Жертва

Глава 9

Метрдотель Веккио Алпин-ресторан был очень смущен. Четверо прибывших вместе мужчин были так непохожи друг на друга, что их размещение грозило превратиться в проблему. Первый, разумеется, тот элегантный, с голубыми проницательными глазами и важным видом. Но толстый увалень с седыми волосами, которому давно надо было сходить к парикмахеру, резко отличался от него. А высокий брюнет с ярким галстуком, темными глазами и пронзительным взглядом еще больше усложнял положение. Не говоря уже о четвертом, хорошо одетом, который был слишком чем-то взволнован, или попросту пьян, и едва держался на ногах.

Проблему эту решил инспектор Клайтон, направившийся к ближайшему столику, а его компаньоны — за ним.

После вопросительного взгляда на метрдотеля, который ответил неопределенным пожатием плеч, гарсон подошел к их столику с картой вин и меню. Клайтон даже не взглянул на него.

— Виски с водой, — сказал он.

— Превосходно, — поддержал его капитан Вайс, — мне то же самое.

— Пива, — коротко произнес Кленси.

— Ну а мне, — сказал Кирквуд, — сухое виски, двойное. Ни воды, ни льда, ничего.

Гарсон удалился, удовлетворенный тем, что его предчувствие совершенно оправдалось.

Кирквуд повернулся к Кленси, сидевшему слева от него.

— Вы насмерть перепугали меня, Кленси. Когда вы заперли меня в той комнате с Кэнливеном и двумя стражами, которые следили за мной из-за своих столов, я в самом деле подумал, что вы подозреваете меня в том, что я подложил бомбу в кабинет судьи. Вы понимаете, что у меня самого кабинет там…

— Знаю, — сказал Кленси. — Заметьте, что, если бы я вас заподозрил в самом деле, то только по вашей вине. Я просил вас, чтобы вы не старались ускользать от моих людей, а тут Мэтью сообщил мне, что вы вернулись, это значит, вы выходили и какое-то время не были под наблюдением. А в это, именно в это время, когда вы выходили, убили женщину, стреляли в Капровского и в меня.

— Я уходил только обедать, — сказал Кирквуд. — А потом, чтобы немного рассеяться, я пошел в кино. Я не пытался ускользнуть от ваших людей намеренно, но не мог оставаться в доме один, а Ева с детьми уже уехала…

— Ну разумеется, — сказал Кленси. — Потом я иду к судье Кейлю и узнаю, что он собирается уничтожить вас в своей будущей речи по радио. Я не знаю, считаете ли вы это важным…

Кирквуд ошеломленно посмотрел на него.

— Уж во всяком случае не могли же вы думать что я убью человека только для того, чтобы помешать его нападкам на меня во время избирательной кампании?

— Разумеется, нет. Хотя мотивы преступлений бывают очень различны. Вероятно, вам известно, что причина преступления имеет значение только для того, кто его совершает. Проще говоря, я понял, что вы тут совершенно ни при чем, как только стал яснее видеть…

Гарсон, принес напитки. Чтобы оказать честь Клэйтону, так как предполагал, что тот пригласил сюда всех остальных, а не из уважения лично к Кленси, он принес бутылку пива «Хайнекен». Очень довольный этим, Кленси тут же налил себе и уже приготовился выпить, когда инспектор вдруг поднял руку.

— Я думаю, что мы должны выпить за лейтенанта Кленси, — с торжественным видом произнес он.

Все чокнулись. Кленси улыбнулся и поблагодарил. Капитан Вайс отпил глоток виски и поставил стакан.

— Ну, Кленси, может быть, вы расскажете нам об Уэлсе? И почему во время допроса вы сказали, что награда должна частично достаться Рою, вашему другу?

— Ба, да это чтобы произвести ошеломляющее впечатление на Уэлса. Однако задача была решена благодаря присутствию Роя на Вашингтон-гейтс.

