Желание (СИ)

Глава пятая

Военный корабль я впервые увидела, проезжая по городу. Попросив Джейса остановиться, вышла из автомобиля и просто уставилась в небо. Кажется, я не могла двинуться с места.

Корабль — именно корабль, а не самолет — был огромным. Медленно проплывая в небе над Ангрессом, он поднимал ветер. Винты вращались с бешеной скоростью, а мощные двигатели пели.

Покажи мне кто такое чудо раньше, я бы решила, что это корабля пришельцев, по ошибке подлетевшей к Земле. А вот жители Ангресса даже не поднимали голов, чтобы взглянуть на него. Их ничуть не удивляло появление боевого судна над городом.

Корабль был покрыт черной броней, обтекаемой формы, с узкими продолговатыми иллюминаторами, орудиями, скрытыми от глаз до времени, мощными прожекторами и совершенно лишенным крыльев. Одним из таких чудовищ, наверное, управлял мой Райвен.

Пришла в себя я только тогда, когда холодок пополз под полы легкого осеннего пальто, совершенно не предназначенного для защиты от непогоды. Над Ангрессом сегодня снова сгустились тучи. Кажется, ливень неминуем. Информационный канал уже третий день предупреждал о новом холодном циклоне с побережья и возможном шквальном ветре.

— Зря вы вышли, леди, — сказал Джейс, когда я села обратно. — Сегодня холодно. Вон у вас нос покраснел. Замерзли?

— Да, есть немного, — я зябко пожала плечами. — Как думаете, Джейс, зачем здесь военный корабль?

— Это штурмовик, леди, — невозмутимо ответил Джейс. — Они появляются как только грозит нападение повстанцев. Неужели вы раньше не замечали?

— Не придавала значения. Значит, повстанцы в городе?

Газеты, телевидение, радио — все молчало. Цензура строго обрезала новостные сводки, показывая жизнь в империи спокойной и безмятежной. Ни слова о «падших» — как будто их и не было. Впрочем, мне, погруженной в подготовку к свадьбе и личные переживания, так и казалось.

Джейс улыбнулся, взглянув на меня через зеркало заднего вида.

— Откуда мне знать, леди? Слухи ходят всякие, но это лишь слухи, вы же знаете.

— А как же их знаки? За эти дни мы видели их несколько раз.

— Граффити быстро убирают, чтобы никто не видел их. А с теми, кто его нарисовал, разговор еще короче. Это не афишируют.

— Цензура… — протянула я и выглянула за окно.

Мы проезжали площадь Справедливости. Здание Верховного Суда Империи высилось величественной глыбой светло-бежевого цвета.

Я мельком взглянула на толпу, собравшуюся там, и тут же отвернулась.

— Стойте! Остановите! — закричала, как только до меня дошел смысл происходящего.

— Леди, я не думаю, что вам стоит туда идти, — мягко возразил Джейс, не спеша замедлять ход автомобиля.

— Остановите машину, — упрямо повторила я.

Меня пробирала мелкая дрожь как будто от холода.

— Я хочу выйти, Джейс.

Водитель со вздохом кивнул и, видя мою решимость, виртуозно припарковался.

Я пулей вылетела из автомобиля и двинулась вперед, к центру площади. Мне случалось проезжать тут много раз, но не было ни намека на то, что может происходить такое.

По толпе то и дело прокатывался легкий шепоток. Осторожный, без грамма возмущения. Сочувственный и покорный. Здесь было мало высших ступеней. В основном те, кто стоит гораздо ниже меня. Они со страхом и любопытством смотрели, как я в своем синем пальто прохожу через толпу молча расступались.

На крепком деревянном строении, напоминающем эшафот, охраняемом двумя десятками людей в черной броне, стояла босая девушка с растрепанными белыми волосами. Ветер трепал края ее простого черного халата. Испуганные глаза шарили по толпе, а губы что-то шептали.

— Лориана Делиарес, вы признаны виновной в краже, — громко возвестил человек в судейском парике, стоящий на трибуне рядом с эшафотом. — Восемнадцатого сентября сего года вы похитили фамильную реликвию из дома Уиллисы Грей, в котором работали. За это преступление вы приговорены к исправительным работам в колонии номер девять сроком три года.

По толпе пронесся дружный громкий выдох.

— Что такое «колония номер девять»? — спросила я у какой-то седовласой женщины, стоящей рядом.

— Рудник, — ответила та и брезгливо на меня покосилась: — И этого не знаешь? Развлечься пришла?

Я не ответила.

— Прежде, чем вас отправят на место исполнения наказания, — продолжал судья, — вы подвергнетесь публичном наказанию — двадцати ударам плетью.

— Что за бред? — тихо проговорила я. — Это ведь не средние века…

Но судье и исполнителям наказания было все равно. Дрожащую от ужаса девушку подвели к деревянным брусьям, привязали за руки и за ноги ремнями и разорвали одежду на ее спине.

Меня тут же замутило. Преступница ни принадлежала к высшей ступени — это ясно. В толпе шептались, что она работала служанкой и решилась на кражу, чтобы помочь семье. Двадцать ударов плетью убьют эту хрупкую девушку, или, сильно покалечат. А работы в рудниках — об этом мне доводилось слышать — слишком сильное испытание для нее. Судьба неизвестной мне Лориана решена и приговор ей — смерть.

Слишком жестоко. Даже в моем мире, в не самые просвещенные времена, воров не убивали. Им отрубали руки, обваливали в перьях, бросали в темницы, но не убивали.

Только сейчас я заметила, что в первом ряду стояла женщина, как две капли воды похожая на приговоренную. Солдаты не пропускали ее подойди ближе к эшафоту. Женщина повисла на них и беззвучно плакала, протягивая руки к девушке.

— Ее мать, — послышался шепот за спиной.

— Из-за нее девочка и пропадет.

— Тише! Услышат еще!

— Приказываю привести приговор в исполнение, — возвестил судья.

Палач, по-другому назвать его я не могла, взял в руки ужасную длинную плеть, размахнулся. В воздухе раздался свист, несчастная приговоренная закричала, а на ее коже появилась кровавая полоса.

Я жутко боялась высоты, просто до обморока. Высота вызывала во мне животный панический страх, который не было побороть. И, вместе с этим, я никогда не боялась крови. Ее вид не проводил меня в ужас. Не хотелось кричать, убегать, терять сознание. Запах и вид крови не пугал меня. До этой минуты.

Меня обдало волной жара, когда я увидела, как по телу девушки ползут алые капли, как плеть снова и снова оставляет на нем глубокие борозды.

— Отпустите ее! — кричала женщина, безрезультатно стараясь прорваться к дочери. — Лори! Лори!

