Жертва клеветы

2

Поздно вечером Кейт стояла в ванной комнате и внимательно вглядывалась в свое отражение в большом зеркале, словно пытаясь уловить невидимые перемены, произошедшие с ней после поездки к Такеру Колдуэллу. Ничего особенного, лицо оставалось прежним, а вот выражение глаз изменилось. Исчезли постоянное напряжение, страх и неуверенность. Кейт чувствовала себя на десять лет моложе, казалось, тяжкий непосильный груз упал с ее плеч. Даже дышать стало легче.

«Как странно… – подумала она, глядя на свое отражение. – Внешне ничего не изменилось, но я стала другой. И отчего? От того, что нашла человека, согласившегося выполнить мое поручение. И теперь мысль о том, что очень скоро Джасона Траска не станет, придает мне силы, и я вновь обретаю надежду!»

Кейт улыбнулась своему отражению к зеркале. Все будет хорошо, надо только набраться терпения и подождать несколько дней.

Через открытую дверь ванной комнаты она услышала телефонные звонки, доносившиеся с первого этажа. Обычно Кейт, услышав звонки, нервно вздрагивала, поскольку заранее знала, что именно услышит через несколько секунд на автоответчике. Теперь же все было по-другому. Она, конечно, не стала снимать трубку, а просто спустилась по лестнице на первый этаж в гостиную и остановилась около телефонного аппарата. Пусть звонят, пусть развлекаются дружки Джасона Траска, теперь ей не страшно. Противно, но не более того.

Включился автоответчик, и раздался чуть хрипловатый голос лучшего друга Джасона – Тима Картера. Именно Картер больше других досаждал ей телефонными звонками. Он говорил ей гадости, угрожал, издевался, обещал скорую расправу… В общем, был неутомим и неистощим на подобного рода оскорбления.

– Привет, Кейт… Надеюсь, ты слушаешь меня? Конечно, слушаешь… Ты знаешь, мне нравятся женщины, умеющие за себя постоять. Я люблю таких, как ты, знающих себе цену.

Кейт молча усмехнулась. Что-то сегодня со вступлением у Картера не получается! Видимо, истощилась фантазия.

– Кейт… Я знаю, тебе нравится, когда мужчины обращаются с тобой грубо, тебе нравятся их сильные, крепкие руки. Может, пригласишь меня в гости, дорогая? Обещаю, ты об этом не пожалеешь! – Тим Картер громко рассмеялся. – То, что было у вас с Джасоном, покажется тебе невинной детской игрой, Кейт. Уж я-то постараюсь, поверь мне! Ты получишь истинное наслаждение…

Кейт вышла из гостиной и плотно прикрыла дверь. Все шло по привычному сценарию, но теперь ей были совершенно безразличны эти звонки. Она больше не боялась их. Нет, все-таки надо признаться себе в том, что немного побаивалась, но уже не так, как раньше. А очень скоро она вообще забудет о них, как о давнем кошмарном сне.

Автоответчик отключился, и Кейт вернулась в гостиную, села на диван и задумалась. Интересно, неужели подобные телефонные звонки могут доставлять удовольствие Тиму Картеру? Что он в них находит? А главное, как он не устает изо дня в день повторять одно и то же!

После судебного разбирательства Кейт Эдвардс много раз видела Тима Картера: он выходил с женой из супермаркета, она встречала его вместе с детьми на ежегодном детском спортивном празднике, она даже неоднократно слышала, как он поет в церковном хоре! Он производил впечатление обычного, нормального мужчины. Как же тогда объяснить его непрекращающиеся идиотские выходки?

Первое время после суда Картер тоже названивал ей, но не так откровенно грубил и прямо не угрожал. Он, как и остальные приятели Траска, опасался, что Кейт запишет их звонки и передаст в полицию. Потом, некоторое время спустя, убедившись, что полиция им не интересуется, он осмелел и теперь названивал Кейт почти каждый день, не стесняясь в выражениях. Он был уверен, что она никогда не решится передать записи его звонков в полицию. Если бы она не боялась их, то сделала бы это с самого начала, теперь же время упущено.

«Какие самонадеянные придурки! – презрительно думала Кейт. – Они считают меня трусливой дурочкой? Пусть! Если бы только они знали, как ошибаются!»

Стук в дверь заставил Кейт вздрогнуть. Привычный страх снова вернулся к ней. Кто может прийти в столь позднее время? Только ее друг, начальник полиции Трэвис Макмастер, но он обычно предупреждает заранее о своем визите.

В дверь снова постучали. Кейт на цыпочках подошла к двери и стала прислушиваться. Собственно, бояться было нечего. Трэвис настоял на установке в доме современной системы сигнализации, и если бы она сработала, то через несколько минут примчался бы полицейский патруль. Кейт все это отлично знала, но справиться с охватившим ее страхом не могла.

– Кейт! – раздался за дверью хорошо знакомый мужской голос. – Кейт, открой, это я!

Кейт с облегчением вздохнула и принялась отпирать многочисленные дверные замки. Это был Трэвис.

