Желанная распутница

Глава 6

Вероятно, это было не самое подходящее время для подобного заявления. Лукасу следовало отнести Пейсли в большую спальню с окном во всю стену.

Но ведь она знала, во что ввязалась. Ей не надо догадываться о мести, которую запланировал Лукас на тот случай, если Стерлинг окажется ее биологическим отцом.

— Ребенок? — раздраженно спросила она. — Ты женился на мне, думая, что я… рожу тебе ребенка? А ты не мог сказать мне об этом заранее?

Она встала со столика и взяла шелковый красный халат. Он наблюдал, как она резко запахивает его и завязывает пояс на талии.

Решив, что должен одеться, Лукас натянул черные трусы‑боксеры.

— Я знала, что ты чего‑то от меня хочешь, — пробормотала она, приподнимая растрепанные пряди. — Надо было думать о том, кого просить о помощи. — Она покачала головой и пригладила руками волосы.

Лукас скрестил руки на груди.

— Я не имел в виду, что хочу, чтобы ты родила как можно скорее, — ответил он. — Мне нужен ребенок, которому я передам свою компанию. Ни тебе, ни мне не нужна любовь, но я не понимаю, почему мы не можем получить то, чего хотим.

Она подняла брови:

— Ты только послушай себя! Я просила тебя узнать правду о моем отце. Ты просишь родить тебе ребенка. Он свяжет нас с тобой на всю жизнь. Ты этого хочешь?

— Я не верю в любовь, поэтому не ищу женщину, которую смогу полюбить. Дети — это семья, и это совсем другие чувства, к которым я готов. — Он шагнул к ней, но остановился, когда она подняла руки. — Мы с тобой всегда говорили о детях, помнишь?

— Я помню. — Она опустила руки по швам. — Я также помню, что мы были влюблены и строили нереальные планы по поводу нашего будущего. Ты не можешь привести ребенка в этот мир просто потому, что хочешь, чтобы кто‑то занялся твоим бизнесом. Это предрассудок!

Лукас не собирался спорить в брачную ночь, несмотря на то, что у них была не обычная свадьба.

— Мы обсудим это позже. — Он собрал свою одежду, затем поднял ее кружевной комбинезон. — Разве мы не можем просто насладиться медовым месяцем? У нас еще есть пара дней.

Глядя на ее спутанные волосы, туфли на шпильках и шелковый халат, Лукас хотел перебросить ее через плечо и отнести в спальню, чтобы заняться с ней сексом.

Если она узнает, что Лукас намерен при помощи ее отомстить Стерлингу, она никогда не согласится родить ему ребенка. Лукасу следует быть осторожнее.

— Ты получишь эти пару дней, — сказала она ему. — А потом мы займемся Стерлингом и моей матерью и их историей.

Удивленный тем, что она сдалась, Лукас кивнул:

— Стерлинг будет моим главным приоритетом.

Если Стерлинг действительно приходится Пейсли отцом, Лукас даст своему свекру понять, кто за что отвечает и кто в конечном счете победит.

Лукас уставился на неоновую вывеску над дешевым баром, в котором когда‑то работала мать Пейсли. Хотя этот бар все еще существует, вряд ли кто‑то вспомнит Линетт Морган.

Но он должен с чего‑то начать, поэтому пришел сюда. Он часто поручал трудные расследования своим лучшим сотрудникам, но нынешнее дело слишком личное. Кроме того, Лукасу нравилась работа детектива.

Открыв тяжелую дверь, он услышал громкую музыку кантри. Пары танцевали на потертом деревянном полу, а длинный бар был заполнен посетителями. Очевидно, неспроста это заведение до сих пор на плаву.

Лукас направился к бару и решил поговорить с барменом в возрасте. Остальной персонал был слишком молодым, чтобы помнить мать Пейсли.

Пробираясь сквозь толпу разбитных женщин, Лукас вытащил фотографию из кармана. Когда бармен посмотрел в его сторону, Лукас махнул рукой.

— Что вам?! — крикнул мужчина.

Лукас повернул к нему фото:

— Вы знаете эту женщину?

Бармен прищурился и наклонился вперед, затем кивнул:

— Линетт. Я ее помню. Жаль, что она умерла.

— Когда она работала здесь, к ней наведывались парни? Она упоминала, с кем встречается?

Ему было неприятно орать в этой толпе, но они с Пейсли вернулись домой из Вегаса пару часов назад, и ему хотелось начать расследование. Он думал, что вечером в понедельник в баре будет не так многолюдно, но ошибся.

Он решил приехать прямо сюда, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Пейсли выводила его из себя желанием, страстью и восторгом. Он не помнил, кого хотел точно так же, как ее, последние несколько дней. Они провели медовый месяц в номере, совершенно голые, за исключением тех случаев, когда им надо было поесть. По дороге домой они занимались любовью даже в его частном самолете.

