Жена моего мужа

Глава 46 ЛЮСИ

Среда, 6 декабря 2006 года

В 7.45 я уже сижу на работе. Проверяю индексы, задерживаюсь на сайте Блумберг, чтобы определить, как за ночь изменилось состояние рынков. И продолжаю размышлять: правильно ли я ее расслышала?

«…Биржевые маклеры снижают ставки по поводу того, насколько Федеральный резервный банк поднимет расценки в этом году…» Но откуда ей это известно? Какая может быть связь между Джоу и Роуз? Я делаю глоток кофе. «…Рост цен в этом месяце привел к получению самой низкой прибыли за 10 лет. Сделки в США…» Проклятый Лондон, тут все друг друга знают! Паршивая деревня! «…Центральный банк не увеличит стоимость займа свыше…» Рот у него размером с бушевскую программу вооружения…

— Люси, с тобой все в порядке?

Я поднимаю глаза и вижу склонившегося надо мной Мика.

— Извини, я читала о состоянии рынков.

— Такое впечатление, что ты была далеко отсюда.

— Увлекательная статья.

— Да? А в чем там дело?

Мик, настоящий профессионал своего дела, делает вывод, что на рынках произошло нечто из ряда вон выходящее. По вполне понятным причинам он считает, что только это может повергнуть меня в прострацию.

— Да в общем-то ничего особенного, — вздыхаю я. Мик в полном недоумении. Он хмурится:

— Люси, с тобой все в порядке?

— Я… — хочу выдать в ответ стандартную фразу, которой обычно пользуюсь, чтобы отмести все расспросы личного характера и которой постоянно отвечаю Мику на протяжении последнего месяца. Но в этот миг на моем экране появляется сообщение. От Джоу.

«Дорогая, не хочу показаться ханжой, но мне неприятно наблюдать, как ты флиртуешь с Миком Харрисоном. Твой мужчина — это я».

Я громко захлопываю свой ноутбук и кидаю взгляд на стол, за которым сидит Джоу — напротив меня через проход. Обычно я избегаю смотреть на него, хотя частенько чувствую на себе его взгляд. Джоу раздвигает губы в улыбке, которая наверняка кажется ему сексуальной — жуткий оскал, вызывающий только оторопь.

— У тебя найдется время выпить кофе?

— Для тебя, Принцесса, конечно найдется.

Рядом с офисом расположены сотни кафешек, но я увожу Мика по меньшей мере на полмили отсюда, потому что у меня развилась паранойя: я только и думаю о том, кто кого знает, кто может подслушать мои разговоры и кому собирается их повторить.

Мик ждет, пока мы не усядемся в уголке самого тихого и мрачного кафе, какое мне удалось отыскать, и говорит:

— Я рад, что ты признала, что нам нужно поговорить.

Я методично разрываю пакетики с сахаром и сыплю его в свой двойной эспрессо. Когда я опустошаю четвертый пакетик, Мик берет меня за руку и говорит:

— Ты же пьешь кофе без сахара.

Мы молча сидим еще несколько минут. Я так много хочу сказать Мику и в то же время вообще ничего не хочу говорить. Если я извинюсь за свою неуклюжую попытку соблазнить его на вечеринке, нам придется заговорить о том, что уже многие месяцы мы с ним занимались легким флиртом — флиртом, который я воспринимала всерьез, а он нет.

Если сказать ему, что Джоу меня преследует и сделал мою жизнь невыносимой, придется признаться, что я занималась с ним сексом, а это слишком ужасно. Слишком унизительно. После этого Мик никогда не назовет меня Принцессой. И потом, доверяю ли я ему? Что, если он прямиком отправится в офис, позовет всех наших мужчин на ленч и перескажет все, что узнал, — тогда прощай моя репутация на финансовых рынках города.

Если сказать ему, что бывшая жена моего мужа угрожает мне, а может, даже собирается шантажировать, придется упомянуть, что с моим браком не все в порядке. Хотя, вероятно, это и так станет ясно.

— Люси, хочу извиниться за свое поведение на вечеринке. Может, забудем о том, что случилось? Откровенно говоря, тот вечер я помню очень смутно. Тоже здорово напился. Так что, если кто-то из нас сказал или сделал нечто сомнительное, прекрати смущаться, потому что я ничего не помню.

