Геометрия любви: Банальный треугольник

Глава 10

Бетти и не заметила, как ее ладонь оказалась в руке Питера. Все было естественно и легко: его светящийся добрый взгляд, веселый разговор о каких-то пустяках (иногда ведь совершенно не важно, о чем говорить, лишь бы не оборвалась хрупкая пока связь…), ласковое прикосновение теплой ладони.

Бетти и Пит бродили по маленьким улочкам, которые сохранили прелесть прошлого столетия, и обоим казалось, будто они прикасаются к душе этого необыкновенного города. Им открывалась особенная притягательность шотландской природы, строгость архитектуры, и даже этот чудной и почти непонятный язык суровых горцев казался им величественным и прекрасным. Непонятные и необычные звуки гэльского языка поражали их особой глубиной и звучностью…

Наслаждаясь обществом своей новой знакомой, Питер понял, что произошло нечто необыкновенное. Он почти ни разу не вспомнил о Тибби! Что это могло значить? Неужели пришло освобождение? Освобождение от неправильной роли, неестественной, трудной… Один человек не может все время отдавать. Естественные, легкие, добрые отношения не могут быть построены на «вечной жертве». Любой любящий больше всего на свете жаждет взаимности. Когда ее нет, благородные натуры соглашаются на малое: только бы быть рядом с любимым, пусть даже чувства останутся без ответа. Подобная близость превращается в бесконечное принесение себя в жертву — чужому эгоизму, чужому комфорту…

— …Кэлтон-Хилл! Конечная остановка! — объявил водитель автобуса. Питер поспешно спрыгнул со ступенек и церемонно, с поклоном, то есть совершенно по-рыцарски, предложил спутнице руку. Бетти с нежной улыбкой оперлась на нее. Пит как-то особенно пристально посмотрел на нее. Необыкновенная нежность промелькнула в его взгляде…

Но какое-то мгновение он увидел дивную картину: сад, залитый лунным светом, Бетти с распущенными волосами стоит перед ним. Сам он, в отливающей серебром кольчуге, со шлемом, прижатым к груди, опустился на одно колено и с трепетом впервые в жизни касается пальцами ее маленькой ладони…

Наваждение исчезло. Питер загадочно улыбнулся своим мыслям. Бетти, словно прочитав что-то в его взгляде, смущенно отвела глаза в сторону… и ахнула. Перед ними открывался величественный вид на холм Кэлтон, излюбленное место паломничества туристов.

Тибби споткнулась. Споткнулась на ровном месте. Она мрачно посмотрела на Дэниэла, словно это он подставил ей подножку. На самом деле она просто страшно устала. Не говоря ни слова, она запросто, совсем по-американски опустилась на ступеньки у входа в какой-то офис.

— Сообщаю: я отсюда и шагу не сделаю, — произнесла Тибби с угрозой в голосе, будто Дэниэл порывался немедленно продолжить путь. Он же устал ничуть не меньше, просто виду не подавал, но воспользовался шансом устроить себе небольшую передышку и присел рядом.

— Предлагаешь вернуться в гостиницу и ждать у моря погоды?

— Да, — коротко ответила Тибби. — А мы так хорошо сидели, — протянула она, заставляя себя встать. Казалось, что ноги налились свинцовой тяжестью.

Дэниэл с уважением посмотрел на нее. Ему самому вставать не хотелось. Тибби потянулась, запрокинула голову. Бросила быстрый взгляд на вывеску при входе.

— Адвокатская контора Кэлтоммс… — машинально прочитала она вслух. И замерла. Какая-то мысль осенила ее. — Дэн, я знаю, где может быть Питер! — Она не раздумывая схватила его за руку и потащила за собой.

Первое же такси остановилось: водитель был совсем не прочь оказать услугу высокой красавице. Тибби резко выделялась своей яркой внешностью на фоне шотландок: те тоже были рыжеволосыми, но их оттенок был гораздо светлее, а кожа — прозрачно-розоватой, а не золотистой, как у Тибби. После тысяч шагов, сделанных за этот день, сидеть на мягком сиденье автомобиля было сказочно приятно, так что дорога до Кэлтон-Хилла показалась на удивление короткой.

От открывшегося с вершины холма вида у Тибби и Дэниэла захватило дух. Перед ними были скульптуры, воплощавшие дух гордого, непокорного и сурового шотландского народа, — национальный монумент и памятник Нельсону. Чуть дальше виднелось внушительное здание обсерватории. А внизу… внизу раскинулся Эдинбург: прекрасный древний город, прорезанный прямыми линиями улиц, по которым двигались машины с уже зажженными фарами… Над городом возвышался освещенный собор Святого Жиля, старинные элементы архитектуры которого напоминали о суровом Средневековье…

— Кажется, мы совсем не зря сидели на тех ступеньках! — восхищенно сказал Дэниэл.

Тибби, поглощенная созерцанием, только кивнула.

— Пройдемся? — спросил Дэниэл, дотронувшись до плеча своей спутницы. Место было так прекрасно, что ему безумно захотелось сжать ее в объятиях… нет — поднять на руки и целовать, целовать… Не без труда Дэниэл сдержал свой порыв, и когда рука чуть коснулась ее плеча, по всему его телу пробежала легкая дрожь.

— Да, — выдохнула Тибби. Она была слишком захвачена открывшимся видом, поэтому не заметила движения Дэниэла.

Выбирая направление, он огляделся. И застыл.

— Ой! — вырвалось у него.

Тибби вопросительно посмотрела на оторопевшего спутника, проследила за его взглядом и сказала просто:

— О-о…

Им навстречу шли, взявшись за руки, Бетти и Питер. Занятые разговором, они даже не выяснили, каким именно образом оказались в этом городе, и теперь каждый думал, как представить Тибби и Питеру своего нового знакомого (или знакомую).