— Крутился тут один, в возрасте, — заявил бармен, вырывая Лукаса из размышлений. — Богатенький. Не знаю, как его зовут, но он всегда был в костюме и давал по сто баксов на чай. Заносчивый такой.

Бар Бастера не то заведение, в котором будешь бросаться щедрыми чаевыми. Судя по всему, тем человеком был Стерлинг Перри.

— Вы бы узнали его имя, если бы услышали? — спросил Лукас.

— Линетт никогда не говорила, как его зовут, — ответил бармен. — Но она точно была от него без ума.

Лукас кивнул и сунул фотографию в карман. И вытащил оттуда другую.

— Вы узнаете его?

Мужчина прищурился и задумался:

— Это было давно, но я вряд ли его видел.

Лукас стиснул зубы от разочарования и улыбнулся.

— Спасибо, что уделили время.

— Принести вам пива?

Лукас улыбнулся.

— В следующий раз, — пообещал он и решил, что приведет сюда Пейсли. Как только копнет глубже, у него появятся новые вопросы.

Лукас пробрался сквозь толпу и вышел в ночь. Пробыв без Пейсли всего час, он жаждал вернуться домой. Да, он провел несколько минут наедине с собой, но теперь хочет быть с ней. Их время в Вегасе было насыщенным, но слишком коротким. Лукасу не терпелось снова куда‑нибудь с ней сбежать. Но сначала он должен узнать правду о Стерлинге.

Пусть у них нетрадиционный брак, но он сполна воспользуется тем, что женился на женщине, которую всегда хотел. Однажды она сбежала от него, но он не отпустит ее снова. На этот раз у него немного другие причины для этого.

Раньше, будучи юным и слишком доверчивым, Лукас считал, что они проживут в любви и счастье до конца своих дней. Теперь они могут быть вместе благодаря общим целям и страсти. На этих чувствах держатся многие браки.

Он не мечтал когда‑нибудь жениться по любви. Пусть об этом мечтают любители сказок и фантастических романов. Ему нужен ребенок, и он не лгал, говоря Пейсли, что хочет, чтобы она стала матерью. Он хотел ребенка только от нее.

Вернувшись домой, Лукас был более чем готов увидеться с Пейсли. Они больше не говорили о ребенке, но он прекрасно знал, что эта тема еще всплывет. Им следовало это обсудить, и он предпочел бы поговорить о ребенке, а не о мести, о которой она ничего не знала.

Пусть Пейсли пока думает, что он помогает ее бизнесу и они должны создать семью.

Выйдя из частного лифта, Лукас застыл на месте.

Лукас бросил ключи на столик справа от себя и уставился на заново декорированную гостиную. Это был не его стиль. Повсюду были декоративные подушки в горошек или полоску. На большом квадратном пуфике стоял поднос со свечами и цветами.

На стенах висели картинки с цитатами, которые ему не хотелось даже читать.

— О, ты пришел!

Лукас посмотрел на кухню и чуть не проглотил язык. Пейсли была в фартуке и туфлях на шпильке. Она держала в руках бокал с его любимым бурбоном.

— Надеюсь, ты не против того, что я принесла несколько своих вещей. — Она подошла к нему и протянула бокал. — Я просто подумала, что, раз остаюсь здесь, ты захочешь, чтобы мне было уютно.

Отдав ему бокал, она повернулась к нему голой попой.

— Ужин будет готов через десять минут, а ты пока переоденься! — бросила она ему через плечо.

Лукас выпил янтарную жидкость, и она обожгла ему горло. Когда, черт побери, Пейсли успела все это сделать?

Он пошел за ней на кухню и трепетно наблюдал, как она вытаскивает из духовки какую‑то вкуснятину.

— Надеюсь, ты любишь курицу кордон‑блю. — Она поставила кастрюлю на плиту и закрыла дверцу духовки, затем потянулась, чтобы выключить огонь. — Еще я приготовила салат с абрикосами и сыром фета.

Лукас скрестил руки на груди и прислонился к кухонному столу.

— Ты будешь и дальше притворяться, что не переделала мою гостиную и не готовишь ужин голышом?

Она одарила его полуулыбкой, которая только сильнее возбудила его. Пейсли играла с ним.

— Во‑первых, я не совсем голая. — Ей хватило смелости погладить его по щеке, а потом вернуться к ужину. — Во‑вторых, ты полон предрассудков, поэтому я подумала, что тебе понравится голая женщина на кухне. Я была не права? Я просто пытаюсь быть послушной женой.

Она перестала осматривать шкафы, уставилась на него и невинно заморгала.

Лукас захлопнул дверцу шкафа, которую она открыла. Потом быстро взял ее за талию и усадил на стол. Пейсли взвизгнула и схватилась руками за его плечи.

