Гений 30 Лет Спустя Том 6

427. Конец

Пыль.

Прах.

Ветер.

— Было сложно, — сказал Фан Линь, лежавший на земле, посреди выжженной белоснежной пустыни.

— Ещё бы, — ответила ему Тайи.

— Никогда не любил мечников.

Пауза.

— Я тоже…

— Надменные ублюдки.

— Неприятные.

— Комплексуют, наверное.

— …

— Значит он действительно был на пике стадии Дао Предка…

— Да.

— Опасный противник.

— Хм, — хмыкнула Тайи, как будто это было самой собой разумеющееся.

— Особенно когда сам ты всего лишь Золотой Бессмертный… С другой стороны, кажется, под конец я понял, в чём состоит суть Небесного Бессмертия.

— …

— Рассказать?

— Мне всё равно.

— Тогда послушай. Помнишь ту инсталляцию в библиотеки с техниками.

— …

— Так там было три пьедестала. Всё из двух, два из одного, один из Великого Дао. Золотой Бессмертный это два… Хотя там немного больше смысла, но такое. И как бы на стадии Золотого бессмертного ты обретаешь собственную уникальную технику — которых два, но это просто символично), а следом за ней, на стадии Небесного Бессмертного, ты обретаешь единственную верную технику, которая на среднем пьедестале и как бы сочетает в себе всё и вся

— Всё равно.

— Правда? Разве не хочешь стать артефактом Небесного Бессмертного.

— …Немного.

— Ха-х… Потом. Сейчас я… Фух… Немного устал. Так вот, он был Дао Предком.

— Ты уже говорил.

— Зато у меня был мой талант, в смысле боевой, хотя мне кажется, что я действительно научился культивировать как древний бессмертный, отличная броня и одна седьмая его собственной воли… Воля мелкой, то бишь.

— Всё ещё зовёшь её мелкой?

— А что?

— Ничего, — тихо хмыкнула Тайи.

— И вот при таких раскладах я…

— Победил, ну да.

— Мы победили. Я, ты, Мая…

— Хм… Так ты всё-таки назвал её по имени.

— Бывает.

Рядом с Фан Линем вдруг появилась девочка с волосами бронзового цвета в ярком красном платье. Она замахнулась и ударила его ботиночком по плечу.

— Вставай уже. И помоги своей ученице отвести стариков…

— Не стариков, но благородных патриархов… Но да, — усмехнулся Фан Линь. — Встаю…

…

…

…

Лёд.

Мороз.

Звёзды.

Фан Линь стоял в просторной пещере, напоминающей колодец глубинной в несколько сотен километров, из которого открывался вид на сверкающие звёзды.

— С ней точно всё будет в порядке? — спросил он, разглядывая необыкновенно полногрудую белоснежную девушка, которая, стоя в нескольких метрах перед ним, с интересом, как собачка, которой показали новую будку, всё обнюхивала и осматривала.

— Она уже взрослая, — ответила ему Императрица Ледяных Гу, которая точно дюймовая куколка стояла у него на плечах.

— Уверена?

— …

— Ну ладна… Маленькая императрица, — позвал Фан Линь.

Белая девушка обернулась и уставила на него свои большие глазки:

— Здесь тебе нравится?

Девушка быстро закивала.

— Вот и хорошо… Здесь твой новый дом.

Маленькая императрица удивлённо наклонила голову.

— Я буду навещать, так что… Обживайся, — сказал Фан Линь, и уже было намеревался взлететь, как вдруг девушка оказалась прямо перед ним и осторожно схватила его за руку.

— Дедушка, ты уходишь?.. — проскрипела она.

— Ну да…

Императрица быстро помотала головой.

— Я буду навещать.

— Три раза в день? — быстро спросила она.

— Ну, немного реже.

— Тогда не хочу сюда.

— Но тебе же здесь нравилось.

— Уже нет!

— …Здесь у тебя будет много новых ледяных друзей… И силы сдерживать не придётся? Разве тебе этого не хочется.

