Жандарм 2

Глава 22

— Приехали, ваше благородие, — остановился возница перед двухэтажным особняком.

Расплатившись, я подошел к дому и позвонил в висящий рядом колокольчик. Внутри дома раздался приятный переливчатый звон, хорошо слышный из-за двери.

Ждать пришлось минуты три, после чего мне открыл худой высокий мужчина, одетый в серый костюм.

— Здравствуйте, господин... — поднял он вопросительно бровь.

— Бологовский. Григорий Мстиславович. Я к Анатолию Васильевичу. Он ведь здесь живет?

— Да, проходите, — посторонился мужчина, пропуская меня внутрь.

Холл у дома Боголюбова блистал чистотой, но при этом создавал ощущение уюта. Стойка под верхнюю одежду рядом со входом, на которую я повесил свою шляпу и рядом поставил мешок со шкурками, пара закрытых дверей. Лестница справа, в противоположной от входа стороне. Напротив двери диван, обитый белой кожей, над которым висела картина с морским пейзажем и летящей над волнами чайкой.

Пока я осматривался, встретивший меня видимо слуга уже успел сходить вглубь дома и вернулся обратно в сопровождении моего знакомого.

— Григорий, — распахнул Анатолий объятия, — какая приятная неожиданность.

— И я рад тебя видеть, — не смог я удержаться от ответной улыбки.

Все же этот блондин умеет к себе располагать. Неудивительно, что переговоры по сделкам отец доверил ему. Мы обнялись, после чего Боголюбов уточнил.

— Ты по делу? Или просто навестить решил?

— И то и другое.

— Тогда предлагаю поесть. Я как раз собирался отужинать, — махнул рукой в сторону кухни Анатолий.

— Так до ужина еще часа два, — заметил я уже в спину двинувшегося на запах еды Боголюбова.

— И что? — удивленно обернулся он. — Во Франции, вон, по два раза и завтракают и ужинают. Чем мы хуже?

— Аргумент, — усмехнулся я и больше не стал стоять посреди прихожей, а пошел следом за гостеприимным хозяином.

Расположившись в столовой, слуги начали подавать блюда. И глядя на них у меня непроизвольно возникла мысль, что хорошо жить не запретишь.

— И сколько стоит аренда этого великолепия? — когда первый голод был утолен, и мы перешли к десерту, спросил я.

— Аренда? — рассмеялся Анатолий. — Бери выше — покупка! Отец решил, что нам в связи с расширением необходимо свое постоянное представительство в столице, и я с ним полностью согласен. Но ты прав, стоит недешево. Тридцать пять тысяч пришлось выложить. Но мы можем себе такое позволить, — самодовольно улыбнулся парень.

Я мысленно присвистнул. А неплохо нынче производители мяса живут!

— Неужели все настолько хорошо идет, что такие деньжищи решили потратить? — решил я немного подначить и вывести Анатолия на откровенность.

— Да, — не стал тот сильно запираться. — Я сумел договориться о покупке одного мясокомбината уже здесь, в Москве, так что мы расширяемся. Есть один крупный заказ, уж извини, пока не могу сказать какой!

— Поздравляю, — искренне порадовался я за парня.

Пусть мне и известно, что это за заказ, но не говорить же ему об этом? Иначе придется раскрывать свою принадлежность к жандармерии, а как на это отреагирует Анатолий, я не знаю.

— Кстати, ты упоминал, что у тебя есть ко мне какое-то дело, — сменил тему Боголюбов.

— В прихожей я оставил мешок и нам он понадобится, — кивнул я в сторону входа.

— Конечно.

Анатолий достал из кармана маленький серебряный колокольчик и демонстративно позвонил в него.

Подошедшая служанка молча выслушала приказ. И скорым шагом отправилась в прихожую, чтобы через минуту вернуться с моим мешком, который аккуратно поставила между мной и Боголюбовым.

— Ну и что там у тебя интересного? — загорелись глаза у парня.

— Смотри, — стал я доставать шкурки и тут же выкладывать их на стул.