Девушка уже не кричала и не вздрагивала. Шести ударов ей хватило, чтобы потерять сознание.

Толпа людей все не расходилась. С каким-то молчаливым ожесточением люди смотрели на происходящее. Или с ними случилось то же, что и со мной.

Не в силах сдвинуться с места, я как прикованная стояла в первом ряду и смотрела на казнь. По лицу катились слезы. Мне было страшно, так, как не бывает на высоте в двадцать пять этажей. Я только сейчас в полной мере отчетливо поняла, в каком мирке оказалась и что в любой момент могу занять место бедной Лорианы.

Наконец казнь завершилась. Бесчувственную девушку сняли и унесли в темный, похожий на длинный автобус без окон, автомобиль. Ее мать еще раз попыталась прорваться через оцепление, но не смогла. Люди, перешептываясь и оглядываясь, стали расходиться. Некоторые, словно желая выместить скопившееся зло, больно задевали меня плечами.

— Леди? Летиция, идемте, — Джейс взял меня за плечи и аккуратно повел прочь с площади. — Идемте, вам нужно успокоиться.

— Разве так можно, Джейс? — сказала я, всхлипывая. — Разве так можно?

— Наказание одно для всех, леди, — ответил водитель. — Вам не нужно было смотреть на это.

Я прижалась к нему, чтобы не упасть. Меня трясло как в лютый мороз.

Щелкнула створка фотоаппарата и мне в глаза ударила вспышка. Джейс тут же закрыл меня собственной спиной и позвал охрану.

Парень с фотоаппаратом быстро припустил и скрылся в ближайшем переулке. Солдаты погнались за ним. Догонят или нет, я так и не узнала.

Эрих внимательно посмотрел на меня и, ни говоря ни слова, положил на стол белый конверт без подписей.

— Взгляни, — только и сказал он.

Я взяла конверт в руки, раскрыла и вытащила три моих снимка.

На одном из них мое лицо, застывшее в немом крике, с дорожками слез на щеках. На двух других Джейс уводит меня прочь с площади Справедливости, а я утыкаюсь ему в плечо.

— Полагаю, Лети, ты знаешь, что это такое, — утвердительно проговорил отец.

Я, нервно сглотнув, кивнула. Эрих поднялся с места и подошел к окну. Сложив руки за спиной, он смотрел на серый город, а я на его спину. Во всей фигуре отца виделась безмятежность — напускная и хорошо спланированная.

— Мне несколько раз приходилось получать подобные компроматы на Шеннарда. Твой брат не слишком-то печется о репутации семьи и моем бизнесе, а потому не гнушается бывать в не самых лучших местах Ангресса. Но от тебя, Лети, я не ожидал такой выходки. Ты всегда проявляла благоразумность и загнать тебя туда, где собираются нижние ступени, а уж тем более по такому поводу, невозможно было даже силой. Скажи мне… — его заминка показалась мне пугающей. — Почему ты вышла из автомобиля?

Я расправила складки домашнего мягкого халата на коленях, чтобы хоть чем-то отвлечь себя и, наконец-то, оторвала взгляд от Эриха. Тот не спешил оборачиваться ко мне.

— Отец, я… — слова так и рвались с языка. Мне безумно хотелось высказать все накипевшее, всю правду, но я вовремя сумела затормозить. После того, что довелось увидеть, тем более нельзя позволять себе лишнего. — Я испугалась.

— Испугалась? И поэтому направилась туда, где тебя могли разорвать на клочки? — в голосе Эриха не было злости и обеспокоенности. Ничего, кроме прямого вопроса, с минимумом эмоций.

— Ты не поймешь. Это… — я потерла виски — голова начинала болеть. — Это страх смерти. После того, как едва не погибла, я слишком хорошо запомнила его. Та девушка на эшафоте — ее казнили — она…

— Ее приговор привели в исполнение, Лети, — строго поправил Эрих. — Она преступница и понесла наказание.

— Но она могла умереть! Как я могла спокойно пройти мимо смерти другого человека, если только что чуть не погибла сама?

На последних словах я повысила голос и Эрих обернулся. В его взгляде читались удивление и интерес. Как будто он видел свою дочь впервые.

— Я не знаю, что совершила та несчастная, но ты бы видел ее глаза, — продолжала говорить. — Она ощущала дикий страх, а я знаю, что это такое.

— Тебя так поразило то, что происходит каждый день? — Эрих слегка приподнял брови. — Ты всегда пренебрежительно относилась к преступникам, особенно, если ты с нижних ступеней. А теперь вдруг выходишь в толпу при виде казни? Я не узнаю тебя, Летиция…

— Я сама себя не узнаю, отец. После катастрофы во мне что-то сломалось. Это тяжело.

Примерно с тем же успехом я могла ходить по канату над пропастью и кокетливо помахивать ножкой. Говорить и делать так было громадным риском, но раз уж я не справилась с минутным порывом, теперь придется расплачиваться за это и выкручиваться.

Вопреки моим ожиданиям, Эрих Кастелли не стал дальше задавать вопросов. С прежним каменным лицом он вернулся на свое место за столом, собрал снимки в конверт и убрал его в нижний ящик.

— Эти фото не выйдут за двери моего кабинет, Лети, — сказал он со вздохом. — Также я не скажу о них ни матери, ни брату, ни тем более Райвену. Моей службе безопасности удалось вовремя перехватить снимки, пока они не попали в чужие руки. Но я не могу прекратить слухи — тебя многие видели. Пусть журналист и был схвачен, и уже сидит за решеткой.

— А… — я хотела спросить, что с ним будет, но Эрих не дал мне и шанса хотя бы на одно слово.

— Цензура бы не выпустила эти снимки в печать, — продолжил отец. — Но проблемы нам были бы обеспечены. Надеюсь, ты понимаешь, какой шум поднялся бы, попади фото в руки законников?

Я кивнула.

— Мне бы не хотелось объяснять всей стране, что моя дочь делала в подобном месте. И уж тем более отбиваться от обвинений в твой адрес.

— Но, каких обвинений? — не выдержала я. — Разве я не могу появляться там, где захочу?

— Можешь. Вопрос не в том, где ты была, а в твоей реакции на увиденное. Подумай об этом, Лети. Иди, отдохни и постарайся поскорее прийти в себя.

Я машинально поднялась — как будто выслушала строгую отповедь начальника и, узнав о полном лишении премии, выхожу из кабинета. Не было только полагающегося ощущения горечи и возмущения незаслуженной обидой.

— Спасибо, отец, — сказала, обернувшись.

— Я вижу, что с тобой твориться неладное, Лети. Крушение не прошло бесследно и мне хочется, чтобы ты как можно скорее пришла в себя.

