Герой по принуждению

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В которой мой любезный читатель узнает о том, как я вылечил вождя племени вудменов Вия Бортника, а так же узнает еще и о том, какие планы были связаны у Верховного мага Восточного Парадиза, Бенедикта Альтиуса с драконом Годзиллой. Заодно мой любезный читатель узнает так же и о том, что оставил после себя в Парадиз Ланде молодой Создатель Иисус Христос и как это отразилось на его дальнейшей судьбе, но, самое главное, мой любезный читатель сможет узнать о том, как с помощью элементарного блеф, можно вести в Парадиз Ланде самые сложные дипломатические переговоры.

Вудмены вернулись из купальни неузнаваемо изменившимися. Даже Лаура и та пришла в изумление, когда увидела их тщательно причесанными, ровно подстриженными и благоухающими дивными ароматами дорогого французского парфюма. Они восторженно обменивались друг с другом своими впечатлениями и на все лады благодарили меня за столь великолепную купальню, устроенную для них. Похоже, что сейчас их единственным желанием было поскорее добраться до своей деревни и предстать в таком виде перед своими жонками и подругами, русалками и дриадами.

Вий после купания выглядел вполне молодцом, но, как я и думал, ни один из осколков из него так и не выпал. С огорченным сопением он самостоятельно влез на обеденный стол, лег на спину и напряженно замер. Подозвав к себе всех его соплеменников, я велел им крепко держать старого вудмена за руки и за ноги. Комплекция у него была такая, что если бы он залепил мне в ухо своей громадной ручищей, то смерть моя, хотя и была бы быстрой, но наверняка оказалась бы весьма болезненной. При своем росте не более одного метра шестидесяти пяти сантиметров, он имел грудную клетку пошире, чем у гориллы, да и плечи и руки у него были ни чуть не меньше.

При виде острого тесака, Вий глухо заворчал, но узнав о том, что я лишь собираюсь обрить его торс, чтобы вытащить их него все осколки, он смиренно вздохнул и кивнул головой в знак согласия. После моей купальни Вий выглядел красавчиком. Шерсть его была тщательно расчесана, аккуратно подстрижена и блестела не хуже, чем у норки. Было даже жалко сбривать её, но выбривать шерсть кусками, было бы вообще форменным безобразием. Самому же Вию было совершенно наплевать на свой внешний вид и он добродушно пробасил:

— Однако барин, если нужно, то срезай мою шерстюку к дьяволам. Маненько, похожу, однако, с голым пузом. Лишь бы ты свое магическое железо поскорее повыдергивал, а то оно опять засвербело.

Тем не менее, я поинтересовался у него:

— А тебя не ссадят с твоего трона, если ты вернешься домой с голым брюхом. Видок ведь у тебя будет тогда, не ахти.

— Не боись, барин, этого не случится. Средь этих сучьих детей вряд ли найдется такой смельчак, чтобы заявить свои права на княжий титул. Так ведь, сынок?

Вий, сурово зыркнул на вудмена, который стоял справа от него. Тот лишь жалобно заскулил в ответ:

— Да так, так батяня, так. Что об этом попусту толковать и так давно все ясно. Никто не метит на твое место.

— Ну, то-то же, чадушко мое.

Из этого короткого диалога мне стало ясно, что вопрос о престолонаследии уже не раз обсуждался в этой семейке и, скорее всего, папаша всегда поспевал вовремя. Вий мотнул головой в сторону этого вудмена и радостно известил меня:

— Барин, это мой младшенький, Горыня. Ему в этом лете аккурат полторы сотни годков стукнуло. Совсем еще мальчонка. Так что барин ты того, не сумлевайся, смело срезай шерстюку, а за шкуру мою не бойся, её, окромя осинового кола, да заговоренного железа, ничем не оцарапаешь.

Через несколько минут могучий торс вудмена был оголен и моему взору предстали тугие бугры мускулов. Анатомия у вудмена была абсолютно идентичной человеческой и, право же, мне было очень странно видеть перед собой мощную мужскую грудь и живот светлого, синевато-серого цвета. Невольно возникало такое ощущение, что кто-то взял обычного человека, сделал его ниже ростом и массивнее, затем выкрасил его кожу в какой-то собачий цвет, а на плечи посадил, на короткой шее, совершенно звериную голову.

Большая часть осколков впилась Вию в грудь и верхнюю часть живота. Лимонка взорвалась буквально в пяти метрах от него и, как я узнал позднее, взрывной волной его отбросило метров на двадцать назад. В теле вудмена торчало девять крупных кусков чугунины и полтора десятка мелких. Пустив в дело плоскогубцы и шило, я быстро повыковыривал осколки из толстой шкуры Вия, которая, более всего, напоминала мне подошву модельных туфель спиртовой кожи, только она была, пожалуй, намного крепче.

Во время всей операции Вий только щурился и сопел, но я скорее отнес бы это не к силе его характера, а к действию еще двух таблеток солпадеина. Раны на его теле не вызвали у меня никакого подозрения, так как никаких следов нагноения не было, но, не смотря на это, я решил хорошенько обработать их зеленкой. Вот тут-то мне и пригодилась помощь всех сородичей Вия. Как только первые капли зеленки упали на раны, он взревел, словно бык на бойне.

Не обращая никакого внимания на все его причитания, я, без малейшего колебания, решительно обработал все раны песиголовца и лишь подивился тому, как быстро и эффективно действует магия самой обыкновенной зеленки. Даже самые большие дырки затянулись в считанные минуты и когда могучий Вий встал со стола, кроме того, что он был испещрен темно зелеными пятнами, уже ничто не говорило о его недавнем ранении. Правда, после моей магии старика весьма заметно штормило и он постоянно моргал своими маленькими глазками, судорожно сглатывал слюну и шумно сопел.

Для того, чтобы окончательно привести старика в чувство, я попросил Лауру принести самую большую миску и вылил в нее бутыль "Байкала", почти бутылку коньяка, несколько ампул женьшеня, банку тоника и влил туда еще и пару банок сгущенки. Примерно таким коктейлем Лаура уже угощала вудменов, пока я шаманил с бассейном, и он им всем очень понравился. Вий смешно покрутил носом, но, похоже, остался доволен запахом и тотчас вылакал этот сладкий напиток с поразительной быстротой.

Поскольку даже в банке из-под сгущенки простая вода в считанные секунды превращалась в этот сладкий и питательный продукт, то Лаура приготовила еще несколько ведер такого угощенья для всех остальных вудменов. Они не отказались повторить и собрались в кружок возле большого бронзового котла, пустив по кругу большой деревянный ковш. Вскоре все они, слегка осоловев от коньяка, довольно заурчали. Когда старый Вий окончательно пришел в себя, он подошел ко мне и прочувствованно сказал, оскалив свою клыкастую пасть:

— Да, барин, ничего не скажешь, большой мастак ты в лекарских делах. Но у тебя уж дюже сильная магия! Прямо до костей прожигает. Ты как мазнул меня энтой зеленой сволочью, я подумал, что таперича ужо точно Богу душу отдам. Однако, барин, мне с тобой нужно с глазу на глаз погуторить.

Вудмены дружно, как по команде, снова двинулись к купальне, а Уриэль и Лаура пошли на веранду. Недовольно крутанув головой, я поспешил вслед за ними, поманив за собой этого старого интригана, приговаривая недовольным тоном:

— Старик, у меня нет от моих друзей никаких секретов. Так что давай присядем за стол, выпьем по рюмочке и спокойно все обсудим. Меня очень интересует то, с чего это вдруг маг Альтиус так активно зашебаршился в своем Золотом замке и, вообще, мне хотелось бы знать, какого рожна ты сам сунулся в чужую свару? Ты уж меня извини, но на дурака ты совсем не похож, да и на хапугу, падкого до золота, тоже. Вот ты мне и расскажи, какого рожна тебе самому понадобилось.

Послушно проследовав вслед за мной на веранду, Вий осторожно сел за столик и качая головой сказал:

— Воля твоя, барин. Раз ты не держишь на меня, старого дурака, зла за ночной разбой, то я должон тебя кое о чем предупредить. Ты барин, человек сердешный и дюже жалостливый, эвон какую благодать нашему песьему племени сотворил, начисто запах псины отбивает, а стало быть настал и мой черед, тебе услужить. Перво-наперво, барин, ты теперь остерегайся мага Альтеца. Поелику Дурында-меч тебе достался, ты для него, таперича, злейшим ворогом встал. Из-за этой проклятущей железюки, весь сыр бор и разгорелся то. Маг Альтец, хитрая бестия, он то знает, старый сучок, что Дурында-меч не только драконье племя истребляет, но и еще какую-то важность имеет, а вот какую, про то я, барин, не ведаю. Знаю токмо, что ежели Дурында-меч приложится к какому-то щиту золотому, то великие дела через то сотворятся. Более мне об этом ничего не известно. Маг Альтец специально разбудил Годзю-дракона, вроде как приманку из него сделал. Дескать вот пойдет наш Годзя на Запад и поест вас всех, супостатов. Ну, маг Карпо на то и клюнул, послал против этого дракоши лыцаря свого, Роланда, а маг Альтец, между тем, ему навстречу черного мага-воителя направил, с зело великим магическим оружием. Ну, да про то, барин, ты и сам все знаешь. Мы то тоже были посланы магом Альтецом за энтим мечом, но вроде, как для подстраховки. Когда ты порешил ворона, я сразу смекнул, что ты мужик крепкий и сообразительный, даром, что новик в наших краях. Но я не хотел Дурынду-меч магу Альтецу просто так отнести, я хотел за него всем драконам свободу и мирную жисть выторговать, а то ведь они скоро передохнут в своей пещере с голодухи, их ведь там и так всего четыре сотни осталось. Жалко мне их, барин, дракошки они ведь мирные, да ласковые, и жуть до чего умные. Ты бы пощадил их, барин?

Я поторопился успокоить старика.

— Вий, да не собираюсь я Годзилле голову рубить. И уж коли ты с ним в большой дружбе, то посоветуй ему где-нибудь отсидеться, пока я не разберусь, что тут к чему. Уж больно мне интересно знать, что за интриги плетут эти маги и чего им от меня нужно. Так что можешь передать Годзилле, пока меч Дюрандаль у меня в руках, ему нечего бояться.

Вий внимательно посмотрел на меня и спросил:

— Барин, а ты часом не к магу Карпо путь держишь?

Я молча кивнул головой.

— Тогда барин, прими от меня посильную помощь, возьми с собой четверых моих сынов. Они тебе в тягость не будут, а помочь, коли придется, смогут оказать великую. Ты не гляди, барин, что мы косматые, да собакоголовые, нашему интеллекту любой маг может позавидовать, хотя мы и не получили образования в Оксфорде или Гарварде. Про то тебе и ангел-летун с Лауркой скажут. Так ить, Урилька?

