Герцогиня

Глава. 20. Пришла пора перемен

Меня разбудил громкий стук в дверь, отозвавшийся в голове колокольным звоном.

— Отец? Как вы смеете спать в одной комнате с моей женой? — сразу же после хлопка дверью, раздался чей-то пронзительный крик.

Противный голос прошелся циркулярной пилой по моим нервам.

— Слушай, не ори. Свали отсюда. И без тебя плохо, — простонал я, пытаясь не делать резких движений головой.

— Мне показалось, или в этой комнате такое сильное эхо? — прозвучало откуда-то сбоку.

— Отец?! Что с вами?! Кто это вас?… — заорали рядом.

В голове прозвучало бум, бум, бум. Как только подниму голову от подушки, так и убью изверга.

— Что-о… кто-о-о…, а то ты не знаешь кто, — хмыкнули в другом углу.

С трудом приподняв, я повернул голову и посмотрел в сторону. Мои глаза чуть не вылезли из орбит — даже про боль в голове забыл на какое-то время. На соседнем диване располагался отец Эммануэля, с бо-ольшим бланжем под глазом. Бертран, так же, скривившись, держался за голову. Это получается, мы с дедулей хорошо так пообщались, что теперь подняться не можем?!

— Вы что, приставали к МОЕЙ жене?! — сердито взвыли от двери.

Похоже, это орал Эммануэль, мой, так сказать, благоверный. И когда он успел приехать? Мда-а. А ситуация явно не в мою пользу.

— Ну-у… я подумал, что ты был не очень убедителен… Мне показалось, м-м… что не хорошо оставлять такую чудесную девочку… м-м-м… в неведении относительно некоторых аспектов взаимоотношений между мужчинами и женщинами… И потом, я посчитал, что ты еще молод и не так опытен как я… — мычал Бертран, держась обеими руками за голову.

— Это в мои-то сорок шесть?! Я не опытен?! — голос Эммануэля сочился ядом.

— Да не кричи ты! И так голова раскалывается. Мне все же шестьдесят семь, да и службой я никогда не злоупотреблял, как некоторые. И потому, с полным правом могу сказать, что я много опытнее тебя, — попытался сделать голос высокомерным, дедуля.

Однако, это у него не очень-то получилось.

— Вот и получил, на весь свой опыт, — съехидничал его сын.

— Ну, положим, получил я не меньше, хотя и не больше твоего. В смысле — тем же и по тому же месту, — дребезжащим голосом засмеялся Бертран.

— Вот теперь и вы охвачены вниманием сиятельной госпожи Лионеллы, — язвительно выдал Эммануэль.

Резко развернувшись, он рванул из комнаты, приглушенно матюгаясь. Я попытался сесть на диване, на котором лежал, и, схватившись за голову, застонал. Вот же, козел старый! Оказывается, это он меня специально спаивал, чтоб раскрутить на секс. В его годы уже саван примерять надо, а он туда же: сексу захотелось.

— Ты как, маленькая? Сильно плохо? — участливо поинтересовался старый герцог.

Я лишь сердито зашипел в ответ, хотя о-о-очень хотелось сказать все, что я думаю…

— Не сердись, пожалуйста. Все же, я перебрал вчера немного вот и подумал, а почему бы не помочь тебе избавиться от гм-м… Хотел как лучше. Но теперь всё понял, и больше не буду приставать, — продолжая держаться за голову, улыбнулся Бертран.

Я недоверчиво посмотрел на него.

— Клянусь, даже и пытаться не буду ещё когда либо затянуть тебя в свою постель. Понимаешь ли, в моем возрасте столь экстремальный секс вреден для здоровья, — похмыкал дедуля, на слове «экстремальный», пощупав голову, а на слове, «секс», потрогав свой бланж.

Не выдержав, я расхохотался, кривясь от боли. Старый герцог тут же присоединился ко мне.

— А если совсем уж честно, я лишь хотел немного подразнить сына, а то он перестал обращать на тебя внимание. Я ведь знал, что он сегодня приедет. Так что максимум, что тебе грозило, это синячок на шее, но фокус не удался, и получил его я, — отсмеявшись, сообщил дедуля.

Не знаю, не зна-а-аю. Не очень то я ему поверил, может он и искренен в том, что говорит, но все же лучше мне отсюда поскорее сваливать. Не нравится мне их настойчивость.

Убравшись в свои апартаменты, я долго отмокал в ванной и приходил в себя. Выбравшись из воды, оделся и, устроившись у камина, приказал принести чая. Глядя на огонь и попивая травяной чай, погрузился в размышления над тем, что делать дальше, и куда податься.