Я снова кивнула и молча вышла.

Вернувшись домой вчера, сразу же заперлась в комнате и не выходила до этого момента. Только Эрих Кастелли обладал достаточным влиянием, чтобы выманить меня из логова.

Такой была изнанка этого красивого сверкающего мира, в котором, как мне показалось, есть все для счастья и благополучия. Я не могла сказать Райвену, не могла сказать Марилен, не могла сказать даже своему психоаналитику — никому. Именно теперь истинный смысл приобрела фраза «совершенно одна». Люди, окружающие меня и понятия не имели, кто перед ними. А я, запертая в чужом теле и чужом мире, не имела права себя выдавать. Летиция Кастелли была здешней и умела выживать, а я, пришелица из другого измерения, лишь заняла место и такую этот мир отказывался принимать.

— Лети, сестричка, — Шен вынырнул из-за двери своей комнаты, когда я проходила по коридору.

Растерянная, вздрогнула от нежданного появления братца.

— Ты чего такая? — он быстро осмотрел меня с головы до ног. — И выглядишь паршиво…

— Я плохо себя чувствую, — соврала ему.

Шеннард понимающе улыбнулся и обнял меня за плечи, притягивая к себе.

— Наслышан о твоих подвигах, — быстро прошептал на ухо Шен. Я, будто каменная, замерла на месте. — Не ожидал, честно… Знаешь, кое-кто хочет с тобой поговорить.

Сказав это, он тут же отстранился.

— К…

Но Шен предостерегающе и с улыбкой покачал головой, дела мне знак сию же минуту замолчать.

— Отдыхай, набирайся сил, а потом я свожу тебя на свою тренировку. Здорово развлечешься.

Он отсалютовал мне, шутливо поклонился и быстренько исчез, свернув за угол коридора. Судя по его костюму и шлему, зажатому под мышкой, Шеннард торопился на одну из тех самых тренировок, которые, скрипя зубами, терпели наши родители.

В том, что мой братец замешан в делах сомнительных, сомнений уже не осталось. Если даже отец в курсе, то мне-то и подавно надо все знать. Шен выбрал сестру в качестве доверенного лица, ну, или, она сама сунула нос не в свое дело. Теперь уже не понять. Самое страшно то, от чего по моей спине бодро затрусили мурашки, так это, что кто-то неизвестный хочет со мной поговорить. Более того, Шен намерен нас познакомить.

Услышав стук набоек на шпильках Марилен — сегодня лишь она в нашем доме могла издавать такие звуки — я поспешила скрыться в комнате и закрыть замок, приложив палец к сканеру. Этим средством был напичкан весь наш дом, но пользовались не так часто, активируя только по особым случаям. У меня был именно такой.

Зеркало в гардеробной отразило не самую радостную картину. Летиция Кастелли с красным носом, полными слез глазами и с кое-как собранными волосами. Кажется, я не расчесывалась со вчерашнего дня.

Удивительно… Такое я себе позволяла только когда узнала об измене Игоря. Да и то на пару дней, не больше.

Здесь же, среди всей роскоши и блеска моих собственных нарядов, я сама казалась неуместной. Как будто лубяная картинка и глянцевый журнал лежали рядом. Наверное, так и было на самом деле.

Летиция Кастелли — красивая, жизнерадостная, вальяжная, даже немного пафосная — смотрела на меня с экрана компьютера, с которым, наконец, удалось разобраться. В ее взгляде не было никакой слабости и неуверенности. Она точно знала, чего хочет и как нужно жить в этом мире. Она бы не стала кидаться на площадь, увидев чью-то казнь. Летиция бы просто попросила Джейса ехать быстрее. А потом, придя домой, выразить недовольство всеми нижними ступенями и полнейшим попустительством властей. Войдя в эту комнату, она бы скинул шикарные туфли. Непременно в разные стороны, чтобы горничная после их собрала, протерла и поставила на место.

Летиция великолепно смотрелась на горнолыжных курортах, пляжах, яхтах, крышах небоскребов (от этой фотографии меня едва не замутило). Еще она снимала картины и скульптуры и, кажется, была без ума от футуризма.

Она будто насмехалась надо мной, глядя со снимков и как бы говоря: «тебе никогда не стать такой, как я». Тут я полностью соглашалась.

Летиция бы справилась куда лучше меня, да и вообще не попала бы в такую ситуацию.

— Ну и что мне делать? — тихо спросила я, приблизившись к голографическому экрану. — Может, ты подскажешь?

Но она смеялась, сидя на белом диванчике, в каком-то из клубов в окружении друзей и с коктейлем в руке. Уйдя в неизвестность, Летиция оставила ворох вопросов, зная, что я вряд ли найду ответы самостоятельно.

Устав изводить себя вопросами и слезами, я просто-напросто подошла к зеркалу и, изругав себя на чем свет стоит, прямо в лицо, отправилась спать. Утро вечера мудренее, как говорят в моем мире.

Так и оказалось.

Утро было если не более умудренным, то хотя бы светлее, свободнее и на свежую голову.

«Хватит быть тряпкой, — честно сказала я самой себе, еще лежа в постели. — Если долго пялиться в монитор и реветь, домой не вернешься».

Впереди был еще один долгий день с визитом к психоаналитику, подготовкой к свадьбе и встречей с Райвеном.

Мой жених, который, как уже было решено, должен стать мужем через два месяца, возвращался из очередной командировки. Какой именно, я, конечно же, не знала.

В любом из миров женщины рано или поздно выходят замуж. И в любом из миров им приходится решать кучу проблем, связанным с этим событием.

Мне повезло. Всю подготовку осуществляла команда подобранных Марилен специалистов — по ее словам, лучших устроителей праздников в Ангрессе. По всей видимости, они давно были наготове и нашла их моя неугомонная мамаша давно, предвидя скорое родство с семьей Томмард.

От меня зависело не так уж и много — выбор цветовой гаммы для оформления зала, выбор музыки, одобрение или неодобрение программы свадебных развлечений и, главное, платья.

Видя, с каким упорством Марилен взялась за подготовку, у меня не оставалось сомнений, что свадьба станет самым роскошным, дорогим и громким событием месяца. Леди Кастелли специально подготовила список журналистов, которых хочет пригласить и дала им указания, в каком именно виде стоит освещать бракосочетание ее дочери, то есть меня.

Райвен, как, наверное, полагается настоящему мужчине во всех мирах, ограничился выбором дня. Остальное его не слишком-то интересовало. Свадьба и свадьба — чего уж там?

— Я хочу, чтобы твое платье было роскошным, Лети, — мечтательно развела руками Марилен, идя по коридору. — Думаю, стоит сделать его пышным, с кружевами. Что скажешь?

