Жабжабыч метит в президенты

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ. На опасном пути демократии

Оставалась неделя до выборов.

— Что бы еще придумать? — решала компания Жабжабыча, сидя на веранде Устиновых.

— Надо устроить горячую линию, — предложил Георгий Медведев.

На днях ему позвонил дед из воинской части и сказал, что он лично приедет в город и самолично выпорет внука.

— У тебя на заднице розы расцветут, — пообещал суровый дед.

Младший Георгий не был большим любителем цветов, и в частности роз на невидимых миру местах, поэтому он скрылся и последние три дня постоянно жил в доме Устиновых.

Жабжабыч присутствовал при разговоре. Он, как всегда, сидел за столиком около своей будки и вяло перемалывал в мясорубке тигровых креветок «для улучшения пищеварения и укрепления слизистых оболочек». Это он вычитал в лакированном журнале. А так как у него слизистых оболочек было пруд пруди, креветок требовалось много.

— Что такое горячая линия? — спросил Жабжабыч.

— Это когда любой избиратель может позвонить по телефону и спросить, о чем хочет.

— А если спросят о том, чего мы не знаем? — спросил Жабжабыч.

— Надо отвечать как-то нейтрально. Например: «Мы об этом постоянно думаем» или «Вопрос изучается». Есть много разных ответов.

— Вот вы и запишите мне все это на бумажку, — попросил Жабжабыч.

Предложение было разумное. И для него срочно был составлен список ответов на сложные вопросы.

И вот по городу с помощью коротких листовок было объявлено, что в самое ближайшее время, а именно во вторник 25-го числа, состоится важное событие — ответы кандидата Голицына на вопросы избирателей.

Нарядно одетый Жабжабыч сидел перед столиком с телефоном и, дымя сигарой, ждал звонков. Аппарат был включен на громкую связь.

Первый звонок был очень простой:

— Знаете ли вы, что яма перед Институтом генетики уже два года не засыпается?

— Знаем, — сказал в трубку Жабжабыч. — Об этой яме в городе знают все. Мальчишки через нее прыгают, старушки в нее падают.

— И что вы собираетесь делать с этой ямой?

— Будьте уверены, мы с ней разберемся.

— Не надо разбираться, — сказал звонивший, — надо засыпать.

— Все, — сказал Жабжабыч, — я понял намек.

— А что насчет детского сада? — спросил следующий голос по телефону.

— Ваш вопрос будет включен в повестку дня.

Звонивший успокоился и отстал. Позвонил другой гражданин:

— А когда дадут воду в пятый микрорайон?

— Ваш вопрос будет включен в повестку дня.

— Надо не вопрос включать, а воду.

— Хорошо, мы подумаем. Говорите адрес. Мы пришлем вам водопроводчика.

— Послушай, — спросил папа Устинов, — кого это ты собираешься присылать?

— Я еще не решил, — ответил Жабжабыч. — Может быть, вас, а может быть, папу Кукарекова. Вы все умеете.

Папа Устинов от неожиданности даже взялся за ремень:

— Я тебя сейчас научу, как из инженеров водопроводчиков делать!

Жабжабыч подхватил крышку от ведра и стал держать ее как щит.

— Отвечай строго по шаблону, — приказал папа. — Вот тебе список.

Жабжабыч сосредоточился и решил больше самодеятельности не проявлять.

Сразу же без пауз позвонил, судя по важному голосу, очень солидный гражданин:

— Скажите, вы собираетесь приделать правую ногу к памятнику Ленина на вокзале? От нее остался лишь ботинок на арматуре.

Жабжабыч под суровым взглядом папы посмотрел на список и выбрал самый подходящий ответ, — ответ № 6.

— Безусловно, мы сделаем это в самое ближайшее время.

Через несколько минут позвонил другой человек с худощавым голосом и спросил:

— Когда вы наконец снесете этот инвалидный памятник Ленину с вокзальной площади?

Жабжабыч посмотрел список и снова выбрал самый подходящий, ответ № 6:

— Безусловно, мы сделаем это в самое ближайшее время.

Он был очень доволен.

Но вдруг снова позвонил первый товарищ и закричал басом:

— Вы только что заявили мне, что почините памятник Ленину в самое ближайшее время. А потом сказали моему другу-антикоммунисту, что снесете памятник в самое ближайшее время. Как это понимать?

Жабжабыч наморщил лоб и через тридцать секунд нашел единственно правильное решение:

— Мы все так и сделаем. Сначала починим памятник, а потом снесем. В самое ближайшее время.

— Ты что, совсем того?! — закричал толстый бас. — Совсем уже??!

Положение было трудное. Ничего ясного в голову не приходило. Жабжабыч посмотрел в список и важно произнес:

— Я бы сказал «да», если бы это не было слишком рискованно.

— Да я тебя! Да я тебе такое устрою! Я даже выговорить не могу.

Жабжабыч не нашел ничего более подходящего как сказать:

— Напишите все это на бумажке и пошлите мне лично.

После этих слов папа решительно нажал на рычаг. Горячая линия была притушена.