— Послушание — не твой конек. — Он встал между ее ног и уставился ей прямо в глаза. — Ты закончила притворяться?

Пейсли пожала плечами:

— Наверное, нет.

— Что мне делать с этими дебильными подушками на моем диване?

Пейсли рассмеялась:

— Они его очень красиво украсили.

— Они нелепые, — проворчал он.

Пейсли теребила пуговицу на его рубашке.

— Если я хожу перед тобой голышом, а тебя беспокоят только подушки, значит, наш медовый месяц закончился.

Нет, он с трудом сохранял самообладание и запрещал себе срывать с нее фартук. Ему было непонятно, почему он постоянно ее хочет. Казалось, у нее были те же желания.

— И вообще, где ты был? — спросила она и принялась расстегивать его рубашку. — Мы только вернулись, и ты сразу уехал.

— Потому что, когда мы остаемся одни, я могу думать только о сексе с тобой! — прорычал он, стягивая рубашку и швыряя ее на пол. — Мне надо было поработать.

Она замерла:

— Стерлинг?

Лукас шагнул назад:

— Да. Я ходил в бар, в котором работала твоя мать, когда она забеременела тобой.

— Он все еще работает? — спросила она. — Я не бываю в том районе, поэтому никогда не задумывалась об этом.

— Это не лучший район, — согласился он. — Но бармен вспомнил твою мать.

Пейсли спрыгнула со стола и округлила глаза:

— Что он сказал?

— Был один богатый человек, который всегда слонялся около нее, но он не знает его имени.

Пейсли поджала губы и посмотрела на пол, размышляя.

— Я думала, все знают, кто такой Стерлинг.

Лукас шагнул к ней и развязал тесемки фартука у нее на шее и талии.

— Может быть, он знает Стерлинга, но это было давно. Люди меняются.

Фартук упал на пол между ними. Пейсли широко раскрыла глаза.

— Ты не голоден? — спросила она.

— Я голоден.

Лукас поцеловал ее в губы, провел ладонью по спине и прижал к себе, вынося Пейсли из кухни. Она обхватила его ногами, и каблук одной туфли впился ему в ягодицу. Ему было все равно. Он страстно хотел эту женщину и не собирался ждать ни секунды.

Когда он вошел в спальню, Пейсли сбросила туфли, запустила пальцы в его волосы и простонала.

— Подожди, — прервав поцелуй, выдохнула она. — Я не хочу быть просто еще одной женщиной, которую ты привел сюда.

Лукас прижал кончик пальца к ее губам:

— Я никогда не приводил женщин в свою спальню.

Казалось, Пейсли успокоилась, опустила веки и облизнулась.

Все, что делала эта женщина, сводило его с ума. В его жизни она всегда занимала особенное место, но он все равно не понимал, почему так сильно скучает по ней.

Раньше они были такими молодыми и неопытными…

Сейчас он трезво смотрит на жизнь и знает, что больше никогда не влюбится.

Они женаты три дня, но так и не могут насытиться друг другом.

Лукас быстро разделся. Они больше не говорили о ребенке, но Лукас знал: он убедит Пейсли поступить так, как нужно ему.

Она уставилась на него карими глазами. Интересно, как она посмотрит на него, когда узнает истинную причину его желания жениться на ней.

Он запретил себе чувствовать вину.

Прямо сейчас важно только то, что его жена раздета и стоит рядом. Он обнял ее за талию и уложил на кровать. Она рассмеялась и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

Лукас уперся коленом в кровать у ее бедра и провел ладонью вверх по ее ноге, плоскому животу и по груди. Не сводя с нее глаз, он устроился у нее между ног, резко вошел в нее и услышал протяжный и чувственный стон.

И как, черт побери, ему теперь думать о работе? Он хотел все время лежать с ней в постели и забыть о своих обязанностях.

Когда она открыла глаза и уставилась на него, Лукас наклонился и поцеловал ее в губы. Он не мог смотреть ей прямо в глаза, не сейчас. Он был смущен, возвращался мыслями в прошлое и забывал, что однажды Пейсли его предала. Если он позволит себе увлечься, они в конце концов оба пострадают.

Месть. Только об этом он должен думать.

И страсть.

К счастью, сейчас ее глаза закрыты. Она выгнула спину и обхватила ногами его торс. И вонзила ноготки ему в плечи. Потом она снова чувственно простонала, а Лукас, стиснув зубы, содрогнулся и последовал за ней, впадая в эйфорию.

Обняв ее лицо руками, он уткнулся носом в изгиб ее шеи и стал ждать, когда они оба успокоятся. Потом перевернулся на бок, увлекая Пейсли за собой, и задался вопросом, что сделает, когда она потребует развода.

Потому что он не хотел отпускать ее снова.