— Честно говоря, я не слишком-то люблю пышные платья.

И это правда. С раннего детства не переношу платья — «пирожные». В них неудобно, они живут как бы отдельно от меня и норовят слететь при каждом неловком шаге. Во всяком случае, мне так кажется. Другое дело прилегающие — рисуют контур фигуры, дают возможность ощущать себя такой, какой ты была всегда, а не куском пирога со взбитыми сливками.

Марилен сразу поскучнела.

— Лети, подумай хорошенько. У принцессы Далии было восхитительное платье со шлейфом. Помнишь, оно ведь тебе понравилось? А я хочу, чтобы ты была похожа на настоящую принцессу. Ты ведь достойна лучшего, девочка моя.

Она улыбнулась и ласково потрепала меня по щеке.

— Твоё замужество — настоящий подарок судьбы и я сделаю все, чтобы свадьба была грандиозной.

Марилен, напевая, удалилась куда-то по своим, а, может, и моим, делам. А я, постояв пару секунд в коридоре, двинулась к выходу. Джейс уже ждал меня в машине.

— Что-то вы сегодня хмуритесь, Летиция, — сказал он, мельком взглянув в зеркало заднего вида.

— Переживаю из-за свадьбы, — пожала плечами я и больше ничего не говорила.

Я всегда мечтала о свадьбе. О настоящем празднике, когда чувствуешь, что за спиной вырастают крылья, потому что наступил самый счастливый день твоей жизни и потому что рядом любимый человек. Теперь уже навсегда.

Возможно, это глупо, но я искренне мечтала выйти замуж раз и на всю жизнь. Хотела найти человека, с которым не буду жалеть о пройденных годах и сделанном выборе. Хотелось, как и каждой девушке, быть счастливой.

Меньше всего мне хотелось свадьбы, которую с завидным упорством организовывала Марилен. Шумной, многолюдной, с кучей официальных речей и фальшивых поздравлений, с тортом в пять этажей и фейерверком в ночном небе. Разве это настоящее? Останется несколько десятков красивых, тщательно отретушированных фотографий, лишнее в гардеробе платье и воспоминания.

Мне совершенно не нужно все это.

Глядя на своей обручальное кольцо, я с какой-то грустью подумала, что теперь не имею права делать выбор. Его уже сделали за меня.

За окном автомобиля снова проплыла эмблема «падших». На этот раз на высоченной глухой стене Полицейского Департамента.

— Похоже, повстанцы совсем осмелели, — заметил Джейс. — Если решились разукрасить эту стену.

Рабочие торопливо и тщательно убирали последствия ночного набега «падших».

— Может, они к чему-то готовятся?

— После бунта пять лет назад «падшие» залегли на дно, и о них не было слышно, — ответил водитель. — Вполне возможно, что за прошедшие годы они сумели набраться сил.

— Как думаете, он представляют реальную опасность для Ангресса?

Джейс пожал плечами.

— Только если сумеют поднять провинции, а это не так просто. Пять лет назад погибло много невинных. Страшнее всего не восстание, — добавил водитель. — Если кому-то хочется погибнуть за свои идеалы, это его дело. Страшно, что гибнут те, кто ни в чем не виноват. Вы ведь знаете, что «падшие» идут не только против властей, но и против тех, кто не встает на их сторону?

— Нет, — пораженно покачала головой.

— Им нечего терять и они готовы на все, Летиция. Мой брат погиб пять лет назад при восстании, — Джейс говорил об этом даже слишком спокойно. — Его убили не солдаты и не полицейские, а «падшие».

— Я очень сочувствую вам, — сказала я.

— Спасибо, леди. Мы приехали.

Автомобиль мягко затормозил, а я все еще медлила, переваривая услышанное.

— У вас ведь что-то случилось, Летиция? — доктор Сурриан внимательно смотрел на меня, ожидая ответа. — Вы как будто растеряны.

— Да. Я очень растеряна.

— Полагаю, это из-за казни на площади Справедливости?

— Откуда вы знаете? — тут же вспыхнула я.

Дженф только улыбнулся.

— Не волнуйтесь, Летиция. До меня дошли слухи и я подумал, что подобное поведение для вас нехарактерно.

Видя мою недоверчивую мину, он добавил:

— Я — ваш врач. Любое отклонение от нормы — в вашем случае, по-другому это назвать нельзя — последствия случившейся катастрофы. Думаю, вам стоит рассказать мне, почему вы решились пойти туда.

— Все правильно…

Я нехотя стала говорить о своих ощущения, испытанных во время казни той несчастной девушки — Лорианы.

— Мне бы очень хотелось надеяться, что она осталась жива, — закончила я.

Доктор в этот момент крутил в руках электронный карандаш. Кажется, он так заслушался, что перестал делать пометки на экране блокнота.

— Вы переносите свои прошлые переживания на реальность. Казнь девушки напомнила вам о том, что жизнь человека хрупка и оборвать ее можно как тоненькую ниточку. Одним движением. Сделать это может все, что угодно — пуля, лазерный луч, шаг в окно, плеть палача, шторм, в конце-концов. Вы пережили то, с чем не сталкивались раньше и это вызывает у вас шок.

— Как же мне справиться с ним?

— Никак, — развел руками доктор. Я непонимающе на него взглянула: — Просто научиться жить с тем, что с вами произошло. Не перебирать воспоминания и ощущения раз за разом, а смириться с ними. Ведь вы не просто пережили крушение яхты, вы стали другой, увидели, что жизнь коротка и ее нужно ценить. Вы долго спали, Летиция, а теперь просыпаетесь — вы оживаете. Сострадание — первый шаг к новому мироощущению.

Дженф Сурриан не сомневается, что Летиция Кастелли — безголовая девица в дорогих шмотках. Она, конечно же, не думала о смерти и жила как мотылек, порхая от одного клуба к другому, иногда развлекая себя адреналином. Отчасти он прав.

— Может быть, вы слышали о забытом культе множества миров?

Я отрицательно покачала головой.

— Неудивительно. Он исчез как религиозное течение больше двухсот лет назад. Но сохранились многие записи и книги. В нижних ступенях говорят, что последователи есть и сейчас, но их очень мало. Адепты этого культа считали, что человеческая душа проходит собственный путь в поиске вечного блаженства и на этом пути ей выпадают различные испытания. Душа должна прожить несколько жизней в разных мирах и тем самым заслужить отдых и покой в благословенных садах, где не будет ни бед, ни испытаний.

Я тут же вспомнила о религиозных учениях своего мира — в каждом из них говорилось о душе. А здесь, в Ллерийской империи, не было ни одной официальной религии. Кажется, люди разучились верить. Разве что во власть императора и силу ступеней.

