Герои античных стадионов

Глава V. Кентавр и его ученики

Археологи, историки и филологи с каждым годом находят все больше документов и литературных источников, которые свидетельствуют: в деле воспитания вообще и физического воспитания в частности у древних греков были предшественники. Глиняные таблички с первыми (а, может быть, и не с первыми) школьными диктантами обнаружены в египетских и ассиро-вавилонских архивах. Весьма разумные и подробные рекомендации, как приучать юношу с самого раннего возраста легко переносить значительные военно-спортивные нагрузки и даже как тренировать лошадей, оставили нам хетты. Эта цивилизация пережила свой расцвет задолго до того, как на «педагогический совет» нашей планеты впервые пришли эллины. Но древние греки сумели не только творчески воспринять и обобщить все лучшее, что было найдено до них, но и создать свою стройную систему образования.

Гармоничное воспитание, образование вообще было неотъемлемой частью культуры эллинов. Однако не всегда и не везде государство брало в свои руки воспитание граждан. Часто школы строились и содержались на пожертвования богатых горожан.

В малоазийском городе Теосе, эллинской колонии, гражданин Полифор в III в. до и. э. завещал отчизне довольно крупную сумму на развитие образования.

В дарственном документе Полифор писал:

«…дабы все свободные дети воспитывались согласно моей воле, ежегодно избирать трех учителей грамоты, которые будут обучать мальчиков и девочек. Плата учителю первого класса — 600 драхм в год, второго — 550, третьего — 500 драхм».

В том же документе благодетель города приказывает избрать двух педотрибов с ежегодным жалованием 500 драхм и учителя музыки, которому положено было 700 драхм в год. А вот тренеры по копьеметанию и стрельбе из лука довольствовались более скромными суммами — 250 и 300 драхм. Кандидатуры на все эти должности подбирал гимнасиарх, но окончательно их утверждало народное собрание Теоса.

В другой малоазийской колонии — славном Милете — учителя избирались народным собранием публично сроком лишь на один год. Тот, кто претендовал на эти должности, должен был записаться у гимнасиархов с 15-го до 20-го числа месяца артемисия, что соответствует второй половине нашего мая, после чего имена кандидатов наносились на мраморную доску и выставлялись на городской площади, чтобы все граждане имели возможность с ними познакомиться.

Избрание учителей происходило в очень торжественной обстановке в присутствии жрецов главных городских храмов и, разумеется, тех лиц, которые пожертвовали большие суммы на местную школу и образование вообще. Голосование, как и в наше время, проводилось поднятием рук (так называемая хейротония). Перед голосованием кандидат должен был торжественно поклясться, что он ни перед кем не хлопотал о своем избрании и не пытался воспользоваться для этого помощью влиятельных знакомых, родственников и друзей.

В честь тех, кто жертвовал городу часть своих доходов (иногда весьма солидную часть), сооружались статуи, издавались торжественные декреты. Им предоставлялась ателия (освобождение от налогов) и почетные места на всех зрелищах.

В гимнасии Пергама и сейчас археологи находят немало мраморных колонн, возведенных в честь гимнасиархов. На базах этих колонн ученики могли прочесть имена граждан, благодаря которым они имели возможность учиться в данном гимнасии: кто его построил, кто украсил фресками и скульптурами, кто расширил учебные и тренировочные помещения, заботясь о достойном и всестороннем воспитании юных эллинов.

На острове Кос в III в. до н. э. решение о введении должности гимнасиарха, о его правах и обязанностях и даже возрасте было включено в закон об устройстве обязательных жертвоприношений и ритуальных состязаний. Наиболее уважаемых гимнасиархов, педономов и педотрибов благодарные ученики торжественно хоронили на территории гимнасия.

На одном из надмогильных памятников II столетия до н. э. было высечено изображение учителя в окружении учеников. Стихотворная надпись гласила, что покойный занимался «элементарным преподаванием», то есть учил самых младших учеников, пятьдесят два года.

Легко представить себе, какой гигантский педагогический опыт накопил он за это время!

