Жестокая одержимость

Глава 8 Грейсон

Выходя на лед, я обдумываю свои следующие шаги в отношении Вайолет. Моя одержимость ею становится все сильнее, а голову не покидают мысли о ней: окровавленной, в синяках, страдающей от моего жестокого обращения. Мне хочется расширить ее границы вместе с моими, чтобы узнать, насколько далеко мы сможем зайти, пока не разобьемся в мелкую крошку.

Часть меня с нетерпением ждет этого.

Сегодня утром я созванивался с отцом. Он хотел узнать, как у меня идут дела в Краун-Пойнте, ведь два месяца, предшествующие началу учебы здесь, были просто сумасшедшими. И дело даже не в наших отношениях и не в том, как он отреагировал на случившееся в Роуз-Хилл. Наш адвокат Джош Блэк заходил к нам почти каждый вечер, чтобы дать советы по правовым вопросам в отношении Вайолет Рис, гражданский иск от которой висел над нами до августа, пока она не сняла с меня обвинения.

Именно об этом я думаю, когда передаю шайбу Эрику.

Почему она отказалась от иска?

Мы не сталкивались с Вайолет в суде. Да и вообще, за исключением ночи аварии, наше общение не осуществлялось напрямую, а шло через адвокатов с того момента, как мистер Джош освободил меня из-под ареста и вывел из полицейского участка, вплоть до известия, что иск Вайолет о причинении тяжких телесных повреждений был отклонен. Мой отец всегда был готов пойти на все ради достижения своих целей. Поэтому остается открытым вопрос: на что ему пришлось пойти, дабы найти способ манипулировать Вайолет? А еще, более важный вопрос, как я могу добиться того же? Где ее слабое место? Ее нога? Танцевальная карьера? Финансовое положение? Семья? Ее будущее?

Выбирайте сами. Оказалось, что для нее важно все вышеперечисленное, а сама Вайолет при этом производит впечатление приветливого и оптимистичного человека.

Я же хочу надавить на все ее болевые точки. Я стремлюсь довести ее до такого состояния, в котором она будет извиваться подо мной, пока не перестанет дышать. Почему? Потому что момент, когда у нее перехватило дыхание, был самым волнующим событием для каждого из нас за весь текущий год. На секунду она позволила своему страху проявиться в ее взгляде, но, к сожалению, он быстро исчез. Слезы в ее глазах были просто показухой. Я знаю, что она переполнена гневом так же, как и я, однако сдерживает себя.

Ну давай же, Вайолет, поиграй со мной.

Но она стремится лишь к безопасности и мечтает вернуть прежний уклад жизни, включающий в себя занятия танцами, учебу и общение с друзьями. Однако мне кажется сомнительным, что теперь мы сможем вернуться к чему-то привычному.

Сколько раз должен сломаться человек, прежде чем он превратится во что-то новое?

– Деверо! Ты катаешься так, словно лезвия на твоих коньках покрыты патокой!

Я вздыхаю и увеличиваю скорость, стараясь предугадать пас от Нокса. Мы с Эриком находимся на разных концах поля, но оба несемся к стоящему в воротах Майлзу. Эрик стучит клюшкой о лед, а его лицо выражает абсолютную концентрацию.

Нокс отдает мне пас, и я захватываю шайбу, скользящую по льду. Мне на перехват выходит один из наших молодых игроков, защитник, присоединившийся к нашей команде только в этом сезоне, однако я умело избегаю столкновения с ним, перескакивая через его клюшку, когда он ею замахивается. При другом арбитре его действие могло бы быть расценено как фол, с последующим удалением игрока со льда, но поскольку оно не останавливает меня, я не заостряю на нем внимания. Я целюсь в верхний угол сетки, но Майлз с трудом перехватывает шайбу. Мы с Эриком проезжаем мимо друг друга за линией ворот, и он показывает мне средний палец.

– В следующий раз повезет больше.

Громко рыча, я двигаюсь в направлении нашей скамейки, в то время как Майлз отпасовывает шайбу обратно, и еще тройка игроков по очереди бросается с ней к воротам. Достав из сумки свою бутылку с водой, я выплескиваю ее содержимое через прорези в маске, чтобы не снимать ее, а затем бросаю обратно.

– Мы еще не закончили! – напоминает мне подходящий к скамье тренер, хлопая по плечу, и в этот момент я поворачиваюсь, чтобы увидеть столкновение Майлза и Нокса.

– Извините, тренер.

– Я ожидаю, что моя стартовая линия принесет нам победу, – фыркает он. – У тебя есть восемь часов, чтобы взять себя в руки.

Я хмурюсь, так как знаю, что лучше всего играю под огнями стадиона и перед толпой, кричащей на трибунах. Когда игроки из чужой команды смотрят на меня так, будто хотят съесть на обед, а потом удивляются, как нам удается обходить их на каждом шагу.

