Женщина зверя (СИ)

Глава двадцатая

Выписка. Второй важный момент после рождения новой жизни. Собираются самые близкие люди, проходит небольшой праздничный ужин. Осталось совсем чуть-чуть и я выйду на улицу с улыбкой на лице и с маленькими крошками.

Последние дни в больницы были прекрасны и томительны одновременно. Прекрасны, потому что каждый день приходили муж с сыном и мы проводили время всей семьёй. Мне в палату даже принести телевизор и мы смотрели новогодние фильмы. Я даже и не вспомню, когда в последний раз мы так делали. Но радости и счастья не было предела.

А томительно было из-за рвения домой. Устала я от больницы, как только в себя пришла. Хочется домой. Разместить близнецов в их комнату. Приготовить ужин для любимых мужчин и просто проводить время вместе дома, а не в стенах больницы. Запахи препаратов уже доводят до трясучки. Хочется на свежий воздух и забыть этот запах раз и навсегда.

До выписки осталось минут десять для оформления дополнительных документов и я свободна. Очень жду встречи. Саша сегодня не заходил, всё ходит с документами. А я тем временем уже одела мальчиков и начала собираться сама.

На душе так хорошо и свободно. Давно я не испытывала такую лёгкость. Моё лицо уже долгое время не светилось в счастливой улыбке. Успела забыть, как это вообще бывает. Когда за спиной крылья и хочется петь и танцевать.

— Анастасия Васильевна, пора. — в палату заглянула медсестра и мягко улыбнулась.

Девушка прошла к пеленальному столику, чтобы взять одного из близнецов.

— Я сама их возьму, помогите лучше с сумкой. — остановила её я и улыбнулась. Взяла аккуратно мальчиков и пошагала на выход.

Плюсы быть сильной волчицей — есть силы носить своих детей. Даже если их двое, а по комплектации ты хрупкая женщина. Уверена, мальчиков я буду способна таскать на руках лет до двух точно. Если, конечно, они не пойдут в старшего брата, который после года вообще не любил быть на руках. А вот сестричка очень даже любила. Нежная девочка у нас, всегда просилась и сидела до последнего.

Улыбнулась воспоминаниям. Впервые память о Мире приносит лёгкую улыбку, а не слёзы. Так я и хочу. Всегда помнить её улыбку и светлые глазки. И научиться не плакать по ней. Ведь Мира всегда будет в моем сердце, а значит всегда рядом.

Мы вышли на крыльцо, где у меня сразу мальчиков забрал Саша. Улыбается, разглядывая сыновей. А я тем временем принимаю поздравления Грома и братца. С обеих сторон меня обняли и поцеловали в обе щечки.

В руках появляются полевые цветы. Не люблю пафосные букеты. А вот сухоцветы и полевые просто обожаю. А сейчас меня ими прям накрыли.

— Привет, — радостно проговариваю и обнимаю друзей. Сначала Джо, а потом Смита.

— Мои поздравления, Анастасия. — целует руку Демон и лукаво улыбается.

— Как официально.

Мы дружно посмеялись и пошли к машинам. Слава ждал нас дома и руководил людьми, что как муравьи бегали по дому и готовили праздничный стол. Сын меня при встрече обнял и поцеловал. Передал бразды правления мне и ушёл нянчить младших братьев.

Обстановка в доме стояла радостная и шумная. Мы вспоминали мои первые роды, рождение старших детей. Я даже достала альбом, что у меня сохранился. Забрала его, когда уезжала из нашего дома. Тут есть и мы с Сашей и наши детки. Совсем малыши. Мелькали и парни с племянниками. В общем все проходило душевно и с улыбкой на лице.

Вечер подкрался незаметно. Сегодня все остались у нас так как на улице уже двадцать девятое декабря. Новый год не за горами. Мы распределили всех по комнатам, а сами засели у камина в дальней гостиной.

Огонь согревал своим жаром, а треск дров успокаивал. На моих коленях лежит наш семейный альбом и рядом мой любимый муж. Мы сидим так уже приличное время. В тишине, под треск дров, рассматривает снимки.

Наше горе было неописуемое. Одно упоминание о нашей малышки разрывало наши сердца. Мы страдали и не могли принять это жестокую правду. Переломный и ужасный период нашей жизни. И сейчас, мы наконец смогли переступить это. Спокойно с улыбкой рассматривать нашу красавицу. Боль есть. От тоски. Её очень не хватает. Мы скучаем до боли. Но теперь это ощущается совсем иначе. Мягче.

— Я столько наворотил. За всю жизнь не расплатится. — проговаривает Саша, мягко провел костяшками по моим скулам. — Самая большая ошибка произошла из-за меня. А ведь ты пыталась вразумить меня.