— Последователи культа, — продолжал доктор, — воспринимали все жизненные трудности лишь как череду испытаний и верили, что пройдя их, станут лучше, получат заслуженную награду.

— И вы с ним согласны?

— Я, конечно же, не адепт множества миров, а всего лишь психоаналитик, — улыбнулся Дженф. — Но воспринимать жизненные трудности всего лишь как череду необходимостей — такой подход мне по душе. Советую и вам над ним подумать.

— Очень интересно, — протянула я, обдумывая услышанное. — Скажите, а можно как-нибудь узнать об этом культе побольше? Меня заинтересовала такая философия.

— К сожалению, Летиция, о множестве миров сейчас вспоминают мало. Разве что увлеченные историки. Впрочем, что-нибудь в сети найти можно. Ну и, если появится желание, можете покопаться в библиотеках.

Дженф скосил глаза на часы.

— Давайте продолжим беседу через два дня. Я и так задержал вас немного дольше положенного.

— Огромное вам спасибо, доктор, — сказала я, поднимаясь с места.

Впервые сеанс принес мне настоящее облегчение. Да еще и подкинул свежую идею.

Нет, я никогда не была склонна к эзотерике. Но если культ множества миров и объяснял переходы между ними, то мне стоит с ним ознакомиться.

Голографический экран монитора — никак не могу к нему привыкнуть — появился передо мной одной вспышкой. Тихий писк сказал, что компьютер включен и готов к работе.

— Так… что я хочу найти? — спросила у самой себя, разглядывая плоскую клавиатуру, на которой светились контуры клавиш. — Культ множества миров.

Я с надеждой взглянула на монитор. Сеть здесь куда лучше, чем в родном мире, где ждать, пока загрузится страничка, приходится иной раз мучительно долго. Через мгновение поисковая система выдала мне найденные страницы.

Открыв первую, я принялась было ее читать, но тут в дверь постучали.

— Лети, это Шен.

Я быстро свернула экран и открыла дверь.

Шеннард с сумкой на плече.

— Даю тебе пять минут, Лети. Ты едешь со мной на тренировку.

— Но, Шен, ты даже не предупредил.

— Предупреждаю, — улыбнулся братец и шепотом добавил: — Это важно, Лети. И надень что-нибудь подходящее. Жду внизу.

Он закрыл дверь, а я, стараясь не раздумывать, кинулась к гардеробу.

Во что он пытается меня втянуть? Вдруг это связано с повстанцами? Нет, мой брат, Шеннард Кастелли, не может быть в этом замешан.

Что бы мне надеть? Легко сказать «что-нибудь подходящее»! Я перебирала вещи на многочисленных вешалках. Шен — гонщик, а что у нас принято носить на их тренировках? Понятия не имею.

Так, кажется, вот это вполне сойдет. Я мигом сбросила туфли на каблуках, а следом отправила и платье.

Через несколько минут я вышла из дома и застала Шена за рулем собственного автомобиля. Темно-серого, с узкими продолговатыми фарами. Не такого большого, как виденные мной раньше. Машина имела низкую посадку и была намного ниже той, на которой Джейс возил меня по городу.

— Долго ты, — сказал Шен, выглядывая из салона.

Я пораженно смотрела, как дверца поднимается вверх.

— Лети, садись уже, — нетерпеливо добавил братец. — Да что с тобой?

— Н-нет, ничего, — ответила я и села.

Внутри было тесно — места всего для двух пассажиров — но очень удобно. Кресло, кажется, создано для комфортной посадки.

— Мне нравится твой автомобиль, — сказала я, осматривая приборную панель.

Шен кивнул:

— Мне и самому эта модель нравится больше всех. Киплеры хоть и дерут цены, но тачки собирают на совесть.

Братья Киплеры, третья ступень — владельцы известного на весь мир автомобильного холдинга. Некоторые их модели, как эта, например, стоят баснословных денег. Позволить себе может не каждый, разве что отпрыск Кастелли.

— Объясни мне, что происходит, — сказала я, когда машина будто коньки по льду заскользила по асфальту улиц.

Шен нехотя отмахнулся:

— С тобой хочет поговорить один мой друг. Он видел тебя на адмиральском балу.

— И зачем я ему?

— Он сам тебе расскажет.

— Ты держишь меня за идиотку, Шен? Во что ты меня втягиваешь?

— Лети, — он нажал на тормоз и автомобиль замер перед голографическим таблом, на котором секунда за секундой велся обратный отсчет. — Можешь, не беспокоиться — тебе не придется общаться с кем-то ниже «четверки».

— Это меня беспокоит меньше всего, — фыркнула я.

— А что тебя пугает, Лети? — кажется, Шен искренне удивился. — Или у тебя пропала тяга к адреналину?

Братец мне подмигнул, но я осталась серьезной.

— Пропала. Начисто. У меня скоро свадьба, Шен, и я бы не хотела сорвать ее из-за того, что ты втянешь меня в какую-то авантюру. Надеюсь, она хотя бы не связана с…

— С кем?

— С «падшими», — невольно понижая голос, ответила я.

— Нет, не связана, — спокойно ответил Шеннард. — Брось дергаться, Лети. Твой драгоценный Райвен ни о чем не узнает.

«Надеюсь, — мрачно пронеслось в голове. — Очень надеюсь».

Автомобиль Шеннарда пронесся по узким улочкам Нижнего Ангресса, вздымая с земли мусор и осенние листья. Здесь, в кварталах бедняков, встречались деревья. Люди, которые не вернулись домой до темноты, шарахались в стороны, завидев бьющие вдаль огни фар. Шеннард гнал на высокой скорости, уверенно проходя все повороты и переулки.

Пару раз нам встретились патрули полиции.

— Шен, может, сбавишь скорость? Нас могут остановить.

Он засмеялся:

— Лети, что за чушь! Их программа — следить за бродягами и нижними ступенями.

Я не стала ничего говорить, чтобы не сморозить очередную «глупость». Систему охраны порядка, кажется, стоит подучить.

Наконец мы подъехали к зданию, напоминающему крытый стадион. Шеен виртуозно припарковался, миновав автоматические ворота на въезде.

Холодный ветер пополз за воротник и я плотнее застегнула кожаную куртку.

— Классно выглядишь, сестренка, — заметил Шен, обнимая меня за плечи. — Идем!

Вход в здание охраняли двое в черной амуниции и с оружием. Дальше стояла тонкая рамка — детектор и пропускной пункт.

— Добрый вечер, Тим! Джилли! — Шен отсалютовал седовласому мужчине и дородной женщине в одинаковых синих комбинезонах.

