Жена напоказ

Глава 17

Первое, что я прочла сегодня утром ещё до традиционной газеты, оказалось послание от Ксавье де Ламьера. Мадам Хибоу принесла мне его лично, торжественно, словно официальный документ от самого короля. Признаться, я даже заподозрила, что она каким-то образом успела его прочитать. Но, видно, уже само имя младшего из братьев на конверте повышало ей настроение.

— Благодарю, мадам Хибоу, — я кивнула ей.

Но экономка не сдвинулась с места: как будто решила, что я не замечу. Или прочту письмо вслух. Прогонять я её не стала. Но после прочтения письма, довольно учтивого и в то же время пылкого содержания, у меня внутри накрепко засело нехорошее предчувствие. Словно где-то я совершила ошибку. Хотя, казалось бы, ничего особенного: просто приглашение на конную прогулку по окрестностям. Ксавье обещался прибыть в Пайет, а там и в Эйл. И собирался он это сделать уже сегодня.

Я сразу прикинула, какие дела успела запланировать. Ведь, похоже, моего согласия маркиз не спрашивал — и это раздражало больше всего. Ну, кто так поступает? Как будто он боится куда-то опоздать! Что ж, отказываться я пока не стану. Но вот на прогулке придётся прояснить для него некоторые моменты нашего дальнейшего общения. Как и рассказать о пользе своевременного планирования подобных встреч.

— Мадам Хибоу, передайте на конюшню, чтобы сегодня к шести часам Карамель подготовили для прогулки, — проговорила я, откладывая письмо на столик трюмо и возвращаясь к лёгкому массажу лица.

К слову сказать, Ивлина между делом преподнесла мне маленький презент: удивительный крем на основе каких-то совершенно умопомрачительных трав. И не долго думая я решила его опробовать.

— Хорошо, миледи! — экономка, кажется, едва не подпрыгнула от радости.

Через отражение я проследила за тем, как она танцующей походкой вышла из комнаты, и покачала головой. Ухаживают за мной, а радует это кого-то другого. Вгляделась в своё лицо, приблизив его к зеркалу: и что с мной не так? Почему даже собственный план уже не вызывает во мне и малой доли энтузиазма? Ксавье неплох. Слегка самовлюблён, порой резок и порывист. Но, кажется, и правда хочет меня поддержать, пусть это удаётся ему не так хорошо, как его брату.

Или мне просто хочется так думать?

Я закрыла лицо руками — как по заказу перед внутренним взором замелькали обрывки воспоминаний о дне пикника. И сам месье очень-тяжёлый дознаватель собственной внушительной персоной. От мыслей о непозволительной близости с ним у меня до сих пор становились горячими ладони. Грех Первородных, кажется, все его прикосновения — пусть и невольные — мне вообще никогда не забыть. А уж как я успела его ощупать — тоже, разумеется, совсем не нарочно! — что теперь знала все его мышцы наперечёт.

А это смешение аур? Словно раскалённый кофе с мороженым — какой-то невероятно контрастный коктейль. После него я все оставшиеся полдня ходила сама не своя. Мысли разбегались, взгляд сам собой постоянно шарил по лицам гостей в попытке отыскать Ренельда. Но как только я на него натыкалась, меня словно бы дёргали за рукав — и я торопилась отвернуться.

Лучше бы не сталкиваться с ним хотя бы неделю. Или две…

Закончив курс самокопания пополам с самобичеванием, я наконец собралась к завтраку. И только устроилась за столом, встряхнула пахнущую типографской краской газету, как в столовую спустилась Ивлина — чем-то очень озадаченная. А судя по чуть сероватому цвету кожи и явным кругам под глазами, она ещё и спала крайне мало.

Вчера, после возвращения с этого во всех смыслах незабываемого пикника, мы даже не встречались, хоть, кажется, и живём временно в одном доме. Я только узнала у мадам Хибоу, соизволила ли моя гостья хотя бы раз за день поесть, и заглянула в лабораторию. Увидела всклокоченную макушку аспиранки, которая как раз наливала в одну из колб какой-то реагент, и закрыла за собой дверь. Лучше не беспокоить. А то мало ли: неосторожное движение, неправильное соотношение — и разнесёт полдома.

Но дом, к счастью, остался цел, а мрачный вид Ивлины говорил о том, что она пришла к каким-то неутешительным выводам.

— Есть какие-то подвижки? — поинтересовалась я, позволив аспирантке хотя бы начать завтрак.

— Есть, — та с готовностью кивнула. — Но, боюсь, это ещё не конец. В смысле, излечить виноградник я смогу в ближайшие дни. Реагент, который будет нейтрализовать попадающую в ваш пруд магическую заразу, уже почти готов. Так, осталась пара поправок…

Она поморщилась и потёрла тыльную сторону ладони, на которой виднелось заметное покраснение.

— Вы бы поосторожнее, — заметила я, взглядом указав на пострадавшую руку.

— Ерунда! — Ивлина отмахнулась. — Так вот. Дополнительно моим составом можно будет полить виноград, тогда зараза уйдёт из земли гораздо быстрее. Но это не перекроет её источник. И пруд будет постоянно заражаться. А это, к сожалению, может плохо сказаться на всём винограднике в целом. В воду придётся постоянно заливать нейтрализатор. А это, сами понимаете, хлопотно и дорого.

— Да уж, — я поковыряла вилкой омлет. — Значит, придётся искать источник… Это вы хотите сказать?

— Думаю, да. Придётся, — уверенно подтвердила девушка, но, заметив кислое выражение моего лица, немного сникла и смущённо убрала упавшую на плечо рыжую прядь. — Если у вас есть связи в следственных органах, это было бы очень кстати.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Самой страшно подумать, какие у меня связи есть. И какого размера те следственные органы. Нет, всё логично — ведь месье дознаватель уже не раз помогал мне. Но ведь он ясно выказал своё нежелание даже пальцем касаться моих виноградников — а дальше ничем его не подтвердил. В открытую. С жандармерией у меня отношения и вовсе не сложились. Там меня, кажется, уже тихо ненавидели. Особенно, месье Лимиер.

— А без связей никак не справиться? — как бы невзначай уточнила я. — Например, найти того, кто это делает, и отбить ему то, что отвечает за желание гадить в чужих виноградниках…

— Знаете, а мне нравится эта мысль, — вдруг развеселилась Ивлина. Но добавила серьёзно: — Но всё же лучше, чтобы всё было официально. К тому же… кажется, я знаю, кто это может быть. У кого ваш милый родственник мог заказать такого рода заклятие. Формулы уж больно характерные. Если же нет, возможно, он сумеет подсказать, куда нам двигаться дальше.

Я едва не поперхнулась и с особым вниманием взглянула в милое веснушчатое личико аспирантки. Она знакома с магкриминальным миром? Откуда бы?

— Наверное, лучше мне не знать подробности того, откуда у вас такие сведения. Для меня главное — результат.