Моя команда отличается проворностью. Мы соревнуемся друг с другом на тренировках, отрабатывая маневры и оттачивая технику передвижения. Это предоставляет нам определенные преимущества, однако мы не можем полагаться на них полностью. Новые игровые схемы, которые внедрял тренер на тренировках на протяжении месяца, – это новый уровень. И во время недавнего перерыва в играх тренер максимально использовал это время, чтобы мы на него вышли.

– Возвращайся на поле! – велит тренер, и я отталкиваюсь от борта.

Я становлюсь счастливее, когда сосредотачиваюсь на том, что могу контролировать. Например, на собственных движениях и на ощущении, пронзающем меня, когда лезвия коньков прорезают ледяную поверхность. На клюшке в моей руке и шайбе под ногами. Все эти элементы гармонично сливаются воедино.

– Осторожно! – слышу я чей-то крик, и внезапно кто-то, словно неудержимый бульдозер, врезается в меня сбоку.

Мы падаем, переплетаясь ногами, и лишь по характерному хрюканью, которое издает парень, оказавшийся сверху, я осознаю, что это Эрик.

Гребаный придурок!

Я отталкиваю его и встаю, а потом объезжаю кругом.

– Что, черт возьми, это было?

– Тебе следует смотреть, куда едешь! – кричит он, вскакивая и злобно глядя на меня.

– Ты мог избежать столкновения! – замечаю я, стряхивая с формы ледяную стружку. – Ты напрашиваешься на драку, да, Смит? Хочешь, чтобы я вбил в твою голову хоть немного здравого смысла?

– Эй, остыньте! – кричит тренер и, подойдя, переводит взгляд с меня на Эрика.

Кажется, он размышляет, что делать дальше, и ему требуется всего лишь мгновение, чтобы принять решение.

– Эрик, убирайся с моих гребаных глаз!

– Но тренер…

– Вон! И возвращайся, когда научишься кататься на коньках.

Я подмигиваю парню, когда он проходит мимо, врезаясь своим плечом в мое.

Он может быть недовольным сколько ему влезет, но на данный момент выгнали его.

– Иногда ты приносишь больше проблем, чем пользы, – качает головой тренер.

Пожимая плечами, я поднимаю свою клюшку.

– Извините, тренер.

Оставшаяся часть тренировки пролетает довольно быстро, а после нее мы принимаем душ, перекусываем в кампусе и дружно идем в библиотеку. Скоро у меня будет тест по экономике окружающей среды, и я немного отстаю. Как бы мне ни нравилось причинять Вайолет неудобства своим присутствием на этих занятиях, я осознаю, что мне действительно лучше подтянуть свои знания.

Итак, планируя провести следующие несколько часов за учебниками, мы занимаем столик, а затем я обращаю внимание на то, что в библиотеку в сопровождении нескольких друзей входит Эрик. Я провожаю его взглядом до дальнего столика, но затем отвлекаюсь снова. Только на этот раз на светлые волнистые волосы.

Вайолет.

В последнее время она предпочитает носить странные вещи – мешковатые толстовки с логотипом университета Краун-Пойнт, слишком свободные футболки танцевальной команды, черные легинсы и кроссовки. Ничего безумного и эпатажного. Ничего, что подчеркивало бы ее фигуру, как тот розовый свитер, в котором я ее впервые увидел в «Хэйвене», или рубашка, которая была на ней, когда я вылил пиво ей на голову, а потом погнался за ней как сумасшедший.

Я не жалею о том, что случилось после того, как я догнал ее, хотя…

Я ерзаю на стуле.

– Сейчас вернусь, – говорит Нокс и направляется туда, где сидят Уиллоу и Вайолет.

Он легко присоединяется к ним, что уязвляет мою ревнивую натуру. Несомненно, моя реакция связана с моим воспитанием. Воспитанный в условиях, где мне обеспечивали все самое лучшее по первому требованию, я просто не понимаю, как справляться с тем, что мои желания остаются неудовлетворенными.

Например, когда я желаю Вайолет.

Нет, мозг! Я не хочу Вайолет.

Стиснув зубы, я решительно отворачиваюсь, осознавая, что вместо того, чтобы поддаться порыву и разорвать книгу, которую она держит в руках, на части, мне следует изыскать более утонченные методы подрыва ее авторитета, способные приблизить ее ко мне.

Вернувшись, Нокс падает на стул и подмигивает мне.

– На случай, если тебе интересно, девчонки придут на сегодняшнюю игру.

– Не интересно.

– Ну и ладно, – пожимает он плечами.

Внезапно мое внимание привлекает что-то еще. Джек, входящий в библиотеку и направляющийся к Вайолет и Уиллоу. Он наклоняется к Вайолет и что-то шепчет ей на ухо, а я сжимаю зубы так сильно, что у меня начинает болеть челюсть.

Какого черта он до сих пор с ней разговаривает? Я думал, с этим покончено.

Но, видимо, я недостаточно постарался над этим.

