не успели взорвать мост, как это было предусмотрено планом прикрытия государственной границы. Румыны пытались овладеть им, но их атаки были отбиты. На следующий день саперы 9-й кавдивизии взорвали этот мост. Тогда же был захвачен в плен румынский офицер, который сообщил, что на участке от Унген до впадения реки Прут в Дунай немецких войск нет, а действуют одни румынские части. Как впоследствии выяснилось, дивизии 11-й немецкой армии вели боевые действия севернее, нанося удары на Бельцы.

В районе Унгены, Скуляны наиболее сильные бои разгорелись на второй день войны. Действовавший здесь стрелковый полк вынужден был с тяжелыми потерями отойти. К исходу дня противник занял небольшой плацдарм на реке Прут. Части 35-го стрелкового корпуса комбрига П. Ф. Дашичева не сумели восстановить положение и дали возможность противнику расширить захваченный им плацдарм.

Вскоре в бой были втянуты 176-я стрелковая дивизия полковника В. Н. Марцинкевича, подошедшая из Кишинева, 11-я танковая дивизия полковника Г. И. Кузьмина и прибывшая из Котовска 16-я танковая дивизия полковника М. И. Мындро.

Утром 25 июня командующий 9-й армией генерал-полковник Я. Т. Черевиченко и член Военного совета А. Ф. Котобяков выехали в район Скулян, чтобы на месте организовать ликвидацию занятого противником плацдарма. Для этого предполагалось привлечь части 35-го и 48-ю стрелковых и 2-го механизированного корпусов. У Оргеева им встретился мотоциклист-офицер. Он доложил командующему, что с плацдарма в Бельцы прорвались вражеские танки и что они продвигаются на Оргеев. Я. Т. Черевиченко, вместо того чтобы проверить эти данные, послать командирскую разведку на автомашинах (это было вполне возможно, так как в составе группы были командиры из штаба армии и взвод охраны), принял решение немедленно возвратиться в штаб, уточнить обстановку и принять соответствующие контрмеры. Примерно в 17-18 часов он был уже в штабе и потребовал доложить обстановку.

Услышав о том, что особых изменений на фронте не произошло, командарм спросил: "Как нет? Разве в штарме неизвестно, что танки противника прорвались в Бельцы и двигаются на Оргеев?"

Я доложил командующему, что этого не может быть. Это не противник, а наша 16-я танковая дивизия, выдвигавшаяся из Котовска, следует через Оргеев. К концу дня она должна сосредоточиться в районе Бельцы. (06 этом командующий должен был знать: еще 24 июня он дал указание командиру 2-го механизированного корпуса выдвинуть эту дивизию к району Бельцы.)

Разобравшись в обстановке, Черевиченко вызвал прокурора и начальника особого отдела и дал указание разыскать мотоциклиста и отдать его под суд. Но разыскать неизвестного не удалось.

События в районе Скулян продолжали развиваться неблагоприятно для наших войск. Противник, хотя и медленно, расширял захваченный плацдарм. Все попытки наших войск сбросить его в реку и восстановить положение были безуспешны. К концу июня с подходом главных сил немецких войск плацдарм в районе Скулян приобрел уже оперативное значение. Используя его, 11-я немецкая и 3-я румынская армии начали наступление на Бельцы и Сороки. С 1 июля 9-я армия Южного фронта вступила в тяжелые оборонительные бои.

В должности начальника штаба 9-й армии я находился до 30 июня. В этот день была получена выписка из приказа НКО от 19 июня об освобождении меня от должности начальника штаба Одесского военного округа, я поступал в распоряжение НКО. Вместо меня начальником штаба армии назначался генерал-майор П. И. Бодип.

Прибыв в Москву, я представился начальнику Генштаба генералу армии Г. К. Жукову. Он предложил мне работать его заместителем по оперативному тылу. Не прошло и двух дней, как меня снова вызвал Жуков. После короткой беседы он объявил, что я назначен начальником штаба вновь созданного главного командования Северо-Западного направления, возглавляемого Маршалом Советского Союза К. Е. Ворошиловым и членом Военного совета, секретарем ЦК ВКП(б) и Ленинградского обкома партии А. А. Ждановым. Враг тогда рвался к колыбели Великой Октябрьской революции, важнейшему стратегическому, политическому и экономическому центру страны - Ленинграду. Надо было любыми средствами остановить это чудовищное нашествие фашистских полчищ, организовать четкое управление сражающимися войсками и флотом, подчинить их единому замыслу.

11 июля 1941 года штаб главного командования Северо-Западного направления, сколоченный на скорую pvку, преимущественно из офицеров и генералов Военной академии имени М. В. Фрунзе и Академии Генерального штаба имени К. Е. Ворошилова, по железной дороге отправился в Ленинград.

На дальних и ближних подступах к городу строились укрепления, а на улицах и площадях - баррикады. Формировались дивизии народного ополчения. Всюду чувствовалось суровое дыхание войны.

Прибыв в Ленинград, я немедленно связался с начальником штаба Северо-Западного фронта генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиным и начальником штаба Северного фронта генерал-майором Д. Н. Никишевым, а также с командующим 7-й армией, действовавшей на Карельском перешейке, генерал-лейтенантом Ф. Д. Гореленко, начальником штаба Краснознаменного Балтийского флота контрадмиралом Ю. А. Пантелеевым. Они обстоятельно доложили о положении на фронте, состоянии подчиненных им войск и ответили на вопросы, интересующие штаб главного командования.

Все тогда думали лишь об одном - во что бы то ни стало остановить врага. С беспримерным мужеством сражались наши войска. И они выдержали бешеный натиск врага, преградив ему путь в Ленинград. 900-дневная оборона его вошла в летопись Великой Отечественной войны как непревзойденный пример героизма и мужества сражавшихся воинов и населения в условиях блокады.

В июльские дни К. Е. Ворошилов и я выехали на Пулковские высоты, чтобы на этом выгодном рубеже организовать оборону на ленинградском направлении. Знакомые места напомнили мне октябрьские дни 1917 года. Здесь я получил первое боевое крещение, действуя в составе отрядов питерских красногвардейцев, направленных для борьбы с контрреволюционными войсками Керенского.

Уже к концу июня - началу июля положение на Северо-Западном фронте резко осложнилось. Войска 8, 11, 27-й армий, оборонявшиеся на 450-километровом фронте, понесли большие потери в личном составе и боевой технике. Подвижные соединения группы армий "Север" рвались к Ленинграду. Войска Северо-Западного фронта под натиском превосходящих сил противника 5 июля оставили город Остров, а 9 июля - Псков. Враг вторгся в пределы Ленинградской области.

Попытка гитлеровцев прорваться с ходу через Лугу в Ленинград была сорвана. В тяжелых боях паши войска сдержали здесь натиск немецко-фашистских войск. С 14 июля начались боевые действия на рубеже реки Луга. Почти месяц войска Лужской оперативной группы мужественно отражали атаки превосходящих сил противника. Враг вынужден был временно остановить дальнейшее наступление и перегруппировать свои части. Эта передышка была успешно использована для укрепления нашей обороны; на дальних и ближних подступах к юроду возникли новые оборонительные сооружения.

В июле - августе на оборонных работах ежедневна трудились сотни тысяч ленинградцев, преимущественно женщины. В короткий срок (кроме лужской полосы обороны) создавались оборонительные полосы Красногвардейского (Гатчинского) укрепленного района. Самоотверженным трудом ленинградцев, особенно рабочих Метро-строя, и воинов инженерных частей были отрыты сотни километров противотанковых рвов, эскарпов, контрэскарпов, создано множество лесных завалов, тысячи дотов и дзотов, сотни километров проволочных заграждений. На улицах города сооружались баррикады, противотанковые препятствия, в домах оборудовались огневые точки. В этих условиях исключительно важным делом была перестройка ленинградской промышленности на военный лад и мобилизация трудящихся на выпуск оборонной продукции. Несмотря на эвакуацию крупнейших предприятий, несмотря на все трудности, промышленность Ленинграда успешно выполняла военные заказы, обеспечивая фронт всем необходимым.

8 августа противник перешел в наступление на красногвардейском направлении. Ему удалось прорвать пашу оборону и к 16 августа овладеть Кингисеппом. Бои шли также и на лужском, новгородском, петрозаводском направлениях.

Оборонительные действия 8-й армии на территории Эстонии несколько задержали продвижение гитлеровских войск к побережью Финского залива. (Позже эта армия сражалась на приморском плацдарме при активной огневой поддержке кораблей Балтийского флота.) Но после выхода противника на побережье 28 августа Таллин был оставлен нашими сухопутными войсками. Корабли Балтийского флота совершили трудный переход в Кронштадт и Ленинград.