Ивлина приподняла брови, словно мои слова её удивили.

— Не думайте, я не какая-то там преступница! И никогда не использовала магию в плохих целях. Но не все мы рассуждаем так же. И порой некоторые наши знакомые ступают на неверный путь.

— Я рада, что вы не хотите прикрывать… вашего знакомого.

Не слишком-то хотелось бы привечать в своём доме тех, кто связан с нечистыми делами.

— Раньше он уже попадался на таких проступках. Ему даже купировали ауру, насколько я знаю, — девушка чуть взволнованно отпила кофе. Блаженно вздохнула и продолжила: — Нет! Я не общаюсь с ним. Не хочу, чтобы вы думали обо мне плохо, мадам. Но я предполагаю, где его можно найти.

— То есть от меня требуется лишь собрать нам достаточно весомое и устрашающее сопровождение?

— Думаю, вам вообще лучше не мараться о такие дела.

— Это мои дела! — возмутилась я.

Похоже, она всё-таки считала меня довольно брезгливой особой, которая предпочитает, чтобы всё исполняли за неё.

— Как пожелаете, — Ивлина пожала плечами. — Как только я закончу нейтрализующий состав, мне нужно будет отлучиться в Жардин. Кое-что уточнить.

Да, и отчитаться перед месье дознавателем. Он, наверное, уже заждался очередного листочка, который дополнил бы моё досье.

— Делайте всё, что посчитаете нужным.

На том мы и порешили. Ивлина вновь отправилась в лабораторию, а я занялась разбором бумаг и дел, которые пришлось оставить без малого на два дня. Но мысли постоянно возвращались к будущей встрече с младшим де Ламьером. Взгляд останавливался на часах, перемещался на строчки отчётов по расходам винодельни за второй квартал, обращался к окну — и тогда я понимала, что толком не способна ни о чём думать.

Но когда мне наконец удалось сосредоточиться, время до вечера пронеслось удивительно быстро.

— Миледи! — голос экономки выдернул меня из пучины нескончаемых забот. — Кажется, вам пора собираться на встречу.

Ну конечно! Разве она могла позволить мне предстать перед маркизом в недостаточно подобающем виде. Нет, это был бы кто угодно, но не мадам Хибоу!

Пришлось подниматься к себе — и когда я наконец покончила со сборами, услышала отчётливый стук копыт по гравию во дворе. Выглянула в открытое окно — и Ксавье махнул рукой, мгновенно разглядев меня среди зелёных ветвей акации.

А мне захотелось спрятаться под кровать. Или в шкаф — лишь бы избежать этой прогулки. Потому что вид у маркиза был настолько воодушевлённый, что это выглядело даже подозрительно.

Но пришлось безжалостно отмести в сторону малодушные порывы. Я спустилась к кавалеру, нещадно сжимая в пальцах короткий хлыст — так, что он рисковал сломаться.

— Как вам удаётся каждый раз быть ещё более умопомрачительной, чем в нашу предыдущую встречу? — Ксавье улыбнулся, протягивая мне руку.

Подленькое желание распознать в его словах нарочитую лесть жгучим всполохом лизнуло сердце. Но маркиз смотрел на меня так безмятежно и открыто, бережно сжимая мои пальцы, что я сама себя укорила за попытки очернить его намерения.

— Как только я раскрою свой собственный секрет, обязательно соберу обучающие курсы мастерства для девиц, — я не позволила своей ладони задержаться в его. — Отчего такая спешка, милорд? Такая внезапность?

— Мне просто хотелось вас увидеть. Без кучи гостей. И лишнего наблюдения, — хитровато щурясь, ответил маркиз.

И мы вместе вышли на крыльцо.

— Боюсь, без наблюдения не обойдется, — я указала взглядом на двух сопровождающих, что уже ждали нас снаружи. — Его светлость не рекомендовал мне совершать прогулки и выезды без охраны.

— Но я же с вами, — заметно возмутился Ксавье, неодобрительно оглядывая мужчин.

— Милорд, — произнесла я с лёгким укором в голосе. — Вы светлый маг, и если мы наткнёмся на ловушку, тоже можете пострадать.

Но, кажется, об этом младший де Ламьер, чуть подслеповатый от самоуверенности, даже не думал.

— Если так вы чувствуете себя спокойнее, то я не могу возражать, — он напряжённо улыбнулся. — Хоть и предпочёл бы провести с вами время хотя бы в относительном уединении.

Маркиз смолк, явно обиженный тем, что я не была уверена в нём настолько, чтобы отдать свою жизнь на его попечение. А может, его уязвило упоминание брата, с которым на пикнике они крепко повздорили? Жаль, что из-за меня.

Однако это не помешало ему излишне крепко обхватить меня за талию, когда он помогал мне устроиться в седле — пришлось отстраняться с некоторым усилием. Я поправила шляпку, наблюдая, как Ксавье ловко запрыгивает на своего пегого жеребца, и легонько ударила Карамель хлыстиком по крупу. Просто касание — порой она и сама понимала, когда можно трогаться.

— У вас красивая лошадь, — нагоняя, окликнул меня де Ламьер.

— Её мне подарил Эдгар. Незадолго до смерти, — пояснила я. — Позволил выбрать на торгах ту, что понравится больше всего.

И его не интересовало, сколько она будет стоить. Это был последний его подарок.

В компании молчаливых сопровождающих, мы спустились от имения Эйл в лесистую долину — и направились по хорошо знакомой мне тропе к озеру, что пряталось среди курчавых крон, в небольшой скалистой низине. Поразительно умиротворённое и красивое место. Вряд ли Ксавье о нём знал.

По дороге туда маркиз то и дело принимался расспрашивать меня о моей жизни, о том, что же я люблю больше всего, и как часто бываю здесь на прогулке. А чаще всего я бывала на виноградниках и в Жардине — беззаботные моционы в последние месяцы были для меня чем-то вроде роскоши. Обычно не замечаешь, а как задумаешься — становится слегка жаль.

Охранники следовали позади на почтительном от нас расстоянии, но маркиза они, кажется, всё равно слегка раздражали. И вообще я кожей ощущала нарастающее между нами напряжение. Словно Ксавье очень хотел о чём-то мне сказать — и я об этом знала — но у него всё никак не находилось слов. Или, может быть, подходящего момента.

— Так всё же, милорд, — я остановила Карамель, ещё не доезжая до озера. — Зачем эта внезапная прогулка?

Ксавье поравнялся со мной и вдруг спешился.

— Пройдёмся пешком?

Я пожала плечами и спрыгнула в подставленные им руки. Лошади скрыли нас от приближающихся охранников — и этим моментом маркиз решил воспользоваться. Продолжая удерживать за талию, он потянул меня к себе и я едва успела подставить щёку под его поцелуй.

— Придите в себя! — одёрнула его, едва сдерживая гнев от нахальной выходки.

