Герои античных стадионов

Шанин Ю. В. Герои античных стадионов

2-е издание, исправленное и дополненное

МОСКВА

«ФИЗКУЛЬТУРА И СПОРТ»

1979

Шанин Ю. В. Герои античных стадионов. — 2-е изд., испр. и доп.— М.: Физкультура и спорт, 1979.— 141 е., ил.

Книга посвящена истории олимпийских игр Древней Греции. Автор в увлекательной форме рассказывает об античном спорте, о системе физического воспитания эллинов, знакомит читателя с древнегреческой мифологией. Книга рассчитана на широкий круг читателей.

САМЫЙ ДРЕВНИЙ, НО САМЫЙ ЮНЫЙ!

Рассказывают, что когда древнегреческий лучник Тиманф состарился и однажды уже не смог натянуть тетиву своего лука, он бросился в костер: жизнь вне битв и состязаний на стадионах потеряла для мужественного эллина всякий смысл...

Многочисленные игры, сопровождавшие олимпийский и десятки других праздников античности, составляли весьма существенную часть эллинского быта: лишь перечень их занял бы, пожалуй, целую страницу. Для древнего грека являлось величайшей честью завоевать победу в нелегком соревновании с достойными соперниками на глазах у сотен и даже тысяч соотечественников!

Эллины первые разработали множество всевозможных упражнений для развития и укрепления человеческого тела. Более того, они создали удивительно эффективные тренировочные комплексы не только для себя, но и даже для... своих лошадей.

Однако физическое воспитание не было единственной заботой древних греков: идея гармонического развития человека — один из самых надежных «мостиков», связывающих античную Элладу с нашей современностью.

И все же истоки стремления людей к гармонии следует искать не в истории классической Греции, а гораздо раньше — на грани палеолита и неолита. Именно тогда древний человек впервые учился сопоставлять и сравнивать предметы и явления. Это порождало в нем стремление к лучшему миру, к лучшей жизни и, наконец, к лучшему человеку!

Выражалось это стремление в их образе жизни, мышлении, что нашло отражение в произведениях доисторических скульпторов и графиков. А поскольку понятие прекрасного всегда имело и имеет под собой социальную основу, то вполне понятно, что все племя преклонялось перед самым смелым, сильным и благородным воином, который являлся надежной защитой и опорой соплеменников во всех трудных, ситуациях.

Но первыми истинными учителями человечества в области искусства и науки, в сфере теории и практики гармонического развития гражданина (когда родилось государство!) справедливо считаются древние греки.

Свой идеал прекрасного они неизменно связывали с абсолютно конкретными человеческими качествами современников.

К сожалению, время сохранило для человечества далеко не все литературно-исторические памятники, достойные бессмертия. Первые известные нам философы, создавшие учение о гармонии, жили в VI веке до н. э.

Это были древнегреческие мыслители Пифагор и Гераклит.

Относительная немногочисленность древних греков вызывала необходимость универсальной закалки и разностороннего воспитания: родине были нужны не только могучие, непобедимые воины, но и мудрые мыслители-наставники. Женщины тоже должны были серьезно заботиться о своем телесном и духовном развитии, чтобы дарить государству жизнеспособных и достойных граждан.

Вот интересный и весьма характерный пример.

В V веке до н. э. старейшины подвергли солидному штрафу спартанского царя Архидама за то, что тот выбрал себе жену слишком маленького роста. Доводы геронтов были вполне убедительны: «Эта женщина будет рожать нам не царей, а царьков!»

Прошли столетия. Постепенное угасание, а затем и гибель античной культуры привели к «переоценке ценностей». За эпохой античности пришло средневековье с его мрачным засилием церковников, не отличавшихся, как известно, ни широтой мышления, ни тем более гуманностью. Изменились социальные условия и возникли новые эстетические нормы.

Христианская религия призывала (да что там призывала, властно требовала!) «умерщвлять плоть, дабы возвысился дух!». И вполне естественно, что соответственно этому изменился идеал человеческой красоты.

Иметь рельефные мышцы, быть цветущим и румяным среди аристократии того времени считалось чуть ли не «дурным тоном» н даже моральным преступлением: идеал благородной и рациональной гармонии был надолго утрачен.

Впрочем, физическое воспитание в этот период существовало в форме разнообразных народных игр и забав.

Своеобразной его формой являлись и рыцарские турниры. Недаром и первые, и вторые неоднократно подвергались гонениям и даже проклятиям со стороны церковников...

Античный идеал человеческой гармонии был утрачен. Утрачен, но не забыт окончательно.

О нем вспомнили, его стали искать, когда, как долгожданное утро после тяжелого сна, пришла эпоха Возрождения. И, уловив дыхание жизни и времени, художники и писатели снова избрали своей моделью прекрасных и пропорционально развитых сограждан. Во многом возродив античные идеалы, эта эпоха внесла и свои существенные коррективы в общечеловеческие представления о красоте и добре, о высокой гармонии тела и разума. И вновь человечество стало серьезно задумываться о задачах гармонического воспитания и в основном уже не забывало о них. Поэтому именно в эпоху Возрождения были вырваны из плена забвения и переведены на многие европейские языки лучшие произведения древнегреческих авторов — историков, философов и поэтов.

Благодарность своим предшественникам человечество выражает прежде всего в том, что бережно относится ко всему хорошему, созданному ими. И тут самое почетное место принадлежит преемственности прогрессивных идей. Речь идет о такой преемственности, которая является не простым копированием, а творческим развитием лучших, благороднейших достижений минувшего.

Именно поэтому так внимательно всматриваемся мы в свое прошлое, изучая и постигая его. Легкоатлет перед прыжком отходит назад. Ведь чем дальше он отойдет, тем длиннее будет разбег. И тем дальше вперед сможет улететь спортсмен. Так прошлое готовит человечеству трамплин для прыжка в будущее!

...А теперь давайте попытаемся выяснить: какое из сегодняшних общечеловеческих торжеств самое древнее?

Встреча Нового года? Но ведь и теперь (не говоря уж о прошлых временах) у разных народов календари отличаются друг от друга.

Праздник урожая? Да, это очень древняя традиция. Но вспомним, что южные народы собирают урожай дважды и даже трижды в год. Поэтому и тут нельзя говорить о какой-то общей, единой дате.

Если вы упорны и продолжите поиски, то в конце концов убедитесь: пальму первенства следует безоговорочно отдать олимпийским играм.

Своими корнями это мирное празднество уходит в доисторическую эпоху. Уже давно передавались из поколения в поколение мифы о легендарных основателях игр, когда на беломраморной доске было, наконец, высечено имя первого официального олимпийского победителя. И начался исторический период!

Произошло это в 776 году до н. э. Именно эту дату мы считаем теперь отправной в биографии олимпийских игр. Впрочем, сегодня есть все основания полагать, что возраст олимпиад — гораздо более солидный.

Но вот что удивительно и приятно: время, как видно, двинулось вспять! С каждым новым четырехлетием мы убеждаемся, что олимпийский праздник, несмотря на свой более чем почтенный «трудовой стаж», нисколько не стареет. Скорее, наоборот, молодеет, превратившись из праздника эллинов в общечеловеческое торжество.

И когда июльским днем 1980 года близ храмов Зевса и Геры в долине древней Олимпии греческий бегун зажжет от солнечных лучей восковой факел и гордо понесет священный огонь в высоко поднятой руке, тысячи спортсменов и болельщиков будут нетерпеливо ждать его появления на дорогах многих стран. Ждать для того, чтобы передавать этот факел все дальше и дальше, пока ои не запылает с новой силой на Центральном стадионе имени В. И. Ленина в Москве — столице первой социалистической страны, принимающей у себя Олимпийские игры. И это будет новым этапом в жизни олимпиад.

Глава I. ВЕРИТЬ ИЛИ НЕ ВЕРИТЬ!

Когда буйные весенние воды размыли могилу Тесея, кости благородного и отважного героя эллинских мифов оказались необычайно велики: коленные чашечки своими размерами превосходили, по преданию, диски, которыми пользуются атлеты на состязаниях. Так, по крайней мере, писали многие античные авторы.

Что же касается мифического великана Антея, сына Земли (по-древнегречески Геи), которого, как вы помните, Геракл победил, подняв в воздух и тем самым лишив материнской поддержки, то о нем эти же писатели сообщали еще более невероятные вещи. Мол, когда в Ливии была найдена и вскрыта могила Антея, то его скелет имел в длину 60 локтей, т. е. примерно 25 м.

Впрочем, уже в древности эти сообщения вызывали вполне понятные сомнения. Но самое интересное то, что гигантские кости действительно существовали. Только принадлежали они не древним героям-великанам, а... ископаемым животным, чьи останки ученые находят и в наше время. Так на реальной почве возникали мифы.

Очень многие атлеты античности обладали поистине феноменальной силой. Древние греки имели обыкновение (счастливое для нас) фиксировать достижения своих спортсменов в виде кратких надписей на специальных мраморных плитах, камнях и пьедесталах статуй.

В музее Олимпии, расположенной в той самой долине бурного некогда Алфея, где родились олимпийские игры эллинов, хранится большой камень. Неправильной формы, сглаженный временем, водой и человечесними руками, он напоминает гигантскую каменную гирю, размеры которой — 68 X 39 X 33 см, а вес —143,5 кг.

Но сам по себе этот факт вряд ли достоин был бы упоминания (мало ли больших камней на земле!), если бы не надпись на нем: «Бибон поднял меня над головой одной рукой». Эту надпись читают и иначе: «Бибон бросил одной рукой через голову дальше Офоя». Исследователи считают, что этот яйцеобразный коричневый камень-песчаник служил атлетам для метания вдаль. Или, вернее, для толчков, говоря языком современных спортсменов. Нечеткость полустершихся букв и фрагментарность самой надписи оставляют ученым широкие возможности для предположений...

Кто такой был Офой, мы не знаем. А вот Бпбон личность известная. Атлет, носивший это имя, жил в VI веке до н. э.

Известен и еще более удивительный факт. В том же VI веке до н. э. на острове Санторин (его древнее название Тера) силач Евмаст приподнял с земли каменный блок весом в .... 480 кг.

Ученые много раз убеждались путем косвенной проверки, что древнегреческие надписи в подавляющем большинстве случаев документально точны. Но как поверить столь фантастическим утверждениям?!

Не менее загадочны и результаты, достигнутые древнегреческими прыгунами.

...Обнаженный атлет, глубоко вздохнув, делает несколько быстрых шагов, затем взмах руками, в которых сжаты какие-то каменные гантели, толчок, и спортсмен летит вперед, приземляясь за ... 15-метровой отметкой!

И самое удивительное то, что речь идет не о тройном прыжке в длину, а о простом!

Этот вид состязаний эллинов пока относится к наиболее непонятным, хотя гипотез уже высказано немало.

Загадка эллинского прыжка еще ждет своего разрешения...

Спартанец Ладас, о котором нам рассказал древнегреческий писатель и путешественник Павсаний, был столь великолепным бегуном, что о нем сложили много легенд. Он, якобы, так быстро бегал, что даже... не оставлял на песке следов.

Состязаясь в Олимпии на самой длинной дистанции, он почувствовал себя плохо, но не прекратил борьбу и завоевал победный венок. По дороге домой Ладас неожиданно умер. Его статую изваял знаменитый эллинский скульптор Мирон, живший в V веке до н. э.

В эпической поэме Аполлония Родосского (III в. до н. э.) «Аргонавтика» рассказывалось об одном из славных аргонавтов, спартанском бегуне Евфеме:

Бегал муж этот легко по пучине блестящего моря,

Не увлажняя проворной стопы: влага только касалась

Края следов, когда несся, как вихрь, он по водной дороге. 1

1 Аполлоний Родосский. Аргонавтика. Пер. Г. Церетели. Тбилиси, 1964, с. 11.

...Недавно киевский семиклассник Вадим Брикман, узнав об античных героях-бегунах, решил с помощью математики и физических формул проверить, насколько вероятны утверждения древних о столь феноменальных скоростных способностях двух спартанцев. И он высчитал: для того чтобы не оставлять на песке следов, Ладасу пришлось бы мчаться с... первой космической скоростью, т. е. пробегать 8 км в секунду!

Что ж, хотя, как доказал советский школьник, приведенные выше рассказы относятся лишь к легендам, они свидетельствуют о том, с каким восхищением относились древние греки к своим знаменитым спортсменам.

О юном Полимнесторе из Милета, олимпийском победителе в беге среди мальчиков, рассказывали, что он не только легко догонял любую из коз, которых пас, но и зайца (!).

Впрочем, не спешите скептически улыбаться. Еще неизвестно, все ли вышеописанное относится к области фантастики. Ибо на этот счет мы располагаем свидетельствами и более современными, и более достоверными.

Вот что рассказывает датский ученый Йенес Бьерре о бушменах — обитателях пустыни Калахари:

«Они фантастически выносливы. Бушмены способны безостановочно преследовать антилопу л тридцать, и сорок километров. Животное наконец устает, так как бежит отчаянно и беспорядочно, часто останавливается, чтоб оглянуться, и снова бросается вперед. Когда оно уже обессилено, бушмен прекращает преследование.

Антилопа ложится отдохнуть, ее организм постепенно охлаждается, мышцы деревенеют. И тогда охотник неожиданно возобновляет гонку. Иногда антилопа, даже не успев подняться, становится жертвой бушменского копья».

Но, быть может, такие сообщения уникальны? Нет, оказывается, не только африканские народы в наши дни успешно соперничают с животными в скорости и выносливости.