10 августа соединения 16-й немецко-фашистской армии перешли в наступление сразу на двух направлениях - на новгородском и лужском. С 16 по 24 августа шли упорные бои за Новгород. Вскоре враг, преодолев сопротивление наших войск, овладел Новгородом, Чудово, Любанью и Тосно, вплотную подошел к окраинам Колпино. 30 августа немецкие части вышли к Неве в районе Ивановского и, захватив станцию Мга, перерезали последнюю железную дорогу, связывающую Ленинград со страной. 8 сентября гитлеровцы, захватив Шлиссельбург, достигли Ладожского озера и сомкнули кольцо блокады вокруг Ленинграда. Наступавшие на Карельском перешейке финские войска в начале сентября были остановлены на линии старой советско-финляндской границы. Этот рубеж они занимали вплоть до июня 1944 года. Враг напрягал все силы, чтобы овладеть Ленинградом. 9 сентября гитлеровцы, сломив сопротивление наших войск, после интенсивной бомбежки и артобстрела перешли в решительное наступление по всему фронту - начался штурм Ленинграда. Главные удары наносились в направлении Красное Село, Лигово и на ораниенбаумском направлении. На узком участке фронта 42-й армии противник 10 сентября осуществил прорыв. В течение нескольких дней на подступах к Красному Селу шли ожесточенные кровопролитные бои. Под натиском врага наши войска вынуждены были оставить Красное Село, Пушкин, а затем и Новый Петергоф. Ценой больших потерь враг потеснил паши части у поселка Володарский и Урицка.

В эти тревожные дни были приняты срочные меры, для того чтобы задержать дальнейшее продвижение противника к Ленинграду: налажено управление войсками, в образовавшуюся брешь под Красное Село брошены резервные части, в секторе Финский залив - Пулковские высоты сосредоточен огонь Балтийского флота. Но враг продолжал рваться к городу; со стороны Петергофа его части подошли на расстояние 10 километров. Для последующего броска гитлеровцы сосредоточили восемь дивизий и корпус бомбардировщиков. Напряжение нарастало с каждым днем, с каждым часом. 13-15 сентября бои под Ленинградом достигли наивысшего накала.

Все попытки врага прорваться к Ленинграду через Урицк, Пулковские высоты и Колпино провалились. Благодаря стойкости и массовому героизму советских воинов план врага взять город штурмом был сорван. К концу сентября фронт под Ленинградом стабилизировался, гитлеровские войска перешли к обороне и начали зарываться в землю.

В дни суровой блокады мне не довелось быть в рядах защитников родного города. В последующие годы Великой Отечественной войны мне выпала честь исполнять должность начальника штаба нескольких фронтов, соединения которых участвовали в сражениях под Москвой и Курском, на Левобережной и Правобережной Украине, освобождали от фашистского ига народы Румынии, Югославии, Венгрии и Чехословакии. В августе - сентябре 1945 года мне было доверено руководить штабом Забайкальского фронта. Соединения этого фронта вместе с другими советскими войсками, действовавшими на Дальнем Востоке, разгромили японскую Квантунскую армию и, говоря словами известной песни, "на Тихом океане свой закончили поход".

Заключение

В. И. Ленин, обобщая уроки гражданской войны, на IX Всероссийском съезде Советов, состоявшемся в декабре 1921 года, говорил, что "первой заповедью нашей политики, первым уроком... который должны усвоить себе все рабочие и крестьяне, это - быть начеку, ном-нить... что от всякого нашествия мы всегда на волоске"{143}. История подтвердила правоту ленинских слов. В предвоенные годы строительство Вооруженных Сил Советского Союза происходило в сложной международной обстановке, в условиях постоянной угрозы агрессии со стороны империализма. Опасность нападения на СССР особенно усилилась, когда к власти в Германии пришел фашизм, ставивший своей целью завоевать мировое господство и уничтожить прежде всего первое в мире государство рабочих и крестьян.

Коммунистическая партия и Советское правительство делали все возможное, чтобы предотвратить возникновение новой мировой войны и направить усилия советского народа на развитие и укрепление социалистического Отечества. Вместе с тем, руководствуясь ленинскими заветами, они принимали все меры к тому, чтобы укреплять обороноспособность страны, держать армию и флот в полной боевой готовности. И ценой больших материальных затрат, столь нужных для развития народного хозяйства, партия Ц правительство создавали мощные вооруженные силы, "К также оборонную промышленность, способную удовлетворить потребности армии и флота в оружии и боевой технике. Развертывалась подготовка высококвалифицированных командных, технических и политических кадров. Совершенствовался и укреплялся аппарат руководства, и в частности центральные органы высшего управления. Воплощалось в жизнь многое другое, не менее важное, относящееся к области военного строительства.

Автор не ставил перед собою задачи осветить в одной книге все области деятельности Генерального штаба, он хотел раскрыть лишь некоторые проблемы становления его как стратегического органа управления Советскими Вооруженными Силами, его деятельность, связанную с пресечением агрессии и обеспечением государственных интересов Советского Союза стратегическим и мобилизационным планированием, руководством оборонной промышленностью, разработкой военной теории и ее проверкой на учениях и маневрах, совершенствованием военной квалификации высшего командного состава.

После Октябрьской социалистической революции государственный аппарат царской России был разрушен, а старая армия демобилизована. Гением В. И. Ленина и усилиями Коммунистической партии были созданы социалистическое государство и его вооруженные силы. Это невиданный подвиг в истории человечества. Многое тогда было неведомым. Требовалось найти более приемлемые организационные формы и системы управления для Советского государства и его составной части - вооруженных сил.

Аппарат военного управления развивался на базе ленинских организационных принципов с учетом всего положительного из прошлого опыта русской армии и военной истории.

Основы штабной службы Красной Армии были заложены в огненные годы гражданской войны, на ее опыте. Созданный в 1921 году единый орган руководства Красной Армией - Штаб РККА явился по своей организационной структуре и объему решаемых задач прообразом современного Генерального штаба. Возложенные на него в то время функции были крайне обширны: кроме оперативных он решал административные и хозяйственные вопросы. В период военной реформы 1924-1925 годов границы деятельности Штаба РККА были очерчены более определенно. Штаб РККА решением СНК СССР от 22 сентября 1935 года преобразуется в Генеральный штаб РККА. Совершенствование структуры последнего шло вплоть до начала Великой Отечественной войны.

Краткое изложение этапов развития советского Генерального штаба приводится для того, чтобы еще раз напомнить читателю, как Коммунистическая партия, исходя из природы социалистического государства, опыта, рожденного революционным творчеством масс, и научно обоснованных положений, разработанных В. И. Лениным, выпестовывала аппарат высшего военного руководства.

Разработку планов обороны страны и оперативного использования Советских Вооруженных Сил Штаб РККА начал систематически осуществлять с 1924 года.

Нарастание напряженности в центре Европы и на Дальнем Востоке, вынуждало Генеральный штаб быть всегда настороже, внимательно следить за развитием событий на мировой арене и международным положением Страны Советов. Решая текущие задачи строительства Красной Армии и ее технической реконструкции, Генеральный штаб одновременно тщательно разрабатывал систему мер по защите границ СССР или общих интересов союзников, вытекавших из обязательств по заключенным договорам, чтобы Советские Вооруженные Силы могли в любое время претворить их в жизнь по приказу партии и правительства.

При этом основное внимание всегда было направлено на предотвращение развязывания войны международным империализмом, на обуздание агрессивных государств.

В то время Советский Союз был островком в мире капитализма и не всегда мог рассчитывать на поддержку даже союзного буржуазного государства. Только наличие сильной Красной Армии позволяло пресечь все посягательства на рубежи нашей Родины.

В конце 30-х годов деятельность Генерального штаба проходила с еще большим напряжением и целеустремленностью. Санкции, примененные против фашистской Германии в освободительном походе, мероприятия по защите Прибалтики и пресечение провокаций финской военщины заметно охладили пыл агрессоров: им не удалось в то время втянуть Советский Союз в мировую войну. Все это заставило Генеральный штаб по-иному взглянуть на характер планов, мобилизационного и стратегического развертывания Советских Вооруженных Сил. Опираясь на мощную социалистическую экономику, созданную героическим трудом советского народа в предвоенные пятилетки, и наливавшуюся новыми силами оборонную промышленность, Генеральный штаб изыскивал возможности к резкому наращиванию сил на случай развертывания армии, производил перегруппировку войск на более важные стратегические направления. Успешная нейтрализация Японии позволила уделить больше внимания Западно-Европейскому театру войны, где назревала опасная ситуация.

В угрожаемый период планы в связи с резкими изменениями обстановки обновлялись через несколько месяцев, в них периодически вносились коррективы, поскольку расстановка и соотношение сил коренным образом менялись в течение нескольких недель и даже дней.

Динамичные изменения обстановки требовали незамедлительных ответных мер в планировании, уточнения прогнозов на будущее. Всякое отставание в этом было чрезвычайно опасно. В основном и главном Генеральный штаб верно решал вновь возникавшие сложные задачи. Известно, что накануне Великой Отечественной войны не все наши планы оказались выполненными и завершенными. Из этого в последующем были извлечены полезные уроки. Но бесспорно и то, что многие осуществленные заблаговременно организационно-плановые мероприятия сыграли положительную роль, позволили в период тяжелых оборонительных боев (летом и осенью 1941 г.) планомерно провести мобилизационное развертывание нашей армии, сосредоточить второй стратегический эшелон на рубеже Ленинград, устье Днепра и тем самым создать необходимые предпосылки для последующего крушения гитлеровского плана "молниеносной" войны.

