Герои античных стадионов - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Шанин Ю. В. (ч. 3)

Кстати, есть сведения, что и знаменитый Милон Кротонский был первым не только в палестре, но и за пиршественными столами. Рассказывали даже, что как-то он один съел целого быка (уж не того ли, которого перенес в свое время через поле олимпийского стадиона?!).

Но когда вспоминаешь, с каким уважением и даже преклонением описывали выдающегося атлета древнегреческие и древнеримские писатели, не хочется верить столь сомнительной легенде...

На протяжении столетий достижения эллинских атлетов, тренеров и даже врачей были забыты. И лишь начиная с XVI века снова стали извлекать из античной агонистики медицинские и педагогические уроки. Постепенно между спортсменами, тренерами и врачами восстанавливаются творческие и дружеские взаимосвязи. Те самые взаимосвязи, которые впервые родились еще за много столетий до нашего времени. Ибо античные стадионы были не только местом непрерывных тренировок и состязаний, не только мастерскими и студиями древних художников, но еще и первыми научными лабораториями медиков — лабораториями на свежем воздухе.

Глава XIX. ПОЧЕМУ ЖЕ ИМЕННО В ЭЛЛАДЕ

Будет вполне естественным, если у читателя возникнет вопрос: почему именно в Древней Греции так пышно расцвела физическая культура? Ведь в античном мире существовало много своеобразных и могущественных держав.

Ответ на этот вопрос надо искать в совокупности фактов и общественно-исторических явлений эллинской повседневности. Этот комплекс причин един в своем многообразии.

Первым стимулом, обусловливающим заботы о физическом воспитании граждан, конечно, следует считать необходимость создания сильного войска при сравнительно немногочисленном населении. Чувство патриотизма, развитое у греков необычайно остро (как, впрочем, у любого оседлого народа), приказывало им всегда быть готовыми к обороне отечества.

Эллинский писатель-историк Ксенофонт говорит: «Земля заставляет отстаивать свою страну с оружием в руках, ибо она производит плоды, ничем не защищенные, которыми всякий может завладеть».

Эти слова Ксенофонта хоть и неполно, однако отражают действительное положение вещей. Если же выдвигать тезис военного могущества на передний план, то сразу же надо оговориться: эта цель главенствовала над всеми остальными только в Спарте и на Крите. Но неправильно было бы ей отводить единственно ведущую роль в жизни всех государств Древней Греции. Ибо, что касается обычной необходимости отражать нападения и воевать сам пит, то с ней сталкивались не только эллины, но и любой народ с доисторических времен и до наших дней. Поэтому нельзя рассматривать военные цели в физическом воспитании как нечто характеризующее лишь древнегреческий образ жизни.

Более того, многочисленные историко-документальные и литературные источники свидетельствуют: физическая культура всегда являлась у греков символом спокойного процветания, о чем лучше всего говорит мирный характер священных игр.

Вспомним и основную статью олимпийского устава: принимать участие в состязаниях имели право лишь те атлеты, города и государства которых не находятся в состоянии войны с какими-либо иными городами и странами (жаль, что сегодня это положение порой предается забвению). Такой же мирный характер носили немейские, пифийские и все другие игры.

Порой греки в самый критический момент забывали о войне ради мирных состязаний. Как известно, после Фермопильской битвы к персам пробралась группа перебежчиков. Когда царь и полководец Ксеркс через переводчика стал расспрашивать, чем занимаются сейчас греки, прибывшие рассказали: эллины проводят очередные олимпийские игры, любуясь гимнастическими и конными состязаниями. На вопрос о том, что служит наградой победителю, перебежчики отвечали: олимпионик получает, как всегда, оливковый венок. Тогда один из приближенных царя воскликнул: «Горе нам! Против какого народа мы воюем! Они состязаются не ради денег, а из-за доблести!» Опасения перса вскоре подтвердились: греки доказали, что «воюют не числом, а умением».

Так повествует Геродот. Однако было бы опрометчиво полагаться лишь на один-единственный рассказ.