Меня изумило то, что старый Вий, который говорил с множеством славянизмов, вдруг взял и легко вставил в свою словесную тираду, вполне современные обороты речи. Этого я от него никак не ожидал. В ответ на слова старого вудмена, Лаура энергично закивала головой, а ангел Уриэль-младший рассудительно сказал:

— Мессир, старик говорит дело. Вудмены будут нам отличными спутниками и если маг Альтиус действительно затеял какую-то игру ради меча Дюрандаль, то нам и правда следует ждать от него всяческих козней.

Такое предложение, поддержанное моими спутниками, меня полностью устраивало. Судя по всему мне отнюдь не помешала бы хорошая команда, а потому я встал из-за стола и подошел к Вию с распростертыми объятьями. Тот тоже вскочил и радостно оскалившись, пошел мне навстречу, словно старый друг. Обнимая Вия и похлопывая его по могучим плечам, я чуть слышно прошептал ему на ухо:

— В общем так, старый черт, зеленки я тебе выделю, коньяка бутылку, сгущенки, ну и еще кое-чего из своих припасов. Сыновей пришлешь ко мне послезавтра к вечеру, но про мое магическое оружие и думать забудь. Не про тебя оно, бирюк лесной. Видел я, как твой Горыня те железки, что я из тебя вытаскивал, за щеку себе засовывал. Учти, Вий, та граната, что перед тобой взорвалась, простая была, не заговоренная. Заговоренная тебя бы на клочки разорвала. Не за мечом ты ко мне шел, пес лесной, а за магическим оружием. Так ведь?

Вий, нежно поглаживая меня по спине, с силой пригнул мою шею и жарко дохнул мне в ухо:

— Михалыч, ты может быть тово, выделишь мне, старику, хучь одно ружьишко? Мы ведь с тобой братья однако, оба славяне. Нежто ты оставишь меня безоружным, против басурманина энтого, мага Альтеца?

Упоминание Вием, имени мага Альтиуса, заставило меня всерьез задуматься. Его племя, после этих событий, запросто могло попасть под раздачу, да и репрессии зловредного мага, могли быть достаточно серьезными. Поскольку Вий перешел на мою сторону, мне стоило, как следует укрепить оборонительные ряды своего союзника. Тяжко вздохнув, я сказал ему:

— Ладно, старый пес, считай, что на три ружьишка ты меня расколол. Оружие я тебе выделю, но не сейчас, а потом, когда ты с сыновьями ко мне приедешь. Перед тем, как мы в дорогу отправимся. Тебя такой расклад, устроит?

Старый вудмен, от радости так клацнул зубами, что чуть не откусил мне ухо. Уриэль и Лаура, недоумевающе смотрели на то, как я нежно обнимаюсь с Вием, но ни во что не вмешивались. Мы снова вернулись к столу и я налил всем по большой стопке коньяку. Вудмен, к моему удивлению, лихо опрокинул стопарь и именно выпил коньяк, а не вылакал его по-собачьи, как он расправился с молочно-коньячным коктейлем.

Вообще-то, при ближайшем рассмотрении, я находил, что голова у вудмена была все же больше похожа скорее на голову павиана, нежели на собачью. Морда у него была покрыта нежной, короткой бежевой шерсткой и когда он не скалил свои пятисантиметровые клыки, казалась грустной и наивной. Да и вообще вудмены, особенно после того, как они побывали в купальне, выглядели весьма импозантно.

Их мощные, коренастые, треугольные тела, были покрыты густой шерстью, светло серой и шелковистой на груди и темно бурой на спине. На голове у них шерсть росла длинной, почти черной гривой, образующей на бурой спине четкий треугольник и черной полосой сбегала к короткому, заостренному хвосту с белым кончиком на конце. Кроме головы и густой шерсти, вудмены больше ничем не отличались от человека и оказались довольно приятными собеседниками.

После беседы с Вием, мы вместе отужинали, хотя вудмены, явно, проявляли признаки нетерпения. Особенно меня радовало то, что вудмены говорили по-русски и в разговоре применяли много славянизмов. Мне хотелось, чтобы они задержались еще на часок, другой, но видя то, как они ерзают на табуретах в предвкушении возвращения в свою деревню, я понял, что задерживать их было бы некрасиво.

Начинало смеркаться, когда наши гости вскочили на своих коней и с веселыми криками и гиканьем поскакали в обратный путь. Уриэль и Лаура вздохнули с облегчением, а я с некоторым сожалением. Мне было очень интересно разговаривать с этими обитателями леса - вудменами.

Поздно ночью, когда я разложил на широкой веранде весь бандитский арсенал и принялся объяснять Уриэлю и Лауре принцип действия магическое оружие Зазеркалья, ветер нагнал тучи и пошел сильный, холодный дождь. Лаура объяснила мне, что теперь дождь будет лить всю ночь напролет и весь завтрашний день. Так было заведено Создателем.

Вот уж с чем-чем, а с погодой, да к тому же заказанной самим Создателем, особенно не поспоришь. Впрочем, дождь нисколько не испортил мне настроения, хотя и изменил мои планы на завтрашний день, ведь я собирался посетить деревню вудменов, расположенную в глухой чаще леса. Добраться туда на джипе было невозможно, а скакать в лес под дождем верхом на Мальчике мне вовсе не улыбалось.

Как бы то ни было, дождь, временами переходящий в ливень, настроения мне не испортил. Уриэль и Лаура были старательными новобранцами и с большим рвением прошли курс молодого бойца. Их живо интересовало все то, что я рассказывал им о современном стрелковом оружие и способах его применения в бою. И если я еще понимал энтузиазм Уриэля, он был все-таки мужчина, то мне было совершенно непонятно, почему у Лауры так загорались глаза, когда она брала в руки эсвэтэшку или калаш. Впрочем, объяснением могли и тут служить гены, переданные девушке её славным дедушкой, прославленным принцем воров, браконьером и великолепным лучником, настоящим снайпером.

Курс молодого бойца был окончен далеко за полночь. Не смотря на проливной дождь я принял водные процедуры в магической купальне и лишь после этого бодрый и полный сил направился в свою спальную комнату. Что со мной происходило в эту ночь, я, как ни старался, вспомнить так и не смог, но в том, что Лаура снова применила против меня магические чары, меня полностью убедило хотя бы то, что ангел Уриэль-младший, той же ночью съехал из соседнего номера, аж в самые дальние комнаты.

Когда я, поздним утром, вышел на веранду, то обнаружил на столе завтрак из нескольких бутербродов и большой, глиняной кружки с еще теплым отваром шиповника. Лаура стряпала что-то на кухне, а Уриэль, как обычно сидевший на табурете на корточках, с головой ушел в чтение единственной приличной книги, которую Леха взял с собой в дорогу, да и та была весьма специфичной и называлась "Современное стрелковое оружие".

Помимо этой умной, толковой и полезной книги, он прихватил с собой десятка четыре порнографических журналов, несколько торговых каталогов и пару дюжин журналов для золотой молодежи. Последняя категория печатной продукции Зазеркалья была только на английском языке и представляла интерес только для байкеров, рокеров и любителей рока во всех его весовых категориях. К любителям рока, причислял себя и я, а потому, глядя на то, как дождь молотит по каменным плитам, прихватив несколько журналов "Роллинг Стоунз", принялся методично поедать бутерброды с ветчиной.

Лениво проглотив завтрак, я с полчаса сидел на веранде, перелистывал страницы журнала, пытаясь прочесть надписи по-английски и поглядывал на небеса, затянутые свинцово-серыми тучами. Дождь, как всегда, нагонял на меня тоску и я был готов завалиться обратно в кровать, но в это время Лаура закончила свою стряпню и прибежала на веранду. Девушка хотела заняться каким-то рукодельем, но я вспомнил свой вчерашний разговор с Уриэлем о природе мироздания и позвал их обоих к столу.

— Ури, нас вчера прервали и поскольку, нам все равно нечем заняться, то я с удовольствием дослушаю твой рассказ.

Ангел с недовольной миной захлопнул книгу и подошел к столику, на который я уже стал выкладывать альбом и фломастеры. Взгромоздившись на табурет, Уриэль покосился на Лауру, но я улыбнулся и сказал ему:

— Ури, по моему Лаура вполне достойна того, чтобы знать, что думают ангелы, по поводу устройства мира…

— Подумаешь, тоже мне, новость! - Немедленно отреагировала Лаура - Можно подумать, что людям это неизвестно. Да нас в школе учили практически тому же, что и ангелов, только наши учителя при этом не ссылались на свое близкое знакомство с Создателем, как это делают ангелы и маги, хотя кое-кто из них тоже не раз бывал в чертогах Создателя.

— Ах вот как, - Возмущенно фыркнул ангел - Может быть ты тогда сама расскажешь мессиру о том, что произошло в Парадиз Ланде после того, как в него прибыл из Зазеркалья молодой Создатель Иисус Христос?

Мне было интересно услышать, что думает по этому молодая охотница, которая, оказывается, училась в школе. В отличие от ангела, Лауру мне не пришлось долго упрашивать и она, подсев к столу, лишь спросила меня:

— Милорд, мне следует рассказать тебе о Точке Бога и всем том, что её окружает?

Машинально я открыл альбом с рисунком Уриэля и Лаура, едва бросив взгляд на него, сказала:

— О, я вижу это излишне, сэр Михалыч. Уриэль уже все рассказал тебе об устройстве мира. Я только сделаю одно замечание, ангелы всегда отбрасывают этот постулат, как несущественный, но мы, люди, считаем четвертый примат веры очень важным, так как он гласит: - "Бог есть жизнь, а смерть есть тот момент, когда бессмертная душа приобщается к Богу. Бог есть любовь и смерть не есть наказание, ибо она приводит наши души к Богу. Бог есть Совершенство и к нему должно стремиться все Сущее в мире. Смерть обратима, если ты не достиг Совершенства".

Уриэль нервно передернул плечами и сказал:

— Лаура, милая, этот постулат входит в противоречие с действительностью, ведь по нему Создатели относятся ко всему Сущему, а стало быть смертны, но они то ведь бессмертны, а стало быть нельзя утверждать того, что смерть является тем единственным звеном, которое соединяет наши бессмертные души с Богом. Поэтому ваш постулат является частностью, а потому не может относиться к основным приматам веры.

