Жена по контракту

27 глава

Арманд

— Ты едешь со мной, — объявил я Лане, когда все дела с машиной были закончены, а Лорд основательно нагулялся.

Лана лишь кивнула, но потом не выдержала и всё-таки спросила:

— Куда? А главное, зачем?

Правильные вопросы, конечно, только я вряд ли мог подобрать внятный ответ. Мне неважно было, что хотел от меня журналист — их братию я не слишком жаловал. Но и оставить эту ситуацию без внимания не мог. Вдруг это поможет понять что-то важное?

А ещё кожей чувствовал, что не могу оставить Лану одну, пока вокруг творилась такая причудливая херня.

О чём бы я ни пытался думать, не мог сопротивляться одному-единственному факту: эта женщина нужна мне, а ради безопасности своих близких я готов на всё. И пусть не всегда удавалось уберечь от беды, но пытаться-то был обязан. Иначе ведь, как дальше себя уважать?

— Лана, просто будь рядом, пока я не разобрался, что вот только что с нами произошло, — попросил, зарываясь в её волосы руками. — Я потом обязательно придумаю, как тебя обезопасить. А сейчас просто поехали.

Лана уткнулась носом в мою грудь, а я махнул рукой Вадику, чтобы заводил скорее мотор. Нужно было торопиться, хотя и хотелось бросить всё к чертям и снова рвануть к морю, с Ланой, да только реальность била по голове тяжёлым молотом — не увернуться.

Времени до встречи с непонятным журналистом оставалось немного — за всей этой суетой и нервами прошло больше двух часов. Рассвет окончательно вступил в свои права, но всё равно для важных бесед было слишком рано. Но я задницей чувствовал, что у загадочного Ивана есть для меня припасено нечто такое, ради чего стоило спешить, наплевав на отдых и сон.

— Ты бледная, — заметил я, когда мы сели с Ланой в машину, а автомобиль охраны пристроился сзади.

— Всё хорошо, не бери в голову.

Лорд был с нами: лежал рядом с Ланой, свернувшись на сиденье упитанным калачиком. Положил голову ей на колени, а она машинально гладила его по загривку, глядя в окно. Почти пасторальная картина, если бы не портила всё неизвестность.

Лана — соратница моя, готовая в любой водоворот нырнуть с головой, не раздумывая. Кто бы мог подумать, что проделки Лорда могли привнести в моё существование такое счастье. Удивительно.

В жизни, наверное, действительно нет места случайностям, и наша встреча, уверен, была кому-то нужна в этой Вселенной.

“Ведь, если звезды зажигают —

значит — это кому-нибудь нужно?

Значит — кто-то хочет, чтобы они были?” — вспомнились бессмертные строчки Маяковского, и я улыбнулся, закрывая глаза и не выпуская из своей ладони тонкую руку Ланы.

Так спокойнее, так теплее.

Вадик мчал по пустынным дорогам, ловко срезал путь, сворачивая во дворы, и ровно в срок мы оказались на месте. Лана посмотрела в окно, потом перевела на меня удивлённый взгляд.

— Мы приехали в бар? — спросила, а Вадик уже распахивал дверцу с её стороны, выпуская Лорда на улицу. — Я думала, ты меня в бункер бронированный отвезёшь.

Кстати, хорошая идея.

— У меня здесь встреча, важная. Потом уже и о бункере можно побеспокоиться.

— А я что буду делать, пока ты будешь проводить свою важную встречу? Не рядом же сидеть, правильно?

— В кабинете моём побудешь, позавтракаешь. Или поспишь. В общем, пойдём.

Бар “Парадиз” находился в самом центре города — один из тех, которыми я владел наряду с клубами, и эта часть бизнеса приносила мне не только деньги, но и удовольствие. И когда оно есть, можно даже наплевать на всё золото мира. Иногда гораздо важнее, чтобы душа пела.

Я назначил встречу журналюге на своей территории, потому что лохом никогда не был. И если у кого-то хватило ума подрезать меня на дороге, они должны понимать, что второй раз я на эту удочку не клюну.

Не убили с первого раза — значит, сами виноваты. Нужно было им быть умнее.

