Жена Демона

Глава шестнадцатая

Демон соврал бы, если бы сказал, что ни одна саба не отдавалась ему так чувственно, как Полина. Но ни одну он не любил так искренне. Ни с одной не испытывал такого чистого восторга. Ни одной так не гордился.

Полина — его женщина. От кончиков ногтей до кончиков волос. Только его, без остатка. И совершенно неважно, что было в прошлом. Его Полина родилась в тот миг, когда зашла в чайную, где он ждал правнучку Хованского. Она — подарок свыше. И место, где они впервые увидели друг друга, лучшее тому подтверждение.

В монастыре Демон нашел своего Ангела…

Убедившись, что Полина отдохнула и утолила жажду, Демон велел ей лечь на гинекологическое кресло. Внешне оно отличалось от тех, что используются в медицинских учреждениях, но повторяло его формы и механизмы.

Руки Полины он зафиксировал высоко над головой. Хотел завязать ей глаза, но передумал. Во-первых, не хотел напугать. Во-вторых, не мог отказать себе в удовольствии наслаждаться ее взглядом, выражением лица. Ее живые эмоции — чистый кайф!

Щеки Полины покрылись легким румянцем, когда Демон зафиксировал ее ноги в распорках и развел широко в стороны, обнажая промежность. Полина задышала часто и прерывисто, облизала губы.

— Больно не будет, — успокоил ее Демон, устраиваясь на табурете между ее ног.

Он лизнул половые губы, блестящие от выделений. Полина сдавленно охнула, заерзала на кресле.

— Лежи смирно, малышка, — велел Демон.

Он не касался промежности пальцами — только губами и языком, вылизывая влажные складочки и клитор.

Вести себя тихо Полина не смогла. Она поскуливала от испытываемого удовольствия и вертела попой, насколько ей позволяли путы.

— Непослушная, — сказал Демон удовлетворенно. — Придется тебя наказать.

Именно этого он и добивался. И, конечно же, не собирался наказывать свою девочку. Просто использовал прием психологического давления. Малышкам-сабам нравятся эмоциональные качели. И Полина — не исключение. Демон убедился в этом, поймав ее расфокусированный взгляд.

Не наказание, а жесткая фиксация. Ремни обвили ее тело, практически лишая возможности двигаться. Теперь Полина может дергаться, сколько угодно. И это тоже безумно красиво — женское тело, рвущееся из пут.

Наверняка, Полина нервничала, когда Демон перебирал содержимое ящиков. То есть, он точно знал, что ему нужно, однако тянул время специально.

— Это… что? — выдохнула Полина, когда увидела два узких цилиндра с трубочками, идущими от непонятного ей устройства.

— Помпа, — ответил Демон, пряча улыбку.

— За… за-а… чем?

— Сейчас узнаешь, — пообещал он, наклоняясь к груди.

Так сладко перекатывать во рту ее соски, твердые, как горошины… Прикусывать, сосать, вырывая протяжные стоны…

Наигравшись всласть, Демон накрыл цилиндром сосок и слегка отсосал воздух. Полина широко распахнула глаза, прислушиваясь к новым ощущениям. Демон проделал то же самое и с другим соском.

— О боже… — прошептала она, напрягая мышцы. — О-о…

— Скажи, если будет больно, — предупредил Демон, возвращаясь на табурет.

Еще одну помпу он прикрепил на промежность, накрыв колпаком половые губы. А потом опустил изголовье кресла — ровно настолько, чтобы голова Полины находилась на уровне его паха. И приспустил штаны.

Член давно стоял колом. Когда Полина обхватила его губами, Демон застонал от удовольствия. Горячий язычок прошелся по чувствительной плоти. Губы плотно сжали ствол. Демон поддал бедрами, насаживаясь глубже.

Полина давилась слюнями, из глаз текли слезы. Со стороны это выглядело, как жесткий трах в рот. И, по сути, им и было. Однако Демон не замечал в ее взгляде ни страха, ни ненависти, и поэтому не останавливался. В конце концов, это то, что он любит. И Полине лучше знать все грани его порочности.