Вырвалась из его рук и пошла вперёд, стараясь успокоиться и отогнать желание прекратить эту поездку немедленно. Всё, что делается впопыхах, редко получается удачным!

Отражающая небо гладь озера, обрамлённого серыми зубцами невысоких скал, показалась в просвете между деревьями.

— Простите меня, миледи! — чуть ошарашенный моей резкостью Ксавье не сразу сумел меня нагнать.

И до красот здешних мест ему, похоже, не было никакого дела. Потому что он остановил меня на вершине склона, что уходил вниз, к воде, и вдруг уверенным движением сунул руку за пазуху своего кремового фрака.

— Я много думал над этим, Мари, — Ох, не к добру он перешёл на столь доверительное обращение! — Но понял, что выжидать больше не могу. Хоть мы знакомы не так долго…

— Меньше месяца, — напомнила я, переступив с ноги на ногу.

Огляделась, выискивая, где же задержались мои охранники. Вот как назло!

— Не важно, — маркиз качнул головой, отчего волны его светлых волос чуть встрепал лёгкий ветер, проскользнувший вдоль тропы. — Мари. Я хочу, чтобы вы стали моей женой.

Он протянул мне небольшую коробочку, крышка которой уже была откинута. Я опустила в неё внезапно замедлившийся взгляд. В переливах света и теней потрясающе роскошное в своей простоте платиновое кольцо ослепило меня резкой гранью крупного сапфира.

— Вы хотите… — задумчиво проговорила я, пытаясь как можно скорее справиться с лёгким помутнением в голове. Он ведь не спрашивает, а просто хочет! Если я и представляла себе предложение руки и сердца, то явно не так. — И давно?

Ксавье вскинул брови, кажется, не понимая, о чём я говорю. Откуда бы это понять тому, кто всю жизнь наверняка получал всё, на что падал его заинтересованный взгляд!

— Почти с первой нашей встречи, — он чуть приподнял коробочку, словно бы подгоняя меня принять кольцо.

И наверняка уже начал раздражаться. Но и мне пришлось приложить некоторое усилие, чтобы заставить свой голос звучать ровно. Ссора с младшим де Ламьером — это последнее, что мне сейчас нужно.

— Может быть, для вас с первого дня всё было очевидно, милорд, — я осторожно накрыла его руку ладонью, захлопывая крышечку, — но я не могу принять решение так скоро. Это серьёзный шаг! А мне кажется, что вы меня совсем не знаете. Да и я вас.

— Я надеялся, что наши встречи станут куда как чаще. И тогда мы убедились бы… — он осёкся, наконец осознав. — Вам нужно подумать?

Не то слово — подумать! Мне стоило очень и очень крепко подумать. Возможно, даже в компании бокала-другого выдержанного… успокоительного. Конечно, я рассчитывала, что этим всё и обернётся. Но не так ведь скоро! Как будто ему вожжа под хвост попала, честное слово!

— Да, — я плавно кивнула. — Не хочу принимать скоропалительных решений. Да и вам стоит взглянуть на всё это трезвым взглядом. Возможно… Нам, напротив, не стоит видеться некоторое время. Тогда всё прояснится.

— Вы примете кольцо? Можете пока не носить. Просто я хотел бы, чтобы оно напоминало вам обо мне.

— Нет, милорд, — я отдёрнула руку, словно прикоснулась к раскалённой печи. — Это очень дорогой подарок. И, боюсь, он невольно к чему-то меня обяжет.

Ксавье покивал, отвернувшись, невидяще разглядывая залитую солнцем и отблесками воды даль.

— Скажите, ваше сердце уже занято другим? — он сжал коробочку с кольцом в ладони, и показалось, что сейчас она просто треснет от его злого усилия.

— Нет, — я медленно пошла дальше, надеясь, что мы просто пройдёмся и оба успокоимся. А наша прогулка завершится более приятно, чем сейчас. — Почему вы так решили?

Маркиз ещё немного постоял, глядя мне в спину, но всё же двинулся следом. Охранники спешились чуть позади нас и теперь просто наблюдали, тихо между собой переговариваясь.

— Просто пытаюсь оценить свои перспективы.

По-моему, перспективы надо было оценивать до того, как сломя голову помчался в ювелирную лавку за кольцом. А не теперь, когда всё повисло на волоске.

— Я не хочу излишне вас обнадёживать. Просто дайте мне чуть больше времени понять, что я чувствую.

— Хорошо, — маркиз натянуто улыбнулся и предложил мне локоть.

Я оперлась на него, и ещё некоторое время мы шли в молчании, силясь справиться с неловкостью, что обрушилась на нас так резко, что вышибла все мысли из головы.

Признаться, я едва дотерпела до возвращения в Эйл. Распрощалась с маркизом и, с облегчением скрывшись от него за дверью, прислонилась к ней спиной.

Вот же влипла! И что самое обидное — я сама себя методично загнала в столь непростое положение. Нет, мне просто нужно всё ещё раз обдумать! Потому что это замужество явно не будет похоже на спокойную и размеренную жизнь рядом с Эдгаром. Не то чтобы я не понимала этого раньше. Но уже сейчас всё во мне бунтовало против такого поворота. Что же будет, если я всё же соглашусь?

Слушая, как удаляются шуршащие по гравию шаги Ксавье, я наконец отлепилась от двери и прошла в гостиную.

— Подавать ужин? — тут же осведомилась мадам Хибоу, которая, кажется, дожидалась меня, сидя у окна. Совсем как беспокойная матушка. — Мадемуазель дю Пойр уже поела и отправилась отдыхать.

— Я поем у себя в комнате.

Экономка кивнула, но, уже уходя, вернулась.

— Едва не запамятовала! Буквально перед вашим возвращением пришло письмо. Из Марбра.

Я едва не подскочила на месте. Да неужели месье неугомонный дознаватель решил провести со мной очередную беседу? Что ему ещё не ясно на мой счёт? Я чуть дёргано вскрыла послание, но оно, к счастью, и в то же время неожиданно оказалось от герцогини Энессийской. Прочитав его, я даже не поверила поначалу, что это происходит со мной. Но не могли же меня обманывать собственные глаза!

Меня приглашали в Марбр на встречу с послом Сьерво, который прибыл в резиденцию на днях. Как упомянула Виолена, ему настолько понравилось поданное к обеду вино Шато Д’Амран, что он пожелал познакомиться со мной лично, и ко всему прочему, обсудить возможные перспективы по закупке.

Едва не подпрыгивая на каждой ступеньке от радости, я поднялась к себе в комнату. Надо бы лечь сегодня пораньше! Завтра нужно не только соображать быстро, говорить складно и вести себя учтиво, но и выглядеть отлично. И ничто тому не способствует лучше, чем полноценный сон.