Поэтому обратимся к еще одному источнику — речам знаменитого древнегреческого оратора Демосфена.

Упрекая своих сограждан в излишней беспечности, когда дело касается военных приготовлений, оратор восклицает: «... как вы думаете, граждане афиняне, почему это так происходит: праздники панафиней и дионисий всегда справляются в надлежащее время, независимо от того, каким людям — сведущим или неопытным —выпадает жребий устраивать те или другие, и на эти празднества затрачиваются такие деньги, сколько не идет ни на один из морских походов, и вдобавок это требует столько хлопот и приготовлений, сколько вряд ли идет на что-либо другое: между тем военные походы все у нас запаздывают, не попадая вовремя в Мефону, в Пегасы, в Потидею! Это потому, что все касающееся праздников установлено законом и каждый из нас вперед еще знает, кто назначен хоретом, кто гимнасиархом от данной филы, когда, у кого и что надо получить и что потом надо сделать; ничего в этих делах не забыто, не оставлено невыполненным и непредусмотренным; наоборот, в том, что касается войны и военных приготовлений,— не установлено, не налажено, не предусмотрено ничего». 1

1 Демосфен. Речи. М., Изд-во АН СССР, 1954, с. 54.

Кажется, трудно выразиться ясней. И хотя в данном случае Демосфен отнюдь не одобряет существующее положение вещей, из его слов ясно, как афиняне относились к войне и как — к священным праздникам и играм. Не будет ошибкой, если мы с вами отнесем слова оратора ко всей Древней Греции (исключая разве что Спарту).

Теперь представьте себе, как легко было бы врагам победить беспечных в военном отношении эллинов, если б те не придавали физическому воспитанию и закалке такое большое значение. Но древние греки были отличными воинами, и захватчикам редко удавалось их одолеть.

Символичны и некоторые указания мифологии эллинов. Так, на легендарных играх, устроенных некогда Гераклом, Аполлон побеждает в кулачном бою Арея —самого бога войны!

Многочисленные гимнасии украшались статуями Гермеса, бога врачевания Асклепия, Тесея, Геракла и других богов и героев. Но статуи Арея не было там никогда!

Красивое, гармонично развитое тело являлось признаком свободного гражданина, чаще всего аристократа, выгодно отличая его от раба. Что же касается бедных слоев свободного населения, то они не могли уйти от повседневных житейских забот для систематических тренировок и состязаний. Поэтому в списках олимпиоников мы встречаем очень много имен архонтов, полководцев, государственных деятелей и просто богатых людей.

С другой стороны, справедливость требует отметить, что выдающиеся атлеты и олимпионики были почти во всех городах Греции, а не только в наиболее крупных. География каменных плит с именами победителей весьма разнообразна и еще раз подтверждает необычайную популярность спорта у греков. И хотя преимущественно лишь в рамках одного общественного класса, но эллины сделали физическую культуру в своей стране явлением действительно массовым.

Что же касается рабов, то их допускали к участию в состязаниях лишь на празднике Зевса в местечке Агирии и в италийском городе Арции, где соревновались невольники, бежавшие от своих господ.

Да, рабы и убегали от своих хозяев, и часто восставали против них. И многие исследователи справедливо рассматривают как одну из причин популярности агонистики в среде аристократов необходимость постоянной борьбы с восстающими рабами.

Однако считать эту причину главной и тем более единственной было бы неверно.

Историк спорта Г. Дюпперон справедливо называет физическую культуру «специфическим, национальным элементом эллинской жизни, сросшимся с ней с незапамятных времен». 1 Всякий равноправный гражданин должен был заниматься спортом, если он рассчитывал играть какую-нибудь роль в своем государстве. Эти занятия делали эллина выше (по крайней мере в собственных глазах) чужеземцев.

1 Г. Дюпперон. Краткий курс истории физических упражнений. Л. 1924, с. 16.