— Сестру с собой взял? Здорово! Надолго сегодня? — Джилли взглянула на его пропуск и что-то щелкнула на своем компьютере.

— Часа на три.

— Тогда бери седьмую трассу.

Джилли подала брату маленький металлический жетон с эмблемой клуба — буквой «а» в уголке.

— Спасибо, — кивнул Шен. — Не скучайте!

Дальше мы пошли по длинному прямоугольному коридору — пустому, слабо освещенному, холодному.

— Седьмая трасса… — задумчиво проговорил Шен. — Ты веришь в числа, Лет?

— Раньше верила.

— Семерка — счастливое число?

Надо же! Какой странный вопрос. Не думала, что Шен захочет поговорить о нумерологии. Уж не для этого ли он меня сюда притащил? Чтобы вездесущая цензура не достала?

— В моем… — я не договорила «мире» и запнулась. — У древних семерка считалась самым счастливым числом.

Шен оглянулся:

— Тогда, может, мне повезет на трассе? Седьмая выпадает уже третий раз за неделю.

Он первым вышел из коридора, а я плелась следом, разглядывая все вокруг.

Шеннард остановился, посмотрел куда-то вправо, протянул руки, и в них тут же оказалась хрупкая темноволосая девушка. Короткая ассиметричная стрижка, татуировки на плече и спине, видные сквозь вырезы майки. Она прижалась к нему, чуть грубовато обняла и поцеловала. Так откровенно, так искренне, так нежно, что мне даже стало завидно.

Потом девушка оглянулась на меня, застывшую в нерешительности в паре метров от них. Я увидела ее глаза — пронзительные, светло-серые, живые и сияющие, как бывает только у влюбленных женщин. Кажется, девушка уловила наше с Шеном сходство и тут же спросила:

— Это твоя сестра?

— Да. Лети, иди, я вас познакомлю.

Я подошла к паре и вдруг ощутила себя неловко. Как будто увидела то, что должно быть тайной. Подсмотрела чужой секрет.

— Лети, это Хейли.

Она тут же протянула мне руку.

— Я рада наконец тебя увидеть, — сказала звонким голосом. — Шен говорил, что ты не поймешь, если узнаешь.

— Хейли! — братец закатил глаза.

Она в притворном возмущении оглянулась на него.

— Он говорил, ты скоро выйдешь замуж за Томмарда?

— Да, правда, — улыбнулась я.

— Ты очень красивая, — сказала Хейли в ответ. — Даже лучше, чем в газетах. И с Шеном вы похожи. Сразу ясно, что брат и сестра.

Ну и ну!

У моего братца есть пассия и об этом никто не знает. Вряд ли чопорная Марилен одобрила бы такой выбор. Судя по тому, что у девушки на запястье браслет, она совершеннолетняя. Но вокруг образовался шрам — свидетельство слабого обезболивающего и топорной работы врача, проводившего вплавку. Значит, она вряд ли из нашего круга.

— Я давно хотела с тобой познакомиться, — закончила свою речь Хейли.

Они оба с Шеном взглянули на меня, ожидая вердикта. Летиция Кастелли сейчас бы состроила брезгливую мину, сказала пару хлестких фраз и моментально исчезла, глубоко оскорбленная увиденным.

— Я, конечно, не ожидала… — медленно сказала, глядя на одного, потому на другую. — Но от Шена можно ожидать чего угодно, правда?

Хейли звонко рассмеялась и поцеловала его в щеку.

— Вы красивая пара. Честно.

— Я знала, что мы договоримся, — заговорщески понизила голос Хейли. — А теперь идем со мной — пусть Шен готовится к заезду.

Надо сказать, собеседником в этот момент я была никудышным. Только глазела по сторонам и едва сдерживалась, чтобы не выдохнуть «ух ты!».

Все-все спортивные сооружения моего мира не шли ни в какое сравнение с тем, что предстало моим глазам сейчас. Это и было настоящей фантастикой. Огромное помещение — металл, дерево и ткань наполняли его. Трасса были ни чем иным, как монорельсом. Гоночного болида не было — его выводил гонщик. У Шена, наверное, самый дорогой и самый крутой в этом клубе.

Трасса уходила куда-то вдаль, по лабиринтам бесконечного ангара. Она петляла, сворачивала под самым острыми углами, извивалась змеей, то падала вниз, то взлетала так высоко, что издали можно было видеть головку рельса. Полностью трассу можно было увидеть на небольшом голографическом мониторе, который включила Хейли.

— Вечерами Шен любит кататься один, без тренера, поэтому я сама научилась пользоваться компьютером, — пояснила она.

— Ты часто тут бываешь?

— Три вечера в неделю, — она улыбнулась. — Шен сделал мне пропуск, но лучше, чтобы нас никто не видел. Моя смена по утрам…

— Погоди, так ты тут работаешь?

— Да, — Хейли как-то виновато отвела глаза. — Технический персонал.

Как все грустно… То есть все в порядке, все даже замечательно. Только не для этого мира. Если Хейли работает обычной уборщицей, то ее ступень вряд ли выше шестой.

Моя рафинированная Марилен будет в ужасе.

— Я перешла сюда из-за Шена, — уже веселее добавила девушка. — Раньше работала официанткой.

От этого не легче.

— А где вы познакомились? Расскажешь? Мой братец не слишком любит откровенничать.

— О, да, от Шена лишнего слова не добьешься. А познакомились мы полгода назад, на соревнованиях.

Она мечтательно улыбнулась — так, как может только по-настоящему счастливый и любящий человек.

Над трассой с мелодичным звенящим звуком появилось голографическое табло с цифрой семь. Мы с Хейли как по команде посмотрели на него.

— Ну вот, — обыденно сказала она. — Наш Шен уже готов к заезду.

— Он сам запускает трассу? Раньше я думала, что это делают с компьютера.

— Нет, — отмахнулась Хейли. — Пилот сам запускает трассу, когда ему нужно. А мы будем только отслеживать.

Хейли что-то щелкнула на клавиатуре и трасса засветилась желтым. Ее очертания производили впечатление запутанного лабиринта.

— Как только болид двинется, мы увидим его зеленой точкой, а здесь, — она указала в уголок экрана, — Увидим скорость и время прохождения.

— Хейли, — я внимательно всмотрелась в ее спокойное лицо. — А ты не боишься за него? Это ведь опасно.

Девушка пожала плечами:

— Шен дает немало поводов бояться и мне пришлось смириться с этим.

Я улыбнулась в ответ.

Наверное, Хейли была одной из тех, кто бросается в омут с головой, особенно, если этот омут — глаза любимого человека. Она влюблена в парня из третьей ступени, она поменяла работу на менее престижную ради него, каждый раз скрывается от лишних глаз и вынуждена быть слишком осторожной, чтобы не стать заметной. Но она счастлива. Моему братцу, хоть он, кажется, и редкостный паршивец, очень повезло.