Кейт знала его всю жизнь. Макмастеры жили в доме напротив. Одно время Кейт дружила с его младшим братом Бобби, а сам Трэвис встречался с ее сестрой Кристиной. После окончания школы Макмастер уехал в Литл-Рок, играл там за местную футбольную команду, а потом служил в полицейском управлении. В Литл-Рок он женился, но прожил в женой недолго, развелся и через несколько лет вернулся в Фолл-Ривер и стал начальником полиции.

Одно время Кейт и Трэвис тоже встречались. У них даже начался роман, но скоро оба поняли, что им лучше остаться друзьями и не пытаться связать свои жизни узами брака. И они действительно стали друзьями и оставались ими и по сей день. Собственно, Трэвис был единственным другом Кейт, все остальные от нее отвернулись полгода назад, но ей вполне хватало и одного Макмастера.

– Кейт, привет! – воскликнул Трэвис, входя в гостиную. – Как ты?

– Я думала, что ты предупредишь о своем приходе!

– Я попытался дозвониться тебе, но было занято, – объяснил Трэвис. – Вот я и решил навестить тебя без предупреждения.

Он подошел к телефонному аппарату, взглянул на горящую красную кнопку, означавшую, что на автоответчике оставлено сообщение.

– Кто это звонил, Кейт? Опять кто-то из этих подонков?

Кейт презрительно усмехнулась.

– Разумеется! Звонил Тим Картер.

– Вот мерзавец! – Он внимательно посмотрел на нее. – Как ты, Кейт?

Она неопределенно пожала плечами.

– Нормально. Снимай пиджак и располагайся.

Трэвис снял пиджак и удобно устроился на диване.

– Может, дашь мне послушать?

– Зачем? Что нового он мог сказать? Все одно и то же!

Она подошла к телефонному аппарату и нажала кнопку, стирающую запись.

– Кейт, зачем ты это сделала? Не стирай больше записи, они могут нам скоро пригодиться!

Кейт села с ним рядом.

– Сомневаюсь, что они нам пригодятся, – ответила она. – Ты предлагаешь отнести их к окружному прокурору и попросить, чтобы возбудил уголовное дело за телефонное хулиганство? Смешно… Ты что думаешь, их арестуют и станут судить?

– Кейт…

– Предположим, прокурор передаст дело в суд, и что дальше? Хорошо знакомый нам судья Хэмптон скажет мне – в который раз, что я заслужила подобные оскорбления своим безнравственным поведением! – Она покачала головой. – Нет, Трэвис, мне все это надоело! Я уже имела счастье столкнуться с нашим правосудием! Больше я не намерена искать в суде защиты! С меня довольно!

– Кейт, не отчаивайся! – сказал Макмастер. – Мы придумаем что-нибудь еще.

– Что же?

– Ну, например, я могу поговорить с ними или с их женами.

– Это бессмысленно, Трэвис!

– Но я не думаю, что Нэнси Картер, Рэни Тайлор или Сьюзен Хоган будет приятно услышать, что их драгоценные мужья занимаются такими гадостями!

– А ты уверен, что они поверят тебе, а не своим мужьям? – возразила Кейт. – Кажется, весь город знает о том, какая у меня репутация! Все считают, что я бесстыжая женщина, посмевшая оклеветать уважаемого человека! Они еще обвинят тебя в сговоре со мной и скажут, что пленки фальшивые!

Трэвис тяжело вздохнул:

– Ладно, Кейт, тебе не нравится предложенный мной вариант. Хорошо, что в таком случае можешь предложить ты?

Кейт плотно сжала губы и ничего не ответила. Она-то уже знала, как ей действовать дальше, но предпочитала молчать.

– Ты что же, собираешься всю оставшуюся жизнь провести в четырех стенах, за закрытой на все замки дверью? – настойчиво продолжал Макмастер. – Никогда не покидать дом после захода солнца, не отвечать на телефонные звонки, пугаться любого шороха, вздрагивать от каждого звука? Скажи, Кейт?

– Пусть жизнь идет как идет, – неопределенно промолвила она.

Трэвис удивленно взглянул ей в лицо:

– Кейт, я тебя не понимаю! Что значит «пусть жизнь идет как идет»? Это же твоя жизнь, единственная! То есть это вообще не жизнь! Это – добровольное затворничество! И кстати, своим поведением ты даешь повод лишний раз позлорадствовать этим подонкам – Траску и его компании!

Кейт еле заметно улыбнулась. Она-то знала, что очень скоро все это закончится, ведь не далее как сегодня она встретилась с человеком, взявшимся радикально решить все ее проблемы. Осталось немного потерпеть, и Траск будет мертв.

– Трэвис, ты зашел по делу или чтобы прочесть мне нотацию? – спросила Кейт, желая перевести разговор на другую тему.

– Днем я заглянул к тебе на работу, но ты отсутствовала. Айрин сказала, что уехала на какую-то встречу. Вот я и решил тебя проведать, узнать, все ли в порядке.

