Жертва азарта

Глава восьмая

К концу октября у Сары вошло в привычку временами наезжать в Лондон. Чаще всего она уезжала с Дэвидом. Она увлеклась танцами, и вскоре она уже знала все более или менее известные ночные клубы Лондона.

Джеймса не радовали такие частые отлучки, но он знал, что в душе Сара была любительницей спокойной деревенской жизни, просто сейчас она впервые открывала для себя многоликий мир, который ее окружал, начинала расправлять свои крылышки. Пока она была вместе с Дэвидом, Джеймс за нее не беспокоился. На осторожные расспросы знакомые отвечали, что им не доводилось встречать ее в компании Мика Фенника. Джеймс не догадывался об истинных причинах ее отлучек, ничего не знал об их якобы случайных встречах и даже не подозревал о том, что азартная лихорадка целиком захватила Сару.

Ее везение стало легендарным. К ноябрю благодаря удачной спекуляции на ее счету в банке скопилась огромная сумма, а голова была занята Миком Фенником. Тот факт, что она редко видела его одного, без друзей, только подливал масла в огонь. Всеобщее полушутливое восхищение окутывало его ореолом популярности и придавало ему особый шарм в глазах Сары, не подозревающей, что третья женитьба вовсе не входила в его планы.

В конце концов Сара обнаружила, что ей все тяжелее скрывать свои дела от Джеймса. Вот-вот могли начаться неприятности.

Однажды, когда София уже отправилась спать, а они остались беседовать с глазу на глаз перед затухавшим камином, она спросила:

— Скажи, Джи. Би., как человек может убедиться в том, что влюблен?

— У каждого это бывает по-разному, — с улыбкой ответил он.

— Да, я понимаю, но должны же быть какие-то общие симптомы, как, например, высокое давление, потеря аппетита, желание заплакать или закричать.

— Что-то у тебя это выходит слишком изнурительно, — рассмеялся Джеймс. — Неужели ты хочешь сказать, что сама страдаешь от подобных тревожных симптомов, Сара?

Она наморщила нос и удобно устроилась в кресле, поджав ноги.

— Ну, аппетит у меня зверский, — успокоила она его. — Плакать мне не хочется, а кричать хочется всегда. Только тебя я и могу об этом спросить. Я не знаю, смогу ли понять это чувство, если оно вдруг появится.

В начале ноября удача неожиданно изменила Саре. Спекуляции Мика окончились провалом, и вскоре кругленькая сумма в банке начала таять с головокружительной быстротой.

— Не обращай внимания, дорогуша, — беспечно успокаивал он ее. — Пара удачных вечеров, и ты все отыграешь.

Но и за столом ей тоже перестало везти. В конце концов она оказалась должна Мику триста фунтов и не могла найти средств, чтобы расплатиться.

— Не волнуйся, милая, — сказал он. — Я подожду, пока удача снова не вернется к тебе.

На самом деле Сара вовсе не волновалась. Страсть к игре настолько захватила ее, что ей было безразлично — выигрывала она или проигрывала. Джеймс заметил, что она выглядит усталой и взволнованной, и сказал, что четырех ночей из семи проводимых в танц-клубе ей будет вполне достаточно.

— Хорошо, — быстро согласилась Сара. — Тогда я съезжу в город днем, чтобы зайти в парикмахерскую и сделать себе новую прическу.

…День оказался неудачным. Она несколько раз безуспешно пыталась дозвониться до Мика. Дэвид был занят и не мог сводить ее на ленч, а к Перонел пришел важный клиент, и у нее не было времени для того, чтобы выслушивать девичью болтовню.

Сара чувствовала себя задетой. Похоже, никому она здесь не нужна, и день у нее проходит напрасно. Она побродила немного по магазинчику Перонел, разглядывая новые модели. Меховой жакет из рыжей лисицы был живописно наброшен на спинку кресла. Сара примерила его и осталась довольна.

— Я возьму это, — сказала она продавщице, занятой какими-то делами в глубине зала.

— Он замечательно подходит к вашим волосам, — защебетала девушка. — Это прекрасный жакет. Послать вам его домой, мисс Сильвер?

— Нет, я надену его сейчас, домой можете послать то, что сейчас на мне, — сказала Сара, с удовольствием кутаясь в рыжий мех и ощущая, как у нее поднимается настроение.