Все с недоумением посмотрели на Кленси. Он широко улыбнулся и доброжелательно оглядел всех присутствующих.

— Хорошо, — сказал он. — Начнем с самого начала. Они теперь уже признались оба, но если бы не схватили Блаунта, Уэлс был бы все равно загнан в угол. Он, впрочем, был поразительно небрежен… — Кленси допил свой стакан и зажег сигарету.

— Что мучило меня вначале, так это то, что я никак не мог понять, почему бежал Сервера, которому оставалось так мало до полного освобождения? У каждого на этот счет было свое мнение, но ни одно из них не казалось мне убедительным. Но в прошлый вторник, когда я был у судьи Кейля, Джон Уэлс сам лично представил мне единственное в этом случае подходящее объяснение! «Ленни дошел до точки». Что и подтвердил Блаунт сегодня, когда объяснял нам про Ленни. Это объяснение не вязалось с тем, что говорила мать Серверы, регулярно посещавшая сына. И директор тюрьмы не мог предположить ничего подобного; однако и у охранников есть нюх на эти вещи, и они всегда предупреждают заранее.

Позже я прочитал последние письма Ленни к Марсии, из них не следовало, что он уж очень мучается от пребывания в тюрьме. — Кленси нахмурился. — Ну, это объяснение тоже не стоило больше предыдущих. И я стал задавать себе вопрос, по своей ли воле бежал Ленни из тюрьмы, не утащили ли его оттуда силой? Я как раз остановился на этих мыслях, когда была убита Марсия и стреляли в меня и в Капровского.

Моей первой реакцией было отказаться от своей теории насчет насильственного похищения Ленни, потому что я понял, что могло побудить Серверу к бегству: отомстить тем, кто способствовал его аресту и осуждению. В то время я мог поклясться, что он не знал о доносе Марсии, но выходило, после ее убийства, что он это знал. Если толковать его письмо в этом смысле… Но чем больше я об этом думал, тем менее верил в это.

Мне было непонятно, как мог Ленни узнать, что Марсия донесла на него? Никто не знал об этом, кроме меня, Кейля и Роя. А потом если предположить, что он и узнал об этом, то он бы дал знать ребятам из своей банды, а не говорил бы им, что она — верный человек. В этом и она была уверена, и мадам Сервера…

Нет, в самом деле, ничего не выходило с этой версией. — Кленси внезапно поднял голову. — Не считая того, что, когда в меня стреляли, мне показалось странным, что тип машины был тот же, но сидящий в ней почему-то промахнулся: на улице было совершенно безлюдно, и у него было время даже стереть нас в порошок. А потом я начал видеть какие-то бредовые сны. Меня преследовали все время кошмары, связанные с этим делом. Но, впрочем, они были и не такими уж бредовыми: это мое подсознание старалось найти ответы на вопросы, которые я задавал себе в течение дня.

Во-первых, кто финансировал побег? А потом: мог ли его финансировать человек, не имеющий прямых связей с бежавшими? Я все же нашел ответ на второй вопрос, потому что мне без конца снился телефонный разговор, записанный на магнитофонную ленту благодаря нашим системам подслушивания. Кто-то приказывал Марсии немедленно идти на свидание к Ленни в то место, где они познакомились. Марсия возразила: «Но…» Однако приказывавший тип прервал ее. Я долго пытался разгадать значение этого «но» и возражение, которое готовилась произнести Марсия. Она в самом деле не могла пойти в то место, где они познакомились, по крайней мере немедленно, да еще ночью, так как они познакомились с Ленни не в Нью-Йорке, о чем я узнал позже.

Инспектор Клайтон наклонился вперед.

— Но она в этот момент должна была понять, что этот звонок фальшивый и исходит не от Ленни Серверы. Почему же она поспешила выйти на улицу?

— Этого мы никогда не узнаем, — с сожалением сказал Кленси. — Но, по-моему, она сразу поняла, что ей расставляют ловушку и знают, где она живет, и, может быть, она подумала, что чем скорее уйдет из дома, тем быстрее скроется от них.