Одна, вторая, третья... Всего я набрал семь шкур. Из-за сумерек некоторые повторялись, но как минимум четыре вида набралось.

— И откуда такое богатство? — с интересом разглядывая мех, подставив его под лучи заходящего солнца, спросил Анатолий.

— В карты выиграл, — не моргнув глазом соврал я.

Боголюбов странно посмотрел на меня, заставив напрячься. Почему-то до этого момента мне даже в голову не приходило, что вагон с мехами мог принадлежать его семье. И если это так... даже не представляю, какие могут быть последствия.

— Что-то не так? — не удержался я от вопроса.

— Да просто байку одну вспомнил, — протянул Анатолий. — Ходит по Москве, и некоторые утверждают, что она полностью правдива.

— Что за байка?

— Про проклятую колоду. Я ее слышал от нескольких совершенно разных людей. В ней разнилось на ком лежит проклятье: на самой колоде, или на игроке. Но в одном они сходились удивительно единодушно — человек с проклятой колодой всегда выигрывает. И от раза к разу его выигрыш повышается, пока в конце ставкой не станет его собственная жизнь. Вот тогда его удача и обрывается.

— Но ведь зная об этом, можно не ставить свою жизнь на кон? — удивился я.

— А кто сказал, что игрок с проклятой колодой ставит на кон себя? — усмехнулся Анатолий. — Нет, просто в один момент он либо выигрывает так, что его должник не находит лучшего выхода, как убить игрока. Либо же проигрывается так, что у него не остается иного выхода, как уйти из жизни, чтобы не навесить свой долг на родственников. Или же мне рассказывали такой вариант, что после очередной победы игрок так отмечал это событие, что буквально упился вусмерть.

— Даже не знаю, что тебе ответить, — сказал я обескураженно. — А владельца этой «проклятой колоды» не пытаются убить после первого же выигрыша?

— Пытаются, — напрягся Боголюбов. — Неужели?..

— Да. Помнишь Таланина, что проиграл мне свой перстень?

— Ты его потом вернул.

— А долг в сто рублей за ним остался. Вот он и нанял за червонец бандита, чтобы тот меня застрелил. А когда не получилось, поднял цену до тридцати рублей.

— Даже не знаю, садиться теперь за карточный стол или нет, — вроде пошутил Анатолий, а глаза у самого — сторожкие.

— Давай вернемся к шкурам, — поспешил я уйти от темы с колодой. — Скажи, ты сможешь помочь с продажей?

— Я и сам могу их у тебя купить, — пожал Боголюбов плечами, с радостью поддержав мое решение.

— Так у меня не только этот мешок. Это лишь для показа.

— А сколько же ты выиграл? — удивился Анатолий.

— Вагон, — скромно ответил я и потупил глаза.

— Э-э-э... Вагон? — брови молодого купца поползли вверх, а в глазах прямо читалось, что он уже всерьез рассматривает рассказанную байку, как реальность.

— Да.

— Кхм... Ну-у... вагон мне самому точно не нужен. Да и в столице у тебя только часть возьмут. Тут выгоднее его дальше отправить — в Европу. Хоть наши меха, как пару веков назад, уже не являются «русским золотом», но все еще в цене. Особенно у их аристократии. Статусная вещь!

— Мне бы здесь продать, — покачал я головой. — А самостоятельно заниматься продажей в Европу, желания нет, — развел я руками.

— Понимаю, — серьезно кивнул он.

Боголюбов задумался, расфокусированным взглядом уставившись мимо меня. А я прикидывал, что будет, если шкуры у меня купит бывший хозяин вагона. Поймет ли он, что это его бывший товар? Вроде никаких меток или иных опознавательных знаков на шкурах нет. Но все же стоит проверить. Да и продавать тогда действительно лучше «на сторону» — заграницу. И не самому, а через их представительства в Москве. Есть же наверное у них в городе свои торговые дома? Но все равно, напрямую на них мне выйти... можно, но возникнут вопросы. А вот через посредничество Боголюбова их уже будет гораздо меньше. Или вообще не будет, что вероятнее всего.