Выйдя из машины, я окинул взглядом прилегающую к бару территорию и, не заметив ничего подозрительного, выдохнул. Шок окончательно отпустил, и ему на смену пришло опустошение и дикая усталость. Тело ломило, в голове шумело слегка, но старался не обращать на это внимания — переживу.

Главное — разобраться с информацией журналиста как можно скорее. Я знал всё или почти всё о своей жене — спасибо современным технологиям и времени, когда она болела — его с лихвой хватило для сбора любых данных. Лана была чиста, словно слеза младенца: отличница, мамина гордость, примерная жена. От того было интереснее, есть ли в её жизни что-то, чего я мог ещё не знать.

— Лана, послушай меня внимательно, — попросил, когда до бара оставалось несколько шагов. — Я просто хочу, чтобы ты кое о чём знала.

Лана вскинула на меня удивлённый взгляд и кивнула, показывая готовность слушать.

— Мне позвонил журналист и назначил встречу. Сказал, что у него есть какая-то информация о тебе. Чуть ли не сенсация.

— Вот как? — пробормотала, но глаз не отвела. — И что… что это за информация? Он сказал?

Во взгляде ни тени страха, и от этого моё сердце забилось с удвоенной силой.

— Я не знаю, честно. Скажи мне только одно: мне сто́ит волноваться? Пойми, меня не волнует твоё прошлое. Даже если ты ела младенцев, наплевать. Просто я хочу тебя защитить.

— Я никогда не ела младенцев, — хмыкнула, гордо вздёргивая подбородок. — Также я никогда не сидела в тюрьме, не изменяла мужу, не занималась проституцией и вовсе не умею танцевать стриптиз.

— Я тебе верю. Всегда верил.

Лана вместо тысячи слов встала на носочки и поцеловала меня в губы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я не знаю, что он там хочет тебе рассказать, и совсем не собираюсь оправдываться.

— Отличная позиция.

Мне захотелось самому её поцеловать, и я не стал сдерживаться: сомкнул руки на её спине, впился губами до головокружения, до дрожи в уставшем теле, а Лана отвечала мне жадно и неистово.

И я понял одну простую вещь: что бы ни рассказал мне Иван, мне плевать.

— Пойдём, — сказала Лана, а на лице отражалась мрачная решимость. — Вот же… журналюга.

Бар “Парадиз” выгодно отличался от других заведений тем, что не закрывался для посетителей ни на минуту. Круглые сутки его двери оставались распахнутыми для гостей, и всем здесь радовались, невзирая на пол посетителя, возраст и его политические предпочтения. Отличное место, с какой стороны не посмотри.

А ещё здесь была хорошая охрана. Впрочем, я и свою не просто так захватил — лишним не будет.

Мы вошли через чёрный ход, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, а парни остались на улице, следить за территорией. Так всем будет спокойнее.

Лану же провёл в свой кабинет, чтобы точно знать: с ней ничего не случится, пока меня не будет рядом. И пусть безопасность — понятие относительное, но я пока делал всё, что мог. Приставил одного из охранников к двери, и он точно знал: шаг влево, шаг вправо — расстрел.

Тишину в баре нарушала лишь музыка, льющаяся из колонок, задекорированных деревянными панелями. Слева от барной стойки, на экране огромной плазмы кривлялась и скакала юная нимфа, которая эффектно трясла задницей под неслышный мотив. Официант в чёрной рубашке с закатанными до локтей рукавами и джинсах в тон скучал, стоя у барной стойки, оперевшись на её полированную до блеска поверхность. Внимательно рассматривал девицу, наверняка, считая минуты до конца своей смены. “Парадиз” был тихим местом, потому посетители в это время суток не толпились в зале.

И хорошо, потому что лишние глаза и уши мне не нужны.

Я осмотрел зал и увидел сидящего за одним из столиков парня. Светлые волосы, модная бородёнка “до пупа” и нервный взгляд, который он время от времени бросал на большие круглые часы, висящие на стене. Сколько он тут уже сидел? Что его пригнало ко мне в такую рань?

В том, что это был именно Иван, я не сомневался.

Он постукивал пальцами по кофейной чашке, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Из двери чёрного хода я хорошо видел его, зато он не смог бы меня заметить даже при всём желании.