Американский художник Джордж Кэтлин долго жил среди индейцев-чейенов. Вот его свидетельство:

«...чейены — прекрасные укротители мустангов и ловят их пешком, без помощи коней. В левой руке чейен несет лассо, а в правой — кнут. Быстрым и ровным шагом, которым может идти и день, и два, преследует он испуганных животных и в конце концов догоняет окончательно обессилевших мустангов».

Правда, оба автора говорят не столько о скорости, сколько о выносливости и умелой тактике. Но разве эти понятия, в конечном счете, не взаимосвязаны?

И, согласитесь, что теперь миф о Полимнесторе не кажется нам столь уж фантастичным.

О прославленном античном силаче-борце Полидаме передавали следующее. Одной рукой Полидам мог остановить мчащуюся колесницу. Он же, якобы, подобно Гераклу, голыми руками задушил льва на горе Олимп в Фессалии.

Вот еще один примечательный штрих. Подобно тому как в русских былинах богатыри выступают в одиночку против целого войска, так и от греческого племени ахейцев в Ламийской войне участвовал только... борец Хилон. Он совершенно официально был приравнен к целому отряду. И оправдал надежды своих соотечественников. Хилон выступил впереди объединенного войска и снискал себе в этой битве славу не меньшую, чем на олимпийском стадионе.

Этот случай не являлся чем-то исключительным в практике войн того времени. Он лишний раз свидетельствует не только о силе и смелости греческих атлетов, но и об уважении, которым они пользовались в Древней Греции.

Кстати, если в осажденный город надо было послать парламентера, то обычно туда отправлялся или знаменитый атлет, или актер. И тех, и других эллины буквально боготворили, и не было случая, чтобы отправившемуся на переговоры спортсмену или артисту причинили хоть малейший вред.

Среди пловцов и ныряльщиков античности фракиец Скиллий из Сикиона считался непревзойденным. Это был «лучший водолаз того времени, который после различных кораблекрушений... спас многие сокровища».

Так говорит древнегреческий писатель, «отец истории» Геродот.

Во время греко-персидских войн незадолго до битвы при Саламине фракиец решил помочь грекам. Для этого ему пришлось проделать нелегкий путь. Не скрывая скептического удивления, Геродот рассказывает: «Говорят, что он возле Афет нырнул в море и вынырнул не раньше, как по достижении Артемисия, проплывши, следовательно, под водой около восьмидесяти стадий.

Много баснословного рассказывают об этом человеке...» (VIII, 8) 1

1 Геродот. История. Л., «Наука», 1972. (В дальнейшем все цитаты приводятся по данному изданию.)

Недоверие «отца истории» вполне понятно: ведь в переводе на современные меры Скиллий должен был проплыть под водой около 15 км! Невозможность такого проплыва очевидна. Однако вполне допустимо, что Скиллий плыл под прикрытием лодки, время от времени выныривая на поверхность, чтобы подышать.

Во всяком случае, о Скиллие и его дочери Гидне, речь о которой впереди, писали многие авторы античности как о лицах реальных и в свое время очень известных.

...Огромное персидское войско, несмотря на героическое сопротивление эллинов, продвигалось в глубь Греции. Уже опустошена Аттика, разгромлены, разграблены и сожжены Афины. Их жители бежали на острова.

Почти единственную надежду греки возлагали на свой флот. Но и здесь не было полного согласия: спартанцы настаивали на защите берегов Пелопоннеса, а афинянин Фемистокл предлагал дать персам бой возле острова Саламин: здесь, в узком проливе, враги не смогли бы развернуть свой флот, что свело бы на нет их численное преимущество. История подтвердила правоту афинского стратега. В 480 г. до и. э. в битве при Саламине персы потерпели полное поражение. Их царь Ксеркс приказал своей недавно еще победоносной армии отступать...

Древние писатели называют много причин поражения персов при Саламиие: и удачный стратегический план Фемистокла, и отвагу свободолюбивых греков, и высокое искусство эллинских моряков...

Историк Фукидид пишет еще об одной причине, считая ее тоже очень важной: падая с корабля в воду, греческие матросы быстро взбирались обратно на свое судно (если, конечно, не были серьезно ранены) и продолжали бой. А персы в такой ситуации почти неизменно тонули. Дело в том, что все эллины были хорошими пловцами, а персы, как это ни парадоксально для моряков, в большинстве своем плавать не умели. И гибли часто не от греческой стрелы или копья, а лишь потому, что оказались в соленой морской воде. Вот лишь несколько разрозненных фактов, имеющих прямое или косвенное отношение к физическому воспитанию и спорту в Древней Греции. Любой из них в той или иной степени может вызвать удивление или недоуменную улыбку. Но дело в том, что в каждом случае легенда тесно переплетается с документальными свидетельствами, от которых трудно отмахнуться. Кроме того, слишком велик вклад эллинов в историю древней физической культуры, чтобы игнорировать хоть какую-то деталь их военно-спортивного быта. И если сквозь кружева мифологических сюжетов мы сумеем разглядеть реальных людей и реальные события, то жизнь античного мира, быть может, неожиданно засияет новой, неведомой нам ранее гранью.

Глава II. ДВА ГЕРАКЛА

Очень жарко бывает летом в Олимпийской долине. В той самой долине поблизости от местечка Олимпия (оно расположено в области Элида), где еще за три тысячи лет до наших дней состязались самые выдающиеся атлеты Древней Греции. А если на мгновение поверить мифам — даже герои и боги...

Самые душные и жаркие дни приходились обычно на элидские месяцы аполлоний и парфений, которые приблизительно соответствуют нашим августу и сентябрю. Тогда, между сбором винограда и жатвой, и начинались состязания в священной округе Олимпии.

Атлетов изнуряла не только страшная духота, но еще и мириады неумолимых, безжалостных слепней, комаров и прочих летучих мучителей.

Как повествует легенда, могучий Геракл, решивший однажды встретиться здесь с достойными соперниками-атлетами, неимоверно страдал от укусов пронырливых насекомых. Герой был вынужден принести жертву Зевсу Аномию, т. е. Зевсу Мухогонителю! И крылатые мучители были, якобы, изгнаны за Алфей — речку, которая с незапамятных времен текла по Олимпийской долине.

Однако то ли Зевс Мухогонитель недостаточно серьезно отнесся к мольбам Геракла, то ли даже «отец богов» в данной ситуации оказался бессилен, но только известно: насекомые недолго придерживались указанной пм «черты оседлости» и вскоре вернулись назад.

В последующие столетия десятки поколений античных атлетов были вынуждены снова и снова приносить «противомушиные жертвы». Но, к большому их сожалению, желанный эффект достигался далеко не всегда и не всеми...

Впрочем, у богов в долине Алфея были дела и более важные, чем борьба с мухами и комарами. Согласно эллинской мифологии, сам Зевс считался основоположником олимпийских игр. Впервые провел он их, празднуя победу над отцом своим Кроном, в результате которой он захватил абсолютную власть на земле и на небе.

Лишь воды оставил Зевс Посейдону, а подземное царство — Плутону.

Тогда в соревнованиях приняли участие все наиболее известные представители эллинского пантеона. Как выдающееся и символическое событие мифографы упоминали победу в кулачном бою бога искусств и света Аполлона над богом войны Ареем. А на беговой дорожке Аполлон опередил самого «вестника богов» —крылоногого Гермеса.

* * *

Праздничные игры эллинов сначала носили преимущественно ритуальный характер. Это были, например, состязания на тризне, чтобы почтить память покойного.

Древние греки также считали, что наилучший способ отблагодарить богов (за победу в бою, за хороший урожай, за спасение во время кораблекрушения или землетрясения и даже за удачную женитьбу) — это устроить спортивные соревнования! Да и самих богов они представляли себе могучими атлетами, которые всегда готовы посостязаться в силе, ловкости, быстроте и выносливости. Философ Платон называл богов «друзьями игр».

Посейдон был покровителем состязаний, на которых выступали всадники и возничие. Аполлон считался непревзойденным стрелком из лука, дискоболом и кулачным бойцом. Тесей — победитель страшного Минотавра, первым, как говорят мифы, ввел правила спортивной борьбы. Научила героя этим правилам и приемам Афина Паллада — богиня мудрости и военного искусства.

Впрочем, даже в этой торжественной обстановке богопочитания страсти, кипевшие на античных стадионах, порой носили не совсем гуманный и спортивный характер. И это тоже нашло свое отражение в мифологии эллинов.

В частности, в мифе о лабиринте царя Миноса, где обитал кровожадный Минотавр, хладнокровно пожиравший афинских юношей и девушек.

Так вот: такую страшную ежегодную дань Афины платили Криту отнюдь не по беспричинной прихоти тамошнего царя. Дело было в том, что сын Миноса — могучий и отважный Андрогей — направился однажды на состязания атлетов в Фивы. И был убит из засады завистливыми соперниками, которые потеряли надежду одолеть Андрогея в честном спортивном поединке.

И тогда, окончательно ожесточившись в своем горе, осиротевший Минос наложил на афинян столь страшную дань... Впрочем, тут самое время вспомнить, что это лишь миф!

Обязательной принадлежностью палестр и гимнасиев (первоначально так назывались в Древней Греции спортивные школы, а потом и школы вообще) были гермы —колонны, увенчанные головой или даже бюстом Гермеса: именно его считали своим покровителем молодые атлеты. Тут стоит заметить, что Гермес был богом «весьма широкого профиля». Он считался покровителем и защитником торговцев, путешественников и даже воров (!).

Как видим, на греческом Олимпе атлетов было не меньше, чем в Олимпии. И, как вы уже, конечно, догадались, эллинские небожители в немалой степени были идеализированными и гиперболизированными копиями лучших древних спортсменов. Каждый эллин, желая стать похожим на бессмертных, стремился к интеллектуальному и физическому совершенству.

Все древнегреческие праздники (в том числе и те, что сопровождались обязательными выступлениями атлетов) начинались обычно с культовых процессий. Но у греков не было религиозного церемониала в общепринятом современном значении. Главная часть ритуала заключалась в жертвоприношениях, сопровождавшихся торжественными процессиями, которые, кстати говоря, иногда продолжались по два-три дня и воспитывали в участниках прекрасную выносливость.

Да, эллины весьма почитали своих богов. Но ритуальная часть празднеств-игр оказывала на зрителей и самих атлетов скорей морально-эстетическое, нежели позитивно религиозное влияние. Сегодня даже есть основания говорить порой о сугубо декоративных функциях ритуала...

Давайте вспомним, что по этому поводу говорил еще в конце прошлого столетия известный русский ученый-антиковед В. В. Латышев. «Олимпийский праздник распадался на две главные части: священнодействия и состязания; хотя первые, собственно говоря, составляли существенную часть праздника, а вторые служили только его украшением, но, очевидно, первые в самих эллинах возбуждали гораздо менее интереса, нежели состязания, и потому очень мало нам известны» 1

1 В. В. Латышев. Очерк греческих древностей, Ч. 2-я. Спб., 1889, с. 121.

* * *

Не только Геракл и Тесей, но и другие герои эллинского эпоса отличались незаурядными атлетическими достоинствами. Наиболее знаменитые из них — непревзойденный бегун Ахилл, непобедимый лучник Филоктет, братья Диоскуры — кулачный боец Кастор и всадник Полидевк, универсальный и неутомимый состязатель Одиссей...

Кстати, по второй мифологической версии не Зевс, а Геракл Идейский (так называемый Геракл Старший, которого не следует путать с Гераклом Фиванским —Младшим, широко прославившимся своими двенадцатью подвигами), придя в Олимпию с Крита, первый устроил тут состязания и увенчал победителей ветвями оливы.

Однако самой популярной и романтичной (хотя и трагичной) была третья версия основания олимпийских игр — легенда о Пелопсе.

...Царю Элиды могущественному и хитрому Эномаю было предсказано, что ему суждено погибнуть от руки своего зятя. Дочь царя, Гипподамия, была на диво прекрасна, и многие юноши искали ее руки. Но, как вы уже догадываетесь, это не слишком радовало Эномая.

Каждому, кто сватался к Гипподамии, царь Элиды предлагал состязаться в беге колесниц. Условия состязания были очень жестокие: выиграв, жених получал право на руку любимой и власть в Элиде, проиграв, должен был погибнуть от руки Эномая.

Его кони — подарок самого бога войны Арея — не знали равных себе во всей Греции. Каждый раз царь легко догонял очередного претендента и пронзал его копьем.

Так погибли тринадцать женихов, и головы их украсили ворота, ведущие к царскому дворцу. И вот в Элифу пришел четырнадцатый претендент — Пелопс, сын малоазийского царя Тантала. Пелопс сразу же влюбился в Гипподамию и, не задумываясь, принял страшные условия Эномая.

Настал день состязания. Но царь не спешит. Уверенный, как всегда, в успехе, он предлагает Пелопсу начать роковую гонку в одиночестве. И колесница жениха первой срывается с места. Его кони мчатся все быстрей.

В пыльном облаке они становятся меньше, меньше и, наконец, совсем исчезают за горизонтом.

И лишь тогда восходит на свою колесницу Эномай.

Удар бича, резкий окрик — и знаменитая упряжка уже стелется по равнине в неудержимом, стремительном полете. Нарастает скорость! Спицы колес слились в сплошной круг! Когда колесница пронеслась через миртовую рощу, испуганно разлетелись во все стороны дриады —кроткие лесные нимфы.

И снова показался на горизонте Пелопс. Но теперь силуэт не уменьшается, а стремительно растет. Вспотевший и пропыленный возница изо всех сил настегивает лошадей, стараясь ободрить их и кнутом, и криком. Но тщетно: расстояние между двумя колесницами неумолимо сокращается.