— Знаешь, Григорий, — отмер парень. — Пожалуй, тебе выгоднее всего пойти в торговый дом Родоканаги. Это аристократы из Трапезунда, и они как раз торгуют с Европой. У них есть представительства и в Австрии, и в Германских княжествах, и во Франции. В Трапезунде не считается зазорным заниматься торговым делом. Хотя и у нас от этой практики во всю отходят, не то что тридцать лет назад, уже не так косо смотрят и фыркают.

— Мне казалось, у нас нет таких предрассудков, — нахмурился я.

— Эх, Григорий, — покачал головой парень. — Это только так кажется, статус рода определяется в том числе какими делами он занимается, да и других моментов много...

И Анатолий махнул рукой, не став продолжать. Однако долго унывать этот человек похоже просто не умел. Поэтому договорившись вместе сходить в торговый дом Родоканаги, Боголюбов тут же поинтересовался, чем я занят этим вечером.

— Да ничем, — пожал я плечами.

— А вот тут ты не прав! — покачал пальцем с хитрой полуулыбкой парень. — Этим вечером ты идешь со мной в салон к графине Ионовой, надо отметить покупку, — и он обвел рукой помещение. — Возражения не принимаются!

— Да я и не против, но не в таком же виде, — развел я руки, показывая свой костюм.

— А что не так с твоим видом? — не понял Анатолий.

— Стыдно признаться, но его не мешало бы освежить. А то пару дней уже хожу и все никак времени отдать в стирку нет.

Боголюбов оценивающе осмотрел меня, теперь обратив внимание и на помятость, и на парочку пятен, что на темном костюме сначала не бросались в глаза.

— Думаю, ничего страшного не произойдет, если в салон мы слегка запоздаем, — широко улыбнулся он. — Сколько тебе нужно времени, чтобы быть готовым?

Я прикинул время на дорогу до бани, пока иного места постираться с быстрой сушкой, да и самому освежиться, я не знал. Затем добавил час на собственно стирку и сушку. Взял с запасом. Хоть день и рабочий, но уже вечер, в бане может быть многолюдно. И уже затем выдал результат своих размышлений Боголюбову.

— Два часа.

— Тогда как освободишься, подъезжай ко мне!

Когда я вновь встретился с Анатолием, на улице было уже семь вечера. Собственным транспортом в отличие от дома парень пока не обзавелся, поэтому нам пришлось пройтись немного по улице, прежде чем мы нашли свободного извозчика.

Уж не знаю, кто самого Боголюбова привел к графине, но был он здесь уже не в первый раз, что позволило ему и меня провести внутрь. Сам салон был организован на первом этаже трехэтажного поместья графа Ионова. Кроме гостиной супруга графа для своего салона приспособила несколько соседних комнат. В одной играли в карты, но после разговоров про проклятую колоду мы оба решили туда не ходить. В другой были танцы. Молодая девушка проворно перебирала клавишами на фортепиано, выдавая энергичную мелодию, под которую более молодые участники салона азартно танцевали польку. Завершив мелодию, пианистка тонко улыбнулась и почти без паузы начала новую композицию. И танцующие принялись вспоминать кадриль.

Мы эту комнату тоже прошли мимо. Как сказал Анатолий — мы пока еще не нашли себе дам и не пригубили вина, чтобы танцы принесли должное удовольствие. А вот в третьей комнате мы задержались надолго. Здесь графиня сделала бильярдную зону, которую тут же оценили господа постарше. А что — тут тебе и азарт от игры, и неспешная беседа, и выпить или покурить можно, пока соперник пытается забить шар в лузу.

— Аристарх Львович, — раскланивался Анатолий с только что отошедшим от бильярдного стола мужчиной в военной форме.

Китель тот снял, чтобы не мешал, но штаны знакомого мне кроя и кинжал на ремне выдавали его с головой. Моряк.

— Анатолий Васильевич, — кивнул Боголюбову, как старому знакомому, офицер.

— Хочу вам представить Григория Бологовского. Мой земляк, поручик в отставке, сейчас преподает в институте студентам.