Что-то смутно знакомое мелькнуло в его внешности. Что-то неуловимое, ведущее в далёкое прошлое, в котором хранилось много всякого, о чём приличные люди даже не догадывались. Но это моё прошлое, и его, как ни пытайся, набело не перепишешь. Приходилось с ним жить, иного выхода же всё равно не было.

Чёрт, откуда же я мог знать этого суслика? Перебирал в памяти варианты, но ни один так и не удовлетворил. Но я точно где-то раньше видел его. Вспомнить бы ещё, где именно.

Когда я сел напротив него, бармен, лениво протирающий стаканы за стойкой вопросительно поднял бровь, а я поднял два пальца вверх, и тот понимающе кивнул.

Через пару мгновений передо мной и парнем поставили два бокала с коньяком, и так же бесшумно удалились.

Утро, блин, а я пить собрался, но последние сутки так долго тянулись, что совершенно не волновали ни ранний час, ни нормы приличия.

— Доброе утро, Иван. Выпьем?

Вот был бы номер, окажись это не он.

— Арманд Сергеевич, — проговорил Иван, переведя взгляд с моего лица на свой бокал. — Я за рулём.

— Значит, не пей. Делов-то, — пожал я плечами. — Что хотел от меня? Только быстро, у меня мало времени.

Я не собирался тянуть кота за яйца, потому что для всей этой херни не осталось ни сил, ни желания. Пусть выкладывает поскорее свои сведения, если он мне действительно не враг.

Ваня кивнул и полез в свою сумку, лежащую на соседнем стуле. Покопался в ней, извлёк наружу ноут и поставил его на столик перед собой. Распахнул крышку и развернул экраном ко мне.

Пара мгновений и на нём высветилась рожа того, кого так долго и усиленно искал Толик.

Только искал ли? Отчего-то я всё сильнее в этом сомневался.

— Узнаёте этого товарища? — спросил Ваня, а я кивнул. — Отлично.

И пусть мы ни разу не встречались, но Юра этот был тем, за чьё горло я так сильно хотел подержаться, потому рожу его узнал бы из тысяч похожих.

— Он прислал мне это видео, сегодня ночью, — сказал Ваня, отвлекая от разглядывания наглой физиономии. — Хотите посмотреть?

— Нет, но показывай.

Я сделал глоток коньяка, Ваня кивнул, а я достал сигареты. Шоу начиналось.

Ваня щёлкнул по клавишам, снял видео с паузы, а я чуть подался вперёд, чтобы не пропустить ни единой детали, и глотал горький дым, чуть дыша.

Сначала ничего не происходило. Юра пару раз покашлял, хмурясь, настроил камеру — наверняка, мобильного телефона, а мне показалось вечностью его молчание, хотя прошло не больше пары секунд.

Время в эти сутки вообще двигалось причудливо.

Когда я почти потерял терпение, Юра всё-таки начал.

“Меня зовут Юрий Ромашкин, и у меня есть очень важная информация, касаемо новой жены Арманда Шахова. Уверен, это станет сенсацией”.

Последнее слово он произнёс с каким-то странным нажимом, будто бы и сам себе не верил. Казалось, кто-то незримый стоял за его спиной и толкал в бок, вынуждая говорить всё это.

Дальше Юрий блеял о каком-то порочном прошлом Ланы, обещал предоставить фотографии, которые поставят крест на её репутации и, соответственно, моей. Также не обошлось без пурги, мол, сам Юрий рискует всем, делясь этим с прессой, но правда, кто бы мог подумать, важнее.



Прям не стукач, а борец за правое дело. Орден, что ли, захотел? Или премию?

— Дурдом, — сказал я, откидываясь на спинку стула, когда Ваня захлопнул крышку ноута. — Почему он именно тебе прислал это видео? Почему именно видео, а не позвонил? Зачем эти голливудские страсти?

Вопросы сыпались из меня сами собой, и я не пытался их сдержать, понимая: Ваня позвал меня не просто так. Что-то ему от меня нужно, и это я тоже планировал выяснить.

— Я в некотором роде самый скандальный журналист города, — хмыкнул не без самодовольства и всё-таки сделал глоток из своего бокала. — Ай, на такси уеду.

Махнул рукой и снова пригубил хмельной напиток.