Кейт была абсолютно уверена, что Трэвис не будет выспрашивать, с кем именно она встречалась, поэтому даже не стала придумывать приемлемый ответ. Все ее встречи за последние полгода ему были хорошо известны. Малоприятные вызовы адвокатов Траска, постоянно угрожавших ей и желавших добиться от нее отказа от судебного разбирательства, и их попытки привлечь ее саму к уголовной ответственности за клевету. Консультации с собственным адвокатом, визиты к врачам, и в том числе к психотерапевтам, работа… В последний месяц ко всему этому добавились аналогичные встречи, только уже с докторами, наблюдающими за здоровьем Керри. Правда, на этот раз обошлось без адвокатов и полиции. Родители Кейт и Керри категорически отказались вмешивать в это дело официальные инстанции, а сама Керри, даже если бы и пожелала, не смогла бы это сделать.

– Как Керри? – тихо спросил Трэвис.

– Никаких изменений, – глухо ответила Кейт.

Если говорить о физическом и психическом состоянии Керри на данный момент, то действительно ничего не изменилось. Если же проблему рассматривать в целом, то изменилось абсолютно все. Сломалась вся ее жизнь, и практически нет надежды на то, что удастся что-либо поправить. Керри – юная, невинная, доверчивая девушка, прекрасная ученица и добрая душа, помогавшая ухаживать за больными в местном госпитале, теперь сама нуждается в уходе и постоянной помощи. Керри – мечтавшая о счастливом замужестве, хорошей семье и куче детишек, теперь не может без посторонней помощи есть и одеваться… Да, «никаких изменений». Пока. А появятся ли они в будущем?

Трэвис задумчиво глядел на догорающие в камине угли.

– Она пока еще здесь? – тихо спросил он.

– Да, но врачи планируют перевезти ее в госпиталь в Литл-Рок, – ответила Кейт. Хорошее настроение, впервые появившееся у нее за последние полгода, снова исчезло при воспоминании о младшей сестре. Сейчас даже обещание Такера осуществить план мести уже ее не радовало. Мысли о несчастной Керри угнетали Кейт и приводили в отчаяние.

– Что они говорят?

– Говорят, что не уверены в благополучном исходе дела, – ответила Кейт. – Неизвестно, найдутся ли у Керри силы оправиться после такого удара. Физического, морального, психологического. Она ничего не понимает, точнее, не в силах понять, почему Траск так поступил не только со мной, но и с ней.

Трэвис гневно стукнул кулаком по дивану.

– Мы просто обязаны заставить его заплатить за все! – гневно воскликнул он. – Ему не удастся уйти от ответа! Для чего же в таком случае существует полиция? Чтобы такому негодяю, как Траск, все сходило с рук? Сначала ты, теперь Керри… А этот мерзавец разгуливает на свободе, смеется над нашим бессилием и упивается собственной безнаказанностью?

Кейт пожала плечами:

– Ты разве не знаешь его семью и нравы, царящие в Фолл-Ривер? Деньги и власть решают все, Трэвис! – Она немного помолчала. – Знаешь, меня удивляет другое. Я иногда вижу на улице мать Джасона и думаю: ну ведь она-то знает всю правду, знает, как все обстояло в действительности, понимает, что ее сын – подлец. Почему же она так отчаянно защищала его, платила большие деньги, участвовала во всем этом гнусном разбирательстве? Неужели ей не стыдно за него и за свои собственные действия?

Трэвис усмехнулся:

– Кейт, не забывай, что она его мать. Она его любит, и, какой бы отвратительный поступок он ни совершил, она всегда будет на его стороне! Элинор ведь считает, что ты соблазняла его. Прости, что снова поднимаю эту неприятную тему.

– Я его соблазняла… – медленно повторила Кейт. – Хорошо, предположим, я хотела выглядеть в его глазах привлекательной, ну и что? Разве я заслужила то, что он со мной сделал?

Она вдруг вспомнила о Такере Колдуэлле. Когда сегодня днем Кейт встречалась с ним, разве она хотела его соблазнить или просто ему понравиться? Нет, об этом не может быть и речи! Она видела, что совершенно не заинтересовала этого Колдуэлла как женщина, более того, он вел себя с ней надменно, держался нарочито грубо, столько презрения было в его обращении «леди». Нет, Кейт не произвела на Такера никакого впечатления. Она даже не была уверена в том, запомнил он ее лицо или нет. Человек, проведший за решеткой целых шестнадцать лет, надолго лишенный женского общества. И тем не менее она его не заинтересовала.

После всего случившегося последние полгода Кейт Эдвардс вообще не общалась с мужчинами, если не считать врачей и адвокатов. Все они казались ей врагами, она не могла себе представить, что когда-нибудь ее отношения с ними станут прежними, не говоря уж об интимной близости. Кейт ненавидела мужчин, презирала их, боялась. Она сознательно неброско одевалась, почти не пользовалась косметикой, не делала прическу, не носила украшений. Она не хотела никого видеть, и только Трэвис Макмастер был единственным мужчиной, с которым она сохранила дружеские отношения.

Трэвис поднялся с дивана, надел пиджак и сказал:

– Ладно, Кейт, уже поздно, я пойду домой. Когда пойдешь навещать Керри, передавай, пожалуйста, ей от меня привет. Хорошо?

Кейт молча кивнула.

Никаких приветов от мужчин Кейт младшей сестре не передавала. Более того, Керри находилась в таком состоянии, что даже ее лечащими врачами были только женщины. Даже на своего собственного отца она смотрела с неприязнью.