— Очень приятно, — уже со мной откланялся моряк. — Позвольте спросить, а какой предмет?

— Дисциплину.

— О-о, — понимающе улыбнулся мужчина в густые черные усы, — понимаю и одобряю. Это действительно крайне необходимое умение для любого молодого человека.

Так, перекидываясь фразами с окружающими, Анатолий познакомил меня еще с парой офицеров, тремя купцами и пятеркой дворян, что пришли в статском платье, и понять род их занятий по внешнему виду было затруднительно. Купцы тоже были одеты в цивильное, но тут уже сам Боголюбов представлял их как своих партнеров или же просто коллег.

Заняв очередь на игру, мы встали чуть в стороне около столика с напитками и легкими закусками. Я предпочитал следить за игрой. И просто интересно и не хотелось опростоволоситься, когда дойдет моя очередь. Деятельная натура Анатолия толкала его к заключению соглашений, пусть и предварительных, даже здесь. Ничего конкретного, но пару встреч он назначил, а еще с одним офицером договорился созвониться на следующий день.

Идиллия прервалась, когда Аристарх Львович пытался закатить в лузу последний шар, поставив эффектную точку в своем противостоянии с полноватым купцом Павлом, доведя счет до «десять-пять» в свою пользу. Из гостиной раздались громкие возгласы и звук разбитой посуды. Разговоры в комнате тут же прекратились, и я с остальными присутствующими двинулся в зал.

— Немедленно извинитесь! — кипел от ярости молодой парень, заслоняя собой девушку лет восемнадцати.

Перед ним стоял и, гордо вскинув голову, нагло усмехался шатен с вислыми усами и вьющимися короткими волосами. Он был ниже своего оппонента на полголовы, но будто смотрел на него сверху вниз, что еще больше злило парня.

— За что? Я всего лишь рассказал своему другу одну историю из собственной жизни. Абсолютно правдивую, смею заметить, — все также нагло смотря в глаза парню, мягким баритоном сказал вислоусый.

Девушка, что пряталась за спиной парня, густо покраснела и вжалась лицом в плечо своего защитника.

— Что произошло? — шепотом спросил Анатолий у дамы лет сорока, что была в зале и оказалась ближе всего к нам.

— Штабс-ротмистр Бузыкин на весь салон рассказывал поручику Лидовину, как у него была интрижка с госпожой Судаевой. Во всех подробностях, — добавила дама, чтобы у нас развеялись любые сомнения, что за «интрижка» там была. — Вот только Судаева на днях была помолвлена с господином Игошиным, и они пришли в салон поделиться этой радостной вестью.

Теперь мне стало все понятно, как и окружающим. Только не ясно одно — зачем сам штабс-ротмистр решил прилюдно оскорбить молодых?

— Дуэль! — просипел парень, кое-как себя сдерживая, чтобы прямо на месте не накинуться на обидчика. — До смерти!

— Вызов принят, — оскалился вислоусый. — Как вызванная сторона, определяю оружие — магия!

— Время — прямо сейчас! — выдохнул парень.

После этого он стал оглядываться, словно выискивая кого-то взглядом. И вскоре я понял, кого он искал.

— Граф, — двинулся Игошин сквозь собравшуюся толпу гостей к мужчине мощного телосложения, что стоял на лестнице, ведущей на второй этаж. — Я прошу вашего дозволения устроить дуэль. Честь моей невесты была смертельно запятнана, и это можно смыть лишь кровью!

Лысый граф похрустел мощной перевитой мышцами шеей. Зло посмотрел сначала на парня, потом на офицера, что посмели испортить вечер, устроенный его супругой, после чего молча кивнул.

Выходить на улицу, как я думал, никто не стал. Для дуэли граф предоставил оборудованный на втором этаже тренировочный зал, где имелись встроенные в стены артефакты, долженствующие сдержать напор боевой магии. Естественно, что всем гостям места там не хватило, но мне удалось пройти в зал в числе первых и сейчас, прислонившись к стене, я наблюдал за дуэлянтами.

