Женщина-дьявол

XXI

Шум, который слышал Мовпен, происходил от стука чьих-то сапог; видно, около стены сада бродили два-три человека. Чтобы узнать по голосу, кто это — друзья или враги, Мовпен приложил два пальца к губам и тихо свистнул. В ответ на это из-за ограды послышался знакомый голос, проворчавший:

— Тысяча бомб! Значит, там все-таки кто-то есть? Тогда Мовпен быстро вскарабкался на стену и тихо окликнул:

— Герцог Крильон! Какое счастье!

Действительно, это был герцог Крильон. Он видел, как король вышел из замка в сопровождении Мовпена и неизвестного пажа, и из скромности не стал следить за ним, а только заметил направление, куда они пошли. Когда же король вскоре не возвратился, верный своим принципам Крильон отправился на розыски. Указания нескольких горожан и двух солдат помогли герцогу ориентироваться; он поблагодарил горожан и взял с собою солдат. Вот каким образом он очутился около таинственного дома. Увидав Мовпена, он сейчас же спросил:

— Где король?

— Здесь.

— Жив и здоров?

— Да, но он с трудом избежал смертельной опасности. Его усыпили и хотели убить. Я вовремя ворвался, чтобы помешать этому. Теперь он спит. Я взвалил его на плечи и вытащил сюда, но не мог перетащить через ограду. Подробности мне некогда рассказывать; бога ради, перелезайте скорее сюда и помогите мне!

Крильон при помощи солдат поспешно перескочил в сад и первым делом кинулся к королю, чтобы выслушать его сердце и дыханье. Затем, обратившись к Мовпену, он спросил:

— Кто покушался на короля?

— Монашек, которого король приказал отодрать в Сен — Клу. С ним был еще другой, переодетый монахом.

— Вы убили обоих?

— Второго — да, а первого опасно ранил. Но дело сейчас не в этом; надо решить, как нам быть с королем. Ввиду того, что с уст монашка сорвалось имя герцогини Анны, можно с уверенностью сказать, что вдохновителями покушения были Гизы.

— Это я мог бы сказать и без того! — заметил Крильон.

— Значит, дом принадлежит им, и с минуты на минуту можно ждать, что они явятся сюда, — продолжал Мовпен. — Значит, короля надо скорее унести прочь отсюда!

— Нет, это было бы ошибкой! — возразил Крильон. — Вопервых, нельзя поднимать тревогу, которая непременно возникнет в замке, когда увидят короля в таком виде, а во-вторых, если люди герцога Гиза бросятся за нами в погоню, -то на открытом месте нам будет гораздо труднее отразить их. Поэтому короля надо перенести обратно в дом и там ждать, пока он проснется.

— Но, быть может, дом кишит врагами!

— А на что же здесь я? Чтобы встретить их лицом к лицу! — просто ответил Крильон. — Да, наконец, в комнате мы можем принять все меры, чтобы отразить нападение! — сказав это, он крикнул солдатам: — Оставайтесь пока там, и если я кликну вас, перелезайте через стену и бегите ко мне! Ну-с, — обратился он снова к Мовпену, — беритесь за короля и давайте отнесем его обратно в комнату!

Они донесли короля до дома; Мовпен вскочил в окно, принял голову короля и помог Крильону уложить Генриха на оттоманку. Затем шут сказал:

— Ну, раз вы здесь, герцог, я могу заняться этим несчастным и перевязать его раны.

— Как? — буркнул Крильон. — Вы хотите спасти этого подлого цареубийцу?

— А как же? — ответил шут. — Ведь если этот мальчик выживет, то он сможет дать очень интересные показания перед парламентом и довести лотарингских принцев до плахи!

— Черт возьми! Вы это ловко придумали! — пробурчал герцог.

— Каждый делает, что может! — скромно ответил Мовпен и, вооружившись платком, принялся тампонировать рану монашка Жака.

Уже начинало светать, когда Генрих III открыл глаза. В первый момент он никак не мог понять, где он находится. Между тем в комнате не было ни малейших следов кровавой ночной борьбы. Труп лжемонаха был вынесен в другую комнату, Жак — тоже, кровь тщательно вымыта.

