Железная Дева (СИ)

Глава 3

Видеться лично с вождём не пришлось, все указания мелькнули на ВЕРИ-СМАРТ. В отличие от надменных главнокомандующих с поверхности, он не распалялся в вежливостях, просто сбросил координаты и конкретное задание — уничтожить всех Сарсуров на отмеченной территории. Я с тяжёлой головой оторвала своё тело от постели и умылась. Не задумывалась ни на секунду, откуда здесь взялась столь чистая вода. Вчерашнего осознания хватило с лихвой, чтоб вывернуться наизнанку. Столько дней обезвоживания не приведут ни к чему хорошему, так что я с запасом хлебнула воды из крана и прополоскала рот. Так уже можно жить. Ещё бы глаза не пульсировали, и было бы лучше всех.

Раннее время, самое начало третьего Отсчёта внутри Сарсура. Город буквально храпел, а пол под ногами дышал куда сильнее прежнего. Наслаждается, пока стопы людей не начнут его давить что есть сил. Я направилась по координатам, они быстро вывели меня к высокому забору. Еле заметная дверь охранялась всего одним стариком, и тот спал, привалившись к стенке. Я дала ему выспаться, сама открыла двери и выбралась наружу. Меня встретила такая густая тьма, что и дышать стало сложнее. Включенные фонарики не сразу справились, пришлось сначала привыкнуть, прежде чем вышло разглядеть хоть что-либо.

Тут уже не было мяса внизу. Длинная тонкая жила тянулась вперёд. Полупрозрачная, она тряслась при ходьбе огромного таракана, совершенно не внушая доверия. Я сделала шаг, второй. Третий дался не сразу, но дальнейшие стали куда проще. Уверенной походкой я двигалась к обозначенной точке, заранее вынув ПП из кобуры. Заряд набран, все показатели в норме. Визор связан с ВЕРИ-СМАРТ, отслеживает любое движение на неизвестной мне местности. Одной так непривычно работать. Хоть и знаю, что справлюсь, вот только не хватает того, кто упростил бы задачу, следил бы за тылами, пока я пробиваю нам путь… себе пробиваю. Ещё бы ноги не дрожали с похмелья.

Первые точки отметились на экране ВЕРИ-СМАРТ. Блеклые, почти погрешности. Затем сигнал усилился, и я принялась глазами искать тварей, омерзительнее которых и не придумать. Потолок тут ниже, сочится слизью и кровью. Полупрозрачные насекомые двигались медленно в этой жиже, давая возможность себя застрелить без лишних помех. Наверное, они спали, потому что даже мои выстрелы не привели их в безумное состояние. Обычно они носятся вокруг, даже если не нападают, а тут как вмёрзшие в плоть своего хозяина. Пять, восемь, десять. Я перестала считать после двадцатого. Каждый сваливался сверху, быстро впитываясь жилой под ногами. Я не считала патроны, а стоило бы. Включила оповещение — если заряда будет менее, чем на 50 выстрелов. Сработает как самый отвратительный в мире будильник и возможно спасёт мне жизнь, не даст словно дуре бесцельно дёргать спусковой крючок.

Утробное мычание заставило согнуться. Я прошла достаточно далеко, даже глубже, чем в предписаниях вождя. Решила уничтожить всё, что найду, или пока не упрусь в тупик. Как раз из такого тупика и доносились звуки, похожие на человеческие. Вены стынут, переставая гонять кровь. От этого сердце словно стучит медленнее, слабее. Я собралась с силами не сразу, но по итогу двинулась вперёд, где было нечто живое, пусть и не отображающееся на сигнатурах тараканов.