Нельзя забывать и об эстетических требованиях. Будучи учителями всего мира в искусстве, греки стремились создать красивые формы и в жизни. Изображая прекрасных людей, греческие скульпторы приучали эллинов ценить красоту человеческого тела не только в мраморе, но и в окружающих соотечественниках. В свою очередь, как уже говорилось, они находили множество идеальных моделей среди занимающихся в гимнасиях и на стадионах.

Эстетическое чутье греков, их постоянное стремление к гармонии в большой степени обусловливалось и окружающей природой. Естественно, что это оставило след в миропонимании греков, в их психике.

Немалое значение в проведении игр и просто состязаний имели и религиозные убеждения. Недаром в программу всех игр включали священный церемониал, предшествующий выступлениям атлетов. Религия учила, что нет лучшего способа угодить богам, чем провести торжественные игры.

Кроме того, на стадионе обычно присутствовали зрители из всех без исключения полисов. И было тем более почетно выиграть приз «на глазах всей Эллады».

Следует учесть и то, как вообще любили древние греки всевозможные агоны. Вся греческая жизнь была пронизана традиционным и желанным духом соревнования.

Объяснение этому очень хорошо дает Карл Маркс. Сравнивая народы на ранней ступени их развития с различными типами детей, он писал: «Разве в детской натуре в каждую эпоху не оживает ее собственный характер в его безыскусственной правде? И почему детство человеческого общества там, где оно развилось всего прекраснее, не должно обладать для нас вечной прелестью, как никогда не повторяющаяся ступень? Бывают невоспитанные дети и старчески умные дети. Многие из древних народов принадлежат к этой категории. Нормальными детьми были греки». 1

1 К. Маркс. К критике политической экономии. Введение.— К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд., т. 12, с. 737.

А какой же нормальный ребенок упустит случай побегать, испробовать свои силы в борьбе, посостязаться с товарищами! Нельзя не учитывать национальные особенности того или иного народа: часто именно они играют решающую роль.

Вот основные причины, которые только в своей совокупности могут объяснить, почему именно в Элладе так пышно расцвела физическая культура.

Глава XX. ГИБЕЛЬ ОЛИМПИИ

Итак, выступая на состязаниях, эллин отстаивал не только свою честь, но и авторитет родной общины, города, целого государства. Так считалось, даже если участник был еще ребенком. Вот известная эпиграмма Симонида Кеосского, посвященная юному борцу Феогенту:

Вот он, смотри, Феогент, победитель в Олимпии, мальчик,

Столь же прекрасный на вид, как и искусный в борьбе.

И на ристалищах ловко умеющий править конями,—

Славою он увенчал город почтенных отцов. 1

1 Греческая эпиграмма. Пер. Л. Блуменау. М., ГИХЛ, 1960, с. 40.

И хотя в те далекие времена, как уже говорилось, не было «командных выступлений», каждый атлет представлял общие интересы, за его плечами стояли сотни его сограждан, общинные традиции и боги, славу которых он мог как приумножить, так и запятнать.

В конце IV века до н. э. распался Афинский морской союз и в Элладе наступили печальные времена македонского господства. В 338 году до н. э. в битве при Херонее македонский царь Филипп окончательно разгромил греческие войска. Две трети эллинского ополчения попали в плен, тысячи воинов пали смертью храбрых.

После поражения при Херонее священные игры фактически носили характер соревнования между ослабленными распрями и войнами государствами-полисами.

Вполне понятно, что для каждого города было почетно иметь победителя на празднике, уходящем корнями в доисторические времена. Граждане враждующих полисов таким путем пытались возвысить себя в глазах соседей.

И, как ни странно, в эпоху эллинистического упадка (особенно в III—II веках до н. э.) чем больше победителей-атлетов имело государство на играх, тем больше шансов имело оно и на признание своего превосходства, и на руководящую роль во всей Греции.

Однако еще через два-три столетия статьи олимпийского устава постепенно утрачивают свое священное значение. Все чаще атлеты-любители вынуждены уступать место профессионалам, выходцам из среды пролетаризованной массы греческого населения и вольноотпущенников. Таких атлетов город или даже частные лица просто нанимали за деньги, что уже не считалось таким позорным, как в древности.