Трэвис подошел к двери, но на прощание не поцеловал Кейт и даже не коснулся ее руки. Они оба всегда помнили о былых, недолгих, правда, близких отношениях и старательно избегали каких-либо даже невольных намеков на них.

– Я на днях загляну, узнаю, как дела, – сказал Трэвис, не глядя на Кейт. – Не забудь после моего ухода как следует запереть дверь.

– Обязательно! – улыбнулась Кейт. – Спокойной ночи, Трэвис!

Макмастер ушел, она захлопнула за ним дверь и тщательно закрыла ее на все замки. Прислонилась спиной к двери и несколько минут стояла неподвижно, думая о только что ушедшем Трэвисе. Почему их любовная связь продлилась так недолго? Ведь им было хорошо вместе, очень хорошо. Жалеет ли она сейчас, что у них все закончилось? Нет, пожалуй, не жалеет. Кейт вполне устраивало то, что Трэвис Макмастер стал ей просто хорошим другом. Она доверяла ему, и он был единственным человеком, с кем Кейт могла безо всякого смущения обсуждать любые вопросы. И в том числе ситуацию, в которой она пребывала последние полгода.

Тогда, шесть месяцев назад, Джасон избил ее и изнасиловал. Он растоптал ее достоинство и плюнул ей в душу. Он запятнал ее репутацию, выставил на всеобщее посмешище, разрушил ее жизнь. От нее отвернулись почти все, кроме Керри и Трэвиса Макмастера. Даже родители Кейт во всем случившемся винили лишь ее саму. В том, что впоследствии Траск так же поступил с Керри, они тоже винили Кейт. И только ее одну.

Кейт вздохнула, отошла от двери и направилась в гостиную. Ничего, скоро все кончится. Такер Колдуэлл… Нет, она и Такер Колдуэлл заставят Траска заплатить по счету. Он заплатит за исковерканные судьбы Кейт и Керри собственной жизнью.

Наступила суббота. Такер с детства любил субботы. В эти дни они с братом Джимми, как правило, сбегали с уроков и отправлялись гулять. Лазили по холмам, бродили по лесу, забирались на высокие деревья, исследовали старые заброшенные пещеры. Когда суббота выдавалась теплая, они загорали и купались в реке. Братья жили дружно, делились своими детскими секретами, строили планы на будущее, мечтали о путешествиях в неведомые страны.

Мечты не сбылись, планы на счастливое будущее рухнули в один день, но Такер по прошествии многих лет относился к этому философски. Никому из его семьи не удалось выстроить счастливую, безбедную, насыщенную интересными событиями жизнь. Почему же он когда-то самонадеянно решил, что составит исключение? Даже тогда, много лет назад, у него иногда появлялось смутное чувство, что ничего хорошего его не ждет, но мечтать было так увлекательно, так приятно… И тем не менее Такер Колдуэлл субботние дни любил.

Интересно, любит ли субботы Кейт? Сегодня она должна снова к нему приехать, если, конечно, не отказалась от своих кровожадных планов. Нет, вряд ли, такие женщины так просто не отказываются от задуманного.

Такер взглянул на часы, стоящие на тумбочке около кровати. Почти два часа дня, а ее до сих пор нет. Значит, передумала?

Вдалеке послышался шум мотора. Такер подошел к окну и выглянул. Машина Кейт показалась на дороге, ведущей к его дому. Вот она сбавила скорость, аккуратно объехала его грузовик, стоящий около дома, и остановилась.

Такер подошел к столу, взял открытую банку с пивом, снова вернулся к окну и сделал несколько больших глотков. Выйдет ли Кейт из машины и направится к дому или будет дожидаться, пока хозяин сам появится на крыльце?

Кейт вышла из машины и начала медленно прохаживаться около штабеля досок, лежащих во дворе. Руки глубоко засунуты в карманы пиджака, хотя день выдался теплый и надевать пиджак было вовсе не обязательно. Взгляд напряженный, лицо застыло, губы плотно сжаты.

«По-моему, она сильная женщина, – подумал Такер, глядя на Кейт. – Хотя внешне выглядит маленькой и хрупкой!»

Кейт немного походила взад-вперед вдоль штабеля досок, затем бросила быстрый взгляд на окно и отвернулась. Такер допил пиво, раскрыл окно и швырнул пустую банку во двор. Жестяная банка с грохотом ударилась о груду камней, Кейт сильно вздрогнула и резко обернулась.

– Я сейчас к вам выйду! – крикнул Колдуэлл.

Он закрыл окно, спустился по полусгнившим ступенькам крыльца и приблизился к Кейт. Ему показалось, что она немного отстранилась от него. Что ж, ничего удивительного, она опасается бывшего заключенного, отсидевшего много лет в тюрьме за убийство.

Сам Такер тоже испытывал неловкость в присутствии этой женщины. Он ощущал какой-то дискомфорт, не мог вести себя с ней непринужденно и естественно.

– Мистер Колдуэлл, – наконец произнесла Кейт. – Здравствуйте!

Такер усмехнулся. Его уже много лет никто не называл «мистером», за исключением адвоката, защищавшего его в суде шестнадцать лет назад. Обращение «мистер Колдуэлл» звучало странно и резало слух.

– А я думал, что вы не приедете, – пробормотал он.