Генеральный штаб постоянно и внимательно следил за состоянием оборонной промышленности. Его деятельность не ограничивалась разверсткой заданий отраслям военного производства по выпуску вооружения и контролем за поступлением в армию готовой продукции; она касалась и таких важных вопросов, как разработка и конструирование новых образцов боевой техники, поддержание на уровне мобилизационной готовности не только оборонной, но и всей промышленности, создание мобзапаса материальных и боевых средств, рациональное размещение вновь строящихся заводов и их дублеров, кооперирование производства и многих других.

Генштабу принадлежит ведущая и руководящая роль и в развитии теории советского военного искусства, совершенствования боевой практики высшего звена командного состава. Иначе и не могло быть. Научная деятельность его охватывала множество направлений. Сотрудники Генштаба выступали по актуальным вопросам советского военного искусства в периодической печати, работали над теоретическими трудами, уставами и наставлениями. Однако аппарат Генштаба для решения этих задач был маломощным, а развернуть соответствующие военные институты не представлялось возможным. Их в определенной мере возмещали военные академии и другие высшие военно-учебные заведения. Лабораторией для постановки широких научных экспериментов и отработки вопросов боевой практики являлись войска, главным образом приграничных военных округов. Боевой опыт Красной Армии и иностранных армий, принимавших участив в первом периоде второй мировой войны, находил преломление на войсковых учениях, штабных играх и маневрах. Командный и политический состав армии, все советские воины усваивали новые приемы и способы ведения войны на учебных полях и полигонах, большаках и проселках "полевой академии". Внедрение новых достижений советской военно-теоретической мысли в широкие массы воинов шло по кратчайшему пути, минуя зачастую пухлые и пространные монографии и трудные для восприятия теоретические расчеты. Однако это не принижало данной области научной деятельности: предгрозовое время властно требовало ускорить развитие советской военной науки, быстрее внедрять все новое и прогрессивное в практику войск и широкие слои командного состава. Особенно это касается теории глубокого боя и операции, зародившейся в начале 30-х годов, поддержанной и развитой многими молодыми военачальниками советской школы.

Советская военная доктрина, разработанная на основе марксистско-ленинского учения о войне и армии, постоянно совершенствовалась, находилась на уровне требований времени и мировой науки. Передовые идеи и положения ее воплощались Генштабом в стратегических планах обороны страны и служили тем ориентиром, который давал возможность своевременно и верно чувствовать биение пульса совершавшихся событий.

Проведенные накануне войны оперативные и стратегические игры позволили в кратчайшие сроки ориентировать высший командный состав и окружное звено на решение выдвигавшихся жизнью новых задач по защите Советского^Союза от опытного и коварного агрессора, подвести их почти вплотную к боевой обстановке, которая впоследствии сложилась в начале войны на полях Украины, Белоруссии и Прибалтики.

Анализ многочисленных документов тех лет свидетельствует о том, что предложения и планы, представленные Генеральным штабом Центральному Комитету ВКП(б) и Советскому правительству, были аргументированными и обоснованными.

В Великой Отечественной войне суровой проверке подверглись не только коммунистическая идеология и жизненные устои социального и экономического строя, но и военная система нашего государства, а следовательно, и деятельность Генерального штаба, эффективность его предвоенных теоретических взглядов, планов и практических мероприятий.

Решать любой вопрос, связанный с войной, - сложное и ответственное дело: на карту ставятся не только материальные ценности и творения человеческого разума многих поколений, но и сотни тысяч, миллионы людей и даже участь всего народа страны. Вот почему к Генеральному штабу, занимающемуся непосредственно планированием обороны страны, предъявляются столь высокие требования не только в ходе войны, но и в мирное время.

От заблаговременного и правильного решения задач, возложенных на Генеральный штаб, во многом зависят ход и исход не только первых и последующих сражений, но и всей войны в целом.

Выдвигаемые Генеральным штабом и его предшественниками кардинальные проблемы всегда имели научную основу. Расчеты только на одну интуицию и военное чутье могли привести к грубейшей ошибке, а в конечном счете - к ложным выводам.

Опыт давно минувших событий, и в частности тех, которые предшествовали Великой Отечественной войне, не потерял своего значения и ныне. Извлечение из него всего лучшего и полезного поможет успешнее решать многогранные и сложные проблемы современности. При этом исторические примеры, уроки прошлого следует критически осмысливать, не возводить в догму, помнить слова В. И. Ленина о том, что "марксизм требует безусловно исторического рассмотрения вопроса о формах борьбы. Ставить этот вопрос вне исторически-конкретной обстановки значит не понимать азбуки диалектического материализма"{144}.

Об авторе и его книге

Советская военно-историческая наука пополнилась новым изданием. Перед нами книга видного советского военного деятеля дважды Героя Советского Союза Маршала Советского Союза Захарова Матвея Васильевича (1898-1972 гг.). Человек незаурядных способностей и героической судьбы, он прошел славный путь от простого крестьянского парня до начальника Генерального штаба Советских Вооруженных Сил, был крупным советским полководцем, военным ученым, автором многих военно-теоретических и военно-исторических работ.

Более пятидесяти лет Матвей Васильевич Захаров прослужил в рядах Советских Вооруженных Сил. Его биография похожа на жизнь многих других выдающихся советских военачальников, воспитанных Коммунистической партией. Красногвардейцем участвовал он в штурме Зимнего дворца и в отражении натиска казачьей конницы на Питер. Сражался на фронтах гражданской войны, освобождал Бессарабию и Северную Буковину. В годы Великой Отечественной войны, возглавляя штабы пяти фронтов, занимая другие крупные военные посты, он руководил многими крупнейшими операциями, имевшими важнейшее значение для достижения нашей великой Победы. Своим ратным трудом, военным талантом М. В. Захаров внес большой вклад в дело разгрома немецко-фашистских захватчиков, в развитие советского военного искусства.

Матвей Васильевич Захаров относится к числу тех советских людей, кто после Великого Октября навсегда связал свою судьбу с защитой социалистического Отечества. С ноября 1918 года он сражается на Южном фронте в 10-й армии, а затем в знаменитой дивизии Дмитрия Жлобы. Командует батареей и артиллерийским дивизионом, потом в должности начальника артиллерийского снабжения дивизии и помощника начальника штаба бригады по оперативной части участвует в обороне Царицына.

После гражданской войны Матвей Васильевич Захаров успешно оканчивает Военную академию имени М. В. Фрунзе и направляется на службу в Белорусский военный округ, где был начальником ряда отделов штаба, командиром стрелкового полка. Участвует в крупных маневрах, проводившихся в тот период под руководством И. П. Уборевича. С 1937 года, после окончания Военной академии Генштаба, он - начальник штаба Ленинградского военного округа, а с 1938 года - помощник начальника Генерального штаба. Работая в Генштабе, он внимательно следит за развитием начавшейся в Европе второй мировой войны, тщательно анализирует новые явления, оценивает роль новых средств борьбы. Много думает над тем, что нужно сделать для дальнейшего укрепления боеспособности Советских Вооруженных Сил. Уже в те годы во всей полноте проявились его замечательные качества: пытливость, широкий военный кругозор, целеустремленность, огромное трудолюбие, высокие организаторские способности.

Непосредственно перед Великой Отечественной войной генерал М. В. Захаров вступил в должность начальника штаба Одесского военного округа. За несколько месяцев, оставшихся до начала войны, он проделал в округе огромную работу по укреплению пограничной полосы, простиравшейся почти на 450 километров по фронту. Немало времени провел в поездках и рекогносцировках, чтобы еще и еще раз уточнить на месте различные варианты обороны государственной границы, вновь и вновь согласовать вопросы взаимодействия войск, определить пути выдвижения резервов на вероятные угрожаемые направления, проверить организацию системы огня, работу по созданию укрепленных районов.

Особое внимание он уделял созданию надежной системы управления, высокой боевой готовности штабов, их способности немедленно взять на себя руководство войсками. Историки в этом отношении отмечают как положительный пример: штаб Одесского военного округа был единственным, который еще до начала войны, в ночь на 20 июня, по боевой тревоге вышел на полевой командный пункт. Это обстоятельство позволило организованно привести войска в состояние полной боевой готовности и в первые дни войны успешно управлять их действиями по отражению натиска крупных сил противника.

Об исключительном мужестве М. В. Захарова говорит и тот факт, что за два дня до начала фашистской агрессии в отсутствие командующего округом оп на свой риск отдал распоряжение поднять войска по боевой тревоге и вывести их из пунктов постоянной дислокации, а частями прикрытия занять назначенные районы на границе. На такой шаг без прямых указаний не решился ни один из штабов других приграничных военных округов.