Лаура мило улыбнулась ангелу и примирительно сказала:

— Ури, но почему вы ангелы, так упрямо отрицаете такую простую истину, что душа, как наша, так и ваша, может обрести в конце концов материальную, бессмертную сущность. Ведь Создатель, когда сотворил вас, ангелов, вложил в тела, созданные из Первичной Материи уже существовавшие ранее души и вы ангелы, тоже существа магические. Так почему же вы отказываетесь от того факта, что нет предела совершенству Первичной Материи и всему тому, что может сотворить из нее Создатель и даже более того, любое магическое и, не исключено, что и обычное существо, в своем стремлении к совершенству может достичь некого высшего уровня. Нужно просто развиваться духовно. Душа которая стремится к совершенству почти всегда воплощается в новой физической оболочке, ведь это же доказанный факт, Уриэль. Ваши патриархи просто не могут вспомнить того, кем они были раньше, да что там не могут, они просто не хотят этого вспомнить. И кроме того, разве Создатель не обладает такой же душой, как и мы все? Просто он является таким существом, в котором полностью соединились весь духовный опыт и сознание многих воплощений своей души в телесных оболочках. Именно потому он столь совершенен, что способен воплотить Волю Бога в материальном мире и подтверждением того, что он существо гораздо более высокого порядка, является его сын, который был настолько чист душой и велик сознанием, что без всяких испытаний был послан Богом творить новую Вселенную.

Уриэль, который обычно цапался с Лаурой по малейшему поводу, вдруг, явил собой просто редкостный образец долготерпения. Столь же мило улыбнувшись девушке, он сказал:

— Лаура, дорогая, извини меня, я спорил с тобой по инерции. Право же, я и сам склонен считать так же, и не разделяю философские позиции некоторых наших патриархов. Таких, как я, Лаура, среди ангелов большинство, но мало кто из ангелов согласится с доводами людей. Мы слишком привыкли к тому, что со времен Адама являлись первыми вашими учителями. Однако, я с удовольствием выслушаю то, как вы, люди, оцениваете деяния молодого Создателя в Парадиз Ланде. Думаю, что и Михалычу это доставит удовольствие.

Молодая охотница широко улыбнулась и продолжила рассказ ангела Уриэля-младшего о сыне Создателя.

— Милорд, жизнь Иисуса Христа и его жертва во имя людей тебе наверное хорошо известна, так как ты похоронил тела погибших в соответствии с христианскими обычаями. Мне лишь хотелось бы добавить, что своей жертвой Иисус Христос посрамил всех магов, которые до него изображали в Зазеркалье различных богов. Все они старались вызвать у людей страх перед их величием и могуществом, а потому, зачастую, требовали от людей по отношению к себе беспрекословного подчинения и, порой, добиваясь покорности, заставляли людей приносить им человеческие жертвоприношения. Иисус же сам принес себя в жертву, показав тем самым, как он любит людей. Люди, к сожалению, так далеки от совершенства и столь глупы в своей самонадеянности, что создали из этого религию, культ и стали во имя Иисуса Христа творить зло. Иисус проповедовал добро и любовь, а люди обратили его слова во зло, но это ничего не изменило. Главное, что сделал Иисус, так это показал людям путь к совершенству и этого не смогла уже исказить никакая религия. Приход Иисуса Христа в Парадиз Ланд, совпал с его подлинным расцветом. В то время в этом мире царило праздничное веселье. Маги, их помощники и любимцы из числа людей, взятых в Парадиз из Зазеркалья, проводили все дни в веселье и праздниках, славя и восхваляя Создателя. Маги по прежнему считали себя высшими существами, слугами Бога и считали себя, чуть ли не ровней Создателю и потому приход Иисуса Христа они лишь сочли поводом для очередного праздничного пира. Каково же было их удивление, когда на этот пир сын Создателя пришел без какой-либо свиты и в простых, белых одеждах, а не в золоте и драгоценных тканях и вел себя так, словно он был простым смертным, а не сыном Создателя. Иисус Христос был ласков со всеми и, восседая во главе стола, не требовал, чтобы перед ним состязались в своем искусстве борцы и воины, певцы и танцоры. От него исходило столько тепла и любви, столько доброты, что все невольно притихли и тогда Иисус обратился ко всем собравшимся со своей проповедью, в которой он призывал магов возлюбить людей всем сердцем, как детей своих и призвал все разумные существа, которые пришли на этот пир, к совершенству. Хозяин замка, который пригласил Иисуса на этот пир, Верховный маг по имени Великий Маниту, спросил его, что же есть совершенство и тогда Иисус указал ему на яркий свет от магического светильника и сказал: - "Брат мой, когда ты увидишь душу, которая сияет так же ярко, как этот светильник, спроси у нее, почему она так светла и она ответит тебе, каким путем она пришла к свету, но в этом не будет истины. У каждого свой путь к совершенству, брат мой, и твой путь, лишь один из многих. Как только душа твоя сойдет с пути истинного, ты сам это почувствуешь, так как испытаешь сильную тревогу и сомнение…" Многие из гостей на этом пиру не поняли слов Создателя и были удивлены, когда Великий Маниту покинул свой Зеленый замок, чтобы больше никогда в него не возвращаться, а Иисус продолжил свою проповедь. Многое им было сказано в тот день и большинство из сказанного происходило из тех его проповедей, с которыми он обращался к людям на Земле, и лишь малому числу гостей были понятны его слова. Остальные же считали, что Иисус лишь испортил им веселый пир своими наставлениями и проповедями. Сам же Иисус Христос не корил обиженных и не восхвалял тех, кто задумался над его словами, он покинул Зеленый замок Великого Маниту еще до полуночи и отправился на берег большого озера. Сидя на берегу этого озера, Иисус Христос сотворил величайшее из чудес Парадиз Ланда и тому было немало свидетелей, как из числа магов, так и из числа людей. Надо сказать, милорд, в те времена души всех разумных существ были неприкаянны и носились в воздухе и днем и ночью, оглашая окрестности громкими стенаниями и воплями…

При упоминании Лауры, о неприкаянных душах, Уриэль громко расхохотался и сказал сквозь смех:

— Вот это точно сказано! Михалыч, ты даже не представляешь себе, что это был за кошмар. Сама Лаура того, конечно, видеть не могла, она слишком молода для этого, но я это помню превосходно. Ты только представь себе такую картину, Михалыч, ты сидишь, допустим, у себя в комнате и вдруг в нее влетает полуметровый шар, светящийся желтым, голубым, или красным светом и начинает изрыгать проклятья и вопить так, словно эту душу кто-то пытает. Разумеется, это совершенно не относилось к тем душам, которые светились чистым, серебристо-белым светом, те были тихими и спокойными, и беседовать с ними было истинное удовольствие, но все прочие души вели себя, иной раз, просто отвратительно. Особенно всем небожителям досаждали беспокойные души каких-либо безвременно погибших неудачников и всяких горемык, они не только вопили что есть мочи, но и постоянно пытались вселиться в чужое тело во время сна…

Лаура одарила ангела сердитым взглядом и тот смутившись умолк, а она продолжила свое повествование:

— Милорд, той ночью Создатель Иисус Христос призвал к себе все души и над озером стало светло как днем. Души, обычно шумные и беспокойные, притихли и тогда Создатель велел им разделиться на три группы. В первую группу он собрал те души, которые были светлы как снег, во вторую группу он собрал те души, которые светились яркими, красивыми разноцветными огнями, а в третью группу велел собраться тем душам, которые едва мерцали во тьме, лишь изредка вспыхивая тревожными, красными и оранжевыми огнями. После этого Создатель испарил воды озера и, окутав души густым туманом, поднялся в воздух, словно у него, как у ангела, были крылья и полетел к горе Обитель Бога. Он летел впереди, сияя, как яркая звезда и огромное, светящееся всеми цветами радуги облако летело вслед за ним. Создатель Иисус Христос в считанные минуты достиг вершины горы и её вершину окутало облако, сотканное из бессмертных душ и пара. Облако это разделилось на три линзы. Верхняя облачная линза, стала серебристо-белой, средняя линза, - голубой, и самая нижняя, стала синей. С той самой ночи бессмертные души больше не тревожили обитателей Парадиз Ланда, так как Создатель сотворил для них новый, гораздо более прекрасный, чем даже Парадиз Ланд, мир. То, что мы видим, как три облака вокруг горы Обитель Бога, для бессмертных душ является вполне материальным миром, в которым они живут, приобщившись к Богу. Самое нижнее, синее облако, называется Чистилищем и туда попадают те души, которые не нашли своего пути к совершенству, а значит еще не могут приблизиться к Богу. Им предстоит пройти долгий путь и очиститься от греха и скверны. Для этого есть два пути - вновь войти в только что рожденную телесную оболочку и прожить еще одну жизнь, забыв на это время весь свой прежний жизненный опыт или жить среди подобных себе в синем облаке Чистилища до тех пор, пока они не освободятся от зависти и злобы, высокомерия и подлости, честолюбия и стяжательства. И в том, и в другом случае души могут очиститься и воспылать ярким светом. Души, находящиеся в Чистилище на редкость беспокойные и пытливые, они частенько покидают его и путешествуют по Парадиз Ланду, а некоторые даже отваживаются проникать в Зазеркалье и входить в контакт с людьми. После Чистилища бессмертные души могут подняться на следующий уровень, который называется у них Храмом Познания. Оттуда у них тоже есть два пути, усмирив гордыню и бушующие в них страсти подняться выше или вновь воплотиться в тела новорожденных младенцев и прожить еще одну жизнь. Многие так и делают, поскольку они уже готовы сделать следующий шаг к совершенству и мудрости, когда суета и страсти станут для них пройденным этапом. Просветленные души поднимаются к вершине Обители Бога и уже почти никогда не возвращаются оттуда, милорд. Эти души если и воплощаются в телесную оболочку, то становятся либо архангелами, либо величайшими из магов, либо Создателями, но никогда простыми смертными, так как они слишком совершенны для того, чтобы жить в Зазеркалье или Парадиз Ланде. Эти души мудры и сострадательны, они полны величия, но слишком чувствительны для нашего жестокого мира и они могут существовать в нем только в том случае, если наделены особым могуществом…

Ангел Уриэль-младший вновь перебил Лауру.

