Женщина в огне

Глава восьмая

Корран, Франция

Марго полной грудью вдыхает свежий деревенский воздух, жадно стараясь уловить все знакомые нотки: ароматные травы, которыми заросли холмы, виноградники, лежащая по левую руку оливковая роща и даже пещеры эпохи неолита, изученные ею в детстве до последнего сантиметра. Как же она соскучилась по этим местам!

Марго не была в Корране несколько месяцев. Ее семья вот уже более века владела замком и двумя с половиной тысячами акров земли в небольшой провансальской деревушке неподалеку от Бриньоля. Именно сюда Марго приезжала на лето к деду. С фамильными владениями связаны бесценные воспоминания. Когда девочке исполнилось двенадцать, все резко изменилось: Шарль умер. И теперь семейный замок, очаровательный в своей деревенской простоте, служит не для приятного времяпрепровождения, а для деловых целей. Впрочем, прогулки Марго все-таки может себе позволить. В такие минуты она чувствует присутствие деда и слышит его зычный голос – словно Шарль идет по тропинке рядом с ней.

На Марго высокие ботинки, джинсы в обтяжку и любимый пушистый белый кардиган, который она носила, еще будучи подростком. Мадемуазель де Лоран быстро движется по тропинке, ведущей от замка к бункеру – убежищу площадью в десять тысяч квадратных футов, укрывшемуся среди виноградников и густых лесов. Дед построил его после Первой мировой. Сегодня здесь хранится впечатляющая коллекция произведений искусства. А еще, как любил хвастаться отец Марго, тут же разместилась самая внушительная в художественной среде разведывательная служба, собирающая материалы для шантажа. Теперь же в бункере будет храниться и коллекция Гайслера.

Приближаясь к убежищу, Марго явственно слышит звучный голос деда: «У тебя определенно глаз наметан, моя милая. Но знаешь, что отличает превосходного галериста от просто хорошего? В нашем деле важнее уши. Слушай, внимай, запоминай. Впитывай словно губка, стань экспертом, легко отличающим подлинник от копии, умеющим распознать талант. Великолепные коллекции и прекрасные галереи, конечно, важны, только больше всего люди ценят знания. Учись понимать желания клиентов. Изучай художников, с которыми сотрудничаешь, конкурентов, их заказчиков. И что самое важное – узнавай их секреты». Марго умиляется, вспоминая, как дед хмурил брови, стараясь вложить в ее голову накопленную мудрость. Она не особо вслушивалась в речи Шарля, хотя его слова все-таки отложились в голове. «Помни, – тряс дед пальцем перед ее носом. – Если ты оступишься или ошибешься, все это запомнят. И ты дорого заплатишь за свои промахи. Всегда будь на шаг впереди конкурентов, а для этого тебе иногда придется прибегать… – Шарль посмотрел вдаль, словно увидел на горизонте дикого зверя, – к сомнительным методам».

Да уж, точнее не скажешь. Марго ускоряет шаг. Она помнит каждое сказанное дедом слово, дорожит его наставлениями. Ее отец, Себастьян, – полная противоположность Шарлю. Безалаберный и беспечный, он стал управлять галереей после смерти деда. Вот только у этого клоуна, оступившегося бесчисленное количество раз, поучиться было нечему. За что он и поплатился.

По пути Марго останавливается у знакомого огромного валуна и взбирается на него – в точности как в детстве. Она садится на вершине, прижав колени к груди, и каждой клеточкой тела впитывает захватывающую дух панораму. Вдалеке виднеется Вердонское ущелье – великолепный каньон, где она бродила бесчисленное количество раз. После смерти деда ее никто ни в чем не ограничивал, не устанавливал никаких правил, не предупреждал об опасности. Никто не интересовался, чем занята Марго. Родители были слишком заняты собственными делами и любовными шашнями, чтобы заметить длительное отсутствие дочери. Поэтому она могла делать все, что душе угодно. К четырнадцати годам девочка научилась полагаться исключительно на себя. Мать с отцом не имели никакого авторитета в ее глазах. Марго считала их не более чем препятствием на пути к управлению семейным бизнесом. Впрочем, в один прекрасный день она это препятствие преодолела.

Марго на мгновение заколебалась: а не бросить ли ей все дела и не отправиться ли в каньон, к реке Аржанс. Она всегда любила эту часть прогулки больше всего, завершая утомительный поход по горной местности купанием нагишом. Марго испытывала настоящее блаженство, плескаясь в бирюзовой воде под обжигающими лучами солнца. В эти моменты она оставалась наедине с природой, и тогда возникало ощущение, будто весь мир принадлежит ей одной. Правда, однажды Марго решила впустить кое-кого в свой рай. Больше она не повторит эту ошибку.