С тех пор, как мне пришло в голову свести Эммануэля и Эдвина в гостиной для беседы, подобные посиделки стали устраиваться в каждый приезд герцога домой. Поначалу на них звучали только рассказы Эммануэля о странных или смешных случаях, происшедших с ним в процессе многолетней карьеры. Он был великолепным рассказчиком, и все присутствующие с большим интересом слушали его повествования.

В какой-то из вечеров Эдвин задал вопрос о чем-то там, касающемся политики, и его папашу понесло… Вместо обычных парочки часов, которые он нам уделял, Эммануэль увлекся рассказом, и было не заметно, что он собирается останавливаться. Видя, что конца и края его объяснениям не наблюдается, я, стараясь не привлекать к себе внимание, постарался тихо исчезнуть. Уже прикрывая дверь, наткнулся на взгляд Эдвина и, подмигнув, помахал на прощанье рукой. Он лишь улыбнулся мне в ответ и перевел все свое внимание на разошедшегося Эммануэля.

Как я понял, парень догадался, как привлечь и удержать внимание отца. И действительно, в последующие встречи герцог был засыпаем чередой вопросов, на которые он подробно и обстоятельно отвечал. С тех пор их совместные посиделки длились порой до утра. И это было не удивительно, чуть ли не каждый человек считает, что ему есть, что сказать другим, и мечтает о доброжелательной аудитории, восторженных, и внимательных зрителях.

По долгу службы Эммануэль регулярно общался с огромным количеством народа. Но одно дело, когда тебя, угодливо или не очень, выслушивают подчиненные, и совсем другое, когда тебе внимают с удовольствием и интересом те, кто не обязан это делать.

Время от времени, Бертран присоединялся к компании сына и внука с товарищами, которые с не меньшим интересом присутствовали на посиделках, и рассказывал свои смешные и курьезные истории. Отчужденность между членами семейства стала исчезать, и дальнейшее развитие взаимоотношений между ними зависело только от них самих.

Мысленно пройдясь по последним событиям, я пришел к выводу, что все свои обязательства и долги перед семейством Вэрински, в большей или меньшей степени, выполнил. А раз так, то стоит двигать отсюда, пока не получил благодарность в той валюте, которая мне вряд ли понравиться. Как не прискорбно, но очень уж любят люди расплачиваться тем, что им не нужно или как сами придумают, даже не поинтересовавшись мнением одариваемого. Приняв решение, я собрал свою команду и предупредил, что завтра-послезавтра мы уезжаем. Ничего не уточняя, мои парни и девушки разошлись готовиться к поездке.

До своего отъезда я не планировал общаться с хозяевами замка, но ближе к ужину появился слуга и передал просьбу обоих Вэрински о встрече. После происшедшего, мне совершенно не хотелось видеться с ними, но и не пойти я не мог. Это их дом, они здесь хозяева, и я посчитал себя не вправе отказать им.

Когда я появился в малой гостиной, Эмануэль и Бертран находились там и, похоже, уже давно. Мой, так называемый муж, выглядел мрачным, а вот дедуля прямо таки излучал доброжелательность.

Радостно улыбаясь, он подскочил ко мне, поцеловал руку и подвел к креслу. Тут же появившийся слуга принес напитки и сладости, которые расположили на столике возле меня.

— Хм… Выздоровел, старый хрыч. Ишь как скачет, — фыркнул я про себя.

— Мы тут с сыном говорили о тебе, и нам показалось, что ты все же немного заскучала в замке. Я думаю, тебе было бы полезно съездить сестер своих проведать, — заботливым тоном сообщил Бертран.

Я немного удивленно посмотрел на него и чуть не ляпнул, что и сам уже собрался смываться отсюда.

— А заодно, мы хотели бы попросить тебя об одной услуге, — все так же улыбаясь, продолжил он.

Я насторожился. Похоже, старый интриган решил дать мне немного успокоиться, вот и советует по гостям проехаться. А чтобы я совсем не сбежал, решил чем-то повязать.

— Мы хотели бы попросить тебя помочь нам с одним молодым человеком. У него имеются некоторые проблемы… Вернее — у нас с ним проблемы… — усмехнулся старый герцог.

Удивленно посмотрев на него, я налил себе сока. Его заявление очень обеспокоило меня, может, что-то случилось с Эдвином, а я не в курсе? Но ведь возле него постоянно дежурят мои парни и доложили бы мне в первую очередь?!