Как бы то ни было, это доказывало, что звонил не Ленни Сервера и даже звонили не по его поручению, и единственной целью было заставить девушку выйти из дома, чтобы уничтожить ее. Но подстроено все так, чтобы думали: убийца именно Ленни Сервера. Почему? А просто потому, чтобы создалось впечатление, что Ленни собирается ликвидировать всех тех, кто был причиной его неприятностей…

Гарсон бродил вокруг стола с меню в руках.

Клайтон сделал знак, чтобы повторили выпивку, и гарсон с довольным видом ушел, а Кленси продолжил свой рассказ.

— Вот тогда-то я и начал лихорадочно работать своей головой. Я понял, что Ленни служил кому-то козлом отпущения. Только мы трое знали, что Марсия была причиной его ареста, а ему это определенно не было известно. Значит, убийца Марсии знал об этом, но он думал, что и Ленни тоже об этом знает… Позже я понял, что так мог действовать только Джон Уэлс.

Судья в свое время рассказал ему все дело и, не придав значения, сообщил, что это Марсия рассказала нам про Ленни. Значит, я был этим возвращен к своей первой версии: Ленни воспользовались потому, что он из-за мальчишеского бахвальства угрожал когда-то ряду лиц, в числе которых был и судья Кейль. Если Ленни бежит из тюрьмы, а кто-нибудь из этих людей окажется убитым, то все подозрения и вся вина автоматически переносятся на Ленни Серверу. Но я тут же подумал, а если бы не было Ленни, с какой стороны стали бы мы вести следствие?

Возьмем, например, смерть судьи Кейля. Если бы мы не были предубеждены и не подозревали Ленни Серверу, мы начали бы спрашивать себя, кому выгодна эта смерть? В этом случае ответ был бы очень прост: Джону Уэлсу, мужу единственной наследницы судьи, которому уже надоело ждать наследства.

С этого момента многие вещи стали бы понятными и, однако, я все же не был уверен, что не ошибся…

К столу вернулся с заказанными напитками гарсон. Он спрашивал себя, когда же эти клиенты закажут обед? И вообще, закажут ли они его?

Кленси отпил глоток пива и стал рассказывать дальше.

— Именно тогда кто-то позвонил Рою на новую квартиру и угрожал уже не только ему, а даже его детям. Мне начали сниться телефонные кабины и дети, одетые в кольчуги. Но только в это утро, в кабинете инспектора, я вдруг подумал, а кто же мог узнать так быстро новый адрес и новый телефон Роя? Даже наш дежурный телефонист не мог сделать этого, и только позвонив в избирательный комитет демократов, он получил его. Как могли Сервера и Блаунт (в это время я уже вплотную заинтересовался Блаунтом) узнать, что Рой Кирквуд переехал на другую квартиру, и особенно — так быстро достать номер телефона, его нового, никому не сообщенного телефона? Но тут-то вскрылось совершенно новое для меня обстоятельство. Я узнал, что Джон Уэлс — член демократической партии и что он был против тестя во всем, даже в политике. И вот ему-то было просто, очень просто узнать номер телефона квартиры Кирквуда, и это именно он позвонил ему для поддержания легенды, что Сервера в самом деле нападает и сводит счеты со всеми, причастными к его осуждению. Это была самая грубая ошибка из всех, совершенных Джоном Уэлсом.

До этого у меня еще были кое-какие сомнения, но телефонный звонок к Кирквуду подтвердил, что я на правильном пути.

Когда я совершенно ясно осознал это, мне оставалось только собрать показания. Организатор побега должен был иметь связи с охраной Синг-Синга и деньги, чтобы финансировать этот побег. У Уэлса такие связи, несомненно, были, он ведь член комиссии по досрочному освобождению заключенных с примерным поведением под честное слово. А деньги? Честное слово, деньги… а вот денег такие заключенные, определенно, не имели, но занять деньги без всяких гарантий проще, чем мы иногда думаем. Во всяком случае, в нелегальных источниках. Благодаря Филу Маркусу, Вилльямс знал один нелегальный источник, а нелегальность — это владение Порки Франка. Может быть, это удача, но факт таков, что Франк нашел человека, одолжившего деньги, меньше чем за четыре часа.