Мадемуазель де Лоран спрыгивает с валуна и идет по тропинке дальше, пытаясь отогнать назойливые воспоминания о том, что случилось той злосчастной ночью, когда умер отец. Стоит ей сейчас закрыть глаза – и она услышит высокомерный зловещий смех мерзкого пьяного урода. Похоже, эти режущие слух звуки она будет слышать до конца своих дней.

Отец умудрился промотать практически все, что дед любовно собирал всю свою жизнь. Ее наследство. Никто в мире искусства даже не представлял, в каком плачевном положении оказался семейный бизнес де Лоранов после смерти Себастьяна, оставившего после себя огромные долги. Узнав, что компания практически банкрот, Марго сделала все возможное, чтобы ее инвесторы, художники, СМИ и особенно коллекторы не узнали правды. Она начала тайком продавать принадлежащее де Лоранам имущество в разных странах мира, чтобы самые крупные галереи в Париже, Нью-Йорке, Гонконге, Базеле и Лондоне могли продолжить работу. Если бы не нашлось другого выхода, замок во Франции – райский сад ее деда – стал бы следующим лотом на продажу. Правда, Марго спешить не стала, потому что виноградники – или, как любовно называл их Шарль, «жемчужинки» – приносили доход. Производимое семьей де Лоран розовое вино завоевало множество наград и позволяло платить зарплату сотрудникам. Но не более того.

Два месяца назад состоялось собрание с финансистами компании. Переговоры шли долго и сложно. Бухгалтеры сказали, что к концу года Марго придется объявить себя банкротом. Унизительно. Ей предложили серьезно подумать о продаже семейной коллекции. «Этому не бывать! – кричала тогда Марго. – Ни за что!» Ее имя смешают с грязью. Дед в гробу перевернется, если такое случится. Марго была твердо настроена найти другое решение. И дала задание своему личному хакеру. Как только она узнала о коллекции сокровищ Гайслера, добытой столь позорным путем, то сразу поняла: это выход. Ее шанс.

Марго смотрит на роскошные лозы, дивится спелым и сочным кистям, свисающим с веток, – наступил vendange, сезон сбора винограда. Ее матери он никогда не нравился из-за стоящих в воздухе ароматов – она жаловалась, что воняет отбросами. Что ж, ей, вышедшей из низов, виднее. Марго всегда нравился этот запах с нотками меда и керосина. Она чувствовала, что живет.

Она идет дальше по извивающейся тропинке и наслаждается хрустом веток под ногами – они словно возвещают о ее приближении. Достигнув убежища, Марго набирает на двери секретный код, входит в уютный дом с тремя спальнями и осматривается. Громко работает телевизор, на столе тарелка с остатками круассана с джемом и кружка из-под кофе.

– Уайатт! – кричит Марго. Ответа нет. Но программист точно здесь. Видимо, уже спустился в погреб.

Марго проходит в хозяйскую спальню, которую занимает Уайатт. Окна открыты, постель не заправлена, по полу раскидана одежда. Неряха. Она огибает валяющиеся вещи и входит в огромную гардеробную – размером с небольшую спальню. Затем опускается на колени и тянет за умело замаскированный рычаг. В полу открывается люк, за ним – самодельная лестница, ведущая в гигантских размеров винный погреб, оформленный в готическом стиле. Марго спускается и рассматривает голые каменные стены, стрельчатые арки. Полная копия винного погреба в замке, с той только разницей, что этот фальшивый: умелая маскировка на случай, если убежище обнаружат.

Марго спешит по холодному длинному коридору, минуя одну за другой деревянные двери в античном стиле. Еще одна фальшивка: ни одна из десяти дверей не открывается, за исключением последней. Марго снова вводит код и попадает в комнату. Если погреб выглядит так, словно переместился из Средних веков, то за массивной дверью прячется высокотехнологичный центр с самой современной компьютерной системой и базой данных, созданной по последнему слову техники. Пентагон бы позавидовал.

Из динамиков орет «Нирвана». Уайатт Росс сидит за рабочим столом, окруженный многочисленными устройствами и мониторами, его пальцы быстро мелькают. Ни дать ни взять известный диджей, играющий на Ибице. Бывший способный сотрудник Силиконовой долины нашел свое истинное призвание – теперь он хакер и вор. Марго платит ему неприлично много за эксклюзивные услуги, его мозги, безусловную верность, за то, чтобы держал рот на замке. И главное – за поразительную бессердечность. Уайатт живет в другом мире – мире технологий, где чувствует себя как рыба в воде и не допускает ошибок. По крайней мере, пока.