Мысль о том, что в истории виноделен Шато Д’Амран, возможно, скоро откроется новая глава, даже перебила гаденький осадочек после напряжённой встречи с Ксавье. Потому, выбрав для себя на завтра достаточно деловой, но изящный образ, я заснула удивительно быстро.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но наутро проснулась не совсем так, как рассчитывала. Сначала меня разбудил приглушённый шум внизу. А затем только я отделила от него явственно знакомый женский голос. Села на постели, хмуро глядя в окно и пытаясь понять, какой вообще теперь час. Но ещё ничего не успела сообразить толком, как в комнату ко мне впорхнула Оли. Обмахнулась шляпкой и отбросила её на банкетку.

— Прости, что я так рано! — защебетала она. — Но в нашей глуши дилижансы ходят не так часто, как хотелось бы. Потому пришлось выбирать: приехать рано, или не застать тебя дома. Ты же постоянно в делах!

Она подбежала к моей постели и, склонившись, чмокнула меня в щёку. Меня обдало облаком духов — как по мне, слишком сладких и насыщенных для такой жары и вообще утреннего часа.

— Доброе утро, Оли, — запоздало ответила я. — Да, ты могла меня сегодня не застать, если бы приехала позже.

— Куда ты на этот раз?

Сестра заинтересованно оглядела столик трюмо, взяла с него баночку с тем самым кремом — подарком Ивлины — и, сняв крышечку, принюхалась. В этом была вся она: ходячее нарушение спокойствия всего живого. Я не обращала внимания — ведь такой она была всегда. Но вот мадам Хибоу Оли недолюбливала, хоть и не говорила мне в открытую. Но каждый раз, когда сестрица наведывалась в Эйл, лицо экономки принимало каменное выражение. Словно она постоянно заставляла себя сдерживаться от замечаний в её адрес.

— Мне нужно ехать в Марбр, — проговорила я, нащупывая ногами на полу домашние туфли.

— О-о! — одобрительно протянула Оли и с готовностью слушать подробности, уселась в кресло у окна. Её жёлтое платье показалось ещё более ярким, когда на него упало пятно света. — После смерти мужа ты разворачиваешься всё шире. Уже дотянулась до королевского двора…

Я покосилась на неё, пытаясь распознать, что кроется за её словами. В своё время Оли просто грезила тем, что однажды окажется при дворе. Хотя бы по службе. Но в один день её мечты рассыпались — и ей пришлось долго смиряться с тем, что они уже никогда не возродятся.

Когда я стала женой Эдгара и узнала об истинных своих силах, попросила его придумать способ, как с помощью них восстановить ауру сестры. Но он категорично оборвал меня: это невозможно. Я долго обижалась, считая, что он не проявил достаточного участия проблеме Оли. Но сама не могла ничего с этим поделать.

— У меня встреча с послом, — пояснила, решив, что радость сестры за меня всё же искренняя. — Надеюсь, она откроет новые перспективы для продаж вина в Сьерво.

— Знаешь, я ведь мне тоже нужно в Марбр, — Оли покривила губами. — Представляешь, пришло извещение о встрече с Ренельдом де Ламьером…

Она вынула из сумочки небрежно свёрнутый листок, взмахнула им и опустила обратно.

— Прости, — я вздохнула. — Но мне пришлось указать, что незадолго до того, как я попала в ту магловушку, ты приезжала в Эйл.

Всё равно подозревать её в причастности к этому глупо!

— Я всё понимаю… Необходимость, — Оли помолчала. — И я слышала, что с недавних пор тебя часто видят в компании то одного, то другого из братьев де Ламьер. Ты бы знала, сколько об этом болтают! Но откуда тебе знать. Тебя всегда мало интересовали слухи.

Нет, я ожидала, что так будет. Уже после того злосчастного бала мне начали приписывать интрижку с Ксавье. Но то, что сплетни доберутся так далеко… Я и правда недооценила силу людских кривотолков.

— Кто бы знал, что когда-то мне придётся столкнуться с этим семейством, — я затянула пояс халата потуже. — Но пока всё складывается довольно непросто. Расследование, нападения… Ты ещё не знаешь, но на днях я угодила в ловушку второй раз. И если бы не месте дознаватель…

— Будь осторожна с братьями де Ламьер, — вдруг серьёзно прервала меня Оли. — Лучше бы вообще держаться от них подальше.

Я так и замерла, схватившись за концы пояска. Закрыв дверцу шкафа, медленно повернулась к сестре — а та развела руками на вопрос, что наверняка отразился в моих глазах.

— Ничего не могу сказать насчёт младшего, — пояснила она. — Но если он хоть немного похож на старшего, то ничего хорошего тебя не ждёт.

— Ты никогда не говорила мне…

— Я и сейчас не хочу. А в своё время герцог Энессийский, его отец, подробно объяснил мне, как важно молчание о том, что случилось между нами. И тем более о том, чем это всё закончилось.

— Насколько близко ты была с ним знакома? — я едва удержалась от того, чтобы приложить ладонь к груди. Может, это хоть немного помогло бы унять бешено колотящееся сердце.

Вот почему я ничего не знала о том, кто был тем мужчиной, о котором Оли рассказывала с таким упоением по приезду домой на каникулы. Она не называла имени — и наверняка хранила загадочность нарочно, чтобы потом огорошить нас с отцом посильнее. Но порой намекала, что, возможно, однажды выйдет за него замуж. Теперь всё сложилось одно к одному так плотно, что я даже удивилась, как не догадалась обо всём раньше. Ещё в тот день, когда месье дознаватель начал расспрашивать меня о сестре.

— Очень близко, — усмехнувшись одним уголком рта, ответила Оли. — И поверь, встречаться с ним снова мне вовсе не хочется.

И после её слов я поймала себя на мысли, что мне тоже не хочется, чтобы сестра виделась с месье дознавателем. Не то чтобы я опасалась за неё из-за слишком въедливых расспросов герцога… Просто не хотелось. Как не хотелось выведывать подробности той давней истории. И так понятно, что приятного в ней мало — а мне сегодня нужно настроиться на важные переговоры с послом.

Слушая бодрые рассказы Оли о том, что случилось с ней за последние пару недель, я всё же умудрилась собраться и даже позавтракать, несмотря на почти полное отсутствие аппетита. То ли из-за волнения, то ли из-за горечи, что осела в горле после предупреждения сестры насчёт братьев де Ламьер.

— Когда ты собираешься в Марбр? — уточнила я у неё напоследок.

— Поеду завтра, — беспечно отмахнулась та. — В этой гадкой бумажке мне назначено на завтра, — сестра скривилась, словно одно только упоминание этого доставляло ей мучения.

— Хорошо.

Оставив сестру знакомиться с Ивлиной под присмотром особенно строгой сегодня мадам Хибоу, я всё же отправилась в Марбр. Оказалось, что Оли всё же удалось немало меня задержать — и я рисковала приехать позже назначенного для визита часа. Потому пришлось подгонять кучера, чтобы тот, в свою очередь, подгонял лошадей. И тот старался так, что меня порой нещадно подбрасывало, когда колёса попадали в ямки или налетали на колдобины. Наверное, поэтому моё благостное настроение к моменту прибытия в резиденцию порядочно растрясло.