Но отчего-то Демон в ней не сомневался. Его жена такая же «испорченная», как и он сам. Если он хоть что-то понимает в сабах, ей нравится, что ее так используют.

Он кончил, выплескивая семя ей на лицо и на живот. И не услышал ни одного слова упрека. Полина лишь довольно улыбалась, оглушенная его оргазмом.

Во время минета Демон не забывал о помпах, понемногу откачивая воздух из каждой. Поэтому, когда он снял их, соски и половые губы увеличились в размерах и стали такими чувствительными, что Полина взвизгнула даже от перепада температур, когда Демон подул на них. А уж когда облизал, и вовсе не смогла сдержать громких стонов.

Красивый набухший бутон между ног, крупные соски… Он снова возбудился и, отшвырнув ногой табурет, погрузил отвердевший член в горячее лоно.

Полина охрипла, умоляя его о разрядке. А Демон, как коварный искуситель, долго балансировал на грани, доводя ее почти до пика — и отступая. Ремни красиво впивались в кожу, блестящую от пота. Демон сжимал соски пальцами или, наклонившись, целовал груди, оставляя на них засосы.

«Моя… Моя девочка… Моя жена… Моя!» — стучало в голове.

В момент оргазма Полина выглядела особенно красиво: мокрая, вымотанная, охрипшая, выжатая досуха. По ее телу пробежала крупная дрожь, а во взгляде отразилась бездна.

Демон, позабывший о презервативе, не забыл о безопасности. Он опять кончил на живот Полине, уберегая ее от незапланированной беременности.

Пока Полина приходила в себя, Демон расстегнул все ремни и, взяв ее на руки, перенес на диван.

— Отдохни, я наберу тебе ванну, — сказал он, когда Полина открыла глаза.

— Спасибо, — прошептала она, подтягивая колени к груди.

Мда… Будет ли она благодарить, когда увидит свое отражение в зеркале? Демон… постарался. Нежную кожу покрывали синяки от засосов и зажимов, следы от кнута, кровоподтеки от ремней. И, наверняка, будет болеть грудь, саднить между ног. Она скажет «спасибо», когда поймет, что он с ней сделал?

Запоздавшее раскаяние не испортило Демону настроения. Он такой, какой есть, другим не станет. И жесткий секс — тоже проявление любви. Он открылся той, кого любит. В ее власти принять его или оттолкнуть. Пусть это будет ее выбор.

Огромная ванна, в которой хватило бы места и для двоих, набиралась долго. Демон добавил в воду пену, капнул пахучего масла и вернулся к Полине. Она охотно перебралась к нему на колени, обняла за шею.

Пока не сердится…

— Я не понимала, как мне этого не хватает, — произнесла она тихо. — Если бы не ты…

— Если бы не твой дед, — поправил ее Демон. — Это он нас свел.

— Я немножко не об этом. Он же не знал, что ты…

— Знал, — перебил ее он. — Он знал обо мне все.

— О-о…

— Что такое, малышка?

— Жаль, я не знала этого раньше.

— И что изменилось бы?

— Если бы я знала, что он так тебе доверяет, не сомневалась бы так долго.

— Ты уверена, что это доверие?

— Конечно. Он не раз повторял, что ты никогда меня не обидишь. И он не знал, что я — саба. Он доверил меня тебе, понимаешь?

— Пожалуй… — согласился Демон. — Но я ни о чем не жалею. Ты чудесная девочка, Полина. Я добился бы тебя в любом случае.

И все же он с опаской ставил ее на ноги перед огромным зеркалом в ванной комнате. Откровенно говоря, специально, чтобы развеять собственные страхи.

Полина провела ладонями по бокам, по животу. Покрутилась перед зеркалом, рассматривая себя сзади. И счастливо улыбнулась.

— Мне нравятся эти отметины, мой господин. Теперь я точно… ваша.

— Определенно, — заверил ее Демон, светлея лицом. — Полезай в воду.

— А ты? Я хочу вместе!

— Капризничаешь? — Он приподнял бровь.

— Да-а… — протянула она, состроив хитрую рожицу. — Вы накажете меня, мой господин?

Вместо ответа Демон целовал ее, пока хватало воздуха в легких.

«Накажу… очень нежно… своей любовью».