Пелопс уже слышит за спиной грозный храп коней Эномая. Кажется, его затылок обожгло их жаркое дыхание. А когда, не выдержав напряжения, жених оглядывается через плечо, он видит: прищурив глаз, Эномай уже заносит для последнего удара тяжелое ясеневое копье...

По Пелопс не погиб. В последнее мгновенье (критический миг!) колесница царя... распадается. На бешеной скорости грохнувшись оземь, Эномай погибает. Пророчество сбылось.

Случайно ли? Нет. Предусмотрительный Пелопс заранее подкупил царского возницу Мнртила, и тот перед самой гонкой тайком вынул металлическую чеку, удерживавшую колесо на оси, и заменил ее восковой.

В итоге этого античного «гандикапа» Пелопс стал мужем прекрасной Гипподамии и властителем Элиды, а следовательно, и Олимпии. В память о своей победе он решил каждые четыре года устраивать олимпийский праздник и проводить состязания. О древности этого мифа говорит название полуострова Пелопоннес, в котором увековечено имя победителя страшных соревнований.

Между прочим, многие древнегреческие авторы описывали могилу Пелопса в Олимпии: факт, с которым пришлось считаться историкам и археологам. Уже хотя бы потому, что в точно описанном месте были недавно обнаружены и очень древнее погребение, и, так сказать, спортивный «инвентарь» тех далеких времен.

Можно ли усматривать в этом хотя бы косвенное, хотя бы частичное подтверждение легенды или просто это случайное стечение обстоятельств, пока сказать трудно...

Что же касается Миртила, то, как рассказывалось в мифах, Пелопс надавал ему немало весьма заманчивых обещаний: ведь фактически лишь благодаря самоотверженной помощи возничего он не сложил своей головы к ногам Эномая. Но после столь желанной, столь необходимой ему победы и пышной свадьбы Пелопс раздумал выполнять данные обещания: во время прогулки вдоль морского побережья он коварно столкнул своего доверчивого помощника со скалы в морскую пучину.

Но боги (опять эти боги!) вознесли Миртила, сына Гермеса, на небо. Так, говорили древние, родилось созвездие Возничий.

Геракл Младший, знаменитый победитель Немейского льва, Лернейской гидры и других мифических чудовищ, как уже говорилось, тоже был причастен к античным играм.

В Олимпии великолепного фиванского героя почитали. Внук Пелопса Геракл Младший победил жестокого и неблагодарного царя Авгия (конюшни которого, как вы помните, он очистил, направив туда речку), освободил Элиду из-под его гнета и в память о своем легендарном деде возобновил (обратите внимание — возобновил!) в Олимпии тогда уже забытые игры. Сам Геракл выступал в состязаниях по борьбе и, само собой разумеется, победил.

Вот что можно узнать из мифов, которые рассказывали эллины о своих героях и богах.

Глава III. ВСЕ НАЧИНАЕТСЯ С ИГР

Смех, отчаянный шум, крики — дети играют в мяч! Разгоряченные игроки следят за упругим резиновым шаром не столько глазами, расширенными или, наоборот, сузившимися от спортивной страсти, сколько, кажется, всем телом, всеми предельно напряженными мышцами!

Сколько чемпионов страны, Европы и мира выросло из скромных героев дворовых и школьных соревнований!

Дети всегда дети. И было бы смешно думать, что древнегреческие мальчишки и девчонки меньше любили игры, чем наши юные современники.

Нет, они, поверьте, были такими же азартными и неутомимыми, так же стремились во что бы то ни стало выяснить, кто из них самый сильный, ловкий и быстрый.

Как и современные дети, маленькие эллины очень любили качаться: на ветках деревьев, на канатах, которыми крепились корабли у пристаней... А недавно археологи нашли несколько древнегреческих терракотовых игрушек, представляющих собой настоящие миниатюрные качели, очень похожие на современные.

Маленькие греки с упоением запускали в небо ширококрылых змеев, используя вместо еще не изобретенной бумаги рыбий или бычий пузырь. А прообразом «русских лунок» была игра в орехи: каждый старался поскорее и поточнее попасть в специальные углубления, сделанные в земле.

Чуть ли не с двухлетнего возраста эллинские малыши увлекались «петушиным боем»: подскакивая на одной ноге, а другую придерживая рукой сзади, они старались сбить друг друга ударом плеча. Как все это нам знакомо, не правда ли?!

Но самыми любимыми и популярными были игры в мяч. И вообще, заводя речь об Элладе, вполне уместно сказать, что там были «мячу все возрасты покорны».

Существовали разные виды мячей: сшитые из цветных лоскутов и набитые волосом (по-латыни «пиля»), наполненные воздухом кожаные оболочки («фоллис»), те же оболочки, набитые перьями («наганики»), и, наконец, самые тяжелые, наполненные песком («гариастон» — это уже греческое слово).

Вы помните странствия Одиссея? Когда он был выброшен волнами на остров феаков, то из глубокого обморочного сна его вывели веселые возгласы царевны Навсикаи и ее подруг, которые играли на морском берегу в мяч.

Между прочим, когда знаменитый древнегреческий драматург и поэт Софокл (он жил в V веке до и. э.) поставил свою трагедию «Навсикая», роль главной героини сыграл он сам. По законам античного театра не только мужские, но и женские роли исполняли актеры-мужчины.

Так вот, играя Навсикаю (восемнадцатилетнюю девушку!), будучи мужчиной уже не первой молодости, драматург так искусно обращался с мячом, что получил за это специальный приз.

Поэтому с уверенностью можно сказать, что древние греки любили эту игру еще за много-много веков до нашей эры.

Если же эллин имел в виду не какой-нибудь конкретный мяч, а мяч или шар вообще, то он говорил «сфайра» (отсюда произошли наши слова «сфера», «сферический» и даже «стратосфера»).

По приходил срок, и от безотчетных и случайных игр маленькие греки переходили к систематическим занятиям физическими упражнениями. Тем более, что такой переход был естественным и заранее подготовленным.

В основу воспитательной системы эллинов в классический период была положена идея о гармоническом развитии человека. Справедливо считалось, что люди должны быть одинаково совершенны как в духовном, так и в физическом отношении. Древнегреческий философ Платон называл «хромым» каждого, у кого тело и разум были развиты неодинаково. А, например, в городе Пеллепе юноша мог получить гражданские права, лишь выдержав испытание по атлетике.

Если же на улицах Афин (пли другого древнегреческого города) появлялся гражданин тучный и, говоря мягко, с далеко не спортивной фигурой,—сограждане не оставались равнодушными. Дети удивленно и насмешливо указывали пальцами на толстяка. И откровенно иронизировали. А иногда не только дети.

Творец Афинской демократии, безупречный и мудрый Перикл как-то сказал, что не может доверить даже самую второстепенную государственную должность человеку, который свое интеллектуальное совершенство не подкрепит и совершенством физическим. Ибо тот, кто не умеет управлять собственным телом, едва ли в состоянии управлять другими людьми.

Обосновывая свое стремление с раннего детства развивать и закалять тело, греки говорили: «Сначала надо создать прочный сосуд, а йотом уже наполнять его вином просвещения».

* * *

Прекрасное привлекает всегда. Хотя со времени могучего культурного расцвета Эллады прошло более двух тысячелетий, мы и сегодня восхищенно рассматриваем, изучаем гениальные произведения античных скульпторов. Наши музеи, дворцы и парки украшают копии всемирно известных статуй: Аполлон Бельведерский, Венера Милосская, Геракл, которого изваял Гликон, Дискобол работы Мирона... И почти каждая скульптура того времени — это безукоризненное изображение не менее безукоризненного, совершенного человеческого тела.

В большинстве случаев автору не приходилось фантазировать: перед его взором всегда проходили сотни людей, развитых гармонично. Они-то и служили «натурой» античным мастерам.

Подобное совершенство не было случайным: постоянные тренировки делали организм стойким и выносливым, а тело сильным и прекрасным.

В Элладе существовало два типа учебных заведений. Как только греческому мальчику исполнялось шесть или семь лет, он поступал в «палестру» (от слова «пале» —борьба), где в продолжение первых трех лет занимался лишь физическими упражнениями. Со временем учеников знакомили тут с музыкой, эпосом и лирической поэзией, учили читать и писать.

Лишь в 14—16 лет юные эллины переходили в своего рода среднюю школу, которая называлась «гимнасий» (от слова «гюмнос» — обнаженный, ибо юноши упражнялись и состязались без одежды). Здесь они учились быстро бегать. Для развития выносливости эллины нередко тренировались на морском берегу, где их ноги глубоко увязали в песке. После такого изнурительного упражнения по твердой дорожке бежать было особенно легко.

В гимнасии юноши занимались борьбой, прыжками, метанием диска, бросали копье на дальность и в цель, учились преодолевать глубокие и широкие рвы. И, конечно, почетное место и тут принадлежало спортивным играм с мячом.

Сначала мальчики обучались в частных гимнасиях, а затем переходили в государственные. Разумеется, это были дети свободных эллинов, ибо рабы для такого обучения не имели ни прав, ни возможностей.

Существовали школы для привилегированной молодежи и для тех, чьи родители были победней. Кроме того, в Афинах широкой известностью пользовался гимнасий Киносарга для мальчиков «полублагородного происхождения», отцы которых были свободными гражданами, а матери — рабынями.

Сооружались гимнасии как на государственный счет, так и на средства частных лиц. Для гражданина было большой честыо, если город поручал ему построить гимнасий и потом руководить им.

В своей книге «Описание Эллады» древнегреческий историк Павсаний (он жил во II веке н. э.) рассказывает, что в Спарте он видел много гимнасиев. Но самым лучшим был тот, который построил и подарил городу некто Эвриклей.

Этот же автор писал, что «Панопей нельзя считать городом, так как там нет ни гимнасия, ни театра...»

Занимались молодые эллины под руководством педотрибов и педономов (так назывались тренеры-наставники и воспитатели). А всей школой руководил гимнасиарх — лицо очень уважаемое и наделенное большой властью.

Трудно перечислить все упражнения, которым обучали педотрибы своих учеников. Их были сотни: трудных и легких, приятных и не очень.

Для развития силы мальчики поднимали и переносили с места на место камни: сначала небольшие, а затем все тяжелее и тяжелее. На одной древнегреческой вазе неизвестный художник изобразил юношу, который, наклонясь вперед и держа в каждой руке по большому камню, поочередно поднимает их. Совершенно ясно, что с помощью таких упражнений можно было достичь замечательных результатов. И невольно соглашаешься с тем, что поднятая одной рукой 143,5-килограммовая каменная глыба, быть может, не фантастика, а закономерная награда за упорные, многолетние тренировки.

Глава IV. СПАРТА ИЛИ АФИНЫ

В государствах Древней Греции не существовало единой системы физического воспитания, равно как и единой общеобразовательной системы. Главенствовали в Элладе преимущественно две школы: спартанская и афинская.

Если в большинстве древнегреческих городов-государств физическими упражнениями занимались только юноши, то в Спарте и девушки не отставали от них.

В этом отношении спартанки были полной противоположностью изнеженным афинянкам.

Сами спартиаты, занимаясь исключительно военным делом, с помощью оружия поддерживали свое господство над массами государственных рабов-илотов. Олигархический коллективизм проникал во все сферы жизни древней Спарты. Каждый ежемесячно вносил определенное количество продуктов для общих товарищеских обедов, носивших название сисситий. Весь распорядок жизни спартанцев был целиком подчинен интересам всей общины. Чтобы затруднить возможность обогащения одних и разорения других свободных граждан, в Спарте были в ходу только очень громоздкие и неудобные железные деньги: копить их было и трудно, и бессмысленно.

Молодой спартанец воспитывался буквально под присмотром всей страны. Как только в семье рождался ребенок, его несли к старейшинам — геронтам. И те решали судьбу будущего гражданина. Слабых детей сбрасывали с обрыва горного хребта Тайгета, так как считалось: жизнь такого младенца не нужна ни ему самому, ни родителям, ни государству.

Таким жестоким способом спартиаты не допускали в свою среду слабых и болезненных людей, которые не смогли бы стать хорошими воинами. А диктовалось это тем, что даже в самые лучшие времена спартиатов-мужчин было лишь около десяти тысяч. Они должны были обеспечить не только безопасность границ, по и господство над илотами, число которых обычно колебалось от двухсот до трехсот тысяч человек. Так, силой законов, оружия и крепких мышц спартиаты поддерживали свою гегемонию.

Уже с семи лет мальчики воспитывались в государственных школах. Первую группу составляли мальчики 7—12 лет. Педоном следил за играми детей, наблюдал, смел ли мальчик и упорен ли в драках. Грамоте уделялось немного времени: внимание преимущественно направлялось на физическую закалку.

С 12 до 14 лет режим мальчиков строился так, чтобы приучить их к неприхотливости и максимальной выносливости. Их разбивали на отряды, во главе каждого из них ставился «ирэп», старший и наиболее авторитетный мальчик, который полностью распоряжался своим отрядом. Подобные объединения существовали 2—3 года.

Еду себе юные спартиаты обязаны были добывать... кражей. Так, по мнению геронтов, воспитывалась ловкость. Одежда, даже зимой, сводилась до минимума: юноши должны были закаляться. За малейшую провинность следовало жестокое наказание — так воспитывалось терпение.

А с 18 лет юноша становился эфебом: получал оружие и занимался уже чисто военными упражнениями.