Она вышла из магазина с чувством, что мир не так уж плох, и отправилась искать телефонную будку, чтобы еще раз позвонить Мику. Но у Мика весь день оказался занят.

— Прости, милая, — сказал он с сожалением, — но, боюсь, ничего сегодня не получится. Иди без меня, увидишь, на что сама способна.

Он уже давно сделал ее членом клуба, где обычно играл сам, но она еще ни разу не ходила туда одна. Снова упав духом, она принялась бродить по Бонд-стрит, разглядывая магазины, и вернулась на Саут Молтон-стрит. Она решила еще раз попытаться вытянуть Перонел в какой-нибудь близлежащий ресторан.

Перонел наскоро закусывала сэндвичами с кофе в своем офисе. Увидев вошедшую Сару, она нахмурилась.

— Зачем, спрашивается, тебе понадобилось покупать это, не спросив меня? — спросила она раздраженно.

— Мне оно понравилось, — расстроенно ответила Сара.

— Дорогая, ты еще не научилась носить подобные вещи так, как полагается. Кроме того, ты знаешь, сколько это стоит?

— Нет, — сказала Сара, вспыхнув. — Разве это важно?

— Это будет важно для твоего опекуна, когда он получит счет на триста гиней, — сухо сказала Перонел.

— Триста гиней! — поперхнулась Сара.

— Моя дорогая Сара, — нетерпеливо сказала Перонел, — эти шкурки специально подбирались. Цвета бесподобны, и второй такой шубки не сыщешь во всем Лондоне, но я не думаю, чтобы Джеймс смог оценить все ее достоинства. Если хочешь, я могу повесить ее обратно. Ты носила ее только два часа, так что это ничего.

— Нет! — У Сары вдруг появилось суеверное чувство по отношению к жакету. — Я хочу его оставить. Он принесет мне удачу, и тогда я сама за него заплачу. Пойдем лучше со мной куда-нибудь перекусим.

— У меня сегодня сумасшедший день, иногда это бывает, — сказала Перонел. — Если хочешь, присоединяйся ко мне: выпей кофе и съешь сэндвич.

Сара взяла сэндвич и села на стол Перонел.

— Похоже, ни у кого сегодня нет для меня времени, — вздохнула она тоскливо. — Мик и Дэвид по уши в делах, и я должна в одиночестве попытаться снова поймать свою удачу.

Перонел посмотрела на нее с любопытством.

— Сара, — сказала она, — ты знаешь, не в моих правилах вмешиваться, но все зашло слишком далеко. Я не знаю, сколько ты должна Мику, — ты ведь проигрываешь, не так ли? Знаешь, он не самый подходящий человек, у которого следует брать взаймы.

Сара удивилась: впервые Перонел ее предостерегала.

— Я ему все верну, когда мне исполнится двадцать один год, — сказала она беспечно. — Даже раньше, если мне снова повезет. Он не возражает.

— Что ж, делай, как знаешь, но я посоветовала бы тебе быть осторожней. И кстати, насчет одежды: оставь эту свою чрезмерную экстравагантность. Если тебе хочется окружить себя дорогими мехами, то я возражать не стану. Но твой опекун может выйти из себя и перестать оплачивать твои счета, и это будет печально как для тебя, так и для меня.

Сара подозрительно посмотрела на Перонел.

— Джи. Би. говорил тебе что-нибудь? — быстро спросила она.

Перонел налила себе еще чашку кофе и закурила.

— Он сделал мне тонкий намек во время нашей недавней встречи. Не знаю, возможно, это Клэр его надоумила. Это, знаешь ли, было бы очень на нее похоже. «Позволь помочь тебе с бюджетом малышки Сары, Джим, дорогой. Ведь, знаешь, девушки могут быть так экстравагантны и расточительны!»

Сара внезапно почувствовала непонятный страх. За последний месяц Джеймс несколько раз был в Лондоне один. Возможно, он специально ездил туда, чтобы увидеться с Клэр.

— А миссис Розенхайм была с ним, когда вы встречались? — спросила она.

Перонел бросила на нее чуть насмешливый взгляд.

— А разве он тебе не говорил? Дорогая Клэр с ног до головы была одета в мои лучшие модели. И, должна заметить, она выглядела, как богиня.