Увидев отражение своего босса на мониторе, Росс поднимет голову, имитируя удивление.

– Марго?

Но ее не обмануть. Система наблюдения охватывает весь замок. Разумеется, Уайатт видел, как она подошла к дому и спустилась в погреб. Он ее ждал. Впрочем, Марго ему подыгрывает.

– Давненько я сюда не наведывалась, – говорит она, холодно улыбаясь.

– Прекрасно выглядишь.

– А ты выглядишь как всегда.

Она ухмыляется, рассматривая Уайатта. Он выглядит как истинный хипстер: щетина на лице, поношенная черная футболка, убогие джинсы. Ну и, конечно, неизменные потертые ботинки «Доктор Мартенс». На запястье татуировка – похоже, какая-то цитата на санскрите. Марго ни разу не спрашивала, что означает эта надпись. Плевать.

– Кофе? Или вина? Рановато, правда, но почему бы и нет? Мы все-таки на винодельне.

Уайатт встает из-за стола. Он высокий, худой и долговязый – как те, кто постоянно курит и ест только по необходимости. Видно, что парень чувствует себя неуютно под ее взглядом. Нервничает. Марго это нравится.

– Вина. Для него никогда не бывает рано.

Она садится на кожаный диван, вытягивает ноги и закуривает. Предлагает сигарету Уайатту – тот берет ее на пути к барному шкафу, примостившемуся в углу большого кабинета.

– Картины доставлены к месту назначения в целости и сохранности, я восхищена, – начинает Марго. – Твои люди определенно свое дело знают. Они встретили меня, едва я вышла из здания с двумя доверху наполненными мусорными пакетами. Будто Санта-Клаус. И прекрасно уничтожили все улики – ни отпечатков пальцев, ни следов на полу. На мой взгляд, сработали безупречно. У немецких властей нет ни единой зацепки.

– Ну, кое-что они знают – правда, не о тебе, а о Гайслере, – возражает Уайатт. – Пока тебя не было, я еще немного покопался в файлах той журналистки. Мне удалось добыть конфиденциальную информацию: что небольшая группа чиновников узнала о тайнике старика как минимум год назад. Правда, они не могли решить, что делать с этим пожилым, выжившим из ума чудаком, поэтому не трогали ни его, ни полотна. Возможно, боялись, что разразится скандал, подобный тому, что вспыхнул сейчас. – Он хохочет. – Надо же, потомок нациста, расхитителя произведений искусства, спокойненько живет себе в квартире, где вся кухня забита крадеными шедеврами! Казалось бы, кто-то давно должен был разобраться с подобным безобразием.

Уайатт возвращается с двумя бокалами розового вина из семейных запасов и садится напротив Марго. Из всех производимых де Лоранами напитков этот она любит больше всего. Марго смотрит в бокал и, как ей кажется, различает в великолепном купаже отдельные сорта. Сенсо, Сира, Гренаш и ее любимый, белый виноград Верментино с тонкой кожицей и темно-зелеными пятиконечными листьями. Во время их долгих прогулок дедушка любил рассказывать об отличиях одного сорта от другого. А она, помнится, задавалась вопросом, что он любит больше: свои виноградники или живопись.

Марго поднимает глаза и видит, что Уайатт закинул ноги в грязных ботинках на кофейный столик. Она награждает его уничтожающим взглядом.

– Мне поинтересоваться, что стало с той женщиной, чью квартиру я арендовала?

Росс быстро убирает ноги со стола.

– На меня работают только лучшие в своем роде специалисты. И они умеют держать язык за зубами. Нет, можешь не интересоваться. – Уайатт говорит с легким южным акцентом. Это единственное, что напоминает о каком-нибудь захолустном городишке, заселенном сплошь представителями рабочих профессий, где парень родился, откуда сбежал и больше никогда не возвращался. А еще у него дергается правый глаз, и Марго не может отвести от него взгляд.

– А журналистка?

– Будет молчать.

– Могу я спросить почему?

– Лучше не надо.

Глаза Уайатта вдруг темнеют и становятся безучастными.

– Ясно. Что насчет «фольксвагена»?

– Пытаюсь выяснить, кто ездил на нем вокруг дома Гайслера. Пробил регистрационный номер. Автомобиль арендовали под вымышленным именем. Не волнуйся, я продолжу расследование. Теперь, когда картины у нас, меня больше волнует, как бы обтяпать дельце так, чтобы получить с этого максимальную прибыль. Ты и сама знаешь, что сбывать краденое рискованно. Как только произведение искусства похищено, оно сразу теряет свою ценность. Сейчас строятся разные предположения насчет того, какие полотна могли быть в тайнике Гайслера. Пока точно никто не знает… но правда всплывет. Нужно действовать быстро.