Важно отметить и другое его важное решение. Анализ поступавших разведывательных данных привел М. В. Захарова к убеждению, что противник, прежде чем начать вторжение, предпримет внезапные авиационные удары по нашим стационарным аэродромам. С учетом этого по его настоянию авиационные части были заранее перебазированы на оперативные аэродромы. Оправданность этих мер полностью подтвердилась. Перед рассветом 22 июня фашистская авиация нанесла мощные удары по всем аэродромам округа. Затем налеты на аэродромы мирного времени следовали вновь и вновь, но авиация округа не пострадала. С рассветом наши летчики находились в воздухе и уже в течение первого дня войны сбили свыше двадцати самолетов противника. Это характерный пример умелой военной предусмотрительности, особенно если учесть большие потери, Понесенные нашей авиацией в первые дни в других военных округах.

Наиболее ярко организаторские способности, военный талант М. В. Захарова раскрылись в последующие годы Великой Отечественной войны. Штабы Калининского, Резервного, Степного, 2-го Украинского, Забайкальского фронтов, которыми руководил М. В. Захаров, успешно разработали и провели ряд оборонительных и более 20 фронтовых наступательных операций. Особенно большой творческий вклад Матвей Васильевич лично внес в планирование, подготовку и проведение контрнаступательной операции Калининского фронта в 1941 году, а также таких сложных операций Степного и 2-го Украинского фронтов, как Белгородско-Харьковская, Кировоградская, Корсунь-Шевченковская, Уманско-Ботошанская, Ясско-Кишиневская, Дебреценская, Будапештская, Венская, Пражская.

"Возглавляя штабы фронтов, - писал Маршал Советского Союза И. Конев, М. В. Захаров проявил себя как один из самых опытных начальников штабов. Лично мне с ним довелось совместно работать на Калининском, Степном и 2-м Украинском фронтах, и я могу сказать, что Матвей Васильевич относится к той школе оперативных работников, которые в совершенстве постигли методы управления войсками крупных объединений. Это человек неукротимой энергии и высокой штабной культуры"{145}.

М. В. Захаров глубоко разбирался во всех тонкостях обстановки, планирования операции, скрупулезно занимался вопросами подготовки войск и их обеспечения. Как начальник штаба, он всегда стремился найти и предложить неординарный способ выполнения поставленных задач, детально работать и организовать действия войск, предусмотреть все варианты возможного развития событий. Это наглядно проявилось уже в Московской битве, где он возглавлял штаб Калининского фронта. Предложенный им необычный план последовательного перехода войск фронта в наступление и его последующих действий был одобрен генералом Коневым И. С., Ставкой ВГК и успешно реализован.

Своеобразным полководческим почерком М. В. Захарова отмечаются и все другие операции, проведенные с его участием. В битве под Курском, например, штаб Степного фронта столкнулся с рядом серьезных трудностей. Дело в том, что фронт находился в резерве Ставки и непосредственно с врагом не соприкасался. Однако его войскам предстояло принять самое активное участие как в оборонительном сражении, так и в последующем контрнаступлении. В этих условиях штабу пришлось вести огромную работу по созданию глубоко эшелонированной обороны, организации взаимодействия с впереди действующими фронтами, планированию обороны и перехода в контрнаступление, подготовке войск к выполнению различных боевых задач.

М. В. Захаров проводил в войсках дни и ночи, чтобы на месте как можно четче организовать всю эту работу. И вместе с тем он непосредственно руководил разработкой всех крупных задач по предстоящей операции, что в значительной мере предопределило ее успех.

В ходе последовавших затем тяжелых боев штаб фронта во главе с М. В. Захаровым внимательно следил за обстановкой и твердо управлял войсками. Особо Матвей Васильевич отличился при организации им ночного штурма Харькова, куда был послан командующим. Выехав на место, он детально разобрался в обстановке. Организованная им разведка позволила своевременно вскрыть действительное положение противника, построение его обороны на внешнем обводе и внутри города, его намерения. С учетом этого в короткий срок был разработан детальный план штурма, который умело был проведен в жизнь. Харьков, который противник намеревался любой ценой удержать, за одну ночь был освобожден.

И во всех других операциях Матвей Васильевич Захаров много работал над изучением противника, сильных и слабых его сторон, реального состояния и возможностей своих войск. Даже тогда, когда, казалось бы, все ясно, М. В. Захаров обычно выезжал в войска, непосредственно на передний край, чтобы лишний раз убедиться в правильности организации обороны, выбора участков прорыва. Он интересовался мельчайшими вопросами, на месте уточнял правильность понимания задач, вместе с командирами соединений и частей разрабатывал способы их решения.

М. В. Захаров умел вовремя выявлять скрытые опасности в обстановке, видеть потенциальные неиспользованные возможности войск. Передавая свой опыт, он терпеливо учил подчиненных умению в огромном потоке информации выделять ту, которая в данный момент представляет наибольшую ценность, и кратко, но обстоятельно докладывать свои предложения, делать точные расчеты, грамотно и четко формулировать свою мысль, отрабатывать штабные документы. Не случайно все штабы, которые возглавлял М. В. Захаров, отличались особой слаженностью, организованностью в работе, а офицеры этих штабов - высокой штабной культурой, исполнительностью, деловитостью.

Одна из характерных черт его стиля работы заключалась в нешаблонном, творческом и вместе с тем скрупулезном подходе к планированию операций. Он остро подмечал все ростки нового в военном деле и умел решительно отбрасывать все, что устарело, не соответствует новым требованиям, мешает движению вперед.

Примером этому может служить Корсунь-Шевченковская операция, проведенная войсками 2-го и 1-го Украинских фронтов с 24 января по 17 февраля 1944 года. Эта операция имела много общего с битвой под Сталинградом, но и отличалась многими особенностями. Окружение и разгром вражеской группировки противника проходили без паузы. Внешний и: внутренний фронты окружения находились на небольшом удалении. Противник проявлял большую активность. В расчетах и планах, разработанных командующим и штабом фронта, все это творчески учитывалось.

Руководя работой штаба 2-го Украинского фронта, М. В. Захаров тщательно изучил обстановку и, исходя из нее, разработал обстоятельные предложения по действиям войск. В ходе операции он проявил большую волю для быстрого и точного проведения в жизнь принятых решений. Направляя боевую деятельность штабов, армий, корпусов и дивизий, он требовал от них непрерывной информации, неукоснительного исполнения приказов и распоряжений командующего фронтом. Хорошо организованная связь передового командного пункта в районе прорыва с армиями позволила командующему своевременно и оперативно получать доклады от командиров подчиненных соединений, вести переговоры с ними по телефону лично, что в условиях напряженных боевых действий и постоянно изменяющейся обстановки было очень важно.

Подтверждая это, Маршал Советского Союза Конев И. С. свидетельствовал: "Штаб нашего фронта внимательно следил за изменением обстановки на фронте и у соседей, координировал действия с 1-м Украинским фронтом, организовывал связь с войсками, авиацией и со Ставкой, со штабом тыла фронта, собирал и обрабатывал всю информацию и своевременно докладывал мне. Нужно отдать должное М. В. Захарову, что он с присущей ему большой энергией и настойчивостью обеспечивал выполнение приказов"{146}.

Все это позволило в короткий срок разгромить окруженные войска и сорвать попытку их прорыва. Войска 2-го и 1-го Украинских фронтов окончательно отбросили противника от Днепра и похоронили все надежды фашистского командования восстановить оборону по среднему течению реки. Сложилась благоприятная обстановка для дальнейшего наступления Красной Армии на Правобережной Украине.

Стилю работы Матвея Васильевича Захарова был чужд трафарет, шаблон. Он всегда исходил из ясного понимания природы современных операций, реальной оценки действительной обстановки. Наглядным примером этому служит Уманско-Ботошанская операция, которую весной 1944 года провели войска 2-го Украинского фронта.

Противник всерьез полагал, что советское командование не рискнет вести широкое наступление в подобных условиях. Но штаб фронта обоснованно доказал, что нельзя позволить врагу использовать "климатическую паузу", чтобы привести в порядок свои войска, пополнить их людскими ресурсами и боевой техникой, построить оборонительные рубежи.

"На успех нашего наступления, - рассказывал впоследствии Матвей Васильевич, - можно было рассчитывать лишь в том случае, если оно будет подготовлено в кратчайшие сроки. Обычно подготовка фронтовой операции занимала 20-30 дней. Такие вопросы, как определение направления главного удара, глубина боевых задач, ширина участков прорыва, состав ударных группировок, а иногда и основные вопросы артиллерийского и авиационного обеспечения решались Ставкой ВГК. Когда фронты располагали достаточным временем, их командующие с начальниками штабов вызывались в Ставку, получали соответствующее указание и принимали активное участие в разработке плана операции. В данном случае времени у нас было мало. Поэтому в своих указаниях Ставка ограничилась лишь определением направления главного удара и глубины задач для войск фронта. Все же остальные вопросы планирования операции возлагались непосредственно на руководство фронтом. План операции мы должны были представить в Ставку не позднее 26 февраля"{147}.