Не стоит, однако, думать, что меценаты существовали в каждом городе и что жизнь всех античных педагогов была достаточно обеспеченной.

Например, скромные «грамматисты» — учителя грамматики далеко не всегда получали от государства или города хоть какую-нибудь компенсацию за свой ежедневный нелегкий труд. Нередко школа содержалась лишь на взносы учеников. Взносы эти не всегда были регулярными. Одна из причин подобного положения была весьма своеобразной. На некоторые месяцы приходилось несколько праздников подряд (в древнегреческом календаре пятнадцать и даже девятнадцать праздничных дней в один месяц не было явлением исключительным). И в такие месяцы экономные родители, чтобы не вносить деньги «даром», попросту не посылали своих детей в школу. В итоге педагог оказывался в предельно критическом финансовом положении…

Трудно назвать еще какую-нибудь страну, где любили самые различные состязания так же, как в Элладе.

Состязались между собой музыканты и поэты. Известны соревнования глашатаев-трубачей. Рассказывают, будто одни из них трубил так громко, при этом одновременно в две трубы, что стоящие рядом зрители чуть ли не глохли. Устраивались даже единоборства обжор. Но самыми любимыми, почитаемыми и посещаемыми были состязания атлетов.

По-древнегречески всякое соревнование называлось «агон». Отсюда вся система тренировок и состязаний получила название «агонистика». Одни из ученых-историков нашего времени очень удачно назвал эллинов «агонистическими людьми».

В каждой аристократической семье не только доброй традицией, но и почти обязательным элементом «хорошего тона» считалась агонистнческая преемственность от отца к сыновьям. Победитель-отец и победитель-сын в прямом и переносном смысле вплетали все новые листья в венок семейной славы. Вот что, например, рассказывает Павсаний в своем «Описании Эллады» о лакедемонянине Гетоймокле: «Самим Гетоймоклом и его отцом Гиппосфеном были одержаны победы в борьбе на олимпийских играх; в общей сложности они одержали одиннадцать побед. Причем Гиппосфену удалось одержать на одну победу больше сына и тем превзойти его» (III, XIII, 7).

Бывало, что цепочка агонистических триумфов протягивалась и дальше: от деда к внукам, от прадеда к правнукам. Наиболее знамениты в этом смысле, пожалуй, атлеты из семейства Диагоридов с острова Родос. Сам могучий Диагор неоднократно побеждал в кулачном бою. Удостоился олимпийского венка и его брат Акусилай. Стали победителями в Олимпии сыновья Диагора — Дориэй, Дамант и Сосий. Наконец, не посрамили своего рода и внуки знаменитого атлета: высшей награды в Олимпии удостоились Эвкл и Пейседор. О Пейседоре и его матери Каллипатере (ее второе имя Ференика) сложили такую легенду.

Не доверяя педотрибам, Каллипатера сама обучала сына кулачному бою, готовя его к состязаниям. Она верила в силы Пейседора. Проходили месяцы упорных тренировок, и вот наступило время отправляться в Олимпию.

Не сомневаясь в том, что сын победит, Каллипатера хотела во что бы то ни стало стать свидетельницей его триумфа. Но путь на олимпийский стадион для нее был закрыт. По древним законам женщины не допускались туда под страхом смерти. Лишь жрица богини плодородия Деметры — единственная! — могла наблюдать знаменитые состязания. Так своеобразно проявился здесь культ Зевса — суровой и жестокой религии патриархата.

Однако любовь матери-тренера к сыну была слишком велика, чтобы считаться с законами и бояться смерти. Переодевшись мужчиной, Каллипатера смешалась с группой педотрибов.

И она увидела, как в тяжком кулачном бою Пейседор победил одного за другим пятерых соперников! Голова ее сына будет увенчана венком!