Олимпийские игры постепенно приходят в упадок.

Этому кроме экономических и социальных причин способствовал и религиозный скептицизм: грек уже не относился к своим богам с прежним почтеньем и страхом, что, в свою очередь, отразилось на авторитете экехейрии: начиная со второй половины V столетия до н. э. священное перемирие соблюдалось уже не так свято, как раньше.

Впрочем, известен такой случай. Когда солдаты македонского царя Филиппа ограбили путников, едущих на очередные олимпийские игры, грозному отцу Александра Великого пришлось заплатить штраф.

В 420 году до н. э. за военные действия во время экехейрии Спарта была устранена от участия в олимпийских играх. Но высокомерные и независимые лакедемоняне на сей раз не покорились. В ответ на решение Олимпийского совета они захватили Элиду и принудили элейцев заключить с ними договор о всестороннем взаимодействии. Лишь в 371 году до н. э. благодаря энергичному вмешательству фиванцев Элида снова обрела независимость.

Затем в 365 году до н. э. Олимпию захватили аркадяне. Они укрепили холм Крона, готовясь к 104-м олимпийским играм. Но когда праздник достиг своего апогея, элейцы внезапно напали на аркадян, и на мирном стадионе закипела жестокая битва. Хотя законные хозяева Олимпии были в явном меньшинстве, сражались они с таким отчаянным мужеством, что победили захватчиков-аркадян и вышвырнули их за пределы священной олимпийской округи.

Все игры, проведенные под эгидой спартанцев и аркадян, были объявлены элейцами недействительными, и с той поры они назывались «анолимпиадами». Что ж, и юридическое, и моральное право было на стороне элейцев. Аркадяне не постыдились даже ограбить сокровищницы храмов Олимпии, дабы выплатить жалованье солдатам-наемникам: авторитет богов, равно как и сама вера в неприкосновенность Олимпии, были поколеблены еще больше...

Между тем правила древних состязаний, особенно кулачного боя, становятся все более жесткими, сквозь благородные контуры древних игр все чаще проглядывают уродливые черты грядущих кровопролитных гладиаторских схваток.

Малоимущие эллины теперь могли пробиться на игры, но лишь благодаря своим феноменальным физическим данным. Нередко отсутствие средств для занятий спортом вынуждало атлета выступать за плату. Так постепенно ширился спортивный профессионализм —еще одна причина заката олимпийских игр.

По мере увеличения заявляемых на играх профессионалов уменьшалось число заявок от любителей: немногие решались рисковать здоровьем и жизнью в борьбе с могучими, сверхтренированными и безжалостными соперниками. Правда, профессионал получал в Олимпии лишь венок, но он компенсировал это на играх, где выступал за плату.

Авторитет олимпиад сильно подорвала утрата Грецией независимости под властью Македонии. Хотя и

Филипп, и его сын Александр Македонский высказывали свое благоволение к эллинским состязаниям, а Александр даже присылал в Олимпию конные упряжки и, таким образом, заочно участвовал в играх, однако уже сам факт присутствия захватчика на стадионе омрачал праздник эллинов.

Затем наступает римский период истории Греции.

Весьма ощутимо пострадала Олимпия в 86 году до н. э., когда Сулла беззастенчиво ограбил храмы, вывез все ценности, а приглашенных спортсменов высокомерно вытребовал в Рим. В это грустное и позорное для греков время атлеты состязались лишь в беге, как в древнейшие времена.

Одна за другой уходят в забытье статьи олимпийского устава. Теперь иноземцы уже допускаются к участию в играх (например, завоеватели македоняне и римляне, которых было просто опасно не пустить на состязания).

А чтобы хоть формально придерживаться параграфов умирающего устава, их объявляли... греками(!).

Но, как ни странно, римское владычество I—II веков н. э. можно считать относительно спокойным временем. Горячую заинтересованность в судьбе олимпиад проявили императоры Август, Тиберий, Нерон и Адриан. Однако олимпийский огонь уже лишь тлеет, а не горит.