— И что же ты, самый скандальный журналист города, пришёл ко мне? Ваял бы свою сенсацию, сделал всему городу сюрприз. Премию получил бы. Или что там у вас, у папарацци, принято. На повышение пошёл.

Я снова кивнул бармену, и очередная порция коньяка возникла передо мной. Ване больше не наливали, потому что мне он нужен трезвым, а о себе я мало волновался — слишком много мне нужно выпить, чтобы потерять контроль над собой.

— Арманд Сергеевич, — начал Ваня и замялся. Достал из сумки модную электронную сигарету, и через пару мгновений приторно пахнущий дыней пар окутал его облаком. — Вы не помните меня?

— А должен помнить?

Всё-таки не зря мне показалась знакомой его физиономия, но признаваться в этом не торопился. Иногда полезно прикинуться валенком, тогда люди легче идут на контакт. Ведь так приятно быть умнее и сообразительнее туповатого собеседника.

— Нет, конечно, не должны, — заметил с каким-то оттенком грусти, а я почему-то почувствовал себя сволочью.

— Так напомни, может быть, даже к груди прижму.

Ваня усмехнулся и сделал новую затяжку, а я чуть не чихнул, до того противным показался аромат пара.

— Только не говори, что ты мой потерянный сын. Могу не пережить такой радости.

Ваня мазнул по мне взглядом, вздохнул тяжело и всё-таки разродился откровением:

— Помните, очень давно, вы помогли мужчине, которому стало плохо? — Ваня подался вперёд, напряжённо вглядываясь в мои глаза, искал там ответов, стремясь быть узнанным. Я слушал его, складывая в голове факты, отсеивая лишнее. — Он в машине был, сердце прихватило. Помните? Тогда ещё лил дождь, началась гроза… а вы… вы остановились. Единственный!

Ваня изо всех сил старался достучаться до меня, а я напряг память, и то, давно забытое событие, всплыло на поверхность. Неужели?

— Ты мальчик из той машины, верно?

Ваня кивнул, но я и так уже во всех красках вспомнил и ту ночь, и огромные глаза парнишки лет десяти, который пытался как-то помочь своему отцу. Он не плакал, лишь ошалело смотрел по сторонам, пытаясь сделать хоть что-то. Но разве по силам ребёнку обмануть судьбу?

Не приведи меня судьба в ту ночь к их машине, его отец бы точно не справился. И мальчик бы не справился и, возможно, его судьба сложилась бы иначе.

Сколько лет прошло? Двадцать? Да, точно. Мне тогда едва исполнилось восемнадцать, и я рассекал по городу, весь из себя крутой, на разбитой девятке, на которую, между прочим, заработал сам. И пусть она была, в сущности, ржавым ведром, но я так гордился ею. И собой, что смог.

Тогда, несмотря ни на что, казалось, что жизнь удалась и в ней не случится больше ничего плохого. Увы, случилось, но со временем я научился с этим жить.

— Папа выжил только благодаря вам, — сказал Ваня очень пылко, а я уже ясно видел в его возмужавшем лице, поросшем густой бородой, того испуганного парнишку.

— Ладно, бросай, я сделал то, что должен был. Сделал то, что на моём месте сделал бы любой нормальный человек, потому не распыляйся.

Ваня кивнул, и что-то мелькнуло в его взгляде — грусть затаённая, но и решимость.

— Я помнил вас всю жизнь, и успехам вашим радовался, словно за близкого родственника, честно, — заявил Ваня, а я подумал, что он, несмотря на профессию, вполне возможно, неплохой парень. — И бабушка за вас всегда свечки в церкви ставила… за здравие ваше, молилась.

Что я мог на это сказать? “Спасибо ей за это”? Глупо как-то благодарить за чистые порывы души.

Верил ли я в Бога? Не очень, но почему-то от мысли, что незнакомая мне женщина, пусть так, но заботилась обо мне, защипало в носу.

— Я рад, что твой папа в итоге поправился.

— Он да… он и сейчас себя неплохо чувствует, хотя, конечно, возраст.

Я не знал, что на это сказать, потому промолчал. В сердце защемило, потому что в этот самый момент, на другом конце города, в отдельной палате лежал Дмитриевский, ставший для меня однажды чем-то большим, чем крёстный — ставший для меня практически отцом.

Я достал вторую сигарету, снова закурил, а пальцы почему-то дрожали. Чёрт его знает, старею, наверное.