Но там меня встретила настолько учтивая женщина — как оказалось, одна из приближённых герцогини — что лёгкая досада от столь некомфортного пути, быстро улетучилась.

— Я провожу вас к её светлости, — начала разъяснять фрейлина по пути. — А затем уже она сама представит вас послу.

— Прекрасно, — я улыбнулась.

Пожалуй, встреча с Виоленой будет полезна. Не хотелось без подготовки шагать в пропасть международных торговых переговоров. Слушая спокойный и мелодичный голос провожатой, я задумалась над тем, как это вообще будет проходить. Какой вообще человек — посол Сьерво? Суровый или благожелательный, приветливый или недоверчивый? Я совсем его не знала!

Но резкий вскрик фрейлины выдернул меня из размышлений. Она почему-то отшатнулась и даже попыталась за меня спрятаться. Но вовремя спохватилась, что это будет не совсем учтиво. Я завертела головой, но в лёгком полумраке коридора не сразу увидела огромную четырёхлапую тень. А рядом с ней — двухлапую. Вернее, двуногую… В общем, месье внезапный дознаватель в сопровождении своего шинакорна возник перед нами так резко, будто свалился с потолка.

— Ваша светлость, — фрейлина присела в книксене, чуть сторонясь Лабьета, который так и пригарцовывал на месте

Наверное, он безумно хотел до меня дорваться, обнюхать или даже обслюнявить на радостях, но Ренельд твёрдо держал его за толстый ошейник. Скорей всего, исключительно ради спокойствия моей сопровождающей. Весьма условного спокойствия — потому как та, кажется, даже слегка вспотела.

— Возвращайтесь к герцогине, — резко велел месье дознаватель. — Я сам провожу мадам д’Амран.

— Но ваша светлость… — попыталась возразить женщина.

Однако малахитовый взгляд, остро впившийся в лицо, мгновенно заставил её замолчать. Она поклонилась мне и направилась прочь. Лабьет повернул за ней голову, приглушённо рыкнул — и женщина, подпрыгнув, заметно прибавила шаг. Пёс самодовольно замахал хвостом.

— Доброе утро, ваша светлость, — я тоже изобразила реверанс.

На что Ренельд молча сунул руку за пазуху — я успела вздрогнуть — и вынул оттуда… Нет, к счастью, не коробочку с кольцом. Но подозрительно знакомую мне бумагу. Это что, опять извещение?!

— Вы всегда носите их с собой? — я не глядя сунула листок в сумочку.

Ренельд проследил за моей рукой взглядом.

— Не ознакомитесь? — приподнял бровь.

— С вашего позволения, чуть позже. Сейчас я страшно тороплюсь. У меня важная встреча.

Я степенно прошествовала мимо. Ещё не хватало заводить с ним посторонние беседы.

— Может, вы всё же уделите мне пару минут вашего драгоценного времени? — Ренельд всё же отошёл в сторону, пропуская меня.

Лабьет страстно втянул носом воздух, когда я случайно коснулась его морды краем юбки.

— Без шуток, милорд. Я правда опаздываю, — невольно я прслушалась к размеренным шагам позади себя. — Думаю, не случится ничего страшного, если зайду к вам после встречи с послом.

Но герцог не отступился.

— Посол только вернулся из Жардина. Дайте ему время отдохнуть. Без опасности быть сражённым вашим безжалостным обаянием и блистательностью.

Мне показалось, или в его словах проскользнула лёгкая ирония? Ну да, я старалась сегодня привести себя в вид сообразный важному визиту. Но совершенно точно не могла переусердствовать!

— Чего вы от меня хотите? — я остановилась и вновь повернулась к месье дознавателю.

В его глазах тут же погас насмешливый огонёк.

— Поговорить. Тоже очень серьёзно. Может быть, это даже важнее, чем встреча с послом, — Ренельд взмахнул рукой, предлагая идти дальше.

Но первым побежал вперёд Лабьет, словно поторапливал нас. Пожалуй, да. Двигаться в сторону своей цели гораздо полезнее, чем попусту стоять в коридоре. Я смерила герцога взглядом и пошла следом за деловито помахивающим хвостом шинакорном.

— Знаете, у меня такое впечатление, что вы сговорились с вашим братом.

— Это в каком же смысле? — отчего-то настороженно уточнил Ренельд.

— Как же… — я усмехнулась. — Он тоже намедни провёл со мной очень важный разговор. Хотя, может, для вас секрет, что он собирался сделать мне предложение? И, собственно, сделал.

Показалось, что Лабьет навострил и без того высоко поднятые уши. Приостановил шаг, но, тихо фыркнув, порысил чуть быстрее.

— Для вас может показаться странным, но у Ксавье есть от меня секреты, — озадаченно проговорил герцог. — И что же вы? Согласились?

— А вы проявите чудеса дедукции, — отчего-то захотелось его уколоть.

И вообще, чем дольше я находилась рядом с месье дознавателем, тем стремительнее меня покидало едва обретённое спокойствие. Особенно если вспомнить слова Оли.

— На вас нет помолвочного кольца, — мгновенно заметил Ренельд.

Я невольно посмотрела на свою руку, которую украшал только привычный перстень с вайлетом. Это было слишком очевидно! Эх.

— Вы правы.

— Значит, отказали.

Я даже не стала отвечать. А месье дознаватель не стал допытываться. Наверное, ему и так стало всё понятно. Он просто повёл меня дальше — и хоть я почти не знала устройство Марбра, всё равно поняла, что мы движемся не в женскую часть замка, где могли бы находиться покои герцогини. Но и не в его кабинет.

Скоро нам навстречу чаще стали попадаться стражники из личной гвардии короля Ивена. Придворных тоже стало больше — и все с исключительно деловым выражением на лицах. Похоже, иного поблизости от себя его величество не приветствовал. Любой почтительно отступал в сторону, стоило только завидеть Лабьета, что так и бежал в авангарде нашей маленькой процессии. Ренельд, казалось, чуть рассеянно кивал на приветствия, а я невольно жалась к нему ближе. Всё же столь насыщенном придворном обществе мне редко приходилось находиться.

— Раз вы не желаете говорить со мной, я познакомлю вас с послом, — наконец соизволил пояснить герцог. — Не беспокойтесь, он обычно довольно благодушен. Особенно с привлекательными женщинами.

Я покосилась на него, не веря своим ушам. Это что, комплимент? Или просто попытка меня подбодрить. И вообще, с чего такая плотная опека, словно он вдруг почувствовал некую ответственность за меня? Пожалуй, его матушка не будет довольно такой инициативой. Всё же это она пригласила меня в Марбр.

— Что ж, это радует. Признаться, я волнуюсь.

