Женя и Дженни, или Вампир из 1Б

Целебный источник

В воскресенье утром, пока не жарко, мама собралась на источник.

Так бывало и раньше. На даче она почти всякое воскресение выводила из сарая свой велосипед, привязывала к раме две большие банки из-под воды Аква минерале с закручивающимися синими крышками и ехала на источник, потому что считала его чудодейственным. Наверное, думала Женя, мама верит, что если она умоется этой водой или будет ее пить, то с ней начнут твориться чудеса. Ну, скажем, она помолодеет. Или вытащит в лотерее счастливый билет и поменяет машину: она все время твердит, что этой машине уже скоро четыре года, и все умные люди в таком автомобильном возрасте машину меняют. Это она говорит дедушке, но не прямо в глаза, а так, вскользь. Или, быть может, она думает, что после этой самой воды хозяин Афони пригласит ее, наконец, в ресторан. Женя так думала, потому что, когда они однажды возвращались с бульвара, мама пробормотала про себя, но Женя слышала:

— Странный все-таки молодой человек. Что, он так и будет… гулять, гулять и разговаривать, даже в ресторан не пригласит?

Наверное, думала Женя, теперь мама хочет исподтишка напоить хозяина Афони своей чудесной водой, и тогда он тут же отведет ее в уютное стеклянное кафе на Мясницкой, где дают кофе, пирожные и вкусное-вкусное шоколадное мороженое.

Впрочем, мама не одна была такой доверчивой. Дамы с других дач тоже ездили на источник, потому что, по-видимому, тоже верили в чудеса и хотели помолодеть. Жени это их желание казалось странным, сама она, напротив, никак не могла дождаться, когда повзрослеет. И будет красить губы, как мама. И носить очки, как бабушка, потому что, когда бабушка надевала очки, то становилась такой домашней и уютной.

Дамы тоже ездили со своими банками кто на велосипеде, а кто даже на машине, за этой таинственной чудесной водой. Например, соседка, которая жила за забором, Ксения Петровна, говорила, что поскольку до Крещенья еще далеко, надо чудесной водой запасаться впрок уже сейчас. Ни велосипеда, ни автомобиля у нее не было, так что она возила воду из источника на садовой тележке — в канистре, в полиэтиленовом бочонке и в большом термосе.

Каким же сильным должен быть этот источник, думала Женя, когда мама уехала на своем велосипеде, если все оттуда берут воду, Ксения Петровна так целыми бочками, а он все никак не кончается.

Втайне Женя мечтала, конечно, тоже попасть когда-нибудь на источник с Дженни. Но велосипед ей обещали подарить только при отличных оценках по окончании первого класса, и это сколько надо ждать — вечность. Конечно, можно было бы туда отправиться и пешком, но мама утверждала, что это далеко, не меньше трех километров, и Женя со щенком туда никак не дойдут.

— Туда еще полбеды, — говорила мама, усаживаясь на свой велосипед, — но ведь еще и обратно…

Когда мама уехала, Женя и Дженни пошли на кухню к бабушке.

Бабушка как раз заканчивала развешивать и расставлять по местам все привезенное из города. Кастрюли на полках так и блестели. Со стены глядели глянцевые сковородки, висевшие на веревочных петельках вниз головами. Клетчатые кухонные полотенца даже на взгляд замечательно пахли. Появились на специальных крючках новенькие разноцветные варежки — снимать кастрюли с плиты. И новые занавески в цветок. И блестящие клеенки. Так что кухня у бабушки получилась светлая и нарядная.

— Бабушка, — приступила к делу Женя, — а что, эта чудесная вода, за которой мама поехала, от чего помогает?

— Ни от чего она не помогает, — сказала бабушка, — одни суеверия. Ну, от глупости, может быть.

— Ну, это уже немало, — заметила Женя.

Нет, бабушка определенно чего-то не договаривает. Не может быть, чтобы целый поселок ездил каждое воскресение три километра туда и три обратно — просто так. И Женя решила пойти к дедушке. Они с Дженни вошли в гостиную, встали под лестницей, и Женя крикнула:

— Деда, ты работаешь?