— Мессир, не слушай эти глупые бредни. Видел я этих сострадательных типов, вроде архангела Гавриила или архангела Серафима, да и сам Создатель ничем не лучше. Правда, от него я тумаков не получал, но вот от этих двух извергов мне, порой, доставалось по самое первое число. Если послушать Лауру, то Верховные маги, архангелы и наш Создатель являются существами без малейших пороков и изъянов, а это далеко не так. Мы с Михаилом-младшим, как-то раз, еще будучи бескрылыми мальчишками, стащили из мастерской его папаши гнездо с осами нового вида, которых архангел Михаил собирался переправить в Зазеркалье, чтобы людям жилось веселее. Как раз в это время к нам в замок наведался Создатель и архангел Серафим. Так вот, сидят они втроем, в келье архангела Гавриила и беседует о разных высоких материях, ну, мы с Михаилом и подбросили им это осиное гнездо, завернутое в плотную ткань, на стол. Михалыч, это было что-то. Архангел Гавриил, не долго думая развернул ткань и осы немедленно набросились на всех троих, им то было все равно кого жалить, на то они и осы… Михалыч, ты бы слышал, как они вопили, эти высшие и добродетельнейшие существа, какие они извергали проклятья на всех и вся. Нас, разумеется, моментально вычислили и оба сострадательных архангела пороли нас розгами, добрых два часа, а Создатель, с его тонкой и чувствительной душой, все мудрил с ивовыми прутьями и ты думаешь что, он делал их помягче? Черта с два, он в конце концов добился своего и ивовые прутья стали крепкими как сталь и что-то я не слышал от него после порки, каких-либо слов утешения или добрых отеческих наставлений. Так что, мессир, ты не очень то доверяй разглагольствованиям Лауры о великом терпении и исключительной сострадательности Создателя.

При этом воспоминании о детских забавах, физиономия у Уриэля была столь злорадная и самодовольная, что я не выдержал и громко расхохотался. Лаура тоже прыснула от смеха и, к моему удивлению, не стала говорить, что Уриэлю и его другу, конечно же досталось поделом.

По этому случаю я припомнил анекдот про то, как детишки наблюдали за тем, как священник сколачивал в своем саду скамейку. В ответ на его вопрос, хотят ли дети убедиться в том, что священник тоже умеет что-то делать своими руками, дети ответили ему, что их гораздо больше интересует то, что тот скажет, когда звезданет молотком по пальцу. Этот анекдот понравился им обоим и когда смех на веранде стих, Уриэль подытожил историю, рассказанную Лаурой:

— Мессир, все это так. Лаура рассказала тебе чистую правду, но она упустила несколько существенных моментов. Во-первых, с того времени, когда Иисус Христос появился в Парадизе и до момента памятного всем пира в Зеленом замке Великого Маниту, все-таки прошло пять с лишним лет и не все это время молодой Создатель проповедовал. Все это время он путешествовал по Парадиз Ланду в компании нескольких магов и некоторых своих друзей из Зазеркалья и путешествия эти вовсе не были паломничеством по святым местам. Даже скорее наоборот. Очень многие небожительницы до сих пор с тоской вспоминают то, как прекрасен и обаятелен был молодой Создатель и как он любил шумные пирушки и веселье, да и их самих он не обходил своим вниманием. Увы, Лаура, но это так и не надо делать такое трагическое лицо. Создатель был молод, красив, обаятелен, остроумен, силен, как кентавр, и нежен, словно сатир, да и шутник он, к твоему сведению, был отменный. Был он к тому же отличным борцом и, нисколько не стесняясь боролся с вашим Гераклом. Да и на охоту с копьем и луком он тоже хаживал, но в том, что в последний день своего пребывания в Парадизе Создатель проповедовал, тоже сомневаться не приходится, как и в том, что он в несколько минут решил проблему с душами. Собственно, именно в этом и заключалась его миссия как в Зазеркалье, так и в Парадиз Ланде. Я не знаю, как этот вопрос решен в других Вселенных, но в нашей это сделано очень простым и остроумным способом и пока что никто еще не жаловался. В то время ангелы еще могли подниматься на крыльях к самой вершине горы Обитель Бога и потому очень многие из нас были свидетелями того, как молодой Создатель Иисус Христос покинул Парадиз Ланд. Как только облака окутали вершину горы, он спустился на золотые плиты, которыми вымощена огромная площадь перед Ангельскими Воротами, ведущими к золотым чертогам Создателя. Создатель отец вышел к Создателю сыну и между ними состоялся короткий разговор. Иисус Христос обратился к своему отцу со словами:

— Отец мой, я выполнил твое предначертание и теперь бессмертные души уже находятся на пути к Богу. Что я должен делать дальше?

Создатель Яхве ответил ему:

— Не знаю, сын мой, для этого ты должен прислушаться к своей душе и сам понять, как тебе следует поступить дальше.

Некоторое время, молодой Создатель стоял молча, прислушиваясь к чему-то, а затем сказал:

— Отец мой, я должен проститься с тобой и отправляться в путь. Меня ждет большая работа и мне еще понадобятся твои советы, как мне лучше выполнить её. Прощай, отец мой, мы еще встретимся.

Оба Создателя, отец и сын, обняли друг друга и после этого молодой Создатель навсегда исчез из Парадиз Ланда, а его отец молча повернулся и вошел в свои золотые чертоги. Это был последний раз, когда архангелы и ангелы видели Создателя. С тех пор он больше никогда не спускался в Парадиз Ланд и никогда не призывал к себе никого из его обитателей. Мы считаем, что Создатель, который все это время бодрствовал, погрузился в сон. Ведь и Создатели должны время от времени отдыхать от своих тяжких трудов, но мне отчего то кажется, что сон Создателя слишком затянулся и настало время побеспокоить его. После того, как Создатель вошел в свои чертоги, небо стало холодным и неуютным. Примерно до высоты в пятнадцать лиг ангелы еще могут подниматься, но выше уже летать невозможно, там царит жуткий холод. Крыльям то ничего не страшно, но вот долго летать когда твое дыхание моментально превращается в снег, невозможно. Твои магические одежды, мессир, удивительно легки и они такие теплые, что, я, пожалуй, отважусь подняться на вершину Обители Бога, чтобы привлечь внимание Создателя к его творению. Парадиз Ланд пришел в упадок без его присмотра, маги стареют и умирают, ангелы тоже находятся не в самой лучшей форме и все находится в запустении. В Парадиз Ланд все реже и реже приходят люди из Зазеркалья, так как магам уже не под силу открыть проход. Еще лет пятьсот назад ангелы, сбросив крылья, находили в себе силы посещать Зазеркалье и наблюдать за людьми, но сейчас им уже не до того. Да и маги тоже уже не те, похоже, что и они уже не находят в себе сил, чтобы приходить в Зазеркалье и давать людям нужные советы и наставления. Если дело пойдет и дальше таким образом, то еще через две-три тысячи лет в Парадиз Ланде останутся одни только вороны-гаруда, над которыми не властно время, но боюсь, это будет совсем уже не тот Парадиз Ланд, который я знаю, мессир. Однако, самое страшное заключается в том, что никто не знает, что делать, ни наши ангелы патриархи, ни Верховные маги. Вот поэтому, мессир, я и мечтаю подняться на вершину Обители Бога чтобы попытаться разбудить Создателя.

Лаура глянула на ангела Уриэля-младшего взглядом исполненным такой любви и обожания, что я невольно заерзал от ревности и хотел уже сказать какую-то колкость, но вовремя сдержался. То, о чем я узнал за эти дни от Уриэля и Лауры, объяснило мне большую часть чудес Парадиз Ланда и Зазеркалья, но самое главное я понял, что даже на небесах плетутся какие-то хитрые и сложные интриги. Во мне так же зрела уверенность в том, что я не случайно оказался вблизи того котла, где эти интриги варились.

То, что в моих руках оказался меч Дюрандаль, делало меня объектом пристального внимания мага Альтиуса и я понял, что мне не стоило выпускать этот меч из рук, если я не хочу навредить себе и своим новым друзьям, а поняв это, не поленился сходить к джипу, стоявшему в конюшне. Пока Лаура расспрашивала Уриэля о том, когда тот собирается лететь к вершине горы, я достал из большого ящика, в котором был сложен Лехин арсенал, меч Дюрандаль, положил его между передних сидений на крышку бокса с компакт-дисками и сделал невидимым. При этом я настроил цвет луча таким образом и придал ему такую вибрацию, что ни один из магов Парадиз Ланда, обладателей Кольца Творения, не смог бы подобрать эту комбинацию, которая была связана с одной незатейливой песенкой, памятной мне со времен студенческой юности.

На веранду я вернулся большим Лехиным баулом, из которого достал ноутбук со всеми причиндалами, типа цветного принтера, видеокамеры с парой дюжин видеокассет и цифровым фотоаппаратом. Леха прекрасно подготовился к своей экспедиции и с первых же шагов запечатлел на пленку все, что только привлекало его внимание. Вслед за ним и я время, от времени, брал в руки видеокамеру и фотоаппарат, чтобы заснять самое интересное. До этого момента ни Лаура, ни Уриэль, даже не догадывались о том, чем это я нацеливаюсь то на них, то на вудменов, то просто на окрестные пейзажи.

К счастью, компьютер у Лехи, был хотя и портативный, но здорово навороченный и имел не только видеокарту, телевизионный ввод, но и великолепный саунд-бластер и стереоколонки. Но не это было главным. Мои друзья смогли увидеть все то, что умудрился заснять этот тип в Золотом замке не на маленьком экране видеокамеры и не на экране компьютера, а на вполне приличном, двадцатидюймовом экране шикарной видеодвойки, которую Леха также прихватил с собой в рай. Благо он прихватил еще и адаптер и телевизор мог работать от запасного автомобильного аккумулятора, ставшего вечным.

Всей этой техники было вполне достаточно для того, чтобы произвести на Лауру и Уриэля огромное впечатление. Я не счел за труд и показал видеозапись, на которой ангел удирал сначала от крылатых дьяволов, а потом улепетывал верхом на Мальчике от их внезапно загоревшихся трупов. Жаль, конечно, что не все сражение попало в кадр, когда я положил видеокамеру на крышу джипа, крылатые дьяволы, пикирующие на меня, были видны довольно отчетливо, но вот я в кадр не попал. Зато меня было хорошо видно тогда, когда я стрелял по третьему дьяволу и было видно, как он шмякнулся на берег.

Лаура и сейчас, сидя на веранде, очень переживала и все поторапливала меня, как и её изображение на экране компьютера, когда я снимал на видеокамеру яркие вспышки пламени и молнии, которые вырывались из огромных, черных тел поверженного врага. Уриэль же, не сдержался и сделал девушке пару комплиментов относительно её фигуры и очаровательной, девичьей груди, обтянутой мокрым бельем. Охотница отыгралась на нем уже через несколько минут, когда на экране показался ангел с фингалом под глазом, бессильно сползающий с коня.

Позабавив своих друзей этими кадрами, я показал ту видеозапись, которую Леха отснял в Золотом замке. Увидев на экране Верховного мага Восточного Парадиза, Бенедикта Альтиуса и услышав то, какие он давал задания московскому бандюку, Уриэль и Лаура замерли в оцепенении. Девушка была поражена тем, как с ней собирались поступить. Она с негодованием в ярости прорычала:

— Жаль, что маг Альтиус не находился там. Посмотрела бы я, как он стал бы уворачиваться от моей стрелы.