— Нет!

— Хватит паясничать, — вдруг раздался ледяной голос, и Императрица Старшая сложила руки.

Маленькая императрица испугалась, потом виновата замялась.

— Хм. Когда ты станешь Богиней Гу, тогда сможешь оставить наследницу и будешь свободна, — сухо, как сухой лёд, сказала императрица.

— Правда!? — обрадовалась своим высоким голосочком младшая императрица.

Старшая закрыла глаза, по всей видимости не считая, что данный вопрос стоит того, чтобы на него отвечали.

— Тогда я буду культивировать быстро-быстро! — сказала маленькая императрица, быстро уселась на землю и закрыла глаза. В ту же секунду повеяло холодом.

Фан Линь выдохнул, снова попрощался, а затем устремился в звёздную высь.

Когда он покинул пределы огромной ледяной планеты, Императрица Старшая, которая всё это время хранила молчание, вдруг заговорила:

— Почему ты не сказал, что собираешься навещать её два раза в день?

— Хочет подготовить сюрприз.

— Хм.

— Думаешь, она обрадуется?

Императрица промолчала.

Некоторые вопросы не стоят того, чтобы на них отвечали.

…

…

…

Мир Мёртвых.

Верхний уровень.

Как странно, думала Сяо, когда сидела на вершине огромного чёрного купола и разглядывала пространный город. Она никогда не видела его таким… Оживлённым. Если это слово вообще применимо, поправляет она себя.

Затем снова поправляет: применимо.

Первое время, когда они только вернулись в свой родной мир, у них не было цели. Некоторые, понимая, что Мастера больше нет, просто зависли на месте; другие слонялись без дела, смотрели в пустоту; ей тоже было немного скучно. Не то чтобы она была суетливая, просто… Как-то это странно, когда у тебя нет миссии.

Она уже думала снова вернуться в Мир Людей, когда к ней постучали. Причём по этому стуку — быстрому и бойкому, но при этом очень характерно уныло, Сяо сразу догадалась, кто именно пришёл навестить.

Она вздохнула.

И как эту дура выжить…

— Привет, девяносто девятая, — механическим голосом сказала Сяо, открывая дверь.

— Приветик! — ответила ей девочка. — Сяо!

Сяо передёрнуло.

С тех пор как девяносто девятая случайно услышала её «имя», она её только так и называла.

— Сяо, — сказала она. — У меня к тебе важное дело.

— Какое?

— Я хотела спросить, что… Ах, что это у тебя? — вдруг встрепенулась девяносто девятая, просеменила (без разрешения) в комнату и посмотрела на маленький розовый цветок в горшочке, который стояли у Сяо на балконе.

— Цветок, — несколько деревянно ответила девушка.

Когда она выживала в Мире Людей, ей вручили горшочек с цветком в качестве прощального подарка после продолжительного проживания в одном отеле. Сяо долгое время не знала, что с ним делать, в итоге просто разместила его у себя на балконе.

— Какой красивой! — прощебетала девяносто девятая.

— Можешь забрать, если хочешь, — быстро заявила Сяо.

— Правда? Нет, я не могу! Ох, а он такой единственный в мире живых? Или есть ещё другие?..

Сяо рассказала.

И теперь, сидя на вершине огромного купола, она наблюдает, как весь город постепенно обрастает мириадами всевозможных цветов… У девяносто девятой была поистине страшной силы харизма. Всего за неделю она превратилась цветочек в… как это называлось в мире живых… Тренд, и теперь все обитатели мира мёртвых продавали свои ценнейшие накопления, чтобы покупать растения, за которые живые задирали стократную цену.

Сестра Сяо была этим чрезвычайно недовольно и некоторое время даже хотела запретить торговлю цветами, но… Сяо только покачал головой и сказала, что делать этого не нужно.

Им нравится, думала она, наблюдая за тем, как чёрный город постепенно приобретает краски, так что… Почему бы нет?..

…

…

…

Небо.

Солнце.

Зелёный луг.