Зал у графа был квадратным со стороной в семь метров. Ничтожно мало для магической дуэли, как я считал, используя собственный опыт. Но как оказалось, в столице из-за ограниченности мест, оборудованных должным образом, и такой вариант был позволен отдельным распоряжением императора.

Парень с офицером прошли в центр зала, и вокруг них возник магический барьер диаметром в пять метров. Полупрозрачная пленка находилась всего в двадцати сантиметрах от моего носа, отчего мне стало слегка неуютно, стоило представить, как в нее попадает боевая магия. Очень надеюсь, что он выдержит любые чары обоих дуэлянтов.

— На позиции, — рыкнул граф, взявший по праву хозяина обязанности судьи. Дуэлянты разошлись из центра к границам барьера. — К бою!

Молодой Игошин тут же сложил ладони друг на друга, правая сверху, и «открыл их». Из центра ладоней в сторону вислоусого Бузыкина мигнул синий луч, который разбился осколками льда о грудь офицера. В месте попадания на мгновение проявились разряды молний.

— И это все? — издевательски спросил штабс-ротмистр, даже не двинувшись с места.

— У него артефакт, — пошли шепотки среди зрителей.

— Нарушение правил! — выкрикнул кто-то.

— Тихо! — мощный рык графа остановил недовольство гостей. — Артефакта нет. Или кто-то сомневается в моей компетентности обнаружить его?

Сомневающихся не нашлось, а события в дуэльном круге тем временем продолжались.

Игошин попробовал еще пару точечных атак — стремительные синие лучи били в голову, конечности, но так и не нанесли вреда. А я все же смог понять природу его магии — лед. Каждый раз парень выпускал небольшую сосульку, которая из-за скорости полета смазывалась в тонкий синий луч. Бузыкин же отвечал ему снисходительной ухмылкой и постукиванием ладонью по бедру. Это движение невольно приковывало взгляд и отвлекало от другой руки, заведенной им за спину. А ведь именно ей офицер и творил заклинание щита! Причем накладывал его в самый последний момент, дожидаясь характерного жеста рук парня. А потом, когда молодой Игошин понял тщетность своих усилий, вислоусый Бузыкин нанес свой удар. Такой же стремительный, но на этот раз неотвратимый.

Перестав постукивать ладонью по бедру, он картинно отвел ее в сторону, заставив парня отвлечься на нее. А сам в тот же момент плавно выдвинул из-за спины на уровне пояса вторую ладонь с уже сложенными в сложную фигуру пальцами. Вспышка! И Игошин безжизненно падает на пол зала, а его голова мелко подергивается от сотрясающих ее молний.

— ФЕДЯ-Я-Я!!!! — дико закричала его невеста.

— Дуэль окончена, — констатировал граф. — Прошу вас, штабс-ротмистр, покинуть мой дом. Вам здесь не рады.

Вислоусый молча кивнул и с гордым видом прошел мимо гостей на выход. А я пытался осмыслить, что только увидел.

Ведь офицер вел весь поединок с самого начала, еще до выхода в круг! Вывел соперника из себя и тот не смог построить тактику боя, поддавшись эмоциям. Далее — четко отслеживал каждое движение врага, скрыв от него свои. Еще и отвлекал на «бессмысленное» постукивание ладонью по бедру. А когда довел соперника до состояния, когда тот оказался в тупике и уже растратил большое количество сил, снова отвлек его внимание и скрытно ударил в ответ! Стратегия, тактика, исполнение — все на высшем уровне! И если это понять, то получается, что это была не дуэль, а убийство, замаскированное под нее. То-то граф прогнал этого Бузыкина. Он-то похоже с самого начала все понял, но вмешаться уже не мог. Не имел права.

С такими мыслями, уставившись в пол, я спустился обратно в гостиную. А когда встряхнулся и обратил внимание на окружающих, то мои глаза пересеклись с карими омутами Воронцовой. И ведь ее раньше здесь не было! Но жизнь вновь и вновь сводит нас вместе. Неужели, это судьба?