Такой план был представлен в точно назначенный срок. В основу его замысла были положены принципиальные соображения и тщательные расчеты штаба. По врагу с учетом результатов Корсунь-Шевченковской операции без промедления наносились два удара. Главный - из района Звенигородки на Умань и вспомогательный - из района западнее Кировограда в общем направлении на Новоукраинку. Войска, действовавшие на главном направлении, должны были разгромить уманско-христиновскую группировку противника и овладеть рубежом Ладыжин, Гайворон.

Операция начиналась с боя передовых батальонов. По заданию командующего фронтом генерал М. В. Захаров готовил эти действия лично. Представленный им план 3 марта 1944 года был утвержден Военным советом, а на следующий день проведен в жизнь. Бой передовых батальонов подтвердил данные о противнике, выявил и дополнительные сведения о системе его огня, оборонительных сооружениях. Используя это для развития успеха, были введены в действие главные силы ударных группировок фронта.

В последующие дни М. В. Захаров и возглавляемый им штаб непосредственно управляли войсками при прорыве обороны противника и развитии успеха, вводе в бой резервов и отражении контрударов. Операция, проводившаяся в труднейших условиях, завершилась полным успехом. За семь дней были освобождены Умань и Христиновка. Фронт прорыва достиг 170 километров, а глубина - 65 километров. Немецко-фашистские войска понесли огромные потери и начали общий отход к Южному Бугу. Спустя три дня советские войска с ходу форсировали этот водный рубеж на 100-километровом участке.

Своеобразно организовал в это время работу своего штаба М. В. Захаров. Штаб перемещался на новые места чаще, чем это общепринято. Значительная часть офицеров работала в войсках. Одновременно не прекращалась напряженная работа по обобщению и анализу общей обстановки, организации взаимодействия войск, разработке частных операций. К начальнику штаба стекались все нити управления. Он анализировал данные разведки, выполнение задач по всем другим видам боевого обеспечения. Он постоянно работал с офицерами разведки, оперативного управления, артиллеристами, авиаторами, инженерами и др. Все сведения, отработанные, проанализированные и точно взвешенные штабом, Матвей Васильевич, как правило, еще раз лично перепроверял, обобщал, глубоко оценивал и четко докладывал командующему. И это помогало принимать обоснованные решения.

Генерал М. В. Захаров являлся мастером планирования самых решительных форм боевых действий - операций на окружение и уничтожение крупных группировок войск противника. Примерами могут служить Корсунь-Шевченковская, Ясско-Кишиневская, Будапештская и Хингано-Мукденская операции. Взять для примера Ясско-Кишиневскую операцию. Замыслом этой операции главная роль возлагалась на войска 2-го Украинского фронта. М. В. Захаров понимал, что фронт для этого должен действовать особенно стремительно. Только при высоких темпах наступления можно было своевременно выйти в назначенные районы и замкнуть кольцо окружения. С учетом этого штаб точно рассчитал целесообразное оперативное построение войск, наращивание усилий, порядок ведения прорыва и его развитие, действия подвижных соединений, образования внутреннего и внешнего фронтов окружения. Для проверки плана было подготовлено и проведено командно-штабное учение на крупномасштабной рельефной карте, в ^:оде которого тщательно согласованы действия корпусов и дивизий 1-го эшелона на направлении главного удара, определены мероприятия по обеспечению ввода в прорыв 6-й танковой армии и 18-го танкового корпуса, сделаны расчеты по наиболее эффективному использованию танков непосредственной поддержки пехоты, спланирован огонь артиллерии по подавлению и уничтожению объектов противника.

Одной из своих важнейших задач М. В. Захаров всегда считал обеспечение непрерывного и надежного управления войсками. Он принимал меры, чтобы не допустить потери управления, особенно в сложной обстановке, тщательно следил за своевременной и бесперебойной работой связи, ее поддержанием с подвижными соединениями, действующими в отрыве от главных сил и осуществлявшими маневр.

В этом плане заслуживает внимания поучительный пример из деятельности штаба фронта во главе с М. В. Захаровым при прорыве обороны противника в Восточных Карпатах. Бои принимали затяжной характер. В этой обстановке М. В. Захаров предложил 23-й танковый корпус изъять из конно-танковой группы и направить в обход. Совершив 200-километровый маневр, танкисты должны были нанести удар в тыл противника, закрепившегося на горных перевалах. Но этот маневр надо было не только разработать, но и умело осуществить, всесторонне обеспечить. Организуя эту работу, М. В. Захаров уделил особое внимание поддержанию устойчивой связи с корпусом. В результате командующий фронтом имел точные данные о положении корпуса. В свою очередь командиру и штабу корпуса оперативно доводились все изменения в обстановке, уточнялись задачи. 8 сентября корпус совместно с частью сил 7-й гвардейской армии вышел в тыл противника. Почувствовав угрозу окружения и уничтожения, гитлеровцы ослабили сопротивление войскам, наступавшим с востока. В результате неприятельская оборона была прорвана и войска правого крыла фронта перешли к преследованию противника.

М. В. Захаров обоснованно считал, что решающим условием надежности управления является слаженность штаба, его сработанность с начальниками родов войск.

С учетом этого даже в боевой обстановке он неоднократно проводил занятия с управлениями штаба, начальниками штабов армий и отдельных соединений. При этом он твердо вел линию на жесткую централизацию управления, особенно в начале операции, с предоставлением широкой инициативы подчиненным.

Особенно внимательно Матвей Васильевич следил за организацией и работой радиосвязи. Одновременно штабы, которые он возглавлял, умело применяли и все другие виды связи. Хорошо была организована также служба офицеров связи.

Так, например, в ходе Ясско-Кишиневской операции с целью упреждения противника с выдвижением резервов и организации обороны по хребту Леореза было принято решение ввести в прорыв 6 ТА и затем, не ввязывая ее в затяжные бои, нацелить на стремительное развитие успеха в глубину. Важно было строго проконтролировать это решение. Учитывая это, М. В. Захаров лично проинструктировал и направил в стрелковые дивизии, в полосе которых предполагался ввод, офицеров штаба фронта с радиостанциями. На них возлагалась задача проследить форсирование реки Базлай пехотой и, как только это будет сделано, дать сигнал в управление штаба. Принятые меры позволили своевременно установить момент ввода и отдать 6-й танковой армии соответствующие приказы.

М. В. Захаров, как никто другой, хорошо понимал роль и значение всестороннего обеспечения действий войск. Особое значение он придавал разведке и оперативной маскировке. В большинстве случаев план оперативной маскировки он разрабатывал лично, применяя искусные способы обмана противника. Так, в Ясско-Кишиневской операции по разработанному Матвеем Васильевичем плану оперативная маскировка осуществлялась с целью скрытия подготовки к наступлению и дезориентации противника относительно целей и характера операции, направлений главных ударов. В полосе фронта на романском направлении имитировалось сосредоточение ударной группировки. В этом районе на позициях располагались макеты танков и орудий, интенсивно проводилась разведка обороны противника. Имитировались работа ложных узлов связи, ночное движение автотранспорта с зажженными фарами в сторону фронта. Была проведена также частная операция с целью привлечь на это направление силы противника.

Постоянно М. В. Захаров занимался также инженерным, химическим и особенно материально-техническим обеспечением операций. Крупный знаток этой области военного дела, он умел точно определить размеры требуемых запасов техники, боеприпасов, горючего, продовольствия и вместе с тем подсказать работникам тыла целесообразное построение тыла, организацию его работы, использование различных видов транспорта. Особенно деятельно Матвей Васильевич Захаров работал над организацией этих видов обеспечения в Корсунь-Шевченковской, Ясско-Кишиневской, Будапештской и Хингано-Мукденской операциях. Как вспоминает генерал А. Д. Цирлин, бывший во время Хингано-Мукденской операции начальником инженерных войск Забайкальского фронта, с прибытием на Дальний Восток М. В. Захаров и его штаб сразу же занялись тщательным изучением театра, его дорожной сети, гидрографии, подсчетами суточного расхода воды на человека, автомобиль, танк, наконец, на стрелковую дивизию. Установленные штабом нормы позволили определить объем работ по расширению сети водоисточников на маршрутах движения войск в районы сосредоточения и в самих районах.

Детально М. В. Захаров вникал также во все вопросы материального и транспортного обеспечения. Архивы хранят сотни докладов, графиков, расчетов, проводимых лично М. В. Захаровым. По своему содержанию они носят, в сущности, характер всестороннего исследования вопроса, дают представление, как М. В. Захаров относился к: каждой, казалось даже незначительной, детали в обеспечении операции. В них наглядно видна кропотливая работа начальника штаба, подчиненных ему офицеров.