— Перонел, — Сара заметно побледнела. — Ты думаешь, она хочет окрутить его?

— Я думаю, — рассудительно ответила Перонел, — что наша дорогая Клэр готова окрутить кого угодно, если у него есть деньги. Я ее не осуждаю. Она совершила огромную ошибку, выйдя замуж за Иззи, и ей, должно быть, очень досадно сознавать, что если бы она подождала тогда еще немного, прежде чем разрывать отношения с Джеймсом, то сейчас жила бы припеваючи. Но если бы она действительно вышла за него замуж, то твоя жизнь сейчас вряд ли была бы такой сладкой, моя дорогая. Кажется, она считает, что не все еще потеряно.

— Джи. Би. не женится на ней. Он сказал, что не почувствовал никаких сожалений, когда они снова встретились, — горячо произнесла Сара. — Ей не удастся снова сделать Джи. Би. несчастным. Да я… я лучше сама выйду за него замуж, чем допущу, чтобы она добралась до него.

— Ну, я не знаю, — сказала Перонел, гадая про себя, действительно ли это дитя влюбилось в своего опекуна, или это ей только кажется. — Трудно предугадать поведение мужчины, когда он достигает более или менее почтенного возраста. Клэр ведь очень настойчивая особа. Ну а теперь, Сара, извини, но мне придется попросить тебя удалиться. Да, кстати, у тебя есть деньги, чтобы играть сегодня вечером?

— Что-то около пяти фунтов. Я думала, что Мик будет сегодня там и даст мне взаймы.

Перонел выразительно пожала плечами.

— Что ж, возможно, я поступаю глупо, но я даю тебе пятьдесят фунтов, и, если к тебе вернется удача, расплатись с Миком.

— О, Перонел, ты ангел! — Сара обняла ее в порыве благодарности. — Я чувствую, что сегодня мне должно повезти.

Вечером Сара проиграла пятьдесят фунтов Перонел меньше чем за полчаса и, наверное, впервые ощутила облегчение, когда покинула заведение, которое до сих пор не приносило ей ничего, кроме удовольствия.

Когда Мик стоял за ее плечом и гора фишек рядом неуклонно росла, она могла часами завороженно наблюдать за бешено скачущим шариком и белыми руками крупье, колдовавшими над зеленым сукном. Но теперь, когда Сара уже не была больше новичком и оказалась в полном одиночестве, наблюдая за игрой, она увидела все в совершенно ином свете. Лица мужчин и женщин, стоявших вместе с ней вокруг стола, пугали ее. На каждом можно было прочесть всепоглощающую алчность. Сара заметила одну молоденькую девушку, которой часто везло. Ее светловолосое хорошенькое личико вспыхивало и искажалось до неузнаваемости, когда она сгребала свой очередной выигрыш. Она находилась в лихорадочном возбуждении, которое производило ужасающее впечатление. «Ведь она ненамного старше меня», — подумала Сара. И сразу неизбежно возникла другая мысль: «Неужели и я похожа на нее, когда играю?»

Сара выбежала на улицу и с радостью ощутила ноябрьский холодок после духоты, из которой только что выбралась. Она шла по траве, не разбирая дороги и поддевала ногами опавшие листья, как она любила делать это в Фаллоу. Ей вспомнился давний разговор с Джеймсом. «Игра разрушает человеческие жизни», — сказал он ей тогда.

Туман пополз между деревьями, когда она достигла Кенсингтонского сада. Она повернула назад и, срезав угол, в нерешительности остановилась на углу Гайд-парка. Денег у нее оставалось как раз столько, чтобы доехать на такси до вокзала. Но она опоздала на поезд в пять десять и должна была ждать теперь до шести сорока. Чтобы не стоять все это время на остановке, она спустилась вниз по Пикадилли-сквер, вошла во вращающуюся дверь уютного коктейль-бара и с удивлением увидела Мика, одиноко сидящего за стойкой на высоком табурете.

— Привет! — воскликнул он обрадованно. — Хочешь выпить? Прости, что не смог пойти с тобой сегодня вечером, дорогуша, — не было никакой возможности вырваться. Ну, как у тебя получилось без меня?

Сара устало взгромоздилась на табурет рядом с ним и вздохнула.

— Фигово, — сказала она коротко. — Я проиграла пятьдесят фунтов.