— Теперь вы понимаете, почему я не хочу, чтобы этот материал попал в прессу? Я не хочу вам навредить.

Не знаю, виной тому несчастные свечки и молитвы, или мне просто суждено встречать в этой жизни хороших людей, но кто-то там, наверху, определённо следил за мной во все глаза.

Или я просто лох, и этот мальчик решил добить меня.

— В знак благодарности? — уточнил я, туша сигарету в больной белой пепельнице.

— Да. Но я согласился с ним встретиться, — сказал Ваня и огладил свою ухоженную бороду. — Потому что, если я ему откажу, он найдёт себе кого-то другого. Пусть я самый лучший в стране, но и кроме меня в этой профессии сплошные стервятники.

Сейчас Ваня казался таким открытым и трогательным, что хоть рыдай. Но я отлично понимал, что он не так прост, как кажется. Не захочешь, а руку оттяпает по плечо — хищник с лицом ангела.



Судьба подбросила мне шанс, определённо.

— Логично, стервятники среди вашей братии стаями кружатся, — кивнул я. От усталости и навалившихся проблем последних дней все мышцы выкручивало, и если бы не моя бессонница, точно вырубился бы прям здесь, за столиком. — Но признайся, тебе что-то ведь нужно от меня? Про благодарность я уже услышал, но есть же что-то ещё.

Я угадал, потому что Ваня весь подобрался, напрягся как-то, но молчал. Словно обдумывал свои дальнейшие слова, взвешивал их. Я не торопил его — мне важно было не спугнуть удачу.

— Я хочу эксклюзивное интервью ваше, откровенное… по мере возможности. “Один день из жизни Арманда Шахова”.

— Одна сенсация взамен другой? — усмехнулся я, представляя на миг, как Ваня будет таскаться за мной хвостом, записывая каждый шаг и задавая глупые вопросы.

— Мне кажется, это вполне неплохая альтернатива, — заметил Ваня, болтая в чашке остатки остывшего кофе. — Вы же у нас тёмная лошадка, а люди любят чувствовать себя сопричастными к жизни известных персон.

— Я, значит, известная персона?

— Ну а как же? — удивился. — До недавнего времени самый завидный холостяк, один из богатейших людей страны, всегда в тени, ни единого скандала. Людям вы интересны.

— Как мало людям нужно для счастья. Всего лишь в чужом грязном белье покопаться. Ладно, — махнул я рукой, а Ваня чуть не с открытым ртом ждал моего вердикта, — твоя взяла, будет тебе один день из жизни бывшего холостяка. Всколыхнём мир жёлтой прессы.

Ваня расплылся в улыбке и заметно расслабился, а я вернул его с небес к основной теме нашей встречи:

— Итак, если ты пришёл ко мне, прежде чем встретиться с Юрой, и мы с тобой договорились об условиях сотрудничества, значит, ты оставляешь ситуацию мне на откуп.

Ваня кивнул охотно, а в глазах блеснуло нечто, что сразу выдало в нём любителя авантюр и вообще рискового парня.

— Если так, значит, слушай сюда.

План сложился в голове сам по себе — не иначе, как включились резервные силы организма. Судьба наконец-то повернулась ко мне не филейной частью, потому я не планировал жевать сопли. Когда счёт идёт на часы, дорого каждое мгновение.

Вот, когда точно буду уверен, что всё позади, тогда и растекусь по жизни масляной лужей, лягу мордой в песок и подставлю задницу солнцу.

Тем временем мы обговорили с Ваней детали нашей небольшой операции, а у меня даже кожа на ладонях зудела от предвкушения. Хотелось наконец-то увидеть рожу Юры и узнать, какого хера он затеял. Ну и в морду пару раз заехать, конечно, — святое дело, как ни крути.

Я не верил, что это целиком и полностью его идея. Такие выдумщики не сбегают ночью со сменным бельём в рюкзаке, оставив бывшую жену один на один со своими кредиторами. Что заставило его снова вернуться и гиеной кружиться вокруг Ланы? Что пообещали взамен?

Я почти сложил общую картину, не хватало лишь нескольких деталей. Их-то я и планировал выяснить сегодня.

Господи, хоть бы не убить никого сегодня.