Мало-помалу память стала возвращаться к королю. Он вспомнил, что белокурая женщина просила его побыть четверть часа в комнате после ее ухода.

— Ну конечно, — вслух проворчал король, — я заснул, а это животное Мовпен даже не подумал разбудить меня! Наверное, он спокойно вернулся в замок или запьянствовал в каком-нибудь кабачке!

— Ни то, ни другое, государь! — ответил Мовпен, который вошел в комнату, заслышав голос своего повелителя.

— Да как же это ты дал мне проспать столько времени? — накинулся на него король.

— Для этого у меня было два веских основания, — спокойно ответил Мовпен. — Во-первых, нужно не раз подумать, прежде чем решиться разбудить короля, да еще такого, который вечно жалуется на бессоницу, а во — вторых, ваше величество было слишком трудно разбудить!

— Что ты говоришь? Я всегда очень чутко сплю!

— Да, так чутко, что мне пришлось битый час таскать ваше величество на плечах, а пока вы изволили спать, я около вас убил полтора монаха!

— Шут, — крикнул король, — я не люблю глупых шуток, когда говорю серьезно!

— Да ведь и я говорю совершенно серьезно! — и с этими словами Мовпен откинул портьеру.

Король взглянул и, вдруг побледнев, отшатнулся: в соседней комнате лежал труп человека, одетого в монашескую рясу.

— Я говорю «полтора монаха» потому, что другой еще совсем маленький, да и убит-то он лишь наполовину! — произнес шут.

— Но где же это ты разделался с ними? — спросил король с дрожью в голосе.

— Здесь.

— Пока я спал?

— Вот именно. А когда я покончил с этими господами, я взял ваше августейшее тело к себе на плечи и потащил прогуливаться по саду!

— Мовпен, — крикнул король, — если ты позволяешь себе вышучивать меня, я велю отодрать тебя плетьми!

— Вы сделали бы лучше, государь, если бы пожаловали мне хорошенькое именьице, важный чин, несколько тысчонок пистолей да орден на шею!

— Но послушай…

— Во Франции много коннетаблей, которые сделали гораздо меньше, чем я, для спасения монархии!

— Да что ты, собственно, сделал?

— Я ткнул шпагой человека, избравшего августейшее тело вашего величества ножнами для своего кинжала!

— Да, это правда! — произнес чей-то серьезный голос из соседней комнаты. — В эту ночь король был на волосок от смерти!

— Крильон! — воскликнул король. Действительно, это был герцог, который, перескочив через труп монаха, вошел в комнату.

— Да! — продолжал герцог. — Господин Дюзес вправе говорить, что спас монархию!

Король расширенными от ужаса глазами поочередно смотрел то на Мовпена, то на Крильона.

А последний подошел к королевскому шуту и сказал, взяв его за руку:

— Несколько дней тому назад вы непочтительно обошлись со мною, но я так доволен вами теперь, что прощаю вам!

— Господи, герцог, — ответил Мовпен, — вот что мне дороже всякого ордена!

— Еще бы! — наивно подтвердил герцог. — Дружба Крильона на улице не валяется!

— Да объясните же мне наконец, что тут произошло! — воскликнул король.

— Чрезвычайно простая вещь, государь:, вы взяли из рук белокурой красавицы букет цветов, а так как цветы были осыпаны наркотическим порошком, то вы и заснули, вдыхая их аромат.

Тогда белокурая женщина натравила на вас монашка, и, не вбеги я вовремя в комнату, у Франции не было бы теперь короля!

— А если вы, ваше величество, узнаете, кто эта белокурая женщина, — сказал Крильон, — то окончательно перестанете удивляться!

— Как же зовут эту женщину?

— Ее зовут Анна Лотарингская, герцогиня Монпансье, государь! — ответил Крильон.

— Женщина-дьявол! — пояснил Мовпен.

— Королева баррикад! — упавшим голосом пробормотал Генрих III. — Вот он, сон!