— Привет! — Бетти смущенно кивнула остолбеневшей парочке. Неправильно истолковав выражения их лиц, до смешного похожие в своем бесконечном удивлении, Бетс решила, что сейчас ее отчитают за затянувшуюся прогулку.

— Дэниэл, прости, я проголодалась, вышла перекусить и встретила там Питера — вот, познакомься, он отличный парень, и мы… гуляли. Не стоило беспокоиться… — Бетти оправдывалась, как школьница, объясняющая матери, почему попала на пляж вместо уроков. Но прошло несколько минут, и она взяла себя в руки. Конечно, Бетти была уже не в том возрасте, чтобы просить позволения выйти из номера гостиницы. Она решила замять этот разговор и сменить тему. — А вы, ребята, как, уже помирились? — робко спросила она.

Питер застыл на месте с изумленным выражением на лице. Тибби пришла в себя первой:

— Та-ак… И ты, Брут! Ну что, что вы все находите в этой… этой блондинке?! — Указание на цвет волос Тибби почему-то сочла достаточно оскорбительным. — Вы все сговорились! Вы хотите меня доконать! Злодеи! А ты… — Рыжая Ведьма угрожающе наступала на Бетти, — тебе-то я что сделала?! Почему ты вешаешься на всех моих мужчин?!

Если бы еще неделю назад кто-нибудь сказал, что мисс Торнфилд назовет его своим мужчиной, он бы не поверил. Это было бы равноценно получению Нобелевской премии. Нет, пожалуй, даже двух. И сразу. А сейчас он… разозлился: Тибби нападала на Бетти, оберегать которую стало его потребностью.

— Тибби, ты перегибаешь палку! Довожу до твоего сведения: я не твой мужчина. Я твой друг, — с расстановкой произнес Пит. — Но дружба — это дружба, а не документ, удостоверяющий право собственности. Так что избавь нас с Бетти от этих сцен.

Тибби опешила. Она даже не нашлась что ответить на столь откровенное заявление. А Питер продолжал:

— Когда-то я был не прав, приревновав тебя к Дэниэлу. Тогда, помнится, ты сбежала от меня… Я осознал… свои ошибки. Теперь твоя очередь подумать. Я тоже сейчас уйду вместе с Элизабет и, попрошу заметить, в известном направлении — к «Старому замку». А вам с Дэниэлом, думается мне, нужно побыть вдвоем и решить кое-какие вопросы…

К этому моменту Бетти полностью сопоставила части головоломки: молодой человек с американским акцентом, знаком — уму непостижимо! — с этой Рыжей Ведьмой и Дэниэлом… Она уж было собралась присоединиться к стороне, обвиняющей Питера, и возмутиться. По какой-то злой иронии судьбы мужчины, которые ей нравятся, оказываются непременно связаны с Тибби Торнфилд! Но Питер так деликатно взял ее под локоть и повел прочь, что она поняла: в этом сражении победа осталась за ней, а не за Тибби, — и растаяла от нежности к человеку, который дал ей возможность испытать это чувство.

Тибби и Дэниэл застыли как вкопанные. Пит и Элизабет отошли на несколько шагов, но вдруг Бетти резко остановилась. Питер вопросительно посмотрел на нее.

— Чуть не забыла: за мной же решающее слово! — воскликнула она, страшно гордая тем, что сейчас в руках находится счастье бывшего жениха и его новой возлюбленной. Бетти повернулась к бывшей сопернице и очень серьезно произнесла: — Я прошу у тебя прощения за свое несносное поведение. Это первое. А второе — сцена, из-за которой ты так рассердилась на бедного Дэниэла, — это чистой воды провокация. Ты видела не все. А жаль: он вел себя очень достойно. Так что можешь доверять ему на все сто пятьдесят процентов. — Бетти лукаво улыбнулась, сложила руки рупором и громко-прегромко прошептала: — Он тебя любит!

Тут было самое время эффектно удалиться. Бетти взяла Питера под руку, и они ушли.

Тибби молча уставилась на Дэниэла. Он ждал ее реакции, а она не могла объяснить, почему поверила — сразу, безотчетно — словам Бетти. И вместе с этим доверием пришло такое облегчение, что она выдохнула и… засмеялась. Дэниэл с нежностью посмотрел на любимую. Кажется, самая ответственная минута его жизни миновала. Или еще нет?

Дэниэл привлек ее к себе, обнял и мысленно поклялся, что никогда больше не отпустит.

— Если все это правда, я счастлива. А это не может не быть правдой… — Тибби посмотрела в глаза Дэниэла долгим и пристальным взглядом.

— И я почти счастлив…

— Почти?.. — изумилась Тибби.

— Да. Только почти, потому что я пока не знаю ответа на один очень важный вопрос.

Дэниэл еще ближе привлек любимую к себе, настолько близко, что чувствовал на губах ее дыхание.

— Какой же? — Тибби подняла брови.

— Ты станешь моей женой? — просто спросил он ее.

Глаза Рыжей Ведьмы расширились, и в них засверкали веселые искорки.

— Женой… Дай подумать. А что я должна буду делать?

— Любить меня. Всегда. — Глэдисон с нежностью прижался к ее лбу.

— Мне кажется, для счастья этого маловато… — притворно вздохнула она. — Но я так тебя люблю, что согласна даже готовить завтраки и убираться по субботам. Только… чур, мы делаем это по очереди!..

— Вот теперь я счастлив! — прошептал Дэниэл, поднимая Тибби на руки.

На вершине холма над древним и красивым городом целовались влюбленные, которые отныне должны были быть вместе. Всегда.