Кейт удивленно подняла брови:

– С чего вы это взяли?

Колдуэлл пожал плечами:

– Решил, что вы передумали.

– А вы, мистер Колдуэлл, надеюсь, не передумали?

Такер покачал головой. Нет, он не передумал. Только Кейт полагает, что он готов взяться за ее дело, а он-то имеет в виду совершенно другое. Он ни за что, ни за какие деньги не согласится выполнить ее просьбу и не станет убивать этого Траска, какое бы чудовищное злодеяние тот ни совершил.

– Нам надо кое-что обсудить, – произнесла Кейт. Ее голос звучал так обыденно, словно они собирались обсуждать какие-нибудь пустяки. – В прошлый раз вы сказали, что хотите кое-что узнать. Что именно вас интересует?

– Меня интересует, какое зло Траск причинил вашей сестре, – ответил Такер и взглянул Кейт в глаза.

На ее лице появилось раздраженное выражение.

– Зачем вам знать об этом? Вас это не касается.

Такер нахмурился.

– Странный разговор у нас с вами получается! – недовольно бросил он. – Вы приходите ко мне, просите убить человека, но на мои вопросы отвечать отказываетесь. Серьезные дела так не делаются, леди!

– Не забывайте, мистер Колдуэлл, что я не просто прошу вас убить человека, а плачу вам за это большие деньги! – возразила Кейт. – Или вы считаете, что десять тысяч долларов – мелочь?

– Нет, я так не считаю. Но я должен знать, почему вы хотите смерти Джасона Траска! – упрямо повторил Такер.

Кейт несколько минут молчала, очевидно, раздумывая, следует ли ей поделиться своими соображениями с этим не в меру любопытным мужчиной, а потом нехотя произнесла:

– Он причинил страшное зло моей младшей сестре. Керри… Ей всего девятнадцать лет! – вдруг горячо заговорила Кейт. – Вы, мистер Колдуэлл, помните себя в ее годы? Вы молоды, удачливы, полны надежд, вся жизнь у вас впереди… Вспомните себя, мистер Колдуэлл!

– Когда мне было девятнадцать, я сидел в тюрьме! – глухо сказал Такер. – Так что мне этого не понять, леди!

Кейт внезапно смутилась, но быстро справилась с собой.

– Я об этом не подумала, – просто ответила она. – Так вот, Керри… У нее было будущее, радужные перспективы, надежды, но в один день все рухнуло.

– Рухнуло в тот день, когда она встретилась с Джасоном Траском? – уточнил Такер.

Кейт молча кивнула.

– Что же он ей сделал плохого?

Кейт еще глубже засунула руки в карманы, и Такер почувствовал, как она напряжена. Видимо, разговор о любимой младшей сестре давался ей с трудом. Наконец она собралась с силами и начала:

– Приблизительно месяц назад Траск похитил мою сестру. Он обманом заманил ее, отвез за город, сильно избил и изнасиловал. Потом… потом он бросил ее на обочине… Затем этот негодяй вернулся домой и позвонил мне.

– Вам? – изумленно произнес Такер.

– Да, да, именно мне! Позвонил и сообщил о том, что он сделал с Керри! В течение часа полиция нашла на безлюдной дороге бесчувственную Керри… Теперь… теперь она находится в психиатрической больнице, но врачи не дают никаких гарантий, что Керри поправится и снова станет полноценным человеком. Она до сих пор находится в шоке. Сколько еще она пробудет в таком состоянии – неизвестно. Может быть, неделю, может, месяц… Не исключено, что и до конца своих дней! Теперь вы понимаете, мистер Колдуэлл, почему этот мерзавец должен умереть?

Такер угрюмо молчал, обдумывая услышанное. Ему было искренне жаль юную Керри, но кое-что в этой душераздирающей истории ему показалось неправдоподобным. Возможно, Кейт просто скрывает некоторые детали.

– Скажите, а почему полиция не арестовала мерзавца? – вдруг спросил Такер.

– Почему? Да потому что не было свидетелей преступления!

Такер покачал головой и с сомнением посмотрел на молодую женщину.

– Странно! Вы же сами сказали, что Траск позвонил вам и обо всем рассказал! Вы – и есть самый главный свидетель! Он же признался вам в содеянном!

– Вы многого не знаете обо мне! – запальчиво возразила Кейт. – Вы не знаете, какая у меня в этом городе репутация! Если я, например, буду утверждать, что небо голубое, то мне никто не поверит, пока сам не взглянет на него! Меня ведь все считают отъявленной лгуньей, злобной, мстительной женщиной, которая решила опорочить невинного человека – Джасона Траска! Я – подлая клеветница, развратная женщина…

– Успокойтесь, пожалуйста…

– Нет, я хочу, чтобы вы выслушали меня, тогда вам все станет ясно, мистер Колдуэлл! Кто поверит моим обвинениям? Как я докажу, что Траск изнасиловал и избил мою младшую сестру?

– Подождите, мисс Эдвардс! – Такер поднял руку. – Подождите! Но ведь есть такие неопровержимые доказательства, как отпечатки пальцев, мельчайшие кусочки кожи потерпевшей под ногтями насильника, нитки тканей… Наконец, медицинское освидетельствование потерпевшей!