Вкупе с комментариями, которые щедро отпускал Леха, снимая на видеокамеру Золотой замок и окружавший его городишко, жители которого изумленно взирали на диковинную колесницу, проезжавшую по его узким улочкам, получалась весьма примечательная картина, иллюстрирующая всю эту трагикомедию. Маг Альтиус представал перед моими спутниками далеко не в самом лучшем свете и играл в ней роль дешевого опереточного злодея и интригана. После того, как Уриэль и Лаура ознакомились со всей информацией, имеющейся в моем распоряжении, я сказал:

— Вот такие вот дела, ребята, творятся в Парадиз Ланде тогда, когда Создатель спит. Маг Карпинус делает одно, маг Альтиус другое. А зачем? Вий говорит, что причиной всего является меч Дюрандаль, который зачем-то понадобился магу Альтиусу. Этот Верховный маг опустился не только до самого банального шантажа, но даже отважился привлечь на свою сторону самого отпетого негодяя, вызванного им из Зазеркалья. Все это мне очень не нравится, ребята, и мне сдается, что нам еще не раз придется поломать себе голову над всеми этими интригами. Вам то, вроде бы, и ни к чему влезать во все это безобразие, но я увяз в нем по уши и, похоже, что до тех пор пока я не выведу обоих магов на чистую воду, мне в Зазеркалье не вернуться. Что-то я не очень верю в обещания мага Карпинуса, поскольку мне сдается, что я своими действиями нарушил сложившееся равновесие…

Уриэль и Лаура стали наперебой уверять меня в том, что я великий маг и что мне будет раз плюнуть, разобраться с магами-интриганами и что они будут сопровождать меня к Синему замку и проведут самой короткой, прямой дорогой. Судя по карте, давая большой крюк, я смог бы подъехать прямо к Синему замку, но на самом деле, путь мне преградили бы высокие, неприступные горы. Карта мага Альтиуса была не совсем точна. Ехать к Синему замку через дремучие леса было значительно короче, но только не на джипе, так как в этих лесах не было проторенных дорог, одни только охотничьи и звериные тропы, а верхом на лошадях.

Забравшись в конюшню, я стал перебирать весь свой скарб, отбирая то, что мне нужно было взять с собой в дорогу. Ко мне присоединились Лаура и Уриэль и вышло так, что мы нацелились взять с собой буквально все, что находилось в джипе. Ангел пришел в восторг от возможности посмотреть кинофильмы о жизни в Зазеркалье. Леха прихватил с собой около сотни видеокассет с полицейскими боевиками и прочей голливудской дребеденью. Уриэль уволок "Панасоник" вместе с аккумулятором в свой номер и так увлекся этим занятием, что просидел возле телевизора целый день и всю ночь напролет.

Для меня же это был спокойный и мирный день и если бы не промозглая сырость, то все было бы просто великолепно. К моей великой радости магическая купель действовала и под дождем и потому не все было так уж и мрачно. Но что удивительно, на Лауру, которая присоединилась ко мне в бассейне, его магия совершенно не действовала и для нее это была всего лишь горячая ванна. Колдовать под дождем мне не хотелось и потому я отложил приготовление магической купели для девушки на более позднее время. Все равно крыло Уриэля еще не зажило, хотя он и уверял меня в том, что лубок можно уже снимать и даже попытался доказать это на деле.

Следующий день выдался таким же дождливым и холодным и я не вставал с постели почти до полудня. Правда, к трем часам пополудни дождь внезапно закончился, словно кто-то перекрыл кран. Ветер быстро разогнал хмурые тучи и солнце стало припекать изо всех сил. Уже через четверть часа лужи высохли, стало тепло и ничто не напоминало о промозглой сырости. Уриэль стал приставать ко мне, чтобы я наконец снял с его крыла деревяшки, так как у него уже не было сил терпеть зуд под ними. Как только я снял лубок, то понял причину его беспокойства, крыло уже успело обрасти новыми перьями. По детски надувая свои губы, Уриэль сказал мне:

— Михалыч, ну, ты и перестраховщик я тебе доложу. Еще вчера с моего крыла можно было снять эти проклятые доски и я смог бы спать спокойно, а не рычать всю ночь от злости.

Освободившись от ненавистных деревяшек, Уриэль тотчас принял магическую ванну и вскоре появился перед нами с ослепительно сияющими крыльями. После купания ангел заявил мне, что он чувствует себя готовым к полету и по тому, что он стал одевать на себя теплые вещи, я понял, - ангел собирается совершить подъем на рекордную высоту. Посмотрев на то, с какой силой Уриэль взмахивал крыльями, я не стал его отговаривать от этого.

Находиться рядом с ангелом было просто невозможно, это было все равно что стоять под взлетающим вертолетом. После первого же взмаха ангельских крыл, меня едва не свалило на каменные плиты. При каждом, энергичном взмахе крыльями, Уриэля буквально подбрасывало вверх метров на семь, после чего он плавно опускался, едва трепеща крыльями.

Наконец, смеющийся от счастья ангел сделал подряд несколько взмахов, в считанные секунды поднялся на стометровую высоту и полетел по широкой спирали, быстро поднимаясь в ярко-синее, безоблачное небо. Через пару минут он уже скрылся с глаз и только напрягая взгляд можно было видеть в небе крошечную, серебристую искорку с черной точкой.

Я уже было собрался предложить Лауре устроить для нее магическую купель, как она, внимательно наблюдая за полетом ангела в бинокль, неодобрительно цокая языком сказала:

— Ну псих, ну вытворяет… Совсем с ума спятил, паршивец.

Несколько мгновений спустя, я и сам увидел, что ангел сложил крылья и теперь камнем падал на землю. Все во мне заледенело, когда я представил себе Уриэля, разбившегося вдребезги о каменные плиты двора и себя, за рытьем очередной могилы, но ангел был настоящим воздушным ассом и на высоте полукилометра расправил крылья и по крутой спирали опустился неподалеку от нас. Его золотые волосы и меховой воротник куртки заиндевели от холода, а кожаная куртка скрипела при каждом шаге, словно жестяная. Взгляд ангела был встревожен и, подойдя к нам, он скороговоркой сказал:

— Мессир, дела у нас хреновые! От Обители Бога в нашу сторону летит огромная стая воронов-гаруда и они держат путь точно к этому месту. Похоже, тебе стоит применить магию Камня Творения и спрятать нас всех от этих птичек, иначе нам всем будет точно несдобровать.

На этот счет у меня было свое собственное мнение, так как я знал точно, что, рано или поздно, вороны-гаруда выследят нас, а потому решил вообще не прятаться и разобраться с ними раз и навсегда. Никакого плана у меня не было, но мне не раз приходилось разрешать и куда более сложные конфликты. Если вороны-гаруда были разумными существами, а я считался, хотя бы в глазах своих друзей, магом, то мне следовало попробовать вступить с ними в переговоры и снять напряжение. Мне срочно была нужна дополнительная информация и я быстро спросил ангела:

— Ури, как далеко они от нас?

— Примерно в трехстах лигах, мессир. Меньше, чем через час они будут здесь, так что тебе нужно торопиться.

Кивнув головой, я молча направился к конюшне и принялся выбрасывать из джипа лишние вещи. Освободив салон, я велел Лауре погрузить в машину запас съестного, дня на два и наполнить свежей водой все три канистры, после чего выгнал джип во двор. Отодрав от яслей большую доску, я положил её на пол и принялся колдовать над ней с помощью своего Кольца Творения и Магры Дарам Татиса. Вороны-гаруда, наверняка, были настроены самым серьезным образом и мне следовало найти для них пару веских аргументов. По моей просьбе Уриэль нашел, среди нашей поклажи, кожаный мешок подходящего размера и когда принес его, то отшатнулся в испуге, увидев, во что я превратил кусок обыкновенной, кедровой доски.

Его испуг был мне вполне понятен, ведь на полу извивался метровый обрубок черного хвоста крылатого дьявола, украшенный ярко-алым, сердцевидным острием. Это зрелище было не для слабонервных людей или ангелов, так как с жала срывались ярко-голубые искры и в воздухе остро пахло озоном. Хотя это и была чистейшей воды бутафория, когда я засовывал обрубок хвоста в кожаный мешок, меня так больно шандарахнуло током, что я чуть не прикусил себе язык.

Бросив мешок в джип, я велел Уриэлю и Лауре залезть в него и устроиться в салоне машины поудобнее. Для девушки салон джипа был уже вполне привычным и очень уютным местом, а вот для того, чтобы усадить в машине ангела, мне пришлось отодвинуть назад до отказа переднее пассажирское кресло, но и после этого концы его крыльев Лауре пришлось слегка согнуть, что бы закрыть заднюю дверцу.

Пока они усаживались в салоне, я сходил за ворота крепости-курорта и подобрал на обочине дороги несколько камней. Положив камни в салон, я залез на крышу джипа и еще немного пошаманил с помощью Кольца Творения над гостеприимным курортом, в результате чего от него осталась одна только крепостная стена, мощеный каменными плитами прямоугольник двора и мертвый, безжизненный пейзаж вокруг. Со стороны горы Обитель Бога на нас уже надвигалась огромная, черная туча воронов-гаруда, которая громыхала и скрежетала ничуть не хуже грозовой, вот только молний не было. Спокойно покурив, стоя у открытой дверцы, я не спеша сел на водительское место и, плотно закрыв все окна, включил кондиционер.

Джип у Лехи был с массой всяких прибамбасов и фенечек. Под капотом у него имелась мощная сирена, а за кенгурятником был установлен проблесковый маячок. Кроме того джип, словно ментовская тачка, был оснащен мощным матюгальником, так что я мог донести свои мысли до говорливых воронов-гаруда даже не выходя из машины. Собственно, на этом и был построен весь мой план. Сначала ошеломить врага своей дерзостью, а, затем вступить с ним в переговоры. Как раз на тот случай, если переговоры затянутся, я и попросил Лауру запастись водой и провиантом.

Минуты через три после того, как я сел в машину, все вокруг потемнело и мы чуть не оглохли от жуткого карканья сотен тысяч птиц, круживших над нами. Уриэль и Лаура сидели и испуганно глазели по сторонам. Поначалу вороны-гаруда не поняли, где находится их враг. Часть птиц опустилась на землю и злобно каркая, шныряла вокруг джипа, не видя нас сквозь затененные стекла. Я завел двигатель, но вороны-гаруда даже не услышали его из-за собственного карканья и тогда я включил матюгальник на полную мощность и заорал во всю глотку:

— Подлые твари! Как посмели вы опуститься на эту землю?

Вслед за этим я врубил на всю громкость сиди-плейер, извергавший жуткие вопли группы "Скорпионз", включил сирену, противоугонную сигнализацию, все прожектора и фары и принялся на полной скорости колесить по здоровенным ямам и воронкам, которые остались от водоемов, налетая со всего маху на воронов-гаруда. Многие из них попадали мне под колесо, но этим черным тварям это не приносило никакого вреда, зато шороха я навел здорово.