Забыв обо всем, Каллипатера бросилась вперед, чтобы обнять Пейседора, и… мужская одежда, прилаженная наспех, слетела с нее. Обман обнаружился…

По закону Каллппатеру должны были сбросить со скалы. Но судьи не нашли в себе сил так поступить. Ибо эта женщина была дочерью олимпийского победителя, сестрой олимпийских венценосцев, матерью олимпийского триумфатора. Благодаря этому Каллипатера осталась жива.

Но в память о таком необычном событии все педотрибы отныне должны были во время игр находиться за специальной оградой. Там стояли они обнаженные, чтобы впредь никакая другая гречанка не имела возможности повторить уловку своей соотечественницы.

Да, древние греки любили и умели состязаться. Но эти универсальные мастера античной атлетики в то же время на стадионах нередко вверяли свою судьбу… богам. Очень интересно объясняет это явление известный советский ученый М. Л. Гаспаров. Эллины были уверены, что вопреки воле божества невозможны ни победа, ни поражение. Поэтому древнегреческие соревнования можно смело ставить в один ряд с такими явлениями, как избрание по жребию должностных лиц в государствах Эллады периода рабовладельческой демократии, как «суд божий» в средние века, наконец, как судебная дуэль или поединок. Ведь многие столетия считалось, что человек абсолютно не властен над своей судьбой и все его усилия могут оказаться тщетными, если противоречат воле божественной.

Точно так же и эллинские игры должны были выявить, определить не столько того, кто самый сильный, самый искусный в данном виде состязаний, сколько того, на кого распространилась милость богов-олимпийцев. А спортивная борьба на стадионе — лишь одно из возможных проявлений этой милости.

И, однако, боги богами, но греки понимали: одного морального совершенства для победы на стадионе еще недостаточно. Даже при несомненной благосклонности богов. Ведь, кроме всего прочего, небожители предпочитают выбирать лучшего из лучших!

Поэтому перед каждым атлетическим поединком эллины тренировались всесторонне и самозабвенно. Иначе говоря, при всем уважении к богам-олимпийцам древнегреческие спортсмены все же действовали по принципу, который хорошо выражается русской пословицей: «На бога надейся, а сам не плошай!»

Да ведь и богов-то своих греки, как мы уже говорили, создали по своему же образу и подобию. Всепроникающий антропоморфизм древнегреческого пантеона вызывал у эллинов стремление сравняться с богами и даже превзойти их. Причем все это, как ни странно, вовсе не противоречило самому добропорядочному почитанию богов. Нет, просто иногда какой-нибудь житель Афин, Фив или Спарты почти незаметно для самого себя перешагивал ту весьма ощутимую, но в то же время, согласитесь, и невидимую черту, которая отделяла человека от бога. Одним из доказательств этого служит тот факт, что в мифах и эпосе эллины даже отваживались вызывать богов на состязание.

Так, знаменитый Геракл вызвал на поединок и победил в честной борьбе речного бога Ахелоя. А во время Троянской войны разгоряченные битвой воины, случалось, весьма ощутимо щекотали копьем или мечом какого-нибудь подвернувшегося под руку небожителя.

Один из ахейских вождей герой Диомед осмелился напасть на самого бога войны Арея, который неожиданно стал покровительствовать троянцам. Вот как рассказывает об этом в «Илиаде» Гомер:

Правда, как видим, Диомеду деятельно помогала Афина Паллада (боги нередко предпочитали сводить между собой счеты с помощью людей). Но сам факт неоспорим: хотя й в эпосе, но смертный обратил в бегство бессмертного.

В гимнасиях, кроме герм, часто находились статуи двух мифических силачей: Геракла и Тесея. При взгляде на их могучие и прекрасные фигуры молодые эллины ощущали прилив сил и отваги.

Самым первым педотрибом и педономом легенды называют мудрого кентавра Хирона. Именно он на горе Пелион обучал, по преданию, атлетике мальчиков Ахилла, Кастора, Полидевка, Амфиарая и многих других не менее славных героев эллинской мифологии. Поэтому Хирона можно считать учителем всех древнегреческих атлетов.

Так как же могли греки не состязаться, если это было любимым занятием их богов и героев! Богов и героев, которых создали они сами.