Кружки фонариков не натыкаются ни на что, кроме внутренностей исполинского таракана. Бесконечное мясо, сочащееся всем, что только можно придумать. И вонь усиливается, она чуждая даже такому и без того уродливому месту. Коридор сужался, приходилось протискиваться, чтоб добраться до источника стона. Здесь, лишённый эха, он обретал форму, плотность. И это женский стон, он всё больше отдалялся от своей природы, заглушающийся рвотными позывами. Я поторопилась, чтоб встретить наконец жуткую картину, идеально отражающую суть всех этих катакомб.

Худое девичье тело растянули четыре таракана. Один насиловал её сверху, двое других так же держали руки, как и мои позавчера. Четвёртый словно наблюдал, не будет ли свидетелей. Они слепы, не отреагировали на мой свет, продравшийся сквозь тонкую щель в их жилище. Я на цыпочках подкралась к ближнему, прикрытая нарастающими криками девушки. Она, наверное, заметила меня, но её рот был занят огромным членом одного из насекомых. Тот пульсировал так сильно, что был похож на шланг, по которому с переменным напором пускают воду.

Меня саму согнуло пополам. Я еле прицелилась, сверила по визору траекторию, чтоб заряд не попал в девушку. Отметила четыре цели, Элис помогла с дальнейшими движениями. Секунд пять от силы, и четыре тельца разлетелись на куски, оставив на красных стенах белые ошмётки. Бедняжка встала не сразу. Она завалилась на бок и выпустила из себя словно целый галлон матовой жидкости, аж живот её заметно сдулся, прилипший к позвоночнику с той стороны. Она уставилась на меня красными глазами. Лопнувшие капилляры торчали как тонкие провода, пока в уголках копились огромные слёзы.

— Ах ты блядь! Что ты наделала?!

Ответ был настолько очевиден, что я не смогла произнести его вслух. По наитию зарядив ПП повторно, я приняла боевую стойку, вообще не планировав до этого возвращаться к боевым действиям.

— Они подарили бы мне ребёнка!

Я ушам не верила. Цепочка событий быстро пронеслась в памяти. Её сдавленные стоны были вожделением, а крик занятого рта оказался просьбой оставить её в покое. Ошибка, заставившая разум накрениться, губы задрожали от ненависти и боли.

— Ты забрала у меня ребёнка! Ты забрала его у меня!

Она вскочила, с неё свалились кусочки белых Сарсуров. Они стекли по животу, по тощим ногам и образовали кучку. Тонкий дымок, и никаких причин думать, что здесь вообще были тараканы каких-то пару минут назад. Лишь две идиотки, решившие, что поступали правильно.

Девушка прекратила меня обвинять. Прямо на моих глазах она обосралась, попыталась схватить полужидкую массу руками, но я выстрелом проделала дыру в её голове с грязным лицом. Отвела фонарики, чтоб не смотреть. Глухой звук падения тела слишком отчётливо нарисовал для меня картинку. Всё равно увидела, как больное тело с больным разумом лишилось жизни. Точнее, это я его лишила. Самолично, без чужой помощи. И опять отгоняю осознание, лишь бы руки не дрожали. Желая быстрее покинуть эту могилу, я на бегу чуть не врезалась головой в стенку вместо того, чтобы вернуться на жилу через щель. Спиной ощущая смертельный холод, мчалась всё быстрее, уже откровенно задыхаясь. И вкус оседает на языке, в носу кладбище запахов. Чувствую себя слишком уязвимой.

На жилу мне не дали просто так залезть. Тараканы преградили путь, спрыгнув из тьмы надо мной. Свет прожектора сюда не доходил, осталось постоянно сравнивать с сигнатурой, чтоб не доверять опрометчиво одним глазам. Сарсуры злились, словно отлично знали, что я сделала с их собратьями и возможной маткой, пусть и не принадлежащей их виду. Первая она такая или нет — меня не касается.