Скоро мы покинули людную галерею и свернули в широкий коридор с рядом огромных дверей с одной стороны, лишь одна из которых строго охранялась стражниками. Они ничем не задержали герцога, только скосили на меня любопытствующие взгляды. За первой двустворчатой дверью нас встретил худощавый мужчина в сером сюртуке — секретарь короля. Он с готовностью сообщил, что его величество и его светлость уже давно вернулись, но не заняты слишком важными разговорами. Иначе на этот счёт от короля было бы особое распоряжение.

После того, как о нас доложили, Ренельд сам распахнул передо мной дверь — и я, едва чувствуя собственные ноги, вошла внутрь. Свет Первородных! Даже на собственной свадьбе так не волновалась! А месье дознаватель своей настойчивостью ещё больше лишил меня внутреннего равновесия. Странно всё это…

— Доброе утро, ваше величество… Ваша светлость.

Я присела в книксене, приветствуя двух мужчин, что сразу повернули к нам головы. Одного, к счастью, я уже знала — короля Ивена — и он даже соизволил благосклонно мне кивнуть. Другой же уставился на меня с острым любопытством. Нахмурился было, но тут же улыбнулся. Темноволосый, статный, он чем-то даже походил на Ренельда — наверное, разрезом глаз и телосложением. Чуть непривычная одежда выдавала в нём чужеземца: узорная ткань похожего на кафтан сюртука, свободные штаны, заправленные в мягкие сапоги с отворотами. Он был весьма красив. И весь его вид явно выдавал кровное родство с королевским семейством.

В какой-то миг я даже слегка увлеклась осторожным — чтобы не показаться невежливой, — разглядыванием посла. Потому голос Ренельда заставил меня встрепенуться и сосредоточиться.

— Милорд, — обратился герцог к своему двоюродному дяде. — Позвольте представить вам… Графиня Эйская. Мариэтта д’Амран, — он выдержал короткую паузу и зачем-то добавил: — Моя невеста.

Что-что?! Я поморгала, чувствуя, как моё сердце начинает отплясывать канкан, а губы сами собой расползаются в наверняка безумной улыбке. Что ещё прикажете делать, когда лица короля и посла заметно вытягиваются от вполне одобрительного удивления? А в этот момент в моей голове колотится всего два слова: «моя невеста».

Какая, в Бездну, невеста! Братья де Ламьер оба рехнулись, что ли?!

Я едва удержалась, чтобы не вперить в месье я-не-в-себе дознавателя в равной степени недоуменный и уничтожающий взгляд.

— Это довольно неожиданно, — проговорил король, переглянувшись с кузеном.

— Вы даже не представляете себе, насколько, — ответила я, со всей серьёзностью примеряясь к тяжёлому канделябру справа от него.

Интересно, если сейчас треснуть им Ренельда, меня сразу бросят в темницу или хотя бы спросят, почему я это сделала?

— Но в любом случае, это очень радостная новость, — поспешил успокоить меня его величество.

Наверное, решил, будто я опасаюсь, что он не одобрит мою кандидатуру на почётное место невесты его племянника.

— Надо же! Я собирался на одну свадьбу, а приехал, можно сказать, сразу на две, — сдержанно рассмеялся посол. — Позвольте вас поздравить! Однако я не слышал о вашей помолвке.

— Думаю, мы объявим о ней в самое ближайшее время, — Ренельд совершенно беспечно улыбнулся, даже не подозревая, насколько близко находится сейчас к своей смерти. — Да, Мари?

Он повернул ко мне голову — и его взгляд ясно дал понять, что сейчас не стоит затевать споры по этому поводу. Наверное, и правда. Пока что мне придётся состроить вид счастливой невесты. А укокошить герцога я могу и позже. Он же мой жених, в конце-то концов, а значит, далеко не сбежит.

— Нам ещё многое стоит обсудить, — туманно поддакнула я.

Это вам не уединённая конная прогулка, не почти тайное предложение замужества. Теперь в глазах короля новый статус, словно алая сургучная печать, закреплён у меня на лбу. И тому есть очень весомый свидетель.

Но, к счастью, продолжать этот разговор не пришлось: сам Ренельд повернул его в деловое русло, а остальные — поддержали. Я и сама не поняла, как вообще смогла сосредоточиться на общении с послом. Пока что мы не взялись обсуждать непосредственно то дело, за которым меня пригласили. Скорее герцог ко мне приглядывался, выясняя важные для него детали моей жизни и дела, которому я посвящала львиную долю своего времени.

На Ренельда я старалась не смотреть. Зато Лабьет лежал прямо у моих ног, согревая их и будто бы поддерживая меня в столь непростой миг. А может, так он тоже заявлял на меня права? Хвостатый дознавательский сообщник! Но отчего-то злиться на него не хотелось. Наверное, я временно иссякла.

Вскоре слуга деликатно осведомился, подавать ли обед в малую столовую.

— Надеюсь, вы останетесь, миледи? — почти ласково уточнил его величество. — И составите нам компанию на прогулке?

Приглашение на обед я вежливо приняла, а вот от моциона отказалась. В груди до сих пор так сильно кипело негодование, что на полуденной жаре меня просто разорвёт на куски!

— Предлагаю поговорить с глазу на глаз у меня, — сразу обозначил месье дознаватель свои дообеденные планы, когда мы наконец покинули королевскую приёмную.

— У вас, это в вашей спальне? — ядовито процедила я. — Может, и на сей счёт вы не собираетесь спрашивать моего мнения? Что это всё значит?!

Я остановилась и ткнула герцога в грудь пальцем. Он глянул на меня с лёгким снисхождением. А Лабьет тут же ввинтился между нами, словно опасался, что я и правда примусь убивать его сумасшедшего напарника.

— Порой мне кажется, что постельный способ преодоления недопонимания с женщинами — самый эффективный, — нахально заявил герцог. Но не успела я разразиться новой волной гнева, как он добавил: — Но я всё же предлагаю пройти в мой кабинет. Там я всё вам объясню.

И мне пришлось ещё некоторое время держать себя в руках — пока мы с герцогом и его псом не скрылись ото всех лишних взглядов. Едва вошли в приёмную — и Тибер подскочил с места, засобирался словно бы по очень важному делу. Откланявшись, он тут же умчался. Похоже, на случай моего появления здесь, заранее получил необходимые распоряжения от его предусмотрительной светлости.

— Вы чувствуете себя в достаточной безопасности? — издевательски осведомился Ренельд, открывая передо мной дверь кабинета. — Или может, позовёте охрану, что ожидает вас во дворе?

— Может, охрану стоит позвать вам? — парировала я и прошла мимо, впечатывая в пол каблучками всё своё негодование. — Неровен час, брошу вам в голову что-нибудь тяжёлое.

Лабьет, словно дуэнья, прошествовал следом, тихо цокая когтями. И я могла поклясться, что одарил напарника укоризненным взглядом. Словно его планы и для него оставались загадкой до самого последнего мига.

— Думаю, вы слишком злы, чтобы попасть в меня достаточно метко, — усмехнулся Ренельд и вдруг совершенно невозмутимо запер дверь изнутри.