— Не повезло! — сказал он. — Ну ничего, коктейль из шампанского тебя взбодрит. Не волнуйся, я дам тебе денег взаймы.

— Нет, я больше не хочу играть, — твердо произнесла Сара.

— Ах ты, бедная малышка! Это все от того, что тебе так долго не везет! Это бывает. Выпей коктейль. Я куплю тебе еще один стакан, и ты почувствуешь себя гораздо лучше.

Она сделала несколько глотков. Огни бара стали чуть светлее и добрее.

— Нет, — сказала она упрямо, — я хочу завязать.

Фенник посмотрел на нее с интересом. Все эти недели он забавлялся, наблюдая за тем, как никем, кроме него, не замеченная пагубная страсть развивается в дочери Хандли Грэя. Но теперь он засомневался в правильности своего первоначального суждения. Похоже, ее недостаточно ослепило везение новичка.

— Не думай, — сказал он мягко, — что твое невезение будет длиться вечно.

— Дело не в этом. Кажется, сегодня я их всех увидела в ином свете. Их лица пугают меня, Мик. Это похоже на ужасную болезнь. Там была одна девушка, довольно молодая. Она выигрывала, и я неожиданно увидела в ней себя. Я испугалась.

Она взглянула на него, увидела его насмешливые светлые глаза и почувствовала, что он ее не поймет.

— Дорогая моя Сара, — сказал он беспечно, — когда ты достигнешь моего возраста, ты научишься философски относиться к неудачам. Если ты начнешь метаться, игорный бог навсегда отвернется от тебя. Ты не должна опускать руки после первого же проигрыша. Я открыл в тебе талант к игре в первый же раз, как увидел тебя за столом.

— Правда? — спросила она, стараясь разобраться в своих мыслях. — В таком случае тебе не кажется, что я похожа… ну, на тех, кто не может бросить пить? Если я буду продолжать играть, я чувствую, что не смогу бросить, и тогда вся моя жизнь пойдет вверх дном.

— Ты говоришь, как проповедница, — засмеялся Мик. — Вот, держи второй коктейль — похоже, он тебе необходим.

От шампанского Сара почувствовала себя лучше. Она принялась спорить с ним более уверенно и настойчиво, но вдруг поняла, что он не слушает, только смотрит на нее с веселым интересом.

— Знаешь, ты необыкновенно привлекательный ребенок, — сказал он ей. — Мне нравится та серьезность, с которой ты пытаешься меня убедить. Скажи мне, девочка, вышла бы ты за меня замуж, если бы я был свободен?

— А ты не свободен? — Ему удалось задеть ее. — А я думала…

— К сожалению, мой второй развод не пошел дальше раздельного проживания. Моя жена не подавала на окончательный развод, а я не жалуюсь на положение дел, меня все это устраивает.

— О… — Сара была разочарована. Ее романтические чувства были глубоко оскорблены.

— Не волнуйся, это был всего лишь праздный вопрос из области теории, — сказал он, усмехаясь. — На самом деле ты слишком молода для меня, но мне было бы очень приятно научить тебя премудростям жизни. Может быть, пойдешь со мной? Ты кажешься такой возбужденной, Сара.

По какой-то необъяснимой причине у Сары перед глазами вдруг встало лицо Пинто, и она поежилась. Неужели все мужчины такие? И Дэвид под маской его приличных манер, и даже Джеймс? Она тряхнула головой. Милый Джи. Би. был выше всей этой грязи. И кроме того, для него она была всего лишь падчерица.

— Любопытная реакция, — заметил Мик, наблюдая за ее лицом. — Какая бурная смена эмоций! Так ты не хочешь заняться со мной любовью, Сара?

Сара отрицательно покачала головой и вспомнила о собственных попытках завлечь Джеймса в ту ночь, когда он появился впервые.

Мик нисколько не огорчился.

— Извини, милая, я убегаю. Прости, что не приглашаю тебя на ужин, но обещаю уделить тебе побольше внимания в следующий раз. Тогда мы пообедаем где-нибудь в очень изысканном месте, а потом пойдем и вернем тебе твою удачу.

Она выпрямилась на табурете. Коктейль слегка кружил ей голову, и она вспомнила, что с самого утра не ела ничего, кроме сэндвичей.