Все цели определены с помощью Элис, я убрала ПП, вынув клинок. Так проще и куда привычнее. Непонятно почему боясь разбудить город, я не крикнула в сторону насекомых, как любила делать раньше. Вместо этого рык разрастался у моих зубов, заставляя их трястись даже между плотно сжатых челюстей. Решила не ждать, пока вокруг меня сомкнётся кольцо, прыгнула в атаку первой. Не знающие, как я выгляжу, тараканы реагировали на мои движения, но им явно не приходилось раньше сталкиваться с подобным. Привыкшие к полуживым жителям города, они платили за медлительность своими жизнями. Короткий цикл существования Сарсура я прервала перед актом размножения, и это, я считаю, крайне значимый вклад в общую победу Бирюзовой армии. Кому как не мне знать, что может подбодрить, ведь я осталась одна против пятнадцати тараканов, не меньше.

Эти дурачки нападали по очереди, порой толкаясь и сбивая друг друга на подступе. Думали, что узнают, каков мой рот изнутри, но вместо этого отведали разгорячённого клинка. Он даже лезвием не успевал касаться Сарсуров, своим жаром заранее оплавляя мясо тараканов. Они не визжали, лишённые таких же жвал, как их наружные братья, и вместо этого сдавленно пищали. Вся битва с ними была унизительно тиха. Никаких салютов артиллерии, никаких выкриков соратников по оружию, и нет тараканьей мольбы о пощаде. Лишь свист моего клинка в воздухе, глухое шипение растворяющейся плоти в другой такой же субстанции, только другого цвета. Никому и не докажешь потом, что единолично с доблестью зачистила небольшое гнездо. Все трофеи плавились на глазах, лишая даже короткого ощущения победы. Гнусно, эти твари пытались оставить меня без малейшей радости. Не прощу.

С последним из них я расправилась по-особенному. Не отрезала лапы целиком, а сначала обрубила маленькие стопы. Ни на одну ножку не обопрёшься, и искалеченный Сарсур забавно пытался от меня уползти, прижавшись брюхом к земле. Оборачивался своим гибким телом, силился узнать, всё ли ещё я преследую его. Да я и не собиралась останавливаться. Его тело отлично разделено чешуйками на десять ровных частей. Я начала с задницы, как по разметке идеально отрубая понемногу от таракана. Он каждый раз чуть в кольцо не сворачивался, но продолжал своё бегство. Я с особым азартом делала каждый взмах, и на шестой чешуйке таракан перестал убегать. А он точно был ещё жив. Пусть его дымящиеся внутренности теперь вполне можно назвать наружностями, он двигал усами и еле заметно крутил головой. Я встала над ним и занесла клинок повыше, чтоб с такой силой рубануть, что таракан вообще перестанет быть похожим на такового.

На лице остались ошмётки последнего Сарсура. Не в силах самолично проверять, я попросила Элис просканировать местность и связать с заданием по устранению. Минута, и помощница вернулась с крайне приятной новостью. Первый участок зачищен, только внутри свербит чувство, словно я что-то забыла. Не смогла сделать, не успела, поэтому не заслужила наград. Я понимала природу таких мыслей, но справиться с ними в таком гнетущем одиночестве невозможно. Я уж точно знаю, ведь пытаюсь подобное провернуть с самого детства.

Жи́ла пуста, и я вернулась в город. Тут хотелось всё-таки увидеться с вождём. Он словно прочитал мои мысли и сразу прислал сообщение на ВЕРИ-СМАРТ. «Тараканов больше нет. Ни одной сигнатуры. Спасибо. Остались две точки. Когда их выполнить — решать только тебе одной». Я уже занесла палец, чтоб поставить активной вторую точку, но тут же задумалась. Не уверена, что справлюсь, если нечто схожее с событиями пещеры увижу ещё раз. Слишком мало времени прошло. Я в обиде на саму себя, что не могу с этим совладать. Внутри всё рушится, и одна Элис знает, насколько мне плохо. Как лучшая подруга, она смолчит ещё раз, ведь она тоже читает каждую мою мысль, пропуская сквозь свои алгоритмы и мельчайшие идеи.