Я прошла по кабинету, заглядывая за тяжёлые стеллажи с какими-то папками, в камин и под кресла. Шинакорн сопровождал меня повсюду и тоже совал нос в каждый тёмный угол этого кабинета, явно мне подыгрывая. Герцог поначалу безмолвно наблюдал за нами, а затем всё же поинтересовался:

— Что вы делаете?

— Ищу священника. Ведь вы запели рас не случайно? Прямо здесь нас и обвенчают, а всё это, — я указала взглядом на карман его жилета, — чтобы я не сбежала.

Ренельд посмотрел туда же, а затем — на меня, чуть исподлобья. Так, что в груди на миг замерло сердце. Да что он вообще о себе возомнил? Как будто пришёл в лавку и выбрал себе понравившийся товар!

— Да, всё верно. Чтобы вы не сбежали. Потому что вы постоянно куда-то торопитесь. Куда-то бежите — от меня подальше. Потому я не смог объяснить вам всё заранее.

Ага, то есть, я ещё и виновата! Ну, да, ну да. Любимый мужской довод.

— Вам не кажется, что вы тоже поторопились? С чего вдруг вам вообще пришло в голову называть меня своей невестой? Вы тронулись умом в этом своём пыльном логове? Или на вас так влияет ваша аура? Не думайте, что я не понимаю, кто вы.

— Я знаю, что вы многое понимаете, что не могут понять другие женщины, — Ренельд осторожно приблизился. — Я ленойр. Моя аура почти полностью тёмная.

Он взял со стола графин и налил воды в стакан. А вот это вы зря, месье дознаватель, я ведь могу и вам в лицо её выплеснуть. Прямо руки чешутся!

— Значит, всё же рехнулись… — я покачала головой. — Говорят те, у кого тёмная часть ауры начинает преобладать над светлой, рано или поздно сходят с ума.

— Не радуйтесь! Я полностью в своём уме. И надеюсь, что останубсь в нём до глубокой старости. Я родился с такой аурой, и потому она не искажает мой разум. Не подсовывает мне страшные картины из Бездны и ужасы, что ждут любое существо, что может там оказаться. Особенно магов.

Лабьет, наконец сжалившись над ним подошёл и ткнулся лбом ему в бок. Ренельд задумчиво почесал его за внушительным ухом.

— Меня настораживает ваша откровенность, — предупредила я. — В этом тоже состоит некий ваш план?

А он явно есть. Весь этот спектакль — не просто страсть или соперничество с братом. Совершенно на пустом месте, надо сказать! может, попытка втереться в доверие, чтобы потом огорошить меня посильнее? Обезоружить, а дальше манипулировать мной так, как ему заблагорассудится? Не то же самое однажды случилось с Оли?

— План есть, вы правы, — спокойно проговорил Ренельд, обходя меня по дуге. — Начнём с того, что ваша аура слишком сильная. И полностью светлая. По крайней мере, когда я изучал её, не нашёл ни одной даже самой крошечной частички тьмы. Таких, как вы, называют «мильеры». И знаете, почему они такие редкие?

Я нахмурилась и опустила взгляд на свои руки, в которых с силой сжимала ридикюль. Он как будто издевается! Да с этой мыслью я пытаюсь свыкнуться все последние пять лет!

— Потому что они не живут долго.

Я натянула на губы фальшивую улыбку. И герцог точно в неё не поверил.

— Всё верно. Вижу, Эдгар ввёл вас в курс дела. Я не знаю, какими были его цели, когда он брал вас замуж. Возможно, тем самым граф хотел помочь себе излечиться. Может быть, хотел помочь вам, — он помолчал и сделал ещё шаг ко мне. Я сразу отступила. — Но если вы и дальше будете в одиночку сдерживать рост вашей мощи, то через пару лет от вас останется одна иссушенная оболочка. Вайлеты уже помогают не так хорошо, как раньше.

— И вы хотите мне помочь? — я сглотнула вставшую в горле горечь. — Один из лучших умов Санктура не смог, а вы сможете?

Ренельд чуть подумал.

— Я хотел бы — разобраться. И хотел бы найти того, кто ломает жизни другим магам, когда забирает их ауры. Он и вас может убить.

— А вам не всё равно? Вся ваша жизнь доказывает лишь одно: в первую очередь вы заботитесь только о себе. О вашем престиже, положении, удовольствии. Разве нет?

Герцог криво усмехнулся, словно мои слова его чем-то задели. Лабьет шумно вздохнул, переводя взгляд с него на меня и обратно. Будто в этой огромной шинакорьей туше сейчас шло нешуточное сражение. Словно он разрывался на части и не мог выбрать, к кому же примкнуть.

— Вы знаете меня так же плохо, как в день нашей первой встречи. Но тем не менее, мы можем помочь друг другу, — герцог потрепал страдающего в своём бессилии пса по голове.

— С этого и стоило начинать, а не с вашей показной заботы, — я фыркнула, отворачиваясь. Дошла до окна и посмотрела вниз. Полуденный зной всех загнал в тень, отчего казалось, что во дворе никого нет. — Так какие выгоды для вас в женитьбе на вдове? Кроме пополнения своих знаний о мильерах?

В моей жизни уже был один такой исследователь. Я была для него женой для вида. Ширмой, за которой он скрывал свою вечную страсть — изучение магии и возможностей аур. Да, он сделал для меня многое, но по большому счёту так и оставил в полнейшем неведении — зачем?

— Вы можете временно пополнить светлую часть моей ауры, — пояснил месье я-всё-продумал дознаватель. — Без малейшего принуждения с моей стороны. Постепенно, шаг за шагом — и тогда от этого не будет вреда ни вам, ни мне. С большой долей вероятности.

— Вы хотите стать королём, я понимаю. Ваша аура для того должна быть светлее солнца, — я приподняла брови. — А если я не хочу становиться женой короля?

— Ивен полон сил и в ближайшее время не собирается умирать. К счастью. Потому его преемник станет королём ещё нескоро. А наш договор будет временным. До исполнения всех условий, которые мы определим для себя. Я помогаю вам временно снять напряжение ауры и ищу способ, как обезопасить вас дальше. Вы помогаете мне «осветлить» мою ауру… И отыскать Собирателя.

— Хотите сделать из меня приманку?! — в голосе невольно вновь прорезалось негодование.

Мало мне авантюры с «осветлением» его ауры, так ещё и подставляться под ловушки этого маньяка-Собирателя?

— Рано или поздно вы окажетесь под ударом, миледи. Снова, — голос месье дознавателя мгновенно затвердел. — И лучше, если в этот момент рядом буду я.

Я даже не поняла, как он приблизился, остановился прямо напротив. Лабьет сокрушённо засопел и опустив хвост, потрусил к камину, где явно для него было расстелено мохнатое покрывало.