И все же я заставлю себя не обращать на все это внимания, ведь между мной и Вайолет ничего нет. Ни искры, ни влечения. Только вражда и злость.

Но мне нужно нечто большее.

Я резко встаю и пересекаю зал, а затем, полностью игнорируя Джека, хватаю Вайолет за руку. Она пищит в знак протеста, но я все равно не оставляю ей особого выбора. Либо она встанет и пойдет со мной добровольно, либо я потащу ее за собой. К счастью, она выбирает первый вариант, хотя мы уходим не так тихо, как предписывают правила библиотеки.

Я тащу девушку по одному из проходов между стеллажами, а затем, найдя свободный угол, прижимаю ее к полкам и ставлю на них руки по обе стороны от ее лица.

– Что тебе нужно? – шипит она.

Такая бесстрашная… Пока что.

– Я жажду еще раз попробовать твою киску, – говорю я ей.

На самом деле я не ставил перед собой такой цели, но теперь, когда думаю об этом, кровь начинает приливать к моему члену. У меня нет фетиша на публичный секс, но когда Вайолет переводит взгляд с моих брюк на лицо, мне начинает казаться, что сущность этой девушки намного темнее, чем кажется на первый взгляд.

Интересно.

Я добавляю эту информацию в свой мысленный файл о ней.

– Или, может, я просто хотел посмотреть на то, каким будет твое лицо, когда я прерву ваш небольшой разговор, и что при этом будет делать он.

– Джек? – эмоционально вскрикивает она, пытаясь заставить меня отступить. – Ты уж меня извини, но…

– Так не пойдет! – говорю я, не трогаясь с места.

– Что так не пойдет?

Хмурясь, я осматриваю ее с головы до ног.

– Я хочу увидеть…

– Увидеть что?

– Что я сделал с тобой. Ущерб, который я тебе нанес.

Причину ее хромоты.

– Так ты признаешь? – Ее взгляд становится холодным.

– Признаю что?

– Что авария произошла по твоей вине! – говорит она, бледнея. – И что недавно ты проник в мою комнату.

Она упоминает об этом уже во второй раз, но я даже не подходил к ее гребаной комнате. Конечно, в моем списке есть пункт выяснить, где она живет, но я был немного занят тем, что пытался не зацикливаться на ней. Очевидно, что мой план терпит крах.

– Если бы я хотел пробраться к тебе в комнату, то сделал бы это, когда ты спишь, – усмехаюсь я. – Я бы обхватил руками твое милое горлышко и сжимал бы его, пока ты не проснешься, но даже тогда я бы продолжил это делать…

Я представляю, как покраснело бы ее лицо в этот момент. Как бы она стонала и открывала рот, словно рыба, выброшенная на берег. Какой хорошенькой бы она выглядела после, пытаясь с трудом перевести дыхание.

– Что-то мне подсказывает, что тебе бы это понравилось.

– Вряд ли.

– Ладно. – Я отвожу взгляд, а потом снова смотрю на нее. – Давай сделаем так: я скажу тебе все, что ты, черт возьми, захочешь, если мы встретимся после игры. Ты придешь?

Она прищуривается, и я впервые обращаю внимание на цвет ее глаз. Они практически фиолетовые, словно отражение ее имени, в то время как мой внутренний мир окрашен во все оттенки серого. Во мне нет ничего особенного, только то, что я хочу, чтобы видели во мне люди. Любопытно, как Вайолет отнесется к тому, что каждая улыбка, каждая морщина возле глаз и вообще все, что определяется на лицах людей как подлинное счастье, на моем лице – всего лишь притворство? Убежит ли она от меня тогда? Надеюсь, что убежит.

– Сегодня вечером, – говорю я, и она сердито смотрит на меня, видимо, размышляя над ответом.

Я прямо вижу, как она взвешивает каждое за и против.

– Наверное, я пойду на игру, но встречусь с тобой, только если ты выиграешь, – наконец говорит она, и, улыбаясь, я провожу рукой по ее талии.

Вайолет сразу же напрягается, но я быстро нахожу то, что ищу в заднем кармане ее брюк. Мобильный телефон. Открыв его, я с легким раздражением обнаруживаю, что он даже не защищен паролем. Отправив себе сообщение с ее номера, я кладу телефон обратно в ее карман, а Вайолет даже не пытается меня остановить.

Хочет сразиться на своих условиях?

Я отступаю, игнорируя желание увести ее куда-нибудь подальше прямо сейчас. Этот пещерный инстинкт приведет меня к неприятностям, а я должен быть терпеливым.

– Мы победим, – обещаю я.

– В противном случае ты отстанешь от меня.

Я уже поворачиваюсь в сторону своего столика, когда услышанный мною ультиматум проникает в мое сознание. Я не останавливаюсь и, черт возьми, даже не соглашаюсь с ним, потому что поражение для нас не вариант. Это особенно важно, с учетом того, что я планирую сделать после нашей победы.

Я всегда катаюсь лучше, когда на меня давят.