— А как же, — бодро отозвался дед сверху. Но Женя знала, что по воскресениям дед если и работает, то совсем чуть-чуть, пролистывает текст лекции на понедельник, он сам признался как-то. Поэтому Женя, которую с детства учили не шуметь, дедушка занимается, сейчас смело крикнула:

— Дед, можно к тебе?

— Поднимайтесь, — крикнул дед, потому что был, наверное, все-таки чем-то занят и забыл, что Женя и Дженни никак не могут подняться к нему по крутой лестнице.

— Нет, наверх тебя, Дженни, я не дотащу, — сказала Женя Дженни, — ты стала очень тяжелая. Да я и сама по дедушкиной лестнице ходить пока еще плохо научилась. Сиди здесь.

И Женя решила попытаться забираться по лестнице ползком. Но как только она легла на живот на первую ступеньку, как услышала за спиной голос бабушки:

— Ты что же, дед, спятил! Зачем ты ее зовешь. Ребенок же разобьется на этой твоей лестнице.

— Ничего ребенок не разобьется, — сказала Женя, недовольная тем, что ей не разрешили поползать по крутым ступенькам. И поднялась с живота. И тут же Дженни встала на задние лапы и положила их Жене на плечи, потому что решила, будто Женя с ней играет. Дженни всегда была рада поиграть, когда люди вели себя странно, не как всегда.

— Это собака так реагирует на не стандартное поведение людей, — объяснила как-то мама. Но это было неверное объяснение: когда слесарь в их поселке как-то напился пьяным и очень шатался, Дженни вовсе не захотела с ним играть, а наоборот залаяла. А ведь, согласитесь, когда человек идет и шатается посреди дня — это вполне себе не стандартно.

Наверху в проеме появился дед в пижаме и домашнем халате:

— Что за крик. Я спускаюсь.

Нет, он не выглядел уставшим от работы, он выглядел заспанным.

Дед спустился, и они втроем уселись в гостиной на диване, дедушка, Женя и Дженни.

— Я вот что хотела у тебя спросить, дед. В сказках бывает живая вода, это понятно. А в жизни?

— И в жизни, — сонно сказал дед.

— Тогда понятно, почему мама поехала к чудесному источнику, чтобы набрать чудодейственной воды.

— А как же без этого, — отвечал дед беззаботно. И невпопад, подумала Женя.

— А бабушка говорит, — сказала она, — что чудесная вода ни от чего не помогает. Только от глупости.

— Не от глупости помогает, — крикнула из кухни бабушка, которая, оказалось, все слышала. — А по глупости ее пьют. Хотя она свежая и вкусная, не буду отрицать.

— Скажу тебе по секрету, — прошептал дедушка, — твоя бабушка — материалистка и атеистка.

— Это как? — удивилась Женя.

— Она ни во что не верит. Ни в Бога, ни в черта.

— Ну, в Бога еще ладно, — прошептала Женя в ответ. — А в черта как же не верить? Бабушка же говорит иногда, когда я не слышу, чтобы мы все пошли к черту. Или к его матери. И ты, дед, если что-нибудь уронишь или не можешь найти, говоришь черт побери. Значит, в чертей вы оба все-таки верите.

— Разве я так говорю? — искренне удивился дед.

— Говоришь, — кивнула Женя, — и часто.

— Ну, это так, присказка, — смущенно сказал дедушка. — Ничего не значит.

— Что ты учишь ребенка всяким глупостям, — сказала из кухни бабушка. — Почитай лучше с ней английскую книжку.

— Черти живут только в сказках Пушкина, — продолжал дедушка, наверное, он не слышал слов бабушки. — А что касается живой воды, то, знаешь ли, внучка, в мире много целебных источников, к которым люди съезжаются за тысячи километров со всего мира.

— Ну вот, а у нас есть свой, — обрадовалась Женя, — и не надо ехать со всего мира. Три километра на велосипеде.

— Именно, — сказал дед. И поцеловал внучку за то, что она такая понятливая. А еще потому, что очень ее любил.

А бабушка проворчала:

— Бешеной собаке семь верст не крюк.

Она сказала это потому, что знала много русских народных пословиц и поговорок.