Ренельд склонил голову, внимательно оглядывая моё лицо, а у меня в горле всё сжалось от того, как туго закрутилась в груди какая-то совершенно неразборчивая смесь чувств. Я осознавала разумность его слов. Но тень той мутной истории, что связывала его и Оли, не давала успокоиться. Поверить в его участие и безопасность всего, что он затеял.

Его стало слишком много в моей жизни. И он явно пытался теперь раздвинуть её границы, подогнать под свои немалые размеры. Чтобы потом уйти и оставить за собой разруху?

— Я сомневаюсь, что хочу, чтобы вы вообще были рядом! — процедила я. — При любых обстоятельствах. Знаете, как-то не задалось у нас с вами знакомство. Вы слишком много хотите от других! И решаете всё за других. Не заботитесь о том, что ждёт их дальше! После того, как они поломают свою жизнь о камни ваших амбиций.

Я едва сдерживалась, чтобы не наговорить лишнего. Чтобы не задать вопросов, ответы на которые не хочу услышать. И тем не выдать Оли и то, что она многое мне рассказала.

Всё это время малахитовый взгляд герцога ощупывал моё лицо, темнея с каждым резким словом. Его скулы напряглись, а дыхание стало чаще и глубже. Можно только представить, какое множество самых резких ответов сейчас крутилось в его мыслях. Я смолкла, осознав вдруг, что между нами что-то сломалось.

Ренельд подался вперёд и буквально сгрёб мою голову в свои огромные ладони. Раздавит, как скорлупу — и не будет больше на свете мадам д’Амран. Наверное, любая знатная магисса, способная потянуть этот договор, уже давно согласилась бы, поведи он лишь пальцем в её сторону. А тут я… Какая всё-таки незадача, месье дознаватель!

— Вы всё сказали? — взгляд Ренельда залил меня своим зельем по самую макушку.

— Не надейтесь! — я вздёрнула подбородок.

И в тот же миг губы герцога внезапно и накрепко впечатались в мои. Пальцы зарылись в волосы, пуская сонмы бешеных мурашек по коже. Я мгновенно потеряла нить собственных ядовитых рассуждений. Повисла на его рукавах, пытаясь вывернуться, бестолково дёргая ткань и чувствуя, как взбунтовавшийся гнев напополам с горячим смятением наполняют меня всё новыми силами.

Надеюсь, в этом чудовищном кабинете есть запасная рубашка, ваша светлость? Потому что эту я точно порву вам же на бинты!

Но мои потуги, наверное, казались месье гороподобному дознавателю лишь биением мухи о кожу слона. У меня даже спина испариной покрылась, пока я пыталась оттолкнуть его, вертелась и выгадывала миг укусить. А он, дав мне поразвлечься и выбиться из сил, коротким толчком просто вдавил в каменную стену. Замуровал своим телом и совершенно филигранно раскрыл мои губы, вынуждая ответить. Впустить его дыхание, сдобренное лёгким холодком тёмной ауры. Замереть, впитывая эти новые ощущения.

У них оказался удивительно пряный вкус, не похожий ни на что — словно незнакомое, интригующее блюдо. И дело вовсе не в том, что последний раз я целовалась на празднике Осеннего Света, ещё в имении своего отца. С каким-то парнем, имени которого не могла теперь вспомнить. Нет-нет! Просто нынешний, так сказать, опыт не шёл ни в какое сравнение с тем. И я была оглушена им, обездвижена, точно попала в силки.

Его жадная светлость, герцог Энессийский, держал меня крепко, но осторожно, перебирая пальцами тонкие прядки на затылке. Его язык совершенно возмутительно и по-хозяйски толкался мне в рот — и я, кажется, ничего не могла с этим сделать. Потому что каждое движение его губ, то настойчивое, то едва ощутимое, словно касание пером, пьянящей волной ударялось мне в виски.

В груди становилось так тепло, так томительно — и это ощущение, словно текущий по коже плавленый шоколад, спускалось всё ниже. Ниже… Мягкой пульсацией оно задержалось под рёбрами и совершенно возмутительно последовало дальше. Ренельд словно бы чувствуя этот поток, опустил ладонь мне на живот, провёл вверх — и даже сквозь корсет я ощутила её лёгкое давление. Стало тесно, жарко — и я откинула голову, упираясь затылком в стену. Хотелось ощутить хоть малую опору в поплывшем вокруг меня неведомо куда мире.

Наступление на мои позиции стремительно продолжалось. Поцелуй становился всё глубже и жёстче, словно его светлость перестал что-либо контролировать. Я держалась за лацканы его жилета, забыв, что хотела сделать: оттолкнуть или притянуть к себе ближе?

Пожалуй…

Конечно оттолкнуть! Эта резкая мысль наконец меня отрезвила. Надеюсь, весь этот вопиющий бардак не продолжался слишком долго? Я провела вверх по груди Ренельда ладонями. И дальше — по напряжённой шее, чуть колючим щекам, усыпляя его бдительность. Примерилась — и со всем доступным усилием впечатала пощёчину в правую скулу. С громким шлепком. Так, что удар отдался и у меня в голове, когда наш поцелуй резко прервался.

— Вы меня не слышали, да? — процедила я, убирая от лица растрёпанные ручищами Ренельда волосы. — Впредь не смейте так делать! Решать за меня там, где вам это не позволено!

— Мне показалось, вы как раз были не против.

Герцог размял пальцами челюсть.

— Просто знайте. Я не хочу становиться вашей женой! У меня прямо всё внутри выворачивается от одной только мысли! — я показала красноречивым жестом, как именно.

И правда, мои ощущения в этот миг вряд ли можно было назвать нормальными. Ещё недавно мне было жарко, а теперь бросало в озноб. Хотелось размахивать руками и колотить его светлость в эту его твёрдую, непоколебимую грудь. А возможно, и пустить одну-другую злую слезу. Разумеется, когда никто не увидит!

Рубашка герцога осталась досадно целой, а вид — самоуверенным. Этот гад наблюдал за мной, приподняв бровь. Словно взрослый — за капризами неразумного ребёнка в ожидании, когда тот успокоится. И алый след от моей ладони, что разгорался на щеке, кажется, вовсе его не беспокоил.

Шум ничуть не побеспокоил и Лабьета, который вообще, кажется, дремал!

— Не беспокойтесь, — проговорил Ренельд наконец. — Я вас понял. Наш брак будет настолько фиктивным, насколько это вообще возможно. Ведь этого вы добиваетесь?

Всё, хватит с меня на сегодня! Нам обоим нужно остыть.

Не ответив, я схватила с подоконника ридикюль и быстрым шагом пошла к двери. Не успела открыть, как шинакорн преградил мне путь. Ведь спал же! Откуда взялся?

— И ты ещё тут! Шпион!

Пёс отскочил в сторону, пропуская меня. Надо убраться подальше от этих двух сообщников. Упали же вы все мне на голову — и теперь всё летит кувырком.

Дорогие читатели! Вот и завершилась первая книга цикла!

Но история не заканчивается, а только выходит на новый виток!