– Но кто будет этим заниматься? – с негодованием в голосе произнесла Кейт.

– Как кто? Полиция!

– Дело в том, что мои родители, уже наученные горьким опытом моей неудавшейся тяжбы с Траском, категорически отказались заявлять на него в полицию. Они не хотят расследования, боятся, что Керри станет посмешищем всего Фолл-Ривер. Они не позволят никому задать Керри ни единого вопроса, мистер Колдуэлл! Они и пальцем не шевельнут, чтобы попытаться наказать Джасона Траска! А вы говорите про доказательства! А Керри… она, возможно, так и останется до конца жизни в больнице для умалишенных!

Кейт горестно вздохнула. Ей нелегко далось это признание, и теперь она пыталась успокоиться.

– Скажите, а почему Траск позвонил вам? Зачем?

Кейт резко обернулась.

– Потому что хотел, чтобы мне стало об этом известно! – резко бросила она.

– Я не понимаю…

– Повторяю: он хотел, чтобы я об этом узнала! Жаждал позлорадствовать, унизить меня, еще раз поиздеваться! Не поняли, мистер Колдуэлл? В том, что случилось с Керри, виновата только я! Только я!

– Вы хотите сказать…

– Да, он избил и изнасиловал Керри назло мне, если так можно выразиться. Из-за меня.

Такер недоверчиво покачал головой. Эта история ему нравилась все меньше и меньше, и участвовать в ней он, естественно, не собирался! Слишком много неясного, туманного и… странного.

– Мистер Колдуэлл, вы говорили, что хотели получить дополнительную информацию о Траске, – сказала Кейт. – Я готова вам ее предоставить. Что именно вас интересует?

– Что Траск имеет лично против вас, мисс Эдвардс?

– Я хотела привлечь его к уголовной ответственности, мистер Колдуэлл.

– И что же?

– А ничего. Его семья – самая богатая и влиятельная в городе, думаю, вам об этом известно. Ничто и никто не может запятнать его репутацию. Он – вне подозрений. Честный, порядочный человек, которого пыталась оклеветать такая отъявленная лгунья и развратная женщина, как я! – В голосе Кейт звучала злая ирония. – Разве мне можно верить?

– И он попытался отомстить вам, выбрав в качестве объекта мести вашу младшую сестру?

– Да. Только такой гнусный негодяй, как Траск, мог до такого додуматься!

– Все это странно, мисс Эдвардс… – задумчиво произнес Такер. – Если Траск поступил так подло, наверное, у него были для этого основания. Я не прав?

Кейт презрительно поморщилась:

– Вот именно, не правы, мистер Колдуэлл!

– А по-моему, у него были для этого очень личные мотивы, мисс Эдвардс. Знаете, в тюрьме я насмотрелся на насильников и могу вам сказать: вы что-то скрываете от меня! Ваш рассказ звучит неубедительно, мне кажется, что вы сознательно опускаете в нем какие-то важные детали!

– Зачем мне вас обманывать, мистер Колдуэлл? – возразила Кейт. – Ведь мне важно, чтобы вы выполнили мою просьбу, и я говорю чистую правду!

– Вы случайно не бывшая жена Траска?

– Нет! – выкрикнула Кейт.

– Но у вас с ним была любовная связь?

На лице Кейт проступил румянец.

– Была, – призналась она.

– Ну вот, уже кое-что проясняется! – с удовлетворением отметил Такер. – И Траск потом вас бросил, предпочтя другой женщине?

– Нет!

– Я вам не верю, мисс Эдвардс!

Кейт надменно вздернула подбородок.

– Вот что я вам скажу, мистер Колдуэлл… – холодно начала она. – Мне совершенно безразлично, верите вы мне или нет. Все, что мне от вас нужно, – это быть уверенной в том, что вы выполните наш договор. Не забывайте, вы уже получили аванс. А когда все будет кончено, получите еще семь с половиной тысяч. Может, вам не нужны деньги? Если не нужны или вы не беретесь за работу, то признайтесь в этом честно, и я займусь этим делом сама!

Такер молча слушал ее, а потом насмешливо спросил:

– Скажите, мисс Эдвардс, что вы подразумеваете, говоря, «сама займусь этим делом»?

От неожиданности Кейт растерялась:

– Я? Я…

– Вы убьете его сами, так надо понимать? А скажите, пожалуйста, леди, вы в своей жизни многих убили?

Кейт справилась с растерянностью и с видимым спокойствием ответила:

– Нет, не многих, мистер Колдуэлл, точнее, ни одного в отличие от вас.

– А вы себе представляете, что значит сознательно лишить человека жизни, пусть даже отъявленного негодяя?

Кейт долго молчала, а потом произнесла:

– Думаю, мне это удастся, мистер Колдуэлл.

– Как же, позвольте вас спросить, вы стали бы убивать его? – насмешливо поинтересовался Такер.

– Я бы застрелила его! – бросила Кейт. – Прицелилась бы и пустила пулю ему в лоб! Точно между его лживых, бесстыдных голубых глаз!

– И вы уверены, что это легко? Вот так просто пришли к Траску, прицелились и нажали курок? – Такер покачал головой. – Нет, леди, вы заблуждаетесь!