— Я — не — собираюсь — больше — играть, — сказала она, раздельно произнося каждое слово. — Мое решение окончательно и бесповоротно.

Мик выглядел озадаченным.

— А как же насчет твоей небольшой задолженности мне, моя милая? Не подумай, что я тороплю тебя, но, если ты не хочешь их отыгрывать, как же ты собираешься вернуть их мне? Попросишь у своего сердитого опекуна?

— А сколько я тебе должна? — спросила Сара, слегка побледнев.

Он состроил гримасу.

— Ну, не помню, что-то около сотни, но не волнуйся, я подожду, конечно.

Мик специально занизил настоящую сумму более чем вдвое. В том состоянии, в каком теперь находилась эта глупая малышка, она действительно в отчаянии могла найти эту сумму и расплатиться с ним. А он не хотел пока терять Сару.

Сара почувствовала явное облегчение. Сто фунтов — это, конечно, большая сумма, и к ней нужно было еще прибавить те пятьдесят, которые дала ей сегодня Перонел, но ей казалось, что она должна была Мику гораздо больше.

Он наклонился к ней и ласково прошептал:

— Не думай об этом больше, милая. Лучше отдохни немного от игры, а потом ты вернешь все проигранное, и даже больше того. Спокойной ночи, прости, но я должен спешить.

К тому времени Сара уже опоздала и на поезд в шесть сорок. Теперь ей не оставалось ничего другого, как возвращаться на медленно идущем восьмичасовом поезде. Но из-за сильного тумана все поезда запаздывали, и ее поезд отошел только в девять часов.

Сара устало сидела в углу пустого вагона первого класса, вполне справедливо полагая, что могла бы позвонить в Фаллоу перед отъездом и предупредить, что задерживается. В прежние времена подобная мысль даже не пришла бы ей в голову, но Джи. Би. всегда был пунктуален в такого рода вещах. Милый Джи. Би., с нежностью подумала она, он всегда оказывается прав — с Бэйкерами, с Пинто. Неужели ей придется просить у него эти сто пятьдесят фунтов и давать ему необходимые объяснения?

От этой мысли Саре стало нехорошо. Поезд сильно тряхнуло, и на нее накатила волна тошноты.

Открыв глаза, она увидела склонившегося над ней проводника.

— Вы в порядке, мисс? — спросил незнакомый голос.

Туман в глазах постепенно рассеялся. Она часто заморгала из-за яркого луча света от направленного на нее фонарика.

— Я что, потянула за стоп-кран? — спросила она.

— Нет, мы просто стоим на очередной станции. Я проходил мимо и подумал, что вам нехорошо, — сказал он, рассматривая ее с любопытством. — А куда вы едете, мисс?

— Херонсгилл, — сказала она устало. — Это следующая остановка, не так ли?

— Точно. Вы неважно выглядите, мисс. Вы уверены, что с вами все в порядке?

— Да, теперь уже все нормально. Думаю, я просто заснула. Сколько сейчас времени?

— Без четверти одиннадцать. Я скажу вам, когда будет Херонсгилл.

Проводник хлопнул дверью. Сара приготовилась выходить и напудрила нос. В маленьком зеркальце ее лицо было похоже на маску. Такие короткие обмороки уже случались с ней. Это был третий за последние шесть недель. Один раз София нашла ее в таком состоянии после слишком горячей ванны, в другой раз Джеймс едва успел подхватить ее во время прогулки.

Девушка ступила наконец на маленький перрон Херонсгилла и с наслаждением вдохнула чистый деревенский воздух. Над холмами висел туман. Его обрывки плавали над дорогой, пока она осторожно вела машину по направлению к дому. Когда впереди, за деревьями, показались освещенные окна особняка, она уже почти пришла в себя.

Сара медленно поднималась по ступенькам, как вдруг дверь резко распахнулась и в освещенном проеме появился взбешенный Джеймс, из-за плеча которого выглядывала встревоженная София. Пеппер маячил у телефона, очевидно только что повесив трубку.

— Что случилось? — спросила Сара испуганно. — Что-нибудь произошло?

Однажды она спросила Джеймса, выходит ли он когда-нибудь из себя. Он ответил, что вывести его из себя не так-то просто, но, если это случается, он бывает ужасным. На этот раз он был именно таким.