Хочется вернуться в бар, чтоб сбросить этот Отсчёт. Так скорее наступит следующий. Пусть тогда рискую даже не дожить до третьей вылазки. Застрявшая в выборах, я двинулась сквозь просыпающийся город. Не знаю, какое тут производство, помимо спиртного, но десятки жителей сновали туда-сюда. И все спешат, словно без их торопливых движений всё поселение застрянет в подвешенном состоянии. Смешные, словно совсем маленькие таракашки, думающие, что уже способны на нечто большее. Знали бы они, что творится за стенами их маленького мира, так давно бы вождя или силой, или уговорами заставили вывести их наружу. Ну или же они обо всём в курсе…

Не смотрю на время, бесцельно шатаясь по одинаковым улочкам. Огибаю прохожих, они не замечают меня. Скольжу среди тел, ощущая своё всё более прозрачным. Уже два раза прошла мимо бара, делая очередной круг по площади. И башня кружится над головой, накрывая плотным слоем тощей тени. Вывеска опять, и снова вывеска. Запах спирта у ноздрей, руки чешутся, еле держащие шлем. Я углубилась в город, направилась к окраинам, а бар словно ступает по пятам. Ком в горле сдавил как чужие пальцы, и я бегом отправилась подальше от центра. Случайно ударяла плечами людей, те вслед кричали проклятья. Мне же скорее хотелось скрыться. Так всё похоже на мир, который видела маленькая девочка, выросшая в интернате. Чёрное небо, ненастоящее Солнце, и люди вокруг не видят своего, только отщепенца, непонятно зачем появившегося на их улицах.

Конечно, я не нашла родного дома. Хибары стали не то, что одноэтажные, а вовсе превратились в палатки и открытые лежаки. Одни пустые, другие покрыты кровью и мочой. Запах плотной стеной оградил центр от этих мест, где люди давно забыли, что значит быть людьми. Здесь как-то привычнее, и борюсь с желанием спросить, есть ли у кого Экс. Брожу между свалок, между полуживых тел. Они скрипят, оборачиваются в мою сторону, все молчат как один. Наблюдают, словно готовятся единовременно высказать всё, что думают обо мне. Я знаю, в их головах роятся жуткие мысли, страшные идеи. Дай малейший повод, и услышишь всё, что боишься услышать.

Я бы с радостью провалилась во тьму, которой оканчивается этот район. С мяса в пропасть стекают все людские жидкости. Они прилипают к подошвам, оседают на сапогах плотным слоем. Его не смыть, не содрать. Теперь он часть моего костюма, а соответственно и часть меня. Не знаю, куда себя деть. Жую перчатку, пытаясь прогрызть плотный материал, чтоб добраться до кожи. Я — самое вкусное, что только появлялось в этом городе. Не сомневаюсь, просто хочу ещё раз убедиться.

Сзади хлюпающие шаги. Знаю, что ко мне кто-то идёт, но не оборачиваюсь. Пусть сделает, что хочет, а там посмотрим. Кто из них достаточно смелый, чтоб приближаться к генералу Бирюзовой армии при полном обмундировании?

— Вам чем-то помочь?

Тонкий голосок, и старик согнулся почти пополам. На спине проглядывает каждый позвонок, а лицо закрыто густой бородой. Словно скелет, и руки тонкие как рукоять ПП. Я старалась не смотреть ему в глаза. Влажные, будто он готов вот-вот заплакать, однако сдерживается зачем-то. Такие глубокие, хранят наивную мудрость. Знаю, это всё обман. Если б они все обладали хотя бы зачатками ума, то не оказались бы здесь…

— Тебе помочь чем-то?

Он проигнорировал моё молчание, спокойно повторив вопрос. Я помотала головой, старик хмыкнул и вернулся к своим делам. Лёг на матрас, подогнул ноги к животу и отвернулся от меня. Все они отвернулись, никто не смотрит, как я торчу посреди них как статуя, как та самая башня меж домишек, еле держащихся на своих фундаментах. В пизду. Пойду напьюсь, и пусть этот дрянной Отсчёт закончится.