– Он заслужил смерть! – с ненавистью проговорила Кейт.

– Если бы убить человека было так просто, вы не приехали бы ко мне и не вручили деньги! – возразил Такер. – Вы бы справились сами! Или я не прав?

Кейт презрительно усмехнулась:

– Нет, мистер Колдуэлл, вы не правы. Я ни минуты не сомневаюсь в своих способностях. Я готова убить Траска в любой момент, но…

– В чем же тогда дело?

– Я… сама не берусь за это дело потому, что не знаю, как обеспечить себе стопроцентное алиби. Если бы я могла придумать что-нибудь такое, чтобы остаться вне подозрений, я давно бы убила Траска! Понимаете, если с Траском что-нибудь случится, все сразу же подумают на меня. А я не хочу провести остаток своей жизни в тюрьме, даже зная о том, что освободила мир от этого мерзавца! Это слишком дорогая цена, мистер Колдуэлл!

– И поэтому вы обратились ко мне, – подытожил Такер.

– Да, именно поэтому. Вы ведь уже убили человека и знаете, как… это делается. К тому же вы нуждаетесь в деньгах.

– Вы не учли только одного обстоятельства, леди. Да, в юности я убил человека, но отсидел за это в тюрьме долгих шестнадцать лет! И больше не хочу туда возвращаться!

– Мистер Колдуэлл, по-моему, наш разговор уходит в сторону, – заметила Кейт. – Давайте поговорим о деле.

– А разве мы беседуем о другом? Я задал вам вопрос: что связывает вас с Джасоном Траском и чем он вас так сильно обидел. А вы не хотите сказать мне правду!

Кейт покачала головой:

– Я рассказала вам всю правду, мистер Колдуэлл, а верить мне или нет – ваше личное дело!

– Что-то тут не так, леди!

Такер вовсе не был любопытным и назойливым, но он не верил в правдивость ее истории. Траск выбрал в жертву младшую сестру, чтобы отомстить старшей… Глупо и нелепо.

– А мне вообще в Фолл-Ривер никто не верит! – с вызовом произнесла Кейт. – Я же известная лгунья! Вот и вы сомневаетесь в правдивости моих слов! Но меня это нисколько не волнует, мистер Колдуэлл! Хотите – верьте, хотите – нет!

– Напрасно вы так говорите, леди! – вспылил Такер. – Я не возьмусь за ваше дело, пока не выясню всю правду! С меня хватит одного тюремного срока! Вам, я понимаю, наплевать на мою жизнь, а вот мне она дорога. И из-за ваших дурацких россказней я не намерен расставаться со свободой!

Такер демонстративно отвернулся от молодой женщины и принялся рассматривать деревья, расцвеченные ярко-желтыми и багряными листьями. Какая все-таки красивая осень бывает в их местах! Наверное, она красива не только здесь, но Такер, к сожалению, за свои тридцать четыре года жизни нигде не бывал, разве что в соседнем штате!

Такеру Колдуэллу было тогда шестнадцать лет. Мать, отправившись со своим очередным приятелем в Новый Орлеан, взяла с собой сыновей. По приезде в большой город взрослые вручили им сто долларов и посоветовали развлекаться самостоятельно. Такер и Джимми по-честному поделили деньги, познакомились во французском квартале с двумя молоденькими девушками и развлекались с ними всю ночь до утра.

Когда же утром они вернулись в мотель, где их должны были ждать мать и ее приятель, то оказалось, что там никого нет. Они просто сбежали, предоставив братьев самим себе. Но Такер и Джимми не очень-то горевали, хотя остались без денег в чужом городе. Джимми украл деньги у одного подвыпившего туриста, и на следующий день братья вернулись домой, в Файет.

Такер до сих пор помнил реакцию матери на их возвращение. Ни удивления, ни радости, ни угрызений совести, что она бросила двух, в общем-то, совсем юных сыновей на произвол судьбы. Она встретила Такера и Джимми с таким видом, словно они на десять минут уходили в магазин, расположенный на соседней улице.

– Явились… – буркнула мать.

Она даже не сочла нужным объяснить детям, почему они с приятелем бросили их в Новом Орлеане. Да и нужно ли было придумывать подходящие убедительные объяснения? В глубине души Такер был благодарен матери. Все-таки она свозила их в соседний штат на веселый праздник Марди Гра, и там, в Новом Орлеане, он приобрел дополнительный любовный опыт, приятно провел время… А все остальное – ерунда! Наверное, мать была уверена в том, что ее сыновья не пропадут без родительской опеки, вот и оставила их там, чтобы не мешали ей развлекаться с очередным любовником.

Мысли Такера снова вернулись к рассказанной Кейт истории. Неужели ее младшая сестра Керри действительно юная неопытная девушка, ведь ей уже девятнадцать лет? Трудно в это поверить! Зачем эта дамочка обманывает его, какую цель преследует?

Такер ни минуты не сомневался, что Кейт была с ним неискренна. А может быть, она сумасшедшая, эта Кейт Эдвардс? Больная, одержимая манией убийства? Придумывает разные страшные истории, вынашивает планы мести неизвестно кому и неизвестно за какие прегрешения… Нет, Кейт не похожа на сумасшедшую. Трезвый ум, нормальные реакции, только она действительно очень напугана, унижена, морально раздавлена.

