Гейдельбергские влюбленные

КАРТИНА ВТОРАЯ

Александровский бульвар вечером. Фонари на высоких столбах. Многочисленные горожане — и семьями, и парами, и в одиночку.

Рассказчик: Не сообщи я вам, что теперь, в сумерках, мы все на том же бульваре, вы вряд ли бы догадались об этом сами. Керосино-калильные фонари — эти путевые знаки для почитателей острого и таинственного, а также для ревнителей озона и моциона — имеют обыкновение так плотно сгущать вокруг себя темноту, что, право, вы уверены — вы совершенно на ином месте, да, пожалуй, и где-то вне земной тверди. И даже прогуливающиеся рядом почтенные чиновники, именитые купцы, скромные мещане и пылкие влюбленные не смогут вас разуверить в вашем мнении. А вид влюбленных, напротив, подтверждает: все здесь не от мира сего.

На аллею выходят Дормидонт и веснушчатый юноша.

Рассказчик: Наш герой не заставил себя долго ждать. Он — в сопровождении своего друга и одногодка, студента городского училища, находчивого и разбитного Елизара. Вернее, за старшего-то у них Елизар, поэтому сами судите, кто за кем следует. Кавалеры выбрались на бульвар поволновать свою пошехонскую кровь созерцанием стройных девичьих фигур и прелестных головок со вздернутыми носиками. И, конечно, показать себя.

С противоположной стороны аллеи появляется семейство из трех человек: родители и взрослая дочь.

А вот и наша Машенька с папенькой Львом Сидоровичем, сорокалетним чиновником с видом и повадками генерала, и маменькой Дарьей Кирилловной, возраст опускаем. Семейство имеет обыкновение перед сном выводить дочь на чистый воздух, от которого, по авторитетному утверждению папеньки, в голове открывается простор для лучезарных мыслей.

Кавалеры поравнялись с семейством героини. Елизар слегка поклонился, на что не последовало никакого ответа: Лев Сидорович, Дарья Кирилловна и Машенька, не заметив приветствия, прошли мимо. Елизар, нимало не смущенный, также двинулся дальше. А Дормидонт, увидев Машеньку, остолбенел и все продолжал стоять истуканом.

Случилось то, что всякому известно, но что есть чудо и тайна и чему нет сколь-нибудь стоящих объяснений: он заметил и выбрал её. Да почему же именно её? Вокруг столько воздушных созданий достоинствами ничуть не уступающими нашей героине. Почему же их косы и легкий шаг оставили его равнодушным? А тут — сражен. И наповал. И ведь он её совсем, ни капли не знает, может быть, она сущая ведьма. Но для него теперь и это не важно, и ничто не важно — он её уже выбрал.

(поет)

Елизар, обнаружив отсутствие рядом с собой друга, возвращается и пытается расшевелить аки превращенного в соляной столб Дормидонта, который безотрывно и безнадежно глядит вслед удаляющемуся семейству.

И проникся Елизар состраданием к бедному Дормидонту и решил помочь ближнему — познакомить друга с Львом Сидоровичем, ибо, хотя и шапошно, был однажды ему представлен.

Чиновник окружного суда, его супруга и дочь, пройдя аллею целиком; развернулись и вскоре вновь оказались лицом к лицу с двумя кавалерами. Елизар отвесил три глубоких поклона: отдельно Льву Сидоровичу, отдельно Дарье Кирилловне и отдельно, наособицу, со значением, Машеньке. Семейство дружно полукивнуло молодым людям и прошествовало мимо.

Однако! Елизара такое непонимание задело за живое. Он уговорил Дормидонта также гулять по аллее взад-вперед, пока сие, пребывающее в гордыне семейство не обратит на них внимательного взора и пока Лев Сидорович не узрит в Елизаре человека, однажды представленного ему.

Аллея была пройдена из конца в конец и раз, и другой, и третий. Народ на бульваре все убывал и убывал. При каждой встрече и Елизар, и Дормидонт истово кланялись неприступному семейству, которое дружно отвечало лишь полукивками. Причем Дормидонт при встречах и поклонах бросал на Машеньку робкие взгляды, терялся, натыкался на деревья.

Наконец, при очередном расшаркивании со стороны кавалеров стойкая Машенька не выдержала и… расхохоталась. И немедленно была уведена родителями с бульвара.

Приятелям также ничего не оставалось, как отправиться восвояси. Правда, до того на Воскресенском проспекте Елизар указал Дормидонту здание красного кирпича, где обитала наша героиня.