Обратный путь оказался куда быстрее, и чем сильнее запах спирта в воздухе, тем скорее мчусь. На отдельных запасах сил. Так лечу, что слёзы не успевают скатиться с щёк, слетают из глаз сразу к ушам и за мной уже падают на землю. Прогоняю в памяти картину, где девушку насилуют тараканы. Иначе назвать не могу, даже если она сама этого хотела. И плевать, что много было событий, достойных быть на первом плане. Всегда запоминаешь худшее, думая, что жизнь состоит только из этого.

В бар запрыгнула одним махом, и не заметив, что там у входа были ступени. Все воззрились на меня. Приятно, не как в прошлый раз, когда совершенно не обратили внимания. Я горделивой походкой добралась до стойки, и даже бармен обомлел, теряясь в догадках — то ли в глаза мне посмотреть, то ли на разгорячённое тело. Грудь нервно вздымается при глубоких вдохах. Я пышу жаром, костюм впитывает каждую каплю. Скоро заберу своё и добавлю немного алкоголя.

Бармен не стал спрашивать, чего мне налить. Сразу понял, что надо самого крепкого. Не знаю, в курсе ли он был, что я выполняю для поселения особые задания, или просто расщедрился на алкоголь? Я же ни вчера не заплатила, ни сегодня не собиралась платить. Нечем, а все денежные запасы на сохранении у Совета. Думаю, меня зачислили как минимум в список пропавших. И коли сдохну, то далеко не скоро окажусь среди доблестно погибших, даже если никакой доблести в моей смерти не будет. Поэтому и пью, не зная, как ещё себя наградить, ведь кроме меня этого никто не сделает.

Та же мутная жижа, те же позывы в желудке при её виде. Язык спрятался подальше, желая избежать мерзких вкусов и ассоциаций. Я поставила шлем на стойку рядом с собой и подняла рюмку в дрожащих пальцах. Сегодня они нажимали на курок, сдавливали рукоять клинка, да так сильно, что он ни разу не выпал даже при самых неистовых ударах. Пусть отдохнут, удерживая лёгкий кусочек стекла.

Я проглотила быстро, специально чуть не закинув рюмку по гланды и прижав кончик языка к передним зубам. Горло даже не успело обжечь, но вот желудок ощутил всё сполна. Горячительная жидкость быстро прилипла к стенкам желудка. Тот попытался отправить часть обратно, в глотке где-то посередине встрял ком моего сока и порции алкоголя. По итогу он всё же провалился вниз. В животе потяжелело, это пройдёт, надо просто выпить ещё.

Не считаю рюмки, зато показываю на ВЕРИ-СМАРТ указания вождя бармену. Тот, протирая стаканы и стойку, вчитывался в строки. На его лице ни единой эмоции. Тут он поставил свою жирную точку в этом немом диалоге, сплюнул на пол и отвернулся. Кажется, командующий был прав — его не любят, а он всё ещё держал поселение на плаву… на ходу. Да, так правильнее и точно ближе к сути. Я повертела стакан с мутной жидкостью.

К стенкам прилипли капли, они поблёскивали в тусклом свете над стойкой. Я только поднесла к губам стекло, как ощутила позыв сблевать. Перебив самые правильные мысли, я выпила последнюю порцию и с грохотом поставила рюмку. Бармен тут же у меня её забрал, снова пропал в полутени. С ним кто-то разговаривал на том конце бара. Невнятная ревность булькнула в животе. Или же это спиртовая дрянь просится наружу.