Ворота камеры, откуда болид выезжает на трассу, открылись. Я привстала с кресла и склонилась над бортиком, чтобы лучше видеть автомобиль. Маленький, черного цвета с языками пламени на корпусе, темными плотными стеклами.

— Как интересно, — проговорила я. — Шен говорил, что ему нравится тренироваться именно в этом клубе.

— Ага, — подтвердила Хейли. — Он говорит, здесь хорошая трасса — можно подготовиться к заезду на местности. Но я, честно говоря, ничего не понимаю в этом.

Она звонко засмеялась. Потом прижала к уху крошечную гарнитуру.

— Да, все готово. Включаю старт.

На табло вместо семерки появилась цифра десять и пошел обратный отсчет.

Я затаила дыхание. Двигатель машины завыл, из его труб вырвалось синее пламя. Как только цифры дошли до нуля, раздался громкий звонок и болид стремительно рванул вперед.

Мы с Хейли приникли к монитору и молча наблюдали, как зеленая точка движется по желтой трассе. Секунды быстро убегали прочь, подводя итог заезда. Наконец, Шеннард достиг финиша и мы обе выдохнули.

— Он далеко сейчас? — спросила я.

— В десяти километрах отсюда.

— В десяти?

— Да. Видишь этот спуск, — Хейли указала на карту трассы. — Здесь трасса уходит под землю.

— Ничего себе!

— Не вдавалась в подробности, да? Шен говорил, что ты бывала здесь.

— Просто не придавала значения, — я пожала плечами.

— Все в порядке, Шен? Тогда ждем тебя, — ответила Хейли через гарнитуру. — С ним все хорошо, трассу он прошел. Ждем обратно. На финише его встретили.

— А кто?

— Обычно там дежурят механики, медики, ну и другие гонщики, кто так же пришел к финишу.

Обратно болид вернулся спустя двадцать минут. Уже на небольшой скорости. Шеннард вышел не сразу, сначала отключил все двигатели, несколько минут приходил в себя. Потом дверца щелкнула и сдвинулась вправо.

Хейли вскочила с места и обняла Шена.

— Все в порядке?

— Да, детка, — он быстро поцеловал ее в губы.

— Хочу, — мурлыкнула Хейли.

Она была ниже Шена на целую голову и чтобы поцеловать, каждый раз привставала на носочки. Ее обувью были тканевые мокасины и даже каблуки не сглаживали разницы в росте.

Я видела много пар в своем мире, да и в этом тоже успела присмотреться к людям. Шеннард и Хейли потрясающе смотрелись вместе. Так будто представить их с кем-то другим просто невозможно.

Втроем мы поговорили о прошедшем заезде Шена, обсудили время, трассу. Вернее, братец рассказывал, а мы с его подружкой слушали и кивали.

Я оглянулась на звук открывшейся двери. В отсек седьмой трассы вошел уже знакомый мне мужчина. На балу у адмирала он сказал, что его зовут Тайлер.

— Думал, ты появишься раньше, — сказал ему Шен. — Не удавалось пройти?

Тайлер загадочно улыбнулся.

— Это не проблема. Просто были другие дела. Рад вас видеть, Летиция.

— Значит, это вы тот человек, который хотел со мной поговорить?

— Я. Надеюсь, Шеннард не слишком вас напугал?

— Не слишком.

— Почему такая враждебность?

— А почему я должна быть рада вашему появлению? Мало ли чего вы хотите.

Хейли прижалась к Шеннарду и они оба отошли немного в сторону. Я же осталась рядом с мужчиной по имени Тайлер. Впрочем, оно могло оказаться и фальшивым.

— Мне просто хочется с вами поговорить, Летиция.

— О чем?

— О вас, о ваших поступках. Точнее, об одном из них.

— Какое вам дело?

— Лет, потише, — Шеннард положил руку мне на плечо. — Тайлер не собирается причинять тебе вред.

— Откуда мне знать? Вдруг он из полиции? Или еще из какой-нибудь службы?

Шен тихонько рассмеялся.

— Тайлер мой знакомый и я точно знаю, что он не шпион и даже не агент твоего ненаглядного.

— Скорее, наоборот, — с иронией добавил Тайлер. — Так вы позволите поговорить с вами или наброситесь на меня сразу?

— Вы же сами советовали мне не беседовать с «незнакомцами вроде вас», — напомнила я.

— Я сказал «вроде меня», но о себе не говорил ни слова. К тому же, я один их тех, кем можете оказаться и вы. Неужели вам не интересно?

Минуту я боролась сама с собой. Пыталась согласиться и успокоить свое недоверие, которое все больше просыпалось не только от присутствия Тайлера, но и от всей той непривычной обстановки, окружающей меня.

Несмотря на присутствие Шена, я чувствовала себя одинокой и беззащитной. Меня в любой момент могли схватить, засунуть в багажник чудовища-автомобиля и увезти неизвестно куда. Меня вообще могли убить и никто бы не нашел следов. Я была как на ладони и довериться незнакомцу или нет, казалось прыжком на веру — а вдруг повезет.

— Хорошо, Тайлер, — выдержав паузу, проговорила я. — Я отвечу на ваши вопросы.

Он кивнул.

— Обещаю, что вам это ничем не угрожает.

Неизвестно почему, я не ощущала отчуждения. Вдруг стало как-то спокойно. Пришло ощущение, что я сделала верный выбор. Какое-то странное и непривычное за последнее время спокойствие.

Тайлер говорил спокойно, мягко. Его голос казался песней, которую можно было слушать бесконечно. Во всяком случае, я слушала его и больше не спорила. Просто не хотелось, не получалось.

В какой-то момент мне показалось, что от него исходит тепло. Как будто я сидела под солнцем. Его лучи не обжигали, а ласково касались меня и грели.

Очень странное и вместе с тем приятное ощущение.

— Зачем вам это? — спросила я, когда он задумчиво поглядел вдаль, обдумывая мои слова.

Честно рассказав о том, почему оказалась перед эшафотом и почему смотрела, как приговор несчастной девушки приводят в исполнение, я вдруг пожалела. Зачем же было выкладывать все этому чужому человеку? Своему психоаналитику я и то не сказала всей правды, а перед Тайлером мне и вовсе пришлось сделать усилие. Соврать или скрыть что-то показалось невозможным. Мне пришлось изо всех сил напрячься, чтобы не сказать, кто я на самом деле. Как будто он подчинил мою волю.