С этого времени молодые спартиаты принимали участие в криптиях — ночных походах в поисках беглых илотов. По их мнению, каждый илот, находящийся ночью вне дома, был заговорщиком, и его следовало немедленно убить.

Итак, умственное образование государством не поощрялось. Это было частным делом каждого спартиата.

Основными же элементами обучения молодежи являлись охота (на зверей и рабов в равной степени), религиозные и военные танцы и разнообразные физические упражнения, которыми юноши занимались большую часть дня.

Молодые спартиаты очень любили, разбившись на два отряда, сражаться на островке, окруженном глубоким рвом с водой. Каждый старался столкнуть в воду как можно больше «противников».

Одним из самых серьезных испытаний воли и мужества для четырнадцатилетних спартанцев был праздник в честь Артемиды — богини охоты. На ее алтаре мальчиков секли розгами в присутствии родителей и всех граждан Спарты. Те, кто переносил жестокое наказание с молчаливым мужеством, получали награды.

Но случалось, что юноши без единого стона умирали под ударами. И в их честь соотечественники воздвигали статуи...

Вряд ли кто-нибудь из тех, кто прочтет эти строки, одобрит подобную «педагогику». Но спартиаты были твердо убеждены, что лишь таким путем можно воспитать настоящих воинов: сильных, выносливых, бесстрашных и беспощадных к врагам.

Они презирали все, что способствовало изнеженности духа и тела. Согласно закону, каждые 10 дней эфебы должны были обнаженными показываться старейшинам. Вот что писал об этом Павсаний:

«Если они были крепки и сильны, словно высечены из камня, благодаря телесным упражнениям, то удостаивались одобрения. Если же эфоры замечали у них следы дряблости и рыхлости, связанной с наросшим от недостатка трудов жиром, юноши подвергались телесному наказанию» (III, XVII, 6) 1

1 Павсаний. Описание Эллады. Т. 1. М., «Искусство», 1938. (В дальнейшем все цитаты приводятся по данному изданию.)

Как видите, спартанская воспитательная школа весьма злоупотребляла методами физического воздействия. Зато нарушений дисциплины в Лакедемоне (одно из названий Спарты) почти не бывало.

Стоит упомянуть и о том, что суровые лакедемоняне безжалостно изгоняли за пределы общины поваров, которые готовили... вкусно и разнообразно. Ибо пища настоящих спартанцев должна была состоять лишь из самых простых блюд. Деликатесы здесь считались вредными, как и все, что могло избаловать человека.

Лаконика — третье название Спарты. Отсюда произошли слова «лаконичный» и «лаконизм». Быть лаконичным — значит говорить сжато, емко, да еще (очень желательно!) и остроумно.

Нелюбовь к всевозможным чрезмерностям проявилась и в речи лаконцев. В истории человечества они прославились еще и тем, что умели высказывать свои мысли предельно кратко.

Уже много веков эталоном героической немногословности служит пожелание спартанки, провожающей сына в бой: «Со щитом или на щите!» Победитель возвращался с войны домой со щитом, а на щитах приносили с поля боя тех, кто пал смертью героя. Третьего варианта мать не допускала...

Как-то во время военных переговоров персидский посланец самоуверенно и хвастливо заявил: «Нас так много, что, если одновременно пустим стрелы с тетив своих луков, эти стрелы тучей закроют солнце». И услышал спокойный ответ спартиатов: «Что ж, значит будем сражаться в тени».

Но больше всех лакедемонян прославился и мужеством, и находчивостью, и немногословным остроумием знаменитый царь Леонид.

Взволнованному воину, который примчался с вестью: «Враги приближаются к нам!»,—царь ответил: «Нет, это мы приближаемся к врагам!». Ободренные спартиаты воспрянули духом, смело вступили в бой и одержали победу.

В ответ на высокомерный приказ персидского царя Ксеркса «Бросайте оружие!» Леонид гордо сказал: «Приди и возьми!»

Вполне естественно, что лакедемоняне презирали тех, кто изъяснялся слишком велеречиво и пространно.

Как-то, терпеливо выслушав послов острова Самос, которые в длиннейшей и витиеватой речи просили о военной помощи, лаконцы остроумно ответили: «Начало мы успели забыть, а дальше не поняли, ибо забыли начало».

Конечно, не только спартанцы умели говорить сжато и многозначительно. С предельным лаконизмом сообщил о своей победе над боспорским царем Фарнаком великий римлянин Гай Юлий Цезарь: «Пришел, увидел, победил!». И все же следует помнить: словом «лаконизм» человечество обязано отважным, часто слишком суровым, но всегда немногословным гражданам Спарты.

* * *

Олигархический коллективизм дорических племен (к ним относились не только спартанцы, но и критяне) выражался еще и в том, что уже с 7 лет мальчики здесь становились членами особого товарищества. Это позволяло ввести их воспитание в еще более жесткие рамки.

А эфебы объединялись в так называемые агелы.

Вступая в этот союз, юноши давали торжественную клятву верности государству и суровым законам агелы.

В них все было подчинено правилам военно-спортивного воспитания.

Педагогические задачи спартанской и критской агелы древнегреческий историк и географ Страбон определил так: «Чтобы юноши стали мужественными, а не трусами, их с детства приучали к обращению с оружием и к тяжелым трудам, чтобы они научились презирать жару и холод, каменистые и крутые дороги, удары в гbмнасиях и в боевом строю. У них введены упражнения не только в стрельбе из лука, но также в военной пляске..., так что даже игры у них не были свободны от полезных для войны упражнений» 1

1 Страбон. География. М., «Наука», 1964, с. 457.

На любые соревнования члены агелы являлись все вместе. Если шла речь о командном выступлении (например, игра в мяч), они выходили на состязание плечом к плечу. Лишь во время выполнения упражнений и подготовительных тренировок могли они выступать за разные команды.

Более того, все члены агелы были обязаны даже жениться одновременно: разница в сроках свадеб не должна была превышать одного месяца. И почти всегда они выполняли это необычное условие. Порой спартанские и критские эфебы давали клятву даже умереть в один и тот же день. Заметим, что в условиях почти непрерывных и весьма жестоких войн это им удавалось довольно часто. Причем иногда — даже помимо своей воли.

Принцип организации агелы был сугубо классовым.

Сюда первоначально могли попасть лишь юноши из семей высшей аристократии. Руководил каждой агелой отец одного из ее членов (его называли «агелат», или «боаг»).

Однако со временем кроме эфебов-аристократов нередко в состав товарищества стали входить и юноши «полублагородного» происхождения — дети свободных спартиатов и илотов и даже представители низших слоев населения Лакедемона и Крита. Назывались они снпэфебамп, то есть товарищами эфебов. Положение этих «товарищей» в агеле было иным, чем у эфебов-граждан. Они вместе воспитывались, упражнялись в одних и тех же палестрах и гимнасиях. Но этим и ограничивалось их видимое равенство. Синэфеб зависел от какого-либо эфеба, полностью признавая его авторитет во всех частных и общественных делах.

Тем не менее положение синэфеба порой все же открывало безродному юноше путь к государственным должностям, в высшие слои спартанского общества. Для этого лицу из высшего привилегированного класса необходимо было усыновить его. Спартиат-аристократ, убедившись в полной преданности юноши и достойном воспитании, давал ему свое имя. Но перед этим синэфеб на протяжении нескольких лет был обязан выполнять весьма сложные и многообразные обязанности, ежедневно доказывая свою всестороннюю подготовленность, верность порученному делу и своему патрону.

По для чего же, спросите вы, было спартанской аристократии «разбавлять» свои сплоченные ряды людьми не всегда благородного происхождения? Вспомните, что эти самые ряды всегда были очень немногочисленны.

Порой эта немногочисленность становилась для лакедемонян почти угрожающей. А институт синэфебов позволял им регулярно пополнять своп когорты проверенными, испытанными и физически, и морально, беззаветно преданными людьми.

Описанная система детских, юношеских и даже мужских союзов опиралась на очень древние традиции примитивного периода истории человечества и когда-то была обтцей почти для всех народов. На Крите и в Спарте, всегда отличавшихся наибольшим консерватизмом и суровостью нравов, агела существовала гораздо дольше, чем в других государствах Древней Греции. Объяснялось это явление отчасти тем, что именно дорийские племена больше прочих эллинов главной воспитательной задачей считали военную подготовку в сочетании с физической закалкой и строжайшей дисциплиной граждан.

В политической жизни Спарты и Афин было много общего: постоянная необходимость обеспечения своей независимости, упрочение власти над более слабыми полисами и собственными рабами.

Однако, в отличие от консервативно-земледельческой Спарты, Афины были государством с широко развитой торговлей. Здесь бурно и своеобразно развивались науки и искусства, особенно в V в. до и. э.— в период наивысшего расцвета древнегреческих полисов.

Афинская воспитательная система значительно отличалась от спартанской. Эта система сочетала умственное, нравственное, эстетическое и физическое воспитание.

Правда, и в Афинах существовал обычай умерщвления слабых младенцев. Но здесь, в демократическом государстве, вопрос о жизни и смерти ребенка решали не чиновники, а сам отец.

Первые школы появились в Афинах в VII в. до н. э.

А первые школьные законы были составлены знаменитым древнегреческим поэтом и государственным деятелем Солоном. Эти законы хорошо отражали взгляды афинян на образование. В частности, ими предусматривалось, чтобы школьный учитель сам время от времени сдавал экзамены, подтверждая тем самым свое право учить других. Занятия в школах должны были проводиться лишь при дневном, естественном, освещении. По тем же законам отец не имел права требовать, чтобы сын содержал его в старости, если он этого сына ничему не выучил, то есть даже не посылал в школу.

Считалось обязательным, чтобы простой школьный учитель мог показать детям те основные гимнастические упражнения, которым их со временем будут обучать в гимнасии. Рассказывают даже, что время от времени среди афинских учителей проводились состязания в декламации и разных видах атлетики.

Впрочем, слишком детально государство делами просвещения не занималось. Каждый афинянин имел право выбирать для своих детей школу и учителей по собственному усмотрению. Сами же ученики и платили за обучение.

Но существовало и совершенно особое исключение из данного правила: афиняне обучали на государственный счет тех детей, родители которых погибли на поле боя, защищая отчизну.

Школьная жизнь афинского мальчика начиналась с 6—7 лет. Но в отличие от Спарты ребенка тут в учебный период не отрывали от семьи. До 14—16 лет мальчик под присмотром раба посещал частные школы, где обучался музыке, чтению, письму и, разумеется, физическим упражнениям.

В Афинах существовало три вида школ, которые можно было посещать одновременно: грамматическая, музыкальная и гимнастическая (палестра). Именно в последней мальчик-афинянин находился значительную часть дня. Здесь под руководством педономов и гимнастов он проводил время в непрерывных упражнениях и дружеских состязаниях со своими сверстниками.

Но уже с шестнадцатилетнего возраста афиняне воспитывались в общественных гимнасиях. В этот период значительно увеличивалась физическая нагрузка, в то же время вводились и элементы общественного воспитания: беседы со взрослыми, посещение театров, судов, народных собраний, музыкальных, поэтических и спортивных состязаний.

Воспитание в гимнасиях являлось подготовкой к военному обучению. Восемнадцатилетний юноша уже мог быть принят в число свободных граждан — принеся присягу на верность государству, он вступал в ряды эфебов. В этот торжественный день на агоре (городской площади) ему вручали экипировку воина.

Двухлетнее обучение афинских эфебов сначала проходило в лагерях, где они осваивали тактику и технику ведения боя, а затем в отдаленных гарнизонах. Они вели жизнь регулярных солдат, неся сторожевую службу на границах государства.

Обязательной принадлежностью каждого гимнасия была библиотека. По решению народного собрания Афин каждый выпуск эфебов дарил своей школе несколько книг. При этом не следует забывать, что книги тогда были рукописные и каждый драгоценный экземпляр обходился не так уж дешево...

Ежегодно в каждом гимнасии на специальных колоннах записывались имена учеников, которые были лучшими не только в математике, музыке, чтении поэтических произведений или письме, но и в спортивных состязаниях.

Не только в городах, но даже и в селах велись официальные списки местных уроженцев, окончивших гимнасий. Лишь они могли претендовать на высокие государственные должности (и, в частности, на почетный пост гимнасиарха).

Афинская педагогическая система открывала больше возможностей для разностороннего совершенствования личности. В Спарте же являлось нормой не только узко военное воспитание, но и беспрекословное принесение интересов отдельной личности в жертву рабовладельческому коллективу.

Из этих двух воспитательных систем для нас, конечно, более близка, понятна п, наконец, более приемлема афинская. Ведь именно эта система обусловила и обеспечила столь исключительное место Эллады в истории мировой науки и культуры.

Тем более было бы грубой ошибкой утверждать, что единственной и главной целью педотрибов, педономов и гимнасиархов являлось воспитание боеспособных воинов. Существовало немало и других причин, благодаря которым физическое воспитание достигло в античной Греции таких вершин.

Глава V. КЕНТАВР И ЕГО УЧЕНИКИ

Археологи, историки и филологи с каждым годом находят все больше документов и литературных источников, которые свидетельствуют: в деле воспитания вообще и физического воспитания в частности у древних греков были предшественники. Глиняные таблички с первыми (а, может быть, и не с первыми) школьными диктантами обнаружены в египетских и ассиро-вавилонских архивах. Весьма разумные и подробные рекомендации, как приучать юношу с самого раннего возраста легко переносить значительные военно-спортивные нагрузки и даже как тренировать лошадей, оставили нам хетты. Эта цивилизация пережила свой расцвет задолго до того, как на «педагогический совет» нашей планеты впервые пришли эллины. Но древние греки сумели не только творчески воспринять и обобщить все лучшее, что было найдено до них, но и создать свою стройную систему образования.