Он ожидал, что Сара вернется пятичасовым поездом, а теперь был уже двенадцатый час. Он уже давно привил Саре привычку звонить, если она задерживалась, и, кроме того, он не любил, когда она возвращалась ночью на машине. Она была плохим водителем, и он всегда волновался, когда она сама вела машину в темноте. После пяти часов непрерывно растущей тревоги последней каплей, переполнившей чашу его терпения, было ее безмятежное появление и этот спокойный вопрос: «Что-нибудь случилось?»

— Ты же знаешь, я ездила в город, — нервничая, начала оправдываться Сара. — Был туман, и я опоздала на поезд. Прости.

— Значит, ты опоздала на поезд! — загремел Джеймс. — Почему же ты не сообщила мне об этом?

— По правде говоря, я опоздала на два поезда. Извини, я просто об этом не подумала, — Сара посмотрела на него с любопытством. Неужели он действительно так волновался за нее?

Пеппер предусмотрительно ретировался. Гроза разразилась.

— Похоже, тебе не приходит в голову, что София и я можем волноваться за тебя! Тебе не приходит в голову, что, пока ты живешь в моем доме, ты должна относиться ко мне хотя бы с некоторой долей почтительности. — Возмущение переросло в открытый гнев. — Ты живешь в моем доме, как в гостинице. Я положу этому конец, Сара! Если я не буду впредь знать, где и как ты проводишь свое время, ты будешь оставаться дома! Ты возвращаешься домой в такой поздний час и выглядишь, как выжатый лимон. Я хочу знать, чем ты занималась? Это что, Перонел убедила тебя купить этот смешной жакет или ты прельстилась им в какой-нибудь витрине на Пикадилли?

Краска бросилась Саре в лицо. Она забыла о жакете. Еще триста гиней прибавлялись к ее долгу, а ведь она сказала Перонел, что сама за него заплатит.

— Когда его увидела Перонел, я уже купила его, — выкрикнула она. — И он мне нравится.

— Ага, а в кармане у тебя чек, который ты собираешься вручить мне, я полагаю!

— Джеймс, пожалуйста, не так громко, — шепотом запротестовала София. — Прислуга услышит.

— К черту прислугу! — загремел он. — Если они услышат, они поймут наконец, что я собираюсь быть хозяином в собственном доме. Семнадцатилетняя девчонка покупает меховое манто и спокойно заявляется домой глубокой ночью. Я был слишком мягок с тобой, Сара, в этом вся беда. Но теперь все будет иначе, я положу этому конец, и это твое щегольство тоже должно прекратиться, иначе я закрою мой счет у Перонел.

— В конце концов это смешно! — выкрикнула Сара. — Ты разговариваешь со мной прямо как викторианский папаша, Джи. Би. Ну, попробуй, останови меня! Я тебе ничего не должна. Это не моя вина, что тебе приходится оплачивать мои счета, и ты сам предложил, чтобы я жила здесь. Мы никогда не хотели, чтобы ты оставался! Мы никогда не хотели вообще иметь с тобой какие-то дела!

Она быстро повернулась и побежала наверх в свою комнату.

В доме стало очень тихо. Часы пробили половину первого ночи. Джеймс остановился на мгновение около двери Сары, прислушиваясь, затем прошел дальше.

Пеппер подложил свежих поленьев в затухавший камин, и языки пламени тускло освещали комнату, разгоняя ее извечный сумрак. Тени плясали на стенах. Джеймс уже положил руку на выключатель, как вдруг заметил Сару, одетую в пижаму и очень прямо сидевшую на его постели. При свете камина он разглядел, что она плакала.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он ласково.

Она подняла голову и посмотрела на него. Густые кудри рассыпались у нее по плечам. Джеймс подумал, что в Саре есть что-то трогательное и обезоруживающее, когда на ней надета эта простенькая пижама с маленьким отложным воротничком. Она, должно быть, выглядела точно так же, когда Длинный Джон приходил пожелать ей спокойной ночи много лет назад.

— Я не понимаю, почему ты так рассердился, Джи. Би., — сказала она. — Но я не могу идти спать, думая, что ты можешь обидеться на меня и уехать.

— Разве не этого ты хотела? — спросил он ее.