Уайатт машет рукой в сторону толстой стеклянной двери, ведущей в хранилище, где стоят три огромных сейфа и лежат полотна Гайслера. У каждого несгораемого шкафа свое назначение. Один используется для ценностей клиентов, в другом держат холсты, предназначенные для продажи, в третьем – шедевры из семейной коллекции, которые никогда не уйдут с молотка. Дед все предусмотрел.

– Будем действовать следующим образом, – инструктирует Марго. – Продаем не больше двух картин в одни руки – не важно, речь о частном коллекционере или музее. Работаем, не привлекая к себе внимания. Используй теневой интернет и любые другие средства черной магии, которыми располагаешь. – Марго повышает голос. – Что бы ни случилось, правило одно: полная анонимность. Контактируйте лишь с теми хранителями музеев, которых можно подкупить, и только с теми клиентами, которых в случае необходимости можно шантажировать. Предлагаю в первую очередь обратиться к наркоторговцам из Латинской Америки и русской мафии. Ну и, разумеется, к тем нечистоплотным китайским политикам, которые массово скупают шедевры. – Она сверлит Росса взглядом. – Те, у кого есть хотя бы зачатки совести, нам не подходят. Ни одно полотно не должно быть продано законным способом. Даже если возникнет спрос. Нам могут подстроить ловушку. Тебе все ясно?

– Предельно. – Уайатт делает глубокий вдох, а потом медленно выдыхает, издавая раздражающий шипящий звук – словно проколотый воздушный шарик.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь догадался, что я причастна к этим картинам. Отмывай деньги, сколько понадобится, чтобы к тому моменту, как они упадут на мой банковский счет, никаких вопросов не возникало. За каждое проданное полотно получишь солидный бонус. Думаю, это отличная мотивация. – Марго медленно окидывает Росса взглядом, словно желая напомнить, что и ему можно найти замену. – И вот еще что. Картина Эрнста Энгеля «Женщина в огне» останется здесь. Она не для продажи.

Уайатт поднимает брови, но Марго оставляет его жест без внимания и никак не объясняет свое решение. Росс допивает вино и снова наполняет бокалы.

– Еще один деликатный вопрос. Евреи будут прилагать максимум усилий, чтобы вернуть утраченные произведения искусства, – говорит он.

– Деликатные вопросы – не мой профиль.

– Послушай меня. Речь не о простой краже, а об истории холокоста. Сейчас начнется весь этот цирк с реституцией, особенно когда станет известно, какие неимоверно ценные экспонаты были в коллекции Гайслера. Такие сведения не скроешь, поверь мне. – Росс указывает на сейфы. – В частности, я говорю о работах Матисса, Шагала, Сезанна, Климта, Рембрандта и двух картинах Пикассо. Это же шедевры. Уверен, найдутся те, кто будет собирать информацию, шпионить, взламывать систему и ждать, пока мы ошибемся. Мы потратим миллиарды долларов, я сделаю все, чтобы нас не раскрыли, но не могу гарантировать полную защиту от хакеров и утечек информации.

– Все, закончил ныть? – Лицо Марго мрачнеет. – Ты примешь все необходимые меры – за что и получаешь баснословные гонорары. – Она подается вперед. – Ты несешь личную ответственность за любые утечки, так что лучше подумай, как защититься от хакеров. Ты, – Марго размахивает сигаретой перед лицом Уайатта, – решишь все проблемы. Расплачивайся криптовалютой. И не дай бог ты хоть где-то ошибешься.

Росс выдерживает ее злобный взгляд – он хорошо знает, что нельзя демонстрировать свою слабость. Впрочем, Марго замечает выступившие у него на висках капельки пота. Она откидывается на спинку дивана, курит и молча смотрит на Уайатта. Парню нравится, когда им командуют, а Марго получает удовольствие, заставляя его пресмыкаться. Она гасит окурок, смотрит на часы и встает.

– Пойдем посмотрим на картины.

Они покидают напичканную компьютерами комнату и подходят к первому сейфу. В нем не только шедевры, украденные у Гайслера, но и другие ценные произведения искусства, которые собирали и хранили под замком члены семьи де Лоран. Среди них работы Рембрандта, Тициана, Веласкеса, Рубенса, Моне и картина Пикассо периода сюрреализма в его творчестве, написанная специально для деда.