— На адмиральском балу вы привлекли мое внимание, Летиция, — ответил он. — Показалось, что от вас исходят какие-то особые сигналы. Знаете, когда стоишь в зале, полном людей и твердо знаешь, что есть кто-то один, не похожий ни на кого. И вы точно знаете, кто это.

Он внимательно вгляделся в мое лицо и добавил:

— В вас есть что-то такое, чего я никак не могу понять. Как если бы каждого человека был персональный код, то подобрать ключ к вашему слишком сложно. Понимаете?

— Не понимаю, — скрипя сердцем, сорвала я.

Все прекрасно понимаю, на самом-то деле! Этот Тайлер каким-то пока неизвестным мне образом догадывается, что я не в своем теле и не в своем мире, хоть и похожа на Летицию как две капли воды.

— Человек вашего круга и убеждений этого круга не стал бы бросаться, завидев эшафот и преступницу на нем, не так ли?

— Мой психоаналитик говорит, что это следствие эмоционального шока. Так оно и есть, Тайлер.

— Тогда я бы видел вас по-другому.

— Я не понимаю, — разговор начинал раздражать. — Что значит «видел вас по-другому»?

— Каждый человек — это несколько оболочек энергии. Все, что с ним происходит отпечатывается на них и оставляет след.

— Так вы экстрасенс?

Он усмехнулся.

— Летиция, я не гадаю на хрустальных шарах и не обладаю высшими силами. Я просто вижу чуть больше, чем другие.

— И вы считаете, я такая же? А что если я доложу о ваших способностях властям?

— Исключено. Человек, скрывающий большую тайну, не станет тянуть за нитку, которая развяжет его собственный узел. Вряд ли вы такая же, как я.

— Даже если вы вдруг правы, почему мне стоит вам поверить? — мне было как-то неловко — хотелось обхватить себя руками и отвернуться — под его взглядом.

— Если заметил я, заметят и другие, — без тени усмешки проговорил Тайлер. — Поверьте мне, они не будут так добры и терпеливы. Вы танцуете на острии ножа, Летиция и рано или поздно споткнетесь.

Я выдержала взгляд его серых глаз и, отвернувшись, посмотрела на металлическую дверь, за которой полчаса назад скрылись Хейли и Шен.

— Вам-то какое дело до меня?

— В Ллерии мало людей с уникальными способностями. Такие могут изменить мир и их не любят. Будет жаль, если вместе с вами пропадет что-то ценное.

— Значит, Тайлер, и вы вне закона? Как «падшие»?

Странное оцепенение начинало проходит и я могла сморозить любую глупость, пришедшую на ум. Злость и осознание того, что на меня оказали влияние очень способствует таким вещам.

— До «падших» мне нет дела, — пожал плечами мужчина. — Как и им до меня. Но к ним в лапы вам тоже не советую попадать.

— А что вас связывает с Шеном?

— Он мой друг. Просто дружба. Надеюсь, вам знакомо это слово?

Я отрицательно покачала головой:

— Нет. Чванливой девице с третьей ступени чужды такие понятия.

— Как же вы тогда вытерпели разговор со мной? — он закатил рукав куртки и показал мне глубокие шрамы, окружившие вплавленный браслет. — Шестая ступень.

— По вам не скажешь. Мне кажется, наш разговор подошел к концу.

Я встала и собралась уйти. Хватит на сегодня бесед со сбрендившими менталистами, которых так и раздувает от собственной важности. Надо найти Шена и уехать.

— Летиция… — Тайлер меня окликнул и я, совершенно не желая этого, обернулась и остановилась.

Он встал, медленно подошел ко мне и остановился буквально в одном шаге. Так близко, что у меня просто не было выбора и пришлось смотреть в глаза. Я снова ощутила, как успокаивается злость, как проходит раздражение, как я теряю желание врать и скрывать что-то.

Он снова пытается на меня влиять. Как это мерзко и противно, когда лезут в твою голову и управляют чувствами.

— Мне так и не удалось подчинить вас. Вы постоянно сопротивляетесь и, что удивительно, успешно.

— А вы, наверное, привыкли, что люди от таких фокусов падают к вашим ногам и выкладывают все секреты? — мне было трудно произнести эту фразу, но я все же собралась с силами.

Тайлер легко улыбнулся.

— Неподготовленный человек и не заметил бы моего влияния.

— Я и есть неподготовленный человек.

— Не врете?

— А я могу?

Конечно, не вру! К отражению ментальных атак, гипноза и прочих паранормальных вещей меня, естественно, никто не готовил. Ни в мире родном, ни в этом…

Стоп! Летиция, ты полная дура, раз позволяешь себе такие мысли рядом с этим Тайлером. Вдруг он и их читать умеет?

— Придется постараться, — ответил он и, отведя на миг глаза, от чего я ощутила большое облегчение, добавил: — Вы сопротивляетесь и мне это нравится. Даже слишком.

— Мне тоже, — честно сказала я. — А теперь отпустите меня и я уйду.

— Я не держу вас уже целых три минуты.

Возмущенная до крайности, я резко развернулась и уже собралась быстренько уйти. Но все-таки еще раз взглянула на Тайлера.

— Доброй ночи вам, — сказала и зашагала прочь.

Наверное, он смеялся.

Мерзкое ощущение, что твою голову будто зажимают невидимые тиски и впрямь оставило меня давно. Тайлер, кем бы он ни был, знал свое дело и умело применял все тактики «мозгового штурма» в реальности.

Вот уж не думала, что когда-нибудь прочувствую на себе!

Шена я решила подождать в автомобиле. Неловко беспокоить его с Хейли — мало ли чем решили заняться. А так — просто послала ему вызов по телефону и сижу жду.

Брат появился спустя минут двадцать. Один и какой-то хмурый.

— А Хейли? — только и спросила я.

— Ушла через черных ход.

Он устало взглянул на руль, будто не понимая, что с ним делать. И сказал:

— Я зря заставляю ее все это терпеть, правда?

— Мне, кажется, Хейли счастлива с тобой.

— Я причиняю ей слишком много неудобств. Из-за меня она рискует всем.

— Но ты тоже рискуешь, Шен.

Он посмотрел на меня и спросил:

— Ты бы смогла вынести все это ради любимого, Лет? Ради Райвена?

— Наверное, — ответила я, в этот момент не представляя никого конкретного под словом «любимый». Тем более Райвена.

— Ладно, поехали, — подвел итог Шеннард.

— Кто такой Тайлер? — я задала свой главный вопрос.

— Тайлер — менталист, очень сильный. Шестой ступени. Один из тайного общества «Сияние». Мой друг.

— Ясно, — коротко ответила я и только сейчас окончательно поняла, что мы оба влипли дальше некуда.