Достаточно вспомнить хотя бы такой эпизод. В очередных олимпийских играх соблаговолил участвовать сам император Нерон. Приближенные взгромоздили надменного римлянина на колесницу, и кони помчали его по ипподрому. Конкурентов у императора, конечно, не было.

На повороте он вывалился из колесницы, а потерявшие управление кони разбили двуколку о разграничительные столбики, стоящие по оси поля.

Император отделался сравнительно легкими ушибами. Позор был значительно ощутимей. И тем не менее услужливые придворные подняли незадачливого возницу, стряхнули грязь и пыль с его роскошных одежд и... водрузили на голову Нерона олимпийский венок. А глашатай громко объявил римского императора победителем. Стадион угрюмо молчал...

Именно в тот период рядом с изображениями эллинских богов и великих атлетов появляются статуи римских императоров: Октавиана Августа, Тиберия, Клавдия, Тита, Траяна, Адриана и Германика. Последний (отдадим ему должное) сумел все же достаточно умело преодолеть дистанцию на олимпийском ипподроме, управляя четверкой коней (так называемая квадрига).

Но славные традиции Альтиды и долины Алфея были для рационалистов-римлян лишь страницами истории.

Да еще и не всегда понятными страницами.

Впрочем, это можно сказать не только о римлянах.

Еще до них в Олимпию со всех концов эллинистического мира съезжались граждане необъятной империи Александра Македонского, греки по происхождению.

Они прибывали из Сирии, Египта, Малой Азии и других мест, но кровных связей с эллинской культурой у них уже не было: эти многочисленные гости были уже носителями совсем иных вкусов и социальных взглядов.

Прибывающих в Олимпию гостей уже в IV веке до н. э. встречали гиды (возможно, первые гиды в мире!) и рассказывали о славной истории игр, храмов, о наиболее выдающихся олимпиониках и, конечно же, создателях прекрасных статуй. И молодые греки слушали все это так, как слушают прекрасную, но не очень правдоподобную легенду. Греки, которые, собственно, уже и не были греками...

После прихода в Олимпию римлян игры совсем уже утратили значение великого народного праздника всей Греции. А во второй половине III века н. э. над Элладой нависла новая беда: ей угрожает племя герулов. Лихорадочно ведутся фортификационные работы в Олимпии, ибо варвары должны пройти именно здесь.

Для возведения крепостных стен разбирают не только здания палестр и гимнасия, но даже частично и храмы богов. В качестве строителей-фортификаторов трудятся и атлеты. Но герулы до Олимпии не дошли.

Однако не захватчики, и не могущественные тираны, и даже не варвары-кочевники «похоронили» олимпиады, а христианская церковь. Как государственная религия Римской империи христианство не желало терпеть рядом с собой прекрасный и столь соблазнительный эллинский пантеон. Тем более что «языческие игры» с их гармонией человеческого тела и разума входили в опасное противоречие с главными догматами христианского вероучения. В частности, они противоречили властному призыву церковников «умерщвлять грешную плоть».

Последние олимпийские игры античности состоялись в 393 году н. э. А последним олимпиоником, чье имя было зафиксировано на мраморных скрижалях, оказался даже не грек, а могучий армянский князь Вараздат — несокрушимый кулачный боец. Между прочим, слава олимпионика в немалой степени способствовала тому, что, вернувшись в родную Армению, князь Вараздат стал царем Вараздатом...

А еще через год декретом императора Феодосия I олимпийские игры были запрещены как «богопротивные и языческие», изображения эллинских богов сброшены с пьедесталов, храмы разрушены и разграблены. Много бронзовых статуй олимпиоников римляне вывезли в Вечный город и... переплавили. А двумя годами позже готы под предводительством Алариха вторглись в Олимпию и полностью разграбили ее, довершив начатое Суллой.