— Нет, нет! С Эдвином все в порядке. Есть тут у нас один в заключении, — догадавшись о направлении моих мыслей, воскликнул Бертран.

У меня брови помимо моей воли полезли наверх, у них что, еще есть кто-то, о ком я не знаю?

Ухмыльнувшись, он сказал слуге только «привести», и уселся в кресло.

Решив не торопить события, я уставился на дверь.

Минут через десять в комнату вошел мужчина лет тридцати — тридцати пяти, с лицом и манерами героя-любовника. Одет он был в хорошо и удобно скроенную одежду, из дорогой ткани. Судя по его цветущему и довольному лицу, кормят его явно хорошо.

— Приветствую вас господа! Чем обязан столь высокому вниманию ко мне? — насмешливо воскликнул вошедший, слегка склонив голову, намекая на приветствие.

Не обращая внимания нашу компанию, он подошел к свободному креслу и вальяжно опустился в него. Этот странный заключенный вел себя вызывающе. Мда-а-а. Парень действительно несколько странный. Кстати, он сильно похож на Бертрана и явно придуривается. Оба герцога, переглянувшись, недовольно скривились.

— Это еще что за явление? И всех ли у вас в тюрьме так одевают и кормят? — ехидно поинтересовался я у мужчин.

Вошедший, повернулся на мой голос, похоже, он меня просто не заметил. Вскочив, он плавно переместился ко мне и, не ожидая, когда я подам руку, ухватил её и закатывая глазки, поцеловал.

— Прекрасная госпожа, прошу прощения за свою невнимательность! Вы светом своей красоты способны затмить солнце. Я испытываю искреннюю радость и наслаждение созерцать ваш лик среди этого убогого окружения, недостойного находится рядом с вами, — томным голосом законченного ловеласа, выдал парень.

Нормально восприняв его первое предложение, на последующих меня начало слегка перекашивать. Похоже, во времена службы у Нираны, у меня аллергия выработалась на комплименты и восхваления.

— Э-э-э… Кто этот клоу-о-о-э… тип? — выдергивая руку, обратился я к герцогам.

Они ухмыльнулись. Заткнувшись на секунду, новоприбывший посмотрел на меня чуть более внимательно и отступил на несколько шагов.

— Прошу великодушно меня простить за то, что не представился сразу. Виконт Лэрт Катэн Вэрински, младший сын хозяина этого дома, к вашим услугам, сударыня, — с изображением на лице небесного восторга, вычурно кланяясь, представился он.

Хм. Похоже это младший брат Эммануэля. И за что же его собственный папаша и брат заточили? Я удивленно посмотрел на Бертрана. Чтобы брат посадил брата, это не очень удивляет. Наследство, например, не поделили, но вот отец — сына, хоть и не является совсем уж невероятным событием, все же немного странно.

— Госпожа Лионелла Вэрински, в девичестве Гросарро, сестра королевы и моя жена, — представил меня Лэрту Эммануэль.

Интересно получается, мой статус сестры королевы, впереди статуса жены. Гм-м. Либо им всем это важнее, либо этим хотят что-то сказать заключённому.

— Сударыня, перед вами мой младший брат — повеса, проходимец, бабник и скандалист. Он столько накуролесил при дворе, что пришлось его упечь под домашний арест, дабы не позорил семью, и чтобы спасти от покушения. Судя по его поведению, и как вы сами заметили цветущему виду, три года, проведенные в так называемой хм… темнице, не слишком уменьшили его напористость и наглость, — хмуро сообщил мне Эммануэль.

На Лэрта речь брата не произвела никакого впечатления.

— Да, это у вас семейное, — буркнул я, намекая на Бертрана и Эдвина.

Оба герцога сделали вид, что не расслышали.

— То, что вам удалось женить на себе моего невероятно занятого брата, говорит о ваших выдающихся качествах и потрясающих способностях. Я был бы невероятно счастлив, если бы мне была дарована милость видеть вас хоть изредка, и наслаждаться нектаром беседы с вами. Мне, столь эстетическому существу, так одиноко в заточении, моя душа чахнет от нехватки общения с очаровательными дамами. Она умирает от отсутствия прекрасного, — попытавшись изобразить, как он чахнет и умирает, он балетным шагом подбежал ко мне, и, закончив говорить, ухватил мои руки и начал покрывать их поцелуями.

Во мужик дает! Талант! Замученных скукой дам просто вышибать должно. И что с ним делать?

— Слушай, хватит мне руки сопливить, ты кроме постановки спектаклей, что еще можешь? — пытаясь стряхнуть болтуна, поинтересовался я.