Мик явно отрепетировал эту речь заранее. Скорость, с которой он ее отбарабанил, свидетельствовала о том, как ему хочется покончить со всем этим. Вообще заговорить на эту тему потребовало от него немало мужества. Уверена, что ему не хочется долго ее обсуждать.

Я так благодарна ему. Мик был трезв как стеклышко. А его заявление, будто он мало что помнит, ничего не стоит, потому что он прекрасно помнит, что я напилась. Он же сказал, что тоже здорово напился. И все-таки мне становится ясно, что Мик размышлял над сложившейся ситуацией и пришел к выводу: самое лучшее — забыть об этом инциденте. Я ценю его усилия. Это ли не доказательство настоящей дружбы?

Я улыбаюсь ему.

Итак, наша дружба выдержала непростую проверку, и на этом мы решили прекратить обсуждение этой темы.

— Значит, дружба? — спрашивает Мик.

— Дружба, — подтверждаю я.

— Можешь снова стать прежней решительной Люси и зарабатывать нам всем крупные бонусы и все такое. Договорились? Знаешь, Люси, скажу тебе прямо: многие начали замечать, что ты сама на себя не похожа. Последнее время у тебя такой рассеянный взгляд, что становится ясно: твои мысли заняты не работой. То есть я, конечно, уважаю твою заботу о семье. Ты говорила, что хочешь больше времени уделять Ориол, и это здорово. Но если ты планируешь меньше времени проводить в офисе, на рабочем месте тебе нужно действовать еще эффективнее.

— Насколько серьезные разговоры ходят обо мне? Я спрашиваю у тебя, потому что ты мой друг и, надеюсь, ничего не скроешь.

— К сожалению, достаточно серьезные. На днях Ралф поинтересовался у меня, все ли с тобой в порядке.

Мы уставились друг на друга, понимая, что именно здесь зарыта собака. У Ралфа не должно быть причин обсуждать меня с сотрудниками. Но если он все-таки пошел на это, то почему выбрал именно Мика? Ответ очевиден. Все считают, что мы с ним спим или спали раньше, а теперь расстались. Да, это бросает тень на нас обоих.

— Прости, Мик. Намек понят.

— Здесь не только ты виновата. Моя репутация тоже сработала, — галантно признал Мик.

Он потянулся за пальто. В конце концов он свою задачу выполнил и понимал, что пора возвращаться на работу. Я положила руку ему на рукав:

— Мик, ты настоящий друг.

— Да, Принцесса.

— Поэтому я должна тебе кое-что рассказать.

Мик снова плюхнулся на пластиковое сиденье и пододвинул его к обшарпанному столику.

— Взять тебе еще кофе?

Я покачала головой. Если сейчас отвлекусь, могу струсить и ничего не рассказать.

— Плохо, конечно, когда о тебе сплетничают, но я это заслужила. Я действительно кое с кем трахнулась.

Мик и впрямь ахнул. Я его шокировала или разочаровала, а может, он просто испугался за меня.

— Понимаешь, сейчас между мной и Питером не все хорошо. Это тебе известно. Я чувствовала себя старой и использованной.

— Использованной?

— Что мною просто пользуются как матерью и женой. Я не привыкла к самопожертвованию. Я чувствовала, что мною пренебрегают, и мне все надоело. Такая гремучая смесь.

Мне легко рассказывать Мику. Он тоже эгоцентрик и пытается мне сочувствовать. Другой бы на его месте тут же отмел все мои жалкие отговорки.

— Значит, ты на это пошла, чтобы немного встряхнуться?

— Я на это пошла, потому что жутко напилась. Это случилось в тот день, когда была корпоративная вечеринка. После твоего ухода.

— Понятно.

Мик закусывает губу и бесконечно долго молчит. Я понимаю, что обидела его. Возможно, пострадала только его гордость, но не исключено, что известие о моих сексуальных авансах всем подряд, без разбора ему действительно неприятно.

— И кто счастливчик? — спрашивает он наконец. В голосе звучат раздражение и любопытство.

Впервые я не выдерживаю его взгляд, закрываю лицо руками и бормочу:

— Джоу Уайтхед..