– Сколько полотен мы изъяли у Гайслера? – спрашивает Марго. Она уже знает ответ и просто проверяет Уайатта – как и всех, кто на нее работает.

– Все, что было, – отвечает он с довольным видом. Тысячу пятьсот двадцать семь плюс полный чемодан рисунков.

Правильный ответ. Хорошо.

– Где «Женщина в огне»?

– В последнем сейфе вместе с другими картинами, не подлежащими продаже. Туда же я поместил еще несколько полотен из коллекции Гайслера, которые нацисты изъяли из галереи твоего деда в Париже. Это «Старый гитарист» Пикассо, «Игроки в карты» Сезанна, «Ирисы» Ван Гога и «Портрет Жанны Эбютерн» Модильяни. Плюс два холста Сальвадора Дали, принадлежавшие твоему отцу. Думаю, ты не захочешь их продавать?

Росс правильно думает.

– Если только я не дам особого распоряжения. Завтра утром я просмотрю все картины Гайслера и отберу те, которые нужно будет сбыть в первую очередь. – Марго смотрит на Уайатта, склонив голову набок. – Отличная работа.

Тот улыбается – как мальчишка, получивший отлично за диктант.

– Это что, комплимент от Марго?

Она смеется.

Пользуясь ее хорошим настроением, Росс подходит ближе.

– Завтра мы возьмемся за дело. А сейчас ты не занята?

Его голос звучит хрипло, тело подалось вперед, от Уайатта пахнет табаком, вином и травкой.

Марго не в первый раз проводит с ним время – и наверняка не в последний. Несмотря на неряшливый внешний вид, в постели парень все делает правильно. Почему бы им не отпраздновать?

Она протягивает руку и проводит тыльной стороной ладони по его щетине – на удивление не такой жесткой, как можно было ожидать. И глаз, к счастью, перестал дергаться.

Поняв, что ему дали зеленый свет, Росс притягивает Марго к себе. Она обнимает его за шею, страстно целует в губы, а затем решительно засовывает язык к нему в рот. Уайатт громко стонет. Марго прижимается к нему упругими грудями и чувствует, как твердеет его плоть между ног. Изучивший предпочтения босса, Росс резко толкает ее к ближайшей стене, срывает с нее пуловер и рубашку. Лифчиков Марго никогда не носила. Уайатт берет из ее рук телефон и кладет на кучу брошенной на пол одежды. Не отрывая взгляда от выпирающего из штанов члена, Марго быстро расстегивает джинсы Росса, стягивает их и отбрасывает в сторону. Футболка летит следом. Уайатт прислоняется к холодной стене, а Марго берет набухшую плоть в рот. Росс стонет – похоже, ему хватит и тридцати секунд, чтобы кончить.

Внезапно он останавливает ее. Удивленная Марго поднимает глаза, вытирает губы и спрашивает:

– Что-то не так?

– Сначала ты, – настаивает Уайатт.

Понятно, хочет доказать, что он мужик. Марго в благодушном настроении, поэтому соглашается. Она позволяет Россу притянуть ее к себе, расстегнуть джинсы, снять ботинки и трусики. Теперь они оба совершенно нагие.

Уайатт слегка отстраняется, чтобы посмотреть на нее. Марго точно знает, что он видит: безупречную кожу, крепкие груди с розовыми сосками, аккуратно постриженную дорожку темных волос между ног.

– Какая же ты красивая, – бормочет парень.

– Мне это уже говорили, – равнодушно отвечает Марго.

– А тебе на это плевать. – Росс проводит пальцами по ее груди, затем спускается вниз, к плоскому подтянутому животу.

– Верно.

Она точно знает, о чем думает Уайатт. Все мужики одинаковы. Размышляют, женщина она или монстр? Второй вариант нравится Марго больше – помогает держать дистанцию и не позволяет окружающим расслабляться.

Росс увлекает ее за собой на пол, подстелив для мягкости одежду. А затем зарывается лицом между ее ног.

Марго собирается насладиться моментом, когда экран лежащего рядом телефона загорается. Пока Уайатт продолжает ласкать ее, она читает сообщение:

Адам… Внезапно Марго чувствует приближение оргазма. Росс ухмыляется, считая, что причиной тому он. Мадемуазель де Лоран теряет контроль над телом, утопая в водовороте ощущений, но голова остается ясной, и мозг уже вовсю работает. Впившись ногтями в плечи Уайатта, Марго кончает сильно и быстро. Утолив свое желание, она смотрит на сводчатый потолок и улыбается.

Адам Чейс наконец-то вернулся к жизни.