После окончания Великой Отечественной войны возникла задача глубокого изучения и обобщения ее опыта. Военное академии стали центрами военно-научной мысли, где разрабатывались коренные проблемы советской: военной науки. Ведущее место в этом деле занимала Военная академия Генерального штаба. Ее начальником в сентябре 1945 года был назначен генерал армии М. В. Захаров.

С самого начала своей деятельности в академии М. В. Захаров сосредоточил усилия профессорско-преподавательского состава и слушателей на всестороннем изучении и обобщении опыта минувшей войны. Этому способствовали организованные, регулярно проводимые им общеакадемические научные сообщения и конференции.

Все они проходили, как правило, в обстановке горячих дискуссий и споров, но, умело направляемые начальником академии, всегда завершались установлением единого подхода к оценке уроков войны, единого толкования различных вопросов военного искусства и понимания направления его дальнейшего развития. Все то новое в военной теории, что рождала исследовательская мысль коллектива академии, использовалось не только для всемерного улучшения качества учебного процесса в ее стенах, но и для обогащения знаний командных кадров, несших службу в армии и на флоте. Не будет преувеличением сказать, что в первые послевоенные годы, когда соответствующие уставы и наставления еще находились в стадии разработки, сборники трудов академии, выходившие под редакцией М. В. Захарова, являлись важным пособием при подготовке и проведении оперативных игр и общевойсковых учений. За большую научно-теоретическую и практическую деятельность генералу армии М. В. Захарову в 1948 году было присвоено ученое звание профессора.

В январе 1949 года М. В. Захаров занял пост заместителя начальника Генерального штаба. С июня 1952 года он главный инспектор Советской Армии. В последующем Матвей Васильевич командует войсками Ленинградского военного округа, а затем Группой советских войск в Германии. С апреля 1960 по март 1963 и с ноября 1964 по сентябрь 1971 года М. В. Захаров - начальник Генерального штаба Советских Вооруженных Сил - первый заместитель Министра обороны СССР. На этом высоком посту особенно ярко проявилось его глубокое понимание проблем повышения обороноспособности Советского государства, перспектив развития форм и способов вооруженной борьбы и советского военного искусства в целом. Он был одним из самых активных вдохновителей и непосредственным участником разработки новых вопросов строительства Вооруженных Сил, современных способов их применения в связи с происшедшей революцией в военном деле. В то же время он трезво оценивал реальность, не увлекался "модными" теориями, всегда исходил из действительных интересов обороноспособности страны.

Так же как и в годы минувшей войны, будучи человеком увлеченным, с необычайным темпераментом, М. В. Захаров и в мирных условиях всегда смотрел вперед, проявлял твердость в своих суждениях. Смело вступал в дискуссии как со своими противниками, так и с единомышленниками, убедительно отстаивал свои взгляды, показывая пример ответственных самостоятельных решений и действий в критические минуты. Он был одним из тех, кто открыто возражал против необоснованных решений, принятых Н. С. Хрущевым в начале 60-х годов в отношении артиллерии, авиации и флота. Не меньшего мужества потребовало от М. В. Захарова его выступление против фактической ликвидации Академии Генерального штаба, начальником которой он был продолжительное время и в развитии которой он сыграл выдающуюся роль. В марте 1960 года Н. С. Хрущевым было подписано постановление о сокращении численности Академии на 50 процентов и превращении ее в оперативный факультет Академии имени Фрунзе. М. В. Захаров считал это бедствием для Советских Вооруженных Сил. Он стал инициатором отмены этого акта. В апреле 1961 года было принято новое постановление Совета Министров "О сохранении Академии Генерального штаба в Вооруженных Силах". Академия была восстановлена.

Особо надо сказать о Маршале Советского Союза М. В. Захарове как о военном ученом. Его перу принадлежит ряд фундаментальных исследований по вопросам военной теории и истории, обучения и воспитания личного состава армии и флота. Непреходящее значение имеют такие его работы, как "Операция на окружение", "Тактика высших соединений", "О научном подходе к руководству войсками", "Человек и техника", "О принципах и методах военного обучения" и другие. Под руководством Маршала Советского Союза М. В. Захарова и его личном участии были созданы крупные историко-теоретические труды: "Будапешт, Вена, Прага" (1965), "50 лет Вооруженных Сил СССР" (1968), "Финал" (1969) ^"Освобождение Юго-Восточной и Центральной Европы войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов (1944-1945)". Матвей Васильевич систематически выступал в периодической печати по вопросам военной науки и военного искусства, написал много глубоких статей на военные темы.

На всех занимаемых им постах М. В. Захаров смело опирался на политические органы и партийные организации. Он активно участвовал в общественной и политической жизни страны, избирался членом ЦК КПСС, депутатом Верховного Совета СССР 4-8-го созывов.

Родина высоко оценила выдающиеся заслуги М. В. Захарова в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период. Он был дважды удостоен звания Героя Советского Союза, награжден 5 орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, 4 орденами Красного Знамени, 2 орденами Суворова I степени, 2 орденами Кутузова I степени, орденами Богдана Хмельницкого I степени, Красной Звезды, а также иностранными орденами и медалями.

Много труда, энергии вложил Матвей Васильевич в свою последнюю работу "Генеральный штаб в предвоенные годы". В ней немало страниц, на которых описываются и анализируются малоизвестные, но важные в истории Советских Вооруженных Сил и всей страны события, факты. На основе документальных материалов и личных впечатлений автор рассказывает в своей книге о сложной и ответственной работе Генерального штаба, раскрывает его роль в вопросах организации обороны страны, делится воспоминаниями о людях, с которыми ему довелось в то время встречаться.

Надо сказать, что о работе Генерального штаба в нашей военно-исторической и международной литературе написано немало страниц. О Генштабе вспоминали и писали Г. К. Жуков, А. М. Василевский, К. А. Мерецков, С. М. Штеменко и др. Но их воспоминания касались лишь отдельных сторон деятельности Генштаба, а главное, в их книгах рассматривается работа Генштаба преимущественно во время войны. В книге маршала М. В. Захарова впервые в обобщенном виде раскрываются все стороны организации и деятельности Генерального штаба в предвоенные годы. Автор показал, какой была в то время обстановка, какие задачи стояли перед Генштабом, как они решались, какие были планы и как их имелось в виду реализовать. Обстоятельно освещаются мероприятия, проводившиеся Генеральным штабом и другими центральными органами военного руководства по подготовке Красной Армии к отражению надвигавшейся фашистской агрессии. Впервые раскрыты все сложности возникших военно-стратегических и мобилизационных проблем, той большой работы, в которой автору довелось непосредственно принимать личное участие.

Много лет М. В. Захаров обдумывал этот труд. Ему хотелось обобщить свои знания, опыт, жизненные наблюдения, показать реальные исторические и организационные истоки возникновения Генерального штаба Советских Вооруженных Сил, раскрыть его особенности как основного органа управления Вооруженными Силами нового типа, борьбу различных точек зрения вокруг этого вопроса. А решался он непросто, особенно если учесть, что в то время многие говорили вообще о ненужности Генерального штаба, по-разному трактовалась его роль и задачи.

Сейчас мы видим, что автору в значительной мере удалось успешно реализовать свой замысел. М. В. Захаров убедительно показал, что деятельность Генштаба должна заключаться прежде всего в разработке коренных оборонных проблем в точном соответствии с политикой партии и Советского государства, в определении мер, направленных на решение важнейшей задачи обеспечение подготовки армии и страны к отражению возможной агрессии.

На протяжении всей книги (и вероятно, это одна из сильных ее сторон) М. В. Захаров показывает, что еще в предвоенные годы были заложены все основные элементы для успешной деятельности Генерального штаба в ходе войны. Сложились методы его работы. Были подготовлены кадры, выработаны единые подходы к решению многих стратегических задач. В своей книге автор пишет как о правильных решениях, так и о просчетах Генерального штаба. К сожалению, при этом он не касается некоторых важных обстоятельств того времени, которые наложили серьезный отпечаток не только на деятельность Генштаба, но и на всю оборонную работу в стране, - грубого произвола со стороны И. В. Сталина и его окружения, их грубых ошибок в оценке военно-политической обстановки, в принятых важных военно-политических решениях. Однозначно показана роль К. Е. Ворошилова и некоторых других военных руководителей того времени. Не упоминается о массовых репрессиях в армии и на флоте, которые нанесли невосполнимый ущерб Советским Вооруженным Силам, всему делу укрепления обороноспособности страны. Но надо учитывать, что в годы застоя, когда писалась эта книга, автор не мог об этом писать прямо и открыто.

Достоинство книги, ее историческая достоверность определяются прежде всего тем, что автор описывает события, опираясь не только на документальные факты, но и на личное знание всех тонкостей работы Генштаба изнутри. М. В. Захаров все видел своими глазами, все прочувствовал сам, работая со второй половины 30-х годов и до начала войны в Генеральном штабе (с перерывами) на ответственных постах. Как помощник начальника Генштаба, он был непосредственно причастен к разработке оперативных и мобилизационных планов, определению направлений развития вооружения и Вооруженных Сил, во всех деталях знал подготовку и ход Финской кампании, боев у Халхин-Гола, подготовку обороны на западных границах страны.