Гармоничное воспитание, образование вообще было неотъемлемой частью культуры эллинов. Однако не всегда и не везде государство брало в свои руки воспитание граждан. Часто школы строились и содержались на пожертвования богатых горожан.

В малоазийском городе Теосе, эллинской колонии, гражданин Полифор в III в. до и. э. завещал отчизне довольно крупную сумму на развитие образования.

В дарственном документе Полифор писал:

«...дабы все свободные дети воспитывались согласно моей воле, ежегодно избирать трех учителей грамоты, которые будут обучать мальчиков и девочек. Плата учителю первого класса — 600 драхм в год, второго — 550, третьего — 500 драхм».

В том же документе благодетель города приказывает избрать двух педотрибов с ежегодным жалованием 500 драхм и учителя музыки, которому положено было 700 драхм в год. А вот тренеры по копьеметанию и стрельбе из лука довольствовались более скромными суммами — 250 и 300 драхм. Кандидатуры на все эти должности подбирал гимнасиарх, но окончательно их утверждало народное собрание Теоса.

В другой малоазийской колонии — славном Милете — учителя избирались народным собранием публично сроком лишь на один год. Тот, кто претендовал на эти должности, должен был записаться у гимнасиархов с 15-го до 20-го числа месяца артемисия, что соответствует второй половине нашего мая, после чего имена кандидатов наносились на мраморную доску и выставлялись на городской площади, чтобы все граждане имели возможность с ними познакомиться.

Избрание учителей происходило в очень торжественной обстановке в присутствии жрецов главных городских храмов и, разумеется, тех лиц, которые пожертвовали большие суммы на местную школу и образование вообще. Голосование, как и в наше время, проводилось поднятием рук (так называемая хейротонйя). Перед голосованием кандидат должен был торжественно поклясться, что он ни перед кем не хлопотал о своем избрании и не пытался воспользоваться для этого помощью влиятельных знакомых, родственников и друзей.

В честь тех, кто жертвовал городу часть своих доходов (иногда весьма солидную часть), сооружались статуи, издавались торжественные декреты. Им предоставлялась ателия (освобождение от налогов) и почетные места на всех зрелищах.

В гимнасии Пергама и сейчас археологи находят немало мраморных колонн, возведенных в честь гимнасиархов. На базах этих колонн ученики могли прочесть имена граждан, благодаря которым они имели возможность учиться в данном гимнасии: кто его построил, кто украсил фресками и скульптурами, кто расширил учебные и тренировочные помещения, заботясь о достойном и всестороннем воспитании юных эллинов.

На острове Кос в III в. до н. э. решение о введении должности гимнасиарха, о его правах и обязанностях и даже возрасте было включено в закон об устройстве обязательных жертвоприношений и ритуальных состязаний. Наиболее уважаемых гимнасиархов, педономов и педотрибов благодарные ученики торжественно хоронили на территории гимнасия.

На одном из надмогильных памятников II столетия до н. э. было высечено изображение учителя в окружении учеников. Стихотворная надпись гласила, что покойный занимался «элементарным преподаванием», то есть учил самых младших учеников, пятьдесят два года.

Легко представить себе, какой гигантский педагогический опыт накопил он за это время!

Не стоит, однако, думать, что меценаты существовали в каждом городе и что жизнь всех античных педагогов была достаточно обеспеченной.

Например, скромные «грамматисты» — учителя грамматики далеко не всегда получали от государства или города хоть какую-нибудь компенсацию за свой ежедневный нелегкий труд. Нередко школа содержалась лишь на взносы учеников. Взносы эти не всегда были регулярными. Одна из причин подобного положения была весьма своеобразной. На некоторые месяцы приходилось несколько праздников подряд (в древнегреческом календаре пятнадцать и даже девятнадцать праздничных дней в один месяц не было явлением исключительным). И в такие месяцы экономные родители, чтобы не вносить деньги «даром», попросту не посылали своих детей в школу. В итоге педагог оказывался в предельно критическом финансовом положении...

* * *

Трудно назвать еще какую-нибудь страну, где любили самые различные состязания так же, как в Элладе.

Состязались между собой музыканты и поэты. Известны соревнования глашатаев-трубачей. Рассказывают, будто одни из них трубил так громко, при этом одновременно в две трубы, что стоящие рядом зрители чуть ли не глохли. Устраивались даже единоборства обжор. Но самыми любимыми, почитаемыми и посещаемыми были состязания атлетов.

По-древнегречески всякое соревнование называлось «агон». Отсюда вся система тренировок и состязаний получила название «агонистика». Одни из ученых-историков нашего времени очень удачно назвал эллинов «агонистическими людьми».

В каждой аристократической семье не только доброй традицией, но и почти обязательным элементом «хорошего тона» считалась агонистнческая преемственность от отца к сыновьям. Победитель-отец и победитель-сын в прямом и переносном смысле вплетали все новые листья в венок семейной славы. Вот что, например, рассказывает Павсаний в своем «Описании Эллады» о лакедемонянине Гетоймокле: «Самим Гетоймоклом и его отцом Гиппосфеном были одержаны победы в борьбе на олимпийских играх; в общей сложности они одержали одиннадцать побед. Причем Гиппосфену удалось одержать на одну победу больше сына и тем превзойти его» (III, XIII, 7).

Бывало, что цепочка агонистических триумфов протягивалась и дальше: от деда к внукам, от прадеда к правнукам. Наиболее знамениты в этом смысле, пожалуй, атлеты из семейства Диагоридов с острова Родос. Сам могучий Диагор неоднократно побеждал в кулачном бою. Удостоился олимпийского венка и его брат Акусилай. Стали победителями в Олимпии сыновья Диагора — Дориэй, Дамант и Сосий. Наконец, не посрамили своего рода и внуки знаменитого атлета: высшей награды в Олимпии удостоились Эвкл и Пейседор. О Пейседоре и его матери Каллипатере (ее второе имя Ференика) сложили такую легенду.

Не доверяя педотрибам, Каллипатера сама обучала сына кулачному бою, готовя его к состязаниям. Она верила в силы Пейседора. Проходили месяцы упорных тренировок, и вот наступило время отправляться в Олимпию.

Не сомневаясь в том, что сын победит, Каллипатера хотела во что бы то ни стало стать свидетельницей его триумфа. Но путь на олимпийский стадион для нее был закрыт. По древним законам женщины не допускались туда под страхом смерти. Лишь жрица богини плодородия Деметры — единственная! — могла наблюдать знаменитые состязания. Так своеобразно проявился здесь культ Зевса — суровой и жестокой религии патриархата.

Однако любовь матери-тренера к сыну была слишком велика, чтобы считаться с законами и бояться смерти. Переодевшись мужчиной, Каллипатера смешалась с группой педотрибов.

И она увидела, как в тяжком кулачном бою Пейседор победил одного за другим пятерых соперников! Голова ее сына будет увенчана венком!

Забыв обо всем, Каллипатера бросилась вперед, чтобы обнять Пейседора, и... мужская одежда, прилаженная наспех, слетела с нее. Обман обнаружился...

По закону Каллппатеру должны были сбросить со скалы. Но судьи не нашли в себе сил так поступить. Ибо эта женщина была дочерью олимпийского победителя, сестрой олимпийских венценосцев, матерью олимпийского триумфатора. Благодаря этому Каллипатера осталась жива.

Но в память о таком необычном событии все педотрибы отныне должны были во время игр находиться за специальной оградой. Там стояли они обнаженные, чтобы впредь никакая другая гречанка не имела возможности повторить уловку своей соотечественницы.

* * *

Да, древние греки любили и умели состязаться. Но эти универсальные мастера античной атлетики в то же время на стадионах нередко вверяли свою судьбу... богам. Очень интересно объясняет это явление известный советский ученый М. Л. Гаспаров. Эллины были уверены, что вопреки воле божества невозможны ни победа, ни поражение. Поэтому древнегреческие соревнования можно смело ставить в один ряд с такими явлениями, как избрание по жребию должностных лиц в государствах Эллады периода рабовладельческой демократии, как «суд божий» в средние века, наконец, как судебная дуэль или поединок. Ведь многие столетия считалось, что человек абсолютно не властен над своей судьбой и все его усилия могут оказаться тщетными, если противоречат воле божественной.

Точно так же и эллинские игры должны были выявить, определить не столько того, кто самый сильный, самый искусный в данном виде состязаний, сколько того, на кого распространилась милость богов-олимпийцев. А спортивная борьба на стадионе — лишь одно из возможных проявлений этой милости.

И, однако, боги богами, но греки понимали: одного морального совершенства для победы на стадионе еще недостаточно. Даже при несомненной благосклонности богов. Ведь, кроме всего прочего, небожители предпочитают выбирать лучшего из лучших!

Поэтому перед каждым атлетическим поединком эллины тренировались всесторонне и самозабвенно. Иначе говоря, при всем уважении к богам-олимпийцам древнегреческие спортсмены все же действовали по принципу, который хорошо выражается русской пословицей: «На бога надейся, а сам не плошай!»

Да ведь и богов-то своих греки, как мы уже говорили, создали по своему же образу и подобию. Всепроникающий антропоморфизм древнегреческого пантеона вызывал у эллинов стремление сравняться с богами и даже превзойти их. Причем все это, как ни странно, вовсе не противоречило самому добропорядочному почитанию богов. Нет, просто иногда какой-нибудь житель Афин, Фив или Спарты почти незаметно для самого себя перешагивал ту весьма ощутимую, но в то же время, согласитесь, и невидимую черту, которая отделяла человека от бога. Одним из доказательств этого служит тот факт, что в мифах и эпосе эллины даже отваживались вызывать богов на состязание.

Так, знаменитый Геракл вызвал на поединок и победил в честной борьбе речного бога Ахелоя. А во время Троянской войны разгоряченные битвой воины, случалось, весьма ощутимо щекотали копьем или мечом какого-нибудь подвернувшегося под руку небожителя.

Один из ахейских вождей герой Диомед осмелился напасть на самого бога войны Арея, который неожиданно стал покровительствовать троянцам. Вот как рассказывает об этом в «Илиаде» Гомер:

...на Арея напал Диомед нестрашимый

С медным копьем, и, усилив его, устремила Паллада

В нижнее чрево, где бог опоясывал медную повязь;

Там Диомед поразил и, бессмертную плоть растерзавши,

Вырвал обратно копье, и взревел Арей меднобронный

Страшно, как будто бы девять иль десять воскликнуло тысяч

Сильных мужей на войне, зачинающих ярую битву (V, 856-861) 1

1 Гомер. Илиада. Пер. II. Гнедича. М., «Художественная литература», 1979. (В дальнейшем все цитаты приводятся по данному изданию.)

Правда, как видим, Диомеду деятельно помогала Афина Паллада (боги нередко предпочитали сводить между собой счеты с помощью людей). Но сам факт неоспорим: хотя й в эпосе, но смертный обратил в бегство бессмертного.

В гимнасиях, кроме герм, часто находились статуи двух мифических силачей: Геракла и Тесея. При взгляде на их могучие и прекрасные фигуры молодые эллины ощущали прилив сил и отваги.

Самым первым педотрибом и педономом легенды называют мудрого кентавра Хирона. Именно он на горе Пелион обучал, по преданию, атлетике мальчиков Ахилла, Кастора, Полидевка, Амфиарая и многих других не менее славных героев эллинской мифологии. Поэтому Хирона можно считать учителем всех древнегреческих атлетов.

Так как же могли греки не состязаться, если это было любимым занятием их богов и героев! Богов и героев, которых создали они сами.

Глава VI. ЗАКОНЫ ЛИКУРГА

Древнегреческие болельщики по темпераменту и беззаветной азартности едва ли уступали современным.

Весь эллинский мир охватывало праздничное возбуждение в те дни, когда, как сказал живший в VIII в. до н. э. греческий поэт Архилох, «толпой валил народ на состязания».

Раз в четыре года из маленького городка Элида отправлялись по семи дорогам теоры — священные послы. С пальмовой ветвью в руках и оливковыми венками на головах они несли весть о предстоящем олимпийском празднестве, приглашая участников и зрителей. Теоры посещали не только все греческие города. Их приветливо-торжественные голоса звучали на побережье Малой Азии, в южноиталийских и сицилийских колониях, на самых маленьких островках Эгейского моря и даже в Северной Африке.

Теоры провозглашали священное перемирие, которое длилось, вероятно, не менее трех месяцев, поскольку добираться до Олимпии было в те времена не так просто. Многим приходилось преодолевать не десятки, а сотни и даже тысячи километров пути. Те, кто ехал или шел издалека, обязательно останавливались на несколько дней у друзей в Афинах, а отсюда, уже отдохвув, направлялись в Олимпию по одной из семи дорог. Жители восточногреческих городов заплывали в Ионическое море и входили на своих легких кораблях в устье Алфея. Тут они пересаживались на маленькие суденышки (часто это были простые весельные лодки) и шли вверх против течения, добираясь почти до самой Олимпии, которая находится примерно в 20 км от ионийского побережья.

«Священное перемирие» по-древнегречески звучит как «экехейрия». С происхождением этого слова связана любопытная легенда.