Наконец, в 426 году по приказу Феодосия II римляне сжигают храм Зевса. Статуя бога — творение бессмертного Фидия, одно из семи чудес света — была увезена в Константинополь.

В VI веке разгром Олимпии довершают два сильных землетрясения. А затем неожиданно разливаются Алфей и Кладей, песок заносит олимпийский стадион и всю долину.

Неужели Олимпия умерла?! Нет, она лишь заснула.

Покрытые толстым слоем ила, остатки Зевсовой округи много столетий ждали своих исследователей: историков, археологов, искусствоведов и этнографов.

Глава XXI. БОГИ ПОКИДАЮТ СТАДИОН

Это почти невероятно, однако Олимпия действительно была забыта более чем на тысячу лет. Мрачное Средневековье мало способствовало буйной радости, которую рождает избыток физических сил в союзе с моральным здоровьем.

Эпоха Возрождения, сменившая Средневековье, не только принесла новое и светлое в сферу искусства, литературы и науки. Она постепенно возрождала из мрака забвения все то прекрасное, что создал древний мир.

Именно в это время ученые, поэты и врачи начинают говорить и писать о необходимости возобновления олимпийских игр и возрождения принципов, на которых они держались.

В конце XVIII — начале XIX столетия в долине Алфея появляются археологи: начинаются регулярные раскопки и совершаются первые сенсационные открытия.

Тогда же один из основоположников современной гимнастики Гутс-Мутс первый официально предложил вернуться к древним олимпиадам. Но настоящим толчком для новой олимпийской эры стали раскопки, которые провел в долине Алфея археолог Эрнст Курциус.

Его первый доклад «Олимпия», прочтенный в Берлине 10 января 1852 года, назвали впоследствии «зарей современных олимпиад».

Дело ограничивалось разговорами до тех пор, пока за него не взялся энергичный майор Эвангелис Цаппас. На его средства в 1859 году были осуществлены Пангреческие игры в Афинах, куда съехались только греческие спортсмены. Около 20 000 зрителей совершили паломничество на построенный еще при царе Героде Аттике стадион.

Но давайте еще раз вернемся немного назад. Ведь мы с тобой, мой читатель, уже привыкли к совместным прогулкам по векам и даже тысячелетиям.

Еще в 1723 году о необходимости археологических изысканий в Олимпии заговорил французский исследователь Бернард де Монфокон. Но тогда его голос не был услышан. В 1764 году знаменитый немецкий ученый, основоположник современной археологии Иоганн Иоахим Винкельман писал в своей «Истории античного искусства»: «Я говорю о желании совершить путешествие в Грецию, но не в места, которые посещают многочисленные туристы, а в Элиду, куда еще не пришел ни один ученый или искусствовед... Я уверен, что результаты превзошли бы наши ожидания и что внимательное исследование этой земли принесло бы огромную пользу истории и искусству». Но осуществить свои намерения ученому не пришлось: в 1768 году он трагически погиб в Триесте...

Однако за два года до этого английский археолог Ричард Чандлер посетил Элиду. Благодаря счастливому стечению обстоятельств ученый разыскал холм Крона, речку Кладей и руины неизвестных христианских сооружений. А в 1787 году француз Фовель нашел наконец остатки храма Зевса!

В 1821 — 1829 годах греки вели освободительную войну против турецкого владычества. С симпатией и сочувствием следили свободолюбивые люди всей Европы за этой священной борьбой.

Понятно, что и эти события повысили интерес цивилизованного мира к истории Олимпии. В 1824 году лорд Стенхон издал путеводитель по Греции, где впервые был приведен топографический очерк долины Алфея. Во время раскопок его рисунки пригодились археологам не меньше, чем подробные описания в трудах Павсания и других писателей древности.

В 1874 году между Грецией и Германией был заключен договор: средства и ученых для археологических исследований дают немцы, а Греция оказывает необходимую помощь на месте. Оригиналы найденных произведений искусства остаются грекам, немцы же имеют право сделать с них копии. Хотя Бисмарк такими условиями был не очень доволен, зато уже упомянутый Эрнст Курциус с энтузиазмом начал второй этап олимпийских изысканий.