Вы слышали две исповеди. Посредником был Вилльямс, Блаунт и Маркус были избраны благодаря своим познаниям во взрывном деле. Им было известно только, что они должны вытащить Серверу из тюрьмы и что это позволит бежать и им.

Как только мы узнали, что же надо искать, так сразу же и нашли, что хотели. Даже без Блаунта мы добрались бы до Джона Уэлса. Он был уверен, что сделал все чисто, не замечал своей небрежности, считая план безупречным и неуязвимым.

Но мы уже развернули следствие достаточно широко. Гомес нашел машину и гараж, откуда Уэлс брал ее. Стентон проследил телефонные звонки Уэлса из отеля Оссининга — домой к убитому им охраннику и миссис Блаунт, в Олбани. Кстати, ему повезло, что полицейский из Оссининга умер, так как это позволило ему обрести уверенность, что теперь-то уж Блаунту не отвертеться, все подозрения падут на него, и он пойдет на электрический стул. Уэлс это знал, взвесил все с юридической точки зрения, а ведь он был блестящим адвокатом. Он знал: можно заставить Блаунта говорить только то, что было выгодно ему, обещая создать жене Блаунта условия, при которых она будет вполне обеспечена материально и жить спокойной жизнью. Блаунт обожал свою жену, и ему нечего было терять.

Но тут в рассказ вмешался капитан Вайс:

— Но если Уэлс хотел убедить нас, что Ленни Сервера пытался ликвидировать всех своих врагов, почему же он вдруг выпустил пулю в воздух, стреляя в вас?

Кленси улыбнулся.

— Держу пари, что он теперь горько сожалеет об этом. Он не стремился убить нас всех. Он только хотел создать видимость расплаты Серверы со своими врагами, с теми, кому он грозил отомстить. И вообще, что бы он выиграл, убив меня? Он ведь, собственно, не знал тогда, какую я представляю для него угрозу. Вот убийство девицы подходило к якобы задуманной Ленни мести. Но убить полицейского? Он понимал, что сейчас же будет мобилизована вся полиция. — Кленси покачал головой. — Нет, он не стремился убить меня, так же как и не стремился причинить какое-нибудь зло детям Роя Кирквуда. Он просто хотел заставить нас смотреть на все это дело так, как это было выгодно ему, был уверен, что дальше мы не пойдем, думал, что должно было произойти…

— А как вы угадали, что Сервера мертв? — с интересом спросил инспектор Клайтон.

— Он явно был козлом отпущения. Если бы Сервера был жив, он мог бы рассказать нам всю историю или шантажировать их. И это в то время, когда они сделали вид, что Сервера бежал из тюрьмы для того, чтобы отомстить врагам. Когда я все это понял, то мне стало совершенно ясно, что им было необходимо избавиться от него, что они и сделали.

Мужчины молчали, поглощая свои напитки и устремив глаза на скатерть, каждый был погружен в свои мысли.

Вдруг Вайс шумно вздохнул и как-то странно завращал глазами.

— Телефон… — прошептал он.

Кленси улыбнулся.

— Не говорите мне об этом! — Он поднял глаза к небу и остался с открытым ртом. — О!.. Нет, нет!

Гарсон наклонился к Клайтону, услужливо протягивая ему аппарат.

— Вы просили телефон?

Сидевшие за столом дружно улыбнулись.

— Нет, — спокойно ответил инспектор Клайтон, — мы просили меню.

— Телефон и меню, — серьезно продолжил капитан Вайс, косясь на Кленси, — ведь это так похоже, совершенно не удивительно, что вы так мило перепутали!