Воронье от этого напора, буквально взорвалось оглушительным карканьем, а затем, как и следует в таких случаях, на землю градом посыпался птичий помет. Хорошо еще было то, что жидкая воронья неожиданность не прилипала к джипу и отскакивала от него, не оставляя и малейших следов.

Просравшись, вороны-гаруда, наконец, сообразили где находится их враг и пошли в атаку, делая крыльями резкие, боковые замахи, от чего перья-дротики вылетали из их крыльев и с силой ударялись о защитную магию, наведенную на джип магом Альтиусом. Магическая сила отбрасывала перья назад с такой силой, что они попадали в воронов-гаруда и сшибали их наземь. Опять же, это не причиняло им абсолютно никакого вреда, не смотря на то, что их перья-дротики, падали на землю все скрученными и изуродованными до неузнаваемости. Пока воронье бесновалось, я, выключив матюгальник, предупредил своих спутников:

— Ребята, теперь по сценарию идет жуткий, издевательский хохот, улюлюканье и свист. По счету три я включаю матюгальник. Раз, два, три!

Выключив сирену, я снова врубил матюгальник на полную мощность и мы в три смычка ударили по врагу психическим оружием: - разнузданным, оскорбительным смехом, визгом, свистом и улюлюканьем. Как ни горласты были вороны-гаруда, но они нас таки расслышали, а расслышав, заткнулись и я, воспользовавшись минутным затишьем, снова заорал:

— Мерзкие птицы, вы только и можете что каркать, срать и разбрасывать во все стороны ваши вонючие перья! Немедленно расступитесь и пусть ко мне подойдет вожак вашей стаи!

То ли воронам-гаруда стало стыдно за свое неспортивное поведение, то ли еще почему, но небо над нами посветлело, так как вороны отлетели от джипа, который я вновь поставил посреди двора. Тотчас на капот джипа попыталась сесть здоровенная пташка, размером покрупнее, чем хорошо откормленный индюк. Ворон-гаруда собрался было клюнуть меня через стекло, но его так шибануло охранной магией, что он кубарем слетел на землю.

Испуганно квохча, ворон поспешил скрыться среди своих товарищей, которые покрыли землю черным, шевелящимся ковром. Наконец, вокруг нас наступила долгожданная тишина и поскольку вожак стаи не торопился подойти к джипу, я снова призвал его к себе:

— Кто командует вами, безумные птицы? Пусть он подойдет к моей магической колеснице!

Из недр черных, крылатых полчищ, вылетел здоровенный ворон-гаруда, но не тот, который уже побывал на капоте джипа, а другой, перья которого слегка отливали серебром на кончиках крыльев. Ворон приземлился на каменные плиты, как раз с моей стороны. Этот кенарь-переросток, побывавший в печной трубе, важно обошел джип по кругу и снова подойдя к моей дверце, замер. Скосив на меня свой янтарный, бесовский глаз, он хрипло проорал:

— Почему ты не выходишь из своей магической колесницы, жалкий человечишко? Настал твой смертный час и уже ничто не спасет твои глаза от моего острого клюва.

Убавив громкость матюгальника, но не очень сильно, я проворчал довольно скрипучим и самым противным голосом, на который только был способен:

— Что нужно тебе, ворон-гаруда? Зачем ты привел сюда своих воинов?

Ворон озабоченно каркнул, а затем проорал с еще большей яростью:

— Мне нужна твоя жизнь, маг из Зазеркалья!

Ага, это уже было что-то. Мне удалось заставить этого немытого попугая-трубочиста признать за мной определенные заслуги. Теперь главным было не снижать давления на психику этой птицы. Снова повысив громкость, я спросил этого предводителя пернатых убийц, уже более участливо:

— Почему ты ищешь моей смерти, великий ворон-гаруда? Разве ты знаком со мною и разве я враг тебе?

Мой вопрос, явно, пришелся ворону-гаруда не по вкусу. От моего вопроса он подскочил в воздух метра на два и ожесточенно защелкал клювом, а затем, приземлившись как-то боком, закружился на одном месте, словно исполняя ритуальный танец. Я снова наехал на его психику и рявкнул грозным, не терпящим возражений голосом:

— Отвечай же не мешкая, ворон-гаруда, когда тебе задает вопросы великий маг-воитель из Зазеркалья!

Каким-то очень уж обиженным голосом ворон заорал:

— Ты! Ты! Ты убил нашего собрата, великий маг-воитель из Зазеркалья!

Все так же грозно и я заорал на бедную птицу:

— Как ты смеешь говорить мне такое? Разве ты не знаешь того, что тот ворон-гаруда, который лежит сейчас на берегу реки, сам встал на моем пути? Разве был твоим братом этот продажный ворон, который за кусок мяса согласился для мага Альтиуса убить человека? Разве насиживала твоя мать то яйцо, из которого он вылупился в одной кладке с твоим яйцом и разве можешь ты требовать отмщения за эту глупую птицу?

Все, теперь ворон-гаруда был мой. Это было видно по тому, как он беспомощно переминался с лапы на лапу и как опустил крылья и хвост. Старый ворон попался в силки своей собственной страсти к говорильне и теперь не знал как ему выпутаться из них не потеряв свое лицо. Доказательством того, что ворон-гаруда уже не был уверен в своей правоте, было его неуверенное карканье и еще более неуверенный и совершенно неубедительный ответ:

— Да, великий маг-воитель из Зазеркалья, тот ворон не брат мне, но ты убил его не по правилам. Ты должен был сразить его своим магическим оружием, а не знанием секретного имени нашей смерти.

В хорошем споре эта бедная птица проиграла бы даже моей дочери, когда той было шесть лет. Мне оставалось только закрепить успех и нанести последний, самый решительный, словесный удар, что я и сделал, изумленно спросив ворона:

— Так ты зол на меня только потому, что я узнал имя смерти всех воронов-гаруда? А разве тебе не ведомо, мудрая птица, что только самому величайшему из всех магов дозволено, взглянув в глаза противнику, открыть секрет его жизни и секретное имя его смерти, сколь бы тайным оно не было?

При этих словах ворон истерично заверещал:

— Да! Да! Ведомо! И потому ты должен умереть, величайший из магов, иначе истреблены будем мы, вороны-гаруда!

Уриэль-младший, который до этого сидел молча, мрачно усмехнулся и сказал в полголоса:

— Все, это конец.

Хорошо что я держал палец на кнопке и моментально выключил мегафон, а то это точно был бы конец. Подмигнув Уриэлю, я негромко сказал:

— Нет, дорогой Ури, это вовсе не конец. Это моя полная победа. Сейчас я пущу в ход свое тайное оружие и ворону уже будет не отвертеться…

Демонстративно подняв мешок, в котором продолжал извиваться бутафорский хвост крылатого дьявола, я развязал кожаный шнурок и наружу моментально высунулось алое острие, на конце которого танцевали огни святого Эльма. Показав свой трофей ворону-гаруда, я быстро спрятал его обратно в кожаный мешок, но и этого хватило для того, чтобы ворон-гаруда отшатнулся прочь и тогда я, зажав горловину мешка, мрачно промолвил:

— Мне жаль тебя, великий крылатый воин. Тебя и твое быстрокрылое племя. Ты поставил меня перед очень трудным выбором, - уничтожить всех воронов-гаруда или спасти их от полного истребления. Скажу честно, благородный ворон, я не знаю что мне и выбрать. Если я сейчас выброшу свой трофей на камни, то он почти мгновенно вспыхнет, так как только моя магия сдерживает этот небесный огонь и ты знаешь, чем он вам грозит. Мне же, в моей магической колеснице он не страшен, как не страшен он и этому волшебному источнику, который я надежно укрыл магическим заговором. После того, как я расправлюсь с твоей стаей, я сообщу имя смерти воронов-гаруда всем обитателям Парадиз Ланда и тогда вашему племени несдобровать. Это один вариант, который вполне устраивает всех обитателей Парадиз Ланда, но есть и другой, который больше устраивает меня и дарует всем воронам-гаруда долгую и счастливую жизнь. Какой же вариант ты выберешь, мудрый ворон?

После этого словесного демарша я отключил мегафон. Ангел Уриэль-младший сидел с непроницаемым лицом. Лаура, которая сидела позади нас, обхватила колени руками и сидела тихо как мышка. Вороны хранили полное молчание и только изредка щелкали клювами, как кастаньетами. В салоне тихо жужжал кондиционер, но меня постоянно бросало в жар. Видя то, что ворон-гаруда сосредоточенно меряет шагами джип, я тихонько шепнул:

— У нас в Зазеркалье это называется взять на понт. Может быть они и умные, эти вороны-гаруда, но вот с чем-чем, а с чувством юмора дело у них обстоит из рук вон плохо…

— Что будем делать дальше, мессир? - Так же шепотом спросил меня Уриэль - Что-то он не торопится с ответом.

— Ничего, нам торопиться некуда и мы подождем, но мне, кажется, что нервы у этого гигантского воробья, перепачканного сажей, совсем уже сдали. Ты только глянь, как он метет двор своим хвостом. Бьюсь об заклад, Уриэль, он, наверняка, хочет, чтобы я первым продолжил разговор. Ну ничего, сейчас я его заставлю малость поторопиться. - Слегка повернув голову, я попросил Лауру - Девочка моя, подай-ка мне шлем сэра Роланда, он лежит сзади, только без лишней суеты.

Лаура не спеша приподнялась, достала шлем и спокойно подала его мне. Вожак воронов-гаруда, между тем, нетерпеливо прохаживался вдоль машины. Под лапы ему, то и дело, попадался птичий помет и искореженные защитной магией перья, что, явно, выводило птицу из равновесия. Да ему и было с чего беситься, вот он враг, рядышком, а добраться до него невозможно. Из рассказов Лауры, я уже знал, что взрослый ворон-гаруда пробивает своим пером-дротиком, даже тяжелые, стальные рыцарские латы, а тут огромная стая воронья, не смогла справиться с какой-то жалкой консервной банкой на колесах.

Все так же не спеша я надел на голову шлем сэра Роланда, надраенный Лаурой до зеркального блеска и похожий на туристский котелок с кольчужной мини-паранджой, которая закрывала мне лицо и шею до плеч и, взяв в одну руку помпарь, а в другую мешок с дергающимся в нем обрубком хвоста, приподнялся над сиденьем. Мои действия не остались незамеченными. Вороны-гаруда, которые мало-помалу приблизились к джипу, негромко загалдели, а их вожак подпрыгнул и, озабоченно каркнув, взмолился:

— Погоди, о величайший из магов-воителей! Давай хорошенько обсудим второй вариант!