— Что? Ты сказала «Джоу Уайтхед»?

Я киваю и снова медленно поднимаю глаза на Мика. Его лицо выражает досаду и раздражение — я вижу их каждый день, глядя в зеркало.

— Этот нытик? Этот тупица? Этот ничтожный кусок дерьма?

— Именно.

Мик резко отодвигает стул. В первый миг мне кажется, что сейчас он выскочит из кафе, точно брошенный любовник. Вместо этого Мик подходит к стойке, заказывает еще кофе и ставит крошечные чашечки на стол.

— Самое лучшее — поскорее забыть об этом, — говорит Мик.

Судя по выражению его лица, он жаждет поскорее выбросить это из головы. Я его прекрасно понимаю. Мне тошно вспоминать о жирных ручонках, неуклюже хватающих меня.

Хуже секса, чем с Джоу, у меня никогда не было.

После того как ушел Мик, мы с Джоу еще несколько раз подходили к бару выпить. Джоу предложил пойти куда-нибудь в другое место. Я отказалась, мне нужно было возвращаться домой. Чувствовала я себя омерзительно, все кружилось и расплывалось перед глазами. Не хотелось, чтобы коллеги видели меня в таком состоянии. Джоу услужливо кинулся за моим пальто и пропал на веки вечные. Когда он наконец вернулся, то стащил меня с дивана и вывел из зала.

— А мы правильно идем? — пробормотала я с трудом. Полной уверенности у меня не было. Из-за зеркал я потеряла ориентацию, да и на ногах едва держалась.

— Здесь есть другой выход, не в переулок, а на центральную улицу — будет легче поймать такси.

Джоу накинул мне пальто на голову и повторял:

— Теперь никто не увидит тебя вместе со мной, так что беспокоиться не о чем.

Даже в тот момент его слова показались мне странными. Он знал, что я не хотела быть с ним.

Мне не понравилось идти с пальто на голове, было душно и неудобно. Никогда не любила повязку на глазах — ни в детстве во время игр, ни в постели с Питером. Предпочитаю видеть, куда иду. Я ухватилась за пальто и попыталась стянуть на плечи, но Джоу лишь смеялся и удерживал его на голове. Я велела ему прекратить, не портить мне прическу, но протестовала не слишком усердно, чтобы не привлекать внимания к нашему уходу. Он был прав, я не хотела, чтобы меня видели вместе с ним. Все это длилось минуту или чуть больше, но, когда он снял пальто с моей головы, выяснилось, что мы не на улице, а в крошечной комнатушке.

В ведерке стояла бутылка шампанского, не «Кристал», а какое-то местное. Бокалы отсутствовали. Должно быть, в спешке Джоу забыл о них позаботиться. Скорее всего, он выпалил распоряжения и всучил кругленькую сумму, когда забирал пальто.

Я застонала, заявила, что больше ничего пить не буду и хочу домой. Джоу предложил мне расслабиться, прилечь и немножко поспать, чтобы прийти в себя. Я продолжала стоять. Джоу попытался заставить меня выпить шампанское из горлышка, но я плотно закрыла рот, и пузырящаяся жидкость потекла по подбородку и блузке. Джоу начал ее слизывать, и я его не остановила.

В тот миг я решила, что быстрее доберусь домой, если не буду сопротивляться.

Мик ждет ответа на свое предложение. Я вынимаю из сумочки пачку сигарет, беру одну и предлагаю ему. Он отказывается, но помогает мне прикурить: у меня трясутся руки, и я не вижу проклятую зажигалку из-за слез, набежавших на глаза. Яростно моргаю, чтобы избавиться от слез, и глубоко затягиваюсь.

— Я легко могла бы все забыть. Собственно, так я и сделала. Но есть одна проблема. Он не забыл.

— Он что, запал на тебя?

— Именно. — Я улыбаюсь, но улыбка получается кривая. Так паршиво мне никогда не было. — Он меня постоянно преследует. Считает, что между нами завязался роман, и не желает понять, что я была просто пьяна и все произошедшее — ошибка. Он не дает мне покоя, постоянно спрашивает, когда мы снова встретимся. Мик, я его боюсь! Я не хочу потерять семью, не хочу лишиться работы, но ни за что не желаю оказаться с ним снова…

— Успокойся, успокойся, Принцесса. — Мик обогнул столик, присел рядом с моим стулом и гладит рукой по спине. — Я разберусь с этим. Мы справимся вместе. Успокойся. Сегодня же этот подонок вылетит с работы.