Она говорила, что по вине Джасона Траска в городе ее считают лгуньей, над ней насмехаются, что ее репутация запятнана. Не может ли один человек так отчаянно ненавидеть другого и желать ему смерти беспричинно? Может быть, она – тоже жертва Траска. А скорее всего именно она, а не ее младшая сестра!

Такер повернулся к Кейт и взглянул на нее. На лице застыла маска безразличия, но в глазах горит огонь ненависти.

Внезапно Такеру стало стыдно за свое поведение. Зачем он так упорно пытается выведать у этой женщины ее секреты, настаивает на том, чтобы она рассказала ему всю правду? Ведь он обманывал ее с самого начала и продолжает обманывать! Он не собирался и не собирается выполнять ее заказ и убивать кого бы то ни было! Зачем же он лезет ей в душу и выуживает подробности ее, как видно, нелегкой жизни?

– Ну что, продолжим наш разговор? – устало спросила Кейт.

– Вы говорили, у вас есть младшая сестра…

– У меня их две, – уточнила Кейт. – Кристин – старшая, а Керри – младшая.

– Что на самом деле Джасон Траск сделал с вашей сестрой…

К бледным щекам Кейт прилила кровь:

– Он избил ее, надругался над ней! Сколько можно повторять! Он разрушил ее жизнь!

– Ее? Или вашу? – тихо спросил Такер.

Кейт хотела что-то возразить, но промолчала.

– Траск исковеркал вашу жизнь, мисс Эдвардс, и именно поэтому вы хотите его наказать! – с уверенностью произнес Такер. – Дело не в Керри! Так что же случилось с вами?

В глазах Кейт вспыхнула ярость.

– Это не ваше дело, мистер Колдуэлл, – процедила она сквозь зубы. – Не ваше! Ясно? Вы получили деньги, так принимайтесь за дело! Как только все будет кончено, я отдам вам остальную сумму, и мы навсегда распрощаемся!

Кейт резко повернулась, собираясь уйти. Такер машинально схватил ее за локоть, желая задержать, и… в этот момент холодный ствол пистолета уперся ему в подбородок. Он дернул головой и замер. Кейт холодно смотрела ему в глаза, держа пистолет у его подбородка.

– Уберите руку, – приказала она. – И никогда больше не смейте ко мне прикасаться. Вы поняли?

Она опустила пистолет и отошла в сторону. Затем нарочито медленно спрятала пистолет в карман пиджака. От изумления Такер не мог вымолвить ни слова. Наконец он тихо произнес:

– Траск надругался над вами, мисс Эдвардс.

Кейт снова вспыхнула:

– Какая глупость! С чего вы взяли?

И Такер понял, что оказался прав. Попал в точку.

Некоторое время Кейт молчала, словно подыскивая подходящие слова, а потом вдруг с сарказмом произнесла:

– Джасон Траск – добропорядочный молодой человек, попавшийся в коварно расставленные сети такой распутной женщины, как я. Я соблазнила его. Заставила порвать на мне платье, избить меня до полусмерти. Я приказала ему надругаться надо мной, я же люблю, когда мужчина обращается со мной грубо! Я получила то, что хотела! Вот так-то! Еще есть вопросы?

Такер молча слушал, опустив голову. Он понимал: Кейт пересказывает ему городские сплетни. Никто не поверил в то, что такой влиятельный и богатый человек мог так отвратительно поступить с молодой женщиной! Он не только грязно надругался над ней, но и запятнал ее репутацию. А уж Такер Колдуэлл знал по собственному опыту, что значит городская молва.

– Он избил вас…

– Да, избил. Сломал мне челюсть, нос. У меня все лицо было в синяках, глаза заплыли и ничего не видели. Синяки и кровоподтеки на руках, ногах, груди… Потом… потом он швырнул меня на пол, я сильно ударилась головой и потеряла сознание.

А ведь Траск действительно заслуживает самого серьезного наказания. В тюрьме, где сидел Такер, отбывали срок и насильники, так все осужденные их презирали. Насильников осуждали на длительный срок, и они не подлежали досрочному освобождению. А везунчик Траск, значит, сумел выйти сухим из воды?

Кейт взглянула на возведенную им стену, в которую надо было вставлять оконную раму, и вдруг произнесла:

– Я могла бы вам немного помочь. Один вы не справитесь.

Такер никак не ожидал подобного предложения.

– Но не сегодня, – продолжила она. – Завтра вас устроит?

Такер молча кивнул, не зная, как правильно реагировать на ее слова. Должен ли он благодарить ее или принять предложение как должное? В конце концов, она вызвалась сама, почему бы не воспользоваться ее помощью?

Кейт резко развернулась и зашагала по тропинке к тому месту, где стояла ее машина. Такер молча глядел ей вслед и думал о том, что она права. Такой человек, как Джасон Траск, заслуживает смерти. А старый мудрый Бен Джеймс… он прислал эту несчастную молодую женщину для того, чтобы Такер сумел убедить ее в том, как трудно жить с сознанием того, что ты когда-то лишил жизни человека. Даже такого подонка, как Траск. Теперь Такер был абсолютно уверен в этом.