— Нет… нет, не этого, — ответила она прерывающимся голосом. — Когда ты впервые появился, я хотела, чтобы ты ушел, но теперь все по-другому. Я привязалась к тебе. Я сказала, что ты мне совсем не нужен, но это неправда.

Она встала на колени на кровати и обняла его за шею. Он почувствовал, что она опять плачет.

— Это была неправда, Джи. Би. Ты — это все, что у меня есть, и я тебя очень, очень люблю. Пожалуйста, люби меня тоже хотя бы чуть-чуть!

Он нежно обнял ее, ощущая под руками ее маленькие и острые лопатки под шелком пижамы. Он принялся утешать ее, словно маленького ребенка, борясь с остро вспыхнувшим желанием крепко прижать ее к себе. «К чему мне влюбляться в моем возрасте, — сердито твердил он себе, — в такую милую, юную, неопытную и своенравную девочку, которая годится мне в дочери?» Он сознавал всю абсурдность сложившейся ситуации и пытался понять, пришло ли это чувство к нему уже тогда, когда он впервые увидел ее плевавшейся вишневыми косточками в чашу для пунша.

— Боже всемогущий! — сказал он ей, отстраняясь. — Хорошенькую же парочку мы представляем сейчас! Уже, наверное, час ночи, а мы позволяем себе разыгрывать спальную сцену. София может подумать лишнее, если увидит нас!

Она подняла мокрое от слез лицо.

— Значит, ты не уйдешь — что бы я ни сделала? — с надеждой спросила она.

— Конечно, я никуда не уйду. Я сорвался сегодня вечером, но я так волновался за тебя!

— Прости меня за манто, — пробормотала она, — оно было очень дорогим.

— Ну, о манто мы поговорим завтра. — Ему неожиданно захотелось сказать ей, что она может приобрести десяток таких манто, если пожелает. Какое вообще имеет значение, сколько его денег она потратит? Он посмотрел в ее заплаканное усталое личико, освещенное неярким светом камина, не подозревая, сколько нежности было написано на его собственном.

— Ты утомлена, моя милая. — Он не заметил, как ласково прозвучал его голос. — Беги скорее в кровать и отсыпайся. Я не хочу, чтобы ты стала похожа на маленькое привидение.

Она соскользнула с его кровати, заметив происшедшую в нем перемену, но не в силах объяснить ее.

— Спокойной ночи, дорогой мой Джи. Би., — сказала она, целуя его. — Мне стало гораздо лучше.

На следующий день Сара проснулась в одиннадцать часов, зевнула, повернулась на другой бок и заснула снова. Когда она проснулась окончательно, у ее постели стояла София. Она любила посплетничать, и ей как раз сейчас нужно было кое-что узнать.

— Ну что, ты отдохнула, дорогая? — спросила она, с любопытством глядя в лицо девочки. Сара выглядела посвежевшей после долгого сна, но под глазами все еще оставалась синева.

— Я чувствую, что готова порхать, как мотылек, — сказала Сара, с удовольствием вгрызаясь в сочное яблоко. — А где Джи. Би.?

— Джеймс поехал в Брайтон. Он приходил узнать, не хочешь ли ты поехать с ним, но ты еще спала, — сказала ей София.

Сара провела рукой по спутанным волосам.

— Он заходил прямо сюда? — спросила она заинтересованно. — Готова поспорить, что его чуть удар не хватил от того беспорядка, который у меня царит. Джи. Би. ужасно аккуратный и пунктуальный. Когда он вернется?

— К ленчу. Сара, дорогая, ты ведешь себя, как будто ничего не случилось… Я имею в виду вчерашний вечер. Джеймс очень волновался… Ну, то есть я имею в виду, что он обычно не кричит.

— С Джи. Би. все в порядке, — Сара кинула огрызок яблока в камин и соскочила с кровати.

Дождь лил беспрестанно, поэтому она натянула старые слаксы и толстый зеленый свитер и вышла из комнаты как раз перед тем, как Пеппер собирался позвонить в гонг. Он посмотрел вверх и, увидев, что она закинула ногу на перила, сказал осуждающе:

— Мисс Сара, юные леди пользуются ступеньками, спускаясь по лестнице.

— Я не юная леди, и по перилам быстрее, — крикнула она в ответ и понеслась по широкому полированному поручню. Соскочив вниз, она оказалась в объятиях Джеймса.