...Давным-давно сын Пеласга аркадский царь Ликаон принес в жертву Зевсу своего первенца Никтима. Вопреки ожиданиям Зевс воспринял это как жестокое святотатство и превратил Ликаона и часть его сыновей в волков, а других детей испепелил перунами. Но и сделав это, он продолжал разить Аркадию огненными стрелами до тех пор, пока сама Земля не подняла в мольбе руки («хейрас») и не усмирила его гнев. Вот откуда произошло слово «экехейрия».

* * *

Экехейрия длилась иногда до трех месяцев. Когда же и как возник этот мирный обычай?

Древнегреческие государства не всегда жили между собой дружно и слаженно. Военные столкновения по самым разным поводам не были тут редкостью.

Особенно часто происходили стычки на полуострове Пелопоннес. По словам Павсания, элидский правитель Ифит обратился к оракулу с вопросом: как прекратить междоусобицы и раздоры? И получил ответ: возобнови забытые олимпийские игры.

Поскольку враждовала Элида преимущественно со Спартой, Ифит предложил мудрому спартанскому законодателю Ликургу совместно последовать совету оракула. Они вместе составили устав священного перемирия, но которому во время праздника должны были прекращаться любые военные действия среди участвующих в торжествах. Все шедшие и едущие на праздник пользовались правом свободного прохода даже через неприятельские страны. Под страхом смерти и проклятий богов никто не имел права силой оружия вторгаться в священную область. Дружественные войска, которые должны были проследовать через нее, отдавали свое оружие на границе и получали его обратно лишь при выходе из области. Если какое-либо государство пренебрегало законом об экехейрии, элейцы (жители Элиды) получали право наложить на дерзкого нарушителя крупный денежный штраф и даже лишить его права участия в празднике.

Положение это соблюдалось очень строго. Так, в 420 году до н. э. спартанцы пе были допущены к участию в олимпиаде, так как, не сдержав своего воинственного пыла, во время священного перемирия осадили город Лепрей.

Устав перемирия был начертан на медном диске, который, по свидетельству Павсания, еще в его время, то есть во II веке н. э., хранился в одном из храмов. Кроме устава о перемирии существовал и олимпийский устав. Но о нем немного позже.

До Павсания диск с текстом перемирия видел и описал Аристотель, живший в IV веке до н. э. А сам договор, как предполагают ныне некоторые исследователи, был заключен в 884 году до н. э.

Хотя Ифит и Ликург относятся к личностям полулегендарным, большинство не только античных, но и современных авторов склонны думать, что эти правители действительно существовали. И, как уже было сказано, речь шла не об учреждении, а о возобновлении олимпийских игр, мифические истоки которых теряются во тьме веков. Вряд ли кто-нибудь сможет сказать точно, когда родился этот древнейший праздник. 776 год до н. э.— тот самый год, когда на мраморной доске впервые официально было записано имя победителя в «дромосе» (простом беге) — элейского повара Коройба,— можно считать лишь началом исторического периода олимпийских игр, но не олимпиад вообще.

Как вы, конечно, помните, женщинам было запрещено приходить на олимпийский стадион во время проведения игр, и единственное исключение делалось для жрицы Деметры — богини плодородия. Если же добавить, что победитель награждался венком из ветвей оливы, то можно смело утверждать: праосновой олимпийских игр был праздник урожая. Об этом же говорит и время их проведения: август — сентябрь.

Пока олимпийский праздник носил сугубо местный характер (так, несомненно, было до перемирия Ифита — Ликурга), его можно было отмечать ежегодно. Но со временем, когда он стал общегреческим, делать это становилось все труднее. Вспомните, что у некоторых атлетов и болельщиков дорога туда и обратно отнимала несколько месяцев.

Ежегодно отмечать это торжество стало невозможным еще и потому, что кроме олимпийского эллины ввели еще немало праздников, которые также сопровождались выступлениями атлетов.

Олимпийские игры начали проводить раз в четыре года, как предполагают ученые, в IX столетии до н. э.

За основу был взят 8-летний цикл из 99 месяцев, который распадался на две неравные части: 50 и 49 месяцев.

Начинался олимпийский праздник в первое новолуние после летнего солнцестояния и в пору своего наивысшего расцвета длился пять дней подряд, из которых религиозным церемониям посвящался лишь один, а состязаниям атлетов — остальные четыре. Сам четырехлетний период назывался олимпиадой.

Олимпия располагалась в долине реки Алфея при впадении в нее ручья Кладея. Священная долина со всех сторон была окружена холмами и горами, поросшими оливковыми и миртовыми деревьями, дубами и корабельными соснами. Одна из окрестных гор называлась Олимпом. Она тезка знаменитой вершины, на которой обитали эллинские боги. Вообще же на карте Греции и Кипра сейчас географы насчитывают четырнадцать возвышенностей, которые носят гордое имя Олимп... Вторая гора, украшавшая ландшафт олимпийской долины, была названа в честь отца Зевса — Крона. Местом проведения праздника была Альтида — священная оливковая роща.

Первоначально священная роща была обнесена деревянной оградой, п лишь в конце IV века до н. э. тут возводится стена из беломраморных блоков. Пять ворот Позволяли с любой стороны войти в Альтиду или покинуть ее: ведь состязания проходили не здесь, а на стадионе и на ипподроме.

За три дня до начала праздника в Олимпию из Элиды выходила торжественная процессия. Священная дорога протяженностью около 50 км сначала шла по морскому побережью, а затем скрывалась в горах. Здесь находился источник, у которого судьи приносили жертвы богам.

А в это время сама Олимпия уже была окружена палаточным лагерем, в котором размещались гости состязаний. Устраивались основательно: ведь им предстояло прожить тут несколько дней. Многие приезжали сюда не только ради самих состязаний, но и, например, для заключения торговых сделок. Государства имели право оглашать здесь договоры, новые законы и другие важные документы.

Поэты, ораторы и ученые почитали за честь выступить перед участниками праздника, а художники — выставить картины и скульптуры.

Как свидетельствуют античные историки, в олимпийской долине имели свои мастерские многие выдающиеся эллинские скульпторы — Фидий, Мирон, Поликлет, Скопас, Лисипп, Пракситель. Для эллинов взаимосвязь искусства и спорта была столь же естественной, сколь и плодотворной.

Таким образом, Олимпия издревле была объединяющим и культурным центром Эллады. Она стала местом духовного общения лучших умов Греции. Второго такого праздника античность не знала.

Еще в самые давние времена были возведены в Альтиде храмы богов — малые и большие. Самым древним из них был храм Геры — матери небожителей. Самым грандиозным и прекрасным было святилище Зевса, построенное архитектором Либоном в V столетии до н. э.

Тут находилось и одно из семи чудес света — грандиозная и прекрасная статуя владыки Олимпа, которую гениальный древнегреческий скульптор Фидий создал из золота п слоновой кости (пластинки этих драгоценных материалов искусно закреплялись на специальном каркасе).

На восточном фронтоне храма была изображена битва кентавров с лапифами, которая символизировала победу тренированных и умелых греков над варварами-персами. На троне статуи Зевса Фидий воспроизвел немало сюжетов эллинской мифологии. В то же время здесь были изображены и вполне реальные люди, в частности любимец скульптора мальчик Пантарк, ставший на 86-х олимпийских играх победителем в борьбе среди самых младших мальчиков.

Западный фронтон храма Зевса был украшен скульптурной группой на уже знакомый вам сюжет: единоборство Эномая с Пелопсом. Эллинские историки и мифографы считали, что Эномай состязался с женихами Гипподамии на 120-километровой дистанции, стартуя в олимпийской долине с берегов Кладея. А финишировать участники этих трагических скачек должны были уже на Коринфском перешейке, возле старинного храма бога Посейдона.

Подробно изучив произведения писателей и историков древности, равно как и отчеты археологических экспедиций XIX и XX столетий, мы можем представить себе почти все, что находилось и что происходило в те далекие времена на живописной территории Альтиды.

Как же выглядели спортивные сооружения древности? Сама Альтида, в пределах которой располагались преимущественно храмы и алтари, протянулась с востока на запад и имела форму неправильного прямоугольника, приблизительно 200х175 м. В ее окрестностях был расположен огромный, обрамленный колоннадой Олимпийский гимнасий. Рядом с двором-гимнасием находилось здание палестры. Тут можно было и тренироваться, и состязаться. Центр Олимпийского гимнасия был занят квадратной площадкой (120х120 м) для тренировок, «гостиницами» для элланодиков, служебными помещениями. Другой гимнасий — Леонидайон, названный так в честь его основателя Леонида из Наксоса, имел площадь 80х74 м, то есть был почти квадратным. В долине на берегу Кладея был сооружен бассейн для плавания длиной 62 м и шириной 16 м. Даже по современным понятиям вполне солидное сооружение. Правда, назначение этого бассейна было скорей гигиеническое, нежели спортивное.

Гимнасии и палестра, строго говоря, были обширными дворами с мягким, песочным грунтом (песок специально привозили с морского побережья, иногда даже из Африки или с бескрайних пляжей Апеннинского полуострова). Гимнасий окружал портик (частично крытая галерея). Тут проводились тренировки по борьбе, кулачному бою, бегу, копьеметанию, прыжкам и т. д. На территории палестры находились классные комнаты, помещения для отдыха, для хранения одежды атлетов и даже бани. Особо стоит сказать о комнатах, где атлеты натирались песком и маслом. Эта процедура сочеталась с обязательными элементами массажа: кожа делалась эластичной и упругой, улучшалось кровообращение, повышался общий тонус спортсмена.

Главной частью Олимпийского гимнасия был портик длиной 219,5 и шириной 11,3 м. Именно тут была отмерена дорожка, точно соответствующая главной олимпийской дистанции. Благодаря крыше и колоннаде бегуны имели возможность тренироваться при любой погоде и в любое время года. Таким образом, даже с современной точки зрения, возможности и условия для всесторонней подготовки легкоатлетов тут были вполне благоприятные...

Но вот наконец наступает радостный, долгожданный и торжественный час! В точно назначенное время после совершения многочисленных жертвоприношений богам элланодики (дословно «эллинские судьи») выходят из Альтиды. Они ведут атлетов потайным туннелем (он назывался «крипта») к олимпийскому стадиону, расположенному за восточной стеной Альтиды. Проделав 32-метровый путь, вся процессия неожиданно появляется на стадионе. В пурпурной одежде и с венками на головах элланодики молча занимают места на специальном возвышении: теперь вся власть в священной Олимпийской долине принадлежит лишь им!

Сначала античная судейская коллегия состояла всего из двух человек. Но уже на 95-х олимпийских играх (они состоялись в 400 году до н. э.) элланодиков было девять. На 103-х играх (368 год до н. э.) судейская коллегия состояла уже из двенадцати человек. Это наглядно отражает рост олимпийских масштабов!

Элланодики следили за ходом состязаний, за соблюдением олимпийских правил и даже за режимом и питанием атлетов: тренеры в Олимпии устранялись от исполнения своих обязанностей и их функции выполняли элланодики.

Четырежды звучит труба, и глашатай — самый громкий голос Эллады — извещает о начале состязаний.

Участники, став молчаливым полукругом, слушают главного элланодика, который призывает их к честной и дружелюбной борьбе...

Законы Ликурга — Ифита, как уже говорилось, не исчерпывались установлением священного перемирия.

Существовал еще и олимпийский устав, правил и параграфов в котором было, пожалуй, не меньше, чем видов состязаний в период расцвета олимпиад.

Вот атлеты один за другим проходят по стадиону.

Глашатай громко объявляет имя и родину каждого и трижды спрашивает, обращаясь к зрителям и судьям: «Все ли вы, счастливые гости Олимпии, согласны с тем, что этот атлет является свободным и достойным гражданином?»

Дело в том, что ни рабы, ни варвары (так эллины называли всех негреков) к олимпийским играм не допускались. Правда, некоторые исключения известны. Но это было позже, в период заката олимпиад.

Все участники должны были записаться у судей за год до открытия состязаний и провести в неустанных тренировках не менее десяти месяцев. Лишь победители предыдущих игр могли обойти это условие. Последние 30 дней полагалось упражняться непосредственно в элидском гимнасии на глазах у требовательных элланодиков. Лишь они могли окончательно решить, готов ли атлет к всеэллинским играм.

Между прочим, и в этих на первый взгляд справедливых и безобидных правилах ярко проявлялась аристократическая классовость античных состязаний: ну разве мог, допустим, крестьянин или ремесленник ежедневно прерывать свою работу в поле или в мастерской для многочасовых спортивных тренировок? Даже если они были не рабами, а свободными эллинами.

В списки участников не могли быть внесены святотатцы, убийцы, злостные неплательщики налогов и те, кто находился под судом. Кроме того, как вы помните, в играх не могли участвовать атлеты тех государств, которые вели войну с какой-либо другой страной или городом.

Запрещалось убивать соперника с умыслом или по неосторожности. Виновный в этом лишался награды и подвергался крупному штрафу. В особо тяжелых случаях его казнили.

Опоздавших к играм не допускали.

Пытающихся подкупить судей публично секли розгами.

Запрещалось намеренно толкать противника, прибегая к недозволенным приемам.

Строго наказывался тот, кто хотел запугать или подкупить соперника.

Небезопасно было пытаться публично опротестовывать определение судей. Недовольный решением элланодиков имел право обратиться к олимпийскому совету и добиваться осуждения необъективных судей. Но, многозначительно подчеркивалось в уставе, лишь на свой страх и риск. И это предупреждение было тем более внушительным, что на стадионе все время находились номофилаки (чиновники, следящие за строгим соблюдением всех правил), в распоряжении которых были отряды «палочников». Провинившихся наказывали на месте энергично и весьма оперативно. Древние греки не любили бюрократии.