Как ни много вывезли отсюда римляне, разрушили варвары и время, но все равно количество находок превзошло все самые оптимистические прогнозы. Лишь изделий из бронзы более 4000! Многочисленные металлические инструменты, треножники, котлы, гантели для прыжков, диски, копья, керамика и терракота!

Настойчиво и в то же время осторожно Эрнст Курциус и его помощники — греки, французы, итальянцы и немцы — слой за слоем удаляют тысячелетний ил.

И всему миру явились наконец величественные развалины древней Олимпии с остатками храмов, статуями атлетов и фундаментами спортивных сооружений. Результаты этих раскопок составили новую историческую главу для науки, стали известны факты, весьма важные для истории физической культуры, искусства и архитектуры.

А добывать эти «факты» порой приходилось на глубине 5—7 метров: так глубоко была упрятана Олимпия под наслоениями различных грунтов.

То, что начали археологи, воодушевленно продолжил и развил француз Пьер де Кубертен. Этого энтузиаста давно уже беспокоило ненормальное положение, существующее в спорте. Между спортсменами не было единства: борцы и штангисты считали достойной внимания и уважения лишь тяжелую атлетику, фехтовальщики с презрением смотрели на велосипедистов и гребцов, легкоатлеты враждовали с жокеями, стрелки вели интриги против теннисистов. Огромный вред приносил всевозрастающий дух стяжательства и делячества, который усиленно насаждали бизнесмены от спорта.

Парижанин Пьер де Кубертен был не только прекрасным гребцом и гимнастом, но еще и великолепным педагогом, гуманистом, человеком очень высокой культуры.

Серьезно обдумав существующее положение, он пришел к выводу, что устранить все эти пороки можно лишь одним путем: необходимо учредить регулярные международные состязания, где были бы равны все виды спорта и в которых могли бы принимать участие спортсмены всех стран и народов.

Но, собственно говоря, не надо было придумывать ничего нового, ибо такие состязания уже существовали в античное время. Это были олимпийские игры.

Для достижения своей цели Кубертен прежде всего попытался сблизить спортивные объединения своей родины и других государств. В 1892 году он впервые публично выступил в Сорбонне с блестящим докладом: «Возрождение олимпиад». Француз предложил возродить в мировом масштабе олимпийские игры древности, и все присутствующие с энтузиазмом поддержали эту прекрасную идею.

Много сил приложил Кубертэн для того, чтобы слова стали делами. И, наконец, 16 июня 1894 года в Парижском университете состоялся первый Международный олимпийский конгресс. Пьер де Кубертен умышленно выбрал для торжественного собрания этот храм науки, чтобы всем стало ясно: речь идет о несравнимо большем, чем простое совещание по вопросам атлетики.

Сильное впечатление произвело на присутствующих и то, что в момент открытия конференции прозвучал на древнегреческом языке только что найденный гомеровский «Гимн Аполлону». Многие участники конференции — ученые и деятели культуры — знали язык древних эллинов. Поэтому для них особого значения были преисполнены слова гимна:

Вспомню, забыть не могу,— о метателе стрел Аполлоне.

По дому Зевса пройдет он — все боги и те затрепещут.

С кресел своих повскакавши, стоят они в страхе, когда он

Ближе подступит и лук свой блестящий натягивать станет. 1

1 Эллинские поэты. Пер. В. Вересаева. М., ГИХЛ, 1963, с. 39.

На первый олимпийский форум прислали представителей тринадцать стран, а еще двадцать одно государство письменно подтвердило свое присоединение к созданной организации. А затем 23 июня было единогласно принято предложение Кубертена:

«В целях оживления дружественных связей между народами проводить, соответственно греческим олимпиадам, каждые четыре года соревновательные игры и приглашать к участию в них все народы».

Тогда же был основан Международный олимпийский комитет.

Пьер де Кубертен предложил приурочить открытие игр к первому году XX века и провести их в Париже.