Я на всякий случай скрылась в туалете. Ни одного зеркала, ни одного привычного металлического унитаза. Только дырки в полу, из которых поднимается ужасная вонь. Это даже не дерьмо, это смесь всего, что только может отвратительно пахнуть. Весь город словно побывал именно здесь и всего за одной целью — заставить меня испытать самые худшие терзания. Я расстегнула костюм, сняла его с плеч и стянула с бёдер. Полуголая присела над дыркой. Ни капли не вышло, хотя вроде бы хотелось. С недоумением я поднялась и оделась обратно, чувствуя себя глупо. Губы сохнут, язык почти не двигается. Кажется, я оставила шлем на стойке, и надо бы…

Провал в обморок был настолько резким, что даже моя собственная мысль не успела закончиться в голове. Кажется, я ударилась виском об стену и свалилась в дальнем конце туалета, слившись с его мраком и букетом запахов. Или на меня все плевать хотели, или никто так и не заметил, как спасительница города в бессознательном состоянии вытирает собою пол. Как же всё до истерического смеха напоминало время перед самым поступлением в Академию. Порой не верится, что меня взяли после итоговых экзаменов. Чувствую себя самозванкой, занявшей чужое место. Может, кто-нибудь другой не оказался бы проглоченным огромным тараканом, а убил бы его, так и не узнав, что внутри был целый город. И как он вообще стоит на месте, если таракан поднимается на задние лапы время от времени?

Руки не слушаются, ноги послали куда подальше. Я прикрикнула на них, про себя подумав, что может быть вообще стимулом подниматься? Забрать шлем хотя бы, чтоб не оставлять следов. А с остальным можно справиться на ходу, наверное…

Я всё-таки поднялась, шатаясь вышла из туалета. Народ уже набился в бар. Видимо, время близится к концу Отсчёта, и всё вышло ровно так, как я планировала. Сбросила возможность побыстрее завершить все дела и свалить отсюда, чтоб оказаться на свободе. Встретить рассвет хочется так сильно, что ради этого я напиваюсь до смертельных состояний. Всё отдам, лишь бы хоть раз ещё ощутить прикосновение солнечного света. Есть в этом некий парадокс, заставляющий улыбнуться. И как выдуманная история для друзей, которые хотят услышать от тебя что-нибудь забавное, интересное. Достаточно осмысленное, чтоб потом это обсудить.

Шлем и правда забрала, не забыла. Кивнула юноше за стойкой и выскочила из бара. Хорошо, что не тянет блевать, но живот болит зверски, каждая мышца тянет, стонет. Я приложила к нему руку, чтоб успокоить, а тот нервно заурчал в ответ. Так и не поела, всё заливая организм спиртом. Гнусно тяготит мысль, что всё делаю неправильно, хотя промежуточные результаты вполне удовлетворительны. Найти бы снова того, кто докажет мне, что я слишком много на себя взвалила, и это нормально — теряться в сомнениях. Не могу справиться с собственным мозгом, который от природы поступает как глупый мальчишка. Вредничает постоянно, выдумывает всякие шалости, лишь бы не становиться серьёзным и достаточно дееспособным, чтоб всё не выглядело столь наивно. Дать бы им всем знать — я ещё не сдалась! Так хочу доказать, чего сто́ю, и особенно ему…

Башня на месте, тень только чуть сместилась, поглаживая собой крыши ближайших домов. Люди опять прячутся. То ли от меня, то ли от тьмы. Прожектор над нами словно потускнел. Они так имитируют солнце? Если да, то это постыдно. Настоящее кощунство. Потом обязательно скажу об этом вождю, а сейчас пора спать. Знакомая постель ждёт, достаточно пригодная для сна, чтоб я не сошла с ума от неудобства. Неважно, какая жажда мучает, если тело не сможет расслабиться хотя бы на секунду в приятной неге на ровной поверхности. Лестницы только тяжеловато дались, но при виде койки я расплылась необъяснимой любовью к этому городу. Не так уж он и плох. И то, что происходит за стенами, меня точно волновать не должно. Я же права, Пира?