* * *

Элидский математик и философ Гиппий в 420 году до н. э. первым начал вести олимпийский календарь-хронологию, взяв за отправную точку 776 год до н. э., и составил списки победителей за предшествующие три с половиной столетия. Разумеется, настолько точно, насколько это было возможно. Столетием позднее эти списки старательно перепроверил, упорядочил и продолжил Аристотель, один из самых не только великих, но и добросовестных ученых античности.

Популярность этих состязаний была столь велика, что в конце IV века до и. э. историк Тимэй ввел летосчисление по олимпиадам. И с тех пор ученые и писатели, рассказывая о каком-нибудь примечательном событии, писали, например, так: «Фокейцы захватили Дельфы в четвертый год 105-й олимпиады, когда Прор из Кирены победил в беге».

Или другой пример: «Фокейская война закончилась в первый год 108-й олимпиады, когда в беге победил Поликл из Фив». Записей подобного рода можно привести очень много.

Глава VII. ЕСЛИ БЫ ЭЛЛИН ПРИШЕЛ В ЛУЖНИКИ

Праздничный олимпийский период греки называли «перомения» (священномесячие), хотя длился он всего несколько дней. А в самой глубокой древности один только день.

На время перомении откладывались все дела. За исключением тех, что непосредственно касались праздника, его организации и неукоснительного соблюдения самых мельчайших деталей торжества. Ничто не должно было нарушать приподнятое настроение эллинов. Дети освобождались от школьных и домашних занятий, а рабы — от своих нелегких трудов.

Сначала программа античных игр была более чем скромной: на первых тринадцати олимпиадах древние греки соревновались только в простом беге — ведь хорошими бегунами должны были быть и воины, и охотники, и пастухи, и, наконец, просто «настоящие мужчины»!

Дистанция (стадий), как ни странно, в разные времена и в разных городах была неодинаковой. Объясняется это на первый взгляд загадочное явление тем, что по давней традиции стадий должен был соответствовать шестистам ступням жреца Зевса. А поскольку у разных жрецов ноги, естественно, были неодинаковые, то и стадий соответственно колебался от 175 до 192,27 м!

Самый большой стадий был именно в Олимпии. По преданию, его отмерял сам Геракл! Кстати, именно отсюда и ведет свое начало наше слово «стадион».

История возникновения бега на один стадий связана с очень древним обрядом жертвоприношения Зевсу, в честь которого в Альтиде был сооружен громадный алтарь. Именно тут в день состязаний стоял жрец с факелом. Тому, кто первым пробегал 192-метровую дорожку, заканчивавшуюся возле алтаря, разрешалось зажечь священный огонь. Это символизировало счастливую и многообещающую близость к богу. Поэтому вся четырехлетняя олимпиада получала название по имени бегуна-победителя. Правда, поздней дистанция-стадий была перенесена из Альтиды на нижнюю площадку стадиона.

Параллельно с этой дистанцией существовал в древности еще и «большой стадий», который равнялся примерно 950 м. Так измерялись расстояния на ипподроме и в исключительных случаях стайерские дистанции.

* * *

Античные бегуны, как и в наше время, распределялись по забегам. Победители выходили в «четвертьфинал», «полуфинал» и, наконец, в «финал». Стартовали они со специальных мраморных плит, в продольные углубления которых упирались пальцами ног. В те времена существовал лишь высокий старт. Интервал между спортсменами, как и на современных соревнованиях, равнялся 1,25 м.

О скорости античных спринтеров судить очень трудно, ибо водяные часы — хронометры той эпохи отмеряли время весьма приблизительно. Разумеется, не могло быть и речи о десятых и тем более сотых долях секунды. Важно было прийти к финишу первым, а не показать какой-то определенный результат. Тем более зрители, еще с ночи занимавшие места на естественных трибунах — склонах окрестных холмов, жаждали победы своего фаворита. С любым результатом, но будь первым!

С 14-й олимпиады (724 год до и. э.) в программу включается диаулос (двойной бег): атлеты пробегали стадий и, обогнув столбик, возвращались на старт и повторяли пробег. С 720 года до н. э. все участники состязались обнаженными. По преданию, в тот год юноша Орсипп, пришедший к финишу первым, потерял в пылу соревнования свою набедренную повязку. С тех пор атлеты стали выступать без одежды.

На состязаниях эллинов бегу всегда принадлежала ведущая роль. Этот столь популярный (и сейчас, кстати) вид легкой атлетики способствует формированию здорового и совершенного тела, ибо он укрепляет не только мышцы, но и внутренние органы: сердце и легкие.

На эллинских амфорах и других керамических сосудах мы видим многочисленные изображения бегунов.

Эти рисунки дают нам представление о том, как отрабатывался короткий, энергичный шаг, при котором высоко поднимались колени, равно как и широкий, прыжкообразный шаг с ярко выраженной стадией полета.

До сих пор трудно ответить на вопрос, почему на олимпийском стадионе одновременно стартовали только четыре бегуна: ведь на дорожке места хватило бы и для двадцати. Быть может, это объясняется малым числом элланодиков.

Еще одним видом состязаний эллинов был долихос (длинный бег). Чаще всего его дистанция равнялась 24 стадиям, что примерно соответствовало 4600 м. Во всех видах состязаний существовали три возрастные группы: мальчики, безбородые и мужи. Павсаний описал статую Дамиска из Мессения, который одержал в Олимпии победу в двенадцатилетнем возрасте. Случалось, что мальчики бегали быстрее безбородых и даже мужей.

В пору расцвета эллинской агонистики (VII—V века до н. э.) отличительной чертой атлетов являлась разносторонность. Узкая «специализация» не была свойственна универсальным, гармонично развитым грекам. Примеров тому много.

Полит из Карии великолепно сочетал в себе спринтерские и стайерские качества. От длинного бега он, слегка отдохнув, сразу же переходил к состязаниям на самой короткой дистанции, требовавшей, как известно, максимальной быстроты. Победив в обоих видах, он в тот же день прибавил к этим двум и третью победу: в двойном беге.

Таким же непобедимым универсалом показал себя Леонид с острова Родос. Он не знал себе равных на протяжении четырех олимпиад, одержав на них двенадцать побед в беге.

Очень хотелось бы знать: как быстро бегали греки?

И смогли бы лучшие спринтеры и стайеры древних игр состязаться с бегунами современности?

Что ж, если пока мы не имеем данных для сравнения результатов на коротких дистанциях, то в длинном беге некоторые достижения нам известны.

Прекрасный знаток античного быта Ф. Ф. Велишский подсчитал, что 12 «больших стадиев» древнегреческие атлеты пробегали в среднем за 36 мин., 20 стадиев—за 1 час и 24 — за 1 час. 12 мин. Для сравнения нам удобнее всего взять второй результат, ибо до недавнего времени и у нас существовал «часовой бег».

Лучший бегун 22-й олимпиады Тисандр из Ксанфа пробежал за час ровно 20 больших стадиев, приблизительно 19 200 м. В свое время, чтобы выполнить норму мастера спорта СССР, надо было пробежать за час 18 600 м. Таким образом, Тисандр вполне мог бы претендовать на это почетное звание. Однако окончательный мировой рекорд в часовом беге был равен 20 673 м.

Начиная с 65-й олимпиады к общему комплексу прибавляется «гоплитон дромос» — бег вооруженных воинов. Участники должны были пробежать от 1 до 4 стадиев в шлеме, в поножах и со щитом. Впоследствии нагрузка ограничивалась только щитом.

В паши дни самой трудной и почетной считается победа на марафонской дистанции. Далеко не всякий легкоатлет может просто пробежать 42 км 195 м, не говоря уже о высоких результатах. Хотя в программе древних игр марафонской дистанции не было, но историю свою и название этот вид состязаний ведет из Эллады. А впервые ввел марафон в программу олимпийских игр современности их основатель Пьер де Кубертэн в память о выдающейся победе афинян и неслыханном военно-спортивном подвиге одного из них.

В 490 году до н. э. на Марафонской равнине афиняне и их союзники отстаивали свободу Греции. Персидское войско своей численностью превосходило эллинское во много раз. Но греки сражались за свою независимость. И они победили!

Исход этой битвы решили многие факторы: и стратегический талант афинского полководца Мильтиада, и безграничная самоотверженность эллинских воинов, и физическая их закалка и выдержка. Последние сотни метров гоплиты (тяжеловооруженные воины) не шли, а почти бежали навстречу персидским шеренгам, не давая персам засыпать себя стрелами. Смяв вражеские фаланги, закаленные, атлетически сложенные эллины погнали противника перед собой, не давая ему опомниться и перестроить боевые ряды...

Радостную весть о победе понес в Афины быстроногий Фидиппид — лучший бегун из войска Мильтиада.

Обессиленный, но безмерно гордый и счастливый, он вбежал на городскую площадь, выдохнул: «Радуйтесь, афиняне, мы победили!» — и упал замертво. Сердце гонца не выдержало. А пробежал он примерно 40 км. Но в 1908 году (на Играх IV Олимпиады) по просьбе королевской четы Британии старт и финиш марафона были перенесены к ступеням Виндзорского дворца. С тех пор эта дистанция стала равна 42 км 195 м.

Почему же опытный, по свидетельству многих древних авторов, атлет умер, пробежав расстояние, доступное теперь многим бегунам?

Вы поймете это, когда узнаете, что накануне битвы Фидиппид «сбегал» через горный перевал из Афин в Спарту, чтобы заручиться помощью союзников. Но бегал он напрасно: решив выждать, на чьей стороне окажутся боги и военное счастье, спартанские эфоры сослались на неотложные религиозные дела и сдержанно пообещали прислать помощь лишь... через десять дней.

Преодолев за два дня почти двести километров, да еще по крутым горным тропинкам, посланец вернулся и, даже не отдохнув, бросился в бой с персами, сражаясь плечом к плечу с соотечественниками. Возможно, Фидиппид был даже ранен. Последний пробег стал для него столь же триумфальным, сколь и роковым...

Но это, как говорится, светлая печаль! Ведь подвиг сверхвыносливого эллина увековечен и в истории, и в современном спорте: пройденная им дистанция теперь называется марафонской.

Все описанные события исторически достоверны. Однако и тут, на фоне вполне реальных событий, родился миф. Когда Фидиппид бежал горными рощами, навстречу ему, повествует легенда, вышел лесной бог Пан и пообещал афинянам свою помощь. Он сказал быстроногому воину, что накануне битвы вселит страх в сердца персов. Так родилось слово «паника».

Как быстро бежал Фидиппид, мы, конечно, не знаем.

Да сейчас это и не важно. Главное, он успел своевременно!

Ныне мировой рекорд на самой длинной дистанции принадлежит австралийцу Д. Клейтону и равен 2 час. 08 мин. 33,6 сек. Европейский рекорд установлен англичанином И. Томпсоном — 2 час. 09 мин. 12,2 сек. А рекордсменом СССР является минчанин В. Бугров — 2 час. 11 мин. 32 сек. Впрочем, до Московской олимпиады (а возможно, и до выхода в свет этой книги) эти результаты, несомненно, будут превзойдены.

Остается добавить, что теперь в марафонских пробегах участвуют не только мужчины, но и женщины.

Так, в знаменитом «Нью-йоркском марафоне», который проводится с 1969 года, новый мировой рекорд с результатом 2 час. 32 мин. 29,8 сек. в 1978 году установила 25-летняя норвежка Г. Вайтц. Знаменательно и то, что в этих сверхмассовых состязаниях, как писали газеты, «несколько тысяч представителей сильного пола, в том числе более молодых, чем она, завершили дистанцию после Вайтц».

Что же касается пятилетнего (да, это не опечатка!) американца Бакки Кокса, то для своего возраста он показал феноменальный результат — 5 час. 25 мин. Однако если эмансипация в спорте — явление, несомненно, прогрессивное, то участие детей в сверхдальних забегах едва ли заслуживает такого же одобрения.

* * *

Разумеется, древние греки состязались не только в беге. Агонистическая программа олимпийского праздника неуклонно расширялась: возникали все новые виды соревнований.

Немного забегая вперед, посмотрим, как от олимпиады к олимпиаде общегреческие состязания становились все разнообразнее. Вот сроки рождения новых видов:

14-я олимпиада (724 г. до н. э.) — двойной бег

15-я олимпиада (720 г. до н. э.) — длинный бег

18-я олимпиада (708 г. до н. э.) — легкоатлетическое пятиборье и борьба

23-я олимпиада (688 г. до н. э.) — кулачный бой

25-я олимпиада (608 г. до н. э.) — состязание колесниц

33-я олимпиада (648 г. до н. э.) — панкратий и скачки

37-я олимпиада (632 г. до н. э.) — борьба и бег для мальчиков

38-я олимпиада (628 г. до н. э.) — пятиборье для мальчиков

41-я олимпиада (616 г. до н. э.) — кулачный бой для мальчиков

65-я олимпиада (520 г. до н. э.) — бег с оружием

70-я олимпиада (500 г. до н. э.) — состязание колесниц, запряженных мулами

71-я олимпиада (496 г. до н. э.) —скачки на кобылах

84-я олимпиада (444 г. до н. о.) — отмена состязании на мулах и кобылах

93-я олимпиада (408 г. до н. э.) — гонки на пароконных колесницах

99-я олимпиада (384 г. до н. э.) — гонки на четверке жеребят

128-я олимпиада (268 г. до н. э.) — скачки верхом на жеребятах

131-я олимпиада (256 г. до н. э.) — гонки на колеснице, запряженной парой жеребят

145-я олимпиада (200 г. до н. э.) — панкратий для мальчиков

В олимпийское пятиборье входили простой бег, прыжок в длину, метание диска, метание копья и борьба.