Кризис миновал. Теперь речь шла о нормальных и, можно сказать, дружественных переговорах, которые следовало вести с соблюдением паритета сил, а потому я потребовал:

— Ты говоришь мудрые слова, повелитель неба, но я не могу вести с тобой разговор, будучи окруженный миллионами твоих соплеменников. Пусть с тобой останется здесь двадцать самых мудрых и самых сильных воронов-гаруда, а остальные должны вернуться к своим гнездовьям.

Ворон-вожак громко прокаркал какой-то приказ на своем вороновом языке и в небо, закрывая солнце, с диким шумом и гвалтом поднялась черная туча этих милых птичек. Через пару минут на крепостном частоколе осталось лишь два десятка воронов. Отложив в сторону фальшивку и передав дробовик Уриэлю, я открыл дверцу. Лишь в малой степени я полагался на шлем сэра Роланда. Куда больше я надеялся на благородство вожака стаи воронов-гаруда. Велев Лауре в случае чего садиться за руль и немедленно уезжать, я забрался на крышу джипа и жестом пригласил вороньего командира присоединиться ко мне, сказав ему:

— Дай мне несколько минут, мудрый и отважный ворон, мне нужно прибраться во дворе и вернуть все на свои места.

Ворон не стал возражать и с помощью Кольца Творения я в пять минут очистил территорию от гор птичьего помета и черных, сломанных перьев-дротиков. Лично меня в тот момент более всего интересовало то, куда мой друг, Магра Дарам Татис, уберет весь этот срач. После того, как курорт вновь принял свой прежний вид, я спрыгнул на чистые, блестящие каменные плиты и, сняв шлем, направился к веранде. Лаура и Уриэль в нарушение моего приказа, так же выбрались вслед за мной из джипа и подошли к веранде. Мы втроем сели за столик, а вороны расселись на перилах, как куры на насесте. При этом, вожак стаи сел напротив меня, а его чернокрылые визири сели от него по обе стороны на некотором отдалении.

После взаимных представлений, из которых я узнал то, что вожака стаи зовут Блэкстоуном, а его приближенные носят имена все больше немецкие и английские, мы приступили к переговорам. Блэкстоун был весьма обрадован, когда узнал от меня, что имя смерти воронов-гаруда больше никому не известно, хотя Уриэля-младшего моя откровенность явно привела в смятение. Зато вожак воронов-гаруда от неожиданности, чуть не сверзился со своего насеста и, похоже, почувствовал ко мне некоторое доверие, так как стал всячески поносить горячую молодежь, которая вместо того, чтобы слушаться старших, лезет в дела людей и магов.

После некоторых разъяснений я узнал, что вороны-гаруда, в общем-то, не имеют ничего против того, что я отправил душу Клауса в Храм Познания. Более того, некоторые вороны завидовали этому наглецу, которому посчастливилось пасть от руки великого мага-воителя из Зазеркалья. Они считали, что этот выскочка был совершенно недостоин такого счастья.

Нечего сказать, странные нравы царили в Парадиз Ланде, хотя, если посмотреть на это с другой стороны, то небожители хорошо знали, куда попадут их души после того, как они покинут свою телесную оболочку. Признаться, теперь и я не видел в своей собственной смерти ничего ужасного.

Меня понесло и я стал выговаривать воронам-гаруда за их непомерно разросшееся число и рисовать мрачные картины ужасных последствий демографического взрыва. Да, вороны и сами понимали, что они давно уже стали явной помехой всем прочим небожителям и во всем винили молодежь.

Уже по началу переговоров я понял то, что Блэкстоун был толковым малым и хорошим вожаком, вполне достойным того, чтобы стать царем всего этого пернатого племени. Ему, правда, не хватало союзников среди прочих небожителей, которые, за исключением ангелов, люто их ненавидели. Ненависть небожителей вороны-гаруда переносили вполне спокойно, так как до некоторых пор были неуязвимы, но и сам Блэкстоун, и все его визири, в общем-то, были не прочь жить в гармонии со всеми остальными обитателями Парадиз Ланда.

Мало-помалу, я стал подводить воронов к мысли о том, что во всем виноваты они сами. Вот если бы они не продавались магам, разоружали молодежь, строго контролировали свою рождаемость и сотрудничали с людьми, вот тогда бы все было иначе. Для этого воронам-гаруда не хватало только одного, хорошего организационного начала. Подвигнуть Блэкстоуна на активную политику было не так уж сложно и уже через час мы принялись вырабатывать идеальную модель поведения.

Мой план был довольно прост и в его основе лежал контроль за рождаемостью. Вороны-гаруда были вполне согласны с тем, что с них было бы вполне достаточно того, если бы их самки высиживали всего лишь три яйца раз в десять лет. Ко второму же моему предложению, относительно создания небольшой, по численности, вооруженной гвардии, они отнеслись с недоверием, так как перья-дротики у них вырастали заново через три месяца и им вовсе не улыбалось разбрасывать их где попало.

После некоторого раздумья я предложил Блэкстоуну поставить разоружение на договорную основу и выторговать за счет этого уважение и всяческие экономические выгоды со стороны остальных небожителей. Воронам показалось весьма заманчивым, если ядовитые перья-дротики будут сдаваться на уничтожение ангелам, а небожители в обмен на это разрешат им селиться небольшими стаями вокруг их городов и поселков, да к тому же станут ежедневно поставлять к их столу всяческие продовольственные отходы.

Вороны-гаруда обладали удивительной способностью поедать все что угодно и это сразу же показалось мне вполне достижимым. Во всяком случае Лаура тут же сказала мне, что она всегда оставляла для воронов-гаруда часть своей охотничьей добычи, хотя и не имела с ними никакого договора, а просто считала нечестным закапывать в землю и заваливать камнями головы, потроха и шкуры убитых ею животных. С веселым карканьем вороны подтвердили мне, что они очень хорошо знают храбрую лучницу и даже частенько выполняли для нее разные поручения.

Правда, в отличие от нее, другие охотники отнюдь не баловали их своим угощеньем и потому они не очень то верили в их добрую волю. Тут мне на помощь пришел ангел Уриэль-младший, который пообещал воронам-гаруда всяческую поддержку в продвижение этого проекта, если они разрешат ангелам оставлять себе небольшую часть перьев-дротиков для повышения своей обороноспособности. Ангелы имели в Парадиз Ланде вес даже больший, чем маги и вполне могли убедить небожителей, включая магов, пойти на такое соглашение. Не долго думая я набросал примерный текст такого договора и еще через полчаса был составлен его окончательный вариант.

Блэкстоун пришел в восторг, когда я, за какой-то час распечатал этот договор, помещавшийся на одной странице, в трех сотнях экземпляров. Он немедленно послал нескольких своих приближенных, чтобы они привлекли к делу самых быстрокрылых воронов-гаруда в качестве гонцов, которым предстояло разнести текст договора по всем замкам ангелов. Для того, чтобы оба экземпляра договора не истрепались и не промокли, я, пользуясь Кольцом Творения, которое, как оказалось, было превосходным инструментом, наделал из бронзового светильника сто пятьдесят красивых, цилиндрических футляров, украсив их гравировкой с изображением крылатого ангела и ворона-гаруда, держащих в руке и клюве по листу бумаги.

Блэкстоуну и Уриэлю очень понравились мои художества и особенно то, что ворон и ангел были так похожи на них самих. Не стоило и говорить того, что вороны-гаруда, которым повесили на шеи эти футляры, бросились выполнять поручение своего крылатого повелителя со всех ног, то есть крыльев. Лаура тоже немедленно взяла в руки свой лук, вскочила на Мальчика и поскакала на охоту, чтобы тут же, на деле, доказать воронам-гаруда правильность их решения.

Пока Лаура и несколько воронов-гаруда, которые, кстати, сами никогда не охотились, а лишь поедали падаль, отсутствовала, мы с Уриэлем имели возможность немного пообщаться со стариком Блэкки. Старый ворон, которому было почти сто двадцать тысяч лет, рассказал нам о том, что о смерти Клауса вороны-гаруда из его гнездовий узнали от мага Альтиуса, который посоветовал им найти и убить мага-воителя из Зазеркалья.

Еще Блэкстоун поведал нам о том, что маг Альтиус, после того, как я убил его крылатых дьяволов, жутко рассвирепел. Буквально на следующий день после этого неприятного происшествия он потерял возможность наблюдать за мной через магическое зеркало и был чрезвычайно раздосадован этим обстоятельством. Мне это ни о чем не говорило, но вот Уриэль почему-то побледнел. В присутствии Блэкки я не стал расспрашивать ангела о том, что заставило его так измениться в лице, но в мою голову закрались всяческие подозрения.

Блэкки остался доволен нами, он был довольно приятным парнем и неплохо разбирался в психологии. Он прекрасно понимал, что я провел его, как самого последнего, легковерного вороненка, но так как он был, вдобавок ко всему, неплохим политиком, то предпочел с этим смириться. К моему удивлению и Блэкки, и все его визири, отнюдь не отказались от коньяка и после того, как старый ворон-гаруда как следует приложился к сотейнику из небьющегося стекла, он прыгнул к нам на стол и, склонив голову набок, поинтересовался:

— Мессир, это останется между нами, скажи мне, хвост крылатого дьявола был настоящим?

— А как ты сам-то думаешь, Блэкки? - С хитрой улыбкой спросил я ворона-гаруда.

— Я думаю, что нет. Настоящий хвост давно сгорел. Но я лучше буду говорить всем, что он был самым настоящим, так мне будет спокойнее, да и пусть все в Парадиз Ланде знают, что у тебя есть в запасе не только боевая магия Зазеркалья, но и наши, доморощенные, штучки. Возможно, что это немного остудит кое-какие горячие головы, ведь маг Альтиус теперь совсем озвереет. На всякий случай я прикажу своим воинам постоянно быть поблизости от тебя, гнездовья моей стаи находятся по обе стороны от Миттельланда и это будет им не трудно. В Парадиз Ланде нет разведчиков более ловких и искусных, чем вороны-гаруда.

Вежливо поклонившись, я ответил вожаку воронов:

— Спасибо, Блэкстоун, твоим воинам будет доставаться треть от всего того, что добудет к нашему столу Лаура, да и коньяку я им не пожалею, а он, похоже, пришелся по нраву благородным черным птицам Создателя.

Блэкстоун оглушительно захохотал и воскликнул:

— О, да, это уж точно, мессир, твой напиток отлично разгоняет кровь и я вновь чувствую себя молодым!