Фан Линь наклонился, посадил семечко в приготовленную землю… Полил из нефритовой леечки.

Когда он приподнялся, за его спиной уже стоял белобородый старик в длинной белой мантии.

Фан Линь посмотрел на него и спросил:

— Оно вырастит.

— Наверное.

— Не такой ответ ожидаешь от пророка.

— Хо… — усмехнулся старик Лань. — Я не больший пророк, нежели человек, который говорит, что завтра взойдёт солнце. Просто если живёшь достаточное долгое время, начинаешь видеть в мире, — старик посмотрел на траву, которая шелестела на ветру, — определённые закономерности.

Фан Линь кивнул.

— Я вовсе не кукловод, — продолжал старик, — но просто старый, старый человек, который даже и теперь не хочет умирать. Собственно, именно поэтому я пришёл ответить на некоторые вопросы. Чтобы ты на меня не злился, — улыбнулся Лань.

— Вот как? — Фан Линь сунул руки в карманы.

— Именно так.

— В чём секрет Небесного Бессмертия?

— Ты и сам уже понял.

— Понял. С ней всё будет в порядке?

— Девочкой? Определённо. Обломки клинка Девяти Небес испытывают желание собраться воедино… Но если аватар обладает достаточно сильной волей, он вполне себе может ему сопротивляться.

— Это ты устроил Крах Девяти Небес?

— Относительно. Ты против

Фан Линь пожал плечами.

Затем подождал ещё некоторое время и спросил:

— Куда делся Основатель?

— Звёздного Дао? Ушёл. Исправился. Вернулся туда, откуда прибыл.

— Откуда прибыл?

— Мне всегда казалось, что у него несколько странное имя… Как будто чужестранное… Джозеф.

Фан Линь медленно кивнул, взял паузу и наконец спросил:

— Что спрятано за небосводом?

На лице Бессмертного императора Ву Шаня появилась яркая улыбка:

— Не имею ни малейшего понятия.

…

…

…

Платье.

Туфельки.

Заколка.

Мая взволнованно металась из стороны в сторону, под умилённым взглядом своей служанки Цинь Жуа.

— Как… Как думаешь, мастер… То есть Фан Линь скоро вернётся?

— Не имею ни малейшего понятия, юная госпожа.

— Он сильно удивится, что мы так неожиданно…

— Определённо, юная госпожа. Ведь он бегает от вас целую неделю.

— Не бегает. То есть, у него дела… Ему нужно было снять формацию с древней столицы, и ещё посадить Линь Синь, и ещё навестить мир мёртвых, и тот другое мир, где живёт сестра Ву Ху и Светлячка, и…

— Мужчины всегда так говорят.

— Но…

— Будьте решительны, госпожа…

— Ты… — Мая повернулся и посмотрела на свою служанку. — Ты издеваешься.

— Ох… Вы и правду повзрослели, если наконец это поняли, юная госпожа…

— Я… — Мая медленно присела и прошептала: — А если он откажет?

— Вы всегда можете попробовать ещё раз.

— Но…

— И ещё раз, и ещё раз… Мужчины совершенно бессильны перед женской настойчивостью.

— Но…

— Ах, а вот и вы, господин Линь!

Мая вздрогнула и немедленно вскочила на ноги. В эту же секунду дверь открылась, и в комнату зашёл Фан Линь… и остолбенел, когда увидел перед собой Маю. И не просто Маю, но Маю в длинном красном платье, ухоженную, припудренную, — по той единственной причине, что пудра скрывала безумный румянец на её щёчках, — в туфельках и заколкой в прекрасных чёрных волосах.

— Что… — хотел было спросить Фан Линь, но замер, когда Мая вдруг бросила на него решительный взгляд, упали на колени, вытянула руку с чёрным колечком и сказала:

— Женись на мне!

…

…

…

Холодное небо.

Поле с подсолнухами.

Ледяной гроб.

Чёрные ресницы вздрагивают, и девушка в белоснежном платье медленно открывает глаза…

Конец.