Причем, чтобы стать победителем, иногда достаточно было выиграть в первых трех видах из пяти.

Прыжки и метания сами по себе не давали права на олимпийский венок, а учитывались лишь как элементы пятиборья. Сократ называл универсальных пятиборцев красивейшими из людей. Среди огромного разнообразия тем и сюжетов литературы эллинов обращает на себя внимание тема физической закалки, бесчисленных агонов и спортивной доблести. Гомер, Архилох, Симонид Кеосский, Пиндар, Геродот, Ксенофонт, Софокл, Еврипид, Аристотель, Лукиан и многие другие знаменитые авторы подробно и увлеченно описывали эту сторону древнегреческого быта. Ведь физическое воспитание и Древняя Греция — понятия неразрывные.

Однако, несмотря на это, сегодня в античной агонистике нам ясно далеко не все. Одной из самых больших загадок, как уже было сказано, является, пожалуй, обычный прыжок в длину.

Впрочем, обычный ли? Судите сами: в 500 году до н. э. на 70-й олимпиаде Фаилл из Кротона прыгнул на 55 дельфийских стоп, что равняется... 16 м 31 см (!).

А известный спартанский бегун Эхион еще за полтора столетия до Фаилла опустился на отметке 16 м 66 см!

Даже те, кто не слишком интересуется легкой атлетикой, знают, что этот результат почти вдвое превышает современный мировой рекорд. Но возможно ли это?

Известный венгерский историк, знаток античного спорта Ф. Мезе считает, что «вероятно, складывали результаты трех прыжков, и сумму их объявляли как окончательный итог» 1. Другие ученые полагают, что эти фантастические цифры — результат тройного прыжка.

1 Ф. Мезе. Шестьдесят лет олимпийских игр. М., ФиС, 1959, с. 16.

А Б. Ривкин вообще подвергает сомнению рекорды древних прыгунов. Он пишет: «...впервые об удивительном прыжке Фаилла в древней литературе говорится со II века и. э., тогда как сам Фаилл жил за 600 лет до этого, в V веке до н. э. Во II веке н. э. любили занимательные и даже неправдоподобные рассказы о знаменитых атлетах прошлого. О них сочиняли легенды, одной из таких легенд и была история с необыкновенным прыжком Фаилла»2.

2 Б. Ривкин. В долине Алфея. М., «Искусство», 1969, с. 42.

Заметим сразу, что «занимательные и даже неправдоподобные рассказы» любили не только во II веке н. э. Их, между прочим, любят и сейчас.

Действительно, упоминание о прыжке Фаилла мы пока нашли только в источниках II века н. э. Но это вовсе не значит, что о рекорде феноменального атлета не упоминалось раньше: очень много литературно-исторических материалов или еще не найдено, или утрачено, увы, навсегда...

Итак, античные авторы называют имена двух прыгунов, преодолевших шестнадцатиметровый рубеж. Против их утверждений выступают здравый смысл и объективная оценка человеческих возможностей.

А пока что давайте разберемся, как и в каких условиях тренировались и состязались античные прыгуны.

Как ни странно покажется это на первый взгляд, но на эллинских стадионах пятиборцы прыгали с места, а не с разбега. Они стартовали с невысокого каменного возвышения, так называемого батора. Местом для прыжков служила скамма — заполненная морским песком яма длиной 15,25 м. Состязались обязательно под звуки флейты. Но главное заключалось вот в чем.

Эллинские прыгуны взлетали в воздух, держа в руках своеобразные металлические или каменные гантели.

Вот как их описывает Павсаний: «Эти гантели имеют такой вид: посередине они представляют несколько удлиненный, не совсем правильный круг-диск; он сделан так, что через него можно пропустить пальцы рук таким же образом, как через ручку щита» (V, XXVI, 3).

Впрочем, прыжковые гантели бывали различной формы. Об этом свидетельствуют и рисунки на вазах, и сохранившиеся до наших дней образцы. Вес их тоже колебался — от 1,48 до 4,629 кг.

В момент толчка и взлета прыгун выбрасывал руки с гантелями вперед. Затем гантели отводились резко назад. В полете совершались, вероятно, волнообразные движения всем телом и гантели еще раз перемещались вперед и снова за спину. Приземляясь, спортсмен скорее всего отбрасывал гантели назад. Ясно, что тут использовалась дополнительная инерция, создаваемая весом гирь и маховыми движениями.

Тем не менее, когда в конце тридцатых годов ленинградские легкоатлеты попробовали прыгать с гантелями в руках, у них ничего не получилось: результаты были гораздо ниже обычных. Но почему бы не предположить, что греки владели какими-то техническими секретами, не известными нам сегодня? Ведь, например, шест, который помогает хорошему спортсмену подняться над пятиметровой планкой, неумелому прыгуну будет лишь помехой. Быть может, так и в данном случае.

Тем более что имя Фаилла упоминается многими греческими писателями. И при самых различных обстоятельствах. Вот что пишет о нем Павсаний: «...он два раза был победителем в пятиборье, а третий раз одержал победу в беге. Я укажу, что ему есть статуя в Дельфах. Он, между прочим, сражался с мидянами на своем собственном корабле, куда посадил всех кротонцев 1, которые жили в Элладе» (X, XX, 1) 2. Упоминает об атлете и воине Фаилле в своей «Истории» и Геродот. А о его замечательном прыжке рассказывает Феофраст: «Сей муж пролетел над скаммой от начала до конца и, опустившись на твердую, каменистую землю, сломал левую ногу».

1 Кротон — эллинская колония на побережье Южной Италии.

2 Павсаний. Описание Эллады. Т. 2. М., «Искусство», 1948. (В дальнейшем все цитаты приводятся по данному изданию.)

Не слишком ли много свидетельств и реалистических подробностей для мифа? Будем надеяться, что тайна древнегреческого прыжка все же дождется разгадки.

* * *

Следующим видом пятиборья было метание диска. Когда-то этот снаряд применяли при осаде городов. На деревянных, керамических, металлических или каменных дисках осаждавшие писали предложения о капитуляции и через крепостную стену забрасывали снаряд в город. Но со временем диск с поля боя перешел на стадионы и прочно обосновался там. Эллины метали этот снаряд и вдаль, и в высоту.

В последнем случае выигрывал тот, чей диск падал на землю последним.

Что же касается бросков вдаль, то, по свидетельству римского поэта Публия Паппиния Стация, легендарный Фаилл метнул однажды диск на 18,3 м. Вы наверняка скажете: жалкий результат, ниже современного третьего разряда!

Но не спешите с выводами. Древнегреческие диски весили, если судить по сохранившимся в музеях экземплярам, не 2 (как современные), а 3, 3,5, 4,5 и даже 5,7 кг.

Метали диск с небольшого возвышения, но без поворота корпуса п размашистого рывка. Снаряд клали на ладонь и предплечье и, отклоняясь вправо и назад, делали несколько маховых движений, левой рукой слегка придерживая диск. Маятникообразные движения руки и всего тела сообщали снаряду достаточную инерционную скорость.

Момент, предшествующий броску, запечатлел великий древнегреческий скульптор Мирон (V век до н.э.). Его «Дискобол» известен теперь во всем мире.

По словам Публия Паппиния Стация, пятиборец Флегий перебросил диск через Алфей, то есть совершил бросок примерно на 50—60 м. Если бы даже его диск не превышал по весу нынешние, то и тогда результат Флегия — достижение международного класса. А если он перебросил через Алфей снаряд весом 3 или 5,7 кг?!

У нас есть все основания предположить, что если бы древнегреческие дискоболы вдруг смогли бы сегодня выйти на Большую спортивную арену в Лужниках, то, вероятней всего, они не слишком бы отстали от современных спортсменов...

Изготовляли диски из камня, бронзы, железа, олова (с примесями) и даже из дерева. Поверхность диска обычно натиралась песком, чтобы она стала более шероховатой: так удобней было удерживать снаряд. Диаметр дисков колебался от 13 до 33 см, а их толщина в среднем была 14 мм. В перерывах между состязаниями и соревнованиями «спортивные тарелки» хранились в храмах богов в специальных сумках.

Несмотря на осторожность атлетов, при метании диска несчастные случаи не были явлением исключительным. Одним из самых распространенных сюжетов эллинской мифологии было описание смерти от неосторожно пущенного диска.

Аполлон, развлекаясь метанием диска со своим любимцем Гиацинтом, сыном царя Спарты, неудачно метнул снаряд. Диск, рикошетом отскочив от земли, поразил Гиацинта. Дискобол-небожитель, горько оплакивая погибшего юношу, превратил его в цветок. Диск, несущий смерть, упоминается и в других мифах. Так, герой Персей — победитель страшной медузы Горгоны случайно убивает диском своего деда Акрисия.

С этим видом античной агонистики связан и довольно интересный вариант одного из наиболее общеизвестных эллинских мифов. Согласно ему, Сизиф бесконечно вкатывал на гору не угловатый и неуклюжий камень, а громадный диск.

* * *

Копье родилось на охоте и на войне. Тяжелые пятиметровые копья из ясеня п ели упоминаются еще в поэмах Гомера. Брошенный могучей рукой, такой остроконечный снаряд легко пронзал человека, пробивая даже металлический панцирь, не говоря уж о льняных доспехах, столь распространенных в Элладе I тысячелетия до н. э.

Охотничьи копья, конечно, были и короче, и легче.

Именно от них ведет начало спортивное копье.

Мы знаем, что в эллинской агонистике существовало метание копья в цель. Обычно это был щит. Кроме того, греки, как и современные спортсмены, состязались в бросках на дальность.

К середине древка прикреплялся кожаный эластичный ремешок длиной до полуметра. Перед броском его плотно обматывали вокруг копья, а указательный и средний пальцы вдевали в петлю, которой заканчивался ремешок. Таким образом, в момент броска копье начинало вращаться, что увеличивало дальность полета.

Судя по рисункам на древних амфорах, метали копье с разбега, не переступая стартовой линии. Выступали спортсмены, как правило, под аккомпанемент флейты.

Несмотря на то что копье, которое метали на античных стадионах, было сравнительно коротким и легким, как дротик, судей, участников и зрителей и тут подстерегали неожиданности. Греческий писатель Плутарх рассказал, как один из пятиборцев неудачно брошенным дротиком убил Эпитима из Фарсала.

* * *

Завершающим видом пятиборья была борьба. Боролись в палестре на площадках, специально для этого подготовленных: внизу мягкая, разрыхленная земля, а сверху слой песка. Перед тренировками и состязаниями борцы натирались оливковым маслом и посыпали себя песком. Тело при этом становилось эластичным и упругим, а осуществить захват было значительно труднее, чем в обычных условиях.

В этом древнейшем виде агонистики не было разделения на весовые категории. Существовали только три уже упомянутые возрастные группы.

Пары определялись по жребию. Перед началом агона участники вынимали из серебряной чаши или глиняной амфоры бронзовые жетоны, на которые были нанесены буквы греческого алфавита. Каждой букве соответствовали два жетона.

Атлеты, вытянувшие жетоны с одинаковой буквой, должны были встретиться друг с другом. Если состязающихся было нечетное число, то оставшийся «лишний» (он назывался «эфедр») оказывался в очень выгодном положении: победители из каждой пары последовательно боролись друг с другом, а эфедр — лишь с последним, сильнейшим, то есть он сразу выходил в финал.

Естественно, что сохранивший силы, свежий эфедр имел очень много шансов на успех, и потому его жребий всегда считался завидным. Впрочем, победа, достигнутая таким путем, не слишком высоко ценилась древними. Л вот если никто не решался выступить против какого-либо знаменитого борца, то такая победа была весьма почетна. В этом случае говорили: «Он победил, не запылившись». Имелось в виду, что могучему борцу даже не пришлось коснуться песка на площадке палестры.

Боролись атлеты только стоя, и время схватки не ограничивалось: состязались «до победного конца».

Многие современные приемы были уже известны эллинским борцам — различные захваты, броски через бедро, через себя и т. д. Широко применялись подножки и обманные движения. Для полной победы следовало трижды бросить противника на землю.

В последние годы антиковеды, археологи и историки спорта постепенно опровергают легенду о «свободных правилах и вседозволенности», которые якобы отличали древнегреческую борьбу. Нет, за недозволенные, особенно болевые и опасные, приемы элланодики сурово наказывали виновных и запрещали им продолжать борьбу даже в случае близкой и несомненной победы.

Правда, порой общепринятые правила эллинской борьбы нарушались. В своем «Описании Эллады» Павсаний рассказал о патологически жестоком борце Сострате из Сикиона, по прозвищу Акрохерсит. По-древнегречески «акрай хейрон» значило «края рук». Чтобы выиграть встречу, грубый атлет шел на самые крайние меры и даже ломал пальцы соперникам. К таким же варварским методам прибегал и Леонтиск из Сицилии.

Как видите, строгие правила, которым через Тесея научила греческих борцов богиня Афина, иногда нарушались. Но любви и уважения зрителей подобные атлеты снискать не могли. Тонкие знатоки всех видов и правил агонистики, эллины восхищались борцами, которые брали верх не грубой силой, а виртуозной, отточенной техникой. Именно благодаря прекрасному владению приемами борьбы прославился победитель игр в Олимпии Аристодем из Элиды. Он также дважды был первым в Немее и дважды на Истме, хотя не отличался мощным телосложением. Так же искусен был Кратин из Акр. В Олимпии была поставлена статуя не только ему, но и его тренеру.