Последующая длительная работа в послевоенные годы в должности уже начальника Генерального штаба (с 1960 по 1971 год с перерывом на один год) позволила М. В. Захарову с ретроспективных позиций проанализировать все предвоенные события, по-новому взглянуть на все, что делалось в Генеральном штабе накануне войны. Он старался извлечь из этого соответствующие уроки на будущее, сделать конкретные теоретические и практические выводы.

Именно поэтому многое из того, о чем пишет в своей книге Маршал Советского Союза М. В. Захаров, и сейчас представляет не только исторический, но и научно-практический интерес. Книга высвечивает многие белые пятна в нашей военной истории, раскрывает всю сложность деятельности Генштаба как мозга армии. На примере формирования школы советских генштабистов, работы таких выдающихся начальников Генштаба, как Б. М. Шапошников, А. И. Егоров, М. Н. Тухачевский, К. А. Мерецков, Г. К. Жуков, он показывает, какие требования предъявляются к работникам Генштаба, что надо учитывать в работе современных органов управления.

Особенно важно, что в книге рассматриваются почти все без исключения стороны теоретической и практической деятельности Генштаба разведывательная, оперативная, организационная, мобилизационная, управленческая, военно-научная. На убедительных примерах показывается, как осмотрительно и взвешенно Генштаб должен подходить к рассмотрению и решению любого вопроса, какая огромная ответственность ложится на него за каждый расчет, подготовленный документ и доклад. Известно, что ошибки оперативных штабов всегда оплачивались дорогой ценой. Ошибки Генштаба стоят значительно дороже. Порой они могут оказаться непоправимыми, и это определяет меру его ответственности.

В книге, издаваемой ныне, можно найти многочисленные примеры независимых суждений, постановок новых тем и вопросов. Они касаются в определенной мере и разработки оборонительной военной доктрины, и способов отражения агрессии, и возможного характера начального периода войны, и методов организации и ведения современных операций.

Книга была написана М. В. Захаровым еще в 1969 году, за три года до его кончины. Столь длительный разрыв между написанием и выходом мемуаров в свет объясняется несколькими причинами. Прежде всего тем, что тогда еще действовали довольно жесткие ограничения в отношении публикаций в открытой печати по вопросам организации, оперативной и мобилизационной деятельности Генштаба. С другой стороны, по негласным правилам того времени для выпуска любого военно-политического, тем более такого важного труда требовалось получить одобрение ряда заинтересованных должностных лиц. Это вылилось в диктат конъюнктурных мнений. Из книги исчезло много ценного информативного материала, появились оценки, несвойственные автору. На глазах М. В. Захарова происходило обесценивание его труда. Все, кто в этот период встречались с М. В. Захаровым, видели, как это тяжело сказывается на нем.

После смерти автора набор книги был рассыпан, изъяты материалы рукописи, находившиеся в личном пользовании. Можно с уверенностью сказать, что в других условиях М. В. Захаров мог (и он говорил об этом неоднократно) написать более глубокий открытый труд.

Но и в увидевшей свет через двадцать лет рукописи автору удалось запечатлеть для потомства основной спектр вопросов и проблем, которые решал советский Генеральный штаб накануне великих испытаний. Глубоко убежден, что в книге маршала М. В. Захарова много поучительного и познавательного найдут для себя не только убеленные сединами ветераны Советских Вооруженных Сил современники воина и ученого, не только генералы и офицеры, военные профессионалы. Много интересного найдут в ней также все те, кто интересуется проблемами советской военной теории, стратегии, оперативного искусства, героической историей Советских Вооруженных Сил, нашей великой Родины.

Генерал армии Моисеев М. А.,

начальник Генерального штаба Вооруженных Сил СССР

первый заместитель Министра обороны СССР.

Приложение 1. Краткая историческая справка о Генеральном Штабе и его предшественниках

Всероссийская коллегия по организации и формированию Красной Армии была учреждена при Народном комиссариате по военным делам Декретом СНК от 15 января 1918 г. Председателем коллегии был Подвойский Н. И., членами Крыленко Н. В., Мехоношин К. А., Трифонов В. А., Юренев К. К.

Задачи коллегии: руководить деятельностью местных советских организаций по формированию Красной Армии; вести учет вновь созданных боевых частей и соединений; руководить обучением войск; обеспечивать формируемые части вооружением и всеми видами довольствия; осуществлять санитарно-медицинское обслуживание их.

Коллегия имела 7 отделов: организационно-агитационный, формирования и обучения, мобилизационный, вооружения, снабжения, транспортный, санитарный, финансовый.

В связи с учреждением 8 мая 1918 г. Всероссийского главного штаба коллегия была упразднена.

Всероссийский главный штаб (Всероглавштаб) образован 8 мая 1918 г. взамен и на базе ранее существовавших Всероссийской коллегии по организации и формированию Красной Армии и ряда сохранившихся центральных учреждений старой армии.

Задачи Всероглавштаба: формирование, устройство и обучение Красной Армии, а также разработка всех вопросов, связанных с обороной Республики.

Во главе Всероссийского главного штаба стоял совет в составе начальника штаба и двух комиссаров. Начальниками Всероссийскою главного штаба были: Стогов Н. Н. (18.5-2.8.1918 г.), Свечин А. А. (2.8-22.10.1918 г.), Раттэль Н. И. (22.10.1918 г. - 10.2.1921 г.).

В связи с реорганизацией аппарата Народного комиссара по военным делам Всероглавштаб с 6 сентября 1918 г. перешел в подчинение Революционного военного совета Республики и просуществовал до 14 февраля 1921 г.

Высший военный совет был образован 4 марта 1918 г. для руководства всеми операциями на театре военных действий. Его задачи: проведение мероприятий по организации новых Вооруженных Сил; разработка основных заданий по обороне государства; объединение деятельности и решение всех общих вопросов военного и морского ведомств; наблюдение за выполнением задач этими органами.

При военном руководителе Высшего военного совета был создан штаб, который являлся непосредственным исполнителем решений совета. Военным руководителем Высшего военного совета и его штаба с 20.6 по 27.8 1918 г. был Бонч-Бруевич М. Д. В августе 1918 г. взамен этой должности была введена должность начальника штаба Высшего военного совета, которую занимал с 27.8 по 6.9 1918 г. Раттэль Н. И.

Исполнительными органами штаба были: Оперативное управление (начальник - Сулейман Н. А. и два помощника - Шапошников Б. М. по разведчасти и Шепетов Н. Е. по оперчасти); Организационное управление (начальник Даллер В. В.); Управление ВОСО (начальник - Загю М. М.); отдел связи и инспектора.

Постановлением ВЦИК от 2 сентября 1918 г. были учреждены Революционный военный совет Республики и должность Главнокомандующего Вооруженными Силами, который являлся членом РВСР. С образованием РВСР Высший военный совет был упразднен, его штаб 6.9 1918 г. реорганизован в Штаб РВСР, начальником которого по преемственности стал Раттэль Н. И.

2.10 1918 г. Штаб РВСР был преобразован в Полевой штаб РВСР. На него возлагались следующие задачи: сбор и обработка сведений, необходимых для проведения военных операций, передача в войска распоряжений главкома; руководство военными операциями и эксплуатацией железнодорожной сети театра военных действий. Штаб имел Оперативное, Административно-учебное, Регистрационное управления и Центральное управление военных сообщений (ЦУПВОСО), Полевое управление авиации и Управление инспекторов.

Начальниками Полевого штаба РВСР были: Раттэль Н. И. (2.10-22.10 1918 г.), Костяев В. Ф. (22.10 1918 г. - 16.6 1919 г.), Бонч-Бруевич М. Д. (16.6-13.7 1919 г.), Лебедев П. П. (13.7 1919 г. - 14.2 1921 г.).

11 февраля 1У21 г. Полевой штаб РВСР и Всероглавштаб были слиты в единый Штаб Рабоче-Крестьянской Красной Армии, который ведал оперативным планированием, боевой подготовкой и внутренней службой войск, организацией, мобилизацией и формированием войсковых частей через соответствующие управления и инспекторов родов войск и служб. Начальниками Штаба РККА были: Лебедев П. П. (14.2 1921 г. - 12.4 1924 г.), Фрунзе М. В. (12.4 1924 г. 2.2 1925 г.), Каменев С. С. (2.2-13.11 1925 г.), Тухачевский М. Н. (13.11 1925 г. - 5.5 1928 г.), Шапошников В. М. (5.5 1928 г. - 11.6 1931 г.), Егоров А. И. (11.6 1931 г. - 26.9 1935 г.).