Прежде я никогда не нуждалась в рыцаре в сияющих доспехах, да и не верила в его существование. Но сейчас явственно слышу топот копыт коня, на котором Мик скачет мне на помощь, и меня переполняет признательность.

Мик выясняет, что у меня сохранилось несколько писем на электронной почте, но все эсэмэски я уничтожила. Я показываю ему свой ежедневник, и он уверяет, что это — типичный случай сексуального домогательства на рабочем месте. С досадой добавляет, что Джоу явно повлиял на мою работоспособность в прошлом месяце.

— Если хочешь, перед тем как действовать по официальным каналам, мы можем поговорить с ним сами.

— И что скажем?

— Скажем, что, если он не уволится добровольно, ты обратишься к Ралфу.

Ни у одного из нас даже мысли не возникает о возможности добиться от Джоу, чтобы он прекратил мне надоедать, — слишком далеко все зашло.

— Дело не только в том, что он ведет себя непорядочно, приставая к коллеге по работе. Судя по содержанию писем, у него крыша поехала. Он нуждается в профессиональной помощи. Нужно поставить его перед фактом. Если в нем осталась хоть капля здравого рассудка или достоинства, до него это дойдет. К тому же вряд ли ему хочется запятнать свою деловую репутацию.

— Это может сработать, — соглашаюсь я.

Впервые за месяц я позволяю себе надежду на благополучный исход. Я наклоняюсь вперед и обнимаю Мика.

— Спасибо тебе. Ты настоящий друг. А если говорить серьезно, во всем этом кошмаре есть положительная сторона, — добавляю я. — Для меня кое-что изменилось. Я начала понимать, что рискую лишиться всего, что ценю. Мне так повезло — у меня есть муж, дочь, верные друзья. — Я благодарно сжимаю руку Мика. И внезапно чувствую, что облегчение, которое мне принесла его поддержка, исчезло. — Черт! Питер!

— Ты собираешься рассказать ему?

— Думаешь, нужно?

— Я бы не стал. С другой стороны, я никогда не был женат, так что ничего не могу посоветовать.

— Бывшая жена Питера знает про Джоу, — признаюсь я.

— Что? — Мик не может решить, что преобладает в моей жизни — трагедия или фарс. Как и я. — Откуда?

— Понятия не имею, но это так. Она намекнула мне, когда мы виделись в прошлое воскресенье. С тех пор я практически не могу спать.

— Думаешь, она скажет Питеру?

— Понятия не имею. Она ничем мне не обязана. Боже, мне так стыдно! Что я натворила? Я поступила ужасно, но это все в прошлом и больше никогда не повторится.

— Не забывай о смягчающих обстоятельствах и о том, что все случилось спонтанно, — добавляет Мик в утешение.

— Верно. Но последствия ужасные. Я поняла это, когда увидела выражение лица Роуз. Я разрушила ее семью, потому что безумно любила Питера и хотела, чтобы он был со мной. Сложно объяснить, но Роуз смотрела на меня так, словно я снова разрушила ее жизнь.

— Ты сказала, что любила Питера. А сейчас любишь?

— Да. Еще сильнее. Но, как прекрасно известно Роуз, порой любить человека бывает недостаточно. Она любила Питера, но они расстались, а ведь Роуз не совершила ничего непорядочного.

— Он полюбил тебя.

— Да.

— А сейчас любит?

— Любит.

— Достаточно сильно?

— Не знаю.

— Существует только один способ выяснить это.

— А кто сказал, что я хочу выяснить?

Мы понимаем, что пора возвращаться в офис. Предстоит серьезный разговор с Джоу, да и Ралф обратит внимание на наше отсутствие. Мик пытается заплатить за кофе, но я его останавливаю. Это обязана сделать я. Я кладу деньги на стол, и монеты катятся прямо в лужицу пролитого кофе. Видно, все у меня теперь выходит наперекосяк.