Тот и глазом не повел. Спокойно поднялся, слегка улыбаясь, отряхнул с коленей несуществующую пыль и вальяжно опёрся на кресло, по-видимому, считая, что выглядит соблазнительно.

— Понимаете, сударыня, благодаря своему поведению, он приобрел в столице такое количество врагов, что даже мой статус не способен его спасти. Все же Лэрт — мой единственный брат, и не мне хотелось бы его потерять. Сидеть безвылазно в замке, он тоже не может. Он не настолько стар, чтобы не желать общества. Поэтому, мы были бы благодарны, если бы вы его пристроили ко двору Родэна, — включился в разговор Эммануэль.

Гм-м… Получается, брата он не столько под домашним арестом держит, сколько от возмездия скрывает. Похвальная забота.

— К Ниране… Гм-м… В качестве поддержки… Мысль не лишена смысла. Тем более, что маловато у сестры единомышленников. Слушайте, а что он еще, кроме выгибонов и потрясающей болтовни, умеет делать? — задумчиво спросил я, обратившись к герцогам.

— Раньше он прекрасно мог работать с документацией, писал прекрасные отчеты. Умел собирать слухи и запускать сплетни. Если б не склонность к скандалам и неуемная страсть к женщинам, из него получился бы великолепный и высококлассный управляющий тайного отдела. Но похоже, даже три года домашнего ареста не сильно повлияли на него, — с некоторой горечью хмыкнул Бертран.

На это заявление, младшенький, возмущенно фыркнул, но ничего не сказал.

Я встал из кресла и прошелся в задумчивости по комнате. Мне почему-то вспомнился Николло Трэвош. Тот тоже выглядел героем-любовником, и неплохо этим пользовался для своих целей.

— Сударь, если вы согласны поработать при дворе Родэна, принеся клятву верности королю и королеве, то я могу представить вас ко двору, а так же порекомендовать на службу в тайный отдел. С испытательным сроком на год, а дальше уже как себя покажете, — остановившись напротив, я серьёзно и жестко посмотрел на Лэрта.

— Вам, милая, все, что будет угодно, — томно прошептал этот засранец, и попытался поцеловать руку.

— Советую заняться сборами, завтра выезжаем, — выдирая свою конечность, сообщил я.

Откланявшись, Лэрт ушел, за ним, многословно поблагодарив меня за участие, исчез и Эммануэль. Когда же я поднялся уходить, Бертран попросил задержаться.

— Девочка моя, я хотел бы еще попросить тебя взять с собой Эдвина. Когда еще у него появиться возможность побывать при дворе соседнего королевства, да еще и в свите сестры королевы?! К тому же пусть проветрится немного, а то уже давненько он из замка не выбирался? — мило улыбаясь, попросил старый герцог.

Я задумался. Уж очень мне и не хотелось вешать на себя и эту обузу. Нянчись с ним еще.

— Никакого особого статуса мальчикам не давай. Гоняй, как простых наемников. Пусть почувствуют жизнь и с этой стороны. Кто еще, как не ты, сможет безбоязненно погонять сына королевского советника?! — воскликнул Бертран смеясь.

Немного подумав, я согласился. Действительно парню не помешает проехаться по стране в качестве солдата.

— Рискну еще попросить тебя взять дополнительную охрану из моих солдат. Даже стану настаивать… Мне все же боязно за сына и внука. Ты не беспокойся, денег тебе выдадут столько, что на все хватит. Пожалуйста, — с трудом переборов себя, попросил старый герцог.

Я решил не выпендриваться: пусть едут рядом. Мне то хуже от этого не будет, тем более что денег на них нам выделят, а старику будет спокойнее. Поэтому, согласился и с этой просьбой.

Уже после совместного ужина, прошедшего в полном молчании, я вспомнил про Орру и Вакулу. Оставить её в замке Вэрински я не мог, она еще не приняла решение о замужестве, а другой причины, чтобы освободить от обязательств по моей охране степную воительницу, не было. Пришлось идти к старому герцогу и просить отпустить Вакулу с нами в поход. Свою просьбу я объяснил тем, что за время путешествия они либо сойдутся, либо окончательно разбегутся. Бертран согласился почти сразу, и я пошел лично сообщить парню распоряжение герцога готовиться в дорогу, а то он, узнав о нашем отъезде, совсем расстроился.

Услышав новость, кузнец сразу же стал собираться, а его лицо озарила такая улыбка, что я даже позавидовал его умению радоваться.