— Саш, — перебиваю мужа и обхватываю ладошками его лицо, — Не надо корить себя. Прошу. Мы все натворили делов и заплатили сполна. — тяжело выдыхаю, — Не убивай себя чувством вины. Пожалуйста.

— Не выходит у меня это из головы. С момента пожара только об этом и думаю. Всё могло сложиться иначе, если я не упёрся и выслушал тебя.

— Мы не знаем наверняка, как все сложилось бы. Саш, мы же говорили об этом. Были сложные времена, они выматывали и мы действовали по ситуации. У тебя были основания так поступить.

Помню тот день. Обида тогда меня настолько поедала, что я игнорировала мужа почти месяц. Не отвечала на звонки и не стала жить в доме, что он нам купил. Выбрала другой. Меня сильно тогда задел его поступок, долго это во мне сидело. Но мы поговорили. Помирились и оставили это дело в прошлом. Мы оба не хотели расставаться, но наши враги не уставали делать нам больно. Нужно было действовать.

Поэтому сейчас от той обиды ничего не осталось. Я давно простила любимого и забыла об этом. Прошлого не вернуть, к сожалению. Зачем тогда мучить себя?

— Саш, давай всю боль, ошибки, ссоры и разборки оставим в прошлом. Закончим уже наконец эту кровавую часть нашей жизни. Да, мы не сберегли принцессу. Но она навсегда останется в нашем сердце.

— Маленькая. — прошептал и поцеловал меня. Нежно и нежно. Его руки окольцевали меня, забирая меня на мужские колени. Я оказалась прижата к горячему телу мужа. — Я ведь никогда тебя не благодарил. А ты всегда была рядом.

— Саш…

— Тшш, — не даёт договорить, — Спасибо тебе. За любовь. За детей. Я тебя очень люблю, маленькая.

— И я люблю тебя. Сильно сильно.

Не выдержала и заплакала. От счастья. От такого душевного момента. Прижалась сильнее к своему мужчине, начиная целовать каждый сантиметр его красивого лица.

***

Новогодняя суматоха приятная, хоть и забираем почти все силы. Мы готовим семейный ужин, а так же организовываем праздник для стаи. Дальняя традиция наших земель. Альфа устраивает праздник, чтобы встретить новый год вместе. Конечно, под бой курантов каждый находится со своей семьёй, а потом мы собираемся на улице. Начинаются танцы, салюты и веселье. А главное такие празднования можно проводить сколько угодно, ведь кровь у нас горячая. Можем в лёгкой одежде провести всю ночь и не замёрзнуть. Не надо будет кутаться в шубы.

Мне активно помогает Слава. Хотя выглядит наоборот. Сын очень изменился, стал серьёзный и приобрел стальной тембр голоса. Не улыбается, командует так, что ни у кого не возникает и мысли пойти против. И это подчинение далеко не из-за статуса сына альфы. Нет. Я прекрасно чувствую силу сына, поездка в Америку сделала его ещё сильнее. И это все чувствуют.

В феврале исполнится пятнадцать, а выглядит уже как совершеннолетний. Такой же высокий, плечи стали шире, появились мышцы. Вылитый отец, только копна тёмных волос напоминает, что он и мой сын. Так быстро вырос, что не успела насладиться своим мальчиком. А теперь перед мной взрослый парень, молодой мужчина, а не мой маленький мальчик.

Что-то я задумалась. А надо посмотреть, как успехи с установкой стола на улице. Он у нас большой, буквой "П". Будет шведский стол, вокруг уже украсили гирляндами деревья, что стоял рядом. Новогодняя атмосфера и лес — прекрасное сочетание для волка.

Прохожу вдоль, проверяя все механизмы. Собрали, как надо. Можно выдохнуть спокойно. На кухне уже готовят вкусности, так что всё будет идеально. Мы справились за один день, подготовили почти всё. Завтра можно будет отдохнуть, а ночью встретить новый год. Уверена, он принесёт спокойствие в наши сердца. Всё плохое останется позади и мы будем дышать спокойно.

— Я удивлена, — оборачиваюсь на звук. Маша стоит прямо передо мной, глаза горят презрением.

Мария Воронцова волчица нашей стаи. Довольно симпатичная женщина. Мы учились вместе в школе, даже общались. Нас можно было назвать подругами. Только сейчас не ощущаю дружеских мотивов, одна вражда.

— Я всё думала, как так вышло. Мы с тобой с детства знакомы, знаю тебя очень хорошо. Веселая, а главное добрая девушка. Всегда за мир во всем мире. — продолжает она, — А сейчас совершенно другая. Гнилая и жестокая.

— Что ты хочешь? Высказать, как сильно я изменилась?

— Я тебя ненавижу! — зарычала бывшая подруга и шагнула ближе, — Я молила тебя, буквально умоляла прекратить бой. Остановить кровавую расправу. Тебе было это под силу.