Вскоре прискакала Лаура. Она завалила крупного, матерого оленя и его туша была привязана позади седла. Сбросив добычу на каменные плиты, девушка быстро освежевала и разделала тушу. Вырезав лучшие куски мяса, она перенесла их на кухню, а остальную оленью тушу, быстро порубила тесаком на мелкие куски, чтобы воронам было легче с ними разобраться.

Вслед за ней во двор влетело еще около полусотни воронов, но все они расположились вокруг импровизированного пиршественного стола полукругом и терпеливо дожидались сигнала. Лаура положила на камень, отдельно, сердце оленя, дымящуюся печень, извлекла из черепа мозг и украсила этот натюрморт глазами бедного животного, после чего обратилась к Блэкстоуну с краткой речью:

— Великий вождь крылатого народа, в знак того, что люди Бретани готовы заключить с воронами-гаруда договор о мире, прими от меня это угощение. Теперь, после каждой моей удачной охоты, вороны-гаруда будут получать такое угощение от охотницы Лаура, мудрый Блэкстоун.

Блэкки шустро слетел к своей доляне и первым делом склевал оленьи глаза. После этого он каркнул и вороны-гаруда дружно набросились на кучу мяса, костей и потрохов. Надо было видеть то, с какой скоростью они поглощали свежее мясо, работая клювами, как гидравлическими ножницами и перекусывая пополам даже самые толстые кости. В каких то четверть часа от большой кучи мяса не осталось и следа, но, надо сказать, что Блэкки управился со своей частью угощения еще быстрее и даже успел стащить пару костомах из общей кучи.

Вороны-гаруда уже заканчивали свой пир, когда прибыли шестеро вудменов во главе с Вием и, увидев во дворе воронов-гаруда, изрядно удивились. Когда я вкратце рассказал Вию о том, что только что произошло на территории райского курорта, он тут же распорядился добавить к столу воронов-гаруда еще немного свежатины. Старик остался очень доволен известием о том, что вороны-гаруда будут сопровождать наш маленький отряд в качестве крылатых разведчиков.

Вместе с Вием и Горыней прибыли еще четверо кряжистых вудменов, которых я не знал. Прежде, чем представить их мне, Вий, недовольно покрутив носом, велел им идти к купальне. На этот раз все вудмены были одеты на манер шотландцев, в красные холщовые юбки до колен и куртки с короткими рукавами, пошитые из овчины. На их ногах даже были обуты мягкие чоботы из хорошо выделанной кожи, окрашенной в темно-зеленый цвет, и в таком виде эти косматые парни мне понравились еще больше. Вудмены пригнали с собой, дополнительно, еще четверку магических коней и, видя мой изумленный взгляд, Вий пояснил?

— Однако, Михалыч, я так умом пораскинул, этот старый пердун маг Альтец, так просто от тебя не отстанет и начнет строить тебе всяческие козни. К драконову лесу тебе ехать через степь, а там живут верные ему кентавры. Потому я и выменял для тебя еще четырех магических коней, чтобы они шли под вьюком. Теперь, Михалыч, ты сможешь взять с собой все свое добро, ежели, конечно, не решишь что-нибудь оставить под мою охрану, как оставишь нам Лауркиного Барабана. Таперича этот коник вам ужо не товарищ, барин. Только ноги вам вязать будет.

Рассмеявшись хитрости старого вудмена, я, по-дружески, обнял его за плечо и повел к конюшне, где стоял большой ящик с оружием. Открыв его, я достал карабин "СКС", израильскую винтовку "Галил", неизвестно как попавшую к Лехе, два охотничьих карабина "Барс", какой-то дедовский карамультук тульского оружейного завода шестнадцатого калибра, да еще пару пистолетов "ТТ" и боеприпасы к ним. Подробно объяснив вудмену то, как пользоваться всей этой боевой магией Зазеркалья, я сказал ему в заключение:

— Вий, ты мужик опытный и, надеюсь, сам понимаешь, что это оружие я даю тебе только потому, что маг Альтиус и на тебя теперь имеет зуб. Думаю, что этот интриган будет теперь за тобой приглядывать, а раз так, то тебе не помешает иметь при себе мощное оружие. Наводить специальные чары на оружие и боеприпасы я не стану, оно и без того обладает чудовищной силой, но учти, ты не должен его применять в корыстных целях. Впрочем, ты уж не обессудь, старик, но кое-какие чары я на ружьишки все же навел, и просто так оно стрелять не станет, только по врагу ты не промажешь.

Тут я немного приврал, но Вий отнесся к моим словам очень серьезно. Видимо, на него подействовало многое из того, что я тут натворил. Вождь вудменов не был расположен к долгим разговорам, он торопился к дракону Годзилле и хотя по его просьбе Блэкстоун тотчас отдал распоряжение пятерке воронов-гаруда лететь на поиски дракона и предупредить его о скором прибытии Вия, он не хотел задерживаться.

Глядя на то, как Горыня и младший брат Вия, Кукша, присматриваются к Лехиному джипу, в моей голове блеснула великолепная мысль и я немедленно поделился ею с Вием:

— Послушай, старина, поскольку дальше мой путь лежит через лес и горы, магическая колесница мне больше не понадобится, ну, а твоя банда, насколько я помню, передвигается в основном в пешем порядке. Может быть ты заберешь себе это черное чудовище о четырех колесах? Тогда ты сможешь добраться до Восточного Парадиз Ланда за день, а если возьмешь на буксир какую-нибудь вместительную и прочную телегу, то и всему твоему отряду не придется мучить ноги.

Горыня, от такого, столь щедрого, предложения, аж растерялся. С одной стороны ему чертовски хотелось вместе с братьями сопровождать меня, а с другой, его дядьке, Кукше, вдруг выпало счастье стать первым раллистом Парадиза, поскольку сам Вий, явно, не был расположен садиться за руль джипа. Тем не менее, он отнесся к моим словам с большим энтузиазмом, хотя и несколько оригинально, так как тотчас ухватил Кукшу за шиворот и строго рявкнул:

— Ну, песий сын, сможешь оседлать энту колесницу? Уж на что Лаурка дура-баба, а ить и то ездила на ней.

Дура-баба Лаурка, находившаяся поблизости, немедленно треснула Вия своим луком по спине изо всех сил, но тот никак не отреагировал на ее возмущение. Кукша же, ловко вывернулся из под тяжелой ручищи Вия, гордо выпрямился и спокойно ответил косматому князю:

— Однако, от чего не смочь, братко, барин ить смог. Это ты, старый долдон, окромя своей рогатины знать ничего не хочешь. Ты небось и с ружьишками-то не совладаешь.

Вий, оскалив свою пасть, только захохотал и треснул своего младшего брата по спине. Вопрос был полностью решен. Приняв горячую ванну, Кукша решительно сел за руль джипа и я принялся объяснять ему то, как действует автомобиль. В отличие от Лауры Кукша разобрался во всем в считанные минуты, а еще через четверть часа, он мчался по дороге и выжимал из мощной машины все, на что та была способна и смело гнал под двести километров в час. Что же, мне было весьма приятно видеть это, хотя, признаться честно, я предпочел бы в этот момент находиться снаружи и наблюдать за его фортелями с какого-нибудь высокого холма.

Как только я убедился в том, что Кукша быстро разобрался не только с вождением джипа, но даже был готов немедленно приступить к его ремонту, воспользовавшись имеющимся в машине руководством на английском языке, мы вернулись в крепость-курорт. Вий поджидал нас с большим нетерпением, ему не терпелось похвастаться перед соплеменниками своими приобретениями. Старый вудмен не хуже Блэкстоуна понимал, что сулит ему знакомство с великим магом-воителем из Зазеркалья и, похоже, уже подумывал о политике. Во всяком случае договор с Блэкстоуном он подмахнул не долго думая.

Как только мы с Лаурой и Уриэлем переполовинили свое добро и загрузили в джип все то, что сочли лишним, он дал своим сыновьям последние наставления, сел на пассажирское сиденье и велел Кукше ехать в деревню Корчуна, чтобы сообщить всем радостную весть о том, что маг из Зазеркалья не только не пострадал от воронов, но и умудрился переманить их на свою сторону. Сочтя последние слова Вия всего лишь очередным комплиментом, я представил себе, какой фурор вызовет его появление в деревне. В том, что два этих парня смогут проехать через лес, я почему-то не сомневался. В крайнем случае они донесут здоровенный джип на своих плечах.

Видя то, как сыновья Вия поглядывают в сторону купальни, я предложил им продолжить свои веселые забавы в умном бассейне. Блэкстоун тоже торопился к своему гнездовью и потому очень скоро мы остались во дворе втроем. Кое-как я добрел до ступенек веранды и с размаху плюхнулся на них задом, мечтая только о том, чтобы мне не задавали никаких вопросов. Лаура быстро поняла, что мне сейчас требуется больше всего и вскоре в моей руке была большая кружка крепкого кофе, в который была налита изрядная порция коньяка. Пара сигарет, кофе и терпеливое молчание моих друзей довольно скоро привели мои взвинченные нервы в порядок, но первое, что я сделал, это задал ангелу вопрос, давно интересовавший меня:

— Ури, проясни меня темного, с чего это тебя так перекосило, когда Блэкки сообщил нам, что маг Альтиус больше не может видеть меня в свою подозрительную трубу? Это, часом, не говорит о том, что я уже не жилец на этом свете?

Уриэль заржал не хуже Мальчика, да и Лауру мой вопрос так изрядно развеселил, что и она залилась счастливым и радостным смехом. Не выдержав, я гаркнул:

— Ну, и чего вы ржете, словно я вам Михаил Жванецкий?

— Сэр Михалыч, успокойся, - Едва сдерживая хохот отозвалась смешливая охотница - Тебе теперь, уже ничто не угрожает. Просто, теперь даже тебе не нужны доказательства того, что ты самый великий маг в Парадиз Ланде, ну, во всяком случае, будешь покруче, чем какой-то там маг Альтиус.

— Видишь ли, мессир, - Перебил ангел Лауру - Если какой-то маг больше не может видеть тебя в свое магическое зеркало, это означает только то, что его сила меньше твоей, а если учесть еще и то, что вороны-гаруда теперь на твоей стороне, то магу Альтиусу придется и вовсе наизнанку вывернуться, чтобы уследить за тобой. Так что, самое безопасное место в Парадиз Ланде на сегодняшний день, это быть в нескольких шагах от тебя. Поэтому Вий и уехал такой довольный, ведь он беспокоится о своих сыновьях не меньше, чем ты о своей дочери.

Ну, слава Богу, хоть что-то сегодня произошло без малейшего моего участия и я был этому только рад. Поглаживая свой перстень с синим камешком, я подумал, будет ли теперь действовать с той же эффективностью, что и магическая купальня для вудменов, та пластиковая канистра с водой из этого бассейна, которую я обработал голубым лучом. Станет ли она действительно неиссякаемой.