Во исполнение постановления СНК СССР от 22 сентября 1935 г. приказом НКО СССР от 26.9 1935 г. Штаб РККА переименованный в Генеральный штаб РККА, начальниками которого были: Егоров А. И. (26.9 1935 г. - 11.5 1937 г.), Шапошников Б. М. (11.5 1937 г. - 19.8 1940 г.), Мерецков К. А. (19.8 1940 г. - 1.2 1941 г.), Жуков Г. К. (1.2-29.7 1941 г.), Шапошников Б. М. (29.7 1941 г. - 11.5 1942 г.), Василевский А. М. (11.5 1942 г. - 19.2 1945 г.), Антонов А. И. (19.2 1945 г. - 25.3 1946 г.), Василевский А. М. (25.3-3.61946 г.).

Постановлением Совета Министров СССР от 3.6 1946 г. Генеральный штаб РККА переименован в Генеральный штаб Вооруженных Сил. Начальником его были: Василевский А. М. (3.6 1946 г. - 12.11 1948 г.), Штеменко С. М. (12.11 1948 г. - 9.8 1950 г.).

29.6 1950 г. Генеральный штаб Вооруженных Сил переименован в Генеральный штаб Советской Армии, которым руководили: Штеменко С. М. (29.6 1950 г. - 17.6 1952 г.), Соколовский В. Д, (17.6 1952 г. - 20.9 1955 г.){148}.

20.9 1955 г. Генеральный штаб Советской Армии переименован в Генеральный штаб Вооруженных Сил СССР. Его начальники: Соколовский В. Д. (20.9 1955 г. - 19.4 1960 г.), Захаров М. В. (19.4 1960 г. - 7.3 1963 г.), Бирюзов С. С. (7.3 1963 г, - 19.10 1964 г.), Захаров М, В, - с 23.11 1964 г.

Приложение 2. Список руководящего состава округов, фронтов, флотов, армий и флотилий к началу Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

Сухопутные войска

Архангельский военный округ

Командующий - генерал-лейтенант Качалов В. Я., член Военного совета бригадный комиссар Колесников В. Т., начальник штаба - генерал-майор Егоров П. Г.

Ленинградский военный округ

Командующий - генерал-лейтенант Попов М. М., член Военного совета корпусной комиссар Клементьев Н. Н., начальник штаба - генерал-майор Никишев Д. Н., командующий ВВС - генерал-майор авиации Новиков А. А.

Прибалтийский Особый военный округ Командующий - генерал-полковник Кузнецов Ф. И., член Военного совета - корпусной комиссар Диброва П. А., начальник штаба - генерал-лейтенант Кленов П. С., командующий ВВС генерал-майор авиации Ионов А. П.

Западный Особый военный округ

Командующий - генерал армии Павлов Д. Г., член Военного совета корпусной комиссар Фоминых А. Я., начальник штаба - генерал-майор Климовских В. Е., командующий ВВС - генерал-майор авиации Конец И. И.

Киевский Особый военный округ

Командующий - генерал-полковник Кирпонос М. П., член Военного совета корпусной комиссар Вашугин Н. П., начальник штаба - генерал-лейтенант Пуркаев М. А., командующий ВВС - генерал-лейтенант Птухин Е. С.

Одесский военный округ

Командующий - генерал-лейтенант, с 22 февраля 1941 г. генерал-полковник Черевиченко Я. Т., член Военного совета - корпусной комиссар Колобяков А. Ф., начальник штаба - генерал-майор Захаров М. В., командующий ВВС генерал-майор авиации Мичугин Ф. Г.

Северо-Кавказский военный округ Командующий - генерал-лейтенант Конев И. С., член Военного совета - корпусной комиссар Шекланов И. П., начальник штаба - генерал-лейтенант Злобин В. М., командующий ВВС - генерал-майор авиации Николаенко Е. М.

Закавказский военный округ

Командующий - генерал-лейтенант Козлов Д. Т., член Военного совета дивизионный комиссар Шаманин Ф. А., начальник штаба - генерал-майор Толбухин Ф. И., командующий ВВС - генерал-лейтенант авиации Денисов С. П.

Московский военный округ

Командующий - генерал армии Тюленев И. В., член Военного совета корпусной комиссар Богаткин В. Н., начальник штаба - генерал-майор Шишенин Г. Д., командующий ВВС - полковник Сбытов Н. А.

Приволжский военный округ

Командующий - генерал-лейтенант Герасименко В. Ф., член Военного совета - дивизионный комиссар Колонии С. Е., начальник штаба - генерал-майор Гордов В. Н., командующий ВВС - Комдив Ворожейкин Г. А.

Среднеазиатский военный округ

Командующий - генерал-майор Трофименко С. Г., член Военного совета дивизионный комиссар Рыков Е. П., начальник штаба - генерал-майор Казаков М. И., командующий ВВС - генерал-майор авиации Харитонов М. П.

Уральский военный округ

Командующий - генерал-лейтенант Ершаков Ф. А., член Военного совета корпусной комиссар Леонов Д. С., начальник штаба - генерал-майор Захаров Г. Ф., командующий ВВС - Генерал-майор авиации Антошин И. П.

Сибирский военный округ

Командующий - генерал-лейтенант Калинин С. А., член Военного совета дивизионный комиссар Иванов Н. И., начальник штаба - генерал-майор Глинский П. Е., командующий ВВС - генерал-майор авиации Погребов Б. А.

Забайкальский военный округ

Командующий - генерал-лейтенант Курочкин П. А., член Военного совета корпусной комиссар Зимин К. Н., начальник штаба - генерал-майор Троценко Е. Г., командующий ВВС - генерал-майор авиации Куцевалов Т. Ф.

Харьковский военный округ

Командующий - генерал-лейтенант Смирнов А. К., член Военного совета корпусной комиссар Николаев Т. Л., начальник штаба - генерал-майор Колпакчи В. Я., командующий ВВС - генерал-майор авиации Горюнов С. К.

Орловский военный округ

Командующий - генерал-лейтенант Ремезов Ф. Н., член Военного совета корпусной комиссар Семеновский Ф. А., начальник штаба - генерал-майор Корнеев А. Д., командующий ВВС - генерал-майор авиации Котов П. А., с 15.5 1941 г. - полковник Науменко Н. Ф.

Дальневосточный фронт

Командующий - генерал армии Апанасенко И. Р., член Военного совета корпусной комиссар Желтов А. С., начальник штаба - генерал-лейтенант Смородинов И. В., командующий ВВС - генерал-лейтенант авиации Гусев К. М.

1-я Краснознаменная армия

Командующий - генерал-лейтенант Васильев В. П., член Военного совета дивизионный комиссар Романенко А. А., начальник штаба - генерал-майор Шелахов Г. А.

2-я Краснознаменная армия

Командующий - генерал-лейтенант танковых войск Терехин М. Ф., член Военного совета - дивизионный комиссар Шебалин Н. И., начальник штаба генерал-майор Корытников П. К.

3-я армия

Командующий - генерал-лейтенант Кузнецов В. И., член Военного совета армейский комиссар 2 ранга Бирюков Н. И., начальник штаба - генерал-майор Кондратьев А. К.

4-я армия

Командующий - генерал-майор Коробков А. А., член Военного совета дивизионный комиссар Шлыков Ф. И., начальник штаба - полковник Сандалов Л. М.

5-я армия

Командующий - генерал-майор танковых войск Потапов М. И., член Военного совета - дивизионный комиссар Никишев М. С., начальник штаба - генерал-майор Писаревский Д. С.

6-я армия

Командующий - генерал-лейтенант Музыченко И. Н., член Военного совета дивизионный комиссар Попов Н. К., начальник штаба - комбриг Иванов Н. П.

7-я армия

Командующий - генерал-лейтенант Гореленко Ф. Д., член Военного совета дивизионный комиссар Зеленков М. П., начальник штаба - генерал-майор Крутиков А. Н.

8-я армия

Командующий - генерал-майор Собенников П. П., член Во-" енного совета дивизионный комиссар Шабалов С. И., начальник штаба - генерал-майор Ларионов Г. А.

10-я армия

Командующий - генерал-майор Голубев К. Д., член Военного совета бригадный комиссар Дубровский Д. Г., начальник штаба - генерал-майор Ляпин П. И.

11-я армия

Командующий - генерал-лейтенант Морозов В. И., член Военного совета бригадный комиссар Зуев И. В., начальник штаба - генерал-майор Шлемин И. Г.

12-я армия

Командующий - генерал-майор Понеделин П. Г., член Военного совета бригадный комиссар Куликов И. П., начальник штаба - генерал-майор Брушанян Б. И.

13-я армия

Командующий - генерал-лейтенант Филатов П. М., член Военного совета бригадный комиссар Фурт П. С., начальник штаба - генерал-лейтенант Петрушевский А. В.

14-я армия

Командующий - генерал-лейтенант Фролов В. А., член Военного совета дивизионный комиссар Крюков А. И., начальник штаба - полковник Сквирский Л. С.

15-я армия

Командующий - генерал-майор Черемисов Л. Г., член Военного совета дивизионный комиссар Ибрагимов В. С., начальник штаба - генерал-майор Городинский Ю. Л.