Но нетерпеливые и экспансивные греки — потомки героев античных стадионов — добились того, что было принято новое решение: первые игры нового времени провести в 1896 году в Афинах в знак признания блестящего прошлого Эллады. Стоит ли говорить, что Кубертен не возражал. Греческий поэт Деметриос Викелас единогласно был провозглашен «главным элланодиком» I Олимпийских игр новой эры.

И наконец свершилось: 6 апреля 1896 года в Афинах в торжественной и радостной обстановке Игры были открыты. На древний стадион пришли 80 000 зрителей.

После исполнения греческого гимна прогремели пушечные залпы и в воздух взлетели сотни голубей — крылатых символов мира.

Марафонскую дистанцию (впервые в истории мирового спорта!) быстрее всех пробежал греческий почтальон Спиридонис Луис. С того времени этот вид легкоатлетических состязаний прочно вошел в программу олимпиад. И не только олимпиад!

После долгого забвения (длившегося 1503 года!) олимпийские игры возродились для новой жизни. С лиц зрителей и организаторов не сходили счастливые улыбки. Но больше всех был рад Пьер де Кубертен.

* * *

С самого первого дня своего существования олимпийские игры стали значительно большим явлением, нежели простым повторением античных традиций: в их интернациональную орбиту постепенно вовлекалось все человечество. Это были игры на высшей, на новой ступени!

Вот главные принципы, которые проводил в жизнь Кубертен:

1. Равноправие видов спорта и спортсменов всех стран. Он не допустил повторения позорной практики, имевшей место на Играх 1904 года в Сент-Луисе. Всеобщее удивление и возмущение вызвало то, что негры, индейцы, филиппинцы и айну вынуждены были состязаться в два так называемых «антропологических» дня.

2. Олимпийские игры не могут быть привилегией какой-то страны или расы: они принадлежат всему миру.

3. Игры — один из путей достижения взаимопонимания между народами. Они помогут осуществлению мечты человечества о вечном и прочном мире.

На I Олимпийском конгрессе Россию представлял генерал А. Д. Бутовский, который затем присутствовал и на празднике в Афинах.

Олимпийское движение постепенно охватывало чуть ли не весь мир. Начали проводить свои соревнования и отдельные страны. Первая Всероссийская олимпиада состоялась в 1912 году в Киеве. Но об этом следует рассказать в отдельной книге.

...Подбадриваемый веселыми криками, по шоссе мчится бегун. В руках его — зажженный восковой факел.

Такой же точно, какой три тысячи лет назад несли эллинские юноши от алтаря Прометея в Афины.

Но вот уже факел в руках велосипедиста, который через несколько минут передаст его пловцу или всаднику.

Эстафета олимпийского огня шествует по странам и континентам, бессмертный факел Прометея на кораблях и самолетах пересекает океаны и точно в срок будет доставлен туда, где все готово для встречи грядущих олимпиоников и тысяч их верных болельщиков.

Итак, сегодня стало очевидным, что олимпийские игры оказались более долговечными, чем «бессмертные» эллинские боги. В могучем и радостном единоборстве олимпиады отбросили со своего пути и ханжеские христианские догматы, оказавшись сильней любых религиозных предрассудков. Людям земли олимпийские игры принесли счастье мирных и дружественных состязаний.

А люди принесли этим состязаниям доброту, бессмертие и уверенность в завтрашнем дне. Небожители исчезли со стартовых дорожек, навсегда оставив их человеку. Уступив человеку!

ОГЛАВЛЕНИЕ

Самый древний, но самый юный! 3

Глава I. Верить или не верить? 7

Глава II. Два Геракла 13

Глава III. Все начинается с игр 19

Глава IV. Спарта или Афины 24

Глава V. Кентавр и его ученики 33

Глава VI. Законы Ликурга 40

Глава VII. Если бы эллин пришел в Лужники ... 49

Глава VIII. Бесславье культа кулака 62

Глава IX. На опасных поворотах 72

Глава X. Не только в долине Алфея 79