Было дело. После смерти Громова старшего. Мы активно начали помогать Диме налаживать порядок на территории. Саша укреплял границы, чтобы иностранцы не прилетели на лакомый кусочек. Всё было хорошо, пока не образовалась группа противников. Десять или чуть больше волков вышли вперёд, высказали что не хотят более подчиняться Громовым. Не хотят больше такого альфу, что действует через брата.

Среди них был Кирилл Воронцов, старший брат Маши. Он и собрал эту команду. Много гнили тогда он высказал. И про нашу семью, и про правление Громовых, и не забыл оскорбить нашу дочь. После этого Саша принял бой. Один против толпы. Думали справятся, но Саша сильный. И когда осталось двое или трое волков, среди которых был сам Кирилл ко мне прибежала Маша. Умоляла остановить мужа. Пощадить.

Я могла выйти и остановить бой. Но не стала. Они оскорбили нас. Посмели открыть свой рот в сторону нашей принцессы. Я и сама была готова выйти и рвать каждого.

— Бунтари получили, что заслужили. — спокойно проговариваю, — Да, мне было это под силу. Только выгораживать тех, кто оскорбляет мою семью я не стану никогда.

— Твою семью. Ну конечно. Добилась своего, забрала себе наследника альфы. Теперь живешь и бед не знаешь. — выплевывает Маша, из неё так и вылетают рычание. — И как раньше я не заметила, какая ты сука и стерва!

Так понятно. Более слушать я не собираюсь. Разворачиваюсь и ухожу в сторону дома. Слышу, как начинает сильнее бесится женщина. Она не даёт мне уйти. Идёт следом, но не торопится догнать или перекрыть дорогу.

Мы уже дошли до ворот дома, которые сейчас открыты. Сейчас тут много волков. Все активно помогают.

— Ты никто! Ничего не можешь и не умеешь. Прячешься за спиной мужа, а теперь и за спиной сына. — закричала Маша, когда я не успела ступить на наш двор. Её слова привлекли к нашей парочки всё внимание. — Женщина зверя, так ведь тебя называют? Жена самого Санаты! Только по сути ты мелкая дрянь, что всегда будет прятаться за спиной сильнейшего.

Игнорирую её слова. Продолжаю идти дальше. Вот сейчас она и начинает действовать. Догоняет меня и встаёт на пути. Смотрит с вызовом и неприкрытой ненавистью.

— Мой брат погиб из-за тебя. Погиб потому что вы активно спасали девчонку. Чудовище, что не должно было родится! — выплевывает прямо в лицо, — Как же хорошо, что она сдохла.

Глаза закрывает пелена ярости. В одно мгновения хватает нанести удар под дых, а потом в нос. Женщина хрипит и падает на землю, а я рычу сильнее. Ярость вырывается из меня огромным потоком.

Подхожу ближе, хватай суку за волосы. Дергаю на себя и смотрю прямо в глаза:

— Захотела повторить судьбу своего братика?

— А ты справишься? — усмехнулась и попыталась вырваться. Не вышло. — Я ненавижу тебя, твою семью. И я безумно рада, что мелкая дрянь наконец получила своё. Сдохла!

Тормоза слетели. Мозг отключился окончательно. Волчица вышла вперёд, и мы сцепились в схватке. Мне не надо оборачиваться, чтобы победить. А вот Маша быстро выпустила волка. Начала нападать. Не учла только, что и я дочь альфы. Сильная не только из-за власти мужа.

Маша нападала, но я свободно уходила от ударов и наносила свои. Она скулила, но не сдавалась. Рычу и выпускаю когти и когда она вновь бросает на меня, вспарываю ей брюхо и хватаю за шею. Характерный хруст и тело волчицы падает на снег без признаков жизни. Белоснежность окрашивается в алый, свежесть морозного дня сменяется на запах крови и смерти.

— Кто ещё хочет высказаться? — рычу, оглядывая толпу. — Каждый кто посмеет открыть рот в сторону моих детей — сдохнет. Я сама лично сломают ему хребет!

Толкаю мёртвую тушку ногой и ухожу в дом. Гнев всё ещё пульсирует в венах. Ушла в спальню, переодеться и смыть кровь. Встаю под ледяные струйки воды, стараюсь успокоиться. Но не выходит. Сильно она меня разозлила. Вывела из себя своими словами. Давно я не чувствовала такой ярости, не пачкала руки в крови.

Она назвала меня женщиной зверя. Усмехнулась про себя. Меня так начали называть, когда всем стало известно чья я жена. После одного из боев, когда увидели, что я также бываю жестокой. Я тогда была вся в крови, с головы до пят. И без единой царапины. Это было в Англии. На нас объявили охоту. Мы спрятали детей, а сами вышли на бой. Ох, как я была зла. Шавки решили подвергнуть опасности наших детей. И меня понесло.

Это ко мне прикрепилось. Женщина зверя. Громова. Жена Сатаны.